Лаура Гальего Гарсия - Там, где поют деревья
Виана, единственная дочь герцога де Рокагриса, с детства была обручена с юным Робианом де Кастельмаром. Молодые люди любили друг друга и весной собирались сыграть свадьбу. Однако в день празднования зимнего солнцестояния опальный лесничий предупредил короля Нортии и его рыцарей об угрозе со стороны степных варваров. Робиану как и герцогу предстоит идти на войну, ну а девушке не остается ничего другого, кроме как ждать его возвращения… и, быть может, обратить внимание на легенды, повествующие о Дремучем Лесе, месте, где поют деревья.
Там, где поют деревья
Часть 1. Виана
На другой день они ехали по стране Поющих Деревьев. Каждое дерево тут было особенным, не похожим на остальные. И можно было услышать, как деревца растут; именно эта возможность и дала название здешним землям. Лившиеся отовсюду нежные, легкие мелодии сплетались воедино, образуя музыку небывалой сочности и красоты, равной которой не было во всей Фантазии.
Ходили слухи, что бродить по тем местам и сейчас слишком опасно: многих странников музыка завораживала, и они оставались там навсегда, позабыв обо всем на свете.
Михаэль Энде, “Бесконечная история”
Глава 1
в которой говорится о празднике солнцестояния, сказе менестреля и предупреждении рыцаря.
Каждый год накануне зимнего солнцестояния король собирал дворян в замке Нормон, чтобы отметить годовщину коронации.
Так было всегда, с тех пор как она себя помнила. Все короли Нортии вступали на престол в день зимнего солнцестояния независимо от того, когда умирали их предшественники: летом ли, зимой ли, осенью или весной. Со временем праздник все больше утрачивал свою торжественность и становился веселее год от года. Днем устраивались рыцарские турниры, а вечером пиры с музыкой и танцами. Бароны, вассалы короля, съезжались на торжество вместе с семьями и слугами, и пару дней замок гудел как пчелиный улей.
Атмосфера в городе тоже была особенной. Со всех сторон в Нормон съезжались торговцы, и вокруг замка разворачивалась пестрая, шумная и бойкая ярмарка.
Виана и ее отец, герцог Корвен де Рокагрис, ни разу не пропустили праздник зимнего солнцестояния, даже в год смерти герцогини, когда они пребывали в глубоком трауре. Много времени прошло с тех пор, скорбные воспоминания остались позади, и сейчас Виана приехала в Нормон полная мечтаний. Она знала, что весной, когда ее глаза вновь увидят башни замка за поворотом, она выйдет замуж за своего возлюбленного Робиана.
Оба родились в один и тот же день, но на этом их сходство и заканчивалось. Виана де Рокагрис, едва успев открыть глазки, увидела свет утренней зари. Глаза у новорожденной были серые, под стать предрассветному небу, а волосы имели чудесный медовый оттенок. Однако факт рождения, похоже, не слишком занимал малышку: она проспала весь день. Виана росла спокойным, послушным ребенком и радостно улыбалась всем вокруг. Робиан де Кастельмар, напротив, появился на свет несколько часов спустя, когда на землю опустилась ночь, и часто беспокойно плакал. Буйная, неукротимая шевелюра со временем превратилась в каштановые кудри, красиво обрамлявшие приветливое, миловидное лицо юноши. Отцы обоих, не раз сражаясь с варварами плечом к плечу, крепко сдружились на поле брани, но даже после смерти матери Вианы речь о свадьбе детей не заводили, хотя и считали это само собой разумеющимся.
В тот день зимнего солнцестояния Корвен де Рокагрис вместе с Вианой прибыл ко двору в траурном одеянии и признался, что не сможет жениться снова, потому что ни одна из дам не заменит ему его горячо любимую Сиделию. Сыновей у герцога не было, и коль скоро обзаводиться наследником с другой женой он не собирался, разумней всего было обручить Виану с юным Робианом, объединив тем самым владения обоих семейств.
Виана до сих пор помнила мгновение, когда король Радис дал высочайшее согласие на их помолвку. Она взглядом отыскала Робиана, гордо стоящего рядом с родителями на другом конце зала, и посмотрела ему в глаза. Заметив ее взгляд, юноша ласково улыбнулся в ответ, и Виана покраснела до корней волос, почувствовав, как сотни бабочек разом запорхали в ее груди, касаясь сердца своими ярко сияющими крылышками.
И это несмотря на то, что встреча их была не первой. Они были близки с детства: вместе играли, смеялись и делились самыми сокровенными секретами. При любых других обстоятельствах подобная искренность между юношей и девушкой была бы неуместна, но родители всячески поддерживали их отношения, рассчитывая, что со временем тесная дружба перерастет в нечто большее.
Виану не смущало, что их с Робианом будущий брак был устроен родителями. Напротив, она была невероятно счастлива. Ее подружка Белисия, дочь графа Вальневадо, часто подшучивала над ней, предсказывая, что пока Виана будет нежиться в ласках молодого красавца-мужа, она выйдет замуж за старого дворянина с подагрой. Виана могла лишь посмеяться вместе с ней. Молодые люди горячо любили друг друга, и Робиан не раз признавался, что если бы их не обручили родители, он сам похитил бы Виану и женился на ней.
Девушка улыбнулась, вспомнив чудесные минуты, проведенные вместе с любимым. Когда ее покладистая лошадка вошла в ворота замка Нормон, сердце девушки, гадавшей прибыла ли семья Робиана в замок или нет, учащенно забилось. Однако Виана держалась с подобающим великосветской даме учтиво-ледяным достоинством, когда они с отцом, спешившись во дворе замка, в окружении ближайших слуг направились в тронный зал, чтобы выразить свое почтение королю. Отдав дань почтения августейшему семейству, они присоединились к остальным дворянам, собравшимся на эспланаде, где неизменно устраивались рыцарские турниры. Площадь выглядела великолепно: всё, от торговых лавок до зрительских лож, говорило о богатстве и процветании Нортии. А далее, за площадью тянулись к горизонту ярмарочные ряды; Виане не разрешалось гулять среди простонародья, но как-то раз они с Белисией втайне от всех побывали там, и девушка была потрясена совершенно другим миром. Однако сейчас ее совсем не интересовали ни столбики дыма, ни дурманящие ароматы, ни разноцветные балаганы. Виана взглядом обшаривала толпу, ища Робиана, но увидела подбежавшую к ней Белисию, глаза которой лучились радостью. [прим: эспланада – широкое пространство перед крепостью, полностью открытое, чтобы можно было вовремя заметить приближение врага]
- Виана! Виана! – ликующе воскликнула та и взмахнула руками. – Как я рада тебя видеть! Ты уже видела принца Бериака? Он сегодня такой красивый!
Виана улыбнулась. В детстве они с Белисией частенько мечтали о прекрасном будущем: Виана выйдет замуж за своего возлюбленного Робиана, а Белисия станет избранницей принца Бериака, которую тот сделает сначала принцессой, а затем и королевой.
Обе понимали, что этому никогда не бывать, что Бериак женится на дочери какого-нибудь заморского короля, но втайне продолжали называть принца “будущим мужем Белисии”. Виана подозревала, что подружка и в самом деле влюблена в Бериака, хотя и знала, что тот никогда не ответит ей взаимностью.
Виана восхищалась стойкостью Белисии и тем, как она умеет притворяться, делая вид, что это всего лишь игра.
- И будет участвовать в турнире! – продолжала щебетать Белисия. – В этом году принц точно попросит у меня какую-нибудь вещицу. “О, дама сердца моего, своим залогом окажите милость, чтоб одержать победу мог я в Вашу честь”, – церемонно произнесла она, подражая голосу Бериака. – “О, рыцарь мой, я Вас благословляю, вот мой залог”, – продолжала дурачиться Белисия и в довершение речи вытянула вперед руку с платком, словно вручая его невидимому поклоннику.
Виана весело рассмеялась, и подружки крепко обнялись, радуясь, что они снова вместе. Родовые поместья их семей находились слишком далеко друг от друга, чтобы девушки могли часто видеться, а гонцы доставляли письма не так быстро, как хотелось бы. Несмотря на то, что Белисия все лето гостила в Рокагрисе, девушкам казалось, что они не виделись слишком долго.
- Я видела Робиана на переднем дворе, – сообщила Белисия и лукаво улыбнулась. – Он шел к конюшням.
Сердце в груди Вианы забилось ретивым скакуном.
- Ступай к нему, – подбодрила ее подруга, – увидимся позже, в ложе.
Виана бросилась к конюшне под осуждающие покачивания головой почтенных дам и под одобрительный взгляд отца.
Она столкнулась с Робианом, когда тот выходил из конюшни, и буквально бросилась в его объятия. Юноша обхватил ее за талию и поднял в воздух под восторженный крик Вианы. Опустив девушку на землю, он взял ее за руку и потащил за угол конюшни, подальше от любопытных глаз.
- Виана, я так скучал по тебе! – воскликнул он, сияя от счастья.
- Я тоже, – прошептала та.
Их губы слились в долгом и сладостном поцелуе. Чтобы добраться до замка, Робиан проделал долгий путь, и от него пахло потом и лошадьми, но Виана этого не замечала.
- Забавно, – промолвила Виана, – мне кажется, что больше времени мы проводили вместе, когда были детьми, а не теперь, когда обручены.
- Тогда все было проще, – тяжело вздохнув, ответил Робиан. – Я дворянин, почти что рыцарь, и в ответе за Кастельмар. Когда-нибудь он станет моим, и мне нужно учиться управлять поместьем.
- Двумя, – поправила Виана, сияя от счастья при мысли об их будущей совместной жизни.
Робиан улыбнулся, соглашаясь с невестой.
- Но после свадьбы мы всегда будем вместе, – пообещал он.
Девушка погрузила пальцы в курчавые волосы Робиана и, не сумев побороть искушение, снова его поцеловала. Пораженный смелостью невесты, Робиан засмеялся и ответил на поцелуй.
В эту минуту трубы громко возвестили о начале турнира. Робиан с неохотой оторвался от девичьих губ и недовольно поморщился.
- Ступай, – подтолкнула нареченного Виана, – Это твой шанс доказать всем, что ты заслуживаешь чести быть рыцарем.
Юноша усмехнулся. Оба знали – на турнире нужно выступить из рук вон плохо, чтобы король передумал совершать обряд. Этим вечером принц Бериак пройдет посвящение и получит оружие вместе с остальными юношами, в числе которых был и Робиан.
Поцеловав жениха напоследок, Виана присоединилась к Белисии, уже сидевшей в ложе. Она учтиво раскланялась со своей будущей свекровью, герцогиней де Кастельмар, и ее шестилетней дочерью Ринией, с нетерпением ожидающих начала состязаний, в которых участвовали Робиан и его отец, герцог Ландан де Кастельмар.
Долго ждать не пришлось, турнир начался. Робиан попросил у нареченной залог, и Виана, повязав платок на древко его копья, смотрела ему вслед, восхищаясь тем, как красиво и уверенно он держится в седле.
К величайшему неудовольствию Белисии Бериак попросил залог у королевы.
- Это не так уж и плохо, – шепнула Виана на ухо огорченной подруге, – она же мать, а не какая-нибудь принцесса.
Обе так и прыснули со смеху.
Все были в восторге от этого дня. Робиан сражался выше всяких похвал; в последнем поединке ему даже удалось поразить копьем принца. Да что там, сам король взял оружие в руки, чтобы скрестить копья с сыном. Победителем турнира стал один из герцогов с юга, но молодежь тоже не ударила в грязь лицом. Личико Вианы светилось от гордости за Робиана, и, глядя на него, девушка неустанно повторяла как она счастлива.
- Да, славный был турнир. Лучший со времен графа Уртека, – заметил герцог де Рокагрис.
- А кто такой граф Уртек? – с живейшим любопытством спросила у отца Виана.
- Это был величайший воин, самый лучший в Нортии, – ответил тот, довольный интересом дочери. – Он учил короля ратному делу и стал его правой рукой во время войны с варварами. Много лет с тех пор прошло. В ту пору наш король был очень молод, и кто знает, что стало бы с ним, не будь рядом Уртека де Монтеферро, который направлял его в то смутное время, – добавил герцог, слегка понизив голос.
- О, боже, – ахнула девушка, впечатленная рассказом отца. – А что потом стало с графом Уртеком?
- Умер, – просто сказал герцог, но в голосе его была такая горечь, что Виана не решилась расспрашивать дальше.
Празднество продолжилось внутри замка. С наступлением вечера принц Бериак и юные дворяне были торжественно посвящены в рыцари. Виана неотрывно смотрела на Робиана, который, прикрепив к поясу принадлежавший деду меч, склонился перед королем, чтобы получить благословение. Это был еще один шаг на пути к счастливому будущему: Робиан теперь официально стал мужчиной и мог жениться.
Виана знала, что не сможет подойти к суженому до начала бала, а это будет лишь после ужина, на котором дамы располагались в одной части зала, а рыцари в другой.
Виана села рядом с Белисией и ее матерью. Вскоре стали накрывать столы. Пока слуги разносили блюда, приглашенные королем гости весело обсуждали события дня. Вино лилось рекой, столы ломились от всевозможных яств: пироги с бобами, гороховый суп, маринованные перепела, жареные поросята, барашек в меду… К тому времени как подали тушеную говядину, Виана уже наелась до отвала и, не обращая внимания на новое блюдо, принялась болтать с Белисией. Девушки исподтишка поглядывали на юных рыцарей, делая вид, что полностью увлечены музыкой, несколько оживляющей утомительный вечер.
Робиан и Виана нежно переглянулись между собой, и теперь им приходилось терпеть добродушные дружеские подшучивания соседей. Впрочем, им было не до того. Оба сгорали от желания побыть вместе и потанцевать.
В эту минуту в зал вошел какой-то странный человек в потрепанной одежде и диковинной шляпе с десятком бубенчиков на полях, мелодично звеневших при каждом шаге. Человечек остановился перед королем и отвесил ему глубокий поклон, едва не коснувшись земли кончиком носа.
- Мое почтение, ваше величество, владыка и правитель северных земель, – церемонно обратился он к королю с достоинством, не вязавшимся с его необычным одеянием.
Однако никто не засмеялся над чудаком. Напротив, дворяне отнеслись к странному человечку уважительно, чествуя его одобрительными возгласами и хлопками. Виана тоже восторженно хлопала в ладоши вместе со всеми.
От мала до велика все знали и глубоко уважали менестреля Оки, потому что, несмотря на нелепый, смехотворный вид и высокопарные манеры, никто не знал столько баллад и легенд, сколько знал он, и не было равных ему в умении проникновенно петь и говорить. Оки не состоял при дворе короля Радиса и не входил в свиту иных величеств и высочеств. Он жил сам по себе и был далек от нелепых шутов, развлекавших монархов своими глупыми выходками. Оки был вольной душой, странствующей по стране и изучающей легенды; было в нем что-то от плута и комедианта, что-то от бродяги и ведуна, а что-то от торговца. Кое-кто поговаривал даже, что маленький рост и живые глазки указывают, что в его жилах течет эльфийская кровь, но никто не мог с уверенностью сказать, правда это или вымысел, навеянный легендами, о которых он сам же и повествовал.
Оки никогда и не перед кем не отчитывался и никогда не пропускал празднование по случаю зимнего солнцестояния.
- Расскажите нам о битвах за Холодные Камни, Оки! – крикнул один из воинов.
- Нет, лучше спойте гимн о герое Лоргуде и семи его храбрых товарищах! – возразил другой.
- В этом году исполните балладу о любви, Оки, – не без лукавства предложила Белисия. – Поведайте нам об отважном принце Эймоне и милой девушке Галдрид!
Громкий хохот поддержал просьбу Белисии, и Виана почувствовала, что краснеет: все знали, что история Эймона и Галдрид была весьма пикантной.
Оки поднял руку, и тут же наступила тишина.
- Благородные господа, – начал он и, галантно поклонившись королеве и прочим дамам, добавил, – и прекрасные дамы, сегодня новолуние, ночь призраков, ведьм и чудес. История, которую я расскажу вам сегодня не о любви и не о битвах.
Он глубоко вздохнул, нахлобучил обратно на голову шляпу и картинно поднял свой посох. Даже король внимал каждому сказанному менестрелем слову.
- Пришло время, – продолжил Оки, – поведать тайны Дремучего Леса.
Среди пирующих пронесся ропот страха. Виана подавила невольную дрожь.
Дремучий Лес занимал всю западную часть Нортии, простираясь до самых границ подобно океану, протянувшемуся вдоль восточных рубежей королевства. На картах он выглядел огромным темным пятном. Было известно, откуда лес начинается, но сказать, где он заканчивается, никто не мог: ни один из смельчаков, отважившихся исследовать те места, обратно не вернулся. Согласно легендам, по тамошним сумрачным тропам бродили разные чудовища и прочая нежить. По слухам Дремучий Лес был убежищем троллей и гоблинов, магов и кодунов, фей и эльфов, духов и призраков. Лес молчаливой, грозной тенью парил на горизонте Нортии, и сменявшие друг друга на троне монархи все как один поворачивались спиной к неизведанному, внушающему ужас месту, делая вид, что его не существует, словно лес был непреодолимой горной цепью. О Дремучем Лесе лишний раз не говорили, разве что пугали страшной сказкой детей при свете костра. В детстве все мальчишки похвалялись, что войдут в лес и разгадают его тайны, но никто не дерзнул зайти дальше третьего ряда деревьев. Лес был слишком густым и непроходимым.
- Что вы хотите рассказать нам о Дремучем Лесе? – спросил менестреля король Радис, и голос его прозвучал резче обычного.
Оки загадочно улыбнулся, нимало не смущенный грозным тоном короля.
- Это сказание возникло на заре времен, ваше величество, когда еще не было ни королей, ни королев, а большие города были всего лишь крохотными деревушками, утопавшими в грязи.
Радис слегка расслабился и откинулся на спинку трона, полагая, что столь древняя легенда не затронет ни его самого, ни время его правления.
- В ту пору, – спокойно продолжил Оки, и Виане показалось, что менестрель продолжил бы свой рассказ и без молчаливого согласия короля, – Нортии как таковой еще не было и в помине, а Дремучий Лес уже был Дремучим Лесом, просто люди его не знали, потому что не дошли до него. Тогда они жили намного южнее, в благодатных землях, где лето было длинным, а зимы мягкими.
Но однажды на исходе осени некий странник впервые переплыл через реку Холодных Камней и ступил на бескрайние равнины, образующие сейчас ваше королевство. Все его родичи погибли, в живых остался он один, последний представитель рода и наследник. Враги искали бы его до самой смерти, и потому ему пришлось бежать в неизведанные места, подальше от границы, обозначенной на картах. Туда, где его не смогут найти. Впереди была неизвестность, а позади верная смерть, потому странник, не колеблясь, переплыл реку и продолжил путь в суровый, неприветливый край, поджидавшей его на другом берегу.
Беглец бесспорно был человеком отважным, но не глупцом. Остановившись у опушки Дремучего Леса, он с опаской поглядывал на кроны высоких деревьев, на причудливые тени, пляшущие в чаще, на лабиринт извилистых тропинок, теряющихся в темноте. Он не осмелился войти в чащобу, хотя догадывался, что врагам никогда не найти его там. Напротив, он решил пройти на север, обогнув Дремучий Лес, и попытать счастья в северных землях. Возможно, он был первым человеком, давшим лесу название.
А между тем путник решил сделать привал на опушке, стараясь не обращать внимания на странные, пугающие звуки, доносящиеся из чащи. Он проглотил свой немудреный ужин, обработал раны на сбитых долгой ходьбой ногах и собрался немного поспать перед тем, как продолжить путь… но тут из темноты возникла какая-то согбенная фигура и направилась к нему.
Тревожный шепоток пробежал по залу. Оки немного помолчал, подогревая интерес слушателей к таинственному пришельцу, а потом продолжил, мастерски подражая голосам персонажей:
- Кто тут?
- Несчастная старушка, господин, я заплутала.
- Откуда ты?
- Из здешних мест… Но я продрогла и голодна. Не приютите ли меня на ночь, мой господин? Подайте мне кусочек хлебца и позвольте согреться у вашего огня.
Беглец сильно усомнился в словах старухи, подозревая, что никакой деревни поблизости нет, но из сострадания подвинулся, освобождая место у огня, и протянул незваной гостье ломоть черствого хлеба и оставшийся кусочек сыра. Он так долго пробыл в одиночестве, что теперь был рад обществу даже этой противной старухи.
А старуха, и впрямь, была несказанно уродлива, мои благородные друзья, – в подтверждение своих слов Оки скорчил немыслимо страшную гримасу, – ее изборожденное морщинами лицо было усыпано бородавками, крючковатый нос был покрыт волосами, и вдобавок на одном глазу было бельмо. На голове красовался пучок жиденьких седых волос, а сухонькое, скрюченное тело было скукоженным как изюм.
- Жизнь меня не балует, мой господин, – пояснила старуха, увидев отвращение на лице своего благодетеля, и усмехнулась, обнажив четыре последних оставшихся зуба. – Не сочтите за назойливость, если я, видя ваше гостеприимство, попрошу дозволения переночевать сегодня вместе с вами…
- Да это же самая настоящая любовная история! – залилась смехом Белисия, напрочь позабыв, что Оки не терпел, чтобы его прерывали, и тут же осеклась под испепеляющим взглядом менестреля.
- … если я попрошу дозволения переночевать сегодня вместе с вами, – продолжил свой рассказ Оки, когда смех затих, – мои бедные косточки ломит от стужи.
Путник хотел было отказать старухе, но снова почувствовал к ней сострадание.
- Оставайся, если хочешь, – ответил он и растянулся возле огня, укрывшись плащом.
Вскоре старуха тесно прижалась к его спине: беглец слышал ее тяжелое дыхание, чувствовал, как волосы старухи щекочут ему затылок, и ощущал противный запах из ее рта, но терпеливо молчал. Он зажмурил глаза, еще сильнее закутался в плащ и попытался уснуть. Сделать это было трудно, потому что старуха всю ночь храпела, кашляла и кряхтела. Однако наш усталый путник не осмеливался прогнать ее прочь, поскольку ночь и вправду выдалась очень холодной. Уснул он незадолго до рассвета.
Когда поутру усталый и окоченевший от холода путник проснулся, старухи нигде не было. Слегка озадаченный, он быстро собрал свои пожитки и пошел к реке, чтобы умыться. Удивлению беглеца не было предела, когда он, глянув в воду, вместо своего отражения увидел лицо ласково улыбавшейся ему красавицы.
- Кто вы, прекрасная дама, и что делаете в воде? Может, вы видение или горячечный бред уставшего ума?
- Я – старуха, которую вы так любезно приютили прошлой ночью, – ответила девушка.
Пирующие не могли сдержать изумленных возгласов. Виана же, напротив, ожидала подобного финала. В детстве мама рассказывала ей много народных сказок, в которых зачастую феи представали перед героем в весьма неприглядном виде, чтобы проверить доброту и благородство его души. “Теперь она вознаградит его за доброту и сострадание”, – подумала Виана.
- Путник не мог поверить словам красавицы, – продолжил Оки.
- Но разве можно столь сильно измениться всего лишь за ночь? – спросил он.
- Не все таковы, какими кажутся, мой добрый друг, – звонко рассмеялась девушка подобно ручейку, стекающему с высоких гор. – Особенно те, кто появляется из самой чащи этого леса. Вы доказали свою доброту и умение держать слово, и в награду я дам подарок, который поможет вам освободиться от врагов, что преследуют вас.
Наш странник быстро сообразил, что дама, умеющая столь удивительно менять свой облик, несомненно, должна обладать умением знать то, о чем ей не говорили. Возможно, это фея или колдунья. Сама мысль о том пугала, но путник был так очарован зелеными глазами девушки, что не испытывал ни малейшего страха.
- Хотел бы я знать, как это сделать.
Глаза незнакомки немного потемнели, а лицо вмиг стало серьезным, поскольку она собиралась открыть одну из самых заветных тайн Дремучего Леса.
- Наберитесь храбрости, – ответила она, – и идите прямо в чащу леса, туда, где поют деревья, и куда не ступала нога человека. Там вы отыщите сказочный родник вечной молодости. Испейте воды из этого родника, и станете навек неуязвимым.
- Но, госпожа, откуда мне знать, что это правда? – пораженно и в то же время недоверчиво спросил путник. – Вы же сами сказали, что это сказка.
- Поверьте на слово, мой добрый друг, – ответила она, – поверьте и запомните: не все вещи такие, какими кажутся.
С этими словами девушка исчезла.
Внезапно Оки умолк, и на минуту в зале воцарилась тишина, а потом король нетерпеливо спросил:
- А что было дальше? Чем все закончилось?
- Я хочу знать, что стало с путником, – поддержал отца принц Бериак. – Нашел он источник вечной молодости?
- Этого никто не знает, ваше высочество, – с едва заметной улыбкой ответил менестрель. – С тех пор его следы затерялись. Легенда гласит, что врагам так и не удалось подкараулить его, но не уточняет почему: то ли путник действительно стал неуязвимым, то ли, наоборот, сгинул в чаще Дремучего Леса.
- Значит, та дама обманула его, толкнув на неверный путь? – набравшись смелости, робко поинтересовалась Виана.
Маленькие глазки Оки испытующе посмотрели на девушку.
- Возможно, – признал он наконец, – ведь хорошо известно: не стоит доверять подаркам фей, ибо в них яд.
Король недовольно пробурчал что-то себе под нос и снова откинулся на спинку трона. Было ясно, что конец истории разочаровал монарха, но даже он не осмеливался спорить с великим Оки. Кивнув головой менестрелю, он благосклонно похлопал в ладоши. Остальные дворяне последовали примеру суверена, а Оки склонился перед ними в почтительном поклоне, благодаря за внимание.
- Садитесь за стол, Оки, и разделите с нами трапезу, – пригласил менестреля король, как делал это все прежние годы.
Оки, в свою очередь, так же как и прежде, вежливо отклонил приглашение.
- Это большая честь для меня, ваше величество, но с вашего позволения я пообедал бы со слугами.
Король не рассердился. Еще его отец год за годом приглашал Оки к столу, но ответ сказителя всегда был неизменным. По правде говоря, он первым удивился бы, согласись Оки на его предложение.
- Ступай с нашего благословения, – промолвил король. – Проси на кухне, что понадобится, дружище Оки, ты заслужил это сполна.
Это тоже было частью ритуала, но Виана почувствовала, что сегодня слова короля шли не от сердца.
Оки еще раз поклонился дворянам и вышел из зала под одобрительные возгласы пирующих. Виана с горечью подумала, что снова увидит Оки не раньше следующего года.
- А теперь, продолжим праздник, – громко объявил король, когда звон бубенцов на шляпе менестреля затих, и хлопнул ладонью по столу. – Музыку!
- Нет! – донесся от дверей чей-то грубый, хриплый голос. – Не до музыки теперь!
Сотрапезники дружно повернулись к двери, с изумлением глядя на вошедшего в зал мужчину с резко очерченным, будто каменным лицом, черными волосами, уже посеребренными на висках сединой, и ястребиным взором. Виана с удивлением рассматривала вошедшего, гадая, кто же это. Она не помнила, чтобы когда-либо видела его при дворе. Девушка вздрогнула, заметив, что у мужчины нет одного уха; должно быть, памятка о каком-нибудь сражении. Держался незнакомец как благородный дворянин, гордо и с достоинством, но одежда у него была из кожи, как у охотников или лесничих. На боку он носил меч, а на плече висели лук и колчан со стрелами.
- Как ты смеешь прерывать праздник солнцестояния, Волк! – рявкнул разгневанный Радис.
Виана покосилась на Робиана, но тот, как и все прочие, во все глаза смотрел на вошедшего.
- Я слышала разговоры о нем, – шепнула на ухо подруге Белисия. – Он владеет бесплодной землей у подножья Белых Гор и живет в крепостной башне, похожей на гнездо ворона. Ходят слухи, что это ворон откусил у него левое ухо.
- А почему он живет именно там? – поинтересовалась Виана.
Ответить Белисия не успела, потому что ничуть не смущенный монаршьим гневом Волк решительно сказал:
- У нас нет времени праздновать, мой король. Недобрые вести принес я с северных границ. Племена дикарей собираются у Белых Гор.
В зале то тут, то там стали раздаваться встревоженные голоса людей. Виана побледнела; она мало что знала о варварах. Девушка еще не появилась на свет, когда во время последней войны дикарей окончательно изгнали из Нортии, но ей было известно, что во многих поколениях у королевства не было врагов страшнее.
- Пусть собираются, если хотят, – гордо заявил Радис. – Мы снова разобьем их и вышвырнем отсюда как шелудивых псов. Это не повод портить нам праздник, Волк.
Мужчина, которого прозвали Волком, горько усмехнулся.
- Не обольщайтесь отголоском былой славы, владыка. Сейчас все по-другому. У них новый вождь, которого они тоже называют королем, и который, судя по слухам, не проиграл ни одного сражения. Все больше и больше племен приходит из ледяных степей, чтобы присоединиться к нему. Они образовали могущественную и грозную силу. Ходят слухи, что их новый повелитель не собирается задерживаться здесь; он пообещал людям, что, завоевав ваше королевство, пойдет дальше на юг, за Холодные Камни, чтобы подчинить себе тамошние земли. В предгорьях Белых Гор земля уже трясется в преддверии войны; прислушайтесь, ваше величество, и вы услышите отсюда этот грохот.
Подданные короля выражали свое мнение клятвами, гневной руганью и проклятьями в адрес дикарей, но голос королевы перекрыл весь этот гам.
- Прекратите, господа, здесь дамы!
Мужчины кипели от злости, но языки попридержали.
- Нельзя позволить дикарям перейти через горы!
- Мы и не позволим, во славу Нортии!
- Во славу Нортии! – громко подхватили все.
Виана обессилено опустилась в кресло. Робиан с той же решимостью, что и другие королевские воины, поклялся бороться с врагом. Зародившийся на донышке девичьего сердца черный страх не успел проявиться, король опередил его:
- Итак, господа, все решено, – объявил он. – Когда закончится праздник солнцестояния, все вы вернетесь по домам, чтобы набрать людей. К весне у нас будет войско, способное дать отпор варварам.
Дворяне радостно зашумели, выражая согласие. Виана же думала только о свадьбе и возможных переменах. Она почти не почувствовала, как рука Белисии легонько коснулась ее плеча.
- Мне очень жаль, – еле слышно сказала подруга, и Виана вдруг поняла, что никакой свадьбы весной не будет… потому что Робиана только что посвятили в рыцари, и он вместе с отцом должен идти на войну, как и все дворяне, присягнувшие на верность королю Нортии.
- Но… – начала Виана и осеклась на полуслове, потому что по залу эхом прокатился громкий голос Волка:
- Весной будет слишком поздно! У нас нет времени на подготовку и празднования! Нужно выступать в поход прямо сейчас, тогда, возможно, мы сумеем остановить дикарей до того, как они перейдут через горы!
Кое-кто из дворян засмеялся, услышав предложение Волка. Виана покосилась на отца и увидела, что он, в отличие от прочих, был очень серьезен.
- Разве ты не знаешь, какой сегодня день, Волк? – воскликнул отец Робиана, и многие дворяне громко расхохотались над тем, что было очевидно. – Скоро на землю ляжет первый снег, а всем хорошо известно, что зима не время для войн.
- Дикарям снег не преграда, Ландан де Кастельмар! – угрюмо возразил Волк. – Они живут на земле вечных льдов. Зима их не остановит.
- В это время года им ни за что не перейти через Белые Горы, – веско сказал король Радис. – Не каркай как ворона, Волк, и возвращайся в свой замок. Знаешь, ты здесь незваный гость, но раз пришел, оставайся, если хочешь, и подкрепись перед обратной дорогой. А весной ты увидишь, как наше войско пойдет на север, поймешь, что твои опасения были напрасны, и тогда пожалеешь, что испортил сегодняшний праздник.
Волк покачал головой.
- Ты еще пожалеешь об этом, Радис, – пробормотал он, – горько пожалеешь.
Виана была поражена подобной наглостью. Как он смеет тыкать королю? Радис крепко стиснул зубы, но ничего не ответил. Волк развернулся и пошел прочь, что-то ворча себе под нос, а дворяне злобно смотрели ему вслед.
- Теперь ты понимаешь, почему он живет вдали от двора? – спросила Виану Белисия, когда Волк вышел из зала. – Он сумасшедший, это же ясно.
Виане было жаль Волка, и в то же время ее грызла тревога. А что, если он прав, и сдерживать варваров весной будет слишком поздно? Она попыталась выбросить мрачные мысли из головы. Возможно, слухи, о которых говорил Волк, всего лишь слухи, и королевским рыцарям не придется весной идти на войну. В любом случае, пока еще не ясно, придется ли воевать Робиану.
Вскоре снова зазвучала музыка, и слуги стали подавать на стол новые блюда. Однако, танцуя с Робианом, Виана заметила, что ее жених был серьезнее обычного. В перерыве между танцами они сели рядышком, и Виана спросила его о войне с дикарями.
- Тебе придется воевать?
Юноша кивнул.
- Конечно, теперь я рыцарь, Виана. Я присягнул на верность королю, и мой меч должен служить ему верой и правдой там, где потребуется.
Виана сглотнула. Увидев расстроенное лицо девушки, Робиан ласково улыбнулся.
- Не бойся за меня, – подбодрил он невесту. – Мы и раньше громили дикарей, разобьем и теперь. Посмотри, сколько воинов у Нортии, простых людей и дворян. Мы сильнее их; у нас лучше оружие, и ратному делу нас обучают с детства. У нас сильное войско. Дикарям нас вовек не одолеть.
Виана улыбнулась в ответ, слегка приободренная уверенностью жениха. Робиан протянул ей руку, приглашая на танец.
Виана танцевала без устали, позабыв легенду Оки о Дремучем Лесе, и предостережение Волка об угрозе с севера.
Той ночью она спала в королевском замке, и ей приснились дикари и древние колдуньи. Виана проснулась от холода и посмотрела в окно. На землю Нормона падал снег.
Черный ворон кружил над горами, и Виана вздрогнула от страха, это показалось ей дурным предзнаменованием.
Глава 2
в которой говорится о вторжении варваров в Нортию, о приглашении Вианы к королевскому двору и о том, что случилось потом
Празднества в честь зимнего солнцестояния подошли к концу, и дворяне разъезжались по своим поместьям. Виана грустила: не скоро она вновь увидится с Белисией и Робианом, вдобавок еще и отцу по приезде домой предстоит собрать всех своих воинов, чтобы весной присоединиться к войску короля. По пути домой Виана попыталась выудить из отца хоть что-то, но ответы герцога были уклончивы, и это тревожило девушку еще больше. Корвен де Рокагрис полностью погрузился в свои мысли, и его лицо выражало глубокую обеспокоенность. Неужели он всерьез воспринимал предостережения Волка?
Необычайно суровая зима пришла в этом году, принеся с собой дикий холод, и задержалась во владениях де Рокагриса. Виана не находила себе места. Девушка сидела у окна и вышивала, подготавливая приданое, а иногда брала в руки лютню и медленно перебирала струны, наигрывая что-то печальное. Ей оставалось только ждать, и ничего другого. Робиан пообещал заглянуть к ней до весны, но Виану терзали мрачные предчувствия, что он не приедет. Отец выполнил приказ короля и теперь муштровал солдат, готовя их к тяжелой битве. Зловещие предсказания Волка наложили на жизнь в поместье свой отпечаток; настроение у всех было гнетущим.
В разгар зимы в Рокагрис прибыл королевский гонец. Он скакал во весь опор по заледенелой дороге, рискуя сломать себе шею, ибо дело не терпело отлагательства. Новости, привезенные всадником, были сквернее некуда.
- Дикари перешли через горы, – выпалил он, задыхаясь от бешеной скачки. – Перевалы были завалены снегом, но это им не помешало. Караульные отряды тоже не смогли остановить их. Варвары сравняли с землей заставы, стоявшие на их пути. Они напали неожиданно и перебили всех воинов.
В ответ герцог лишь покачал головой, словно ждал подобных известий. Не говоря ни слова, он пошел готовиться к походу.
Виана помогала отцу собираться, а на сердце была тоска. Когда отец вместе с отрядом покинет замок, под ее началом окажется лишь горстка защитников. Виана знала – таков порядок вещей: мужчины идут воевать, а женщины остаются в поместье главными до их возвращения. Вот только росла она в мирное время, и теперь впервые останется в замке одна. Почувствовав на своем плече руку Дореи, девушка немного успокоилась. Дорея была ее кормилицей, а позже стала для нее второй матерью. И теперь она всегда будет рядом, не отходя ни на шаг, до возвращения герцога.
Виана вместе с Дореей вышла во двор, чтобы проводить воинов в поход. Она смутно сознавала, что, возможно, видит отца в последний раз, но старалась не думать об этом. Да, варвары напали на Нортию, но Робиан уверял, что войско короля Радиса намного сильнее.
Робиан… Он ведь тоже идет на войну. Робиан молод и силен, он искусный воин, но у него нет опыта. С той ночи солнцестояния Виане часто снились кошмары о великанах-варварах, волосатых и свирепых как дикие звери, убивающих то ее отца, то жениха, а иногда и обоих.
Но сейчас, за миг до прощания с отцом, все это казалось ей необычайно далеким, почти иллюзорным, как утренний туман, поднявшийся над ручьем. Мужчины уйдут на войну, будут сражаться и вернутся с победой. По-другому и быть не может; Виана цеплялась за эту надежду как за соломинку.
Герцог наклонился к дочери и поцеловал ее в лоб.
- Будь сильной, Виана, – сказал он. – Уверен, ты сможешь позаботиться о замке. Если все пойдет хорошо, к весне мы вернемся.
- Если все пойдет хорошо… – тихо повторила Виана.
Герцог с минуту смотрел на дочь.
- Мы вернемся, – твердо сказал он. – Клянусь, мы вернемся.
Виана лишь молча кивнула в ответ, считая, что воину не подобает давать такие обещания.
Герцог подошел к лошади и уже сунул ногу в стремя, когда его окликнула Виана:
- Подождите, отец. Прошу вас, скажите Робиану, что… – ее голос дрогнул и сорвался, но Корвен де Рокагрис понял дочь и без слов.
- Не беспокойся, Виана, он и сам это знает.
Виана снова лишь молча кивнула.
Наконец герцог вместе со своим отрядом двинулся в путь, а Виана стояла и смотрела ему вслед, пока он не исчез за поворотом, окутанный облаком снежной пыли. Тогда она горестно вздохнула и, опустив голову, медленно побрела обратно к замку.
Дорея шла рядом. Стараясь утешить Виану, она взяла ее руку в свои, но успокаивать уверениями о непременном возвращении отца и жениха не стала, отлично зная, что такое война. В отличие от герцога, кормилица считала, что давать ложные надежды бессмысленно.
После отъезда герцога в замке Рокагрис стало холодно и тихо. Виана по-хозяйски управлялась с домашними делами, ожидая вестей с войны и всей душой желая, чтобы у Робиана и отца все было хорошо. Она старалась не думать о войне, а если все же решалась, то наивно полагала, что поля сражений это нечто вроде рыцарских турниров, разве что крови чуть больше.
Дни текли неторопливо и лениво как воды реки, орошающей герцогские земли, до тех пор, пока в замок не прибыл гонец. Несколько дней он скакал без сна и отдыха по всем уголкам Нортии, спеша предупредить об опасности. Загнанный всадником, несчастный конь пал у ворот подъемного моста, не добравшись до конюшни.
Виана встретила гонца со всем радушием, но он остановился лишь для того, чтобы выпить воды и наскоро проглотить миску рагу. Пока ему седлали лошадь на герцогской конюшне, он успел сообщить ужасную новость.
Войско короля было разгромлено, а сам король, как и принц Бериак, погиб в сражении. Варвары добрались до центра королевства, оставив за собой следы ужаса и разрушений. Они захватили Нормон вместе с королевским замком, и вождь дикарей по имени Арак провозгласил себя новым королем Нортии.
Виана в страхе слушала посланца.
- Этого не может быть! – воскликнула она, дослушав гостя. – Ведь войско короля непобедимо!
- Нет, госпожа, вовсе нет, – гонец устало усмехнулся. – Спасайтесь, пока еще можно. Бегите отсюда, пока не поздно. А мне пора в путь, нужно ехать дальше.
- Подождите, – остановила его Виана. – А что с моим отцом? И что с Робианом, сыном герцога Ландана де Кастельмар?
Но на эти вопросы гонец ответить не смог.
Едва он выехал из замка, Виана почувствовала такую слабость, что ей пришлось опереться на Дорею, чтобы не упасть.
- Не может быть, – прошептала она, – дикари…
- Девочка моя, вам нужно ехать, – сказала Дорея. – Послушайтесь совета гонца, уезжайте отсюда как можно дальше, чтобы дикари не добрались до вас.
- Нет, Дорея, – девушка судорожно сглотнула и помотала головой. – Я обещала отцу заботиться о замке, пока его нет, и сдержу слово. К тому же, мы не знаем, может, отец и Робиан живы и вернутся сюда, так что я останусь здесь.
Дорея ничего не ответила, но потом не раз пыталась уговорить Виану не ждать герцога, убеждая, что он был бы счастлив знать, что его дочь в безопасности. Виана же стояла на своем; она была слишком чиста и наивна, чтобы предполагать, что варвары могут сделать с ней что-то плохое. Конечно, она знала истории об изнасилованных захватчиками девушках, но считала, что подобное случается лишь с крестьянками; она же как дама благородная заслуживает лучшей участи, и варвары, зная об этом, ее не тронут.
И в некотором смысле, она оказалась права.
Пять дней спустя, у подъемного моста замка появились двое мужчин.
Длинноволосые, широкоплечие, коренастые, они не были уроженцами Нортии; в глаза бросалась и их грубая одежда, смастеренная из невыделанной кожи и шкур. Они не смахивали на тех обезьян, что снились Виане. Оба держались важно, даже торжественно, что слегка облагораживало их грубый внешний вид.
- Король Арак приветствует хозяйку замка и велит ей через три дня быть в Нормоне!
Пришедший говорил по-нортийски, хотя и с сильным гортанным акцентом, выдававшим в нем чужака. Виана, исподтишка наблюдавшая в окно за посланцами Арака, почувствовала, что нужно ответить, и вышла на балкон прежде, чем Дорея успела ее задержать. Стоя на балконе, девушка внимательно рассматривала дикарей. Один из них мог похвастаться длинными усами и заплетенными в косу волосами. Второй, повыше ростом, с гривой нечесаных волос и густой бородой, скрывавшей лицо, был весьма свиреп с виду.
Усач постарался отвесить галантный поклон, но его попытка оказалась неудачной, ибо грацией и изяществом он не дотягивал даже до самых неуклюжих нортийских рыцарей. И все же Виана по достоинству оценила его усилия, особенно принимая во внимание, что второй дикарь угрюмо молчал, стоя как истукан.
- Вы дочь владельца этих земель или его жена? – поинтересовался посланец.
- Где мой отец? – вопросом на вопрос ответила Виана и осеклась, поняв, что ненароком проговорилась.
- Не знаю, госпожа, мне неизвестна судьба всех людей Радиса, что дрались с нами. Приезжайте ко двору, как велел мой король, там и узнаете.
- Зачем твой господин хочет меня видеть? – спросила Виана и покрепче стиснула зубы.
- Новый король Нортии хочет знать своих подданных. Он разослал гонцов во все владения и созывает всех дворян и их наследников, чтобы заново переделить их земли.
Виане не понравились последние слова усача.
- А если я не приму его приглашение?
Дикарь равнодушно пожал плечами.
- Это не приглашение, госпожа, это приказ. Если вы ослушаетесь, он сочтет вас мятежницей, восставшей против воли короля, и пошлет своих воинов, чтобы взять замок силой.
Виана молчала, делая вид, что угроза ничуть ее не задела. Она не знала, что ответить. Должна ли она ехать ко двору по приказу вождя дикарей, величающего себя “новым королем Нортии”, или же, наоборот, от нее ждали открытого неповиновения и отказа подчиняться узурпатору?
- Решайте, у вас есть время до рассвета, – сказал варвар, заметив ее колебания. – Завтра утром мы вернемся за ответом. Если вы подчинитесь повелению короля Арака, мы проводим вас до Нормона, чтобы быть уверенными в вашей безопасности, а потому другая охрана вам не понадобится. Таковы указания нашего владыки.
Виана молча кивнула. Варвары наклонили головы в знак прощания, развернулись и пошли прочь от замка. Сердце девушки продолжало бешено биться, пока гонцы не скрылись за поворотом.
- Что же мне делать? – в отчаянии прошептала она.
- Бегите отсюда, госпожа, бегите скорее! – торопила Виану бледная как призрак Дорея. – Вдвоем эти дикари не смогут захватить замок. У вас есть время бежать, пока не подоспели остальные!
- И отдать им Рокагрис? – Виана покачала головой. – Я не могу так поступить. Я должна сохранить родовое поместье до возвращения отца и буду сражаться.
- Но, девочка моя, а вдруг он не вернется? – еле слышно выдавила кормилица.
- Тогда… – Виана нервно сглотнула, – я стану наследницей, и это еще больший повод защищать свои земли. Хотя… – девушка запнулась на секунду, а затем продолжила, – пожалуй, мне следует поехать ко двору и узнать, что с отцом…
- Нет, госпожа, ни за что на свете! Вы окажетесь в руках дикарей!
- Мне кажется, что для дикарей они весьма учтивы и галантны, – ответила Виана. – У меня нет выбора, Дорея. Если я сбегу, дикари без боя захватят владения отца, а если я не последую призыву этого Арака, меня сочтут бунтаркой и нападут на замок… а я… я не смогу его отстоять. Как знать… может… может, при дворе я смогу разузнать свое истинное положение. Может, мне оставят владения до возвращения отца, или… даже если он не вернется.
Дорея ничего не ответила, лишь беспокойно кусала губы.
- Король Радис и принц Бериак погибли, – продолжала Виана, – но что будет с королевой и принцем Элимом?
- Госпожа моя, принц Элим слишком мал, чтобы стать королем Нортии, но он – наследник, – размышляла вслух Дорея, – и любому, кто захочет носить корону, придется перешагнуть через него, хотя это не так уж трудно, ведь ему всего семь лет.
- Ты хочешь сказать, что принца могут… – Виана осеклась на полуслове, подозревая недоброе.
Не сказав ни слова, Дорея скорбно покачала головой.
Той ночью Виане не спалось. Она ворочалась в кровати, размышляя, что же делать. С одной стороны, ей хотелось последовать совету кормилицы и, бросив поместье на произвол судьбы, бежать на край света, где дикарям ее вовек не найти. С другой стороны, она хотела убедиться, что с отцом и Робианом все в порядке.
Страстное желание избавиться от сомнений, узнать, что стало с любимыми людьми, подняло девушку с постели задолго до рассвета. Она решила последовать призыву варвара Арака. Дорея подавила стон ужаса, когда бледная, с залегшими под глазами синяками, Виана велела собираться в дорогу, однако отговаривать хозяйку не посмела.
- Перед отъездом мне нужно кое-что сделать, – припомнила Виана.
Пошарив по дну сундука, девушка достала черную бархатную шкатулку.
- Драгоценности вашей матушки, – благоговейно прошептала Дорея, узнав коробочку.
Виана приподняла крышку. Внутри, сверкая и переливаясь при мерцающем свете свечей, лежали самые разные украшения: ожерелья, серьги, кольца. По сравнению с драгоценностями других придворных дам это было не бог весть какое богатство, но в роду Вианы украшения переходили от матери к дочери из поколения в поколение и потому были дороги ей как память.
- Я не могу оставить их здесь, – промолвила Виана, – на замок могут напасть, пока мы в отлучке. Но и везти их с собой ко двору, где полно дикарей, тоже не могу. Посоветуй, как мне быть?
Дорея на мгновение задумалась, глядя на украшения, а потом подбежала к кровати и отодвинула ее чуть в сторону. Ничего не понимая, девушка растерянно смотрела на кормилицу.
- Поглядите, госпожа, вот эту плиту можно приподнять и спрятать драгоценности под ней, – пояснила добросердечная служанка. – Я давно ее приметила, когда пол мыла.
Виана опустилась на колени и при помощи Дореи с большим трудом приподняла над полом каменную плиту, под которой обнаружилось довольно просторное углубление. Положив туда шкатулку, они снова прикрыли ямку плитой. Разглядеть тайник было почти невозможно.
- Тут они и полежат до нашего приезда, – удовлетворенно заявила Виана.
Однако терять время попусту было нельзя. Солнце едва показалось над горизонтом, а оба посланца нового короля Нортии уже стояли у подъемного моста.
- Хозяйка! – гаркнул один из гонцов. – Мы вернулись за ответом. Что вы решили?
Вместо того чтобы выйти на балкон и ответить, Виана велела опустить подъемный мост. К тому времени ее белая лошадка и два мула были оседланы; один из мулов вез на спине поклажу, а второй Дорею.
Увидев подъехавших к воротам двух женщин, варвар качнул головой, но ничего не сказал, зато его мрачный спутник, до этого не проронивший ни слова, открыл рот и, ткнув пальцем в сторону Дореи, что-то грозно проворчал на непонятном обеим языке. Его товарищ ответил на том же грубом и гортанном наречии; несколько минут они ожесточенно спорили о чем-то, пока угрюмец не сдался, недовольно тряся головой. Тот, что пониже ростом, снова повернулся к дамам.
- В путь, – обронил он коротко, – если поспешим, завтра к вечеру доберемся до города.
Только сейчас Виана осознала, что всю ночь они проведут в дороге, находясь во власти этих двух мужчин. Девушка замялась, но поворачивать обратно было уже поздно, а потому она слегка пришпорила свою лошадку и проехала через ворота. Дорея потрусила следом.
Перед тем как уехать, Виана повернула голову назад и посмотрела на слуг, собравшихся во дворе, чтобы проводить их. Она наказала им следить за хозяйством, пока ее не будет, и, если придется, защищать Рокагрис даже ценой своих жизней. Однако все понимали, что в случае нападения варваров продержатся они недолго, если герцог не вернется домой вместе с войском. Увидев встревоженные и испуганные лица людей, Виана улыбнулась, стараясь вселить в них храбрость, от которой и сама была далека.
- Я вернусь, – твердо пообещала она.
Виана глубоко вдохнула и двинулась следом за своими провожатыми, не зная, что выполнит обещание очень и очень нескоро.
***
Поездка до Нормона казалась нескончаемой. И Виана, и Дорея были обеспокоены, несмотря на то, что варвары не давали повода для волнений. Оба держались почтительно и по большей части не обращали на них внимания.
Ехали они довольно быстро, не останавливаясь ни на минуту, чтобы отдохнуть или поесть; дикари на ходу сунули дамам по куску солонины, ломтю черствого хлеба и бурдюк, наполненный крепким, темным пивом. Виана ни к чему не притронулась, ее мутило при одном только виде еды. Скупой на слова, угрюмый проводник взирал на девушку с презрением, другой же был более любезен.
- В замке Нормон отдохнете, госпожа, – заметил он с легкой усмешкой, – да и ужин там будет побогаче обеда.
Виана не ответила, с трудом подавив вздох разочарования, поскольку в город они приедут не раньше завтрашнего дня. Неужели их заставят ехать всю ночь напролет? Сама мысль об этом пугала, хотя, пожалуй, лучше так, чем ночевать вместе с дикарями, ведь ехали они налегке, и у варваров, вероятно, был всего один шатер. Неужели им придется спать всем вместе? А что, если... Виана не решилась спросить, и не осмелилась додумать остальное.
За поворотом дороги один из варваров резко осадил коня и велел остальным остановиться.
Что… – начала было Виана, но второй дикарь грубым жестом оборвал ее.
Виана послушно умолкла; от испуга сердце девушки ушло в пятки. Дикари вглядывались в чащу леса, как гончие, учуявшие добычу.
- За Рокагрис! – громкий клич внезапно разорвал тишину.
- За Рокагрис! – дружно подхватили призыв чьи-то голоса.
Из-за деревьев на дорогу высыпал небольшой отряд вооруженных людей и с яростной решимостью напал на варваров. Поначалу Виана испугалась, но вскоре узнала в нападавших стражников замка. Верные гвардейцы так и не смирились с решением госпожи ехать ко двору и не смогли оставить ее в руках дикарей, а потому пришли на помощь. Стражников было не меньше дюжины, так что они наверняка расправятся с врагами и доведут ее до дома. Дрожа всем телом, девушка направила лошадь к Дорее, и дамы отъехали подальше от сражающихся. Начитавшись своих любимых романов, Виана ждала скорого и легкого освобождения, но ее постигло горькое разочарование.
Несмотря на численное превосходство, нортианцы были разгромлены. Безжалостные, свирепые варвары обнажили мечи, по сравнению с которыми шпаги рокагрисских гвардейцев выглядели игрушечными, и наотмашь рубили противника, лишая их рук и ног. Прежде чем Виана успела осознать происходящее, ее бездыханные вассалы уже лежали на земле в лужах крови подобно сломанным куклам.
Виана в ужасе закричала; ей никогда не доводилось видеть прежде столь жестокие сцены. Дорея пыталась удержать девушку, но та продолжала биться в истерике и кричать, не отрывая глаз от беззаветно преданных ей, погибших людей, не имея возможности вырваться из этого кошмара.
Дикари с ледяным безразличием почистили мечи и вложили их в ножны; подобная мясорубка была для них обычным, повседневным делом. Бородач прикрикнул на Виану, но она вряд ли услышала его.
- Заставь свою хозяйку замолчать, женщина, – велел другой, обращаясь к Дорее. – Нам нужно ехать дальше.
Виана перестала кричать, но громко зарыдала. Кормилица утешала ее, как могла, заставив отвернуться от мрачного зрелища.
- Идем, девочка, – прошептала Дорея, – им уже ничем не поможешь.
Виана закрывала лицо руками, пока варвары стаскивали тела убитых на обочину. Освободив дорогу, дикари вынудили женщин ехать дальше. Девушка продолжала дрожать, хотя место стычки осталось позади.
Виана потеряла счет времени. Ей казалось, что она плывет в каком-то странном и ужасном сне. Время от времени она говорила себе, что нужно проснуться, машинально двигаясь между тем навстречу своей неведомой судьбе.
Дикари остановились на привал, лишь когда солнце полностью скрылось за горизонтом; к тому времени девушка так устала, что еле держалась в седле. Когда Виане помогли слезть с лошади, она пришла в себя и изо всех сил старалась держаться настороже. На полянке, неподалеку от дороги, варвары развели костер и, протянув дамам парочку грубых одеял, предложили устроиться поудобнее прямо на земле. Виана поняла, что никаких шатров варвары с собой не возили. Один из дикарей куда-то ушел и вскоре вернулся с куропаткой и кроликом, которых тут же зажарили на костре. Виана так проголодалась, что, не заботясь о хороших манерах, с жадностью набросилась на еду, но, внезапно вспомнив об убитых гвардейцах, больше не смогла проглотить ни кусочка. Желудок скрутило, и один лишь вид мяса вызывал тошноту.
- Отдыхайте, дамы, – посоветовал варвар, – завтрашний день будет долгим.
Несмотря на ужасную усталость, Виана не могла уснуть. Один из провожатых уже спал крепким сном, а угрюмец сидел у костра, не сводя с женщин взгляда, и в зрачках его стальных глаз отражалось зловещее пламя. Дорея присела рядом с девушкой и бдительно следила, чтобы мужчины держались поодаль.
В конце концов Виана задремала, но сон ее был мучительно-тревожным.
Почувствовав прикосновение к плечу, девушка мигом очнулась и, пронзительно вскрикнув, отшатнулась назад. Она увидела перед собой глумливо ухмыляющегося чернобородого дикаря, который невразумительно лопотал что-то на своем непостижимом языке, тыча пальцем в розоватое от занимавшейся зари небо.
Виана поняла, что пора отправляться в дорогу и быстро встала. Когда варвар отвернулся, девушка, все еще дрожа, быстро осмотрела в порядке ли одежда, виня себя за то, что уснула.
- Все хорошо, девочка моя, все хорошо, – еле слышно прошептала Дорея.
Немного успокоившись, Виана стала лишь пуще корить себя за беспечность, понимая, что кормилица просидела рядом с ней всю ночь, не смыкая глаз.
Провожатые разрешили дамам пойти к ручью, чтобы умыться, после чего все четверо наскоро перекусили и тронулись в путь. У Вианы болело все тело, зато на душе было чуть спокойнее. Скоро они прибудут ко двору, где она, возможно, встретится с кем-либо из подруг.
Ближе к вечеру они и впрямь увидели стены Нормона.
Глядя на башни замка, Виана вспомнила, как ехала по этой же дороге на празднества в честь зимнего солнцестояния, мечтая о будущей свадьбе с Робианом. Теперь же ей пришлось приехать ко двору гораздо раньше, чем намечалось, и при обстоятельствах, которые она и представить не могла. А Робиан…
Все происходящее просто не укладывалось в голове. Виана не допускала даже мысли о возможной гибели жениха, а потому и не плакала о нем. Она таила надежду, что встретится с ним здесь или где-то еще. По дороге в замок она представляла отряд продолжавших сражаться с дикарями королевских рыцарей, среди которых были Робиан и ее отец.
Подъехав к воротам Нормона, девушка часто-часто заморгала, сдерживая слезы: сколько потерь и перемен за столь короткий срок…
Пустынные улицы еще хранили следы былых сражений варваров с защитниками города, но в целом выглядели неплохо. Вопреки обычаям, дикари не сожгли дома и, кажется, не тронули жителей: на площади горели лишь тела воинов. Однако горожане попрятались в своих жилищах, и лишь немногие из них рискнули высунуть из окон свои носы, чтобы с любопытством поглазеть на проезжающих.
“Дикари ничего не разрушили, значит, Арак действительно хочет стать королем, – рассудила Виана. – Бессмысленно разорять земли, которыми намерен владеть.” Надежда вспыхнула с новой силой: Робиан и отец, конечно же, живы. В сопровождении немногочисленной свиты Виана въехала в ворота замка и с тоской вспомнила последний праздник солнцестояния: даже в самых радужных мечтах она не могла представить, что все когда-нибудь вернется на круги своя.
Во дворе варвары помогли дамам спешиться. Виана опасливо оглядывала окружавших ее мужчин. Даже мальчишка-коновод, отводивший лошадей в денники, выглядел свирепым дикарем, хотя на вид ему было не больше тринадцати лет. Виана содрогнулась от отвращения.
Под охраной все тех же двух варваров она вместе с Дореей шла по тихим и безлюдным, но почти неповрежденным галереям замка. Порванные кое-где гардины, пятна крови на стене и разбитые окна – знаки недавней борьбы – можно было легко привести в порядок, если бы кто-то озаботился уборкой. Было ясно, что варвары не злобствовали, поскольку Арак окончательно вознамерился поселиться в замке Нормон.
Но что стало с королевой и принцем?
К большому облегчению Вианы и Дореи варвары наконец-то оставили их в большом зале, где находилось множество дам и девиц. Бледные и испуганные, они, тем не менее, были целы и невредимы.
- Ждите здесь, вас позовут, – коротко велел варвар и ушел, накрепко заперев дверь.
Виану заинтересовало, для чего ее заперли в этой ловушке вместе с дочерьми и женами дворян всех рангов и сословий? Мужчины во главе с королем Радисом ушли воевать, а что будет с ними? Для чего дикари собрали здесь всех женщин?
- Виана! Виана! – окликнули ее с другого конца зала.
Увидев Белисию, девушка бросилась ей навстречу, плача от счастья. Подруги крепко обнялись.
- Какой ужас, Виана, какой ужас! – горестно воскликнула Белисия. – Кто нам теперь поможет?
- Но что здесь происходит?
Белисия вздохнула, окинув быстрым взглядом вновь прибывших.
- Вы выглядите очень уставшими, – сказала она, беря себя в руки. – Идемте в дальний угол зала, сядем у окошка. Там есть и стол с едой; думается мне, вы ужасно голодны.
Виана горячо поблагодарила подругу, с жадностью набросившись на питье и миндальные пирожные с медом. Когда они с Дореей утолили голод, Белисия приступила к рассказу:
- Этот самый Арак разослал своих людей по владениям Нортии и велел всем благородным дамам и девицам явиться к нему. Мы с мамой приехали сегодня утром, и до сих пор с нами неплохо обращались… Нам дали выспаться и отдохнуть с дороги. Еда здесь тоже отменная, поскольку королевским поварам позволили работать… Вот только неизвестно, зачем мы здесь. Некоторые дамы боятся, что нас всех обесчестят, и едва не лишились рассудка от страха. Мама сейчас с маркизой Арминдой, которая тронулась умом и лишилась чувств сразу по приезде.
- А что с королевой и наследным принцем?
- Понимаешь… – Белисия замялась с ответом; прежде чем продолжить, она взяла Виану за руку и крепко стиснула ладонь девушки, стараясь хоть немного подбодрить. – Городские гвардейцы стойко сражались с дикарями, и воины в замке оборонялись, сколько могли, не давая им войти, но все было напрасно. Арак добрался до тронного зала, в котором заперлась королева, и вышиб дверь. Говорят, королева держалась храбро и с достоинством, она велела дикарю убираться туда, откуда он пришел, но Арак заявил, что теперь он – король Нортии, его место на троне, а она – его законная жена. Он принес корону короля Радиса и положил перед ней, словно даруя этим жестом все права, – с горечью закончила Белисия свой рассказ.
- И что ответила королева? – спросила Виана, затаив дыхание.
- Сказала, что после смерти Радиса и принца Бериака… – Белисия осеклась и тихонько вздохнула, вспомнив о потерянной любви; Виана понимала, как тяжело подруге говорить, и терпеливо ждала, когда девушка справится с собой, – она сказала, что после смерти Бериака корона по праву рождения принадлежит принцу Элиму. И еще до того как дикари ворвались в город, королева, вроде бы, велела своим преданным гвардейцам вывести принца потайным ходом подальше отсюда, чтобы он был в безопасности. Во всяком случае, она надеялась, что сыну удастся сбежать, но… – Белисия нервно сглотнула и еле слышно закончила, – Арак поднял висевший на поясе мешок и вытащил оттуда голову принца Элима.
Виана и Дорея в отчаянии вскрикнули.
- Он показал ее королеве и заявил, – со слезами на глазах продолжила Белисия, – что вправе сам носить корону, поскольку на такой голове она не удержится.
Виана заплакала, представив эту сцену, а Белисия, утерев слезы, повела дальше свой рассказ:
- Но королева… королева не пала духом! Говорят, она побледнела как полотно, увидев останки принца Элима, но не зарыдала и не лишилась чувств, а лишь с глубоким презрением смотрела на Арака. А тот настаивал на своем желании жениться на ней и привел какого-то колдуна или кто там у них в племени, чтобы заключить брак по своим дикарским законам.
- И королева согласилась? – ужаснулась Виана.
- Во время ритуала она не произнесла ни слова, да ее согласия никто и не спрашивал. По обычаям варваров мужчина берет себе жену, а женщина не может отказаться, если ее отец согласен. А у королевы нет отца, чтобы он мог говорить за нее.
После обряда королева удалилась в свои покои, а дикари пили и буянили в столовой, отмечая свадьбу короля… А потом Арак пошел в спальню, чтобы выполнить супружеский долг… и увидел, что королева мертва: она лишила себя жизни при помощи стилета.
Дорея и Виана снова приглушенно вскрикнули.
- Не может быть! – сумела вымолвить девушка. – Ты хочешь сказать, что вся королевская семья мертва? Что не осталось никого, кто мог бы оспорить трон у Арака?
Белисия отрицательно помотала головой.
- Он уже позаботился о том, чтобы уничтожить всех дворян, кто мог претендовать на трон. Тех, кто выжил в битве и не присягнул на верность, казнили. Наши отцы… – Белинда разрыдалась не в силах продолжать рассказ.
Виана почувствовала, как что-то сжалось у нее в груди. Она не решилась расспрашивать о судьбе графа Вальневадо, о Робиане и своем отце, поскольку просто не была готова признать, что с ними могло случиться нечто настолько ужасное. Несмотря на жуткую сцену, свидетелем которой она стала во время поездки, Виана все же надеялась, что с вождем дикарей можно договориться, однако от рассказа Белисии девушку бросило в дрожь. Какого милосердия можно ждать от человека, который обезглавил семилетнего ребенка, а потом спокойно показывал отрубленную голову несчастной матери? Виана также не могла забыть стражников Рокагриса, которые погибли, пытаясь ее спасти, и глубоко скорбела о них. Казалось, что все осмелившиеся дать отпор дикарям, были обречены.
- Что с нами будет? – спросила Виана и крепко обняла столь же напуганную Белисию. – Зачем они привезли нас сюда?
- Неужели вам непонятно? – Молчавшая до сих пор Дорея сокрушенно покачала головой. – Королева мертва и не может рожать узурпатору потомство. Он ищет себе новую жену, это очевидно.
Мир Вианы рухнул в одночасье при мысли, что она может стать женой этого ужасного дикаря, вместо того, чтобы выйти замуж за Робиана, как мечтала с детства. Нет, все эти беды и несчастья всего лишь сон, страшный, кошмарный сон. Виана уткнулась лицом в ладони и горько заплакала. Опечаленная Белисия крепче сжала подругу в своих объятиях.
- Мужайтесь, девочки мои, – только и вымолвила Дорея, не находя иных слов утешения.
Немного погодя, в салон вошли несколько воинов-дикарей и повели дам в тронный зал. Виана шла, крепко вцепившись в руку подруги, словно обеим грозил смертный приговор. Вскоре к девушкам присоединилась и мать Белисии, поспешив выразить Виане свои соболезнования. Графиня смотрела на нее с глубокой жалостью, хоть Виана и сказала, что у нее нет подтверждения о гибели отца и жениха.
Дамы боязливо вошли в двери. На троне, где обычно сидел король Радис, теперь восседал какой-то громила с грубыми чертами лица и острым, проницательным взглядом, водрузивший на голову корону нортийских королей. В отличие от большинства своих воинов, Арак не носил бороды, но в выражении его гладко выбритого лица было что-то устрашающее, и это внушало гораздо больший ужас, чем вид его подданных. Глаза узурпатора оценивающе скользили по толпе стоявших перед ним испуганных дам. Наиболее отважные прикрывали дочерей собой, пряча их от взгляда кровожадного дикаря.
Виана не могла даже шевельнуться. Она стояла, застыв на месте и не сводя глаз с варвара, словно мышь перед змеей, собирающейся ее съесть.
Когда Арак поднялся, Виана с изумлением осознала, что он был гораздо выше и ужаснее, чем показался ей вначале.
- Добро пожаловать в мою скромную обитель, милые дамы, – ухмыльнулся Арак, приветствуя дам, но ему никто не ответил. – Надеюсь, поездка была приятной. Я выбрал в посланцы людей, которым хорошо известны обычаи вашей страны, чтобы вы не испытывали неловкости в их обществе. Уверен, они относились к вам с должным уважением, которого вы заслуживаете.
Виана вспомнила двух варваров, которые увезли ее из замка, и опять внутри нее все сжалось. Они и вправду проявили некоторую галантность, пусть и неуклюжую, но потом, наткнувшись на засаду, доказали, что под налетом цивилизованности по-прежнему оставались дикарями.
- Я позвал вас, – продолжал Арак, – чтобы вы оказали дань уважения вашему новому королю и повелителю. И, как вам должно быть известно, любому королю нужна королева.
Виана невольно устремила взгляд на опустевший трон королевы, где покоилась ее диадема, ожидавшая теперь новую хозяйку.
При других обстоятельствах, в спокойные времена, когда оба принца были живы, половина нортийских девиц жаждала в будущем носить эту диадему и править королевством вместе с красавцем Бериаком, но сейчас ни одна не шагнула вперед, а некоторые даже попятились назад, стараясь остаться незамеченными.
Издав короткий, лающий смешок, Арак снова откинулся на завоеванный силой трон.
- Тройлас! – гаркнул он. – Пора.
Бледный, дрожащий человечек бросился к нему и склонил голову в знак покорности; в руках он нес старую увесистую книгу, на обложке которой красовался герб нортийских королей: на голубом фоне парящий над серебристым замком орел.
- Это королевский писарь, – шепнула Белисия. – Как и многие слуги Радиса, он испугался за свою жизнь и присягнул на верность дикарю.
Виана кивнула; она знала в лицо этого человека, хотя до сей поры не знала ни его имени, ни должности при дворе. А еще она не понимала, зачем Араку понадобились королевские слуги.
Впрочем, это тут же стало ясно. Резким, пронзительным голосом Тройлас стал по очереди вызывать дам, одну за другой. Особо сопротивляющихся люди Арака подталкивали в спину, так что в конечном счете все названные оказались возле трона. Тройлас называл имя дамы, ее титул, родословную и имущество, а Арак под испуганно-затравленными взглядами прочих женщин изучающе осматривал ее и затем передавал одному из своих приспешников. Виана быстро догадалась, что женщины были наградой воинам за храбрость и преданность. Вождям племен доставались наиболее родовитые дамы. При выборе красота не имела никакого значения; предводитель варваров дарил им земли, поместья и дворянский титул. У вождей от этих дам и девиц родятся сыновья, принадлежащие к дворянскому сословию. Унаследовав состояния в различных областях Нортии, они через пару поколений станут полноправными хозяевами всего королевства, и уже никто и никогда не сможет выгнать их отсюда.
Виана стояла неподвижно, как обреченная телушка, которую вот-вот поведут на бойню. Она знала, что рано или поздно очередь дойдет и до нее, но никак не могла придумать что-то, чтобы выкрутиться.
- Аналиса де Бельросаль! – выкрикнул Тройлас.
Девчушка лет девяти-десяти, дрожа от страха, шагнула вперед и пошла вдоль зала. Мать с жутким криком бросилась за ней и встала между Араком и своей малышкой.
- Сжальтесь, господин! – взмолилась она. – Аналиса совсем еще ребенок. Возьмите меня вместо нее.
По толпе женщин пробежал невнятный ропот.
- Маркиза Бельросаль – сестра покойной королевы и кузина короля Радиса, – пояснила Белисия, хотя Виана и сама это знала. – По королевской линии она родня с обеих сторон.
Арак ничего не ответил. Маркиза стояла перед ним, крепко обняв Аналису, а Тройлас зачитывал длинный список титулов девочки.
- Аналиса станет нашей новой королевой, – объявил наконец предводитель дикарей.
Он повторил это на своем родном языке, чтобы его поняли все соплеменники, и дикари радостно взвыли. Маркиза умоляла Арака изменить решение, но ее доводы обернулись против нее.
- Вы уже стары для этого, маркиза, – с кривой ухмылкой пояснил Арак. – Аналиса пока еще ребенок, но дети растут. Впереди у нее уйма времени, чтобы родить здоровых и крепких детей.
Вскрикнув, маркиза в отчаянии заломила руки, но была бессильна изменить судьбу своей дочери. Тем не менее, ей было обещано, что она останется при дворе и будет заботиться о дочери на правах фрейлины.
Виане было очень жаль бедняжку Аналису; она вспомнила Ринию, младшую сестру Робиана и с тяжелым сердцем подумала, не выдадут ли замуж и ее тоже. Однако ни самой Ринии, ни ее матери, герцогини Кастельмар, Виана нигде не видела и потому подумала, что это, возможно, добрый знак. На миг в ее душе вспыхнула надежда, что теперь, когда Арак нашел себе королеву, остальные женщины смогут вернуться домой.
Надежды оказались тщетны. Виана почувствовала слабость, услышав, что Тройлас назвал ее имя.
Девушка попыталась собраться с духом. Арак выслушал маркизу, хотя и не выполнил ее просьбу. Так, может, ей удастся убедить его. Виана мягко высвободилась из рук пытавшихся удержать ее Дореи и Белисии и пошла вперед, опустив глаза и не смея взглянуть на ужасного дикаря.
- Виана – дочь павшего в бою герцога Корвена де Рокагриса, – говорил меж тем Тройлас. – Других детей у герцога нет, так что она единственная наследница его владений.
Девушка едва слышала, как писарь подробно перечислял ее титулы и наследство. Новость о гибели отца обрушилась на нее тяжелой кувалдой. Конечно, она с самого начала знала, что у герцога слишком мало шансов выжить в бою, и все же в душе теплилась искорка надежды увидеть его снова. Чтобы сдержать слезы, Виана закрыла глаза и едва не лишилась чувств, но голос Арака вернул ее к жизни.
- Хорошо, она будет славной женой для Олдара.
Огромный дикарь с курчавой рыжей бородой и висящим за спиной топором восторженно гикнул в честь короля, и одноплеменники радостно поддержали своего вождя.
Виана была в ужасе. Ее собираются выдать замуж за это чудовище? И отпрыски этого Олдара будут наследниками Рокагриса? Не бывать этому!
- Господин, – осмелилась заговорить Виана, – я не могу выйти замуж за этого человека.
Арак изумленно и слегка обеспокоено посмотрел на нее. До сих пор только маркиза де Бельросаль осмелилась возражать ему, но это было понятно: она защищала дочь, и в ней текла королевская кровь. Дикари встретили заявление Вианы дружным хохотом, но Арак повелительно махнул рукой, и смех мигом стих. Арак подался чуть вперед и, не моргая, уставился на девушку своими стальными глазами. Неожиданно Виана почувствовала себя крошечной пылинкой, но ее душа вдруг взбунтовалась. Каким бы впечатляющим не казался этот человек, он был всего лишь дикарем-узурпатором. Собравшись с силами, Виана гордо вскинула голову и выдержала взгляд Арака. Тот нахмурился.
- Как смеешь ты перечить моей воле? – прорычал он.
- Я… – голос Вианы дрогнул, но девушка справилась с ним и продолжила. – Прошу меня простить, но я давно обручена с другим. Так решили наши отцы, – добавила она, вспомнив слова Белисии о том, что в свадебных делах дикари считаются с мнением отца девушки.
Арак посмотрел на Тройласа, нервно перелистывавшего книгу.
- Здесь нет такой записи, господин, – наконец промямлил писарь.
- Значит, девчонка врет?
- Я бы так не сказал. Безусловно, она говорит правду, но даже будучи одобренным королем, брачный союз не имеет силы, пока он не записан в этой книге.
- Ты хочешь сказать, что они еще не женаты?
- Именно так, господин.
Арак снова повернулся к Виане.
- А тебе известно, что твой жених, вполне возможно, погиб на войне? – изрек он.
Виана кивнула.
- Надеюсь, что он жив, господин, – ответила она, стараясь скрыть дрожь в ногах.
- Можно узнать, кто этот счастливчик?
- Робиан де Кастельмар, сын герцога Ландана.
С каждым произнесенным словом уверенность Вианы крепла.
- Робиан? – приподняв бровь, повторил Арак и усмехнулся.
Виана не понимала, что так развеселило дикаря. Она кивнула и почувствовала, как покраснели ее щеки. Она ждала, что Тройлас сверится с книгой, а потом сообщит своему новому владыке, что представляет собой Робиан де Кастельмар, но тот даже не удосужился открыть свой фолиант. И Виана быстро узнала, почему.
- Робиан де Кастельмар, сын Ландана! – ко всеобщему веселью громко произнес Арак.
Все повернулись в сторону зала, которую Виана не успела рассмотреть. Там, в самом углу, сидело несколько нортианских рыцарей. Завоеватели выглядели такими большими и шумными, что на их фоне рыцари оставались незамеченными, тем более что они и сами не желали привлекать к себе внимание. Они смущенно держались в тени, стараясь избегать женских глаз.
- Робиан! – снова позвал Арак. – Здесь какая-то девица спрашивает о тебе!
Кто-то из нортианских дворян пошевелился, и сердце Вианы радостно екнуло. Неужели это правда? Неужели Робиан жив?
Вскоре она увидела, как Робиан, тяжело ступая, направился к своему новому королю. Виана подавила радостный вопль. Это и впрямь был Робиан, ее Робиан! В том не было сомнений. Он выглядел уставшим и более серьезным, его волосы свалялись, а одежда была забрызгана кровью, но он был цел и невредим.
Виана едва удержалась, чтобы не броситься в его объятия; ее лицо светилось счастьем. Она подумала, что правильно сделала, сохранив надежду и сказав Араку о помолвке. Робиан спасет ее от брака с тем ужасным дикарем. Виана одарила Робиана лучезарной улыбкой, но, к ее изумлению, тот даже не взглянул на нее.
- Мой господин… – промолвил Робиан, склонившись перед Араком.
- После смерти своего отца ты наследник Кастельмара, но сохранил свои владения лишь потому, что предпочел жить и служить мне, а не умереть от моей руки. Так?
- Так, мой господин, – безучастно подтвердил юноша.
Виана смотрела на эту сцену, не зная как к этому отнестись. Робиан оказался предателем и трусом, но он был жив.
Желала бы она, чтобы ее жених погиб героем, как отец, которого она больше никогда не увидит?
- Ты поклялся смириться с тем, что всегда будешь на положении новобранца, – продолжил варвар, – и оно будет ниже, чем у моих людей. И прав у тебя будет меньше, чем у них.
- Я помню, – еле слышно ответил Робиан.
- Я пообещал моему славному Олдару отдать ему в жены эту девушку. Она молода, богата и из знатного рода. Со своей стороны, Олдар отличный воин, храбрый и верный, он вождь одного из самых могущественных среди степных народов племен. Ты же просто жалкий изменник. Я считаю, что ты не достоин жениться на этой девушке. Ты со мной согласен?
- Конечно, мой господин, – кусая губы, ответил Робиан. – Вождь Олдар будет отличным мужем для Вианы.
Девушка в ужасе закричала, не поверив своим ушам.
- Кажется, она тебе не верит, – Арак ухмыльнулся. – Ты отказываешься быть ее мужем, Робиан де Кастельмар? Подтверди это прямо здесь и сейчас.
Юный рыцарь выпрямился и посмотрел на Виану, но тут же опустил голову, не смея выдержать умоляющий взгляд ее глаз.
- Я отрекаюсь от нее, мой король. Помолвка, совершенная нашими отцами, расторгнута.
- Хорошо, – удовлетворенно хмыкнул Арак. – Очень хорошо.
Виана в отчаянии позвала Робиана, но тот не поднял глаз. Ее отдадут дикарю Олдару, а жених не станет этому мешать.
Отбор жен для вождей племен продолжался до глубокой ночи. А затем появился какой-то коротышка. Несмотря на хилое телосложение и малый рост, он пользовался всеобщим уважением. Пока он шел через зал, прочие дикари почтительно молчали. Виана с некоторой опаской исподтишка наблюдала за пришедшим. Ее поразили длинные седые волосы, аккуратно заплетенные в косицу, и разноцветные узоры, украшавшие лицо коротышки. Ничего подобного она прежде не видела.
- Колдун, – шепнул кто-то, и Виана невольно вздрогнула всем телом.
Виана догадалась, что этот человек был наделен властью заключать браки независимо от того, владел он магической силой, приписываемой ему прочими дикарями, или нет. Сначала он торжественно соединил узами брака Арака и несчастную, непрестанно рыдавшую Аналису, а следом и остальных, не слушая возражения женщин. Теперь королем был Арак, и он издавал свои законы, а посему, согласно обычаям его народа, эти браки были абсолютно законны.
Виана должна была ехать вместе со своим новоиспеченным мужем, и у нее не было времени попрощаться с кем-либо. Белисию тоже выдали замуж за какого-то вождя. Виане довелось увидеть, как подруга надерзила мужу, и тот влепил ей увесистую оплеуху, чтобы поставить на место. Задрожав от страха, Виана бросила последний умоляющий взгляд на Робиана, но тот упорно старался ее не замечать.
“Возможно, он вынашивает план, как одолеть Арака, – подумала Виана, – и сейчас мне нужно пустить все на самотек. Вскоре он наверняка придет, чтобы спасти меня.”
Той ночью они с Дореей спали в королевском замке, в маленькой комнатке для гостей, но Робиан не пришел повидаться с ней. Новый муж, к счастью, тоже не пришел, но Виана не питала на этот счет никаких иллюзий, отлично понимая, что тот не замедлит потребовать от нее исполнения супружеского долга.
На следующий день Олдар велел отправляться в одно из его поместий, подаренных королем. Виана на своей смирной кобылке грустно трусила следом за супругом к новой жизни, по ее догадкам, полной горя и лишений.
До последнего она смотрела по сторонам, выискивая Робиана, возможно, машущего ей рукой с зубчатой стены или из какого-нибудь окна королевского замка, возможно, скрывающегося среди людей, толпившихся на главной площади Нормона, или, вполне возможно, притаившегося в чаще леса у дороги и устроившего там засаду, чтобы спасти свою девушку. Виана твердо верила, что так или иначе Робиан ее спасет, не осмеливаясь думать, что будет, если победят дикари и перебьют всех, как перебили гвардейцев Рокагриса. В сердце девушки еще теплилась надежда. К вечеру они добрались до места, а Робиан так и не пришел ей на помощь.
Внезапно Виана поняла, что он не станет ее спасать.
Робиан оставил ее в лапах дикаря. Она была одна.
Ее мечты обратились в прах.
Глава 3
в которой говорится о замужней жизни и о превратностях семейных потасовок
Виана рассчитывала, что новоиспеченный супруг отвезет ее обратно домой, поскольку Арак передал ему Рокагрис и все земли герцога Корвена, но Олдар заполучил права и на другие владения, в том числе и на замок Торреспино, имевший надежные, крепкие стены и расположенный на самой вершине труднодоступного утеса неподалеку от границ Дремучего Леса. Именно там, в конце концов, и решил поселиться Олдар. Конечно, жить в Рокагрисе было бы не в пример удобнее, учитывая, что семья герцога бОльшую часть времени проводила именно здесь, но в случае нападения этот замок был гораздо уязвимее Торреспино. Виана сразу поняла, что для мужа оборонительная мощь жилища гораздо ценнее удобств и опечаленно вздохнула, увидев, что она будет делить с ним просторную, но сырую и холодную комнату на вершине ощетинившейся шипами башни, давшей название этому месту.
Олдар почти не разговаривал с женой, разве что коротко отдавал какой-нибудь приказ. Да он и не мог вести с ней долгие беседы, поскольку на нортийском языке знал всего лишь несколько слов. Когда Виана попросила его оставить Дорею служанкой, он невнятно пробурчал что-то и пожал плечами, словно давая понять, что ему совершенно безразлично, поедет ли кормилица с ней или нет. Всю дорогу Олдар вместе со своими людьми пил хмельное пиво и во всю глотку распевал на грубом, непонятном языке либо похабные песенки, как предположила Виана по громкому хохоту, либо баллады о битвах, либо то и другое. Как бы то ни было, она была только рада, что не может понять их содержание.
С другой стороны, мужчины почти не обращали внимания на них с Дореей, словно считали их дурнушками, и к Виане вернулась надежда. Правда, ненадолго; с тяжелым сердцем она едва успела мельком оглядеть свое новое жилище, как Олдар отрывисто бросил:
- Ты… вниз. Есть.
Виана видела состояние, в котором находились Олдар и его воины, и ничуть не сомневалась, что этот ужин будет похож на ужин в королевском замке после того, как Арак выдал всех нортийских дам замуж за своих грубых вояк. Она не желала участвовать в празднике.
- Нет, нет, – твердила она. – Я… у меня болит голова. Я устала от дороги, – несколько раз повторила Виана, сопровождая свои слова красноречивыми жестами, чтобы Олдар сумел ее понять.
- Слабая женщина, – пренебрежительно фыркнул тот.
Виана не поняла, счел ли он слабыми и хрупкими всех женщин в целом, или только ее, впрочем, какая разница. Дикарь развернулся и пошел прочь. Девушка вздохнула почти с облегчением, но Олдар, стоя у двери, снова обернулся, будто вспомнил что-то, и посмотрел на нее:
- Приду потом, – утробно рыкнул он и сделал непристойный жест, смысл которого был понятен даже невинной девице.
От ужаса Виана не смогла даже ответить. Когда дикарь ушел, захлопнув за собою дверь, девушка бросилась на кровать и безутешно зарыдала. Что она могла? Ей никогда не вырваться отсюда. Олдар не запер ее на ключ, но в замке полно дикарей, и она не сможет выбежать во двор незаметно. Вылезти из окна тоже не получится – башня была очень высокой. И тем не менее, Виана не собиралась покоряться судьбе. Хватит ли у нее мужества по примеру королевы покончить с собой, чтобы не лишиться чести? Однако кинжала под рукой тоже не было, и Виана задумалась, сможет ли она повеситься на поясном шнуре…
Нет, на это она никогда не решится. Слишком страшно умирать.
Виана долго лежала на кровати, горько оплакивая свою судьбу и гадая, что делать, пока в полном изнеможении не забылась тяжким сном.
Она проснулась от грохота распахнувшейся двери. В мгновение ока Виана оценила свое положение: она находилась в башне уединенного, мрачного замка, в спальне мужа, в стельку пьяного дикаря, стоявшего в освещенном проеме двери. Девушка вскочила с постели и в ужасе попятилась к стене. Олдар с побагровевшим от вина лицом, дыхнув перегаром, забормотал что-то непонятное на своем сорочьем языке и, пошатываясь, двинулся к ней. Виана намеревалась быть сильной и стоически переносить уготованную ей судьбу, но страх победил, и она продолжала отступать, пока не уперлась спиной в стену. Дикарь расхохотался во весь голос и потянулся к ней... но споткнулся и рухнул на пол.
Виана стояла, затаив дыхание, однако Олдар не вставал, и девушка отважилась на робкий шажок, но тут же вздрогнула и замерла на месте, когда муж, громко рыгнув, оглушительно захрапел. Виана подождала еще немного; сердце бешено колотилось в груди. Олдар не шевелился, и она, тихонько ступая и стараясь не задеть валяющегося на полу громилу, пошла к двери. Добравшись до выхода, девушка снова остановилась. Куда теперь идти? И что делать? А вдруг Олдар проснется и не найдет ее в спальне? Вдруг он рассвирипеет и побьет ее, как поколотил Белисию ее муж-дикарь? Виана с тревогой посмотрела на Олдара. Тот, казалось, даже не дышал. Может, он умер?
Виана подошла поближе к варвару и ткнула его ногой. Он даже не пошевелился.
Пожалуй, он и в самом деле умер! Виана плохо понимала, что произошло, но мысли в голове сложились как пасьянс. Если Олдар мертв, то она свободна. Как вдова, она сможет вернуть свои владения и возвратиться в Рокагрис, если пожелает. Да, но если король-узурпатор, выдаст ее замуж за другого дикаря? Нет-нет, это недопустимо… Пожалуй, отсюда можно сбежать, если муж умер… или спит… или лежит без чувств. Вот только все его люди внизу, и они уже видели ее. Как объяснить им, что с Олдаром? А вдруг они решат, что это она его убила? Хотя, если немного повезет, то все они напьются допьяна и уснут, а значит, ничего не заметят.
“Нужно выбраться отсюда, пока меня не хватились,” – решила Виана, бросаясь к выходу. Неожиданно дверь открылась, и девушка вскрикнула от страха.
- Тише, госпожа, не бойтесь, это я! – шикнула Дорея, протискиваясь в спальню.
Девушка немного успокоилась. Едва приехав в Торреспино, Олдар заявил, что замужней женщине не нужен никто, кроме мужа, и отослал Дорею к прочим слугам.
Виана очень сильно скучала по кормилице.
- Дорея! – воскликнула она, и в голосе девушки были слышны нотки былой паники. – Олдар едва не… он потерял сознание… Думаю, он умер!
Ничуть не удивившись, кормилица оценивающе взглянула на распростертое тело дикаря.
- Не беспокойтесь, госпожа, ложитесь спать. У нас мало времени. Я помогу вам раздеться.
- Что ты говоришь, Дорея? После того, что было, я не смогу уснуть!
Славная женщина лишь покачала головой и стала развязывать шнурки на платье госпожи. Виана, расстроенная событиями последних дней, безропотно подчинилась, однако удивлению девушки не было предела, когда она увидела, как Дорея небрежно отшвырнула платье в угол и вдобавок разорвала на ней рубашку, обнажив тем самым грудь.
- Что ты делаешь? – воскликнула Виана и постаралась как могла прикрыть наготу.
- Успокойтесь, девочка моя, это для вашего же блага. И помогите мне дотащить вашего мужа до кровати.
- Да ты только посмотри на меня!.. А если он проснется?
- Поверьте, он не проснется до самого утра.
Тихий и ласковый голос Дореи успокоил Виану. Они вдвоем кое-как доволокли дикаря-громилу до кровати и с трудом затащили его на ложе, но Олдар даже не шевельнулся.
- Ты уверена, что он не умер? – с опаской спросила Виана.
- Я налила в кубок сонного зелья, и он крепко уснул, госпожа, – Дорея помотала головой, – но, проснувшись, дикарь должен поверить, что брачная ночь была, иначе он снова попытается исполнить супружеский долг.
Поняв замысел кормилицы, Виана крепко обняла ее и разрыдалась от благодарности и облегчения.
- Ох, Дорея, что бы я делала без тебя?
- Мы еще не закончили, девочка моя, – кормилица осторожно, но решительно отстранилась от воспитанницы.
Виана придушенно вскрикнула, заметив в руке Дореи кухонный нож, но та не вонзила его в дикаря, а чиркнула себя лезвием по пальцу. Несколько капель крови упали на простыню.
- Это послужит доказательством, что вы уже не девушка, – объяснила она. Виана ошеломленно смотрела на красные пятна.
- Но все подумают, что он…
- Пусть лучше думают, чем это будет на самом деле, девочка.
Виана признала ее правоту, хотя еще и не оправилась полностью от потрясения.
- Ты столько сделала для меня, – благодарно шептала она, перевязывая палец кормилицы своим носовым платком. – Это я должна была порезать себе…
- Вот уж нет, – прервала ее Дорея. – Олдар не так глуп, как кажется. Порез на вашей нежной ручке привлек бы его внимание, а то, что старая служанка случайно поранилась кухонным ножом, нарезая овощи для рагу, – обычное дело.
- Спасибо тебе, спасибо, – Виана вновь обняла Дорею. – Я никогда этого не забуду.
Дорея усмехнулась.
- Чтобы муж не пытался снова лезть к вам, я каждый вечер буду давать ему сонное зелье, – пояснила она, – но вскоре он может что-нибудь заподозрить, так что лучше вам к тому времени быть на сносях.
- На сносях? – встревожено переспросила Виана.
- Не взаправду, конечно, – успокоила ее Дорея. – Это будет еще одна из наших нынешних уловок. Цель дикаря – заполучить от вас наследника и, если он поверит, что добился своего, возможно, потеряет к вам интерес. Мы скажем, что в вашем положении нужно соблюдать покой, и несколько месяцев ему придется держаться от вас подальше.
- А что потом?
- Там видно будет, – пожала плечами Дорея.
Это решение пусть и не полностью, но хотя бы частично избавляло Виану от неприятности делить постель с Олдаром.
- Вам придется спать рядом с ним, госпожа, чтобы он ничего не заподозрил, – заметила Дорея, – но не волнуйтесь, среди ночи он не проснется, а утром ему будет так плохо, что он даже руку на вас положить не сможет.
Виану замутило от одной только мысли, что ей придется провести ночь рядом с громилой, от которого воняло вином и потом, но она полностью доверяла кормилице и была готова делать все, что та ни скажет, а посему легла в постель, отодвинувшись как можно дальше от Олдара и повернувшись к нему спиной. Напоследок Дорея внимательно оглядела комнату и, убедившись, что все в порядке, ободряюще улыбнулась Виане и вышла, прикрыв за собой дверь.
Оставшись наедине с мужем, девушка испытывала неимоверный ужас, но изо всех сил старалась лежать неподвижно и уснуть. Она провела так несколько часов, не решаясь шевельнуться, в то время как Олдар спал столь крепко, что, вероятно, не проснулся бы, даже если Виана стала бы прыгать на кровати. Лишь около полудня дикарь дернулся во сне и что-то пролопотал на своем языке. Внезапно пробудившись от собственного храпа, он резко повернулся на кровати и уставился на девушку осоловелыми глазами.
Виана со страхом смотрела на дикаря, съежившись на другом конце кровати. Все ее тело болело от напряжения, но Олдар, одурманенный подмешанным в вино зельем, этого не замечал. Слегка приподнявшись, он озадаченно хлопал глазами, стараясь понять происходящее. Казалось, он растерялся, увидев Виану в своей постели, возможно, потому, что не помнил, как сюда добрался. Затем он заметил, что рубашка на девушке была разорвана, а смятые простыни сбиты в кучу. На простыне были отчетливо видны уже подсохшие пятна крови.
Удовлетворенная ухмылка осветила лицо Олдара; он издал торжествующий вопль и вскочил на ноги, но тут же был вынужден прислониться к стене, чувствуя легкое недомогание. Виана прикрылась простыней и испуганно смотрела на мужа, но тот лишь окинул ее презрительным взглядом и нетвердой походкой, пошатываясь и спотыкаясь, вышел из комнаты.
Виана подождала немного, но когда стало ясно, что Олдар не вернется, вдохнула полной грудью, словно гора свалилась с плеч.
Дорея была права: зелье еще действовало, но дикарь явно припишет это похмелью после вчерашнего перепоя. С другой стороны, она, похоже, совершенно его не интересовала. Олдару нужна была всего лишь жена, которая родит ему наследников земель, завоеванных Араком. Возможно, он оставит ее в покое, как только решит, что она беременна.
Виана медленно дышала, стараясь привести в порядок мысли. Ночью план Дореи казался ей безумным, и она согласилась на него лишь от страха, не зная, что еще сделать. Однако сейчас, при утреннем свете, хорошенько всё обдумав, девушка решила, что он может сработать…
Остаток дня она старалась не попадаться мужу на глаза, найдя убежище на кухне подле Дореи. Сюда Олдар не вошел бы ни за что в жизни, считая кухню чисто женскими владениями. К тому же бОльшая часть слуг, работавших там, были уроженцами Нортии, которых заставили прислуживать дикарям, и они испытывали глубокую симпатию к своей новой госпоже, от души сожалея о ее судьбе.
И тем не менее, ни Дорея, ни Виана ни с кем не делились своим планом. Чтобы задумка удалась, обеим следовало быть крайне осмотрительными и осторожными.
Тем же утром Олдар с гордостью продемонстрировал своим людям запятнанную кровью простыню, похваляясь перед ними тем, чего на самом деле даже вспомнить не смог. Весь этот день, а также следующий, дикари предавались безделью, постоянно требуя у слуг то выпивки, то еды. До спальни Олдар добрался уже глубокой ночью. На этот раз ему удалось донести дрожащую от страха Виану до постели, но он уснул мертвецким сном, едва коснувшись простыни.
На следующую ночь Олдар не выдержал: поднимаясь в спальню, он мешком рухнул прямо на лестнице, и Виане пришлось тащить его до кровати при помощи двух слуг.
Девушка считала дни, мечтая, чтобы скорее наступило время притворяться беременной; она боялась, что однажды сон-трава одолеет Олдара слишком поздно.
Для верности Дорея с каждым разом увеличивала дозу, и в последующие ночи дикарь самостоятельно даже из-за стола встать не мог.
Все это время Виана продолжала делать вид, что мужу удается исполнять свой супружеский долг, хоть он этого и не помнил. Впрочем, заговорщицы отлично понимали, что этот фарс не может длиться долго.
Развязка наступила раньше, чем они рассчитывали.
Оказалось, что разгульные пиршества с песнями и реками хмельного вина были у варваров не повседневным делом, а частью праздничных торжеств по случаю завоевания Нортии. Наступил момент, когда Олдар решил – конец безделью, пришла пора брать всех в ежовые рукавицы. И сразу же дикари начали патрулировать окрестности Торреспино дабы усмирить народ, подавить в зародыше малейший намек на мятеж и убедиться, что крестьяне знают о новом господине. Весь день Олдар проводил, объезжая свои земли и проверяя каждую деревню, каждую дорогу и каждое распаханное поле. Единственным местом, к которому он не приближался, был Дремучий Лес, но в этом не было ничего странного: к нему никто не приближался.
Теперь дикари стали больше походить на грозных воинов, разгромивших нортианскую армию, а не на толпу пьянчуг последних дней. Олдар стал приходить в себя и начал поглядывать на Виану с неким подозрением.
К счастью для нее, вскоре после свадьбы из-за Белых Гор стали прибывать и другие варвары, включая женщин.
Увидев дикарок, Виана поняла, почему грубые воины не считали нортианских дам привлекательными. С загорелой на солнце кожей, с распущенными, непослушными волосами варварши были такими же грубыми, сильными и мускулистыми, как и они сами. Лишь немногие из них собирали свои длинные волосы в некое подобие косиц, да и те почти всегда были наполовину распущены. Широкие вырезы и вульгарные манеры делали их похожими больше на трактирных девок, нежели на изящных благородных дам. Рядом с ними Виана выглядела хилой, мягкотелой, жеманной девицей с бледным, круглым и нежным личиком. Тепличный цветок, не разжигающий страсть дикарей, в отличие от их сильных и горячих женщин.
Постепенно Олдар потерял интерес к Виане после того, как в замке поселились северные девицы: некоторые стали служанками, а некоторые вышли замуж за воинов Олдара. Считая своим долгом обзавестись наследником, Олдар по-прежнему приходил по ночам в свою спальню, но это, казалось, его раздражало, особенно если учесть, что по какой-то странной причине он никак не мог вспомнить подробности этих самых брачных ночей.
Тогда Дорея наконец решила воплотить в жизнь притворную беременность Вианы.
- А если он не поверит? – встревожилась девушка. – В последние дни он наводил порядок во владениях, но я знаю, что мои дела для него не завершены, он это так не оставит. Должно быть, он и так считает странным, что спит непробудным сном, особенно теперь, когда пьет уже не так, как раньше.
- Предоставьте это мне, госпожа, – ответила кормилица. – Если все пойдет хорошо, эта ночь на долгое время станет последней, проведенной в постели мужа.
Подбодренная этими словами, Виана легла спать раньше обычного. Она проснулась, когда Олдар, шатаясь, вошел в спальню и как подкошенный рухнул возле кровати. Виана не стала поднимать его с пола. Забрезжившая возможность долгое время держаться подальше от этого человека придавала ей сил и наполняла надеждой.
На рассвете Дорея вошла в спальню, неся в руках чашку с какой-то дымящейся жидкостью.
- Проснитесь, госпожа, – кормилица бесцеремонно перешагнула через Олдара и легонько потрясла Виану за плечо.
- Что это? – осведомилась та.
- Питье поможет вам притвориться беременной, вызвав легкое недомогание, свойственное дамам в интересном положении. Только вначале помогите мне положить на кровать вашего мужа.
Женщины с трудом затащили Олдара на брачнное ложе. Не дав девушке даже отдышаться, Дорея заставила ее выпить настой.
- Пейте, у нас мало времени, – шепнула она. – Пейте до дна, это очень важно.
Девушка послушно глотала ужасно горькое, еще не остывшее варево; она так торопилась, что даже обожгла себе язык. Затем по совету кормилицы она вернулась в кровать и легла рядом с мужем. Дорея ушла, прикрыв за собой дверь, и Виане ничего не оставалось, кроме как ждать.
Олдар проснулся, чуть погодя. Он постепенно привыкал к сонному зелью Дореи и с каждым днем вставал все раньше и не таким рассеянным.
- Жена, – бормотнул он, увидев Виану.
Девушка слегка привстала, готовая спрыгнуть с постели, если потребуется. Внезапно ее замутило, а желудок скрутило от боли. Кое-как Виана сползла с кровати и шагнула к окну, где стояла ночная ваза. Там ее и вырвало.
Олдар растерянно смотрел на жену. У Вианы закружилась голова, и она едва не упала, успев прислониться к стене. Она попыталась что-то сказать и шагнула к двери, чтобы пойти искать Дорею, но не смогла: перед глазами все закружилось, и девушка лишилась чувств.
Очнулась она уже на другой кровати и в другой комнате, поменьше прежней, зато солнечной и хорошо проветренной. Дорея сидела рядом с ней.
- Простите меня, моя малышка, но так было нужно, – одними губами вымолвила Дорея и отерла пот со лба Вианы.
- Значит это из-за отвара, что ты дала, – едва слышно отозвалась та, но Дорея прижала палец к губам, веля ей молчать, и Виана догадалась, что в комнате они не одни.
Одним из визитеров был муж; он стоял, привалившись к стене, и чувствовал себя весьма неловко. Вторым был варвар, которого Виана знала только в лицо, и он был одним из немногих, кто хоть как-то мог изъясниться по-нортиански.
- Женщина больна? – спросил толмач. – Что с ней?
- Госпожа на сносях и стала мучиться от тягот своего положения, – пояснила Дорея. – Можешь поздравить своего господина – скоро его жена произведет на свет ребенка.
Виана содрогнулась при одной только мысли, что это может стать правдой.
- На сносях? Ты хочешь сказать, она пузата? – Варвар недоверчиво, с презрением и глубоким отвращением посмотрел на Виану. – Моя жена родила пятерых детей и никогда не валялась в кровати. Она работала до последнего. Таковы женщины нашего рода, – злобно и с вызовом заключил он.
Но Дорея не дрогнула.
- И что же? Твой господин выбрал себе в жены не женщину вашего рода, а благородную даму из Нортии. И дамы отличаются от ваших женщин, они более нежные и хрупкие. К тому же мне не совсем нравится, как протекает эта беременность. Возможно, госпоже потребуется покой, пока она не родит.
- Покой? Ты хочешь сказать, что она весь день будет валяться в постели?
- Или потеряет ребенка, – кивнула головой Дорея.
Дикарь насупил брови и с мрачным видом сообщил новость Олдару, едва понявшему лишь пару-тройку слов из разговора. Скорое отцовство, похоже, обрадовало Олдара, но в то же время он был безмерно раздражен, как и его товарищ, хилостью и болезненностью жены. Впрочем, Олдар был уверен, что нортианские женщины слабы от природы, и Дорее, упорно стоящей на своем, не составило труда убедить его, что жизнь ребенка под угрозой, а потому Виана нуждается в отдыхе.
В конце концов Олдар безразлично пожал плечами и вышел из спальни вместе с другим дикарем. Он не стал препираться с Дореей: особого интереса к жене Олдар не испытывал и вряд ли стал бы скучать по ней, а вот сын ему был нужен.
Для вида Виана еще несколько дней пролежала в постели, а Дорея продолжала подсыпать Олдару сонное зелье по вечерам, чтобы избежать ненужных подозрений по поводу неожиданно крепкого сна. Виана регулярно пила отвары, приготовленные кормилицей. Некоторые их них скручивали желудок, вызывая приступы рвоты и помогая притворяться беременной, а один, приготовляемый с особой осторожностью, приходилось принимать каждый день.
- Он избавляет от ежемесячных тягот, – шепотом пояснила Дорея.
Виана с еще бОльшим уважением посмотрела на кормилицу.
- А почему ты не давала его раньше? – поинтересовалась она.
- Нельзя играть такими вещами, – Дорея строго посмотрела на воспитанницу и покачала головой. – Этот отвар очень сильный. Если пить его очень часто или много, можно навсегда лишиться способности зачать.
Вскоре Виане стало так плохо, что никому и голову бы не пришла мысль об обмане. Девушка и сама поклялась себе, что два раза подумает, прежде чем терпеть еще одну беременность, неважно настоящую или притворную.
В первые дни Олдар часто навещал жену, но она догадывалась, что его визиты вызваны лишь опасением за жизнь наследника. Постепенно Дорея уменьшала крепость отваров, и девушке немного полегчало, хотя она была еще бледна и вяла, а голова начинала кружиться, если она подолгу оставалась на ногах. Видя, что беременность идет своим чередом, Олдар перестал обращать на жену внимание и начал заниматься другими делами. Жизнь Вианы стала более спокойной. Когда мужа не было дома, девушка совершала короткие прогулки по замку, а в солнечные дни даже выходила во двор. Много времени она проводила на кухне с Дореей и другими служанками, которые изо всех сил заботились о ней.
Виане разрешили спать в комнате кормилицы, и спалось ей там гораздо лучше.
За это время девушка смогла как следует поразмыслить над тем, что случилось.
Безусловно, ее жизнь никогда не станет прежней. Отец убит, дикари захватили владения и лишили титула, а Робиан предал ее, оставив в руках злодея, едва умеющего связать два слова на нортианском языке. Она уже не будет Вианой де Рокагрис. Скорее всего, ей даже не позволят называться Вианой де Торреспино. Она обречена быть всего лишь женой Олдара… и это навсегда.
Первое время Виана много плакала, сознавая, сколь она несчастна. Сидя у окна и глядя вдаль, она мечтала, что скоро придет Робиан и спасет ее; она представляла, что он притворялся, поклявшись в верности Араку, точно так же, как она притворялась беременной, и что рано или поздно он отыщет способ добраться до своей невесты. Однако время шло, а новостей от Робиана не было.
Зима выдалась суровой во всей Нортии, но Виане она казалась особенно длинной и тяжелой. По ночам, слушая лишь посвист ветра да волчий вой, девушка вспоминала прошлые счастливые времена, и чувствовала себя жертвой кошмара, от которого невозможно пробудиться. Боль и горе угнетали душу точно так же, как шипы душили башню замка, в которой она старалась уснуть студеными ночами.
Наконец наступила весна, но лучше не стало. Минул год с того дня, как она могла бы стать женой Робиана, если бы не нападение дикарей, а вместе с ним испарились и последние надежды. Виана часто плакала, недоумевая, чем заслужила подобную судьбу. Она вспоминала все минуты, проведенные вместе с Робианом: их детские игры, мечты о будущем, поцелуи тайком. Было трудно представить, что чудесный Робиан, которого она знала, оказался тем же человеком, который бросил ее на произвол судьбы. Снова и снова Виана переживала ту минуту, когда он отдал ее дикарям, пересматривая каждый жест, каждое слово, стараясь отыскать хоть что-то, порождающее новые надежды, но всегда находила одно и то же: Робиан отказался бороться за нее.
Робиан любил ее не так сильно, как она думала, и гораздо меньше чем она его. Если вообще любил, в чем Виана уже начала сомневаться.
Мало-помалу она свыкалась с мыслью, что история любви навсегда завершена. По мере роста накладного живота и груди, которые приладила Дорея, слезы высыхали, а в душе вспыхивало пламя, зажженное искрой ярости и ненависти.
Вначале Виана сожалела, что она не мужчина, чтобы сражаться на войне и постараться вернуть утраченное. Будь она на месте Робиана, то боролась бы до последнего вздоха, как ее отец, а не вступила бы в ряды предателей и трусов. А потом девушка задумалась: на самом ли деле ей хватит мужества дать отпор. Она понимала, что всегда была безвольной, шла у всех на поводу и даже незначительным своим бунтом – притворной беременностью – обязана Дорее. Не будь кормилицы, возможно, и беременность сейчас была бы настоящей. Виана вспомнила, что не сумела даже жизни себя лишить, подобно королеве, и осознала, что дикари правы, считая ее малодушной и слабой.
И тогда в сердце девушки зародилось желание стать другой. Виана начала исподтишка наблюдать за дикарками, живущими в замке, и хоть ей не нравилось их бессовестное поведение, девушка восхищалась их живостью и силой.
Шли месяцы, лето добралось уже до самых дальних уголков Нортии, и Виана поняла, что к осени, когда придет срок родов, и Олдар обнаружит, что никакого ребенка нет и в помине, ей понадобится толика дикарской силы, чтобы дать отпор. Девушка подолгу обсуждала это с Дореей. Славная женщина считала, что лучше всего инсценировать трудные роды и сказать, что ребенок родился мертвым. Они постараются уговорить Олдара дать жене поправиться, а потом вновь станут опаивать его зельем, делать вид, что Виана делила с ним постель, и через какое-то время опять скажут, что она в положении. Правда, девушка сомневалась, что эта уловка сработает и во второй раз. Во-первых, дикарю уже давно перестали подмешивать в питье сонное зелье, и если неожиданно к нему вернется тяжелый сон и смутные воспоминания о супружеских ночах, Олдар быстро заподозрит что-то неладное. Во-вторых, Виана не была уверена, что всю оставшуюся жизнь сможет разыгрывать одну беременность за другой. Должно же быть и другое решение.
Но оно никак не находилось.
Чтобы рассеять опасения Олдара, что жена произведет на свет болезненного ребенка, Дорея не скупилась, увеличивая накладку сообразно сроку фальшивой беременности, и уже спустя полгода живот Вианы выглядел таким огромным, будто она вот-вот родит. Олдара же Дорея водила за нос, уверяя, что ребенок, скорее всего, будет просто великаном, ибо статью пошел в отца. При этом кормилица осторожно намекала, что Виане грозит опасность не дожить до родов, поскольку ребенок до последнего высасывает силенки своей хилой матери. Подобные намеки не на шутку встревожили Олдара и укрепили в мысли пока что оставить жену в покое.
Тем временем Виана, как ей и следовало, отдыхала: лежала в постели, как привидение бродила по замку или сидела у окна. Однако, несмотря на унылый и болезненный вид в голове кипели мысли. Времени на раздумья было достаточно, а дикари, привыкшие к ее молчаливому присутствию, давали массу возможностей слушать их разговоры. Со временем она выучила кое-какие слова из языка захватчиков. Уразумев, что дикари часто обсуждают положение в королевстве, девушка изо всех сил старалась понять, о чем они говорят. Вскоре Виана узнала, что Нортия полностью подчинена. Все дворянские владения теперь находились в руках вождей дикарских племен, а рыцарям короля Радиса, присягнувшим на верность Араку, оставили часть их прежних земель. “Робиану”, – подумала Виана.
Дела у дикарей шли хорошо, но Виана чувствовала, что они слегка растеряны. Девушка понимала, что им не хватает активных действий: войн, сражений, борьбы… Они соскучились по восторженной радости новых завоеваний. Насколько Виана знала, Арак намеревался совершить новый поход на юг, к реке Холодных Камней, но дни шли, а король дикарей не собирал свою рать. Виана слушала… и размышляла.
День ото дня дикари Олдара становились все беспокойнее. Теперь их набеги на владения сводились к устрашению крестьян, поджогам сараюшек и похищению деревенских девок. В этом вопросе Арак, насколько было известно Виане, придерживался четкой позиции: его люди должны уважать своих новых подданных, поскольку теперь они за них в ответе, и те являются частью их наследства. Однако во владениях Олдара и в некоторых других этот закон не соблюдался.
Виана кипела от гнева, хотя прежде никогда не заботилась о положении крестьян, зная, что многие из них живут в нищете и в неурожайные годы голодают. Но ее отец никогда не был так жесток и не сеял ужас в деревнях.
И все же до поры до времени Виана не осмеливалась оказывать мужу сопротивление, даже намека на это не было… пока не представился походящий случай, и она его не упустила.
Это произошло в конце лета, за пару месяцев до предполагаемого рождения ребенка Олдара и Вианы. Девушка тогда почти не выходила из своей спальни, но в тот вечер разразилась страшная буря, настолько сильная, что люди Олдара не выезжали из замка.
Особенностью дикарей было то, что они не боялись непогоды и могли ездить верхом в снег и ветер, в жару и ледяную стужу, но дождь очень сильно досаждал им. Разумеется, они не перестали бы сражаться только потому, что на них обрушился ливень, но сейчас у них не было особых дел, а мучить крестьян поднадоело. Дикари решили устроить в замке славную пирушку, как в первые дни завоеваний. Олдар, невзирая на состояние беременной жены, велел ей следить, как идут приготовления к застолью, ибо это было ее обязанностью, так что Виана, тяжело вздохнув, спустилась на кухню, чтобы убедиться, что все в порядке.
Поначалу все шло гладко. Виана так долго притворялась измотанной беременностью, что привыкла почти всегда сидеть. Вот и теперь она тяжело опустилась на скамью возле стола, словно несла непосильную ношу, и начала давать указания. Еще несколько месяцев назад она и понятия не имела, сколько времени нужно держать жаркое на огне, или насколько хрустящим должен быть хлеб, или сколько овощей нужно резать для супа. Но Виана столько времени провела на кухне, разговаривая с Дореей и прочими служанками, что и сама заинтересовалась происходящим.
В тот вечер приготовили жареного поросенка, фаршированного яблоками, источавшими нежнейший, сладковатый аромат. Это было любимое блюдо Олдара.
Оставалось только подрумянить поросенка в печи, когда на кухню из двери, ведущей во двор, вошел один из стражников. Следом за ним шла какая-то оборванка, окруженная ребятишками. Виана насчитала шестеро детей, самый младший был еще грудным. Они промокли и тряслись от холода.
- Они пришли за объедками, – грубо сказал стражник. – Дайте им похлебки и пусть убираются отсюда.
В обычае нортийских дворян было делиться едой с самыми бедными во владении крестьянами. Как правило, это происходило по большим праздникам, когда оставалось много еды, и, как правило, этим занимались именно дамы. Виана тоже раздавала еду, когда жила с отцом, но Олдар косо смотрел на подобные дела. Ни для кого не было тайной, что дикари презирали нищих и всех, кто не мог заработать себе на хлеб.
Со временем Олдар разрешил Виане открывать ворота Торреспино для нищих, но с условием, что им станут подавать лишь самое необходимое: хлебные корки, остатки сыра, миску пустой похлебки. И никакого мяса, которое предназначалось лишь настоящим мужчинам, воинам. Мясо поддерживало не только их могучие тела, но и свирепость в бою. Не стоило тратить его на хиляков, которые не будут воевать.
Виана вздохнула и велела усадить пришельцев поближе к огню и налить всем похлебки. Затем она тоже подсела к столу, поскольку ее глубоко растрогал беспомощный вид женщины.
- Они все твои? – спросила она, имея в виду детей.
- Нет, госпожа, моих четверо. Двое других – племянники; они потеряли родителей в последнюю зиму.
Виана подумала о великодушии женщины, приютившей чужих ребятишек в то время, когда она и своих-то вряд ли могла прокормить.
- У тебя нет мужа? – поинтересовалась она.
Женщина опасливо огляделась, прежде чем ответить еле слышно:
- Нет, госпожа. Он погиб во время последнего набега на деревню.
- Набег? Кто на вас напал? – спросила Виана, подспудно догадываясь, кто это был. Она содрогнулась от страха, не решаясь дать ответ.
Самое большое поселение в здешних владениях под названием Кампоэспино, находилось под боком от замка, и воины Олдара терзали его чаще других.
- Это были люди моего мужа, верно?
Женщина низко опустила голову и молчала, боясь, что ее накажут, если она обвинит воинов Олдара. Она покрепче обняла ребенка и прижала к себе головки двух малышей, сидящих рядом с ней, страшась, что кто-то может их ударить.
Впрочем, отвечать не было необходимости. Виана и сама знала, что именно муж виновен в несчастьях этих людей.
Девушка почувствовала, как внутри вскипает гнев, когда она сравнила только что вынутое из печи жаркое с постной похлебкой, которую ела сидящая перед ней семья.
- Альда, – окликнула она кухарку, – разрежь на куски часть окорока и раздай его гостям.
- Гостям? – недоуменно переспросила та и ахнула, поняв, что хозяйка говорит о нищих. – Вы уверены, госпожа? – добавила она и снова ахнула, представив последствия этого приказа.
- Делай, что говорят, – подтвердила Виана.
Девушка так разъярилась, что ей было все равно, что скажет Олдар, увидев обкромсанную свиную тушу. На самом деле в глубине души она хотела испортить ему ужин.
Если бы Дорея была на кухне, она, несомненно, вытащила бы из головы воспитанницы эту идею. Но Дорея в тот момент набирала в бадьи колодезную воду и не могла вмешаться.
Альда и еще одна из кухарок нерешительно разрезали окорок на части и подали голодающей семье, смотревшей на него так, словно он волшебным образом появился здесь по велению одной из фей Дремучего Леса.
- Ешьте, ешьте, – подбодрила их Виана.
Мать семейства колебалась, нутром чуя, что хозяйка из-за этого попадет в беду, но оставить малышей голодными тоже не могла, а потому горячо поблагодарила Виану и начала раздавать мясо детям.
- Что нам делать с мясом? – отважилась спросить Альда.
- Несите в зал.
- Прямо так?
- Да, прямо так.
Кухарки тихо перешептывались между собой, но наконец Альда набралась смелости и взяла блюдо с остатками жаркого.
Прошло несколько томительных минут, в течение которых на кухне царила тишина, если не считать потрескивания огня в очаге да причмокивания уплетающих мясо детишек.
А потом из зала донесся грохот упавшего на пол железного предмета и крик. Виана испугалась, что Олдар ударил Альду, и начала сожалеть о своем маленьком бунте, но в этот миг на кухню ворвался разъяренный муж, волочивший за руку кухарку. Олдар обезумел от гнева; на медно-красном, под цвет бороды, лице бешено вращались глаза в поисках виновного. В углу он заметил съежившихся от страха крестьянку и малышей. От ужина осталась лишь обглоданная кость, но этого оказалось достаточно, чтобы Олдар взревел и бросился к ним…
… И наткнулся на Виану, с вызывающим спокойствием вставшую перед ним.
- Стой, – твердо сказала она мужу, – это я дала им окорок, чтобы они поели.
Виана ожидала, что муж разозлится и станет кричать, выясняя причину столь дерзкой выходки, но Олдар был человеком немногословным и залепил жене звучную оплеуху. Девушка ударилась о стол, чей острый край глубоко впился в ее ребра.
Никто и никогда не поднимал на Виану руку, тем более не бил с такой жестокостью. У девушки перехватило дыхание, и несколько секунд она старалась понять, что произошло.
Она обессилено соскользнула на пол, и тоненькая струйка крови засочилась из разбитой губы. От резкой боли, охватившей все тело, Виана задохнулась и не могла кричать, а лишь испуганно застонала.
- Госпожа!
Все служанки бросились к Виане, но самая молоденькая девушка подбежала первой и опустилась на колени рядом с ней. Виана не успела остановить служанку, и та быстро принялась ощупывать ее огромный живот, чтобы убедиться, что с ребенком все в порядке. Девушка растерялась, обнаружив накладку, и на ее лице отразилось изумление. Она озадаченно посмотрела на хозяйку и тут же постаралась скрыть свое замешательство, увидев испуганный взгляд Вианы, но было слишком поздно. Как и предупреждала Дорея, Олдар был далеко не глуп, хоть часто вел себя подобно дикому медведю. Смекнув, что тут что-то не чисто, он оттолкнул служанку, наклонился к жене и ощупал ее живот своей огромной ручищей. Виана приглушенно вскрикнула, почувствовав, как второй рукой муж залез ей под юбку и достал накладку.
Лицо дикаря перекосилось от гнева, и девушка поняла: пришел конец.
Вернувшаяся в эту минуту со двора Дорея громко вскрикнула от страха, выронила из рук бадью с водой, и та с грохотом покатилась по полу, расплескивая содержимое.
Олдар повернулся на шум, а Виана, пользуясь моментом, схватила кочергу и изо всех сил ударила его по голове. Она сделала это чисто машинально, не задумываясь, вложив в удар всю силу своего страха и отчаяния и отлично понимая, что иначе ей не увидеть нового рассвета.
Неожиданный удар был недостаточно силен, чтобы свалить Олдара с ног и привести в беспамятство, но, тем не менее, дикарь пошатнулся и, на свою беду, споткнулся о бадью, поскользнулся и упал навзничь, ударившись головой о каменную приступку очага.
Раздался жуткий хруст, и дикарь погрузился в забытье. Под его головой быстро образовалась лужа крови. Виана с трудом поднялась на ноги.
- Что… что это? – в ужасе пролепетала она, словно очнувшись от сна.
- Вы убили мужа, госпожа, – пискнула Альда, но Дорея поспешно прикрыла ей рот своей рукой.
-Тише ты! Дай мне подумать.
Дорея склонилась над громилой-дикарем, чтобы убедиться, что он действительно мертв. Виана же не могла отвести глаз от его неподвижного тела. Она не хотела его убивать… Или хотела? В самые горькие минуты она, и впрямь, мечтала его убить, но никогда не задумывалась об этом всерьез, считая невозможным. И вот теперь… Олдар мертв.
- Девочка моя, вы должны бежать отсюда, бежать, не медля ни минуты, – сказала Дорея, с трудом выпрямляя спину. – Живей ступайте на конюшню, седлайте лошадь и прочь из замка как можно дальше.
Виана помотала головой.
- Как сбежать, если меня увидит стража? И куда? Да и тебя я не могу оставить здесь!
- Дождь льет как из ведра, госпожа, – кормилица тряхнула головой, – ни одного стражника на посту не сыскать. Все укрылись под навесом, даже ворота не закрыли, чтобы двор не затопило. Если бежать прямо сейчас, они и не спохватятся. Скачите куда глаза глядят, какая разница. Скоро сюда явятся люди Олдара, и увидят, что произошло… А обо мне не беспокойтесь. Я найду способ присоединиться к вам.
- Но…
- Бегите, бегите скорей, – торопила Дорея, подталкивая Виану к выходу.
- Бегите, пока можно, госпожа, – подстегнула девушку Альда, – по дикарским законам, для женщины, убившей мужа, наказание одно – смерть.
Виана шагнула к двери, но прежде чем выйти, обернулась и в последний раз осмотрела кухню. Ее взгляд задержался на семье, ставшей причиной несчастья. Испуганная мать крепко прижимала к себе не менее напуганных, дрожащих ребятишек, и лишь самый старший из них, одиннадцати-двенадцатилетний мальчуган, смотрел на Виану с восхищением.
- Позаботься о них, Дорея, – попросила та. – Не позволяй, чтобы их заставили страдать, они ни в чем не виноваты.
Кормилица кивнула в знак согласия.
- А теперь бегите, девочка моя. Скорее.
Виана выбежала во двор. Избавившись от неудобных накладок и обретя прежнюю легкость и проворность, девушка под проливным дождем стремглав помчалась к конюшне. Она боялась за Дорею и остальных, но также понимала: если побег окажется удачным, люди Олдара первым делом бросятся за ней в погоню, и у остальных будет время покинуть замок.
В темной конюшне, Виана не стала тратить время на поиски своей смирной кобылки, а взнуздала первого попавшегося, нервного с виду, гнедого жеребца и быстро вскочила ему на спину. Конь едва не сбросил ее на землю, но Виана не могла позволить норовистому животному помешать ее побегу, а потому покрепче сжала поводья, и вонзила пятки в бока жеребца, хотя впервые в жизни сидела верхом на лошади как мужчина. Жеребец встал на дыбы и пулей вылетел из конюшни, так что Виана сумела удержаться на его спине только чудом.
Вцепившись в поводья, девушка старалась направить коня к воротам замка. Вдвоем они пронеслись мимо покинувших свои посты и укрывшихся под навесом от дождя стражников. Отчаявшаяся, испуганная и все еще испытывающая боль Виана услышала за спиной мужские голоса и поняла, что стражники с минуты на минуту бросятся в погоню. Управлять жеребцом она не могла, а потому старалась лишь удержаться на нем, предоставив тому скакать, куда он пожелает.
После бешеной скачки под проливным дождем, показавшейся Виане вечностью, жеребец добрался до чащи леса, но девушка не заметила этого даже тогда, когда сырые сучья стали хлестать и царапать ее нежную кожу. Лошадь замедлила ход и Виана, вконец обессилев, соскользнула с ее спины и упала в промокшие насквозь кусты. Она попыталась подняться, но не смогла. Лишившись чувств, Виана погрузилась в темноту.
Глава 4
в которой говорится о том, что делала Виана после побега из замка, и кого встретила на опушке Дремучего Леса
Виана не знала, сколько времени пролежала в кустах под дождем, но ей почудилось, что меж деревьев послышался шорох. Девушка моргнула и приоткрыла глаза, но увидела во тьме лишь человеческую тень и услышала сухой смешок и голос, отчего-то показавшийся ей знакомым:
- Вот тебе на… Кто это здесь?
Девушка попыталась встать, чтобы убежать, но тело было непослушным, и ей стоило немалых усилий не рухнуть без чувств. Незнакомец наклонился к ней, Виана в отчаянии ударила его из последних сил и снова потеряла сознание.
***
Девушка несколько раз приходила в себя, но вряд ли сознавала это. Она смутно помнила лишь переменчивый свет, шум дождя, ароматы леса и горячего супа, прикосновение грубого одеяла, наброшенного на нее, и силуэт спасителя, четко выделявшийся на фоне бревенчатой стены… Обрывочные картины, навечно отпечатавшиеся в памяти Вианы, хотя девушка и не могла собрать их воедино, чтобы нарисовать полноценный холст.
Виана не знала, прошли часы или, возможно, дни, пока, однажды очнувшись, она не увидела, что наступил рассвет, дождь прекратился, и солнечные лучи, пробившиеся через окошко, играли с ее медово-янтарными волосами. Девушка растерянно моргнула, подняла руку и осторожно коснулась разбитой губы, отметив, что она уже не кровоточит, хотя все еще болит. Для полного исцеления от грубого удара Олдара требовалось время. Впрочем, следов запекшейся крови на коже тоже не было, и Виана поняла, что кто-то промыл рану и смазал ее снадобьем.
Девушка осмотрелась. Она находилась в какой-то хижине. У дальней стены, в очаге догорали поленья, а в небольшом котелке что-то варилось. Она лежала на единственном в комнатушке топчане. Девушка опасливо приподнялась на локте. На вбитых в стену крюках висела одежда, явно принадлежавшая мужчине: плащ из дубленой кожи и старый хубон. Кто и зачем принес ее в этот дом? И что происходило, пока она была в беспамятстве?.. Неужели с ней что-то случилось? Страх усилился, когда Виана обнаружила, что на ней только сорочка. Она поискала взглядом одежду; платье лежало возле очага. Возможно, спаситель положил его там, чтобы оно просохло. И все же это не гарантировало… [прим: хубон – предмет испанского мужского костюма, вид стеганой облегающей куртки со стоячим воротником и широкими рукавами с разрезами]
Размышления девушки грубо прервал скрип открывшейся двери. Виана вскочила с кровати; от резкого движения у нее закружилась голова, но девушка, приложив все силы, устояла на ногах и, дрожа, попятилась к стене.
Вошедший мужчина был жилист и высок. За спиной у него висел лук и колчан со стрелами, а на поясе болталась пара убитых кроликов. Незнакомец стоял против света, так что Виана не могла отчетливо разглядеть черты его лица, тем более что нахлобученный на голову капюшон не облегчал дела.
- Ну что, сурок, самое время просыпаться, – сказал он.
Виана не ответила. Девушка была слишком напугана, чтобы обижаться; не поднимая глаз, она неподвижно стояла, прижавшись спиной к стене.
- Ты ведь дочка Корвена, верно? – спросил мужчина. – Та самая девушка, которую выдали за дикаря Олдара.
Виана гордо выпрямилась, рассерженная тем, что незнакомец обращался к ней не так уважительно, как заслуживало ее положение.
- Откуда вам это известно? – с вызывом ответила Виана, постаравшись придать голосу известную твердость, но из-за распухшей губы вышло невнятное бормотание.
Мужчина шагнул вперед, и свет, струившийся из окна, осветил его лицо. Виана сразу же узнала его и едва сдержалась, чтобы не закричать от изумления: это был Волк, человек, ворвавшийся в замок Нормон, чтобы предупредить о том, что дикари уже в пути. Казалось, с тех пор минул не один десяток лет.
- Я видел тебя на празднике солнцестояния, хотя и не знал тогда, кто ты, – ответил Волк. – До меня дошли слухи о твоей свадьбе с Олдаром, и мы неподалеку от Торреспино, так что нужно было всего лишь связать одно с другим. А также я узнал, что ты беременна, – он окинул девушку оценивающим взглядом и добавил, – должно быть, этот маленький ублюдок совсем заморыш.
Виана залилась краской, но горделиво вздернула подбородок, стараясь казаться безразличной к тому, что стоит перед мужчиной в одной сорочке.
- Я не в положении, – отрубила она, – а только притворялась, чтобы Олдар оставил меня в покое.
Казалось, Волк был неподдельно удивлен.
- А сейчас ты сбежала, верно? – он шагнул к девушке, и та мигом сжалась как пружина. – Не бойся его, здесь ты в безопасности, – успокоил ее Волк.
Девушку возмутил его снисходительный тон.
- Я не боюсь Олдара, потому что он мертв, – заявила Виана. – Я сама его убила.
Волк нахмурился, и Виана с удовлетворением отметила, что ее слова произвели на него впечатление. Мужчина кивнул и предложил:
- Вот что, расскажи мне обо всем спокойно и подробно. Присаживайся сюда и…
- Я не собираюсь рассиживаться с вами, господин любезный, – отрезала Виана с ледяной горделивостью, – до тех пор, пока вы, по крайней мере, не станете обращаться ко мне сообразно моему положению, а главное, не соблаговолите вернуть мне то, что отобрали.
Волк был немало озадачен, стараясь понять, что Виана имела в виду, а, догадавшись, что речь шла о лежавшем перед очагом платье, расхохотался и кинул его девушке, чтобы та поймала его на лету.
- Как пожелаете, госпожа, – насмешливо ответил он, – только вам следует уяснить, что “вашего положения” больше нет, равно как и моего. Оно исчезло в тот день, когда дикари захватили Нортию. Теперь они – короли, герцоги и графы, а у нас лишь два пути: прислуживать им или сражаться.
Поступок Волка не на шутку рассердил Виану, и девушка, раскрасневшись от гнева, принялась торопливо натягивать платье. Однако последние слова мужчины заставили ее задуматься. Виана размышляла, на чьей стороне хочет быть, попутно воюя с непослушными шнурками, завязывавшимися на спине, поскольку обычно ей помогала одеваться по утрам Дорея. Путь покорности, которой ждали от подобных ей девиц, она уже испробовала на себе, и он ей не понравился. Возвращаться в Торреспино, рискуя жизнью из-за за убийства Олдара, она не хотела. Как сказала Альда, наказанием была смерть. С другой стороны, если бы Арак ее не казнил, то наверняка выдал бы замуж за другого вождя дикарей. Виану пугала одна только мысль провести остаток жизни, производя на свет отпрысков от захватчиков.
Возвращаться нельзя. Но и бороться, как намекал Волк, она тоже не сможет, ведь она женщина, и у нее нет ни достаточной силы, ни отваги, чтобы дать отпор дикарям.
Но в ту же минуту Виана вспомнила, как боролась с Олдаром и ударила его, защищаясь от лютой злобы. И теперь этот дикарь мертв. Она оказалась не так беззащитна, как ей казалось, да и он был не столь непобедим. Виана растерянно качала головой. Конечно, существовал и третий путь – бежать и укрыться там, где дикари ее никогда не отыщут. Это будет не сильно отличаться от выбора Робиана, но от девушки никто не ждет отваги.
Волк заметил колебания Вианы и улыбнулся.
- Думаю, нам нужно спокойно поговорить, – сказал он. – Мне очень интересно знать, как ты убила Олдара, если это действительно так, и как ты здесь очутилась.
Сейчас для Вианы не имело значения, что ее спаситель снова разговаривает с ней как с маленькой девчонкой. Нужно было разобраться с десятками мыслей, вертевшихся в голове, и потому она присела рядом с Волком подле очага.
Пока тот разжигал в очаге огонь, подвешивал котелок с водой, разделывал кроличьи тушки, резал их на куски и чистил овощи, чтобы приготовить рагу, Виана поведала ему о своих злоключениях с того дня, как гонцы короля Арака появились у ворот Рокагриса. Девушка говорила медленно и часто умолкала, но Волк не перебил ее ни разу. Он помрачнел лицом, когда Виана рассказывала о сонном зелье и своей мнимой беременности, а потом снова о случае с жарким. Виана решила, что гостеприимный хозяин явно не одобрял ее поведения, но когда Волк, дослушав до конца рассказ, снова заговорил, он выглядел не рассерженным, а задумчивым.
- Кто бы мог подумать, но ты очень храбрая девушка. Все знатные дамы подходящего возраста были обручены с воинами дикарей. Арак раздал их племенным вождям, словно они были головами побежденных. И, насколько мне известно, ты единственная имела наглость противиться выбранной для тебя судьбе. Чего нельзя сказать о некоторых рыцарях Радиса.
Виана ответила не сразу. О Робиане она упомянула вскользь, поскольку эта тема оставалась слишком болезненной, но не думать о нем сейчас было невозможно. Внезапно девушка вспомнила слова Белисии. Если то, что говорила ей подруга, правда, то Волк тоже был королевским рыцарем.
- А вы? Вы не сражались с дикарями? – спросила она. – Что вы делаете здесь?
Волк болезненно поморщился.
- Я был одним из первых, кто встретил дикарей, потому что мои владения находятся… находились у подножия Белых Гор. Я увидел их приход. Услышал бой их барабанов, их воинственные кличи, с высоты своей башни я почти ощутил их вонючее дыхание. Я собрал всех, кого сумел, и попытался задержать дикарей… Но их было слишком много, а королевское войско подошло слишком поздно. Мне посчастливилось остаться в живых и бежать, потому что после ранения в бок на меня упала лошадь, и дикари сочли, что я мертв. Им так не терпелось заполучить столь желанную главную награду, что они не удосужились проверить, дышу я или нет. Они разоряли все, что встречалось на пути, но нигде не задерживались надолго, потому что целью Арака было сердце Нортии – замок Нормон и корона короля Радиса. Когда я очнулся, то увидел, что все мои воины мертвы, а дом сожжен дотла. Я добрался до леса, чтобы укрыться там и как старый пес зализать свои раны. А когда я был готов вернуться в строй, стало слишком поздно. По крайней мере, я так думал, – добавил Волк, искоса посмотрев на девушку взглядом, значения которого она не сумела понять.
- Но ведь и в самом деле было слишком поздно, – подхватила Виана. – Мы ничего не могли сделать, чтобы вернуть Нортию, правда?
- Не могли, и все же одна жеманная девица, которую воспитывали быть идеальной женой доблестного рыцаря и не учили военному искусству, сумела одолеть вождя одного из самых грозных степных племен.
Виана зарделась, сама не понимая, от стыда или от счастья.
- Это вышло ненамеренно, – заверила она, – несчастный случай. При иных обстоятельствах я бы не смогла так поступить.
- Пусть так, но ты отважилась бороться, и это стоит учитывать. Видишь ли, я много думал о том времени, размышлял, что бы сделал, будь под моим началом горстка храбрых людей и сумей я создать армию…
- Я вас не понимаю.
Волк задумчиво посмотрел на Виану.
- Неважно, – наконец ответил он. – Пожалуй, я слишком тороплюсь.
Волк замолчал.
- Где мы? – поспешила спросить Виана.
- В Дремучем Лесу, – ответил Волк.
От изумления девушка вскочила с места.
- Не бойся, – быстро добавил он, заметив ее испуг. – Мы же не в чаще леса, а на его окраине, неподалеку от жилых земель.
- И что с того? Ведь это же Дремучий Лес! – воскликнула Виана. – Разве вы не слышали, что о нем говорят? Нужно быстрее уходить отсюда!
- Успокойся, я хорошо знаю здешние места, и могу уверить, что со мной ты будешь в безопасности, – продолжил Волк. – Если здесь и живут ведьмы или лесовики, то я их не видел. К тому же, дикари никогда сюда не сунутся. Не осмелятся.
“И у них на то веские причины”, – подумала Виана, но вслух ничего не сказала, почувствовав облегчение в глубине души.
Волк положил в миску кипевшее на огне кроличье рагу и протянул его Виане. Девушка с благодарностью приняла угощение. Виана принялась за еду, а Волк меж тем поднялся и потянулся за плащом.
- Куда-то уходишь? – спросила Виана, неосознанно перейдя на “ты”.
- Нужно наведаться в Кампоэспино. Жди меня здесь и постарайся отдохнуть. К вечеру вернусь.
Виана кивнула, не говоря ни слова. Волк тоже помолчал немного, а затем проворчал что-то на прощание и ушел, захлопнув дверь.
Весь день девушка не выходила из хижины. Несмотря на уверения Волка о том, что на окраине Дремучего Леса ей ничто не угрожает, за четырьмя стенами Виана чувствовала себя в большей безопасности.
Как и обещал, Волк вернулся, когда по лесным изгибам стали извиваться первые сумеречные тени. Время он провел не зря. Ощипывая двух подстреленных на охоте куропаток, мужчина сообщил, что в замке неспокойно. Лишившись своего вождя, дикари не знали, что им делать. В конце концов, они отправили ко двору гонца, чтобы тот сообщил Араку о случившемся. Остальные продолжали повсюду искать Виану, чтобы отплатить ей за смерть Олдара.
- А что с Дореей? – спросила Виана, тревожась за кормилицу. – И с остальными, оставшимися в замке?
- Похоже на то, что они воспользовались всеобщим замешательством и незаметно сбежали. Когда люди Олдара спохватились и бросились их искать, было поздно. Теперь они ищут не только тебя, но и твою служанку, и крестьянскую семью, которую вы принимали. Словом, задала ты им головную боль, девочка, – усмехнулся Волк.
- Не может быть, – пролепетала Виана. – Дорея может беспокоиться о себе, но та женщина и дети ни в чем не виноваты. Они были голодны и зашли в замок, чтобы попросить остатки еды. Что с ними будет, если их найдут?
- Если повезет, скоро их перестанут искать. Ведь это ты убила Олдара, а они оказались там случайно.
- Мне было бы гораздо спокойнее, если бы я знала, что они в полной безопасности.
- Да уж, – согласился Волк. – Ладно, через несколько дней я снова наведаюсь в деревню, чтобы узнать побольше.
Виана устремила на него взгляд, исполненный благодарности.
***
Дни пролетали незаметно. Вскоре Виана полностью оправилась от столкновения с Олдаром и отчаянного бегства под проливным дождем. Убедившись, что в доме Волка ей ничто не угрожает, она полюбила это место. Как истинный рыцарь Волк уступил ей свой топчан, и через пару ночей Виана стала крепче спать и с аппетитом есть. Она даже отваживалась немного побродить возле избушки, но отходить слишком далеко пока не решалась.
Еще через несколько дней Волк снова отправился за новостями, и принесенные им известия оказались не слишком обнадеживающими.
Король Арак, узнав о дерзкой выходке Вианы, назначил за ее голову немалую награду. Цена была высокой не потому, что Виану считали действительно опасной (она же девица и только), а потому, что она не смирилась с тем, что заняла свое законное место, и бросила вызов власти захватчиков. Преступление было совершено не только против Олдара, но и против всего варварского народа, и, следовательно, против самого короля Арака.
- Вообще-то, – задумчиво начал Волк, – я считаю, отношение к этому было бы лучше, будь ты рыцарем. Возможно, тогда Арак принародно восхвалил бы твою силу и отвагу и подарил бы какой-нибудь замок. Хоть бы и Торреспино. С этими дикарями никогда не угадаешь.
Виана подняла голову и с надеждой посмотрела на него.
- Возможно, я смогла бы вернуть Рокагрис, доказав, что я… Нет, забудь, – закончила она, поняв всю абсурдность своих стремлений.
- Не надейся на прощение Арака, – предупредил Волк. – Он счел твой поступок смертельным оскорблением, и теперь тебя ищут все, чтобы поднести ему твою голову на серебряном блюде.
Виана содрогнулась от ужаса.
- Выходит, я должна бежать отсюда, – пробормотала она с сожалением.
- И куда, по-твоему, нужно податься, чтобы тебя не схватили? – саркастически поинтересовался Волк.
- Попытаюсь добраться до юга…
- Даже если тебе удастся пересечь всю Нортию, южане боятся могущества Арака. Тамошние короли уже пытаются с ним договориться, потому что знают: они – его следующая цель. Трусы, – Волк презрительно сплюнул.
Виана окаменела.
- Им нужно собирать войска, чтобы сражаться с Араком, а не улещать его! – с жаром воскликнула она.
- Именно так я и думаю, – пробурчал Волк. – Так же считал и король Радис, и посмотри, чем закончилось, – с горечью напомнил он. – Властители способны на все, чтобы сохранить, что имеют.
Виана вспомнила о Робиане и с грустью подумала, что Волк во многом прав.
- Так что же мне делать? Может, спрятаться в какой-нибудь деревне и выдать себя за крестьянку?
Мужчина от души расхохотался.
- Не смеши меня, Виана. Ты никогда не сумеешь выдать себя за селянку. Сама посуди: у тебя светлая кожа, как у того, кто никогда не трудился под солнцем, твои руки нежные и тонкие, – Волк лукаво оглядел девушку с головы до ног и добавил, – и, понятное дело, ты никогда не голодала.
Виана почувствовала себя оскорбленной и покраснела от обиды. Она была признанной красавицей: светлая кожа, округлое лицо и пышные формы свидетельствовали о красоте и здоровье. Очевидно же, что худышки были такими, потому что мало ели, так что намеки Волка были ей непонятны.
- И что во мне не так? – огрызнулась Виана. – Даже зная, что я обручена с Робианом, десятки юных рыцарей сватались ко мне и слагали много песен, восхваляя мою красоту, – пояснила она.
- И они не лгали, – примирительно ответил Волк, – тебя выдает твой внешний вид: твоя жизнь была праздной, ты никогда не работала и не сможешь слиться с крестьянами. В поле ты будешь бросаться в глаза так же, как дикарь на дворцовом балу. Я имел в виду прежний двор.
- Значит, мне никогда не выйти из этого леса, – подавленно прошептала Виана, чувствуя себя очень несчастной. – Здесь я и останусь, пока меня не найдут дикари. Сейчас они не решаются переступить границы леса, но скоро кто-нибудь из них перешагнет черту… и поймет, что бояться здесь нечего… он пройдет чуть дальше, а потом еще дальше, пока не наткнется на хижину. Они такие, Волк. Никогда не позволяют чему-то пугать их слишком долго.
- Поэтому нужно тебя подготовить, – ответил тот, решительно вставая. – Завтра же я начну с тобой заниматься.
- Заниматься? – переспросила Виана, ничего не понимая.
Волк кивнул в ответ.
- До сих пор тебе крупно везло, но, боюсь, чтобы выжить в мире дикарей, с этой минуты тебе понадобится нечто большее, чем зелье и накладки. Я научу тебя сражаться.
- Сражаться? Но ведь я девушка! – возмутилась Виана.
- Тем более. Видишь это? – Волк указал на изувеченное ухо. Знаешь, как я его потерял? В юности мне пришлось провожать одну даму до замка ее дядюшки. По дороге на нас напали разбойники; вояки они были так себе, но сумели меня ранить, потому что я считал своей обязанностью защищать даму. В тот день я усвоил нечто очень важное: сражаться гораздо легче, если не нужно защищать кого-нибудь другого, и… женщины приносят массу неприятностей.
- Вот еще, – недовольно буркнула Виана.
- А еще я научу тебя передвигаться по лесу, идти по следу, охотиться… Или ты считаешь, что можешь и дальше жить в праздности? Здесь не отцовский замок, где все пеклись о тебе. Теперь ты перестанешь бить баклуши и будешь учиться стоять за себя.
- Но я всего лишь девушка! – упрямо твердила Виана.
- Нет, Виана, – Волк отрицательно покачал головой, – теперь ты преступница.
Девушку бросило в дрожь. Преступники были злодеями: отвратительными людьми, живущими как дикари в лесах, ведущими себя как звери и вонявшими еще хуже них.
- Это означает, что ты вне закона, – пояснил Волк, неправильно истолковав выражение ее лица.
- Спасибо большое, я знаю, что это означает, – набросилась на Волка Виана, – и это по-прежнему ужасно.
Волк презрительно хмыкнул.
- Если речь о законе Арака, то нет. Подумай хорошенько, – коротко отчеканил он, не добавив больше ни слова.
По сути, Виана и сама много думала. О том, что не раз хотела быть мужчиной, чтобы защищать свои права. О том, что после гибели отца, люто возненавидела дикарей. О том, что убежала от выбранной для нее Араком судьбы, и о том, что Волк прав: она была всего лишь девушкой, но сумела убить одного из самых доблестных вождей. И она не единственная, кто дал отпор захватчикам: во многом в борьбе с Олдаром ей помогала Дорея. А ведь она тоже была женщиной.
На следующее утро Виана проснулась в крайнем возбуждении. Ночью она почти не сомкнула глаз, думая о предложении Волка. Научится ли она охотиться как егерь? Сражаться как воин? Ездить верхом как мужчины? Владеть мечом? Бороться с дикарями?
Неожиданно, всего за несколько дней, ее желания круто изменились. Виана уже не представляла себя бедной, несчастной дамочкой, не мечтала о свадьбе (воспоминания о Робиане вызывали скорее гнев, чем боль). Теперь она видела себя героиней, сражающейся с Араком и мстящей за отца.
Однако Волк разрушил на корню все чаяния, швырнув ей ворох старой одежды.
- Что это? – вскрикнула Виана.
- Мужская одежда, – ответил Волк. – Или ты думала разгуливать по лесу в этом платье?
- Не в этом, – обиделась девушка; она носила те же вещи, в которых сбежала из Торреспино, и давно мечтала переодеться. – Когда ты сказал, что принесешь одежду, я не думала, что она будет такой.
Вместо ответа она услышала сухой смешок. Возмущение Вианы угасло, когда девушка осознала правоту Волка: если она хочет вершить дела мужчин, то и одеваться следует как они.
Виана вернулась в хижину, чтобы переодеться. Это оказалось гораздо труднее, чем она предполагала. Снова выйдя на улицу, девушка сгорала от стыда, думая, что, надев штаны в обтяжку, она выставляет свои ноги напоказ.
- Не смотри на меня так, – буркнула Виана, пытаясь прикрыться руками от пытливого взора Волка.
- Ты рубашку не так надела, – ответил тот и подошел к ней, чтобы исправить ошибку.
- Она слишком короткая! – посетовала девушка.
- Она же мужская. Послушай, а где твой хубон?
- Он плохо на мне сидит, – ляпнула Виана в оправдание и покраснела, потому что на самом деле она попросту не знала, как его надеть.
- Ушам своим не верю, – Волк покачал головой и скрипнул зубами. – Хватит привередничать, здесь тебя никто не видит.
- Ты видишь!
Мужчина закатил глаза и тяжело вздохнул.
- Ты хочешь, чтобы я стал твоим учителем? Да или нет?
- Хочу, – немного помявшись, согласилась Виана.
- Ладно, тогда ступай за мной, – приказал Волк.
Он повернулся и пошел вперед быстрым шагом, так что девушка едва поспевала за ним. В новой одежде она чувствовала себя довольно странно, словно была полуголой. Впрочем, очень скоро Виана свыклась с ней и стала думать о другом.
Во-первых, она с удивлением отметила, что без обычных, тяжеленных юбок двигаться было гораздо легче, а посему быстро позабыла о приличии, точнее, о его отсутствии, и думала лишь о том, чтобы не отстать от Волка в лесной глуши. Это оказалось труднее, чем она представляла: несмотря на обретенную легкость, Виана спотыкалась о каждый корень, ее волосы цеплялись за ветки, а кусты царапали нежную кожу. Но ни единая жалоба не слетела с ее губ.
В глубине души девушка понимала, что решение Волка было разумным и оправданным, хотя отчаянно спорила с ним. Несмотря на то, что забыть заученные с детства привычки было нелегко, Виана была готова стать его ученицей, а потому, наступив на горло своей гордости и глотая подступающие к глазам слезы, изо всех сил старалась доказать, что не ударит в грязь лицом.
Неожиданно Волк остановился и, подняв голову, стал к чему-то прислушиваться. Довольно быстро Виана поравнялась с ним.
- Тише, – шикнул он, но после быстрой ходьбы девушка никак не могла отдышаться и жадно хватала воздух ртом. Бросив на нее сердитый взгляд, Волк наложил стрелу на лук, медленно натянул тетиву и, молниеносно повернувшись, выстрелил.
В зарослях послышался писк, и Виана успела заметить убегающее прочь серое пятно. Волк от души выругался.
- Проклятье! Ты его спугнула, растяпа неуклюжая. От тебя столько шума, что я диву даюсь, как мы умудрились подобраться к нему так близко. Жаль, славная была добыча.
- Прости, – пролепетала Виана, не имевшая ни малейшего понятия какого зверька собирался подстрелить Волк, но спросить его не решилась.
Мужчина посмотрел на Виану долгим взглядом.
- Ладно, для первого раза неплохо, – подбодрил он девушку, немного смягчившись.
- Ты, правда, так думаешь? – Виана недоверчиво покосилась на спутника, убежденная, что он издевается над ней, но тот выглядел абсолютно искренним.
- Ты сумела дойти сюда, не отстав от меня, – похвалил Волк, – а я обгонял многих бывалых людей. К счастью для нас обоих, ты дьявольски упряма.
Виана не знала ликовать ей или огорчаться и решила не отвечать, тем более что она безумно устала и была рада даже минутной передышке. Меж тем как Волк, пригнувшись пониже к земле, разглядывал абсолютно незаметный для Вианы след, девушка старалась кое-как привести в порядок спутавшиеся волосы и вытащить застрявшие в них мелкие сухие ветки. Подняв голову, она заметила, что Волк с веселым любопытством наблюдает за ней.
- Нет, ни за что на свете, – воскликнула Виана, прочитав его мысли.
- Боюсь, придется, дорогая моя девочка, – ласково улыбнулся Волк.
***
Утром Виана вышла из дома, еле передвигая ноги, словно шла на собственную казнь. Она оделась без стонов и жалоб, но с большим трудом, потому что после вчерашней прогулки у нее ломило все тело.
Волк уже поджидал ее на улице, натачивая нож. Виана нервно сглотнула.
- Обожаю делать это перед завтраком, – сообщил он.
Виана вздохнула и села на пенек, повернувшись к Волку спиной. Она почувствовала, как его руки коснулись ее длинных медово-янтарных волос и зажмурилась.
- Ты точно решила? – Волк остановился.
Виана снова открыла глаза. Она подумала об Араке и его заносчивости. Об Олдаре с его грубыми манерами. И еще она подумала о Робиане, о том, что он отрекся от нее именно тогда, когда был очень нужен. Виана зло прищурила глаза и стиснула зубы.
- Да, – твердо ответила она. – Начинай.
- Ладно. Тогда не двигайся. Знаешь, как я потерял ухо? Из-за одного брадобрея, у которого слишком сильно тряслись руки. В тот день я выучил две истины: не брать в руки ничего острого после попойки и не доверять брадобреям.
Виана сдержала улыбку, но ничего не ответила. Она молча смотрела, как одна за другой падают на землю пряди ее волос. Каждая из них уносила с собой частичку ее прежней жизни, и эта жизнь, как решила Виана, навсегда осталась в прошлом.
Когда Волк закончил, Виана помотала головой и ощутила какую-то удивительную свежесть и легкость. И вновь, как и тогда, когда она впервые оделась в мужскую одежду, девушка смутилась, почувствовав себя обнаженной.
- Ну как? – спросила она, повернувшись к Волку.
Прежде чем ответить учитель растерянно поскреб затылок.
- Не знаю… Ты какая-то другая.
- Другая, – эхом отозвалась девушка, смакуя это слово, и повторила еще раз, – другая.
Она тряхнула головой, отметив, как оставшиеся пряди падают на лицо, свободные и дикие.
Возможно, внешне она выглядит иначе, но и внутренне она стала другой. Часть ее противилась переменам, желая оставаться все той же чопорной девицей. Но другая Виана, более сильная и смелая, изо всех сил стремилась вырваться из осколков прежней жизни, безвозвратно оставшейся в прошлом. Обновленная Виана родилась и росла в тени варварского вторжения и вытекающих из этого последствий. Внезапно новая Виана поняла, что готова бороться.
Она вскочила с пенька, стараясь не морщиться от боли, и в упор посмотрела на Волка.
- Я готова, – заявила она решительно. – Надеюсь, сегодня у меня получится лучше, чем вчера.
- Ничуть не сомневаюсь, – улыбнулся Волк, и Виана улыбнулась в ответ.
Глава 5
в которой говорится о празднике цветения, отмечавшемся в Кампоэспино, и о том, что произошло, когда Виана на свой страх и риск попыталась спасти королевство
Навострив уши, Виана бесшумной тенью скользила в густых зарослях леса. Ни звука, кроме шелеста листвы на деревьях.
Девушка потянула носом воздух; ветерок донес до нее знакомый запах. Она закрыла глаза и прислушалась. Наверняка он там. Едва слышное постукивание маленьких копыт по земле. “Попался, дружок”, – подумала Виана. Она открыла глаза и, натянув тетиву лука, направила стрелу в ту сторону, откуда доносился слабый звук. Виане не нужно было видеть свою добычу, чтобы знать, что она здесь, хотя слабое покачивание листвы, замеченное ею, могло быть вызвано ветром. Теперь она умела читать тайные знаки, которые лес открывал лишь самым опытным и наблюдательным.
Девушка выжидала, стоя неподвижно и бесшумно как статуя, а когда заросли снова шевельнулись, спустила тетиву лука. Стрела попала в цель. Виана услышала визг и поспешила снова наложить стрелу. Она увидела, как из кустов выскочил и помчался прямо на нее разъяренный и обезумевший от боли кабан. Он был не очень крупным, как и думала Виана, идя за ним по следу. Первая стрела попала кабану в заднюю ногу и лишь ранила его, но девушка не испугалась и выпущенная ею вторая стрела угодила прямо в жизенно важную точку. Сделав вперед еще пару шагов, кабан замертво рухнул на землю.
Виана мысленно присвистнула. Кабаниной они ужинали редко. Вот уж Волк порадуется.
Стянув веревкой задние ноги кабана, девушка довольно легко взвалила добычу себе на спину, даже не запыхавшись при этом. Виана улыбнулась, подумав, что несколько месяцев назад не сумела бы поднять в одиночку этакую тушу и уж тем более завалить ее всего с двух стрел.
За это время она сильно изменилась. Стала сильной и мускулистой, а ее тонкая белая кожа от жизни на свежем воздухе загорела и обветрела как у парнишки. Виана часто скучала по прошлой жизни в Рокагрисе, потому что занятия с Волком были тяжелы и трудны, а зима выдалась необычайно студеной. Но сейчас снова наступила весна, и Дремучий Лес наполнился жизнью. Найти добычу для похлебки стало гораздо легче, и Виана с радостью охотилась в лесной чащобе.
Однако, несмотря ни на что, кабан был тяжелой ношей, и девушка остановилась передохнуть возле ручья. Ополоснув лицо, она посмотрела на свое отражение в воде.
Короткие как у мужчины волосы и мужская одежда, настолько удобная, что странной казалась даже мысль о том, что когда-то она носила тесные девичьи платья. Виана нахмурилась, заметив рассыпанные по щекам веснушки. Вылитый парнишка, ни дать ни взять.
Впрочем, это не было новостью.
Как-то раз, на исходе зимы, Виана отважилась наведаться в Кампоэспино, ближайшее к лесу селение. В тот день изрядно моросило, и не было ничего странного, что девушка укуталась в теплый, плотный войлочный плащ и накинула на голову капюшон.
Она робко ступила на поселковую площадь. Из-за скверной погоды там было малолюдно, хотя день был торговый. Виана захватила с собой парочку зайцев для обмена и крутилась среди прилавков. Все принимали ее за парнишку, и никто не связывал ее с девицей, несколько месяцев назад сбежавшей в грозовую ночь из замка Торреспино. Даже двое громогласных дикарей, торговавшихся с кузнецом, лишь слегка покосились на нее с полным безразличием.
Волк же тогда нещадно отругал ее за подобное безрассудство.
- О чем ты думала? – рявкнул он. – Кто-нибудь мог тебя узнать!
В душе Виана ликовала от счастья, и пропустила выговор мимо ушей. Ей нравилось жить в лесу; она научилась передвигаться по нему как все тамошние четвероногие обитатели, но порой скучала по человеческому общению. По-своему девушка даже полюбила Волка; при данных обстоятельствах он стал для нее важным ориентиром и самым близким в жизни человеком, хоть и не мог заменить отца. Виана искренне привязалась к Волку, привыкнув к его грубости и частым спорам с ним.
Но этого было мало.
И теперь, зная, что можно без всякого риска бродить по деревне и даже болтать с сельчанами, изменив свой голос, Виана не собиралась лишать себя этого удовольствия, как бы ни злился Волк.
Тем не менее, она прислушалась к его совету и с тех пор побывала в деревне не больше двух раз. Вероятно, ее место было все же в лесу.
Виана задумчиво глядела на бегущий ручей. С той стороны лес становился гуще и темней. Здесь проходила граница, пересечь которую не осмеливался даже Волк. За этой чертой лес был выжидающе непредсказуем. Ходили слухи, что много странного творилось там. Никто и никогда оттуда не вернулся.
Как-то раз Виана высказала Волку свои сомнения по поводу данных небылиц, заявив, что такой опытный следопыт как он, к примеру, запросто сможет дойти до середины Дремучего Леса и вернуться оттуда невредимым, а то и вовсе пройти его от края до края, узнав, насколько велик этот лес.
Волк разгневался не на шутку, как в тот раз, когда она без спросу, на свой страх и риск, пошла в деревню.
Словом, Виана и к людям вернуться не могла, и в земли за ручьем совать свой нос не должна была. Обжитая Волком территория поначалу казалась девушке устрашающе огромной, но теперь ей стало тесно здесь. С тех пор, как она оказалась в лесу, каждый день ставил перед ней новые задачи. Было очень трудно учиться идти по следу и охотиться, как того хотел Волк, и, словно этого было мало, зима наступила именно тогда, когда занятия стали приносить свои плоды. Во время снегопадов и метелей дичи в лесу было мало, и оба отшельника отчаянно боролись за жизнь.
Трясясь от холода, с обмороженными ногами Виана впервые в жизни проводила ночи напролет, свернувшись калачиком возле очага с тлеющими углями, пытаясь согреться. От ледяного ветра губы девушки растрескались и уже не были такими пухлыми и мягкими как раньше.
Но Виана сумела выстоять и гордилась этим больше, чем званием одной из первых красавиц Нортии, если верить придворным поэтам.
С приходом весны жить стало проще. Звери вылезли из нор и как безумные стали размножаться. Выследить их было очень легко, и охота уже не вызывала прежнего азарта. Виана быстро поняла, что зима закалила ее, и еще больше стала гордиться навыками, полученными от занятий с Волком.
Но, несмотря на это, девушка не могла не думать, что же делать дальше. Нужны были новые задачи и горизонты для исследований. Земли Волка она знала как свои пять пальцев: каждое деревце, каждый камень, каждую излучину ручья. Она мечтала идти дальше. Ее одинаково манили и Кампоэспино и чаща Дремучего Леса. Ее устроило бы и то и другое, но приходилось скрываться и жить меж двух миров. Вскоре она снова стала чувствовать себя пленницей, как при жизни с Олдаром.
Виана вздохнула и бросила взгляд на солнечные лучи, просачивающиеся сквозь листвяное сито. Пора возвращаться домой. Она раздумывала о вылазке в деревню, чтобы повеселиться на празднике цветения, когда услышала шум, заставивший ее насторожиться. Вне всякого сомнения, это были человеческие шаги. Но Волк всегда двигался по лесу бесшумно.
Виана подхватила кабана и скрылась в кустах. Ничто не указывало, что еще минуту назад она сидела на берегу ручья.
Вскоре девушка услышала голоса и от ярости стиснула зубы: говорили на грубом гортанном наречии дикарей. Виана выжидала, сдерживая гнев. Интересно, что делали дикари в Дремучем Лесу?
Их было трое, и они с трудом пробирались через густые заросли. Обнаружив поляну возле ручья, дикари заметно повеселели и остановились, чтобы напиться и немного передохнуть.
Виана знала, что земля, из которой пришли дикари, состояла в основном из обширных промерзших равнин, лежащих между горными хребтами; лесов там было мало. В мире варваров царила вечная зима, слишком холодная для густых лесов. Неудивительно, что дикари передвигались по чаще с грациозностью слона, застрявшего в посудной лавке.
Но как они сюда попали? Зачем забрались в Дремучий Лес? Виана испугалась, потому что дикари находились недалеко от хижины, где жили они с Волком.
Девушка старалась понять, о чем был разговор. За несколько месяцев замужества она научилась понимать, что ей говорят, но теперь потеряла навыки. Поначалу Виана могла уловить лишь отдельные слова, но затем дело пошло на лад, и она с удивлением и некоторым опасением поняла, что речь шла о ней.
- Не понимаю, какого черта мы продолжаем искать эту девку? – недовольно пробурчал один из дикарей. – Она, должно быть, давно уже сдохла.
- Арак сказал, что будет считать ее живой до тех пор, пока к его ногам не швырнут ее труп, – ответил другой.
Первый хмыкнул и ехидно добавил:
- Все твердят, что она убежала в сторону леса, но никто не видел, чтобы она оттуда вышла. Быть того не может, чтобы эта нежная как садовый цветок дамочка пережила зиму.
- Кое-кто говорит, что ее видели возле деревни, – заметил третий.
На секунду сердце девушки остановилось.
- Да какое там, сказали только, что видели кого-то, похожего на нее. Возможно, брата или какого другого родственника… Видели, как он в торговый день слонялся по рыночной площади. Никто не знает, где он живет и откуда притащил славную дичь, но раздобыть такую можно только здесь.
- Выходит, мы ищем этого парня или девку, которая убила Олдара? Имея заботливого братца, она могла и выжить.
- Не могла, – заупрямился первый дикарь, – но, возможно, этот парень хочет отомстить за нее. Как бы то ни было, Арак не желает, чтобы люди шлялись по лесу. Кто знает, сколько мятежников скрывается здесь среди деревьев?
Виана навострила уши. Она слышала разговоры о “мятежниках”, предположительно обосновавшихся в Дремучем Лесу, но никогда их не видела, а посему подозревала, что это всего лишь слух, скорее всего нарочно пущенный Волком. Девушка мысленно улыбнулась.
- Тут им дом родной, – отозвался другой. – Это место вгоняет меня в дрожь. Помнишь отряд, посланный Араком на поиски девчонки еще до прихода зимы? Они ведь так и не вернулись.
Первый дикарь проворчал что-то непонятное.
- Ладно, пошли отсюда, – предложил второй. – Скажем, что никого не нашли, и баста. Если этот парень – бунтарь, деревенские нам скажут.
- Ты так считаешь? – усомнился третий. – Ходит слушок, что некоторые восхищаются этой глупой девкой, потому что она убила Олдара. Если они и слышали о ней что-нибудь, то выведать это будет трудно.
Второй дикарь пожал плечами.
- Нам известно, что старуха-служанка прячется в одном из домов в Кампоэспино. Она нам и расскажет. В деревне готовятся к празднику цветения, и найти ее там будет легко. Стоит им только заслышать музыку, как все они вылезают из своих нор, будто голодные шавки, почуявшие запах жаркого.
Виана подавила крик. Дикари говорили о Дорее!
- И то правда, – удовлетворенно выдохнул второй. – Пошли в замок.
Дикари отправились обратно в долину, а Виана еще долго стояла в своем укрытии, обдумывая услышанное.
Волк оказался прав. Кто-то видел ее в деревне и сообщил дикарям. Виана думала, что Арак перестал ее искать, а Ундад, в прошлом правая рука Олдара, а теперь, после его смерти, управляющий Торреспино имел дела поважнее, чем заниматься навязчивой идеей короля… особенно учитывая, что вождем племени он стал, именно благодаря ей.
Она явно недооценила дикарей и была неосторожна. Если Дорея впрямь оставалась до сих пор в деревне и ее схватят, то…
Виана вскочила на ноги, быстро взвалила кабана на плечо и поспешила к хижине. Там ее встретил монотонный стук молотка: Волк уже несколько дней приводил в порядок жилище. Изначально он собирался починить протекавшую после зимних снегопадов и дождей крышу, а потом решил пристроить к дому еще одну комнатку для Вианы.
Увидев девушку, Волк отложил молоток.
- Черт побери, да это же кабан! – радостно воскликнул он. – Славная добыча, малышка! Мы можем зажарить его на вертеле и… что случилось, Виана? Почему у тебя такое лицо?
Девушка опустилась на тот же пенек, на котором сидела несколько месяцев назад, когда ее учитель отстригал ей волосы, и начала рассказ. Волк внимательно выслушал ее и нахмурился.
- Я должна идти на праздник цветения, чтобы найти Дорею раньше них, – возбужденно заключила Виана.
Волк покачал головой.
- Даже не думай. Никуда ты не пойдешь.
- Почему? – вспылила Виана. – Дорея попала в эту переделку только из-за меня!
- Не стану спорить – так и есть, но не усложняй все еще больше, ладно? Ясно же, что я оказался прав; тебе нельзя идти в деревню, это слишком опасно. Я рассказывал, как потерял левое ухо? Это произошло в бою, из которого я вовремя не вышел. Нас окружали со всех сторон, и король приказал отступать, но я подумал, что успею прикончить еще парочку врагов… и мне отрезали путь к отступлению. Я чудом вырвался… живым, но одноухим. В тот день я понял две вещи: слишком запальчивый воин – мертвый воин, и не все короли так глупы, как кажутся.
Виана подумала, не имел ли он в виду покойного короля Радиса. Волк выглядел старше него и, возможно, сражался под началом прежнего короля, но в данную минуту у нее не было желания уточнять это.
- Дело не только во мне, – стояла на своем Виана. – Что будет, если Дорею схватят?
- Ничего. Она не знает, где ты, и потому не сможет тебя выдать.
Девушка даже рот открыла.
- По-твоему, именно это меня волнует? – Виана почти кричала. – Я хочу удостовериться, что эти звери до нее не добрались!
- Знаю, малышка, но ты должна понять, что не всегда мы получаем, что хотим.
- Что ты предлагаешь ? – Виана зло прищурилась. – Поступать так, будто я ничего не знаю, и забыть свою кормилицу? Мне все равно, что ты думаешь, я не собираюсь бросать Дорею на произвол судьбы!
Разъярившись не на шутку, оба сверлили друг друга гневными взглядами, а потом Волк глубоко вздохнул и буркнул:
- Ты, Виана, как чирей на заднице. Как тебя защищать, если ты то и дело рискуешь.
- А может, мне и не нужно, чтобы ты меня так оберегал, – запальчиво возразила девушка.
- Я спас тебе жизнь в ту ночь, когда ты убила Олдара, забыла? И если бы не я, ты бы до сих пор оставалась глупой и совершенно бесполезной дамочкой.
Виану ничуть не задели обидные слова. Она уже давно не обращала внимания на скверные манеры учителя. Но кое-что беспокоило ее гораздо больше, чем все слова, что мог сказать ей Волк.
- И это дает тебе право решать за меня, как мне жить? Все на свете считают, что им известно, как будет лучше для меня, а мне это до смерти надоело, так и знай! Я уже была обручена с одним и побывала замужем за другим, а мне всего шестнадцать! Даже те, кто спас меня от несчастного будущего, сделал это, не спросив для начала меня!
- Ладно, ладно, согласен! – Волк обиженно поднял руки. – Нужно было оставить тебя гнить под дождем, чтобы тебя нашли отправленные на поиски дикари, да? Счастлив это знать!
Виана открыла рот, чтобы ответить, но внезапно до нее дошел смысл сказанного.
- Дикари приходили меня искать? Когда?
- Через пару дней после твоего побега, – уже спокойнее сказал Волк. – В поисках тебя они прочесывали лес, но… скажем так, я о них позаботился.
Виана живо представила, как Волк, спрятавшись в кустах, выпускает в дикарей меткие, смертоносные стрелы. Она вспомнила разговор трех варваров, встреченных недавно у ручья: Арак послал в лес отряд, и никто не вернулся обратно.
- Теперь ты знаешь все, что я сделал ради тебя, – закончил Волк. – Доверься мне, Виана, и послушай моего совета: не ходи на праздник цветения. Так будет лучше для тебя.
Волк вдруг как-то сразу постарел и выглядел уставшим. Он машинально взял молоток и посмотрел на него невидящим взглядом.
Виана тоже почувствовала себя вымотанной до предела.
- Отложи работу до завтра, – сказала она. – Возможно эта троица все еще бродит где-то здесь, а от молотка слишком много шума.
- Ты права, – согласился Волк. – Пойду окажу честь кабану, хотя запах жареной свинины может привлечь их сюда быстрее любого шума.
Виана рассмеялась и следом за Волком вошла в хижину. В тот день они больше не спорили и к этой теме не возвращались. Похоже, девушка вняла увещеваниям Волка и была готова следовать его указаниям. Но это было только видимостью.
На самом же деле она ни за что на свете не пропустила бы праздник цветения. Дикари были правы: во время праздника в Кампоэспино приезжали даже люди из других владений, включая и некоторых нормонских торговцев. Если Дорея по-прежнему оставалась здесь, это был самый лучший момент, чтобы снова встретиться с ней. Упускать такой шанс было нельзя.
Виана сделала вид, что распрощалась с мыслью вновь пойти в селение, чтобы Волк ничего не заподозрил о ее истинных намерениях.
Зато в день праздника девушка немало огорчилась, когда, проснувшись на рассвете, с удивлением обнаружила, что Волк уже ушел в лес, а ее запер в хижине. Виана от души чертыхнулась, забористо, весьма неженственно выругалась, пнула дверь ногой, а затем принялась яростно дергать ее, но та не открылась. Прежде Волк никогда не запирал ее в доме, и девушка поняла, что он раскусил ее замыслы.
Виана не собиралась уступать. Она внимательно осматривала дверь, стараясь успокоиться и мыслить трезво. Дверь была надежно заперта, и сбежать через нее не было никакой возможности. Тогда Виана огляделась по сторонам, ища другой выход.
И нашла – два маленьких, узких слуховых оконца, почти всегда открытых для проветривания избушки, но они находились слишком высоко, и Виана не могла до них дотянуться.
Однако девушка не сдалась. Она подтащила к стене топчан и залезла на него. Ноги слегка проваливались в солому, но тем не менее ей удалось подтянуться до оконца. Сначала она бросила наружу лук, колчан со стрелами и охотничью сумку, а затем и сама стала протискиваться в узкое отверстие. На короткий миг девушке показалось, что она застряла, и ее охватила паника, но почти тут же ей удалось вырваться на свободу.
Упав на землю, Виана подавила болезненный стон и медленно встала на ноги. Она опасливо шагнула раз, другой и, убедившись, что отделалась парой синяков, собрала свои вещи и побежала по лесу, чувствуя себя легкой как перышко.
Она перехитрила Волка! Виана очень ценила повидавшего виды воина, научившего ее всему, что она теперь умела, и в то же время была рада, что ей удалось обвести его вокруг пальца. К тому же девушка еще злилась на Волка за то, что тот возомнил себя хозяином ее жизни. Проведя с ним в лесу почти полгода, Виана поняла, что такое настоящая свобода. Теперь, заблудись она и окажись одна, девушка смогла бы выжить и в одиночку; впервые Виана почувствовала себя ни от кого не зависящей и не собиралась терять приобретенную свободу, позволив учителю командовать собой, несмотря на то, что была перед ним в долгу.
Когда она добралась до деревни, праздник был уже в разгаре. На рыночной площади жизнь кипела и бурлила; менестрели и шуты выступали чуть не на каждом уголке.
Виана вспомнила Оки. Казалось, минули века с тех пор, как этот странный человек поведал им историю путника, устроившего привал на опушке Дремучего Леса. Девушка мысленно улыбнулась. За все это время она ни разу не встретила необычную старуху, впоследствии превратившуюся в девушку неземной красоты. Она никогда не замечала в лесу ничего сверхъестественного, а потому решила, что рассказы о Дремучем Лесе всего лишь сказки, страшилки для детей.
Виана тряхнула головой, чтобы прогнать никчемные мысли и сосредоточиться на поисках Дореи в толпе людей. Стараясь остаться незамеченной, она натянула капюшон.
Вскоре ее подхватил и понес разноцветный прилив, затопивший селенье. Музыка неслась прямо к ясному, сияющему небу.
Дикари тоже веселились на празднике. Следовало признать, что для захватчиков они довольно сносно приспособились к обычаям Нортии… особенно если эти обычаи касались плясок, выпивки и женщин.
Вскоре Виана позабыла, зачем пришла в Кампоэспино. Здесь было на что посмотреть, а у нее в последнее время не было возможности повеселиться… ни когда она жила с Олдаром, ни теперь, когда стала преступницей. Виана ходила с места на место, останавливаясь у каждого прилавка, слушая песни, но не решаясь принять участие в плясках на главной площади. Там молоденькие сельчанки с цветочными венками на головах заигрывали с парнями, зазывая их присоединиться к зажигательному танцу.
Однако Виана заметила, что многие девушки танцуют в одиночку, и догадалась, что в Кампоэспино осталось мало мужчин. Многие из них погибли, сражаясь с захватчиками. Иные сбежали в южные королевства в поисках лучшего будущего. Оглядев площадь внимательнее, она поняла, что всеобщее веселье было показным. Нортианцы не забыли, что отмечают тысячелетний праздник цветения лишь с позволения дикарей. В вымученном веселье слышалась нотка печали.
И все же Виане понравился буйный, удалой перепляс; он напомнил ей о балах тех дней, когда она еще была дворянкой. В бальных танцах все шаги были строго рассчитаны, равно как и расстояние, на котором молодые люди должны были находиться друг от друга, а также допустимые правилами приличия жесты и позы. Крестьянские пляски показались ей более живыми, выражающими истинные чувства танцоров. Музыка была яркой и зажигательной; Виана представила себя в крестьянской одежде с цветами в волосах и задумалась, кого бы пригласила танцевать.
Девушка подумала о Робиане, и печаль осиным жалом кольнула в сердце. Виана уже давно не вспоминала о нем. Была занята другими делами – пережить в лесу зиму, к примеру, – и времени думать о том, что она сделает или скажет, если снова встретится с ним, попросту не было. Давняя обида, когда-то испытанная Вианой, казалось, растаяла с первыми лучами весеннего солнца.
Девушка спросила себя, сможет ли она теперь, став старше и мудрее, понять причины предательства Робиана. Она должна была поговорить об этом с Волком. Девушка знала, что он глубоко презирал предателей, но был рыцарем, имевшим владения, за которые отвечал. Робиан унаследовал Кастельмар в одночасье и, возможно, счел бы себя никчемным неудачником, не сумей сохранить родовое гнездо даже на день. Может, поэтому он и решил сдаться дикарям.
Но что бы выбрал герцог Ландан? Потерять владения, сохранив честь, или сохранить земли путем предательства?
Виана была девушкой и выбора не имела, но что ждал бы от нее отец, родись она мужчиной?
Виана вздохнула, с сожалением отошла от площади, где плясала молодежь, и принялась бродить по сельским улочкам, стараясь сосредоточится на поисках Дореи. Внезапно ее осенило, с чего нужно начинать, и она направилась к башмачнику.
- Прошу меня простить, – обратилась к нему Виана, – но не будете ли вы столь любезны подсказать, где я могу найти травника?
Мужчина дернулся и как-то странно посмотрел на нее. Виана призадумалась, что сделала не так и поняла, что вспоминая прошлое, вернулась к придворным манерам.
Она забыла, что нужно говорить мужским голосом, но решила держаться уверенно и потому, ожидая ответа, выдержала растерянный взгляд башмачника.
- Травник, – бормотнул он и прокашлялся, уже оправившись от изумления. – Ну да, травник. На следующем углу надо повернуть налево, в конце улицы его и найдете.
- Спасибо, – слегка наклонив голову, поблагодарила Виана и поспешила прочь, встревоженная странным поведением башмачника. Вдруг он ее узнал?
Неожиданно Виана сообразила, что не надела плащ. Погода стояла жаркая, и девушка уже давно не носила его, забыв, что он нужен не только для тепла, но и для того, чтобы скрыть фигуру. В суете побега она упустила это из вида, и теперь ее женственные формы легко угадывались под одеждой.
Виана едва сдержалась, чтобы не выругаться. Следовало признать, Волк был недалек от истины, упрекая, что своей излишней самоуверенностью и беспечностью она подвергает себя опасности.
К счастью, на улицах было много народа и масса развлечений. Тем не менее, Виана натянула капюшон поглубже.
Вскоре она увидела лавчонку травника, и сердце подпрыгнуло в груди: Дорея торговалась с хозяином за пучок сухих трав. Виана привстала на цыпочки, чтобы получше разглядеть ее в толпе. Дорея выглядела немного постаревшей и усталой, но это была она.
В ту же минуту, словно почувствовав на себе чей-то взгляд, Дорея подняла голову, и ее глаза встретились с глазами Вианы.
Девушка хотела окликнуть кормилицу, но голос пропал. Тут какой-то проходивший мимо человек нечаянно толкнул Виану, и она на секунду потеряла Дорею из вида, а когда снова посмотрела в сторону лавчонки, кормилицы там уже не было.
Виана пыталась пробиться сквозь толпу, но добраться до травника ей не удалось. Она налетела на какого-то мальчишку по виду одиннадцати-двенадцати лет. Девушка на ходу извинилась, но мальчишка приглушенно вскрикнул, и та вернулась, чтобы убедиться, что не ушибла его или не отдавила ногу.
Парнишка выглядел вполне здоровым, только смотрел на нее во все глаза, будто увидел призрак.
- Это вы! – прошептал он. – Вы вернулись!
Виана растерялась и не знала, что ответить.
- Ты меня с кем-то спутал, – она постаралась сделать голос погрубее, но мальчишка замотал головой.
- Не ходи туда! – предупредил он, вцепившись в рукав ее хубона. – Это ловушка!
Виана снова посмотрела на лавчонку травника и заметила парочку слоняющихся там без дела дикарей. Девушка вспомнила выражение лица Дореи в тот краткий миг, когда встретились их взгляды. Кажется, она хотела предупредить ее.
Может, поэтому она так быстро исчезла? Может, дикарям известно, что она здесь, и они использовали Дорею как приманку?
Вопросов было слишком много, и растерянная Виана послушно шла за мальчишкой. Тот привел ее в какой-то тихий и пустынный проулок.
- Постой! Куда ты меня тащишь? – Виана решительно высвободила руку из цепких пальцев парнишки, поняв, что тот ведет ее к дому. – Почему ты мне помогаешь?
Мальчишка остановился и в упор посмотрел на нее. Он был явно деревенским, как и остальные: в потрепанной шерстяной одежде, которую летом заменят на льняную, с грязными, нечесаными волосами. Черные глаза на чумазом личике сверкали решимостью.
Лицо парнишки показалось Виане знакомым.
- Потому что я знаю, кто вы, – дрожащим от волнения голосом ответил он. – Я обязан вам жизнью.
Виана наклонила голову и долго смотрела на мальчугана. Наконец она его узнала.
Это был один из ребятишек той несчастной женщины, что ненастной ночью в начале осени зашла в замок в поисках еды для своей семьи.
- Это ты! – воскликнула Виана. – Я тебя помню. Как твоя мама и братья?
Парнишка, казалось, был горд тем, что Виана его узнала. Он быстро заморгал, и Виана догадалась, что он старается сдержать слезы.
- Все живы и здоровы, госпожа… вот только самый младший этой зимой помер.
- Как горько это слышать, – смутилась Виана, но мальчишка лишь пожал плечами.
- Жутко холодно было, – скупо пояснил он и с воодушевлением добавил, – но вы вернулись в Кампоэспино. Я всегда говорил, что вы вернетесь, чтобы прикончить Арака.
Виана растерялась.
- Прикончить Арака? – переспросила она, словно не расслышав слова мальчишки. – И как мне это сделать?
- Не знаю… Вы убили этого проклятого Олдара, спрятались в Дремучем Лесу и остались живы… Вы не побоялись сразиться с дикарями, я видел, как отважно вы дрались с вашим мужем, хотя он был гораздо больше и сильнее, – пацаненок с беспредельным восхищением посмотрел на Виану.
Девушка понимала логику парнишки: если она сумела убить вождя дикарей, то и со вторым легко справится.
Так ли это? Сможет ли она одолеть Арака?
В душе Вианы разразилась буря. Девушка отлично помнила, с каким пренебрежением обошелся с ней варварский король, отдав ее одному из своих людей, словно она была ценным имущетвом: замком, мельницей или чистокровным жеребцом. Она была лишь средством для того, чтобы плодить захватчикам наследников нортийских владений. Виана вскипала от гнева, стоило вспомнить унизительную церемонию, когда благородных дам королевства раздавали вождям как скот на торгах. Ни к чему отрицать – она действительно мечтала заставить Арака заплатить за все, вонзая в него стрелу за стрелой, пока ежи Дремучего Леса не примут его за своего сородича.
Сможет ли она это сделать? Именно она?
Размышления девушки были прерваны словами ее спутника:
- Госпожа, так вы пришли на праздник, чтобы убить короля Арака?
Виана повернулась к мальчишке.
- Ты хочешь сказать, что Арак здесь?
Парнишка недоверчиво посмотрел на свою героиню, недоумевая, как она может не знать таких важных вещей.
- Конечно, он приехал два дня назад и остановился в Торреспино, у Ундада. Теперь он новый вождь, – пояснил паренек.
- Я знаю, кто такой Ундад, – ответила Виана. – Значит, Арак здесь? На празднике цветения?
Мальчишка быстро кивнул.
- Говорят, он приехал проверить владения, но я думаю, все это – западня, он хочет изловить бунтарей.
Виана отлично знала, что никаких бунтарей не существует и подумала, что Арак не похож на человека, который верит слухам и сплетням. Но, если он и вправду приготовил ловушку, то наверняка для нее.
- Я правду говорю, – упорствовал паренек. – Неужели вы не понимаете? Чтобы поймать их, он даже приманку приготовил.
- Приманку! – повторила Виана. – Дорею!
- Дорею? Я не знаю, кто это, – мальчишка помотал головой. – Нет, госпожа, приманка это сам король Арак, – заявил он и, секунду поколебавшись, неуверенно добавил, – или тот рыцарь, что приехал с ним. Я точно не знаю.
В эту минуту Виана осознала правоту Волка: не следовало приходить на праздник цветения, потому что ее здесь ждали. Что это означало? Арак видит в ней угрозу? Или просто считает ее высоко замахнувшейся несчастной мечтательницей и потому не боится оказаться перед ней. Как бы то ни было, он хочет наказать ее за убийство Олдара.
Но раздумывать над этим Виане было некогда, у нее имелись более срочные дела.
- Как тебя зовут? – спросила она парнишку.
- Айрик, госпожа, – ответил тот и неуклюже поклонился.
- Хорошо, Айрик. Знаешь, где я могу найти Арака?
- Конечно, госпожа, – парнишка с радостью и восхищением посмотрел на Виану. – Думаю, в полдень он вместе с Ундадом приедет на площадь, чтобы деревенские старосты оказали ему почести.
Виана посмотрела на солнце, стоявшее почти в зените, затем украдкой покосилась на улочку, где видела Дорею. Свободна ли она еще, или дикари уже схватили ее, чтобы сделать приманкой? Где ловушка: с Дореей у прилавка травника, или на площади, куда прибудет Арак?
Виана попыталась связать концы с концами. Если приманкой была Дорея, то ловушка оказалась бесполезной. Если же Арак ждал, что Виана нападет на него впрямую, тогда Дорея была вне опасности и не имела никакого отношения к подготовленной дикарями западне.
Девушка вспомнила, как однажды Волк сказал ей о захватчиках: “Их нужно застать врасплох, они всегда ждут атаки в лоб, потому что сами так воюют. ”
Возможно, шанс еще есть.
- Нужно отыскать рядом с площадью местечко повыше. – Виана схватила Айрика за плечо. – Поможешь?
Парнишка задумался, явно удивленный просьбой Вианы.
- Дом кузнеца, – сказал он наконец. – Двухэтажный, прямо на площади. У него семья большая, да и по карману ему такая громадина.
- Подойдет! – одобрила Виана. – Веди меня туда!
Заразившись воодушевлением девушки, Айрик быстро повел ее по узким темным улочкам, стараясь обходить торговые места.
- Мы войдем через заднюю дверь, – пояснял на ходу мальчуган. – В кузнице так жарко, что дверь всегда открыта, чтобы свежий воздух гулял по дому.
- А не закроет ли он кузницу по случаю праздника?
- Закрыть кузницу сегодня, когда в селе столько воинов? – Айрик залился смехом. – Сразу видно, что ты не знаешь Хилрада.
- Ладно, хорошо, что ты знаешь, – огрызнулась Виана. – И что, нас вот так запросто пустят в дом?
- Я дружу с одним из его сыновей, – ответил Айрик, внося ясность.
Юный спутник Вианы оказался прав. Дверь кузницы была открыта, а сам кузнец трудился в поте лица, не обращая внимания на праздничное гулянье.
- Доброго дня, Хилрад, – поздоровался с кузнецом Айрик. – Пейтан дома?
- Почем я знаю, – не отрываясь от работы и не глядя на паренька, проворчал кузнец, но его голос был столь силен, что без труда перекрывал грохот от ударов молота по наковальне. – Думаю, нет, но поднимись сам и посмотри.
- Спасибо.
Айрик стал быстро подниматься по лестнице, и Виана молча поспешила за ним, дивясь хитрости и нахальству парнишки.
Они поднялись на второй этаж, никого не встретив по дороге; вероятно, все домочадцы веселились на празднике. Айрик довел свою спутницу до чердака. Оба выглянули в слуховое окошко, находящееся прямо под крышей. Площадь отсюда была видна как на ладони.
Пляски уже давно закончились. Плотник доделывал помост с деревянным королевским троном для Арака. Неподалеку от помоста стояли сельские старосты, в волнении ожидая минуты, когда придется чествовать военачальника дикарей.
И вот сельчане расступились, давая дорогу королевской процессии. Виана бросила взгляд на небо: почти полдень. Она поспешно подготовила свой лук и достала из колчана пару стрел.
- Что вы делаете, госпожа? – встревожился Айрик.
- Буду мстить за обиду, – Виана одарила паренька лучезарной улыбкой.
Девушка натянула тетиву лука и прицелилась.
Она увидела, как дикари въезжают на площадь. Первым ехал Ундад, новый правитель Торреспино, вместе с одним из своих воинов. За ним – король Арак. Виана прицелилась получше и ждала подходящего момента.
Неожиданно ее внимание привлек юноша, ехавший рядом с королем: это был нортийский рыцарь, не дикарь. На нем была кольчуга и плащ с гербом: на красном фоне золотой меч среди серебрстистых и голубых волн. Этот отличительный знак был очень хорошо знаком Виане. Герб Кастельмаров.
С сильно бьющимся сердцем Виана опустила лук. Не может быть. Наверняка это кто-то другой.
Приглядевшись внимательней к спутнику Арака, девушка убедилась, что ее худшие опасения подтвердились. Это действительно был Робиан. Он выглядел старше, взрослее и серьезнее. Скорбная улыбка портила его красивое лицо, но это, без сомнения, был он, мальчик, вместе с которым Виана выросла и которому поклялась в вечной любви.
Девушка глубоко вздохнула. Робиан был частью прошлого, казалось, полностью пережитого, и вот он снова явился, чтобы мучить ее.
- Что с вами, госпожа? – обеспокоенно спросил Айрик.
Виана постаралась сосредоточиться. Парнишка предполагал, что Робиан мог быть приманкой, заготовленной Араком. Она покраснела. Неужели сельчане были так хорошо осведомлены об их отношениях? Затем девушка сообразила, что с точки зрения предполагаемых мятежников-северян Робиан был предателем, которому, вне всякого сомнения, придется дорого заплатить за решение служить дикарям. Не все вращается вокруг нее, напомнила себе Виана.
- Ничего, абсолютно ничего, – ответила она.
Девушка снова прицелилась, задержав на секунду взгляд на Робиане. Было бы так легко выпустить в него стрелу…
Но нельзя позволять чувствам вмешиваться в дело, которое она собиралась довести до конца. С другой стороны, часть ее и не желала видеть Робиана мертвым. Виану беспокоила мысль, что она все еще к нему неравнодушна, но девушка не стала раздумывать над этим, а прицелилась точнехонько в сердце королю дикарей.
Не теряя цели, она подождала, пока венценосный варвар ступит на площадь, а когда пришло время, спустила тетиву.
Со смертоносным свистом стрела рассекла воздух… и вонзилась в сердце Арака.
- Вы сделали это, госпожа! – ликующе воскликнул Айрик.
Чрезвычайно гордая собой, Виана опустила лук. Внизу, на площади, воцарился хаос. Арак покачнулся в седле, и его сбитые с толку люди растерянно озирались по сторонам, выискивая стрелка. Сейчас, когда Арак был мертв, Виану не волновало, что ее увидят.
- Смотрите, госпожа, – вдруг прошептал Айрик, и в голосе его сквозил ужас.
Виана и сама увидела это, но не могла поверить своим глазам.
Арак не рухнул с лошади, напротив, он вырвал стрелу из груди и, яростно рыча, высоко поднял ее.
- Не может быть, – оторопело простонала девушка, судорожно ища хоть какое-то объяснение увиденному.
Она была уверена, что попала точно в сердце, да и вырванная из груди стрела была окровавлена, и это означало, что Арака не защитила никакая кольчуга или что-то вроде нее.
Дикарь должен был валяться мертвым, но он был жив.
- Госпожа, он дьявол, он дьявол, госпожа, – бормотал Айрик.
Но Виана не слушала его, потому что Арак, заметив их в окне, снова злобно взревел, натравливая на них своих людей.
Глава 6
в которой говорится о королевском гневе и слухах о коронованном дикаре
Виана стояла как вкопанная. Айрик оттащил ее от окна как раз в ту минуту, когда маленький топорик с силой вонзился в оконную раму, содрогнувшуюся от удара.
- Нужно бежать отсюда, госпожа! Скорее! – торопил он Виану, но та не обращала на него внимания и лишь бормотала:
- Он должен был умереть. Почему он не умер?
Снизу послышался грохот. Люди Арака ворвались в кузницу и столкнулись с Хилрадом, который пытался понять, из-за чего такая суматоха.
- По одному, господа, не все сразу! – гремел он. – Для всех открыта моя лавка, а не дом!
- У нас мало времени, – напомнил Айрик.
Виана поискала взглядом путь к спасению. Вернуться тем же путем, что и пришли, было нельзя: дикари мигом перекроют узкую лестницу. Виана заметила еще одно окошко с противоположной стороны чердака.
Айрик тоже увидел его. Они подбежали к окну и посмотрели вниз почти одновременно.
Окно выходило в проулок столь узкий, что верхняя часть кузницы почти касалась фасада стоящего напротив дома, на втором этаже которого тоже имелось окно. Одна створка противоположного окна была открыта.
- Они уже идут! – вскрикнул парнишка.
Девушка старалась сохранять хладнокровие, как учил ее Волк. Она вскочила на подоконник и, держась за раму, прикидывала шансы, удастся ли ей перепрыгнуть на ту сторону и добраться до окна, не упав на землю.
- Ну же, прыгайте скорее, – поторопил Айрик, поняв замысел Вианы. – Если мы останемся здесь, нас убьют.
Виана поглубже вдохнула и прыгнула вперед.
Она без особого труда уцепилась за распахнутую створку, но от удара та перекосилась, и девушка врезалась в стену. Виане повезло, она успела подтянуться и вскарабкаться на окно прежде, чем створка окончательно отломилась и полетела вниз. Задыхаясь, девушка повалилась на пол, но тут же вскочила и, не теряя времени распахнула оставшуюся створку, чтобы Айрику было легче. Когда парнишка прыгнул, она протянула ему руку и помогла залезть в окно. Айрик оказался в комнате как раз в ту минуту, когда дикари ворвались на только что покинутый ими чердак.
- Бежим быстрее, пока они не перекрыли путь! – приказала Виана. – Сюда дикари не станут прыгать, но до входа доберутся быстро.
Преследователи теряли драгоценное время, выглядывая в окно и костеря беглецов на чем свет стоит, так что когда Виана и Айрик спустились вниз, улица была еще свободна. Они пулей промчались по комнате мимо стоявшей у окна старухи, оторопело таращившейся на них как на призраков.
Выбежав на улицу, Айрик и Виана остановились лишь на миг, чтобы оценить обстановку. С площади доносились яростные вопли бросившихся в погоню дикарей.
- Сюда! – предложил парнишка.
Виана понеслась за ним по узенькому проулку, который был еще теснее прежнего. Добежав почти до окраины деревни и оказавшись на широкой улице, оба резко остановились, едва не угодив под копыта лошади.
- Вот дура! – не церемонясь, выругался всадник.
Виана подняла голову и увидела Волка; глаза его метали искры. Девушка открыла рот, чтобы ответить, но тот не дал ей времени.
- Садись на лошадь, – велел он. – Может, еще удастся исправить последствия твоего безрассудства.
- А как же Айрик? – возразила Виана.
- Бегите без меня, госпожа, – тряхнул головой мальчуган, – я сумею выкрутиться.
Виана хотела возразить, но Айрик попятился назад и исчез в тени узкого прохода между домами. Волк помог ученице забраться на круп лошади, и они с места рванули в галоп как раз в ту минуту, когда люди Арака повернули за угол.
Кампоэспино остался позади, но охота на этом не закончилась. Дикари увидели скачущую лошадь и бросились вдогонку. Возле переброшенного через ручей моста Виана оглянулась назад и заметила несущихся за ними во весь опор преследователей.
- Быстрее, – поторопила она Волка, – за нами гонятся!
Тот чертыхнулся и еще сильнее пришпорил скакуна.
Мало того, что лошадь Волка везла на себе двоих всадников, кони варваров были сильными и мускулистыми, так что к немалой тревоге Вианы дикари постепенно настигали их. Девушка слышала за спиной вопли преследователей и даже свист выпущенной из лука и, к счастью, не долетевшей до них стрелы.
Но вот наконец беглецы добрались до опушки Дремучего Леса. Отлично знавший эту местность Волк направил скакуна на скрытую в гуще зарослей тропинку, но избавиться от дикарей ему так и не удалось. Тогда он повернул коня к ручью и поскакал вверх по течению.
- Что ты делаешь? – запротестовала Виана. – Так мы скачем еще медленнее!
- Закрой рот и, когда скажу, прыгай!
- Что?
- Прыгай! Ну же!
Разум Вианы противился, но тело привыкло подчиняться любым приказам учителя, особенно отданным в подобном тоне. Не сознавая того, девушка прыгнула с лошади и шлепнулась в воду. Она даже посетовать не успела, а Волк уже вытащил ее на берег. Оба спрятались в кустах, а лошадь, освободившаяся от тяжелой ноши, размашистым галопом помчалась дальше, вверх по ручью.
Замерев и затаив дыхание, беглецы наблюдали из зарослей, как отряд преследователей, не заметив их, проскакал мимо. Когда голоса дикарей стали затихать вдали, Волк поднялся на ноги и, едва посмотрев на спутницу, коротко бросил:
- Пошли домой, у нас куча дел.
Виана безропотно встала и пошла за ним, понимая, что заслужила хорошую взбучку, однако учитель всю дорогу хранил молчание.
- Собирай вещи, – велел он уже на подходе к хижине.
- Что, прости?
- Вещи собирай, или оглохла? Постой-постой… конечно, оглохла, причем давно. Ты же не слышала, что я просил тебя остаться дома. Я думал, до тебя дойдут мои слова, когда ты обнаружишь запертую дверь. Послушай, Виана, что непонятного в словах “не ходи на праздник цветения”?
У Вианы заметно полегчало на душе. Совладать с гневом Волка было проще, чем с его безразличием.
- Мне нужно было найти Дорею, – попыталась оправдаться она. – К тому же ты не имеешь никакого права держать меня взаперти.
- Отлично, – отозвался Волк, – теперь, благодаря тебе и твоим правам, мы лишились дома.
Виана приготовилась ответить, но ее остановили последние слова.
- Почему? С какой стати?
Потеряв терпение, Волк с тяжелым вздохом втолкнул девушку в хижину.
- Дикарям известно, что ты жива, – медленно, с расстановкой, будто несмышленышу, втолковывал он. – Ты пустила стрелу в грудь их короля, дикари видели, как ты ускакала в лес, и теперь ты считаешь, что они спустят это дело с рук?
Виану будто обухом по голове ударили.
- Нет, конечно, нет, – согласилась она, – думаю, в поисках нас они прочешут весь лес.
- Не весь, – уточнил Волк, – а ближайшую к деревне полоску, где и стоит наш дом, так что не стой столбом как дура, а собирай вещи. Да пошевеливай задницей, у нас мало времени.
Виана послушно принялась за дело. Она удивилась, поняв, что у нее есть вещи, которые хотелось бы сохранить. В лес она пришла с пустыми руками, но за это время сумела накопить кое-что поважнее оставленных в Рокагрисе платьев и драгоценностей: меховую куртку, охотничий нож, лук и колчан, сапоги из мягкой кожи, деревянную плошку, трут и кремень для разжигания костра, веревку для силков. Закончив сборы, девушка закинула на плечо почти невесомую котомку, с изумлением отметив, что с ее содержимым можно идти хоть на край света.
Виана вспомнила о своей потере – бархатной шкатулке, спрятанной под кроватью незадолго до отъезда в Нормон, где она встретила Арака. “Верну ли я ее когда-нибудь?” – спросила она себя. Драгоценности были памятью о матери, и Виана не хотела их потерять.
Девушка постаралась отбросить эти мысли прочь и вышла из хижины. Волк уже поджидал ее, готовый отправляться в путь.
- Куда пойдем? – поинтересовалась Виана.
- Сама увидишь, – буркнул он и с грустью посмотрел на хижину в последний раз.
Виана шла по лесу следом за Волком, смирившись с тем, что тот будто воды в рот набрал. Было очевидно, что учитель не в духе; уход из дома дался ему тяжелее, чем он хотел признать, и девушка чувствовала свою вину. И в самом деле, Волк запретил ей появляться на празднике и даже запер в хижине, а она навела в деревне большой переполох и подвергла себя ненужной опасности. Волк уже дважды спас ее от дикарей. Она же дважды сбежала, бросив человека, который мог дорого заплатить за связь с ней. Виана подумала об Айрике и его родных. Из-за нее они снова в опасности? И что там с Дореей? “Вот дура, – мысленно обругала себя Виана. – Волк прав: мое тщеславие едва не стоило нам жизни. О чем я только думала, выпуская стрелу? Заразилась пылом Айрика, что такая простая девчонка как я, сможет одолеть короля дикарей!”
Внезапно она вспомнила, что идея-то была не столь безумна. Выстрел был отличным. Стрела вонзилась Араку прямо в сердце. Когда дикарь выдернул стрелу, она была окровавлена.
В голове завертелись миллионы вопросов.
- Волк, – робко позвала Виана не в силах молчать и дальше.
- Что еще? – ворчливо отозвался тот.
- Ты же знаешь, что я стреляла в Арака из окна, правда?
- Все только об этом и судачат. Раз уж рисковала бестолково, так хоть бы прицелилась путно.
- Послушай, я вот что хотела сказать. Я ведь в него попала.
- Что? – Волк резко крутанулся на месте, и Виана едва не врезалась в него.
- Я попала ему прямо в сердце. Когда Арак вытащил стрелу из груди, она была вся в крови.
Волк хмыкнул и, не говоря ни слова, пошел дальше.
- Ты слышал, что я сказала? – не унималась Виана.
- Слышал. А теперь закрой рот и шагай, иначе мы до ночи не доберемся.
Продолжая себя винить, Виана поборола любопытство и удержалась от дальнейших расспросов о своей судьбе. Неудача на празднике цветения преподнесла девушке изрядную порцию смирения. Она молча шла за Волком по уже неведомому ей густому, почти непроходимому лесу, в котором не было тропинок. С тревогой и возбуждением Виана гадала, доберутся ли они до чащи, где, согласно народной мудрости и словам Оки, таятся большие опасности и непостижимые секреты. Но поразмыслить об этом серьезно девушка не могла; нужно было поспевать за Волком, а передвигаться по густым зарослям, несмотря на всю сноровку, было очень тяжело.
Когда стало смеркаться, лес поредел, открывая взору широкую поляну, усеянную кострами. Виана опасливо попятилась назад, но тотчас же поняла, что отдыхавшие возле костров полуголодные, косматые мужчины в потрепанной меховой и кожаной одежде – не дикари. У подножия деревьев стояло несколько лачуг, возле которых валялось кое-какое оружие и доспехи: шлемы, хубоны, щиты, копья, булавы, кольчуги, рукавицы и мечи.
Было очевидно, что Волк с людьми знаком. Ни капли не боясь, он вышел на поляну, и мужчины поздоровались с ним, ничуть не удивляясь его появлению, хотя и поглядывали на Виану с неким любопытством.
- Кто эти люди? – шепнула она.
- Остатки армии короля Радиса, – ответил Волк.
Виана подавила изумленный возглас и снова по очереди оглядела мужчин. Ни одного знакомого лица, никого из друзей отца здесь не было. Похоже, в битве с дикарями выжили лишь простые солдаты. Королевским баронам пришлось выбирать между служением Араку и смертью, а простолюдины, к счастью для них, были не столь важны.
- Почему они не вернулись к себе домой? – поинтересовалась Виана.
- Многим некуда было возвращаться, домов не осталось, – пояснил Волк и добавил, указав рукой в глубь лагеря, – впрочем, кое-кто привел сюда семьи.
Присмотревшись, Виана заметила нескольких женщин и кучку молчаливых ребятишек, тихо игравших возле лачуги чуть больше прочих. Она уловила аромат тушившейся в огромном котле крольчатины.
- Здесь не так уж плохо, – сказал Волк, – со временем привыкнешь.
Виана собиралась засыпать спутника вопросами, но промолчала, потому что двое мужчин направились прямиком к ним. Один из них был высок, светловолос и худощав; другой – коренастый, с густой и нечесаной темной бородой.
- Не ждали тебя так рано, Волк, – сказал бородач. – Кого привел?
- Мы с вами поживем, если местечко для двоих найдется, – ответил Волк. – Пропитание мы с ней и сами добудем, так что обузой не станем.
Мужчины с явным интересом уставились на Виану, и она поняла, что до этой минуты они и не догадывались, что перед ними женщина.
- Ты пришел, чтобы остаться? – изумился белобрысый. – Почему?
- Захотелось, – огрызнулся Волк. – Из-за этой дамочки мы в опасности, вот и пришлось покинуть дом родной.
Виана почувствовала, как ее лицо заливается краской. Она хотела уточнить, что в деревне едва не освободила Нортию от деспота-короля, но промолчала, отчасти потому, что не понимала, как могло случиться, что Арак все еще жив, хотя должен был замертво свалиться с лошади.
- Не пойти ли нам к огню, – предложил Волк, – там она спокойно все расскажет.
Виана не испытывала ни малейшего желания быть центром внимания. Она метнула в Волка испепеляющий взгляд, но тот лишь язвительно усмехнулся в ответ, и девушка поняла, что это было наказанием за непослушание.
Когда все уселись вокруг костра, хозяева подали гостям миски с тушеной крольчатиной и пару небольших бурдюков с крепким пивом. Виане, привыкшей пить воду из ручья, пиво не понравилось, но из вежливости она время о времени пригубливала горький напиток.
- Вот что я вам скажу, друзья, – расправившись с угощением и утолив свой голод, начал Волк, – эта девушка – дочь герцога Корвена де Рокагриса, погибшего, как вам известно, в сражении с Араком. Многие из вас слышали, что ее как и прочих знатных нортийских дам выдали замуж за вождя одного из дикарских племен. Так вот, прошлой осенью она убила мужа, сбежала из Торреспино и укрылась в лесу. Там она и жила все это время. Результат налицо, – озорно добавил он.
Виана снова покраснела, заметив, что все разглядывают ее мужскую одежду и коротко стриженные волосы.
- Так это ты прикончила Олдара? – спросил один из мужчин.
Девушка кивнула, не желая затрагивать эту тему.
- Это вышло случайно, – неохотно пояснила она. – Мы боролись, он упал навзничь и…
- Олдара она прикончила, – оборвал Виану Волк, – а теперь вбила себе в голову, что может убить короля дикарей.
Среди сидящих у костра людей послышались перешептывания, хмыканье и сдержанные смешки. Волк настаивал, чтобы подопечная подробно рассказала о своей выходке на празднике цветения, и Виана, запинаясь и умирая от стыда, поведала, как она, ослушавшись учителя, сбежала из хижины и почти открыто разгуливала по деревне. Потом она рассказала, как встретилась с Айриком и вместе с ним забралась на чердак кузницы, как натянула тетиву лука и выжидала подходящего момента, увидев приезд короля Арака со своей свитой. О том, что среди людей Арака находился и Робиан, девушка умолчала.
- Я не промахнулась и уверена, что стрела угодила прямо в сердце, но Арак не умер. Он выдернул стрелу из груди и послал за мной своих людей.
Возле костра повисла тягостная тишина. Девушка пожалела о своих словах. Нужно было соврать, что она промахнулась, все равно никто ей не поверит. Виана подняла голову и вгляделась в лица солдат. К ее удивлению, в глазах мужчин не было и намека на насмешку или недоверие. Напротив, всех их, казалось, охватил какой-то странный, благоговейный ужас.
- А я вам говорил, говорил, что это правда, – нарушил молчание кто-то из солдат.
- Выходит, слухи не врут? – неуверенно переспросил второй.
- Люди всякое болтают, – ответил Волк, недовольно качнув головой. – Может, это и не просто суеверие, но все же…
- Почему ты не хочешь поверить в это, Волк? – выпалил встретивший пришельцев светловолосый мужчина. – Все об этом знают, но ты, старый упрямец, продолжаешь отрицать очевидное!
Волк осадил ретивца одним лишь взглядом.
- Ты еще не понял, Гаррид? – прикрикнул он. – Вера в подобные слухи означает признание нашего поражения.
Солдаты угрюмо молчали.
- Кто сказал, что мы побеждены? – неожиданно вмешалась в разговор какая-то смуглянка.
Несмотря на растрепанные волосы и обветренную кожу, Виана с удивлением признала в дерзкой спорщице Альду, торреспинскую кухарку. Альда приветственно улыбнулась Виане и грозно ткнула в сторону Волка деревянным черпаком.
- Ты парней моих не путай, – упрекнула она Волка. – Можно и слухам этим верить, и на освобождение Нортии надежду питать.
- Может, оно и так, – согласился Волк, поглаживая бороду, – но я так не считаю.
- Простите, – робко вмешалась Виана, – о каких слухах речь?
Все присутствующие недоуменно переглянулись.
- Госпожа, поговаривают, что Арак заколдован, – ответил наконец Гаррид.
- И что он заключил договор с дьяволом, – подхватил другой.
- А я слышал, что он сам и есть дьявол.
- Мне говорили, что он – сын ведьмы.
- И никто не может к нему прикоснуться.
- Говорят, у него и вовсе сердца нет.
- Потому что он отдал его дьяволу, чтобы стать непобедимым.
- Что вы имеете в виду? – окончательно растерявшись, спросила Виана.
- Что это исчадие ада неуязвимо, – сердито выдохнул Волк и качнул головой. – Раны заживают сами по себе, яды его не берут, и болезни к нему не липнут.
Виана призадумалась.
- Выходит, поэтому стрела его и не убила.
- Может быть, и так, девочка, но точно мы не знаем. Правда это или глупое суеверие, но Араку выгодно, чтобы его считали несокрушимым. Это лишь усиливает ужас простых людей.
- Предположим, что все эти слухи – правда, – не сдаваясь, размышляла вслух Виана, – тогда нужно отрубить Араку голову. Не думаю, что она так просто прирастет обратно.
- А я что говорила, Волк? Госпожа находчивей всех вас, вместе взятых.
Виана зарделась от удовольствия, но учитель мигом опустил ее с небес на землю.
- Может, и так, – фыркнул Волк, – но сначала нужно найти того, кто сможет подобраться к Араку достаточно близко, чтобы перерезать ему глотку.
Девушка удрученно кивнула, и Волк слегка оттаял, видя ее уныние.
- Забудь и не думай об этом, – мягко сказал он. – Ты совершила ошибку, но осталась в живых, малышка. Не каждый может этим похвастаться. Зачастую первый промах становится последним.
- Но я не промахнулась, Волк, клянусь, – Виана упрямо тряхнула головой.
- Иногда стрелы ведут себя очень странно. Я рассказывал, как потерял свое ухо? Мы осаждали замок мятежного барона. На стенах замка находились умелые лучники. Они разом выпускали в воздух все свои стрелы, и те падали на нас смертоносным дождем. Нам было достаточно просто прикрыться щитами, но нужно было выполнять приказ. Учитывая мастерство лучников, нам приходилось туго. Король повел отряд на штурм ворот, а я с небольшой группой солдат пытался забраться на менее охраняемую стену. В пылу сражения я потерял свой шлем, а надеть другой не озаботился, и лучник заметил, что я отличная мишень.
После мне рассказали, как он прицелился мне между глаз. Тот парень редко промахивался с такого расстояния, и я запросто мог погибнуть тем вечером… но то ли легкий ветерок, то ли искривленная стрела спасла мне жизнь… Хотя ухо оторвала.
В тот день я уяснил две вещи: случай капризен, а шлем нужно всегда крепко застегивать. Ты поняла, что я сказал?
Виана молча кивнула, хотя и не со всем была согласна. Хотелось бы ей верить, что она промахнулась, но это не так.
Волк похлопал девушку по плечу и отошел, чтобы поговорить с другими. Виана осталась у костра одна и крепко задумалась. Солдат, которого Волк назвал Гарридом, присел рядом с ней.
- Не придавайте значения всему, что наговорил этот упрямец, госпожа.
- Зовите меня просто Вианой, – попросила девушка, давно почувствовав, что не заслуживает подобного обращения.
- Хорошо… Виана, – с трудом вымолвил Гаррид.
Виана мысленно улыбнулась и тут же вспомнила, что, по словам Белисии, Волк тоже был хоть и опальным, но дворянином. Тем не менее, жившие в лагере люди вели себя с ним запросто, по-свойски.
- Я тебе верю, – продолжил Гаррид. – Думаю, Арак и впрямь непобедим. Видишь вон того солдата? – добавил он, указав подбородком на сидевшего неподалеку угрюмого мужчину, сердито натачивавшего свой нож. – Это мой боевой товарищ, мы вместе сражались с дикарями. Представь себе, силен как бык. Боевой топор всегда был при нем, и как-то раз ему выпал случай метнуть его в Арака, когда тот вырвался вперед. Виана, я видел своими глазами, как топор вонзился в спину проклятого дикаря, а тот как ни в чем не бывало поскакал дальше. Знаешь, у дикарей нет доспехов. Арак даже хубон не надел. Бросился в бой с открытой грудью, и все подумали, что он сошел с ума или слишком возгордился. Словом, топор друга угодил ему прямиком в середину спины и должен был сломать хребет.
- Этого не может быть, – прошептала Виана, побледнев как полотно.
- Может или нет, но было именно так. Я сам это видел. Тут отыщется немало людей, кто может рассказать подобные истории. Но Волк никогда этого не признАет.
- Почему?
- Как бы это сказать, – Гаррид помялся, подыскивая подходящие слова, и, усевшись поудобнее, продолжил. – Видишь людей, собравшихся здесь? Кто мы, по-твоему?
- Оставшиеся в живых солдаты, – ответила Виана. – Так сказал Волк.
- Для него мы больше, чем просто солдаты: мы – зародыш новой армии, которая будет сражаться с дикарями и победит.
Виана снова оглядела лагерь и не смогла сдержать улыбку.
- Знаю, на победителей мы не похожи, – без тени обиды продолжил Гаррид, – наверняка большинство из нас ни за что в жизни не пойдет сражаться с варварами снова, но Волк не сдается. С другой стороны, постепенно к нам приходит все больше народа, и скоро мы сможем смелее нападать на дикарей.
- Так вы и есть те самые “мятежники”, о которых все говорят! – внезапно осенило Виану.
- Пытаемся стать, – скромно ответил Гаррид и улыбнулся. – Пока ничего серьезного не сделали, так, по мелочи: устроили засаду на дороге, напали на сторожевые посты. Даже пощекотать их толком не сумели, но, возможно, со временем окрепнем настолько, что дадим настоящий отпор. Волк, по крайней мере, именно на это и надеется.
- Я понимаю, он не в силах поддержать моральный дух людей на высоте, если ходят слухи, что Арака нельзя убить, – признала Виана.
- Ты это уже поняла, – ответил Гаррид, – а за Волка не переживай. В конце концов, он смирится с реальностью и поймет, что мы проиграли.
Остаток вечера девушка постоянно думала об этом деле, хотя больше и словом о нем не обмолвилась.
Несколько следующих дней Виана обживалась на новом месте, ставшем для нее домашним очагом. Ей уступили место в самой просторной хижине, где спали вдовы с осиротевшими малышами, и, хотя новое жилище было гораздо хуже прежнего, в котором они жили с Волком несколько месяцев, девушка благодарила судьбу за общение с другими людьми. Виана подружилась с Альдой; теперь они уже не были госпожой и служанкой и больше доверяли друг другу. К обеду Виана часто приносила Альде кроликов или куропаток, а та в благодарность учила ее готовить вкусное рагу. На самом деле Виану интересовала не столько готовка Альды, сколько ее компания. Девушка скучала по Дорее, а также частенько думала об Айрике. Она рассказала Волку о парнишке и о том, что дважды бросила его, но тот ничего не ответил. Рано утром учитель куда-то ушел, а вернулся лишь несколько дней спустя в компании каких-то мужчин, женщин и ребятишек.
Жители лагеря встретили пришельцев с любопытством. Вскоре они узнали, что это были кампоэспинские крестьяне и ремесленники, решившие покинуть свои дома, чтобы спастись от гнета дикарей. Заметив Айрика и его семью, Виана радостно бросилась к ним, чтобы поздороваться. На глаза матери навернулись слезы, когда она узнала девушку. Бедная женщина хотела облобызать ей руки, но Виана не позволила.
- Вы ничего мне не должны, – мягко сказала она, – это я подвергла вас большой опасности.
- Вы дали нам еду, когда мы сильно голодали, госпожа, и я никогда этого не забуду, – ответила та.
- Я использовала вас, чтобы бросить вызов мужу, – возразила Виана, – но теперь, когда вы здесь, я смогу угостить вас не только жареной свиной ногой. Я умею охотиться, могу раздобыть в лесу дичь и приготовить еду. А если получится невкусно, – шутливо продолжила она, – вы всегда можете пойти к Волку или Альде, они готовят гораздо лучше.
Мать Айрика растерянно смотрела на Виану, смущенная столь непринужденным обращением.
Виана глазами поискала Волка, чтобы поблагодарить его за безопасность семьи, и увидела, что он разговаривает с хорошо знакомой ей женщиной средних лет.
На секунду у нее перехватило дыхание.
- Дорея! – Виана с ликующим криком подбежала к кормилице и, смеясь от счастья, едва не задушила ее в своих объятиях.
- Девочка! Девочка моя! – торопливо и радостно бормотала та, и жгучие слезы ручьем текли по ее щекам.
Они стояли, обнявшись, и плакали как дурочки. Наконец Дорея мягко отстранилась и с глубокой любовью посмотрела на девушку.
- Вы теперь совсем другая, госпожа, – прошептала Дорея. – Вы уже совсем женщина… хоть и в мужской одежде, – попеняла она с укором.
- Я уже не твоя госпожа, – ответила Виана. – Я давно перестала быть знатной дамой. Теперь я обычная девушка.
Дорея покачала головой.
- Для меня вы всегда будете знатной дамой, – возразила она и ласково улыбнулась, снова прижав Виану к своей груди.
Глава 7
в которой говорится о судьбе Рокагриса, о том, что произошло с Вианой в лесной хижине, и о принятом той ночью решении.
Позже, во время ужина, Волк рассказал, о чем судачат в деревеньке.
- После выходки Вианы на празднике цветения, все бросились на ее поиски. Арак счел нападение кровным оскорблением и потребовал за это голову обидчика, назначив за нее большую цену. – Волк обвел взглядом сидевших у костра людей, словно стараясь определить, не окажется ли часом среди них предатель, а затем продолжил. – Хуже того, многие своими глазами видели, что король не умер от стрелы, пронзившей грудь, и потому слухи о его мнимом бессмертии обрели новую силу. Это ему только на руку. Если люди будут думать, что его нельзя убить, никто не посмеет бунтовать.
Гаррид, вроде, тоже хотел что-то сказать, но Волк метнул в него столь грозный взгляд, что солдат снова закрыл рот, не произнеся ни слова.
- Однако, во владении не так все просто, – пояснил Волк, – а теперь, когда оно перешло в другие руки, положение еще больше осложнится.
- В каком смысле перешло в другие руки? – переспросила Виана, резко вскинув голову. – О чем ты?
- Очевидно, Арак считает, что Ундад не справляется с обязанностями, – Волк сухо хохотнул. – Он не только не сумел схватить тебя, но и позволил принародно напасть на него. Короче говоря, он отдал Торреспино другому.
- А что с Рокагрисом, моим родовым поместьем? – спросила Виана. – Кто теперь там живет?
Пока Олдар был жив, Виана почти не вспоминала о замке герцога Корвена, теперь же хотела вернуться туда, чтобы взглянуть на него хоть одним глазком, и в то же время боялась того, что может увидеть. Возможно, заброшенный Рокагрис превратился в гнездовье ворон или в логово дикарей.
- Забавно, что ты о нем упомянула, – ответил Волк. – Насколько мне известно, новый владелец хотел поселиться в древнем замке твоего отца, но Арак не разрешил до тех пор, пока тот не выполнит поставленную перед ним задачу.
- И какова задача? – поинтересовалась Виана.
- Схватить тебя, само собой. Живой или мертвой. А поскольку ему известно, что ты скрываешься в здешнем лесу, вполне разумно расположиться где-нибудь поблизости. Когда он выполнит свой долг, король передаст ему все твое имущество.
- Пусть попытается, если сможет, – презрительно фыркнула Виана. – У меня уже есть опыт обращения с дикарями.
- Это не дикарь. Арак передал владения твоего отца одному из рыцарей-отступников. Думаю, он тебе знаком, и зовут его Робиан де Кастельмар.
Сердце Вианы екнуло и забилось как бешеное. Волк заметил, что девушка побледнела.
- Послушай, Виана, только не говори, что ты еще любишь эту предательскую крысу. Порви с ним разом, слышишь?
- Я его не люблю, – яростно выпалила девушка, и голос ее задрожал от гнева, – я его ненавижу. Поверить не могу: мало того, что он бросил меня, отдал дикарям, так теперь еще имеет наглость охотиться за мной, чтобы прибрать к рукам мое родовое поместье.
Волк пожал плечами.
- Взгляни на это с другой стороны: если бы вы поженились, эти земли, так или иначе, стали бы его.
- Но он на мне не женился, так что прав на них не имеет, – с жаром возразила девушка, распалившись еще больше. – Послушай, почему никто, кроме меня, не видит нелепость этой ситуации?
Виана огляделась и увидела на лицах окружавших ее людей лишь растерянность и недоумение. Негодующе крякнув, она вскочила на ноги и отошла к противоположной стороне лагеря, чтобы хорошенько все обдумать.
Никто не пошел за ней, возможно, понимая сердцем, что за яростью и гневом девушки скрывается глубокая печаль.
Виана давно перестала понимать решения и поступки Робиана. С огромным трудом ей удалось простить его, решив, что предал он из чувства долга, считая себя обязанным сохранить родовые земли. Но сейчас… это было бессмысленно. Неужели он отдаст ее Араку только для того, чтобы завладеть Рокагрисом и остатками имущества?
Возможно, его заставили так поступить. А может, он только притворялся, завоевывал доверие короля дикарей, чтобы…
Девушка тряхнула головой. Уже давно она решила не пытаться и дальше оправдывать Робиана, видеть в нем героя, который выслеживал врага, чтобы нанести ему смертельный удар, когда тот совсем его не ожидает. Тем не менее, если бы можно было…
- Даже не думай об этом, – неожиданно раздавшийся над ухом голос Волка напугал Виану.
- О чем ты?
- Я знаю, что у тебя в голове, Виана. Даже не думай встречаться с ним. Если понадобится, я привяжу тебя к дереву, лишь бы ты не натворила глупостей.
Виана невольно покраснела.
- Я и не собиралась, – возмутилась она.
- Лгунья.
- Послушай, Робиан оставил меня в руках Арака и его людей. Он и пальцем не шевельнул, чтобы помочь мне, так с какой стати мне с ним встречаться?
- Чтобы потребовать объяснений, к примеру. Вещь вполне понятная. Но, с другой стороны, вы не просто расставшиеся, не дойдя до алтаря, жених с невестой. Дело в том, Виана, что ты – преступница, а ему приказали тебя схватить.
- Да знаю я, знаю, – сердито буркнула девушка. – Но почему Арак выбрал именно его? Насколько мне известно, дикари не настолько хитроумны.
- Может, он подумал, что Робиан в ответе за тебя, вы же были помолвлены, – предположил Волк. – Должен же кто-то заботиться о тебе и держать в ежовых рукавицах, раз отец и муж мертвы. Не исключено, впрочем, что у Арака коварная душонка, и он выбрал Робиана только для того, чтобы сделать тебе больно.
По-прежнему расстроенная, Виана ничего не ответила Волку.
- Именно поэтому ты не должна раскисать и совершать глупости, – продолжил тот. – Ты не должна появляться в деревне и встречаться с ним. У тебя нет никакого повода идти туда, послушайся меня хотя бы раз.
Виана ничего не ответила, лишь глубоко вздохнула.
Той ночью после долгого перерыва ей снова приснился Робиан, и утром она встала с постели опечаленная и задумчивая. На охоте все валилось из рук – и силок Виана поставила неправильно, и в оленя не попала, – за что и получила нагоняй от Волка, который вряд ли услышала. Позже она остановилась возле ручья, чтобы напиться, и по привычке засмотрелась на его кристально-чистую водную гладь. Впервые за много месяцев Виана загрустила о прежнем облике и жизни. Вспомнив девичьи мечты, она закрыла глаза и представила, какой была бы ее жизнь с Робианом, если бы дикари не захватили Нортию. Разум подсказывал: оно и к лучшему, что истинное лицо жениха удалось узнать до свадьбы. Но в глубине души Виана не могла свыкнуться с мыслью, каким оказался Робиан на самом деле. Они вместе выросли и еще в детстве поклялись друг другу в вечной любви. Вероятно, его поступку есть какое-то объяснение.
Однако девушка отлично понимала, что Волк прав: ей больше нельзя показываться в деревне.
Несколько дней Виана изо всех сил старалась сосредоточиться на нуждах новых товарищей. Она охотилась, помогала Альде на кухне и даже училась у Гаррида владению мечом, хотя Волк считал, что это ей не пригодится и лучше упражняться с луком. На самом деле Виана не испытывала особого интереса к освоению новых навыков, просто ей нужно было постоянно чем-то занять себя.
И все же, бродя по лесу, незаметно для себя Виана забиралась все дальше и дальше, пока однажды не вышла к хижине, которую они с Волком спешно покинули несколько недель назад.
Место выглядело безлюдным, и, немного поколебавшись, девушка стала медленно приближаться к лачуге, словно боясь, что та бесследно растает в воздухе как детские мечты. Но хижина не растворилась, а прочно стояла на своем месте, и Виана машинально толкнула дверь.
Войдя внутрь, девушка приглушенно вскрикнула, увидев, что все вещи в хижине были перевернуты вверх дном, будто тут побывала армия, шедшая в бой. Виана поняла, что дикари приходили сюда искать ее, и Волк поступил очень мудро, заставив убраться подальше после неудавшегося покушения на Арака. Девушка ласково провела рукой по слегка запылившейся заслонке очага. В лагере ей жилось неплохо, но было жаль времени, проведенного здесь с Волком. Виана осознала, как она соскучилась по жизни в отцовском замке, и, конечно по отцу. И по Белисии.
И по Робиану.
Девушка невольно вздохнула.
Неожиданно она услышала его голос, будто принесенный ветром. Поначалу Виана не придала этому значения; она была убеждена, что память сыграла с ней злую шутку, но, услышав другой голос, насторожилась.
- Мы уже побывали здесь, господин, и дикари тщательно обыскали всю хижину. Зачем мы вернулись?
- Потому что не знаем, где ее искать, – спокойно ответил Робиан. – К тому же, мы запросто могли что-нибудь проглядеть.
Виана проклинала себя за глупость. Не следовало ей терять бдительность. Всегда нужно быть настороже. Волк, должно быть, знатно отчитает ее за беспечность.
Если узнает, конечно. Возможно, она попросту не выйдет отсюда живой, или ее схватят и отдадут Араку, и тогда ей вовек в лес не вернуться.
Ну уж нет, не бывать такому. Виана молнией метнулась к выходу и затаила дыхание, потому что дверь распахнулась, прикрыв собой девушку, и в хижину вошел один из пришедших.
Виана видела вошедшего со спины, но узнала бы его фигуру отовсюду. Эти красиво вьющиеся на затылке темные волосы, эти широкие плечи с изящно наброшенным на них плащом. Робиан.
Однако Виана не могла позволить себе роскошь любоваться бывшим возлюбленным. Она бесшумно вытащила из ножен охотничий нож и стала ждать подходящего момента.
Дверь захлопнулась, но, поглощенный делом, Робиан не заметил стоявшую за спиной девушку. Оглядев комнатенку, он наклонился и подобрал с пола одеяло, которым Виана укрывалась холодными, зимними ночами. Она ошарашено смотрела, как Робиан поднес одеяло к лицу и потянул носом воздух, вдыхая его аромат. Совершенно растерявшись, Виана не знала, что и думать.
- Ах, Виана, – прошептал он, и девушка застыла на месте, боясь, что Робиан ее заметит, – ну куда же ты ушла?
Девушка чуть слышно вздохнула, и Робиан вмиг насторожился, поняв, что в хижине есть кто-то еще. Он потянулся рукой к мечу, но Виана оказалась проворней. Остановившись в двух шагах от юноши, она приставила к его шее острие кинжала.
- Одно движение – и ты умрешь, – прошипела Виана прямо в ухо бывшего жениха.
- Виана, это ты? Ты даже не знаешь, что…
- И знать не желаю, так что заткнись, – обрезала она и сильнее надавила на кинжал. – Какого черта ты здесь делаешь? Пришел охотиться за мной, ведь ты теперь один из псов Арака?
Робиан изумленно склонил голову набок, услышав, что Виана чертыхнулась.
- Значит, ты знаешь, – сокрушенно промямлил он, – но на деле все не так, Виана.
- Рассказывай, – потребовала девушка, не убирая кинжал от шеи юноши, но слегка ослабив нажим. – Надеюсь, для твоего же блага оправдание окажется веским.
- Я не хотел ловить тебя, правда, не хотел, – защищался Робиан. – Мне сказали, что раньше ты жила здесь, а потом сбежала, и я стал кружить по окрестностям, чтобы дать тебе больше времени. Арак велел мне выполнить особое поручение – схватить тебя. Я не хотел, но у меня не было выбора. Что я мог сделать?
Виана прищурилась.
- Отказаться, например.
- Он мой законный господин, я не могу его ослушаться.
- Ты не должен был присягать ему на верность. И, если уж на то пошло, не должен был отказываться от меня, как сделал ты: “Вождь Олдар будет отличным мужем для Вианы”, – тоненьким голоском передразнила Робиана девушка и презрительно сплюнула. – Предатель.
- У меня не было выбора, Виана! – повторил Робиан. – И что было бы, если бы я стал бороться как мой отец? Я был бы мертв, а мои земли оказались бы в руках дикарей.
- Уж лучше быть погибшим героем, чем живым трусом, – выпалила девушка. – А что касается твоих земель, как я понимаю, ты заинтересован расширить их. Верно, что Арак пообещал тебе мои родовые владения, если ты отдашь меня ему? Ноги твоей не будет в Рокагрисе, я не позволю. Ты шагнешь туда только через мой труп.
- Было и еще кое-что, – продолжал Робиан, пропустив насмешку мимо ушей, – мать и сестра. Я сохранил свой титул, и они по-прежнему под моей защитой. Арак не выдаст их замуж без моего согласия.
Задумавшись, Виана слегка отодвинула кинжал от шеи Робиана. Она и вправду не видела на позорной раздаче девиц дикарям ни герцогиню, ни ее дочь, малышку Ринию.
Виана всем сердцем любила обаятельную, смешливую девчушку и никоим образом не хотела видеть ее в лапах дикарей.
- Это можно понять, – неохотно признала Виана и с горечью добавила, – а как же я? Ты мог бы немного побороться и за меня, разве нет? Если бы ты сказал Араку, что хочешь жениться на мне… потому что мы были помолвлены… возможно, он…
- Ничего не вышло бы, Виана, – покачал головой Робиан. – Ты была отличной партией, и они не отдали бы тебя предателю. И не верь, что я не скучал по тебе. Я думал о тебе каждый день, каждый час. Все это время я продолжал любить тебя.
В словах его сквозила такая печаль, что девушке стало не по себе. Она ничего не сделала, ни когда Робиан повернулся к ней лицом, чтобы посмотреть в глаза, ни когда он медленно наклонился, чтобы поцеловать ее.
Виана растворилась в поцелуе, и весь мир для нее перестал существовать. Память унесла ее в лучшие времена, заставив на мгновение поверить, что всё будет как прежде, а если изменится, то самую малость.
- Робиан-Робиан, – выдохнула она, положив голову ему на грудь, – ну почему все вышло именно так?
- Тише, тише, успокойся, – приговаривал юноша, мягко поглаживая ее волосы. – Я понимаю, как тяжко тебе пришлось, поэтому очень обрадовался, узнав, что ты сбежала от Олдара. К тому же, люди говорили, что ты не только не была в положении, но он даже не осквернил твою честь. Это правда?
“Для тебя только это и важно?” – подумала Виана, чувствуя, как в душе снова закипает гнев. Она была так зла, что даже не ответила на вопрос.
- К счастью, все это уже позади, – как ни в чем не бывало продолжал Робиан, не замечая злость девушки и приписывая ее молчание стыдливости. – Однако я заметил, что ты жила здесь с другим мужчиной, – с легким укором закончил он.
Прежняя Виана сердито выпалила бы: “Это не твое дело”, или что-то подобное, заалев при этом как маков цвет, но новая многому научилась за время жизни с Волком. Она резко отстранилась от Робиана и, стараясь скрыть разочарование, насмешливо посмотрела ему в глаза.
- Да, мы с ним распутничали каждый день, – ответила девушка и с издевкой уточнила, – везде и не раз. Жаль, тебя не было, а то присоединился бы к веселью. Хотя свой шанс ты упустил, решив, что грубый, вонючий дикарь будет мне хорошим мужем.
Робиан открыл рот, собираясь ответить, но, потрясенный манерами девушки, не сумел вымолвить ни слова. Виана мысленно усмехнулась, довольная тем, что лишила его дара речи, хотя и испытывала в душе неловкость и досаду оттого, что тот был способен хоть на минуту представить ее в любовной связи с Волком. Прежде чем Робиан успел прийти в себя, девушка снова приставила к его горлу кинжал и заставила развернуться.
- Пошли, – сказала она и легонько подтолкнула его к двери. – Мне пора убираться отсюда, а ты будешь моим заложником.
- Виана, я не хочу с тобой бороться.
- Слишком поздно, Робиан, – ответила она, стараясь не выказать словами горечь, все еще бившуюся в сердце.
Юноша дернулся, пытаясь вытащить меч, но Виана вонзила нож чуть глубже, и из пореза по шее потекла тонкая ниточка крови.
- Думаешь, я шучу? – прошипела она. – Лучше не играй со мной, Робиан.
- Что с тобой стало? – растерянно спросил тот, направляясь, как было велено, к двери. Казалось, он и впрямь был испуган.
- Что со мной стало? – повторила Виана. – Да как ты смеешь спрашивать об этом?
- Конечно, я понимаю, – торопливо ответил Робиан, – тебе пришлось очень туго, и…
- Закрой рот, – процедила девушка сквозь зубы и снова подтолкнула Робиана в спину.
Они вышли из хижины и остановились возле двери. Виана огляделась по сторонам в поисках второго мужчины. Девушка хотела убедиться, что тот понимает, в каком незавидном положении находится его товарищ, и ему грозит смерть в случае любого мало-мальски подозрительного движения. Однако оба были несказанно удивлены, заметив поблизости четвертого человека. Рядом с напарником Робиана, бросившим меч на землю и стоявшим с поднятыми вверх руками, находился Волк. Он натянул тетиву лука, готовый выпустить стрелу, опасно торчавшую между лопаток незадачливого пришельца.
- Неплохо, совсем неплохо, Виана, – одобрительно хмыкнул Волк. – Лестно сознавать, что ты чему-то научилась на моих уроках.
- Вы?! – воскликнул Робиан, узнав Волка, и, немного поразмыслив, добавил, – Виана, только не говори мне, что вы с ним…
- Это не твое дело, – отрезала девушка и на этот раз покраснела, возможно, потому, что ей не понравилось, как Робиан при всех напомнил, что не так давно он имел право вмешиваться в ее личную жизнь.
Глаза Волка весело блеснули.
- А, Робиан, предательский крысеныш, – сказал он. – Тебе говорили, что я знал твоего отца? Мы вместе сражались во многих битвах. В одной из них я потерял ухо, защищая его задницу, но это не значит, что Ландан де Кастельмар был трусом. Он до конца храбро боролся с дикарями. Жаль, что у его сына кишка тонка. Не знаю, что сказал бы он, увидев тебя сейчас.
На этот раз залился краской Робиан и, тем не менее, ответил:
- Он наверняка был бы счастлив, увидев, что я сохранил его владения.
- Да уж наверняка, – усмехнулся Волк. – Пожалуй, он предпочел бы идти на войну с Вианой, а не с тобой, потому что мужчина скорее она, чем ты.
Виана подавила смешок, увидев, что Робиан затрясся от возмущения.
- Должен заметить, впрочем, – продолжал Волк, – что ей тоже не хватает одного качества, которое делало ее отца великим воином: герцог Корвен был предусмотрительным и очень осторожным. Он никогда не оставил бы противника вооруженным, сколь бы безобидным тот ни казался.
Виана поняла намек и кивнула, соглашаясь с тем, что упрек был справедливым, и тут же в голову ей пришла забавная идея. Девушка улыбнулась.
Она быстро поднесла кинжал к бедру Робиана и одним махом перерезала ремень. Вместе с мечом юноши на землю упали и его штаны.
- Эй, малый, – расхохотался Волк, – по-моему, это отлично знаменует твое поведение после вторжения дикарей.
Сгорая от стыда, Робиан принялся торопливо натягивать штаны обратно. Услышав за спиной смех Вианы, он повернулся к ней, но девушка уже ушла.
Волк и Виана поспешно углублялись в лес, оставив врагов далеко позади. Робиану понадобится время, чтобы привести одежду в порядок, так что они не смогут их догнать, и все же соратники не сбавляли шаг.
- Тебе следовало убить эту предательскую крысу, – проворчал Волк, – хотя ты поднесла нож так близко, что запросто могла бы отрезать ему я…
- Давай без подробностей, – прервала собеседника Виана.
- Ладно, думаю, их у него и так нет, – продолжал разглагольствовать Волк. – Он потерял их в день вторжения дикарей.
- Я не хочу и дальше говорить об этом, благодарю покорно.
К большому облегчению Вианы, Волк перестал рассуждать о предательских крысах и мужских достоинствах. Он также не стал отчитывать ученицу за возвращение в хижину, хотя это было опасно. Кажется, концовка встречи с Робианом оправдала девушку в его глазах. Виана догадалась, что Волк счел такой поступок с ее стороны окончательным разрывом всех романтических связей с Робианом.
Но для нее самой все было не так просто и понятно. Она еще злилась на Робиана и не жалела, что выставила его в смешном виде перед слугой, но, с другой стороны, не могла не размышлять о причинах, толкнувших его на предательство, и пыталась встать на его место. “Если бы мой отец сдался дикарям, как это сделал Робиан, – думала Виана, – меня не выдали бы замуж за Олдара, так что матери и сестре с ним гораздо спокойнее”.
Виана не хотела, чтобы Волк заметил, какая сумятица у нее в голове, а потому сосредоточенно шагала за своим спутником, более не возвращаясь к мыслям о бывшем женихе.
Перед тем как направиться к лагерю, Волк умело запутал след, сделав огромный крюк и оставив на пути ложные следы.
До стоянки они добрались ближе к ночи.
- Со всей этой заварухой мы ничего не принесли к ужину, – сокрушался Волк. – Вот увидишь, Альда нам за это все уши прожужжит.
Но никто не упрекнул Волка и Виану за то, что они явились с пустыми руками. Все собрались у костра и с таким упоением слушали какого-то рассказчика, что даже не заметили их прихода.
- Что тут происходит? Охотников больше не встречают как надо? – шутливо посетовал Волк и осекся, узнав сгорбившегося у костра человека.
Когда тот, опершись на узкий посох, поднял голову и пристально посмотрел на пришедших, сердце Вианы отчаянно забилось.
Это был менестрель Оки.
Девушка не видела его с той праздничной ночи зимнего солнцестояния, когда он рассказал удивительную легенду о Дремучем Лесе. И никто не слышал о нем с тех самых пор, а потому его нежданное появление в лагере было очень странным.
Волк, похоже, тоже задумался об этом.
“Какого черта он сюда пришел?” – вопросил он.
Ответа у Вианы не было, и она промолчала. Оба направились к костру, и Виана с удивлением заметила, что ее спутник идет вперед с излишней осторожностью. Оки рассказывал какую-то историю, и даже Волк испытывал безмерное уважение к чудаковатому сказителю.
Они уселись у костра и вместе с остальными унеслись куда-то, очарованные магией слов.
Ночь напролет Оки рассказывал легенды, читал на память длинные былины и пел прекрасные баллады о любви. Все забыли про сон и про еду, хотя вино и пиво лились рекой, чтобы старый менестрель мог промочить горло.
Когда же на заре первые солнечные лучи окрасили ночную тьму причудливым светом, Оки встал и сообщил, что должен уходить.
Люди наперебой уговаривали его остаться, но он наотрез отказался.
Виана продолжала сидеть, задумавшись о рассказанных ночью легендах… и о нерассказанной.
Когда менестрель уже покидал поляну, девушка вскочила и побежала за ним.
- Учитель Оки, – окликнула она менестреля, гадая, правильно ли к нему обратилась.
Сказитель обернулся и в упор посмотрел на нее своими черными, проницательными глазками. Замечаний он не сделал, и Виана решила, что Оки готов ее выслушать.
- Я думала, – неуверенно начала она и, немного помолчав, продолжила, – я думала о легенде, которую вы рассказали на последнем празднике солнцестояния, на обеде при дворе короля Радиса.
Виана замолчала, давая Оки возможность сказать что-нибудь о вторжении дикарей или конце королевской династии, ежегодно принимавшей его в своем замке, но тот ничего не говорил, просто ждал продолжения.
- Речь о легенде про родник вечной молодости, – пояснила Виана, – который, возможно, скрыт в чащобе Дремучего Леса.
- Так гласит легенда, – спокойно ответил Оки. – И что же?
Виана нервно сглотнула.
- Я знаю, что могу показаться глупой, но… я хотела бы знать, есть ли доля правды в вашей легенде?
Оки сердито покачал головой и пошел прочь, не сказав ни слова. Виана догадалась, что обидела менестреля, но не понимала, чем.
- Подождите! – в отчаянии крикнула она. – Простите меня за невежество… только ходят слухи, что Арак, король дикарей, неуязвим. Или даже бессмертен.
- Вот как, – Оки остановился и загадочно улыбнулся девушке. – Любопытная связь.
Ободренная словами менестреля, Виана с жаром продолжила:
- Я подумала, что если родник существует, отряд повстанцев может напиться из него, сразиться с Араком и освободить королевство.
Виана и сама удивилась тому, что сказала, подумав, что “отряд повстанцев” был всего лишь кучкой бродяг-оборванцев.
- И что же? – повторил вопрос Оки.
- Что, что же? – озадаченно переспросила Виана, сбитая с толку поведением менестреля.
- Что ты хотела спросить?
- Это же и так понятно… Я хотела узнать, возможно ли это?
- Что такое легенды, если не сказки? – Оки рассмеялся, но смех его был странным, похожим на шелест сорной травы под ветром.
- Значит, все это неправда? – Виана упрямо пыталась добиться ответа.
- Чтобы узнать, тебе нужно самой пойти в чащу леса, – Оки устремил на девушку строгий взгляд.
Виана вздрогнула. Она не раз наблюдала, как Оки рассказывает легенды, и знала, что у него к ним особое отношение. И всякий раз кто-то считал их пустой выдумкой, а кто-то слепо верил. Оки же считал, что неправы и те, и другие. Легенды не были истиной, но и вымыслом не были. Виана призадумалась. Она всегда восторгалась сказками и относилась к тем, кто мечтает о прекрасных феях и шаловливых эльфах, о свирепых драконах и могущественных колдунах. Однако она никогда не видела подобных существ и не знала никого, кто встречался бы с ними.
Оки не дал прямого ответа. Может, потому, что сам его не знал, может, потому, что не считал необходимым.
- О Дремучем Лесе многое говорят, – тихо заметила Виана.
Оки кивнул; его глаза сияли, выдавая страсть сказителя к легендам, и девушка поняла, что сейчас они говорили на одном языке.
- Можно верить легендам, можно не верить, – неуверенно добавила она, – думаю, важно не это, верно?
- Верно, не это важно, – Оки покачал головой, и его темные, густые волосы колыхнулись под шляпой. – Суть в самой легенде.
- Я поняла, – решительно сказала Виана.
Девушка и правда поняла мысль Оки, но это не развеяло ее сомнений, и она не знала, как еще раз спросить менестреля, не обидев его.
- Ты хочешь знать, стоит ли рисковать, идя на встречу с легендой, правда? – неожиданно для нее спросил Оки.
- Да, очень, – Виана благодарно кивнула.
- Быть может, ты раскроешь тайну, а быть может, найдешь верную смерть. Кто знает? Вот что я тебе скажу, девочка: мир полон легенд. У каждого человека и у каждой вещи есть своя история, которую можно рассказать. Одни доходят до людей через сказителей, которые рассказывают их, чтобы они не были забыты. Зато другие… проживаются. Понимаешь?
Виана снова кивнула, хотя и сомневалась, все ли поняла.
- А теперь только тебе решать, – заключил Оки, – останешься ли ты слушательницей или, напротив, отправишься на поиски своей истории.
- Будет ли она связана с родником вечной молодости?
- Она будет связана с поиском родника, – поправил менестрель. – Решившись прожить ее, ты сама узнаешь, чем она закончится, а если не отважишься, то будешь ждать, когда кто-то другой проживет ее вместо тебя, и тогда узнаешь конец от кого-нибудь вроде меня.
На этот раз Виана решительно тряхнула головой.
- Я поняла вас, учитель, – сказала она. – Я могу быть зрителем, а могу стать исполнителем истории, но это опасно.
- Именно так, девочка, именно так. – Оки улыбнулся, и сотни маленьких морщинок появились на его лице.
Он снова покачал головой и тронулся в путь. Виана бросилась за ним.
- Учитель Оки! Куда вы идете? И встретимся ли мы снова?
- Кто знает? – Оки загадочно улыбнулся. – Я ухожу и прихожу, странствую туда-сюда по свету, как бродяга-ветер, то вверх, то вниз, как величавые волны. И никогда не останавливаюсь. Так было с тех пор, как твои предки пришли на эти земли, и так будет, когда твои потомки сочинят свою собственную легенду. Но кто может сказать, чем закончится твоя? Я не могу. По крайней мере, пока не могу… Но, может быть, когда-нибудь… однажды…
Голос сказителя затерялся в шелесте деревьев, и Виана не расслышала его последние слова. Как бы то ни было, девушка не поняла, что он имел в виду. Возможно, подумала она, учитель Оки начал бредить в силу своих преклонных лет.
Виана вдохнула полной грудью и почувствовала, что ей стало лучше. Она не получила желаемый ответ, но получила тот, что был ей нужен, и сумела понять его.
Девушка стояла и смотрела вслед маленькой, удаляющейся фигурке, опиравшейся на посох, до тех пор, пока Оки не слился с тенью, а звон бубенчиков на его шляпе не заглушили лесные шепотки.
• • •
Как Виана и думала, Волку ее идея по душе не пришлась.
- Родник вечной молодости? – переспросил он с издевкой. – Очнись, Виана. У каждого леса есть о том своя легенда, но это просто сказки.
- Но Оки сказал…
- Оки сказал тебе, что ты отыщешь этот источник, если отправишься в чащу Дремучего Леса?
- Нет, – нехотя призналась Виана.
- Потому что его не существует, понимаешь? Оки всего лишь сказитель, Виана. Знаешь, что это означает? Сказитель – это сказочник, – повторил Волк, – а сказки это вымысел.
- Я знаю, что такое сказки, – с жаром выпалила Виана. – Но даже если так, неужели тебе ничуть не интересно, почему Арак…
- Об этом больше ни слова.
Виана не настаивала. Она уже приняла решение, и на этот раз Волк не стал ее удерживать.
Возможно, он попросту не верил, что Виана осуществит свою затею. Никто не углублялся в чащобы Дремучего Леса, потому что никто оттуда не вернулся. Это было всем известно и без сказок и легенд.
Но Виана чувствовала в себе силы выжить в любом лесу. Если наводящие ужас легенды об этом месте – вымысел, то и бояться нечего. А если – правда, тогда есть шанс найти родник, о котором рассказывал Оки в день солнцестояния. И тогда…
Виана непрестанно думала об этом, понимая, что если она сумеет отыскать родник, то Волк изменит свое мнение. Как бы то ни было, с утра пораньше, пользуясь тем, что все легли спать очень поздно, Виана ушла из лагеря якобы на охоту. На самом же деле она отправилась в долгий путь по лесу. Девушка не знала, сколько времени ей понадобится, чтобы добраться до мифического родника, если он вообще существовал. Сказка это или быль, не имело значения. Попытаться отыскать источник все же следовало.
Виана сожалела, что не смогла попрощаться с Волком, Дореей, Альдой, Айриком и всеми остальными, но рисковать и ждать, пока они проснутся, девушка не хотела, боясь, что ее отговорят от намеченной затеи.
С другой стороны, удалившись в глухие леса, она очень долго не увидит Робиана, а ей нужно было побыть одной, чтобы подумать.
Воодушевленная тем, что, впервые в жизни взяв в руки бразды правления своей судьбой, она сама себе указ, Виана направила стопы к самому сердцу леса. У нее не было ни карты, ни примет, да и Оки не дал ей никаких подсказок. Девушка не знала толком, куда идти, но была уверена, что, добравшись до нужного места, непременно его узнает.
Потому что деревья там поют.
Глава 8
в которой говорится о походе Вианы через Дремучий Лес и потрясении, испытанном возле ручья.
Виана шла весь день, не думая о том, что углубляется все дальше и дальше в Дремучий Лес, место, где рождались все легенды, и от которого ее предостерегали с раннего детства. Перебравшись в три прыжка через ручей, она шла вперед и только вперед, словно не искала неведомо что, а просто охотилась, как делала это каждый день.
Поначалу это и впрямь было похоже на охоту. Лес с другой стороны ручья мало чем отличался от оставшегося за спиной. Разве что был чуть гуще и темнее… но на этом различия и заканчивались. В ветвях щебетали уже знакомые ей птицы, деревья не казались мрачными, таящими угрозу, а в зарослях кустарника не подстерегали, выслеживая ее, диковинные существа – феи, лешие, лесовики и тролли.
Тем не менее, Виана все время была начеку. С одной стороны, пройдя обучение у Волка, в лесу девушка чувствовала себя как рыба в воде и верила в себя и свои силы. Но, с другой стороны, всю жизнь слушая ужасающие истории о Дремучем Лесе, она никогда не сомневалась в их правдивости.
Наступил вечер, и девушка не обнаружила ничего странного. По крайней мере, сейчас. И все же для ночевки Виана выбрала укромное местечко в дупле раскидистого дерева. Разводить огонь она не стала, чтобы не выдавать своего местоположения. По ночам было уже не так холодно, и девушка надеялась, что плаща будет довольно, чтобы согреться. К тому же, в котомке были припасены хлеб, сыр и кусок солонины, так что готовить пищу на костре было не нужно. Конечно, она понимала, что рано или поздно придется охотиться, но решила подумать об этом позже, когда другого выхода не будет.
Виана поплотнее укуталась в плащ и свернулась калачиком у подножия дерева, готовясь к ночлегу. Решив, что не сможет уснуть, она вслушивалась в окружающие ее звуки. В птичьем пении, в шорохе ветерка в ветвях и в уханье совы не было ничего опасного, напротив, усталая девушка вспомнила домик в лесу и сама не заметила, как уснула.
Когда Виана проснулась, ничего не изменилось. Пока она спала, феи не превратили ее в дикое животное, а тролли не сожрали. Все вещи тоже были на месте, гномы не отважились зайти в ее пристанище, чтобы утащить их к себе. Зато Виана обнаружила, что какая-то мышка порылась в ее котомке и полакомилась остатками сыра. “Повезло еще, что украла только это”, – слегка смутившись, подумала девушка. Боясь появления сказочных обитателей, она забыла об обычных лесных жителях.
Наскоро позавтракав, Виана тронулась в путь-дорогу, будучи уверенной, что к этому времени в лагере ее уже хватились, и теперь мучилась вопросом, догадался ли Волк, куда она пошла, и, если да, отправится ли он за ней. Виана не знала никого, кто заходил бы в Дремучий Лес так далеко, как забралась она. Не знала она также, насколько сильны опасения Волка по поводу этих мест. Он отказывался верить в существование таких чудес как родник вечной молодости, но, с другой стороны, часто повторял, что углубляться в Дремучий Лес чистое безумие.
На всякий случай Виана ускорила шаг. Конечно, у нее было преимущество, но старый рыцарь ловко ходил по следу и по лесу передвигался с большей легкостью.
Постепенно в течение дня Виана стала замечать, что все вокруг становится другим. Деревья казались выше, а их ветви гуще. Находить просветы в буйных зарослях было все сложнее, а лесные звуки становились громче, будто здешние обитатели сознавали, что в этом бастионе им не стоит беспокоиться, слышат их люди или нет. Также ей стали попадаться невиданные прежде насекомые и растения. С ветки на нее таращилось какое-то маленькое мохнатое существо с огромными круглыми глазами и длинным кольчатым хвостом. Виана тоже смотрела на него, на всякий случай держа наготове лук, – вдруг это какой-нибудь леший. Однако животное, проворно забравшись на верхушку дерева, спряталось в густой листве, и девушка успокоилась.
Вторая половина дня выдалась тяжелой. Продираться сквозь запутанный растительный лабиринт с каждым шагом становилось все труднее, несмотря на суровую школу Волка. Когда солнце село, Виана почувствовала некоторое облегчение, ведь это был отличный повод для остановки на отдых.
Впрочем, вторая ночь в Дремучем Лесу оказалась гораздо хуже первой. Куртка не спасала от сырости, и Виана мечтала о жарком костре, но разжечь огонь по-прежнему не решалась. Она наскоро поела и поплотнее укуталась в плащ, дрожа от холода. Непривычно тревожные, странные ночные звуки беспокоили Виану до самого утра.
Окоченев от холода, она проснулась с первыми рассветными лучами, радуясь наступлению дня. В утреннем свете лес не казался таким угрожающим, и Виана отругала себя за трусость. Девушка пошла дальше, впервые спрашивая себя, далеко ли ее судьба и узнает ли она искомое место, если его увидит.
Виана не чувствовала, что из чащи на нее смотрят чьи-то темные глаза с большими зрачками. Не слышала она также ни шепотков, ни сдержанного смеха, которые таил в себе лес, не замечала и легких следов маленьких ног на влажной земле, и кусочков пятнистой шерсти, которые наблюдательному человеку можно было разглядеть среди деревьев. Дело не в том, что Виана была плохим охотником, просто многие живущие в глухом лесу существа были гораздо древнее ее и превосходно умели прятаться от глаз обычных смертных.
К счастью для девушки, все существа, наблюдавшие за ее странствиями по Дремучему Лесу, были дружелюбны и миролюбивы, или, в худшем случае, безразличны. Виана даже умудрилась пройти чуть ли не в двух шагах от логова мантикоры, не заметив его. Ей крупно повезло, что чудовище в это время спало после еды, а ветер дул в другую от него сторону. Впрочем, она так никогда и не узнала, что запросто могла бы вообще не вернуться из леса.
К вечеру Виана набрела на какую-то широкую поляну. Хотя ничего опасного и сверхъестественного в лесу она не встречала, ей было немного не по себе, и потому, когда деревья расступились, открыв взору просторную луговину, девушка была счастлива, тем более что там протекала речушка, а ей давно хотелось умыться и наполнить флягу свежей водой.
Подойдя к берегу, Виана присела на корточки и ополоснула лицо водой. Она задумалась, не стоит ли ей раздеться и быстро искупаться, но вода была слишком холодной, и девушка отказалась от этой идеи.
Виана решила отыскать брод, чтобы перебраться через речку. Пройдя чуть вверх по течению, она наткнулась на место, усыпанное торчащими из воды валунами. Прыгнув на первый камень, девушка огляделась, прикидывая, как лучше добраться до другого берега.
И тут в глаза ей бросилось нечто необычное.
Виана с недоумением разглядывала диковину, не понимая, что бы это могло быть: один из камней, на который она собиралась шагнуть, покрывало что-то бурое, похожее на лишайник или мох, но с виду посолиднее.
Осторожно перепрыгивая с камня на камень, Виана оказалась неподалеку от привлекшего ее внимание объекта и решила, что это, вероятно, какое-то животное. Девушка предусмотрительно остановилась, но животное не двигалось, скорее всего, оно погибло.
Внезапно Виана осознала, что лежавший на камне был человеком. Или, по крайней мере, был очень на него похож.
Девушка наклонилась и внимательно оглядела незнакомца.
Это был юноша. Ногами в воде он лежал ничком на замшелом валуне; лицо было скрыто волосами, а руки безвольно висели вдоль тела. Виана сдержала порыв бежать ему на помощь по двум причинам: кожа юноши была пятнистой, зеленовато-коричневой… а сам он был абсолютно голым.
Девушка залилась румянцем. Ни житье в лагере вместе с бунтарями, ни грубые манеры Волка не сумели стереть привитые с детства приличия. Родившись в семье герцога, Виана не привыкла видеть голых мужчин. К счастью, юноша лежал на камне вниз лицом, и все же его вид приводил девушку в смятение, так что она подошла и прикрыла его своим плащом. Теперь Виана могла рассуждать трезво.
Очевидно, что этот юноша был не обычным. Ни у кого не было такой кожи, не говоря уже о волосах. Виана с любопытством разглядывала их. Волосы были белесыми, цвета неспелой пшеницы. Такого оттенка девушка никогда еще не встречала. Сердце Вианы забилось сильнее.
Что за существо такое перед ней? Может, эльф? Но она слышала, что эльфы маленького роста, а юноша с пятнистой кожей был довольно высоким. Говорили также, что те сказочные существа были остроухими. Виана опасливо покосилась на уши незнакомца. Она не отважилась отодвинуть волосы, чтобы получше разглядеть их, но могла поклясться, что уши у него самые что ни на есть обычные.
В целом он выглядел нормальным пятнадцати-шестнадцатилетним подростком, если не считать странной кожи, волос и того, конечно, что посреди леса он находился абсолютно голым.
Возможно, этот юноша знал что-нибудь о роднике вечной молодости и как туда добраться, если он был жив, разумеется.
Виана осмелилась прикоснуться к нему кончиками пальцев. На ощупь его кожа была теплой и в то же время удивительно мягкой как у младенца, хотя девушка могла бы поклясться, что она была шероховатой и морщинистой.
От прикосновения юноша дернулся и как-то слабо, по-щенячьи, взвизгнул.
Он был жив. Виана резко дернулась назад и еще мгновение смотрела на него, решая, пуститься ли в бега или прийти на помощь. Сострадание оказалось сильнее, и девушка склонилась над незнакомцем. Осторожно, страраясь не уронить прикрывающий тело юноши плащ, она перевернула его на спину и осмотрела лицо. Ни ран, ни ушибов, судя по всему, не было, но губы юноши были сухими и потрескавшимися. “Он хочет пить”, – догадалась Виана и удивилась тому, что незнакомец, страдая от жажды, добрался до середины реки и не остановился, чтобы напиться.
“Может, эту воду нельзя пить?” – ужаснулась она и поспешила отогнать прочь пугающие мысли. Ничего необычного на вкус она не заметила, а если вода была непригодной для питья, слишком поздно теперь об этом думать. И все же Виана решила рискнуть и смочила губы незнакомца водой из фляги.
Юноша испуганно дернулся. У Вианы перехватило дыхание, когда она увидела его глаза, темно-зеленые как мох, покрывающий древние деревья.
- Успокойся, успокойся, – приговаривала девушка. – Ты в безопасности. Возьми, попей, тебе будет лучше.
Но юноша, похоже, совсем ее не понимал. Он в ужасе смотрел на рот Вианы, не зная, зачем она издает так много звуков, а потом уставился на протянутую фляжку, гадая, что с ней делать.
Растерявшись, Виана сердито плеснула воду на губы незнакомца…
Тот так испугался, что вырвался из рук девушки и, поскользнувшись на камне, шумно плюхнулся в реку.
Виана не могла взять в толк, почему этот юноша с пятнистой кожей ведет себя так странно. Может, он не в себе или болен? Так или иначе, а из воды его следовало вытащить, поскольку было очевидно, что плавать он тоже не умеет.
Виана бросилась в реку следом за странным незнакомцем и снова затащила его на камень, а затем выудила из воды окончательно намокший плащ. Теперь укрывать им юношу было глупо, и Виана со вздохом отложила плащ в сторону, стараясь не смотреть на совершенно голого чудака. Она снова крепко прижала юношу к себе и постаралась напоить его водой. Поначалу тот упрямо сжимал губы, но Виана заставила его открыть рот и сделать пару глотков. Незнакомец закашлялся и едва не захлебнулся, но потом понял, что от воды ему полегчало, и сопротивляться перестал. Утолив жажду, юноша с неподдельным интересом принялся осматривать все, что его окружало. Он опустил ногу в воду и принялся чего-то ждать, но, так и не дождавшись, вытащил ее обратно и, насупив брови, стал разглядывать фляжку, совершенно не понимая, как ею пользоваться. Он наклонил фляжку и смотрел, как из нее выливается вода, а потом поднес ее ко рту, немало озадаченный тем, что вода больше не течет.
- Не так, – укоризненно сказала Виана, выхватив фляжку у него из рук. – Гляди, как нужно пить, – добавила она и показала, предварительно набрав речной воды.
Юноша зачарованно смотрел на Виану, а потом снова взял фляжку и принялся вертеть ее в руках, разглядывая со всех сторон. Виана вздохнула, набираясь терпения.
- Ты как малое дитя, – сказала она. – Думаю, ты совсем меня не понимаешь, да? Ты говоришь на другом языке? Может, на лешачьем или эльфийском? А может, ты вообще не говоришь? – догадалась Виана, заметив с каким удивлением он смотрит на нее всякий раз, как она произносит какое-то слово. – Ну не такой же ты…
“Дурак” едва не выпалила она, но сдержалась, не желая грубить незнакомцу, хотя тот и разгуливал по лесу в чем мать родила и не понимал ни слова из того, что она ему толковала.
“Наверное, память потерял”, – подумала Виана. Это казалось наиболее вероятным. Когда Виана была совсем маленькой, одного из юношей, живших в замке, ударили ногой по лицу. Несколько дней он пролежал без сознания, а когда очнулся, не помнил, кто он такой. Через несколько недель память частично вернулась, но прежним он так и не стал.
Виана растерянно смотрела на речного юношу, спрашивая себя, что он позабыл. Кто он? Похож на человека, но человек ли? А если человек, то почему у него такой странный вид?
Юноша, далекий от раздумий своей спасительницы, продолжал играть с фляжкой. Он опрокинул ее над головой и подпрыгнул, когда в лицо ударила струя воды. Должно быть, это показалось ему забавным, потому что он засмеялся, но, услышав свой смех, тут же испугался, словно никогда его не слышал.
Виана с интересом следила, как потерявший память юноша заново открывает мир, но у нее была масса дел.
Кое-как она вытащила парнишку из реки (тот так отчаянно махал руками и ногами, что едва не свалил в воду и Виану) и усадила под деревом.
- Вот запасная одежда, – сказала она, порывшись в котомке, – и не девичий наряд, тебе повезло.
Как и ожидалось, юноша ее не понимал, но с любопытством наблюдал за тем, что она делает. Виана бросила ему рубашку и штаны, но тот испуганно отшвырнул их.
- Даже не спорь, – отрезала Виана. – Плевать мне, что в твоем мире мужчины всю жизнь ходят голышом. Я все-таки дама и не стану иметь с тобой дела, пока ты не оденешься, как требуют приличия.
Девушка отлично знала, что спутник ее не понимает, но разговаривая с ним вслух, она немного успокаивалась.
Тем временем пятнистокожий юноша с интересом разглядывал одежду и, кажется, понял, что она похожа на одежду Вианы. Наклонив голову, он рассматривал Виану, словно видел ее впервые.
- Верно, – подтвердила девушка, неожиданно смутившись. – Теперь ты понимаешь, для чего она нужна? Видишь, как я одета? – Виана указала юноше на свою одежду, а затем на ту, что держала в руках. – Вот, а теперь ты. Нет-нет, сам учись, – сказала она, поняв, что тот ждет, когда она поможет ему одеться. – Я и так стою слишком близко к тебе, тем более что ты не одет… – Виана задохнулась и снова покраснела, добавив в заключение. – Сам давай.
Она отошла в сторонку, оставив юношу изучать одежду. Виана решила, что нужно быть терпеливой и дать ему шанс. “Кажется, он не глуп, – признала она, – просто одежду видит как будто впервые”. Виана по-прежнему была убеждена, что юноша потерял память, впрочем, он мог прийти сюда из мест, где вещи просвещенного мира были неизвестны. Виана слышала истории о великолепных, волшебных дворах королевства фей с их утонченными манерами, но слышала она также рассказы о подземном мире, царстве гоблинов и гномов, где эти существа живут подобно животным. Выждав приличествующее случаю время, Виана вернулась к дереву посмотреть, оделся юноша или нет. Похоже, общий смысл незнакомец уловил, поскольку штаны надел более-менее правильно, но в рукавах рубашки все же запутался. Весело смеясь, Виана помогла ему переодеться.
- Ну вот, теперь ты выглядишь, как настоящий кавалер, – заметила она.
На самом же деле в обычной человеческой одежде речной юноша со своими всклокоченными волосами и удивительной кожей, ярко выделяющейся на фоне белоснежной рубашки, выглядел более чем странно.
- Ладно, – вздохнула Виана, – думаю, пришло время поговорить о главном… В смысле, говорить буду я, а ты, вероятно, будешь слушать. Надеюсь, я сумею втолковать тебе хоть что-нибудь.
Присев рядом с юношей, Виана заставила его смотреть ей прямо в глаза. Под взглядом его темно-зеленых, как чаща леса, глаз девушка вновь потеряла дар речи, и ей пришлось откашляться, прежде чем она смогла продолжить:
- Меня зовут Виана, – представилась она и повторила по слогам, – Ви-а-на. Понимаешь? Повторяй за мной: Ви-а-на.
Но юноша лишь с любопытством смотрел на ее губы, даже не пытаясь повторить звуки, и Виана подумала не немой ли он.
- Как тебя зовут? – спросила она, ткнув в грудь юноши указательным пальцем.
Виана несколько раз повторила вопрос, жестикулируя так и этак, но юноша молчал как рыба и недоуменно таращился на нее, не понимая, что она делает.
В конце концов, Виана сдалась.
- Ясно, имени у тебя нет. И вряд ли ты сумеешь указать, как добраться до родника вечной молодости, или где находится место, где, по слухам, поют деревья, – Виана покосилась на юношу, но тот оставался безучастным. – Но нужно же тебя как-нибудь называть. “Мальчуганом” или “юношей” будет, по-моему, неуместно, учитыая, что я видела тебя… впрочем, оставим это, – поспешно закончила она. Странный юноша продолжал смотреть на нее, не поведя и бровью, и Виану растрогала его невинность.
Девушка умолкла, задумавшись над тем, как его назвать, ведь любому человеку нужно имя.
Виана снова посмотрела на юношу. Он был по-своему красив, и ей, неизвестно почему, захотелось приласкать его, хотя при виде странной кожи девушке снова вспомнились сказки, которые в детстве рассказывала мама. Главным героем некоторых из них был неутомимый проказник, озорной малыш-эльф по имени Ури. Сказки о нем были самыми любимыми.
- Ладно, считай, что имя у тебя уже есть, – сказала Виана. – Если не возражаешь, я буду звать тебя Ури.
Юноша увлеченно играл своими пальцами и, похоже, не возражал. Виана не смогла сдержать улыбку.
“Что же мне с ним делать?” – гадала она. Было ясно, что в одиночку он в лесу не выживет, по крайней мере, пока к нему не вернулась память. Девушка отложила этот вопрос до завтра, поскольку уже стемнело.
Виана решила заночевать возле реки. Присутствие Ури почему-то вселяло в нее уверенность, и она подумала, что ничего плохого не будет, если с наступлением ночи разжечь костер.
- Первым делом поедим, – предложила она. – Ты же проголодался, верно?
Виана протянула юноше немного вяленого мяса, и тот недоуменно принялся вертеть его в руках.
- Это еда, – пояснила она. – Е-да.
Виана откусила кусок мяса и демонстративно стала жевать его, чтобы Ури понял, что она имела в виду. Тот тоже нерешительно откусил кусочек и, сунув его в рот, с отвращением гонял из стороны в сторону, не зная, что с ним делать. Виана покатилась со смеху, увидев, каким страдальческим стало лицо юноши.
- Понятно, что мы не на пиру, так что выплюнь еду, если не нравится, – смилостивилась она. – Пока совсем не стемнело, пойду в лес, поищу что-нибудь повкуснее.
Она оставила Ури, с отвращением разглядывавшего вытащенную изо рта еду, и пошла на охоту.
Виане не потребовалось много времени, чтобы изловить небольшого барсука, который, заметив ее, даже не стал убегать. Было очевидно, что зверек никогда не видел человека, и девушка почти пожалела, что убила ничего ни подозревающую добычу.
Вернувшись, Виана обнаружила Ури на берегу реки; он копался в грязи. Она оттащила юношу от лужи, пока тот не успел запачкать одежду, хотя руки его были заляпаны грязью, а штаны промокли насквозь.
- Ну что мне с тобой делать? – ругалась Виана, отмывая руки юноши в речной воде.
Она снова усадила его под деревом и принялась разводить костер, чтобы приготовить барсука. Ее немало удивила реакция юноши на первые искры. Он заворожено наблюдал, как язычки пламени лижут хворост, но увидев, что костер разгорается все жарче, дико вскрикнул и в ужасе попятился назад. Виана попыталась успокоить его, но лишь сильнее напугала. Ури выскользнул у нее из рук и бросился бежать в глубь леса, спотыкаясь о ветки и корни. Виана окликнула его и хотела бежать следом, но не решилась покинуть стоянку, потому что совсем стемнело.
Ури не вернулся и Виана расстроилась. Зажарив барсука на костре, она, несмотря на голод, поела без всякого желания. Девушка скучала по странному юноше и подозревала, что больше никогда его не увидит. “Возможно, это и к лучшему, – уверяла она себя. – Что бы я стала с ним делать?” Но когда Виана укладывалась спать возле костра, поближе к последним язычкам огня, ей было нелегко вырвать из сердца печаль.
Утро преподнесло неожиданный подарок. Позевывая и потирая глаза, Виана села и обнаружила, что поздно ночью Ури вернулся, выкопал в земле яму на приличном расстоянии от догоревшего костра и свернулся в ней клубочком, как зверек в норке. Его кожа и одежда были заляпаны грязью, но юношу это не смущало. Он, как младенец, спал глубоким сном.
Виана обеспокоилась и в то же время почувствовала облегчение. Тревожило то, что она не слышала, как Ури вернулся, как копал яму, – что сказал бы Волк, если бы узнал, сколь она беспечна, – а легче стало оттого, что юноша снова был здесь. По правде говоря, Виана боялась за него. В таком состоянии, он вряд ли сумел бы выжить в лесу, но его приход создавал лишние проблемы.
- И что теперь? – буркнула себе под нос Виана.
Имелось три варианта: бросить его здесь, идти дальше вместе с ним, или же вернуться в лагерь и передать его в надежные руки. Виана сразу же поняла, что бросить Ури она не сможет. Идти дальше в чащу леса с этой ношей, но как? И у третьего варианта были свои недостатки. К примеру, если она вернется в лагерь, другой возможности идти на поиски волшебного родника ей не представится. Волк глаз с нее не спустит, и от него не улизнешь.
В эту минуту Ури открыл глаза, растерянно похлопал ими и, увидев Виану, широко улыбнулся. Улыбка была такой теплой, что девушка растрогалась до глубины души.
- Ладно, – решилась она, – это будет нелегко, но не невозможно. Идем, Ури, нам пора в дорогу.
Виана собрала вещи, умылась и тронулась в путь. Однако ей пришлось ненадолго задержаться, чтобы уговорить юношу идти с ней. Тот нерешительно топтался на берегу и с безутешной тоской глядел на реку.
- Я должна идти дальше, – попыталась объяснить ему Виана. – Если хочешь идти со мной – отлично, если нет… мне придется оставить тебя здесь.
Зная, что Ури ее не понимает, но надеясь, что все-таки поймет, девушка медленно, не оглядываясь, пошла в сторону Дремучего Леса.
Через несколько секунд Ури неуклюжей рысцой побежал за ней. Несколько раз он споткнулся о торчащие корни деревьев и едва не упал на землю, но сумел удержаться на ногах. Поравнявшись с Вианой, он снова улыбнулся, и та расценила его улыбку как “я с тобой”.
- Вот и хорошо, – улыбнулась в ответ Виана.
Разум подсказывал, что Ури усложнит и без того нелегкий путь, но душа была рада компании.
Утро выдалось тяжелым. Ури был решительно неповоротлив, от него было слишком много шума. “Неужели все эльфы такие?” – спрашивала себя Виана. По ее разумению, эти сказочные существа двигались по лесу незаметно и бесшумно, как тени, почти сливаясь с ним. Пятнистая кожа Ури была тому подтверждением. Но почему тогда он продирается через заросли как городской житель?
К счастью, на них никто не напал, но и Виане было трудно кого-нибудь поймать. Она радовалась, что с вечера оставила часть барсука на утро, и теперь могла перекусить, не охотясь, тем более что Ури по-прежнему не ел.
Виана подумала, что он, возможно, не выносит мяса, и решила набрать ему ягод, но это тоже оказалось непросто. По мере углубления в Дремучий Лес, растения становились все более странными. Среди неизвестных кустов ей удалось отыскать чернику и смородину; незнакомые ягоды Виана решила не трогать, боясь, что они могут быть ядовитыми.
Впрочем, ягоды тоже не прельстили Ури, хотя было видно, что он проголодался.
Когда начало смеркаться, они остановились на ночлег. Виана разожгла костер, чтобы приготовить на ужин горлицу, которую ей удалось подстрелить лишь потому, что та не могла летать. При виде огня Ури снова испугался, но на этот раз не убежал. Он отошел подальше от костра и со смесью ужаса, восхищения и недоверия издали наблюдал, как Виана готовит добычу. Когда девушка принялась за еду, он робко и боязливо приблизился к ней. Виана с улыбкой протянула юноше пригоршню смородины. Тот сунул ее в рот, пожевал и с трудом проглотил, а затем стал внимательно смотреть, как девушка ест. В конце концов, он решил последовать ее примеру.
Должно быть, ягоды ему понравились, потому что, съев всю смородину, он посмотрел на Виану и попросил еще.
Девушка нерешительно предложила ему птичье бедрышко. Ури сначала помялся и робко откусил кусочек, а затем принялся с аппетитом уплетать остальное.
- Я счастлива, что ты наконец-то решил поесть, – обрадовалась Виана.
Не переставая жевать, юноша ответил ей сияющей улыбкой. Казалось, теперь он немного приободрился и ел с удовольствием, но Виана отводила взгляд, решая, как объяснить ему, что есть нужно с закрытым ртом.
Остаток ночи прошел без происшествий, хотя рано утром Виана в испуге проснулась, услышав где-то вдалеке вой. Ури же продолжал безмятежно спать. С сильно бьющимся сердцем девушка решила до рассвета быть настороже.
С восходом солнца Виана и Ури опять двинулись в путь. На душе девушки снова было неспокойно. Конечно, Ури составлял ей компанию, но в случае нападения зверей помощи от него было бы мало, да и ночной дежурный из него был никудышный – он ложился спать сразу же, едва его начинало клонить в сон, не понимая, что часовому спать нельзя. Ей приходилось постоянно присматривать за ним, из-за чего она могла пропустить возможную опасность. А сейчас нужно быть особенно внимательной. По мере их продвижения вперед лес становился все более странным: множество растений и деревьев были неизвестны Виане, а раздававшиеся из чащи звуки тревожили ее.
Ближе к полудню девушка устроила привал. Она оставила Ури вместе с вещами, а сама пошла на охоту, чтобы все обдумать.
Ей удалось поймать голубя, но добыча не радовала, поскольку с каждым шагом Виана все больше осознавала, что поход этот был совершеннейшим безумием. Вот уже несколько дней все с бОльшим трудом она бредет по Дремучему Лесу, не имея ни малейшего понятия, куда нужно идти и туда ли она идет. Это было слишком. Девушка покачала головой: нельзя и дальше блуждать вслепую, тем более, что приходится заботиться об Ури. Необходим какой-то план.
Внезапно Виану осенило. Она отыскала довольно высокое дерево с густой кроной и попыталась на него залезть. Поначалу корявый ствол со множеством толстых сучьев служил хорошей опорой, и забираться было достаточно легко. Однако Виана быстро поняла, что дерево оказалось гораздо выше, чем она рассчитывала. Она поднималась все выше и выше, но ее со всех сторон по-прежнему окружали ветви и листья. Виана нервно сглотнула и заставила себя не смотреть вниз.
Подъем, казалось, длился вечно, но, наконец, ей удалось добраться до верхушки. Виана вытянула шею, чтобы оглядеться.
Похоже, лесу не было конца и края: деревья тянулись, насколько хватало глаз, во все стороны, кроме одной, и там вдалеке виднелись крестьянские поля, а горизонт рассекала цепь гор, которую Виана сразу же узнала. Это была ее родная Нортия. Она находилась до смешного близко по сравнению с расстоянием, которое ей предстояло пройти, чтобы добраться до самой сердцевины леса. Виана снова стала всматриваться в густые заросли в поисках чего-нибудь необычного – более высоких деревьев, их иного цвета или чего-то похожего на пение, – но напрасно.
Неожиданно ее внимание привлек тонкий столбик дыма вдалеке, тянувшийся ввысь, казалось, из чащи Дремучего Леса. Что это было? Виана могла бы поклясться, что это костер или печка, но не могла поверить, что в такой глуши есть людские поселения. “Возможно, там дом Ури”, – подумала она, живо представив первобытную деревеньку, в которой жили люди с пятнистой кожей.
В любом случае, это стоило проверить, хотя по самым скромным подсчетам ходу туда несколько дней.
Решив добраться до тех мест, или, по крайней мере, попытаться, Виана стала спускаться с дерева.
Когда до земли оставалось совсем немного, сук, на который наступила Виана, с треском отломился, и девушка со всего маху грохнулась оземь.
Она сумела немного смягчить удар, но, услышав неприятный хруст и почувствовав острую боль в запястье, поняла, что вывихнула руку. Чертыхаясь и ругаясь на чем свет стоит, Виана кое-как уселась на мшистую землю и ощупала запястье. Несмотря на острую боль, девушка принялась перевязывать рану, как учил ее Волк, жалея, что поблизости нет ручья с ледяной водой, куда можно было бы опустить руку, чтобы она поменьше отекла.
Неожиданно она осознала, что при подобных обстоятельствах вряд ли сумеет охотиться.
Прихрамывая, Виана встала на ноги, ощущая все тело одним сплошным синяком. Она взяла лук и попробовала натянуть тетиву, но со стоном оставила свою затею. Положительно, в данном деле рука ей не помощник. И неизвестно еще, сможет ли она вязать веревки, чтобы соорудить силки.
Здоровой рукой девушка ощупала пояс и, убедившись, что добыча на месте, перевела дыхание, подумав при этом, что голубем она обзавелась, к счастью, до того как ей взбрело в голову полезть на дерево. Теперь голубь надолго станет ее единственной пищей.
Когда Виана вернулась к Ури, на ее лице была написана решимость, которую трудно выразить словами.
- Вставай, – только и сказала она.
Глава 9
в которой говорится о возвращении Вианы вместе с найденным в лесу странным юношей и о том, что она узнала позже
Возвращение Вианы в лагерь, спустя десять дней после ухода, стало радостью для всех. Конечно, ее искали, но никто, даже Волк, не отважился зайти в лес так далеко, чтобы найти. Многие считали, что она погибла в чаще, другие надеялись на ее возвращение, а кое-кто говорил, что она пошла не в лес, а куда-то еще, и тогда рано или поздно может придти обратно. Айрик без конца повторял всем, кто готов был слушать, что Виану похитили дикари, но Волк утверждал, что это маловероятно. Он отлично помнил, что прямо перед тем, как уйти, ни с кем не попрощавшись, Виана говорила о роднике вечной молодости.
- Этот чертов менестрель совсем вскружил ей голову, – злобно ворчал Волк.
Но даже не утратившие надежду на возвращение Вианы люди не сумели скрыть удивления, увидев появление голодной, оборванной девушки в компании странного юноши. Ее встретили радостными приветствиями, смехом, объятиями, а затем стали засыпать вопросами. Виана не знала с чего начать рассказ о своих приключениях, Ури же был так напуган, что не отходил от нее ни на шаг. К счастью, вмешалась Альда: шуганув окруживших Виану людей, она подвела пришельцев к огню и дала им по миске похлебки. Ури с интересом сунул палец в горячее варево, обжегся и, взвизгнув от боли, отшвырнул миску подальше от себя. Все с недоумением уставились на странного чудака.
- Это долгая история, – вздохнула Вина. – Кусок хлеба у вас найдется? Думаю, хлеб понравится ему больше похлебки. Он еще не научился есть ложкой.
- Он не умеет есть ложкой? – недоверчиво переспросил Айрик. – Почему он не говорит? И почему у него зеленые волосы?
- Не зеленые… – начала Виана и осеклась, неожиданно заметив, что в слабом отсвете заката белесые волосы Ури и в самом деле выглядели зеленоватыми, – ну разве что чуть-чуть. По-моему, он потерял память или что-то вроде того. Я нашла его в лесу и привела сюда, потому что… в общем, если бы я его не спасла, он бы умер.
Со всех сторон раздалось невнятное бормотание и приглушенные возгласы. Все смотрели на Ури с любопытством и состраданием, но в то же время в глазах людей мелькало опасение, и Виана не могла упрекать их за это: Ури и так был слишком странным, а при свете костра отличия стали еще заметнее.
Девушка уже привыкла к его виду – к пятнистой коже, буйной шевелюре и причудам, – но остальные видели лесного юношу впервые. Как и она, когда он лежал голым в реке.
И все же одна из девчушек смотрела на него как завороженная. Виана знала ее: это была Левина, дочка Альды.
- Расскажи нам о нем, Виана! – попросила она. – И о том, что видела в Дремучем Лесу, тоже расскажи!
- Это может подождать, – сурово произнес чей-то голос.
- Прости меня, – Виана подняла голову от миски и виновато посмотрела на подошедшего Волка.
- Что толку, если ты никогда меня не слушаешь, – буркнул тот. – Говорил я тебе, что идти в лес плохая затея? Говорил. Знаешь, как я потерял это ухо? Когда я был зеленым юнцом, тоже хотел узнать, что там в лесу. Отец предостерегал меня, но я его не послушал и сбежал в Дремучий Лес. Знаешь, что было дальше? Я напоролся на медведя, который был вдвое больше меня. Мне посчастливилось удрать от него живым, но он одной затрещиной выдрал мне ухо. В тот день я уяснил две вещи: нужно слушаться старших, а злить медведя не лучшая затея. А что касается тебя…
Виана опустила голову, поскольку знала, какое последует продолжение. И не ошиблась.
Волк принялся отчитывать ее на глазах у всех. Начал он с того, что назвал ее безмозглой и безответственной, и сказал, что если бы она погибла в лесу, то вполне заслужила бы это своим легкомыслием. Виана с пылающими щеками стоически переносила выволочку. Она знала, что это надолго, и старалась воспринимать разнос как можно спокойней.
Однако внушение оказалось короче, чем она думала. Разглагольствования Волка прервал неожиданный, странный вскрик, удививший всех, включая самого кричавшего.
Ури не понимал, что происходит между Волком и Вианой, и это пугало и настораживало его. Когда ошеломленный Волк повернулся к юноше, тот быстро встал перед Вианой, будто желая защитить ее. Он не нападал на Волка и не угрожал, он просто стоял между девушкой и ним.
- Тише, Ури, все хорошо, – успокаивала юношу Виана. – Все хорошо, понимаешь?
Тот нехотя снова сел рядом с ней, не переставая коситься на Волка.
- Где ты взяла этого юнца, Виана? – Волк растерянно таращился на Ури.
- Она как раз собиралась поведать нам это, Волк, но тут пришел ты и все разрушил, – вмешался Гаррид. – Не будь столь жесток с девушкой. Она больше недели провела в Дремучем Лесу и вернулась оттуда, чтобы все нам рассказать. Не знаю, как ты, а я до смерти хочу узнать, что она там видела.
- Деревья, – ответила Виана и задумалась. Неторопливо доев свой суп, она улыбнулась и добавила: – Но они не пели.
Впрочем, последнего замечания никто не понял, поскольку на праздновании зимнего солнцестояния, когда менестрель Оки рассказывал о роднике вечной молодости, никого при дворе не было.
- На самом деле, – продолжила свой рассказ Виана, – ничего особенного в Дремучем Лесу я не видела. Лес очень густой, и за пределами здешних мест я наткнулась на растения и зверушек, которых раньше никогда не встречала, но никаких сказочных существ мне не попадалось… если он не один из них, конечно, – девушка указала на Ури, – в чем я пока не уверена.
Сидя рядом с Вианой, юноша спокойно жевал горбушку хлеба, очевидно, не понимая, что речь идет о нем.
- Кто это? – допытывался Айрик. – Не нравится он мне, на вид совсем странный.
- Я не знаю, кто или что это, – ответила Виана.
Все, даже Волк, жадно слушали ее, ловя каждое слово.
– Я нашла его полумертвым, он лежал в реке. На нашем языке он не говорит… я бы сказала, он вообще не умеет говорить. Он много чего не знает… его как малыша нужно учить практически всему.
- Бедняжка, у него не все дома, – пожалела юношу Альба.
- Не думаю, – возразила Виана, – он быстро учится. Он, правда, очень умный, просто… не знаю, как объяснить… всё для него будто впервые. По-моему, – Виана понизила голос, – он потерял память. Забыл как себя вести, и теперь нужно заново всему учиться.
Слушатели недоверчиво переглянулись.
- Да, такое может быть, – подхватила Дорея. – Помню, был случай с одним конюхом. Его хорошенько ударили по голове, так он даже имя свое позабыл.
- Точно, – согласилась Виана, мысленно возблагодарив кормилицу за своевременное воспоминание.
- Похожее может случиться и после сильного потрясения тоже, – вступил в разговор один из солдат. – Я знал девушку, которая онемела после того, как разбойники у нее на глазах зверски убили ее родных. Она пережила такой страх, что почти все забыла, словно не хотела помнить весь этот ужас.
Виана с интересом смотрела на Ури. Отчего он потерял память?
Его ударили, он пережил нечто ужасное? Или что-то еще?
- Один он в лесу не выжил бы, вот я и решила привести его с собой, – завершила свой рассказ Виана. – А поскольку он забыл свое имя, я зову его Ури.
- Как эльфа из сказок, – уточнила Левина.
- Вот именно, – улыбнулась Виана. – Я назвала его так, потому что вспомнила про эльфа из-за кожи и волос. Но для эльфа он слишком рослый, и уши у него обычные. Я уж не говорю о том, что по лесу он ползает как улитка.
Все дружно рассмеялись. Ури поднял голову и улыбнулся; в пламени костра отразилась зелень его странных глаз. Меж тем рассказ, похоже, не убедил Волка.
- И что ты будешь с ним делать? – поинтересовался он.
- В каком смысле? – переспросила Виана, не понимая, к чему он клонит.
- Что будешь делать, когда к нему вернется память? Отведешь обратно?
- Об этом я не думала, – откровенно призналась она и растерянно моргнула. – Там, откуда он пришел, ничего нет, Волк. Я же сказала, в лесу был только он.
- И тебя не интересовало, как он туда попал?
- Интересовало, конечно, – разозлилась Виана, – боюсь только, он не может ответить.
Волк с сомнением покачал головой.
- А ты не думаешь, что кто-то может его хватиться? Возможно, есть еще, такие же как он.
Виана задумалась.
- Если и так, то я их не видела, потому и не знала, куда его вести, – девушка вспомнила, что видела в глубине леса струящийся ввысь столбик дыма, но говорить об этом не стала. – К тому же, – добавила она, – у меня такое чувство, что он хотел пойти сюда.
- Тебе-то откуда знать? Или, может, он сам сказал? – поинтересовался Волк.
Виана ничего не ответила, лишь помотала головой.
Девушка припомнила, как неохотно Ури пошел за ней, когда она продолжила свой путь в чащу дремучего леса, словно не желал туда возвращаться, зато был несказанно рад, когда она сменила курс и направилась в сторону обжитых земель Нортии.
- Когда к нему вернется память, быть может, он и сам сможет вернуться домой, или, по крайней мере, скажет нам, кто он и откуда, – предположила Виана, а про себя подумала: “А может, даже отведет меня к роднику вечной молодости”.
- А если память не вернется? – Альба обеспокоенно посмотрела на юношу.
- На худой конец я научу его вести себя, как подобает человеку. Я знаю, что с такой внешностью ему будет трудно жить в деревне, но здесь, в лесу, возможно, он и не привлечет к себе особого внимания.
Волк перестал разглядывать Ури и снова повернулся к Виане.
- Ну а ты? Нашла, что искала? – спросил он, словно прочитав ее мысли.
Виана покраснела. Ей было стыдно при всех признаться, что она поверила в легенду Оки.
- Я не дошла до сердца леса, – коротко ответила девушка. – Пришлось вернуться раньше, – она показала больную руку.
Повязка упала на пол. Дорея, увидев опухшую кисть воспитанницы, вскрикнула и бросилась ее осматривать.
Виана не сопротивлялась, она была рада снова очутиться дома. Самостоятельная жизнь была занимательной наукой, но в здешнем лагере девушка чувствовала себя увереннее и была счастлива.
Больше им поговорить не удалось, потому что Ури уснул рядом с Вианой, и стоило немалых трудов разбудить его, чтобы отвести в одну из хижин. Вдобавок, поняв, что его собираются разлучить с девушкой, Ури стал так яростно сопротивляться, что пришлось разрешить ему спать у входа в женскую избушку.
- Не беспокойтесь, – успокоила женщин Виана, – он как маленький ребенок. У него нет злого умысла, женщины его не привлекают, по крайней мере, пока.
- Надо же, – разочарованно протянула Левина, – а я считала, что он в тебя влюблен.
- Нет, милая, – засмеялась Виана. – Просто я здесь единственная, кого он знает, и естественно, что он слегка испуган.
Тем не менее, той ночью все в лагере спали беспокойно. Все, кроме Ури, спавшего так крепко, что разбудить его сумел лишь утренний свет.
Последующие дни проходили спокойно. Виана же злилась, что не может ходить на охоту и, пока не заживет рука, вынуждена целыми днями сидеть в лагере. Меж тем люди Волка продолжали сражаться против власти Арака: они совершали набеги на продовольственные обозы, направляющиеся в поместья, на кузницы, в которых дикари чинили оружие и подковывали лошадей, а также нападали на патрульные отряды, охраняющие дороги и мосты. Как новый властитель Торреспино Робиан старался выследить их, но люди Волка всегда оказывались быстрее, хитрее и смелее его. Все это подрывало и без того малое доверие, которое Арак мог оказать юному герцогу Кастельмару. Виана была довольна. “Получи по заслугам, так тебе и надо”, – радостно думала она.
Девушка была в отчаянии от того, что ей не позволялось участвовать в подобных вылазках. Вынужденное бездействие, поначалу казавшееся ей досадной нелепостью, в конце концов, стало приносить ей радость. Она проводила дни, обучая Ури, как подобает себя вести. Виана раздобыла ему подходящую одежду, показала, как нужно одеваться, кушать и как пользоваться теми или иными вещами, имевшимися в лагере. Юноша с большим интересом слушал ее уроки, но больше всего его привлекал язык. Он часами мог смотреть, как люди говорят, и пытался подражать им. Поначалу он издавал какие-то невнятные звуки и восклицания, похожие на чириканье, но однажды вечером четко произнес:
- Дааааа…
Ури и сам удивился тому, что сделал, засмеялся и повторил:
- Даааа. Дададаааааа…
Остаток дня он упражнялся в своем новом достижении и к вечеру сумел сказать “татата”, а затем перешел на “бабаба” и “папапа”. Дорея не верила своим ушам.
- Он как ребенок, который учится говорить, – заметила она. – Точно такой же, только у него получается гораздо быстрее, чем у других малышей, которых я видела.
- Может, потому, что на самом деле он не учится, а лишь вспоминает то, что знал, но, к примеру, забыл, – предположила Виана.
- Может, и так, госпожа. Но мне все равно интересно знать, что он нам расскажет, когда сможет говорить на нашем языке.
Дорея тоже привязалась к странному лесному юноше. “Его трудно не любить, – сказала кормилице Виана, глядя как-то ночью на безмятежно спящего возле костра Ури. – Он всегда смеется, всё кажется ему новым и чудесным. Он такой порывистый, восторженный и в то же время беспредельно ласковый.”
Ури обожал Виану и ходил за ней повсюду, но теперь, скорее, не как собачонка, а как верный друг… каким был Робиан... точнее, должен был быть.
Но с Ури все было иначе. Он был не таким, как Робиан. Дорея была права, сказав, что во многом он ведет себя как ребенок, открывающий мир.
И все же первое слово, произнесенное Ури осмысленно, заставило сердце девушки забиться быстрее; щеки ее залились румянцем.
Это случилось через несколько дней после того, как Ури залепетал как младенец. Виана вместе с ним пошла к реке набрать воды на похлебку. Стоя на берегу, девушка наклонилась к реке и вспомнила день, когда нашла в лесу полумертвого Ури. Она так глубоко задумалась, что течение едва не вырвало ведро из рук. Ури успел подхватить его, пока оно не уплыло, и пальцы молодых людей неожиданно для обоих встретились под водой. Виана хотела выдернуть руку, но Ури крепко сжал ее и залился счастливым смехом, словно это была новая, забавная игра.
- Виа-а-ана, – протяжно произнес он и снова засмеялся.
От волнения девушка лишилась дара речи. Ури нахмурился, всерьез думая, что у него ничего не получилось, и повторил:
- Виа-а-ана.
- Да, – наконец сумела вымолвить та, понимая, что Ури ждет от нее ответ, и быстро-быстро заморгала, смахивая набежавшие слезы. – Да, Ури. Я – Виана.
Ури снова восторженно засмеялся и порывисто обнял девушку. Не ожидая ничего подобного, Виана поначалу хотела высвободиться из его рук, но передумала, поняв, что никакого злого умысла в том не было. Ури лишь показал свою привязанность к ней, и только.
- Виа-а-ана, – в третий раз повторил он.
Напряжение спало, и девушка расслабленно замерла в объятиях Ури, ощущая прохладную мягкость его кожи и вдыхая лесной аромат.
“Кто ты и откуда?” – в который раз подумала Виана, но вслух ни о чем не спросила, зная, что Ури ее не поймет, но чувствуя, что вскоре, возможно, и ответит.
Возвращавшийся из деревни Айрик увидел их, стоящими в обнимку, и помрачнел лицом.
- Виана, чем это вы занимаетесь? – довольно грубо поинтересовался он.
Зардевшись от смущения, девушка быстро отстранилась от Ури и восторженно воскликнула:
- Ури научился произносить мое имя.
- Это, конечно, важная новость, – процедил сквозь зубы Айрик, – но вам придется вернуться в лагерь, госпожа. Мы с Волком тоже новости принесли.
- О дикарях? О Робиане? – Виана потянулась за ведром с водой, но Ури остановил ее, чтобы она не напрягла больную руку.
- Лучше он сам тебе расскажет, – Айрик тряхнул головой.
Виана была заинтригована. В лагерь она возращалась в компании Ури. Айрик сердито косился на них. Девушка знала, что парнишка никогда не доверял лесному юноше, но открыто выражал свою неприязнь к нему впервые.
- В чем дело, Айрик? – не выдержала Виана, устав от его угрюмого молчания. – Ты же знаешь, что Ури безобидный.
- Может и безобидный, – Айрик мотнул головой, – но вы заслуживаете кого-нибудь получше.
- Кого-нибудь получше? – огорошенно переспросила Виана, застыв на месте.
- Вы знатная дама, – пояснил Айрик, – а он… он дикарь.
Виана посмотрела на мальчишку и расхохоталась.
- Айрик, мы всего лишь друзья.
- Как скажете, только, по-моему, вы слишком сильно ему доверяете. Ни один мужчина не должен осмеливаться так нагло приближаться в вам.
- Он сам не понимает, что делает, – терпеливо пыталась оправдать Ури Виана.
- Потому что дикарь, – упрямо повторил парнишка, и Виана не стала продолжать спор.
Волк сидел возле двери хижины и ощипывал куропатку. Виана присела рядом и устремила на него нетерпеливый взгляд.
- Айрик сказал, что есть какие-то новости, – с ходу начала она.
- Айрик мог бы держать рот на замке, – буркнул Волк.
- Но она имеет право знать, – защищался парнишка.
- Что знать? – горячилась Виана.
- Госпожа, ваш родовой замок заняли, – выпалил Айрик.
- Что? Дикари живут в Рокагрисе? – вскинулась Виана.
- Не шуми, – остудил ее Волк, – мы и так знали, что рано или поздно это случится. И рот закрой – мухи влетят.
Виана постаралась успокоиться. С того дня, как король Арак разделил нортийские владения между своими людьми, девушка предполагала, что раньше или позже, но этот момент наступит. Однако со времени ее ухода Рокагрис оставался заброшенным, и в глубине души Виана надеялась, что так и будет до того, как она вновь сумеет предъявить на него свои права… сколь бы фантастичным это не казалось.
Однако смерть Олдара и приезд Робиана ускорили события.
Виана глубоко вздохнула.
- И кто там теперь живет? Робиан, да?
- Тебе хотелось бы, чтобы в замке жил твой милашка, голожопый Робиан? – сухо хохотнул Волк. – Послушай, Виана, ты всерьез считаешь, что Арак отдаст такой замок человеку с подобным прозвищем?
Виала залилась краской, а Айрик покатывался со смеху.
- Его правда так прозвали?
- Еще бы, – не скрывая радости, ответил Волк, – в Нортии сейчас нет ни одного человека, кто не знал бы о его злополучной встрече с девушкой, которую он обидел на глазах у всех придворных дикарей.
- Как такое возможно? – недоуменно бормотнула Виана. – Ни Робиан, ни его прислужник никому не сказали бы об этом.
- Ответь-ка лучше, есть ли у меня какие-либо личные причины, чтобы скрывать такую новость? – хохотнул Волк.
- Волк, – взбешенно рявкнула Виана, – только не говори мне, что это ты раструбил об этом на весь свет!
- А почему бы нет?
Виана открыла рот, чтобы возразить, но поняла, что необходимых для словесных баталий аргументов у нее нет. Она и сама пока не разобралась, рада ли тому, что Робиан является посмешищем для всех нортийцев.
- Ладно, если не Робиан, то кто живет в моем доме? – предпочла вернуться к главному Виана.
- Какая тебе разница, Виана? Один из дикарских вождей с семьей, – ответил Волк. – Свыкнись с мыслью, что ты не вернешь Рокагрис, если только Арак с дикарями не вернется снова в свою ледяную преисподнюю.
Ничего не говоря, Виана взяла веточку и принялась с интересом вырисовывать на земле круги. Казалось, она была далеко отсюда, но любой, кто хорошо ее знал, догадался бы, что девушка что-то замышляет.
- Вот что, – после довольно долгого молчания, сказала она, – если дикари не уберутся отсюда по доброй воле, придется попросить их об этом.
- И как ты думаешь это сделать? – Волк бросил ощипывать куропатку и воззрился на Виану.
Девушка оторвала взгляд от земли и в упор посмотрела на учителя своими серыми глазами.
- Ты и скажешь, как, – ответила она. – Ты же несколько месяцев готовился к перевороту, разве не так?
Теперь пришел черед Волка удивляться, и Виана улыбнулась.
- Думаешь, я ничего не понимаю? Я ведь знаю, что ты не собираешься и дальше довольствоваться засадами и мелкими набегами. Подобные пустяки докучают Араку, но серьезного вреда не наносят. С каждым днем в лагере все больше людей усердно обучаются военному делу; даже те, кто никогда не брал в руки оружие, готовы сражаться. К тому же, некоторые из твоих доверенных людей тихонько ушли из лагеря, и ходят слухи, что это ты послал их на юг просить помощи у властителей тамошних королевств. Волк, я не дура; чтобы перебить дозорных или захватить обоз с пивом не нужно столько воинов. Похоже, мне одной придется раскрывать секрет, известный всему свету. Почему ты хочешь держать меня подальше от всего?
- Я должен идти… – робко вмешался в разговор Айрик, чувствуя себя не в своей тарелке, – словом, мне пора, – решительно закончил он.
Ни Волк, ни Виана не ответили, только Ури помахал ему на прощание рукой.
- Думаю, ты к этому не готова, вот и все, – вздохнул Волк.
- Почему это? – возмутилась Виана. – Я отлично владею и луком, и мечом, сам знаешь.
- Речь не о том. Ты – неслух, не признающий дисциплину. Войну с дикарями ты воспринимаешь как личное дело.
- А это не так?
- Если хочешь примкнуть к нам, то не так. Видишь ли, создать армию из кучки лоботрясов, слоняющихся по лагерю, крайне сложная задача. А раз ты так умна и наблюдательна, то должна сообразить, что именно это я и пытаюсь сделать. Армия сильна лишь тогда, когда все действуют как один и послушно выполняют приказы, не задавая вопросов. Ты слишком часто действовала по своему усмотрению, и я не могу рисковать и подвергать всех опасности, если ты выдвинешь еще одну из своих блестящих идей. Так что оставайся здесь и заботься о своем лесном питомце, а у меня есть дела поважнее, я не могу отвлекаться на твою детскую болтовню.
Эти слова пролились на Виану ушатом ледяной воды, но Волк не стал смягчать их. Он со вздохом поднялся и понес куропатку Альде, даже не попрощавшись. Виана тоже ничего не сказала, лишь моргала часто-часто, стараясь сдержать слезы гнева и обиды.
Она видела, как Ури помахал Волку рукой, а потом лучезарно улыбнулся ей.
- Кажется, ты единственный, кто на меня не злится, – Виана снова вздохнула. – Может, Волк прав, и мне следует остаться здесь и заботиться о тебе, пока другие будут воевать. Однажды я так и сделала, и мне не понравилось, что случилось потом.
Однако Виана должна была признать, что Волк знает ее очень хорошо. Причины, побуждавшие ее присоединиться к борьбе с дикарями, и впрямь были сугубо личными. Она хотела вернуть свою вотчину, но еще больше хотела отомстить дикарям за свои страдания. Возможно, следует пересмотреть поведение, чтобы Волк понял, что она готова измениться, лишь бы только присоединиться к повстанцам.
Виана и в самом деле старалась изо всех сил, так что даже Волк заметил это. Она занималась с другими солдатами, обучаясь науке владеть мечом, а по вечерам сидела вместе с ними, слушая рассказы о сражениях. Она послушно выполняла все приказы учителя и больше не упоминала о роднике вечной молодости, так же как не ходила в деревню по собственной прихоти.
Тем не менее, у нее оставалась пара дел, требующих к себе внимания и не позволяющих влиться в отряд полностью.
Первым делом, естественно, был Ури. Он уже начал понимать кое-какие слова, и Виана, воодушевленная успехами своего подопечного, много времени проводила с ним; она учила его говорить, а попутно и манерам. Постепенно юноша научился кое-как объясняться; он выучил самые ходовые слова и строил из них простейшие фразы. Виана спросила его настоящее имя, и откуда он. На второй вопрос Ури сказал, что пришел из леса, но уточнить место не смог. Первый же вопрос его немало озадачил, но все же он ответил:
- Я – Ури, ты знаешь, – в голосе юноши прозвучала горечь непонимания, почему подруга неожиданно забыла его имя.
- Да нет же, это я назвала тебя Ури, – попыталась объяснить Виана, – но у тебя должно быть свое имя… как тебя звали до того, как ты познакомился со мной.
Юноша непонимающе смотрел на нее, а Виана хранила надежду, что он сумеет дать ответ, когда научится говорить лучше. Она расспросила его о прошлом и людях, с которыми он жил раньше, но и на этот вопрос Ури, похоже, нечего было ответить.
- Я в лесу, – терпеливо пояснял он.
- Да, но… у тебя есть друзья? Семья?
- Семья в лесу, – повторил он. – Друг – ты, – Ури ослепительно улыбнулся.
Виана все больше убеждалась, что несчастный Ури полностью потерял память. Первые воспоминания, вернувшиеся к юноше, были связаны с минутой, когда она нашла его в лесу. Все прежние были напрочь стерты и, возможно, навсегда.
И все же девушка не оставляла попытки узнать об Ури больше. Как-то вечером, сидя у костра, она спросила:
- Ури, почему ты здесь?
- С тобой, – ответил он, словно это и так было очевидно.
- Я имею в виду… куда ты шел, когда я тебя нашла? Почему ты был голым в лесу?
На секунду зеленые глаза Ури затуманились, словно вспоминая что-то давнее и далекое.
- Я… – начал он и, с трудом подобрав слова, закончил, – иду далеко.
- Куда? – повторила Виана. – Ты помнишь, куда?
- Сюда, – только и сказал Ури. Кажется, он хотел объяснить многое, но не знал, как; ему явно не хватало слов.
- Не переживай, потом расскажешь, когда сможешь, – утешила юношу Виана и еле слышно добавила, – если сможешь.
Успехи Ури, однако, не заставили Виану забыть о деле, занимавшем ее мысли, и которое могло, к ее опасению, свести на нет все попытки стать членом отряда повстанцев.
Девушка не перестала думать о Рокагрисе, находившемся сейчас в руках дикарей, и о прошлом. Она давно уже не скучала по своим нарядам, лютне и вышивке, по удобствам замка и всяким яствам, которыми она лакомилась вместе с отцом в лучшие времена. Позабыты были даже обожаемые прежде романы о любви и рыцарях.
Ах, если б можно было спасти хоть что-нибудь из потерянного, она выбрала бы мамины драгоценности, единственную оставшуюся память о ней. Виана много думала о бархатной шкатулке, спрятанной под плитой, на которой стояла ее кровать. Она часто спрашивала себя, нашли ли дикари ее тайник и, если да, что они сделали с бесценными для нее украшениями. Девушка не раз представляла, как проберется в свою старую спальню и заберет их оттуда.
Виана представляла это так часто, что наступил момент, когда она поняла, что очень скоро так и будет, и с сожалением вздохнула, отлично зная, что Волк никогда не примет ее в ряды повстанцев, если она осуществит свою затею.
Виана еще поколебалась пару дней, прежде чем принять окончательное решение. Да, она вернется домой, чтобы отыскать драгоценности своей матери. И делать это придется тайно, потому что, узнав об ее планах, Волк не даст их осуществить. “Как и многое другое, – с горечью признала Виана. – Затея однозначно рискованная, и Волк прав, говоря, что все мои задумки были такими же опасными… что поход на праздник цветения, что поиски родника вечной молодости. Но есть вещи, которые нужно делать самой, и никто другой за меня их не сделает. Ясно же, что никто не пойдет за драгоценностями, кроме меня. Нельзя допустить, чтобы они пропали навсегда”. При одной только мысли, что какая-нибудь дикарка носит на своей груди изумрудное ожерелье ее матери, волосы вставали дыбом, но ведь могло быть и хуже – украшения можно было разломать, золото и серебро переплавить, а камни продать какому-нибудь торговцу. А ведь в этих драгоценностях заключалось прошлое – многовековая история ее рода.
“Я пойду их искать, – решила Виана, – даже если из-за этого Волк не позволит мне вступить в отряд повстанцев”.
Стоило только девушке принять окончательное решение, и сразу стало легче. Виана начала обдумывать план действий. Идти в Рокагрис одной представлялось слишком опасным, но кого просить идти вместе с ней, неизвестно. Волк, само собой, исключался сразу. От Дореи будет мало проку, тем более что она, вероятней всего, сочтет ее план излишне рискованным, хотя и знает отлично, что для Вианы эти украшения бесценны. Отличным выбором был бы Гаррид, но он вплотную занимался созданием повстанчесткого отряда, и откладывать это дело без весомой причины не станет.
На какое-то мгновение Виане пришла в голову мысль пойти вместе с Ури. Ей было хорошо с юношей, и она знала, что, уйдя из лагеря даже ненадолго, быстро соскучится по нему. Впрочем, здравый смысл одержал победу: Виана понимала, что за пределами леса Ури быстро привлечет к себе внимание. К тому, же она знала, что Дорея сумеет присмотреть за ним.
После долгих размышлений и сомнений Виана все же решилась поговорить с Айриком, а повод для сомнений был. Если он согласится, им, скорее всего, придется уйти без материнского дозволения, а парнишка был еще довольно мал. В то же время, несмотря на юный возраст, Айрик сумел доказать свою смышленость и находчивость; именно это и было нужно Виане. Она собиралась проникнуть в замок хитростью, а не брать его силой, и мальчишка как раз вызовет меньше подозрений, чем взрослый.
Словом, как-то вечером Виана вместе с Ури подошла к парнишке, вырезавшему стрелы.
- Айрик, сможешь уделить мне минутку? Хочу предложить тебе кое-что.
- Конечно, госпожа, сколько нужно, – Айрик быстро отложил недоделанную стрелу и вскочил.
- Нет-нет, продолжай работать, просто выслушай меня спокойно, а потом дай ответ, ладно?
Айрик молча кивнул; слова девушки озадачили его и в то же время заинтриговали.
- Не знаю, известно ли тебе, но мне пришлось в спешке покинуть свой дом, – начала Виана. – Речь не о Торреспино, а о Рокагрисе, замке моего отца, герцога Корвена де Рокагрис, погибшего в битве с дикарями… Так вот, Арак передал родовое поместье кому-то из своих людей, а я хочу пойти туда и вернуть себе кое-что, спрятанное там.
Несмотря на указания Вианы, Айрик не мог продолжать работу; отложив в сторону стрелы, он смотрел на нее сияющими глазами.
- Но как вы вернетесь в Рокагрис, госпожа? И что будете искать? – с горячностью выпалил он и, устыдившись своего излишнего нахальства, быстро добавил: – Если я могу спросить, конечно.
- Мамины украшения, да покоится она с миром, – Виана не смогла сдержать улыбки. – Они очень много значат для меня, и я не хочу, чтобы фамильные драгоенности попали в руки дикарей.
- Само собой, мы пойдем за ними, – воодушевился мальчуган. – Мы нападем на замок?
- Боюсь, что нет, Айрик. Волк не захочет раскрывать наши силы раньше времени. Он не согласен с тем, что я хочу вернуть свое, а я должна это сделать, пусть и одна. Я отлично знаю замок, в котором выросла, и найду способ незаметно войти и выбраться оттуда, но мне нужен кто-нибудь еще. Хочешь пойти со мной?
- Еще бы, госпожа! – Айрик восторженно подпрыгнул. – Знайте, что можете положиться на меня во всем. Я ваш верный и преданный слуга.
- Я и не сомневаюсь, – улыбнулась Виана, растроганная горячностью мальчугана, – но это опасное дело, и я думаю, что скажу твоей маме, если с тобой что-нибудь случится.
- Я уже почти мужчина, сам могу о себе позаботиться, и мама должна с этим смириться, – обиженно буркнул Айрик.
У Вианы были некоторые сомнения на этот счет, но они быстро развеялись при виде мальчишеского азарта. Девушка стала молча обдумывать детали плана. Ее глаза остановились на окраине лагеря, где паслось несколько лошадей, выкраденных мятежниками из конюшен Робиана. Совсем недавно с их помощью повстанцы совершили налет на врага. Насколько Виане было известно, новый налет в течение ближайших дней не предвиделся, и в голову девушки пришла одна мысль.
- Ты на лошади умеешь ездить? – спросила она Айрика.
- Немного, – слегка помявшись, ответил тот, – но в дороге научусь.
Виана заподозрила, что Айрик вообще не умеет ездить верхом, что было неудивительно для парнишки-простолюдина.
- Сойдет и так, – вздохнула Виана. – Если мы пойдем пешком, это займет уйму времени, а на лошадях до Рокагриса всего два дня пути. Нам понадобится еда и сбруя. – Виана понизила голос и добавила: – Для поездки одолжим на время пару лошадей.
Девушка задрожала от своих слов, не смея поверить, что скоро вернется домой.
Айрик мигом понял намерения Вианы, проследив за направлением ее взгляда, и одобрительно кивнул.
- Выходит, он с нами не поедет? – спросил он, указав на Ури.
- Нет. Люди сразу его заметят, а в наших интересах оставаться незамеченными.
- Вот и хорошо, – удовлетворенно хмыкнул парнишка.
Ури смотрел на них, стараясь понять, о чем разговор. Виана и Айрик разошлись по своим делам, договорившись встретиться вечером и завершить приготовления. Когда Айрик был уже далеко, Ури нерешительно подошел к Виане.
- Ты… путь? – спросил он. – Куда?
- Домой, – улыбнулась Виана.
- Домой? – повторил Ури, указав рукой по сторонам.
- Нет, Ури, это не мой дом. Меня выгнали из дома, и теперь я хочу вернуться.
- Я… не иду с тобой?
- Нет, не сейчас, Ури, но ты не беспокойся, я скоро вернусь. Я ухожу не навсегда.
- Навсегда, – повторил Ури, смакуя новое слово. – Почему я… не иду с тобой?
Виана остановилась, стараясь собраться с мыслями. Объяснять было долго.
- Потому что ты другой, – она ласково потрепала его по волосам. – Я пойду туда, где много людей. Таких как я и Айрик, но не таких как ты.
Ури прищурился, обдумывая ее слова.
- Люди… как ты? Много? – Ури обвел взглядом лагерь; казалось, он был удивлен, узнав, что где-то еще есть люди помимо тех, кого он знал.
- Очень много, – подтвердила Виана.
Ури вздернул голову и решительно заявил:
- Я с тобой.
- Нельзя, Ури. Сейчас мне будет нужно, чтобы никто не обращал на меня внимания. Чтобы никто меня не заметил, – старалась объяснить Виана. – А ты другой. Люди сразу меня заметят, и я не смогу спрятаться от врагов.
- Врагов? – непонимающе переспросил Ури.
- Плохие люди, – уточнила Виана, подумав, что теперь придется объяснять еще и это, но, к ее удивлению, Ури медленно и серьезно закивал головой, словно понимал значение этих слов лучше нее.
- Плохие люди, – повторил он.
Ури взял руку Вианы и поднес ее к своей. Он часто сравнивал их, замечая разницу между своей пятнистой, как у леопарда, кожей и ее, светлой, но загоревшей от жизни под открытым небом.
- Плохие люди… не должны заметить.
- Я так счастлива, что ты меня понял, – радость девушки была неподдельной.
Однако Ури выглядел расстроенным, и Виана не знала отчего – то ли из-за неминуемой разлуки, то ли из-за злых людей, от которых нужно прятаться.
- Я скоро вернусь, обязательно вернусь, – пообещала Виана. – Меня не будет всего несколько дней.
Ури взял девушку за руки и заставил посмотреть прямо в глаза.
- Я… должен… видеть.
- Что ты должен видеть?
- Плохие люди, – ответил он.
- Плохих людей? – удивилась Виана. – Кого ты имеешь в виду? Моих врагов, дикарей? Или у тебя тоже есть враги?
Ури стоял с растерянным видом, и Виана поняла, что он не до конца понял вопрос.
- Я… иду. Дом… много людей… Враги.
- Ты хочешь уйти из леса туда, где много людей, – догадалась Виана, – где дикари. Но почему? Зачем?
Ответ юноши был столь странным, что Виана не могла его понять: подняв вверх руки, он повернулся и встал так, чтобы его было лучше видно.
- Я тебя не понимаю, Ури.
Тот помотал головой, словно не желая ничего объяснять, и Виана не стала настаивать.
Айрик и Виана незаметно для всех быстро собрались в дорогу и, спустя три дня, на рассвете бесшумно покинули лагерь повстанцев, ведя за собой двух лошадей. Виана знала, что Волк быстро хватится пропажи, но надеялась, что он не разгадает ее намерений, пока они не окажутся слишком далеко. Она снова спросила себя, не слишком ли безумен ее план, но сочла его не более опасным, чем поход в чащу Дремучего Леса, тем более, что все прошло не так уж плохо.
На опушке леса они столкнулись с поджидавшим их Ури.
- Что ты здесь делаешь? – Виана растерялась, испугавшись, что юноша увяжется за ними.
- Говорю… “до свидания”, – Ури замахал рукой.
- Я поняла, – Виана наклонила голову, растроганная жестом прощания.
- У нас мало времени, госпожа, – поторопил ее Айрик.
- Одну минуту.
Девушка подошла к Ури.
- Не волнуйся за меня, Ури, – Виана мягко отвела волосы с лица юноши. – Я вернусь, обещаю. Веди себя хорошо и помогай всем, ладно?
- Ты… вернешься. И учишь. Я говорю лучше и могу говорить с тобой.
- Ты хочешь поговорить со мной? Рассказать что-то?
- Много, – с жаром выпалил Ури, и Виана поняла, что он расстроен и чувствует себя ущербным из-за нехватки слов.
Сердце девушки забилось сильнее. Возможно, Ури начал вспоминать обрывки позабытого прошлого. В голову закралась мысль отложить поездку, но Виана понимала, что нельзя упускать шанс ехать прямо сейчас, когда всё уже готово.
- Я вернусь, Ури, – утешила юношу Виана, – мы обязательно продолжим заниматься, и ты мне многое расскажешь.
- Потом, – продолжил он, – идем дом много людей.
У Вианы не было времени спорить или объяснять, что с его внешностью, он, скорее всего, никогда не сможет выйти из леса.
- Конечно, Ури, когда я вернусь.
- Ты вернешься, – повторил юноша и крепко обнял Виану.
Девушка положила голову на плечо друга, и они постояли немного, обнявшись, под неодобрительным взглядом Айрика.
- Я вернусь, – снова пообещала Виана.
Она мягко отстранилась от Ури; несколько мгновений их пальцы еще соприкасались, а потом Виана повернулась спиной к лесу и юноше, найденному в чаще этого самого леса, и твердым шагом направилась к отчему дому, отнюдь не уверенная, что сможет сдержать обещание.
Глава 10
в которой говорится о свиньях, драгоценностях и старых подругах
До Рокагриса Айрик и Виана добирались с величайшей осторожностью, поскольку девушка все еще оставалась вне закона. Выдавая себя за мальчишку, Виана свободно могла бы ехать по дороге и даже здороваться с проезжавшими на телегах крестьянами, но она старалась лишний раз не попадаться кому-либо на глаза. И с погодой ей посчастливилось. Небо было затянуто тучами, моросил легкий дождь, и Виана не снимала с головы натянутый до бровей капюшон, что выглядело бы странным под ярким солнцем.
И все же девушка скучала по Ури, по своим друзьям, в том числе и по Волку. Ехать верхом под открытым небом было замечательно, но порой ей не хватало защиты и уверенности, которые давал лабиринт лесных деревьев, в котором она научилась жить.
Поездка прошла без особых происшествий. Однажды им пришлось спрятаться в деревянном сеновале, чтобы их не обнаружил патруль дикарей, а в другой раз они предусмотрительно решили обойти стороной довольно крупное селенье, чтобы кто-нибудь случайно не узнал девушку, бросившую вызов великому королю Араку. Виана знала, что многие были на ее стороне и не выдали бы, но нашлись бы и те, кто, не колеблясь, продал бы ее дикарям за солидную награду, которую те назначили за ее голову.
Ближе к вечеру путники наконец-то добрались до окрестностей Рокагриса. Они спешились в березовом лесочке и осмотрелись; за поворотом дороги виднелся замок.
Виана заморгала, сдерживая слезы. Она покинула родные места полтора года назад. Казалось, целая вечность прошла с тех пор, хотя вокруг ничего, вроде, и не изменилось. Разве что дикий виноград еще гуще разросся по стенам, и никто не потрудился починить крышу башни, поврежденную зимними снегами. Девушка вздохнула.
Было очевидно, что многие слуги покинули замок, узнав о судьбе хозяев, но Виана надеялась, что те, кто остался, были по-прежнему преданы ее роду. Сейчас они служили дикарям, занявшим место прежних владельцев, но, возможно, в них осталась частичка верности в память о герцоге. В трудную минуту помощь слуги может оказаться ключом к успеху в деле.
- Что делать будем, госпожа? – поинтересовался Айрик.
Виана ответила не сразу. Покусывая губу, она задумчиво смотрела на замок, стараясь не впадать в уныние. Ворота были еще открыты; их закроют, когда стемнеет. Стоявший у входа дозорный лениво почесывал бороду.
- Я кое-что придумала, – наконец сказала Виана. – Нужно попасть внутрь, пока не закрыли ворота, главное – не вызвать подозрений. Попробую войти, когда дикари будут ужинать, и, если получится, незаметно проберусь в свою комнату.
Айрик не ответил, лишь смотрел на Виану, слепо веря в нее. Девушке было немного не по себе, хотя она и старалась не подавать виду. Она пришла сюда, не имея четкого плана, но будучи уверена в том, что найдет способ добиться цели. Одно Виана знала точно: она не станет подвергать Айрика опасности. Она взяла его с собой как помощника и не собирается тащить в крепость, полную дикарей.
В эту минуту в лесу послышался звук рога, и на Виану обрушился шквал воспоминаний: зимние вечера возле огня, летние – в саду на заднем дворе, осенние закаты, когда она стояла у окна, любуясь вечерней зарей. В замке рог звучал только по вечерам.
Что это было?
Собираясь раскрыть эту тайну, девушка развернулась и пошла вперед, петляя между березами.
Вскоре звук повторился, и через секунду стадо темных фигур растянулось по склону невысокого холма.
- Свиньи, – разочарованно протянул Айрик.
Позади стада с лаем бежала дворняжка, а за ней, насвистывая, шагал свинопас, долговязый рыжий мальчишка с висящим на поясе рогом.
- Это не просто свиньи, – улыбнулась Виана, – это наш пропуск в замок.
Она подошла к парнишке. В тени деревьев, при тусклом предзакатном свете наследницу Рокагриса было легко принять за какого-нибудь крестьянского мальчишку.
- Эй, парень, чьи это свиньи? – спросила Виана, изменив свой голос.
- Раньше были герцога Корвена, а теперь принадлежат дикарям. А сам кто будешь? – парнишка с подозрением уставился на девушку.
- А чего это свиней так мало? – продолжала допытываться Виана, пропустив вопрос мальчишки мимо ушей. – Помнится, раньше стадо гораздо больше было. Выходит, нерадивый ты свинопас.
- Я не знаю, что значит нерадивый, – угрюмо буркнул тот, – но коли тебе угодно знать, то потеря свиней не моя вина. Проклятые дикари жрут жареную свинину каждый вечер. Я пытался втолковать им, что свиньи не растут на деревьях, но они меня не слушают. Скоро мне некого будет пасти, и что тогда со мной будет? Но тебе до этого и дела нет, – парнишка тяжело вздохнул.
Виана вышла из тени и встала перед мальчишкой.
- Свиньи принадлежат мне, и я хочу их сохранить, – гордо ответила она.
Свинопас непонимающе смотрел на Виану, пока не признал в крестьянском пареньке бывшую хозяйку.
- Простите меня, госпожа, – взмолился парнишка, – я вас не узнал.
- Вот и хорошо, – засмеялась Виана, – иначе грош цена была бы моей маскировке. – Она немного помолчала, припоминая, как зовут парнишку. – Ты ведь Ваук, правда?
- Да, госпожа, – мальчуган покраснел как помидор. – Для меня большая честь, что вы меня помните.
Виана подумала, что в этом нет ничего особенного. В детстве она очень часто играла, гоняясь за свиньями. Меж тем для Ваука эта озорная девчонка превратилась в недосягаемую женщину, несмотря на ее простую одежду.
- Зачем вы вернулись? – поинтересовался свинопас. – Если дикари вас узнают, то убьют!
- Но ведь ты меня не выдашь, правда?
- Не выдам даже за все золото мира! Чтоб они все сдохли в кипящем масле, дикари проклятые, чтоб им яйца отрвали раскаленными щипцами! – грязно выругался Ваук и сплюнул в подтверждение своих слов, впрочем, тут же пожалел о своей грубости в присутствии дамы и покосился на Виану, но та улыбалась.
- Вот и славно, – ответила она, – мне понадобится помощь верного человека. Поможешь?
Ваук испуганно смотрел на девушку. Виана догадалась, что, насмотря на верность ее роду, парнишка не готов рисковать головой. Это было логично, иначе он не стал бы работать на дикарей. Однако упрекать его за это Виана не могла.
- Тебе не придется сражаться с дикарями, – успокоила Ваука Виана. – Просто одолжи мне на время стадо свиней. Если мы все сделаем правильно, никто не узнает, что я была здесь.
***
Беспорядочной массой свиньи брели к воротам замка, когда солнце уже садилось за горизонт. Часовой насторожился, увидев незадачливого погонщика.
- Эй, ты! – окликнул он. – Где свинопас?
- Вауку, двоюродному брату, срочно пришлось вернуться в деревню, – ответила Виана. – Понимаешь, его мать, моя тетка, стало быть, заболела, вот он и попросил меня пригнать свиней обратно.
Часовой оглядел посланца с ног до головы. Виана встала против света и старалась сохранять спокойствие. Она не сняла капюшон с головы, но и натягивать его до бровей не хотела, чтобы дикарь не заподозрил неладное.
- Свиней не потерял?
- Надеюсь, не потерял, господин, – ответила Виана, стараясь выглядеть испуганной.
- Ладно, за каждую потерянную свинью получишь десяток плетей. И передай брату, что для него приберегли еще десяток, чтобы не покидал свое место.
- Конечно, господин, – теперь Виана и в самом деле была встревожена; во время правления герцога Корвена никого и никогда не отхлестали бы плетьми за заботу о матери. Девушка от всей души желала, чтобы это было пустой угрозой, и Вауку не досталось бы за помощь.
Вместе со свиньями Виана вошла в замок. Прежде чем завести стадо в свинарник, ей пришлось побегать за отбившейся свиньей, чтобы вернуть ее на место. Закрывая за беглянкой дверь, девушка горячо молилась, чтобы ни одна свинья не потерялась по дороге.
Несколько новых слуг стояли и глазели на нее, но, к счастью, никто из них ее не знал. Натянув поглубже капюшон, Виана шагнула в кухню.
Пришло время готовить ужин, и девушка безошибочно рассчитала, что на кухне будет царить суета. Она остановилась в темном уголке, словно не решаясь идти дальше.
- Ты кто, постреленок? – спросила кухарка, едва взглянув на Виану.
- Друг Ваука, свинопаса, – ответила та. – Ему пришлось пойти в деревню, вот я вместо него и пригнал свиней.
- Опять! – засмеялась кухарка. – Хозяин сильно разозлится, если узнает. Ладно, парень, садись за стол и не бойся. Я дам тебе чего-нибудь поесть, вот только дела закончу.
Виана послушно села за стол и стала наблюдать за снующими по кухне слугами. Пара или тройка из них показались ей смутно знакомыми, а кухарка была новой. Девушка глубоко вздохнула и постаралась держаться как можно незаметнее. За столом, как правило, оставляли местечко и еду для слуг на побегушках, разносчиков и посыльных, которые возвращались в замок поздно вечером и не могли пойти домой. Виана это знала и надеялась, что никто не удивится, увидев за столом незнакомого мальчишку. Вряд ли ее здесь кто-нибудь узнает, но лучше быть настороже.
Виана быстро съела миску тушеных овощей и сразу же собралась уходить. Все были заняты приготовлением ужина и не обратили на нее внимания. У слуг имелись дела поважнее размышлений.
Никому ничего не сказав, девушка мигом выскользнула из кухни и юркнула в галерею, ведущую к лестнице. Она знала, что все дикари собрались в зале, и надеялась прошмыгнуть в свою комнату на верхнем этаже, ни с кем по пути не столкнувшись, иначе ей было бы крайне трудно объяснить, что делает в господских покоях двоюродный брат свинопаса.
Возле лестницы Виана остановилась и прислушалась к громким голосам, доносящимся из зала, стараясь разобрать слова. Кажется, дикари праздновали по поводу известия о предстоящей вскоре войне. На свой страх и риск девушка постояла еще немного, чтобы разузнать побольше. Дикари обсуждали новый поход, который начнется ближе к концу лета, когда вновь подует холодный северный ветер. Было хорошо известно, что войны нужно начинать по весне, но дикарям сподручней сражаться зимой. Пока первые морозы станут охлаждать пыл войск южан, люди Арака будут сражаться с удвоенной силой.
Виана взбежала вверх по лестнице, обдумывая услышанное. Она знала, что короли с Юга заключили с Араком договор, чтобы избежать войны, однако этот мир был только видимостью. “Если они узнают о замыслах Арака, – рассуждала Виана, – то, возможно, присоединятся к армии повстанцев. Нужно не забыть рассказать эту новость Волку”.
Впрочем, это может подождать, а сейчас у Вианы имелось одно деликатное дельце, и следовало сосредоточиться именно на нем.
Добраться до верхнего этажа не составило труда. Как Виана и подозревала, все хозяева и слуги находились в зале или неподалеку от него.
Девушку одолевали мучительные воспоминания, пока она бежала по коридорам замка, который когда-то был ее родным домом. На мновение ей захотелось сорвать с себя мужскую одежду, облачиться в одно из своих прежних платьев и, забежав к себе в комнату упасть на кровать с балдахином. А потом привести себя в порядок и спуститься в зал, где за столом ее уже ждал отец, а на ужин был подан вкуснейший жареный лебедь, и они поговорили бы о разных мелочах. А в конце, как всегда, речь зашла бы о скорой свадьбе Вианы с Робианом.
Робиан. Подумав о нем, девушка мигом спустилась с небес на землю и, стиснув зубы, отчаянно замотала головой. Нет, прошлого не вернуть, ничто уже не будет прежним.
Виана торопливо зашагала дальше мимо висящих на стене портретов самых прославленных членов рода. Неожиданно взгляд девушки упал на герб Рокагрисов, украшавший плащ одного из них. Отец всегда гордился семейным гербом, а Виане он казался слишком простеньким, ведь кроме позолоченной башни на серебристом поле не было ничего. Но в эту самую минуту девушка поняла, что лишь она имеет право носить этот отличительный знак как единственная из рода Рокагрисов, оставшаяся в живых. Она мысленно поклялась, что так или иначе вернет себе замок и все владения целиком.
Любым способом.
Подавив вздох, Виана толкнула дверь своей спальни, вошла внутрь…
… и тут же поняла, что в комнате кто-то был.
Виана растерянно застыла у входа. Из комнаты раздался приглушенный вскрик; какая-то молоденькая девушка в ночной сорочке с ужасом смотрела на нее.
- Кто ты, мальчик, и как смеешь врываться в мою спальню? – звенящим от страха голосом спросила незнакомка, стыдливо прикрываясь обеими руками.
- Я… я… искал кухню… – с трудом выдавила Виана и запнулась, всматриваясь в даму. – Не может быть. Белисия? – не веря глазам, спросила она.
- Ты еще здесь? – гневно воскликнула та. – Убирайся отсюда, наглый негодник, или я позову мужа, чтобы он сшил плащ из твоей кожи!
- Это, должно быть, больно, – смущенно и в то же время чуть насмешливо пробормотала Виана.
Перед ней и в самом деле была Белисия Вальневадо, правда сильно исхудавшая и подурневшая. Темные круги под глазами лишь сильнее подчеркивали мраморную бледность лица. Ее блестящие волосы, которые запомнились Виане как буйная и непокорная копна каштановых кудряшек, теперь потускнели и безжизненно лежали на плечах. Улыбка, появившаяся на губах нарушительницы спокойствия, мигом стерлась, едва она увидела, какой глубокий след оставили невзгоды на внешности подруги.
- Что с тобой, Белисия? – спросила Виана.
Белисия узнала ее голос и теперь смотрела на Виану, словно перед ней был призрак.
- Ты… ты… – еле слышно пролепетала она.
- Это я, Белисия, это я, Виана. Ты же помнишь меня, правда?
- Как я могу тебя забыть, глупышка? – Белисия крепко обняла Виану, смеясь и плача от счастья, а потом, сморщив нос, добавила: – От тебя воняет как из конюшни.
- Скорее, как из свинарника, – уточнила та, – я ведь вне закона и не могу позволить себе ни горячую ванну, ни красивые платья.
Белисия вздохнула и, сделав шаг назад, критически оглядела подругу.
- Ой, мамочки, Виана, – воскликнула она, – в этой одежде ты похожа на мальчишку… если это можно назвать одеждой… И что случилось с твоими прекрасными волосами?
- Приходится обходиться без них, – ответила Виана и лукаво подмигнула. – Знаешь, как это ни странно, я не скучаю по длинным волосам. С короткими гораздо удобнее.
- Возможно, но это совсем некрасиво.
- А для чего мне красота? – усмехнулась Виана. – Чтобы радовать глаз таким как Робиан?
В комнате повисла тишина.
- Вот негодяй, – прервав молчание, злобно прошипела Белисия. – Не понимаю, как он мог отказаться от тебя. Знаешь, лучше расскажи мне о своих приключениях, – с жаром попросила она и, схватив Виану за руку, усадила ее рядом с собой на кровать. – Все о тебе говорят. Правда, что ты пыталась в одиночку убить короля Арака?
- Это была плохая идея, – Виана смутилась. – Не знаю, что обо мне говорят, да и знать не хочу. А как ты? Что ты здесь делаешь?
- Ты что, забыла? – по лицу девушки пробежала тень. – Нас обеих выдали замуж за этих ужасных вояк-дикарей. Ты сбежала от своего мужа, а я даже не попыталась сбежать, боялась.
По щекам Белисии покатились горячие слезы.
И тогда Виана разом поняла, что делала Белисия в ее старой комнате, в ее родном доме.
- Ты новая хозяйка Рокагриса? – прошептала она. – Твой муж… тот самый дикарь, которому Арак подарил часть владений моего отца?
Белисия кивнула.
- До недавнего времени мы жили в Вальневадо, – вздохнула она. – Это было не так уж плохо хотя бы потому, что мне не пришлось уходить из дома как тебе… Но со временем мой старый дом наполнился плохими воспоминаниями, – Белисия изо всех сил старалась сдерживать слезы, – и когда мы приехали сюда, жизнь моя не стала лучше, но в каком-то смысле мне полегчало. Надеюсь, ты не против, что я поселилась в твоей спальне, – робко добавила она. – Эта комната напомнила мне о прежних временах. Помнишь, как мы были счастливы здесь? Как смеялись и шутили, мечтая о блестящем будущем…
Голос Белисии дрогнул, она не могла говорить. Потрясенная рассказом, Виана крепко обняла подругу и прижала к себе, чтобы та могла поплакать на ее плече. Сейчас Белисия не замечала, что одежда Вианы была грязной и вонючей; она рыдала, радуясь, что в этом враждебном мире можно кому-то довериться.
- Прости, Белисия, – прошептала Виана, – мне очень жаль.
- Это было ужасно, – продолжила Белисия, выплескивая накопленное горе. – Вначале Хейнат приходил ко мне в постель каждую ночь… каждую ночь, – повторила она и снова залилась слезами, – но я не хотела давать ему наследника… я улизнула из дома и пошла к травнику за девичьим корнем…
- Девичьим корнем?
- Ты ведь знаешь, что это? Если принимать этот корень постоянно, то не окажешься в положении. Я знаю, что и другие нортийские дамы его принимают, – усталые глаза Белисии лихорадочно заблестели. – Это наш маленький бунт, понимаешь? Мы не можем бороться с дикарями в сражении, но в наших силах не рожать от них ублюдков.
Виана вздрогнула. Она сумела остаться девственницей, благодаря уловкам Дореи, но бедняжка Белисия была не столь удачлива. Ей удавалось не беременеть, но какой ценой? Виана знала, как действует девичий корень. Те, кто часто принимал его, рисковали на всю жизнь остаться бесплодными, а некоторые женщины даже умирали медленной смертью, отравленные растением, уничтожавшим любую возможность зарождения новой жизни в их чреве. Белисия действовала смело, но очень опасно.
Тем не менее, Виана понимала свою подругу и других женщин, поступающих так же. Большинство нортийских мужчин погибло на войне.
Многие дамы предпочитали погубить свой род, но не загрязнить его дикарской кровью.
- А что дальше? – тихо спросила Виана и снова содрогнулась.
- Муж, само собой, побил меня за побег, но пакетик с девичьим корнем не нашел, так что вожделенного наследника я ему пока не дала, – с горьким смешком ответила Белисия. – И никогда не дам, – гневно закончила она.
Виана почувствовала холодок страха. Это был пример того, какой стала бы ее жизнь, если бы не удачный побег от Олдара… и не помощь Дореи в трудные минуты.
- А как твоя мама, Белисия? – мягко спросила Виана. – Живет здесь вместе с вами, или ее заставили остаться в Вальневадо?
Глаза Белисии вновь наполнились слезами. Виана не могла припомнить, чтобы ее подруга когда-нибудь так горько плакала.
- Мама умерла прошлой зимой, – еле слышно ответила Белисия. – Теперь я одна… с дикарями.
Виана охнула и крепко обняла подругу.
- Прости меня, Белисия, – прошептала она, – мне, правда, очень жаль. Если бы я знала, как плохо тебе было…
- Но теперь все закончилось, – Белисия слегка отстранилась и посмотрела на подругу сияющими глазами. – Ведь ты пришла, чтобы спасти меня, правда?
- Я даже не знала, что ты здесь, – выпалила Виана. – На самом деле я пришла, чтобы… – она осеклась на полуслове, внезапно устыдившись того, что вернулась за дорогими для ее сердца украшениями вместо того, чтобы побеспокоиться о лучшей подруге и разузнать, что с ней стало. Негоже было говорить ей правду.
- Это верно, ты не знала, что я живу в твоем доме и занимаю твою спальню, – нервно хихикнула Белисия. – Тогда зачем ты пришла?
Виана вздохнула и честно рассказала обо всем, подумав при этом, что Алисия рассердится на нее, но вышло все наоборот.
- Это так трогательно и романтично выдать себя за свинопаса, чтобы войти в несправедливо отобранный фамильный замок и вернуть материнские украшения, спрятанные там прежде, чем тебя обрекли на ужасную судьбу, – Белисия мечтательно улыбнулась. – Чего ты ждешь, Виана? Смотри скорее, там ли они?!
Заразившись энтузиазмом Белисии, Виана отодвинула кровать. Девушки склонились над неплотно пригнанной плитой и, приподняв ее, перетащили в сторонку. С еле сдерживаемым волнением Виана сунула руку в тайник и извлекла оттуда припрятанную полтора года назад бархатную шкатулку.
- Ты добилась своего, Виана! – радостно воскликнула Белисия. – Сохранила материнское наследство от алчных дикарей! Могу я взглянуть на украшения?
- Конечно, можешь, – уступила просьбе Виана.
Она осторожно открыла шкатулку, и девушки залюбовались драгоценностями, очарованные их блеском при свете свечей. Глаза Вианы наполнились слезами при виде изумрудного ожерелья, которое мама надевала лишь по особым случаям.
- Герцогине очень нравилось это ожерелье, – заметила Белисия, словно угадав мысли подруги. – Я как-то видела его в Нормоне, на празднике солнцестояния. С этим ожерельем на шее, герцогиня была просто красавица. Впрочем, она и так была красавицей, что бы ни носила.
Виана силилась вернуться в настоящее. Она посмотрела на Белисию, и к горлу подступил комок, а сердце болезненно заныло. Девушка была лишь жалкой тенью прежней Белисии – вездесущей, напористой хохотушки. Виана крепко обняла подружку. Она любила ее как сестру. Нет, она не оставит Белисию на милость дикарей. Встретив ее здесь, она не сможет и дальше жить как ни в чем не бывало, делая вид, что ничего о ней не знает, не понимает, что подругу ждет будущее, полное страданий.
- Белисия, – осторожно начала Виана, стараясь как можно тщательнее подбирать слова, чтобы ненароком не обидеть девушку, – я и вправду ничего о тебе не знала и пришла сюда не ради тебя. Дело в том, что я была так занята спасением собственной шкуры, что не задумывалась, что с тобой… Но раз уж я пришла, – Виана глубоко вдохнула, – думаю, я могла бы попытаться спасти тебя. Что скажешь? Пойдешь со мной?
- Ты не шутишь? – Белисия смотрела на подругу широко раскрытыми глазами.
- Послушай, мы живем в лесу, понимаешь? Не в чаще, конечно, а неподалеку от опушки, – уточнила Виана, – и все же по удобствам наши хижины не сравнятся с Рокагрисом.
- Мне все равно, – прервала ее Белисия. – Я сделаю все, что можно, лишь бы выбраться отсюда, сбежать от Хейната… Я часто мечтала хладнокровно убить его, как убила Арака ты, но не отважилась.
- Постой, это был несчастный случай, а не хладнокровное убийство…
- У меня даже припасен пузырек яда, – продолжала Белисия, пропустив мимо ушей замечание Вианы, – но я так и не воспользовалась им. Боялась, что меня заподозрят.
Белисия снова зарыдала.
- Не плачь, успокойся, я вытащу тебя отсюда, – утешила Белисию Виана. – Я не позволю этому грязному дикарю снова тянуть к тебе свои лапы.
- Спасибо тебе, Виана, – Белисия облегченно вздохнула. – Ты даже не представляешь, как я ждала этой минуты, но у меня нет никого, кто пришел бы спасти меня. Все мужчины-родственники погибли на войне, а мужчины, влюбленного в меня, и в помине не было.
Виана вспомнила, что Белисия с детства была влюблена в принца Бериака, но наследник Нортии одним из первых пал от топора короля Арака.
- Я уверена, что ты ему очень нравилась, – мягко сказала она.
- Виана, ты же знаешь, что это неправда.
- Правда, просто он не мог доказать тебе это, ведь ему как принцу был уготован брак с какой-нибудь принцессой- южанкой. Мы обе это знаем.
- Да, но…
- Я убеждена, сложись все по-другому… останься дикари на своей земле… история вашей невозможной любви стала бы прекрасной и трагической легендой, и Оки рассказал бы ее нашим потомкам в день солнцестояния.
- Как это мило, Виана.
- Ты заслуживаешь гораздо большего. А сейчас осуши свои слезы. Мы уходим.
Улыбка осветила бледное лицо Белисии, словно солнечный луч, рассекший облачный покров. Пытаясь унять волнение, подруги вскочили с кровати и как проказливые девчонки, замыслившие новую шалость, прижали уши к двери, чтобы узнать, нет ли кого поблизости, кто мог бы их подслушать. С нижнего этажа доносились грубые голоса Хейната и его людей, распевающих и хохочущих во всю глотку, словно они находились не дома, а в кабаке.
- У нас еще есть время, – пробормотала Белисия, – но не стоит особо на это рассчитывать. Чем раньше мы уйдем отсюда, тем лучше.
Виана отошла от двери и призадумалась. Она собиралась выйти из замка через ту же дверь, что и вошла, но с Белисией этот путь был невозможен. Девушка выглянула в окно. На Нортию опустилась ночь, аспидно-черная как волчья пасть.
- У тебя ведь есть план побега, правда? – раздался за спиной дрожащий от волнения голосок Белисии. – Ну скажи, что есть, скажи!
- Тише, не беспокойся об этом, – успокоила подругу Виана, не имевшая ни малейшего понятия, как вывести ее отсюда.
Окно находилось слишком высоко, чтобы просто выпрыгнуть из него. Правда, стена доверху была густо увита виноградом. При герцоге Корвене каждый год с наступлением осени лозу обычно обрезали, но с тех пор Рокагрис долгое время оставался заброшенным, и за растениями никто не ухаживал. Виана смотрела на одичавшие заросли, задаваясь вопросом, можно ли при их помощи спуститься вниз. Сама она, возможно, и сумела бы, но Белисии будет крайне сложно. Вероятно, именно поэтому ее муж и не учитывал возможность побега: девушки не привыкли лазать по стенам, тем более нортийские барышни. Дикари считали, что у северянок кишка тонка отважиться на подобную затею.
“Впрочем, даже если нам удастся спуститься вниз, не переломав себе кости, нужно еще как-то выбраться за стены замка. Но как? – Виана прикидывала так и этак. – А, придумаю что-нибудь, когда мы будем на земле”, – наконец решила она.
- Послушай, Белисия, ты сможешь спуститься отсюда? Что скажешь?
Той даже не пришлось выглядывать в окно, чтобы понять замысел подруги.
- Знаешь, сколько раз я об этом думала, Виана? – вздохнула Белисия. – Слишком высоко, мы себе шею свернем.
- Нам будет на что опереться, вот только заглянем в твой сундук.
Белисия непонимающе смотрела на подругу, а та меж тем, содрав с кровати простыни и вытащив из сундука несколько платьев, стала рвать их на полосы и связывать между собой. Белисия по-прежнему молчала. Через несколько минут веревка была готова. Виана крепко привязала один конец к оконной раме, а второй бросила в окно.
- Не знаю, смогу ли я, – Белисия опасливо покосилась на веревку.
- Конечно, сможешь, – подбодрила подругу Виана. – Цепляйся крепче за веревку и опирайся на узлы, так будет легче. Или ты хочешь всю жизнь быть женой Хейната?
Белисия в ужасе замотала головой. Собравшись с духом, она подобрала подол юбки и забралась на подоконник. Девушка изо всех сил вцепилась в самодельную веревку, вылезла в окно и, слабо ойкнув, повисла над землей.
Виана поддерживала ее за руку, пока та не освоилась.
- Отлично, а теперь спускайся потихоньку, – велела она.
Белисия безропотно повиновалась и через несколько томительных, мучительно-долгих минут ей удалось благополучно добраться до земли.
Виана знала, что времени у них мало. Она торопливо сунула шкатулку с драгоценностями в котомку и быстро спустилась по веревке во двор, где ее поджидала Белисия.
- Даже не верится, что мы сбежали, – пробормотала та, дрожа отчасти от холода, отчасти от волнения. – А что теперь?
Схватив подругу за руку, Виана добежала вместе с ней до угла, куда падала тень от стены. Она осторожно выглянула из укрытия, чтобы получше осмотреться.
Как она и думала, входные ворота были уже закрыты. Возле них сидели двое часовых и при свете факелов резались в кости. К счастью, ни окно, из которого спускались девушки, ни лестница, по которой можно было подняться на стену, с того места не были видны.
Виана продолжила наблюдения за происходившим вокруг. Зубчатые стены замка никто не охранял, и, тем не менее, подниматься на стену придется с особой осторожностью: караульные у ворот смогут их увидеть, когда они окажутся на вершине.
Дав Белисии знак следовать за ней, Виана направилась к лестнице. Держась в тени, девушки бесшумно проскользнули вдоль крепостной стены и стали подниматься по ступеням.
- Пригнись как можно ниже! – шепнула Виана, когда они оказались на вершине.
Девушки всем телом вжимались в стену, дрожа от страха. Наконец Виана решилась поднять голову: увлеченные игрой, дозорные ничего не замечали.
- А теперь что? – так же шепотом спросила Белисия.
- Сиди здесь и не шуми, – еле слышно ответила Виана.
Она опасливо выглянула из-за зубца, венчавшего стену, трижды проухала совой и быстро распласталась за парапетом возле дрожащей от ужаса подруги. Часовые прервали игру и обернулись на птичий крик.
- Что ты делаешь? – испуганно пискнула Белисия.
- Подмогу зову, – прошипела в ответ Виана.
Троекратное уханье было условным сигналом изгоев из Дремучего Леса, и Виана надеялась, что ожидавший ее в березовой рощице Айрик услышит просьбу о помощи.
Впрочем, сейчас Виану больше беспокоили караульные. Один из них поднял голову и с любопытством уставился на крепостную стену, откуда донеслось уханье совы. Лежа на вершине стены в тени зубчатого парапета, девушки не шевелились до тех пор, пока дикарь не отвернулся, потеряв интерес к происходящему.
Тогда Виана снова приподнялась и громко ухнула, но на этот раз варвар не удосужился поднять глаза.
Девушки ждали, дрожа от волнения и нетерпения. Время от времени Виана осторожно выглядывала из-за зубца наружу, смотря, не пришел ли Айрик. Если парнишка не услышал ее призыв, они пропали.
Однако опасения девушки мигом рассеялись, когда, чуть погодя, вдоль внешней стены замка скользнула быстрая, живая тень. К счастью, вокруг Рокагриса не было рва.
- Айрик! – не двигаясь с места, тихо окликнула парнишку Виана, боясь, как бы их не услышали дикари, но те невозмутимо продолжали игру. Их громкие голоса заглушали голоса беглянок.
- Что вы здесь делаете, госпожа? – отозвался Айрик откуда-то снизу. – Разве вы не собирались заночевать в замке?
Это, и впрямь, был ее первоначальный план: переночевать в крепости вместе с другими слугами, а утром выйти через главные ворота.
- Я передумала! – ответила Виана. – Нужно бежать отсюда прямо сейчас. Раздобудь веревку и брось ее мне! И лошадей тоже приведи!
Айрик кивнул и исчез среди ночных теней. Девушки затаились и с тревогой ждали возвращения мальчугана, пока не услышали троекратного уханья совы.
- Он уже здесь, – с облегчением выдохнула Виана и ухнула в ответ, не сводя глаз с дикарей.
Те не потрудились поднять взгляд, похоже, уже привыкнув к сове, ночной посетительнице Рокагриса. Мгновение спустя, веревка с привязанным к ней грузиком, взлетела над крепостной стеной. Виана ловко поймала веревку до того, как она упала на землю, и накрепко привязала к стене. Убедившись в надежности узла, Виана повернулась к Белисии.
- Ты должна по ней спуститься. Сможешь?
- У меня нет пути назад, – ответила та, и Виана согласилась с подругой.
- Вот, держи, – она достала из котомки кожаные перчатки и протянула Белисии. – Надень их, так ты не сдерешь с ладоней кожу.
Белисия послушно натянула перчатки и, вдохнув всей грудью, повисла на веревке, раскачиваясь над таящей опасность пустотой. Она не удержалась и глухо вскрикнула от страха.
Виана быстро присела. Один из караульных повернулся и посмотрел в их сторону. К счастью, оттуда он не мог увидеть висевшую на веревке с другой стороны стены девушку. Мгновение, показавшееся вечностью, дикарь разглядывал стену, а затем вернулся к игре в кости.
Виана глубоко вдохнула и, придвинувшись к самому краю, посмотрела, как идут дела у подруги. Казалось, Белисия вот-вот рухнет вниз.
- Я больше не могу, Виана, – прохрипела она.
- Успокойся и потихоньку спускайся вниз, слышишь? Пусть руки сами скользят по веревке. Ты в перчатках, так что больно не будет.
Белисия спускалась медленно, очень медленно, но ее руки не выдержали напряжения. За пару метров до земли они разжались, и девушка мешком рухнула в густые заросли у подножия стены. В ночи отчетливо прозвучал крик изумления и страха.
Виана встревожено глянула на главные ворота. Караульные вскочили на ноги и во все глаза смотрели в ее сторону.
- Бегите и садитесь на лошадей, быстрее! – крикнула она друзьям, больше не заботясь о том, что ее увидят.
Вдохнув поглубже, Виана метнулась к веревке.
- Стой! – заорал один из дикарей и грязно выругался.
Виана не остановилась. Она прикинула, что дикарям понадобится несколько минут, чтобы поднять тревогу и опустить мост для преследователей, а она успеет спуститься раньше. Девушка надеялась, что к тому времени Белисия и Айрик уже будут готовы к побегу.
Виана быстро скользила вниз, крепко держась за веревку. Девушка подавила болезненный стон: из-за содранной кожи ладони горели огнем, но она не останавливалась. Времени было в обрез.
Когда она добралась до земли, Айрик, сидя верхом на лошади, помогал Белисии забраться на другую. Виана едва не чертыхнулась, увидев, что та сидит на лошади боком, как положено дамам. Сама она научилась ездить верхом после побега из замка Олдара, но не учла, что у подруги не было такой возможности. Виана вскочила на коня, страстно желая, чтобы у сидящей позади Белисии хватило сил выдержать ожидавшую их отчаянную скачку.
- Держись крепче, – велела она. – В путь!
Виана почувствовала, как руки Белисии крепко обхватили ее за талию, и яростно пришпорила коня.
Лошади с места сорвались в галоп, и тут же за спиной послышались голоса. Сердце Вианы замерло: дикари не стали терять время на возню с мостом, а поднялись на крепостную стену. Оттуда беглецы были видны как на ладони. Вскоре они услышали вокруг себя свист выпущенных стрел.
- Живее, живее! – подгоняла Айрика Виана. – Нужно убраться отсюда как можно дальше, там будет безопасно.
Не успела она это сказать, как почувствовала острую боль в плече. Виана вскрикнула и выпустила повод. Белисия испуганно взвизгнула. Преодолевая боль, Виана старалась справиться с разгоряченным скакуном. Ехавший перед ней Айрик изо всех сил старался удержаться на конской спине, и оба были лишь мимолетной тенью среди деревьев. “Отставать нельзя”, – подумала Виана.
Она снова пришпорила коня, больше не думая о торчащей из левого плеча стреле. “Подлечусь, когда опасность будет позади”.
Беглецы уже добрались до первых березок рощи, и Виана подумала, что дело сделано, но последняя стрела, просвистев в ночи, внезапно прервала полет. За спиной Вианы послышался стон, и слабенький, дрожащий голосок прошептал:
- Кажется… кажется, меня…
Глава 11
в которой говорится о сильных и противоречивых чувствах, испытанных Вианой за короткий срок, о том, как Волк потерял свое ухо на самом деле, и о других важных событиях
Виане показалось, будто ледяные когти сжали ее сердце. Она не решилась остановить коня, но заметила, что руки Белисии ослабели, и она соскальзывает к земле. Виана удерживала подругу, как могла, но положение было незавидным. Управлять лошадью на всем скаку, не давая Белисии упасть, тяжелая задача, особенно с раненой рукой.
- Айрик, мы ранены! – крикнула она.
С большим трудом парнишка придержал коня. Нужно было бы скакать дальше, ведь Хейнат со своими людьми вот-вот бросится в погоню, но выбора не было. Виана изо всех сил натянула поводья, останавливая скакуна рядом с лошадью Айрика.
- Госпожа! – в ужасе воскликнул мальчуган.
- У нас нет времени! – Виана даже не взглянула на торчавшую из левого плеча стрелу. – Помоги мне, сейчас Белисию повезешь ты.
Виана держала подругу, не давая ей упасть. Внутри у нее все сжалось при виде торчавшей из спины Белисии стрелы.
На белой сорочке подруги алело яркое пятно, представляя в ночи отличную мишень.
- Нет… Белисия… нет… – охрипшим голосом шептала Виана.
Девушка лежала у нее на руках бледная как призрак, но все еще дышала. Виана знала, что пытаться вытащить стрелу из раны только хуже.
- Будь осторожен, береги ее, – попросила Айрика Виана, когда тот перетащил Белисию на своего коня.
- Ей будет очень трудно выжить с такой раной.
Виана почувствовала, как на глаза навернулись слезы, но позволить себе разреветься она не могла. Не сейчас, когда они в опасности.
- Белисия выживет, – яростно воскликнула девушка. – Держи ее крепче и скачи отсюда. Я постараюсь их отвлечь. – Она обернулась и посмотрела на дорогу; за поворотом слышался топот приближающихся коней. – Встретимся на заброшенной ферме, что в соседней деревне, на выезде.
- Осторожней, Виана, берегите себя, – серьезно ответил Айрик, пришпорил коня и помчался прочь, кое-как усидев на коне и удержав беглянку. Виана взмолилась, чтобы им удалось благополучно добраться до места встречи.
Она подождала немного, пока те не скрылись в темноте, а затем, когда дикари добрались до поворота, развернула скакуна и направила его по тропе, ведущей в сторону от главной дороги. Она оглянулась, чтобы убедиться, что дикари поскакали за ней, и обрадовалась, что именно так все и было.
Ночь выдалась длинной и тревожной, но девушке все же удалось оторваться от преследователей. Для своего скакуна она не представляла особой тяжести, и тот мчался быстро и легко. Боевые кони дикарей были под стать хозяевам внушительных размеров, но не такие резвые как конь Вианы, несмотря на их очевидную силу и мощь.
На рассвете девушка добралась до фермы, где должна была встретиться с Айриком. Вскоре подъехал и он.
- За тобой гонятся? – спросила Виана, помогая снять с лошади обмякшую Белисию.
- Думаю, нет, – шумно выдохнул мальчишка.
Виана кивнула. Она обеспокоенно склонилась к лицу подруги, чтобы проверить, дышит ли она. Воскового цвета кожа предвещала худшее, но в Белисии еще теплилась жизнь.
- Быстрее, ей нужно помочь, – поторопила парнишку Виана.
Вдвоем они дотащили Белисию до стойла и уложили вниз лицом на плащ, расстеленный Айриком на куче соломы. Виана разорвала пропитанную кровью сорочку и осторожно осмотрела рану. Стрела вонзилась в спину девушки чуть ниже правой лопатки, и Виана поняла, что в одиночку стрелу ей не извлечь.
- Помоги мне переломить стрелу, – обратилась к мальчишке Виана и сглотнула подкативший к горлу ком, – вот здесь, прямо над тем местом, куда она вошла.
Они осторожно переломили стрелу. Белисия вздрогнула и застонала. Виана поспешно перевязала рану, надеясь, что оставшийся в теле подруги наконечник не нанес непоправимого вреда, однако на лице Айрика не отражалось особой надежды.
- Держись, Белисия, – прошептала Виана, – скоро ты будешь в безопасности.
Но подруга ее не слышала.
- Виана, вы тоже ранены, – заметил Айрик.
Девушка не ответила. Она знала, что рана Белисии гораздо серьезнее, но не замечать свою тоже было нельзя. Плечо сильно болело и не давало шевельнуть левой рукой. Кроме того, рана с засевшей в ней стрелой могла загноиться, а это было смертельно опасным.
Виана тяжело вздохнула, кое-как стащила куртку, оторвала рукав рубашки и стала на колени.
- Иди сюда, Айрик, и вытащи стрелу, – велела она.
Мальчик побелел как полотно.
- Вы уверены, госпожа?
Виана кивнула.
- Рана пустяковая, ничего важного стрела не задела, так что нет смысла ее внутри оставлять. Если одним махом не выдернешь, тогда выкручивай ее и тяни.
Давая указания, девушка тоже побледнела, но выбора не было. Она сунула в рот ремень и крепко стиснула зубы, ожидая, когда Айрик дернет стрелу.
Парнишка неумело рванул стрелу к себе, и Виана зарычала от боли, но, к счастью, стрела вышла из раны довольно легко. Вся дрожа и почти теряя сознание, девушка повалилась на землю. Айрик промыл рану и перевязал ее, а потом протянул Виане фляжку с водой. Постепенно девушка пришла в себя.
- Вы сможете ехать на лошади? – спросил парнишка.
Виана сглотнула. Во всем теле чувствовалась слабость, а плечо болело так, словно его жгли огнем, и все равно она ответила:
- Должна суметь. Нужно как можно раньше отвезти Белисию домой.
Виана была уверена, что в лагере повстанцев кто-нибудь сможет извлечь стрелу как следует. Там были воины, имевшие опыт подобных ранений. Главное – добраться.
Они немедля отправились в путь, не дав себе времени отдохнуть, перекусить или немного вздремнуть. Нужно было быстрее вернуться в лес.
В глубоких сумерках они добрались до опушки Дремучего Леса, а ближе к ночи – и до лагеря. Каждый шаг к цели казался вечностью. Когда Айрик и Виана несли Белисию на себе, потому что лошади не могли пробраться через густой подлесок, им показалось, что она уже не дышит, но никто из них не сказал этого вслух.
Наконец они добрели до поляны, где размещался лагерь повстанцев. Виана с облегчением вздохнула, увидев нескольких сидящих у костра людей.
И тут же поднялась суматоха. Взволнованные голоса, восклицания – и обмякшее тело Белисии быстро понесли к женской хибаре.
Помертвевшая от страха Виана ждала, сидя у костра. Сквозь пелену слез она увидела вскоре, как из хижины вышла Дорея. Скорбное лицо женщины сообщило правду еще до того, как она отрицательно помотала головой.
Дико вскрикнув, Виана ворвалась в хижину. В оцепенении она смотрела на белое лицо Белисии, обрамленное темными кудряшками.
- Слишком поздно, Виана, – раздался за спиной голос Волка. – Мы ничего не смогли сделать для нее.
- Этого не может быть, – пробормотала девушка. – Не может быть!
- Всхлипывая, она крепко обняла тело подруги. Сердце Белисии больше не билось. Безжалостная смерть уже накладывала свою ледяную печать на ее кожу.
- Не может быть, Белисия, не может быть, – как заклинание твердила Виана, – нет, ты не…
- Виана, мне очень жаль, – сказал Волк, положив руку ей на плечо.
Но Виане не нужны были утешения. Она хотела лишь одного, невозможного – чтобы ее подруга опять дышала.
Вытерев слезы, девушка оттолкнула Волка и выбежала из хижины, боясь там задохнуться. На поляне она остановилась, но ненадолго, потому что не могла вынести людских взглядов. Ей казалось, что они вонзаются ей прямо в душу, обвиняя в смерти Белисии.
“Да, это я виновата, именно я, – думала Виана. – Если бы я не вернулась в Рокагрис, если бы не попыталась спасти Белисию… она была бы жива”.
- Госпожа, – негромко позвал ее Айрик.
Низко опустив голову, Виана быстро пошла прочь, борясь со слезами.
Никто не пошел за ней следом.
Девушка брела среди деревьев, благодаря лес за тишину и одиночество, пока не подошла к ручью. И тут она горько, безутешно зарыдала.
Опустившись на корточки, она долго сидела на берегу и плакала, чувствуя себя ужасно несчастной.
“Как такое возможно? – с укором спрашивала она саму себя. – Что бы я ни делала, все выходит боком. От дикарей я спаслась, благодаря Дорее, а сама ничего путного не сделала. Как только я начинаю действовать самостоятельно, все мои планы тут же переворачиваются с ног на голову. Какой дурой я была, считая, что властна над судьбой. А теперь по моей вине погибла бедняжка Белисия”.
- Виана, я так рад, что ты вернулась, – послышался голос за спиной.
Девушка повернула голову и в лунном свете увидела хорошо знакомый силуэт.
- Ури, – ахнула она, – я тоже очень рада тебя видеть.
Они не виделись всего три дня, но в эту минуту Виана поняла, что и вправду очень сильно соскучилась.
За столь короткий срок Ури научился говорить гораздо лучше; он не переставал ее удивлять.
Юноша присел рядом с Вианой.
- Что с тобой? Тебе плохо? – участливо спросил он.
- Тоскливо, – призналась Виана, – я потеряла свою лучшую подругу.
Сама не осознавая того, девушка рассказала Ури обо всем, что случилось с ней во время поездки. Юноша слушал ее, сосредоточенно сдвинув брови, и Виана догадалась, что он плохо понимает, что она говорит. “Ничего удивительного, – подумала она, – ведь значения таких слов как “замок” или “драгоценности” ему неизвестны”. К тому же, Виана сомневалась, что целомудренный юноша понял, от чего именно она хотела избавить Белисию. И все же, несмотря на это, девушка продолжала говорить. Ей было приятно сознавать, что кто-то слушает ее, не осуждая.
- Белисия умерла по моей вине, – закончила свой рассказ Виана.
Она снова разрыдалась, а Ури неуклюже обнял ее и стал гладить по волосам, стараясь утешить.
Сердце Вианы забилось чаще и сильнее, но она не думала о чувствах. Плечо девушки еще болело, и она поморщилась; заметив это, Ури слегка разжал объятия. Девушка уткнулась лицом ему в грудь и закрыла глаза. Рядом с Ури ей было немного легче.
Она почувствовала, как юноша кончиками пальцев осторожно провел по ее плечу.
- Ты ранена, – сказал он. – Тебе больно?
- Немножко, – ответила Виана, – но меня уже вылечили.
Ури осторожно раздвинул края разодранной рубашки и принялся осматривать рану. Виана вздрогнула и крепко стиснула зубы, но возражать не стала.
- Тебя не вылечили, – озабоченно сказал он, закончив осмотр.
- Вылечили, – улыбнулась Виана. – Стрелу вытащили, рану промыли и перевязали. Видишь, она уже не кровит.
Правда, во мраке ночи Ури вряд ли мог что-нибудь разглядеть, но Виана подумала, что его, скорее всего, встревожила запятнанная кровью рубашка.
- Тебя не вылечили, – упрямо повторил Ури. – Твоя кожа уже не такая… нежная.
Запустив руки под рубашку девушки, он ласково гладил ее по спине. “Ты этого не заслуживаешь, – вновь отрезвила себя Виана. – После того, что случилось нельзя поддаваться чувствам, какими бы они не были, нельзя быть счастливой рядом с Ури”.
- Какая разница, – с горечью ответила она. – Я-то поправлюсь, а вот Белисия…
Голос девушки дрогнул, и она не смогла удержаться от слез.
Ури осторожно обнял Виану, чтобы не причинить ей боль, и та покорно отдалась его утешительным ласкам. Когда слезы иссякли, а боль сменилась чем-то более приятным и насущным, Виана обнаружила, что дыхание лесного юноши тоже стало прерывистым.
- Ури, что ты делаешь? – удивленно прошептала она, отлично понимая, что происходит.
- Не знаю, Виана, – растерянно ответил тот, – я не знаю, что со мной.
Виана сдержала улыбку. Наконец-то Ури стал вести себя, как юноши его возраста.
Повинуясь порыву, Виана погрузила пальцы в густую шевелюру друга, притянула его голову к себе и поцеловала в губы. Ури обхватил девушку за талию и крепко прижал к своей груди. Виана задохнулась, но отстраниться не попыталась. Она снова поцеловала Ури, и тот с жаром ответил на ее поцелуй.
- Ури, – зачарованно прошептала Виана; взятое из сказки имя почему-то казалось девушке волшебным, и она как заклинание снова и снова повторяла: – Ури, Ури, Ури.
Юноша попытался снова поцеловать ее, но Виана мягко отстранилась. Ее щеки полыхали огнем, а сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди.
- Подожди минутку, – пробормотала девушка, – мне нужно подумать.
- Мне нравится, – сказал Ури. – Мы можем сделать это еще раз?
Виана едва не рассмеялась. С одной стороны, было забавно объяснять ему все это, но с другой стороны, немного тревожило. Ури волновало все новое, и, вполне возможно, что ему понравилось бы целоваться с любой другой девушкой.
А для нее самой этот поцелуй, напротив, был очень важным.
Найдя приют в объятиях лесного юноши, Виана глубоко вздохнула. Часть ее хотела отдаться Ури и признать, что ее чувства к нему были чем-то бОльшим, чем дружба, но внутренний голос напоминал, что Ури был необычным и диким существом, а она стремилась изгнать варваров из Нортии, чтобы все стало таким как раньше.
- Это называется поцелуй, – пояснила она. – Мы целуем тех людей, кто нам нравится.
Ури наклонил голову и задумался. Виана догадалась, что юноша в уме составляет список приятных ему людей, которых он должен поцеловать.
- Но не просто нравится, а по-особенному, – уточнила Виана.
- Как это по-особенному? – поинтересовался Ури.
Девушка призадумалась: как же все это объяснить? Судя по реакции юноши, было ясно, что поцелуй взбудоражил его, но следовало убедиться, что за этим кроется нечто большее.
- Я говорю о любви, – мягко сказала Виана. – Если ты любишь кого-то, то чувствуешь что-то вот здесь, в сердце, – Виана положила ладонь Ури на грудь. – Это чувство такое сильное, что, кажется, ты не можешь дышать. Ты хочешь остаться с этим человеком навсегда и никогда не расставаться.
Виана закрыла глаза, внезапно с горечью вспомнив, что именно такие чувства она долго испытывала к Робиану. Она призадумалась, но…
- Ты чувствуешь это… ко мне? – спросил Ури.
Виана ответила не сразу. При других обстоятельствах она не торопилась бы с ответом, кем бы ни был юноша, задавший этот вопрос. Она назвала бы его наглецом и притворилась обиженной. Впрочем, если бы он ей действительно нравился, она, быть может, подтолкнула бы его к дальнейшим попыткам, опустив глазки и наградив легкой улыбкой.
Однако было очевидно, что здесь, в лесу, флиртовать с Ури, как это было принято при дворе, не имело никакого смысла.
- Думаю, да, – ответила Виана, – поэтому я тебя и поцеловала.
Юноша широко улыбнулся и так пылко поцеловал Виану, что девушка задохнулась.
- Остановись, Ури. Что ты делаешь?
- Поцелуй, – обескураженно ответил тот, не понимая ее сдержанности. – Я тебя люблю.
Виана лишилась дара речи. Ее совершенно обезоружили простодушие и откровенность Ури. Сердце девушки бешено колотилось; она могла думать только об одном: “Он чувствует то же, что и я. А что чувствую я? Я его люблю, а он любит меня.”
- Подожди немного, – с трудом выдавила Виана и слегка отстранилась от юноши. – Подожди.
Их взгляды встретились. Виана медленно подняла руку и, не отводя глаз, нежно провела ладонью по щеке Ури, все еще удивляясь своему открытию.
- Это… странно, – сказал юноша.
- Знаю, – согласилась Виана.
- Я никогда… – Ури запнулся, пытаясь подыскать слова.
- Никогда никого не любил, – подсказала Виана.
- Да.
Девушка отчего-то чувствовала себя немного виноватой, ведь с ней такое не в первый раз.
- А я когда-то любила, – призналась она, – но это давно уже в прошлом. Возможно, и ты любил кого-то, просто не помнишь, – добавила она, допуская, что юноша потерял память; возможно, какая-нибудь девушка с пятнистой кожей ждет его там, откуда он пришел.
- Никогда, – твердо ответил Ури.
- Почему ты так уверен?
- Знаю, – упрямо заявил юноша. – Мой народ… не чувствует это. Не чувствует так, – пытаясь более понятно объяснить, он рукой ударил себя в грудь.
- Вы не можете любить? Но тогда… тогда почему ты можешь?
- Я другой.
- А что еще ты помнишь? – Виана пристально посмотрела на юношу.
- Я не понимаю, – взгляд Ури был растерянным.
- Ты потерял память, – постаралась втолковать ему Виана, – ты не знал, кто ты, откуда пришел, и кто твой народ.
- Я знаю, – ответил Ури, не понимая, что к чему. – Я – Ури. Пришел из леса. Там мой народ.
- Это не имеет значения, – не стала упорствовать Виана. – Я хочу, чтобы ты знал… Раз твой народ не чувствует это, просто замечательно, что ты любишь меня, а я люблю тебя. Это нечто особенное и прекрасное, самое прекрасное, что есть в нашем мире.
Ури помолчал, обдумывая слова девушки.
- Я могу поцеловать тебя еще? – спросил он, глядя на Виану своими зелеными глазами.
- Почему бы нет, – улыбнулась та и, видя недоумение юноши, добавила: – Конечно, можешь.
Их поцелуй был долгим, нежным и сладким.
- Подожди, – снова остановила юношу Виана, дрожа от возбуждения в его объятиях, – нам нужно идти. Когда люди любят друг друга, они многим могут заниматься, но не всем сразу, понимаешь?
- Нет, – ответил Ури, уступая желанию девушки. Юноша выглядел расстроенным, потому что больше они не целовались.
Виана прижалась к нему чуть крепче, и Ури немного успокоился, ласково поглаживая пряди ее волос. Потом пальцы юноши опустились ниже и, едва касаясь кожи, пробежались по шее и спине.
- Я хочу тебя лечить, – решительно сказал он.
Ласки Ури успокаивали девушку, облегчали горе и расслабляли тело. Полусонная Виана ничего не ответила, и Ури осторожно стянул повязку с ее плеча, открывая рану.
- Что ты делаешь? – ойкнула Виана.
- Тебе больно, – заметил Ури. – Я буду лечить тебя.
- Как хочешь, – устало пробормотала она, чувствуя нежные прикосновения пальцев Ури к раненому плечу, пока не погрузилась в сон.
***
Утром Виана проснулась в объятиях лесного юноши. Смущенная этим обстоятельством, девушка приподнялась на локте и легонько потрясла Ури за плечо.
- Ури… Ури, просыпайся.
Моргнув, он открыл глаза и лучезарно улыбнулся.
- С добрым утром, Виана. Я хочу поцеловать тебя еще, – решительно заявил Ури.
“Что я наделала? – Виана густо покраснела. – Вчерашней ночью я призналась Ури в любви. Но как мне выйти за него замуж? И какого рода женщиной я буду выглядеть в глазах всех, если продолжу наши отношения, не собираясь узаконить их, как требуют приличия?”
Но стоило ей снова заглянуть Ури в глаза, как все опасения были отброшены прочь.
- Доброе утро, – ответила она. – Я тоже хочу тебя поцеловать.
Этим они и занялись, но девушка отлично понимала, что нельзя провести так весь день. Даже упоительные поцелуи не избавили ее от чувства вины. Она оставила тело Белисии в лагере, когда следовало с честью предать его земле.
- Нам пора возвращаться в лагерь, Ури, – Виана встала и направилась к ручью, чтобы умыться.
Юноша пошел следом за ней.
- Знаешь, – неуверенно начала Виана, – наверное, нам пока не нужно говорить остальным, что мы любим друг друга.
- Почему?
- Потому что… – в голове девушки промелькнуло с десяток причин, но ни одна из них не могла помочь ей объяснить это Ури. – Понимаешь, поначалу люди скрывают свою любовь от остальных, это их секрет. Так лучше.
Это было ложью лишь отчасти; при дворе именно так и поступали.
- Что такое секрет?
- Когда ты что-то знаешь, но не можешь рассказать другим. Когда по разным причинам лучше, чтобы никто не знал.
Виана подумала, что не сумела понятно объяснить, но, к ее удивлению Ури кивнул с самым серьезным видом.
- Я понял, что есть секрет, – подтвердил он, – но почему любовь – секрет?
- Это трудно объяснить, – начала Виана и осеклась на полуслове.
Поправляя повязку, она никак не могла нащупать рану. Приготовившись к жгучей боли, она провела пальцами по плечу, но боли не было. Виана осмотрела пальцы: следы запекшейся под ногтями крови были единственным напоминанием о полученной два дня назад ране. Она обескураженно потерла плечо. Дойдя до места, куда вонзилась стрела, она ничего не обнаружила.
- Нежная кожа, – радостно выпалил юноша. – Теперь ты вылечилась.
Виана резко повернулась к Ури.
- Хочешь сказать, что это сделал ты? – осипшим голосом спросила девушка, дрожа то ли от страха, то ли от волнения.
- Я сказал, я буду тебя лечить, – терпеливо объяснял Ури.
Виана так быстро отпрянула от него, что едва не свалилась в воду.
- Не бойся, это не страшно, – встревоженно попросил Ури. – Я тебя вылечил. Я тебя люблю.
Девушка сделала глубокий вдох и постаралась успокоиться. Вероятно, все было не так, как ей показалось. В конце концов, она же не может осмотреть свою спину.
- Ладно, – ответила она, – не волнуйся. Пойдем к Дорее.
Они вернулись в лагерь. Виане было слегка не по себе: как много всего случилось за несколько часов... Нужно было вернуться в реальность, а никого мудрее старой кормилицы она не знала.
На краю поляны столпились люди. На земле, у их ног, лежало что-то большое, завернутое в простыню.
Виана почувствовала, как у нее сдавило сердце: это было тело Белисии.
- Тебя ждем, – резко отчеканил Волк.
- Не ругай ее, – вмешалась Альда, – она оплакивала погибшую подругу.
Виана покраснела, вспомнив, как целовалась в лесу с Ури, но, кажется, никто не заметил ее смущения и не придал значения тому, что он пришел вместе с ней.
Она подошла к своим товарищам и увидела, что те успели выкопать могилу возле деревьев.
- Мы подумали, что ты захочешь что-нибудь сказать, ведь как-никак… – робко вымолвил Айрик и осекся, но Виана и без слов поняла, что он хотел сказать.
- Белисия де Вальневадо была моей лучшей подругой, – не раздумывая начала Виана. – Девчонками мы мечтали о сказочном будущем. Мы мечтали о большой любви и безграничном счастье. Мы родились в мире, где все казалось легким.
Дикари преподали нам урок, что жизнь не такая. До вчерашней ночи я видела Белисию в последний раз, когда король Арак отдал нас в жены двум своим дикарям, вождям племен. С тех пор мы обе повзрослели и многому научились. Мы страдали, плакали, теряли близких и любимых. Никто, слышите, никто, даже девушка, у которой когда-то было все, не заслуживает того ада, через который прошла Белисия перед смертью.
Я хотела спасти ее от жизни, которую она не выбирала. У меня не получилось. Она погибла, и потому я стою здесь и говорю эти слова. Белисия хотела сбежать от мужа, которого боялась и ненавидела. Она сама попросила меня об этом. Белисия отлично приспособилась бы к жизни в лесу, и она бы вам очень понравилась, потому что была жизнерадостной и остроумной… – Виана внезапно умолкла, вспомнив бледную тень, сбежавшую из замка, и, сглотнув подступивший к горлу комок, закончила: – Вы полюбили бы ее. Белисию любили все.
Белисия, где бы ты ни была, желаю, чтобы ты больше никогда не страдала и не плакала… Где бы ты ни была, подружка моя… сестричка… я желаю тебе найти счастье, которого ты заслуживаешь.
Больше говорить Виана не могла. Она едва слышала, как друзья прощались с юной девушкой, с которой им так и не удалось познакомиться лично, но которую они живо представили, благодаря словам Вианы.
Когда могилу Белисии засыпали землей, Виана с ненавистью процедила сквозь зубы:
- Клянусь тебе, я этого так не оставлю. Я отомщу за тебя и выгоню этих дикарей с нашей земли, всех и каждого отдельно… чего бы мне это ни стоило.
Виану почти никто не слышал, только Волк поднял голову и метнул в нее пронзительный взгляд.
В подавленном настроении изгои возвращались к своим делам. Виана машинально зажмурилась и уткнулась лицом в плечо Ури, почти не чувствуя его утешающих объятий.
- Она вернулась в землю, – сказал юноша, указав на место, где покоилась Белисия. – Когда-нибудь она снова выйдет оттуда.
Виана грустно улыбнулась, подумав, что народ Ури, возможно, хоронит умерших с убеждением, что в будущем они воскреснут. Прекрасная идея.
- Я в это не верю, Ури, – ответила она, – но все равно спасибо за утешение.
Неожиданно девушка вспомнила причину, по которой поспешно вернулась в лагерь. Она снова ощупала плечо, с удивлением отметив, что полученной раны и след простыл.
Виана бросилась вдогонку за Дореей.
- Что случилось, девочка моя? – спросила та, когда Виана поравнялась с ней.
Вместо ответа девушка схватила кормилицу за руку и втащила в хижину.
- Смотри сюда, – велела Виана и показала на раненое плечо.
Дорея испуганно вскрикнула, и Виана на секунду подумала, что там, у реки, ей все почудилось, но тут кормилица спросила:
- Что с вами, госпожа? Откуда столько крови?
- Разве ты не видишь рану, Дорея?
Женщина внимательно осмотрела кожу Вианы.
- Я вижу только, что у вас рубашка испачкана, а с плечом все в порядке. К чему все это? Что, по-вашему, я должна здесь увидеть?
Виана хотела рассказать Дорее о произошедшем, – тем более что Айрик мог это подтвердить, – но было не так просто объяснить, как глубокая рана могла исчезнуть без следа всего лишь за ночь.
Но, с другой стороны, если это и вправду случилось, тогда…
Виана подскочила как ужаленная.
- Я должна поговорить с Ури… нет, с Волком… нет, сначала все-таки с Ури, – сбивчиво пробормотала она и пулей вылетела из хижины.
Испуганная Дорея ошарашенно смотрела ей вслед.
Ури ждал Виану у входа. Он давно усвоил, что не должен никуда входить без приглашения, особенно в хижины, где жили женщины.
Услышав, что Виана выбежала из дома, Ури поднял голову, и его глаза засияли при виде девушки.
- Виана, – счастливо сказал он, рывком поднявшись с земли.
Не дав ему продолжить, девушка схватила Ури за руку и потащила в более укромное место.
- Как ты вылечил мое плечо? – резко спросила она, и Ури стало немного не по себе.
- Я вылечил, – коротко ответил он.
- Знаю, но как?.. Может, при помощи воды из родника вечной молодости?
Виана и сама понимала, что ляпнула глупость. Она встретила Ури в лесу, и он был абсолютно голым, так что пузырек с чудодейственной водой спрятать ему было некуда; она бы его непременно заметила.
- Я умею лечить, – Ури немного помялся. – Не могу сказать, как.
Виана пристально посмотрела на юношу. На секунду мелькнула мысль, что если бы она взяла с собой Ури, возможно, он сумел бы спасти Белисию, успел бы. Девушка поспешила выбросить ее из головы. “ Не терзай себя, этого теперь не узнать”, – подумала она, а вслух спросила:
- Это секрет?
- Да, – юноша расплылся в улыбке, потому что Виана его поняла, – секрет.
Виана глубоко вздохнула и попросила Ури никому не говорить о секрете, который хотела знать больше всего на свете. Быть может, он вовсе не имеет отношения к роднику вечной молодости, о котором рассказывал Оки… а может быть, и связан с ним.
Так или иначе, но Ури вылечил ее рану, очень похожую на ту, что получил Арак, когда она его подстрелила, и от которой он чудесным образом исцелился прямо у нее на глазах.
- Ты видел Белисию, так ведь? Дикари ее убили, хотя она не сделала им ничего плохого, – голос Вианы дрогнул от гнева и бессилия. – Если бы ты смог исцелить ее… – она тряхнула головой и постаралась начать сызнова. – Короля дикарей, которые убили Белисию… предводителя моих врагов… нельзя ранить. Если его ранили, он тут же вылечивается. Может, он колдун, а… может, такой, как ты, – помедлив, добавила она, хотя ей претила сама мысль о том, что у Арака и Ури может быть нечто схожее. – Мы сможем одолеть его, лишь узнав, почему он неуязвим. Почему его никто не может ранить. Понимаешь?
Ури кивнул. В его глазах плескалась тень сожаления и душевной боли, словно он лучше Вианы знал, о чем та говорит.
- Мой народ умеет лечить, – сказал он, и сердце девушки забилось быстрее. – Плохие люди… они забрали наш секрет. Я думаю, они причинили зло твоей подруге. Я думаю, что мои враги… твои враги тоже.
Сердце Вианы бешено заколотилось.
- Ты хочешь сказать, что дикари захватили и твои земли тоже и отобрали у твоего народа секрет бессмертия? Родник вечной молодости? – упрямо спросила она, но Ури ее не понял и продолжил:
- Мой народ сказал мне, чтобы я шел за помощью. Туда, где живет много людей.
- Ты вспомнил, Ури! – пораженно прошептала Виана. – Значит, ты покинул своих, потому что должен был выполнить задание. Но что случилось в лесу? Неужели на тебя напали дикари и бросили в реку голым и без сознания? Но ведь дикари не заходят в лес так глубоко.
- Они пришли с другой стороны, – пояснил Ури, – с того места, где живут.
- С севера? Дремучий Лес простирается за Белые Горы, до варварских степей? По-твоему, они нашли дорогу оттуда до места, откуда ты пришел, и где находится родник вечной молодости… или что ты там используешь для лечения людей?
Виана говорила так быстро, что Ури едва ее понимал и не мог ответить, но девушка не нуждалась в лишних подтверждениях – все и так сходилось.
- Нужно рассказать об этом Волку, – решила Виана, и, не теряя времени, помчалась разыскивать его, ни разу не остановившись, чтобы посмотреть, пошел ли Ури за ней.
Она нашла учителя на другом конце лагеря. Он готовился идти на охоту и собирал вещи возле своей лачуги.
- Волк, мне нужно с тобой поговорить, – задыхаясь от быстрого бега, заявила Виана.
- Мне тоже, – едва взглянув на девушку, ледяным тоном ответил тот, мигом охладив ее пыл. – Пойдем вместе, если хочешь.
Виана молча пошла за ним. Волк тоже не произнес ни слова, пока они не добрались до места – холма на опушке леса с видом на Кампоэспино, пробуждавшееся под солнечными лучами занимающегося дня. С вершины холма замок Торреспино, находившийся на дне долины, походил на мрачного надсмотрщика, следящего за судьбами всех жителей деревни.
Сидя на траве оба молча смотрели на раскинувшуюся перед их глазами картину.
- Хочешь узнать, как я потерял ухо? – неожиданно спросил Волк.
- Конечно. Наверняка это очень интересно, но твоя история может подождать. – Виане не терпелось сообщить новость. – Послушай, я узнала кое-что…
- Речь о том, как я потерял свое ухо на самом деле, – оборвал девушку Волк.
- Серьезно? – Виана в упор посмотрела на учителя. – Ты не станешь рассказывать мне очередную сказку?
- Это не сказки, – рассердился Волк. – Все, что я тебе рассказывал, не выдумки, когда-то это случилось со мной в жизни, просто тогда я не терял ухо. Да, моя жизнь была очень интересной, – Волк горько усмехнулся, – и все эти забавные истории – ерунда; они не оставили в ней след. А тут совсем другое дело. Я держал это втайне, хотя с тех пор остался шрам, и его не скроешь.
- А почему ты хочешь рассказать это мне? – спросила Виана, почти не дыша.
Волк долго смотрел на нее, и в его взгляде сквозили разочарование и боль, заставившие девушку содрогнуться.
- Потому что, возможно, тогда ты поймешь, почему я хочу просить тебя покинуть лагерь и держаться подальше от повстанчества.
- О чем ты? – Виана похолодела. – Ты не можешь говорить это всерьез.
- Я серьезен как никогда. Я много раз предупреждал тебя, но так и не смог образумить, и теперь славная, невинная девушка погибла из-за того, что ты не можешь перестать поступать по-своему, ни с кем не посоветовавшись.
Слова Волка глубоко ранили Виану, но она ничего не сказала, отлично зная, что он прав.
- Ты можешь подвергнуть опасности отряд, а я не хочу рисковать людьми и намеченными делами, – продолжил Волк. – Я был очень терпелив с тобой, старался защитить от дикарей, но с меня довольно. С этой минуты ты пойдешь своим путем, а я своим. И твой отец, где бы он ни был, не сможет отрицать, что я сделал все возможное, чтобы выполнить данное ему обещание.
Виана хотела многое сказать Волку, но последние слова учителя заставили ее молчать.
- На поле битвы я поклялся твоему отцу, что позабочусь о тебе, если с ним что-нибудь случится, – вполголоса сказал тот, – а потом я потерял его из вида, позже меня ранили, и к тому времени как я вернулся в Рокагрис, ты уже была замужем за Олдаром и, по слухам, ждала ребенка. На мой взгляд, это было не лучшее время для спасения, но на всякий случай я поселился поблизости от Торреспино, чтобы вытащить тебя из замка, как только ты произведешь на свет маленького бастарда. Меня поразило, что ты сумела удрать оттуда до того, как мне представилась возможность спасти тебя. Я понял, что, вопреки внешности, в тебе течет кровь герцогов де Рокагрис. Ты достойная наследница отца, Виана, но тебе не хватает его мудрости и, прежде всего, благоразумия.
Глаза девушки наполнились слезами, отчасти из-за выволочки, полученной от Волка, но больше всего из-за нахлынувших воспоминаний.
- Ты знал моего отца? – тихо спросила она.
- Да, мы крепко дружили, – подтвердил Волк. – Твой отец, я и король Радис, в ту пору бывший красивым, храбрым и безрассудным принцем. Мы были неразлучны.
Виана вспомнила, как грубо король Радис обошелся с Волком в день последнего праздника солнцестояния, и открыла рот, чтобы что-то сказать, но в последнюю минуту решила попридержать язык за зубами.
Волк все понял и без слов.
- Те времена были совсем другими, – с горечью промолвил он и невесело улыбнулся. – Мы бились в сотне сражений, пережили первое вторжение дикарей, но женщина оказалась сильнее нас.
Виана жадно ловила каждое слово Волка, подспудно догадавшись, что сейчас он станет рассказывать то, что хотел.
- Безусловно, во всей Нортии не было девушки красивее, чем она, а на мой взгляд, и в южных королевствах соперниц ей не было. Мы познакомились, когда она ехала через мои владения в замок дяди, короля Ридеада, и я ее сопровождал. Я влюбился в нее как дурак, но судьба распорядилась иначе: с детства в нее также был влюблен ее кузен, принц Радис. Я забыл сказать, что эту девушку звали Нивия де Бельросаль.
Виана тихо охнула. Она начинала понимать, к чему ведет история, которую рассказывал ей Волк: Нивией звали последнюю королеву Нортии, мать Бериака и Элима, женщину, воспротивившуюся воле короля Арака и лишившую себя жизни вместо того, чтобы послушно стать его женой.
- Придворные приличия, которым обучали девушек, не позволяли ей выказывать предпочтение кому-либо из нас, – продолжал Волк, – но я всегда считал, что у меня есть шанс. От ревности я сошел с ума и вызвал Радиса на смертельный поединок за любовь прекрасной Нивии. Как мастер ратного дела в Нормоне я обучил Радиса почти всему, что знал сам, но все же у меня было преимущество. Радис принял вызов; он дрался как лев и сумел отсечь мне левое ухо прежде, чем я прижал его к стене. Я убил бы его, если бы в последнюю минуту не подоспел твой отец и не разнял нас.
Только это и вмешательство самой Нивии не дало королю Ридеаду приговорить меня к смерти за предательство. Меня приговорили к изгнанию, отлучили от двора, отобрали земли и сослали охранять границы у подножья Белых Гор. Туда я и уехал с горсткой верных и храбрых людей. Я не горжусь своим поступком. Радис не был выдающимся королем, но и плохим тоже не был. Он сделал правильный выбор: Нивия была великой королевой Нортии.
Теперь ты знаешь все. Я потерял ухо из-за любви и по глупости. Если бы не твой отец, тем вечером я мог убить наследника королевства и развязать гражданскую войну. В тот вечер я многое усвоил. Ты даже не представляешь, сколько.
Волк замолчал. Виану до глубины души потрясли боль и горечь, прозвучавшие в его словах.
- Поэтому теперь, – заключил он, – из-за того поступка, а также ради Нивии, Радиса и твоего отца, Корвена де Рокагрис, я должен вернуть Нортию ее законным наследникам. Вот почему я не могу терять время на выполнение капризов избалованной девчонки, которые могут стоить жизни многим людям. Не будь таким как я, Виана. Не ставь свои личные интересы выше блага всего королевства.
Виана нервно сглотнула. Она чувствовала, что Волк преподал ей важный урок, и знала, что он не шутил, сказав, что хочет, чтобы она ушла из лагеря, но мысли девушки были заняты только что услышанным рассказом.
- Теперь я знаю, кто ты, – прошептала она. – Отец много рассказывал о тебе, герое первой битвы с дикарями, правой руке короля Радиса, самом искусном мастере ратных дел, который когда-либо был в замке Нормон. Ты – граф Уртек де Монтеферро, я права?
Лицо Волка скривилось от боли, и для Вианы это было лучшим подтверждением.
- Отец сказал, что ты умер, – еле слышно сказала она.
- И он не лгал… отчасти, – ответил Волк. – Меня лишили титула и земель, но Радис сказал, что я могу носить фамильный герб. И еще сказал, что я не достоин ни одного из семи бегущих вперед волков, украшавших поле герба. “Одного я так и быть признАю”, – с издевкой добавил Радис. С тех пор я стал “опальным рыцарем волка”, а для друзей остался просто Волком.
Они долго молчали, пока Виана не решилась нарушить тишину.
- Спасибо за рассказ и прости за то, что я не оправдала твоих надежд. Я знаю, что делала то, что не нужно, что принимала неверные решения. Никто больше меня не сожалеет о том, что случилось с Белисией, просто я должна была помочь ей, понимаешь? Если бы ты видел ее там… если бы видел, что дикари с ней сделали… в кого ее превратили… Я не могла оставить ее в замке. Знаю, тебе не нравится, что я все делаю сама, но… я всю жизнь сидела у окна и ждала, когда другие сделают всё за меня. А мне хотелось сделать это самой… хотя бы раз.
Волк ничего не ответил, и Виана продолжила:
- Я не так бесполезна, как ты думаешь. Хочешь верь, хочешь нет, но кое-что из сделанного мной имело смысл. Знаешь, когда я была в Рокагрисе, я узнала, что дикари собирают войска, чтобы зимой напасть на южные королевства.
- Это точно? – Волк в упор посмотрел на девушку, и в его глазах появился стальной блеск.
Виана кивнула.
- Я слышала, как дикари говорили об этом за ужином. Они радовались тому, что Арак снова поведет их воевать.
- Выходит, мир, который дикари заключили с южными королями, на деле ничего не стоит, – размышлял вслух Волк, – значит, кое-кто из них может присоединиться к повстанцам.
- Я тоже так думаю, – согласилась Виана, – но подожди, это еще не все: я узнала, почему Арак неуязвим. Речь идет о знании, которым владеют жители Дремучего Леса, в том числе и Ури. Дикари на самом деле…
- Остановись,– резко оборвал Виану Волк, – сведения, которые ты принесла, очень важны, но нужно уметь отделять правду от вымысла…
- Но это же правда, – возразила она, – Ури вылечил мою рану. Посмотри, если хочешь. Он говорит…
- Виана, я сказал – достаточно.
Виана испуганно умолкла. Голос Волка звучал рассерженно и зло, словно старый рыцарь окончательно потерял терпение.
- Но… мы могли бы… – робко попыталась продолжить Виана и тут же осеклась под гневным взглядом учителя.
- У меня такое чувство, что ты совершенно меня не слушаешь, – сказал Волк. – Я не “мы”. Я был многим обязан твоему отцу, но я научил тебя крепко стоять на ногах и считаю свой долг оплаченным. Иди, играй со своим лесным другом, плутай в чащобе, если хочешь, но оставь меня в покое. На всякий случай скажу яснее: ты теперь не член мятежного отряда, и борьба с дикарями не твоя забота.
- Моя! – с жаром возразила Виана. – Они отняли у меня целую жизнь и всех, кого я любила!
- В таком случае, борись, если хочешь, – холодно ответил Волк, – но делай это в одиночку. В конце концов, у тебя это хорошо получается, не так ли? Возвращайся в лагерь и собирай вещи. Хочу, чтобы ты ушла до полудня. И Ури забирай с собой. Мы готовимся к войне, и у нас нет времени заботиться о нем.
С этими словами Волк встал и снова направился в лес.
- Отлично, – процедила сквозь зубы Виана с глазами, полными слез от боли и гнева, – продолжу одна. Я найду способ убить Арака, каким бы несокрушимым он не был. Я отомщу за отца и всех погибших нортийцев.
Дремучий Лес стал свидетелем ее клятвы, и листья деревьев зашелестели, перешептываясь, под порывом северного ветра.
Глава 12
в которой говорится о тайне, скрытой в чаще Дремучего Леса, и о том, что делали в лесу дикари
Виана вернулась в лагерь в глубоком раздумье. В душе она считала, что Волк не собирался выгонять ее всерьез и говорил об этом для острастки, но намеревалась слепо подчиниться, ибо это как нельзя лучше укладывалось в ее планы. Она пойдет в Дремучий Лес вместе с Ури, чтобы выяснить, что именно там происходит, а потом вернется в лагерь и поведает повстанцам секрет непобедимости Арака. К тому времени гнев Волка наверняка пройдет.
А раз так, то не имеет смысла трубить о том, что рыцарь выгнал ее из лагеря, и она уходит навсегда. К чему лишние огорчения?
Виана вошла в хижину и стала собирать необходимые в пути пожитки. Немного погодя, она вышла из дома, забросив на плечи котомку. Во дворе она столкнулась с Дореей; та как раз возвращалась с реки, таща в руках бадьи с водой. Старая кормилица остановилась и внимательно оглядела девушку.
- Уходите, госпожа? – поинтересовалась она.
- Иду на охоту, – ответила Виана и, слегка помявшись, добавила: – Возможно, меня не будет несколько дней. Мне… мне нужно подумать.
- Я понимаю, – Дорея кивнула, немного помолчала, а затем сказала, ласково и нежно: – Девочка моя, вы же знаете, что невиновны в том, что случилось с благородной Белисией, правда?
Виана глубоко вздохнула и заморгала быстро-быстро, стараясь сдержать слезы; слова кормилицы потрясли ее больше, чем она ожидала. Со дня гибели Белисии, она часто повторяла себе: “виновата не ты, а мерзавец, выпустивший стрелу в невинную девушку, сбежавшую от своей ужасной участи”. И вот теперь угрызения совести, засевшие глубоко в сердце, пронзили ее тысячами огненных шипов.
- Знаю, – резче, чем хотела, ответила Виана, – но она была моей подругой, и мне горько, что она погибла.
Голос девушки сорвался. Она резко развернулась и зашагала прочь, туда, где сидевший возле дерева Ури развлекал себя, рисуя пальцем на коре какие-то узоры.
- Виана… – выдохнула Дорея и умолкла.
- Через несколько дней я вернусь, – не оглянувшись, ответила та. – Да, кстати, – продолжила она, словно вспомнив что-то, – Ури пойдет со мной. Мне кажется, самое время учить его охоте. Пора начинать самому добывать себе пропитание.
Дорея ничего не сказала, и Виане захотелось остановиться, подбежать к ней и как в детстве заплакать, уткнувшись кормилице в колени, но она, собрав все мужество, упрямо шла вперед.
- Ури, – тихо позвала Виана и, наклонившись к юноше, зашептала прямо в ухо: – Ты готов пойти со мной в лесную чащу? Туда, откуда ты пришел, где твой народ?
Девушка чувствовала, как дрожит от волнения ее голос. И разом все сказки и легенды о Дремучем Лесе, услышанные в детстве, ожили в ее воображении. “Туда, где поют деревья”, – мелькнуло в голове.
- Да, Виана, – не раздумывая, ответил Ури и вскочил на ноги; казалось, он был взволнован не меньше ее. – Идем!
- Идем, – подхватила Виана и тряхнула головой.
Следом за Вианой Ури шел через поляну. Похоже, юношу не волновало, что Виана ни с кем не попрощалась.
Неподалеку от поляны Айрик вместе с одним из солдат упражнялся в стрельбе из лука, но Виана его не окликнула. Наверняка парнишка готов идти за ней в огонь и в воду, но она не могла снова подвергать его опасности ради личных дел.
На минутку Виана и Ури остановились возле могилы Белисии.
Виана посмотрела на холмик земли, под которым покоилась ее подруга.
- Обещаю, Белисия, мы вышвырнем из Нортии поганых дикарей, – скрипнув зубами, поклялась она и, не оглядываясь, пошла прочь.
Ури последовал за ней.
Первый день ничем не отличался от обычной охоты; большей частью путь их пролегал по хорошо знакомой местности.
Оба были немногословны. Присутствие лесного юноши придавало Виане новых сил, но она не хотела отвлекаться от главной цели. Она чувствовала, что перед ней стоит задача, выполнение которой жизненно важно для будущего ее страны, и не хотела снова ударить в грязь лицом, помня о предыдущем походе. Теперь, когда за спиной маячила тень первой неудачи, девушка была уверена, что никто не поверит в историю Ури и ее чудесное исцеление. В этом деле она была одна, и все же возвращаться обратно с пустыми руками нельзя; нужно выведать секрет Арака до того, как Волк с его людьми начнет с ним воевать.
В свою очередь, Ури тоже был необычайно серьезен, что было на него не похоже. Виана не знала точно, полностью вернулась к нему память или частично, ясно одно – юноша был полон решимости отвести ее туда, откуда пришел, поскольку должен спасти свой народ от дикарей.
Ури слепо верил в нее, хотя сама Виана сомневалась, сможет ли ему помочь, но постарается, это точно. С другой стороны, она единственная выслушала Ури и отнеслась серьезно к его словам о лесном народе.
И она же единственная знала о его способностях. Виана мучилась вопросом, почему среди прочих Ури выбрал именно ее. Возможно, потому, что влюбился, возможно, потому, что считал: она и вправду сумеет им помочь. Ответа девушка не знала, да это и неважно. Главное, Ури доверил ей спасти народ, и она не может его подвести.
Занятые делами, оба, вроде, позабыли о связавшем их недавно чувстве, хотя изредка переглядывались и понимающе улыбались, нежно касаясь друг друга, отчего сердце Вианы билось быстрее.
Вечером они сидели у костра, хоть и не слишком близко: несмотря на то, что Ури довольно долго прожил в лагере, он все еще предпочитал держаться от огня подальше. Виана легла рядом с Ури и тихонько вздохнула. Она закрыла глаза, почувствовав, как юноша обнял ее за талию. Она взяла его руку и погладила пальцы, с удивлением обнаружив на ладони свежий шрам.
- Как ты умудрился так порезаться, Ури? – обеспокоилась Виана. – Цвет просто ужасный.
- Ничего страшного, – Ури поспешно отдернул руку, – я лечу.
Виана сама была свидетелем способностей Ури, а потому, поверив ему на слово, решила сменить тему.
- Расскажи мне о своем народе, – попросила она. – Они все такие, как ты?
Виана припомнила, что когда-то давно Ури ответил ей весьма противоречиво, типа “да-нет”, но тогда он почти не умел говорить. И сейчас ее озадачила сдержанность юноши.
- Я такой, как они, – сухо ответил он.
Ури выглядел расстроенным; Виане даже показалось, что в глубине его зеленых глаз на мгновение вспыхнула ярость. Объяснять он ничего не захотел, и девушка не стала его расспрашивать, хотя сгорала от любопытства.
На следующий день она пыталась выудить из него хоть что-нибудь, но Ури был непроницаем. Виана не на шутку встревожилась.
Что за тайну он должен скрывать? Что найдет она в чаще леса?
У Вианы накопилась масса вопросов, а Ури почему-то не желал давать ответ, и это ее печалило.
“О Дремучем Лесе много чего говорят, нужно быть готовой ко всему”, – думала она, надеясь, что за долгую дорогу Ури немного успокоится и решится довериться ей.
Но этого не случилось. Чем глубже заходили они в лес, тем больше тревожился Ури.
“Должно быть, там нас ждет что-то ужасное”, – рассудила Виана.
Девушка припомнила замечания Ури в отношении дикарей и живо представила возможную историю лесного юноши от начала до конца: вероятно, приспешники Арака пришли в деревню Ури, ища родник вечной молодости, или подобное чудодейственное целительное снадобье; жестокостью они вырвали секрет, а потом убили всех жителей и разрушили селенье. Ури удалось спастись, и он отправился за помощью, но из-за пережитого ужаса потерял память. Постепенно он пришел в себя, и теперь в его душе борются два чувства: с одной стороны, неукротимое желание вернуться в родные края, чтобы помочь своему народу; с другой стороны, дикий страх, вызванный вернувшимися воспоминаниями. Придя к такому выводу, Виана испытала новый прилив любви и восхищения к лесному юноше. Он сражался с дикарями, сумел спастись, а теперь возвращается обратно, чтобы встретиться с ними лицом к лицу.
Как и она сама.
Виана взяла руку Ури, крепко сжала ее в своих ладонях и лучезарно улыбнулась юноше в знак поддержки.
Возможно, придя на место, они найдут стертую с лица земли деревню или, в лучшем случае, управляемую дикарями. Возможно, ей придется быть сильной за двоих.
Виана перестала расспрашивать Ури, и постепенно тот успокоился. Теперь они оба сосредоточились на предстоящем походе. Виана постаралась научить юношу охотиться и вскоре заметила, что у него неплохо получается.
К тому же, Ури обладал уникальным чутьем на передвижение в лесу. Девушка вспомнила, как он в первый раз шел через густые заросли, постоянно спотыкаясь о собственные ноги, и радовалась, что к Ури быстро вернулась память, а вместе с ней и все его способности. “Быть не может, – думала она, – чтобы человек, пришедший из сердцевины бескрайнего леса, не умел в нем ориентироваться”.
Так же как в первый раз, по мере продвижения вперед, лес становился все гуще и неприветливей. С каждым днем лесной пейзаж становился для Вианы все более удивительным, а для Ури, напротив, знакомым и родным: он останавливался и, широко улыбаясь, гладил шершавую кору деревьев, или, наклонившись к земле, клал руку на мшистые корни, а иногда, запрокинув голову, любовался прекрасными гобеленами, сотканными из листьев… судя по поведению, юноша был у себя дома.
В один из дней молодые люди добрались до реки, где познакомились несколько месяцев тому назад.
Не обмолвившись ни словом, они остановились на берегу реки и, взявшись за руки, смотрели на камень, на котором когда-то Виана заметила лежавшего без чувств Ури. Взгляды их встретились, и они улыбнулись друг другу, а потом поцеловались, нежно и страстно.
Виана и Ури решили переночевать на берегу реки.
Костер весело потрескивал, а Виана с тревогой вглядывалась в темноту густых зарослей за рекой. Неизведанные земли, протянувшиеся вдаль. Девушке было не по себе и в то же время спокойно, потому что рядом с ней был Ури.
Виана доверчиво уснула в объятиях лесного юноши. Он же и разбудил ее еще до рассвета.
- Виана, проснись! – бормотал он и настойчиво тряс за плечо. – Берегись! Опасность!
Девушка мигом открыла глаза и села, мотая головой, чтобы стряхнуть остатки туманного сна. Она огляделась по сторонам и прислушалась, но ничего странного не обнаружила. Угли костра освещали лицо Ури призрачно-оранжевым светом.
- Беги, Виана! – крикнул он, тыча пальцем куда-то в темноту.
Быстро подхватив котомку, лук и колчан со стрелами, девушка крепко сжала в руке нож и вгляделась в темноту, куда показывал Ури.
Она увидела, как в воздухе плавно и завораживающе-медленно покачивались два огонька, слишком большие для светлячков. Виана зачарованно смотрела на них. Они были такими мягкими и в то же время яркими… такими прекрасными.
- Это… феи? – восхищенно спросила она и шагнула навстречу огонькам.
Ури резко оттащил ее назад. Виана очнулась: подобная грубость была несвойственна юноше. В тот миг она осознала, что Дремучий Лес был его вотчиной, и никто лучше Ури не знал его опасности и тайны. Возможно, это были блуждающие огоньки, или что-то такое же обманчивое. Не отрывая взгляда от огней и стараясь не поддаваться их красоте, Виана попятилась назад, держа нож наготове.
Оба огонька разом стремительно рванулись вперед.
- Беги, Виана, – охрипшим от напряжения голосом пробормотал Ури. – Беги!
Не задавая вопросов, девушка развернулась и отчаянно помчалась следом за Ури.
Краем глаза она успела разглядеть выпрыгнувшего из тени, чтобы схватить их, зверя. Он был похож на гигантскую дикую кошку с огромной пастью с зубами в три ряда, – Виана могла в этом поклясться, – и длинным как у льва, яростно бьющим по воздуху хвостом. А еще у чудовища имелось два похожих на усы отростка, на конце которых находились большущие, светящиеся шары, которые качались в воздухе в такт звериным прыжкам.
На секунду Виана застыла на месте от ужаса; правда, теперь она смотрела не на светящиеся отростки чудовища, которые она приняла за фей, а на его ужасающие клыки и огромные когти. Ури потащил ее за собой, и Виана заставила себя бежать, не думая о преследователе.
При лунном свете Виана увидела, как Ури бросился в реку, и, не колеблясь, прыгнула за ним.
Вода доходила им до пояса. Борясь с быстрым течением, они стали перебираться на другой берег, и Виана услышала за спиной злобное рычание.
Девушка отважилась посмотреть через плечо.
Она различила звериную тень; чудовище металось вверх и вниз по берегу в поисках места для переправы. “В воду зверь не полезет, – мигом сообразила Виана, – но это вопрос времени. Рано или поздно он решится прыгать по торчащим из воды валунам как по мосту. Нужно торопиться”.
Виана потеряла равновесие и едва не упала в воду, чуть-чуть не добравшись до берега, но Ури поддержал ее, и скоро они уже бежали в глубь леса. Река осталась позади, и сейчас они оказались в густых зарослях. Виане пришлось замедлить бег, она ничего не видела в темноте; деревья не пропускали лунно-звездный свет. Ури же темп не сбавлял.
- Подожди, Ури, – задыхаясь, позвала Виана. – Не бросай меня!
Юноша вернулся и взял ее за руку. В эту минуту они услышали вблизи торжествующий рык гнавшегося за ними зверя. Виана задрожала от страха.
Ури же ничуть не испугался. Он упрямо бежал вперед и тащил девушку за собой. Виана то и дело спотыкалась о корни деревьев, листва тоже мешала бежать, и она могла лишь удивляться тому, как уверенно двигается Ури в кромешной темноте. Они снова услышали за спиной звериный рык. Виана оглянулась и увидела вдалеке его призрачно светящиеся отростки, плывущие между деревьями.
- Ури, ты знаешь, куда идти? – испуганно пробормотала Виана и снова задрожала; определенно, в этом лесу совершенно негде спрятаться. – Давай залезем на дерево. Может, там это существо не сумеет нас достать.
- Он залезет, – прозвучал из темноты юношеский голос.
Виана поняла, что поменялась ролями с Ури. Когда они познакомились, она была знатоком и должна была учить юношу многим вещам, а сейчас Ури – знаток своего мира, и она должна слушаться его. И все же это не объясняло сноровки его передвижения по ночам.
- Ты можешь видеть в темноте?
- Мне не нужно видеть.
Виана заметила, что Ури проводил ладонью по стволам деревьев. Может, он узнавал их наощупь?
Это было бы забавно.
Ури резко остановился, и у Вианы душа ушла в пятки. Перед ними была стена из деревьев. Стволы стояли так близко друг к другу, что протиснуться между ними было нельзя. Получается, что Ури завел ее в тупик? Выходит, зря она ему доверилась?
- Ури… – прошептала Виана, напрягшись как пружина. Преследовавшие их огни неумолимо приближались.
Юноша не ответил. Положив ладони на стволы соседних деревьев, он ждал… Чего? Может, собирался раздвинуть их силой?
Тяжело дыша, Виана натянула тетиву и прицелилась. В темноте она не различала зверя, но иногда замечала в зарослях его светящиеся отростки. Попасть в эту мишень будет непросто, но шанс все-таки был.
Девушка вдохнула полной грудью, стараясь успокоиться, но руки дрожали, и стрела, которая должна была убить преследователя, ходила ходуном. Судорожно сглотнув, Виана стала ждать.
Светщиеся шары вновь возникли в темноте.
Виана выстрелила, целясь точно в середину между ними, в голову зверя.
Девушка затаила дыхание. На мгновение свет исчез и тут же появился вновь, но уже гораздо ближе. От ужаса Виана закричала, и ее крик слился с рычанием зверя.
Ури дернул девушку к себе и сильно толкнул прямо на стволы деревьев. Виана закрыла лицо руками... но удара не последовало. Падая вперед, она замахала руками в воздухе, стараясь удержать равновесие. К своему удивлению она мягко приземлилась в кусты. Изо всех сил борясь с изумлением, девушка поднялась на ноги; у нее слегка кружилась голова. Она повернулась и увидела огни набросившегося на нее зверя…
Неожиданно она услышала странный звук, похожий на хруст, словно все деревья вокруг разом треснули… и огни исчезли. Послышался глухой удар, яростный рык, царапанье… и все стихло.
С бешено колотящимся сердцем в полной темноте Виана наощупь пыталась хоть как-то оценить положение. Удивительно, но руки девушки наткнулись на стену из деревьев, ту самую, что совсем недавно преградила им путь. Только теперь стена находилась между ними и преследовавшим их существом.
- Ничего не понимаю, – недоуменно пробурчала девушка себе под нос, продолжая водить руками по сторонам, и обомлела, неожиданно поняв, что они находятся в замкнутом круге, образованном стволами деревьев, как в защитной клетке.
- Теперь можно спать, – заявил сидевший рядом Ури.
Виана крепко прижалась к нему, словно боясь, что юноша вот-вот исчезнет, и он обнял ее, стараясь успокоить.
- Как ты смог это сделать? – выпалила она. – Деревья сдвинулись?
- Деревья хорошие. С ними мы в безопасности, – пояснил Ури, но Виана в этом усомнилась; ей было трудно понять случившееся.
- Ури, ты колдун? – спросила она, вся дрожа.
- Колун? Я не знаю, что такое колун, я – Ури, – ответил юноша.
Виана решила больше не думать об этом. Ури был прав: сейчас они в безопасности. В темноте не было видно светящихся отростков зверя, и грозное рычание тоже не слышалось.
- Может, разведем костер, – предложила Виана и почувствовала, как напрягся юноша.
- Нет, костер нет, – отрубил он. – Нет здесь.
- Как скажешь, – согласилась Виана; это был мир Ури, и ей следовало изучать и уважать его законы.
В ту ночь она не скучала по уютному теплу костра, заснув тревожным сном в объятиях лесного юноши, а деревья меж тем охраняли их сон, защищая от всяческих опасностей.
Рассвет вырвал Виану из лап кошмара, в котором смешались завывающие дикари, страшные чудовища и грозные деревья. Проснувшись от собственного крика, девушка подумала, что она еще спит – таким прекрасным было все вокруг.
Нигде не было ни дикарей, ни чудищ. Деревья, спасшие их накануне (или это тоже был сон), образовывали стену, но стволы не прижимались так тесно друг к другу, как показалось тогда. А может, они снова расступились как вчера, давая беглецам дорогу и спасая от погони (было ли это на самом деле, или просто почудилось)? Ветки, в темноте похожие на скрюченные руки, при свете дня оказались зелеными побегами с блогоуханными цветами. Она лежала на мягкой, прохладной траве среди мелких полевых цветочков и зарослей кустарника с аппетитными на вид ягодами. Над ее головой порхали изумительные бабочки, с ленивым жужжанием в воздухе кружили разные насекомые, а пробивающиеся сквозь листву нежные солнечные лучи ласково касались ее лица. Виана запрокинула голову, любуясь великолепным кружевом света и теней в верхушках деревьев. Легкий ветерок качал ветки, и листочки трепетно шелестели под его мягким дуновением.
Виана огляделась, ища Ури, но не увидела его.
Одним движением девушка вскочила на ноги. Она проснулась в райском уголке, но накануне ее едва не сожрал какой-то неизвестный хищник. Виана набросила на плечи плащ, смутно чувствуя, что за ней наблюдают.
- С добрым утром, Виана, – приветливо улыбнулся Ури, протиснувшись сквозь деревья.
- Где мы, Ури? – поинтересовалась Виана и улыбнулась в ответ. – Мы добрались до твоей земли?
- Нет, – засмеялся тот, – мы еще далеко.
Слова юноши огорчили Виану: конечно, она не рассчитывала добраться до места так быстро, но хотела верить, что в первый раз почти дошла до цели и непременно дошла бы, если б не вывихнула кисть.
- Идем, – сказал Ури и потянул девушку за руку, – здесь нельзя оставаться долго. Им не нравится.
- Кому? – Виана с любопытством огляделась вокруг, но никого не заметила.
- Я сказал им, что мы идем, – попытался объяснить Ури, – мы здесь недолго, мы идем.
- Да кому ты сказал-то?
Ури снова рассмеялся.
- Ты их не видишь, – догадался он.
- Нет, здесь только ты и я, – сердито ответила девушка, начиная закипать.
- Ты не живешь здесь, – просто ответил Ури, все еще смеясь. Кажется, он хотел добавить что-то еще, но, не найдя слов, виновато улыбнулся и пожал плечами.
Девушка послушно шла за ним след в след через густые заросли, стараясь понять, что он имел в виду. Может, просто подшучивал над ней, может, и впрямь верил, что из-за деревьев за ними подглядывают какие-то невидимки.
Виана не знала, чего опасаться сильнее: того, что Ури прав, или того, что это лишь его фантазии. И можно ли в таком случае на него положиться?
Поразмыслив немного, девушка решила все же довериться спутнику: в конце концов, ночью она и сама убедилась, что в лесу водятся весьма странные и опасные существа, а Ури ее спас. Это ли не лучшее доказательство, что он знал, о чем говорил?
С этой минуты Виана непрестанно с опаской поглядывала на подлесок. Изредка ей казалось, что она краем глаза уловила какое-то мимолетное движение. Это мог быть подрагивающий лист или слабая тень на ветке, или просто ее чересчур разыгравшееся воображение, точно не скажешь.
И все же в лесу что-то было. Виана чувствовала это кожей, когда волосы на затылке вставали дыбом, а охотничье чутье заставляло натягивать тетиву лука, хотя она не знала толком, куда стрелять. Каждый раз Ури успокаивал ее, говоря, что бояться нечего, если соблюдать правила, но Виана не знала здешних порядков. Оставалось лишь надеяться, что Ури не совершит ошибку в этих странных краях.
А местность и впрямь становилась странной. Деревья пока еще были обычными, но вроде бы известные травы и кустарники приобретали не совсем знакомый вид и дикий цвет, а сотни цветов, растений и насекомых Виана раньше и в глаза не видела. Даже тускло-сиреневатый мох на деревьях был каким-то диковинным. Виане казалось, что она попала в новый мир, где лес покажет ей тысячи чудес.
Охота тоже стала другой. Через три дня после спасения от смерти у реки Виана подстрелила, как ей казалось, куропатку. К своему удивлению, девушка обнаружила, что добыча оказалась неизвестной птицей, чье шелковистое, редкой красоты, оперение почти сливалось с окружавшей их растительностью. По голове и шее птахи тянулся хохолок из желтых перьев, напоминающий лошадиную гриву, а ее ноги были покрыты мягким красноватым пухом. Виана даже пожалела, что убила столь диковинную птицу.
- Ешь, – коротко велел Ури.
- А это можно есть? – с сомнением спросила девушка.
- Ты убиваешь, ты ешь. Нельзя убивать просто так.
Виана усвоила этот урок. Они зажарили птицу на открытом месте, подальше от кустов. Следуя советам Ури, разжигать костер нужно было с особой осторожностью, и потому Виана делал это лишь в случае крайней необходимости. По мере возможности оба старались питаться ягодами, фруктами и кореньями. И тут Ури удивил Виану еще раз: казалось, в той части леса, по которой они шли, юноша знал все, кроме съедобности и несъедобности животных и растений. Девушке все это казалось очень странным, но ее спутник не сумел объяснить, почему он может свободно ориентироваться в своем краю, но что можно есть, не знает.
Именно поэтому лесной поход начинал бесить Виану.
Она не знала, с чем столкнется за следующим рядом деревьев и не отравится ли аппетитными на вид фруктами. Не знала, в правильном ли направлении они идут, и сколько времени понадобится, чтобы дойти до места. Но больше всего девушку тревожило ощущение, что за ними неусыпно следят. Ури не придавал этому значения, но и отрицать не стал, что вот уже несколько дней некий лесной невидимка действительно наблюдает за ними.
“Кем бы ни был, он вряд ли опасен, – решила Виана, – иначе давно бы на нас напал”.
И тем не менее дважды она действительно оказалась в опасности.
В первый раз это случилось вечером. Вымотанная дневным переходом, Виана медленно шла за Ури. Оступившись, она прислонилась к стволу дерева, чтобы не упасть, и случайно зацепилась за колючий куст, который Ури осторожно обошел.
Шипастые ветви мгновенно метнулись к девушке, словно щупальца, усыпанные иглами, и стали царапать кожу. Взвизгнув, Виана отпрянула назад. Куст поднял ветки и угрожающе замахал ими.
- Что это? – в ужасе прохрипела Виана.
- Колючее растение, – ответил Ури, оттаскивая девушку от куста. – Осторожно.
- А раньше сказать не мог? – вспылила Виана.
- Много опасных растений, – ответил он. – Кусают, колют, царапают, если их касаешься или ешь. Ты должна делать как я.
- Понимаю, – Виана чувствовала себя полной дурой. – Прости.
Ури выглядел немного обеспокоенным. Он ласково погладил царапины на лице Вианы, но лечить их не стал. Девушка почувствовала укол разочарования, и в то же время в ее сердце оживал страх.
В последний раз окинув взглядом живой куст, Виана пошла дальше за Ури. Никогда в жизни она не видела ничего подобного и не желала встретить вновь.
Однако следующее испытание, которое предстояло пройти Виане, напугало ее еще сильнее.
Спустя два дня, путники решили сделать привал на маленькой лужайке возле ручейка – тоненькой струйки прозрачной воды, текущей между покрытыми пурпурным мхом камнями. Пока Ури рылся в котомке в поисках чего-нибудь съестного, Виана заметила росший неподалеку кустик со съедобными ягодами. Она протянула руку, чтобы сорвать несколько ягод, и ее пальцы машинально потянулись к самой крупной из них.
Не успела девушка коснуться ягоды, как та увернулась от ее рук, и Виана с ужасом обнаружила, что из куста на нее злобно шипит чье-то крохотное смуглое личико. Человечек был ростом с указательный палец; его затылок был неотличим от ягоды, а одеждой служили листья того самого куста, в котором он прятался. Кто это – фея, лесной дух, гномик или кто-то еще – Виана не знала, а времени на раздумья не было. С сильно бьющимся сердцем она попятилась назад. Человечек оскалился, показав мелкие острые зубки; несмотря на малый рост, он выглядел опасным. Виана видела, как странный человечек улетал все дальше от нее, порхая среди листвы на своих стрекозиных крылышках, но идти за ним желания не было.
- Ури… – тихонько позвала она.
Стоявший рядом юноша с серьезным видом наблюдал за этой сценой. Было очевидно, что он заметил спрятавшееся в зарослях маленькое существо, но не был удивлен.
- А много еще в лесу таких существ?
- Весь полон, – улыбнулся Ури, обводя рукой вокруг себя.
Виана с детства мечтала, чтобы рассказанные мамой сказки о феях, оказались правдой. Она представляла, как когда-нибудь познакомится с жителями Дремучего Леса, и это будет волшебный миг, но никогда не думала, что так ужаснется, поняв, что сотни маленьких глаз следят за ней из чащи. Она никогда не думала, что феи, или кто там еще, внушат ей такой страх.
Вся дрожа, девушка крепко прижалась к Ури, и тот обнял ее, защищая.
- Не бойся, – сказал он. – Они не плохие. Не нужно их бояться и не нужно беспокоить. Они не причинят зла.
Все это выглядело противоречивым, но, как поняла Виана, существа не станут нападать, если их не потревожить. Это подразумевало, что они могут ранить ее, почувствовав опасность. Девушка покачала головой: если все они такие же маленькие, как существо, обнаруженное среди ягод, то бояться нечего. Или же есть?
Виана все еще тряслась от страха, когда они продолжили свой путь. Она настороженно смотрела по сторонам, стараясь разглядеть следующих за ними существ. Ничего необычного девушка не заметила, но это ее не успокоило.
Существа были повсюду. Они прятались в лесу, среди кустов, ветвей, корней и грибов, растущих на влажных стволах деревьев.
Сколько их было? Десятки? Сотни? Тысячи? Почувствовав тревогу девушки, Ури взял ее за руку.
Прошло еще несколько дней, прежде чем они добрались до места. За это время Виана постепенно успокоилась. Она стала замечать и других существ; почти все они были крошечными и сливались с окружающим миром. Их кожа была похожа на кору, а волосы – на ветки или пучочки трав. У одних имелись усики или лапки, как у насекомых, у других – крылышки, как у бабочек или стрекоз, а головки напоминали ягоды или грибы. Несмотря на человеческие черты, их личики выражали чувства совсем иного мира: некоторые дико гримасничали, другие безудержно хохотали, а иные, напротив, улыбались так ласково и загадочно, что Виана была растрогана и в то же время напугана. Впрочем, у них всех имелось нечто общее: Виана не могла их видеть, если они добровольно не показывались ей на глаза. Некоторые с интересом глазели, как они проходят мимо, некоторые играли, приводя девушку в смущение или пугая, но без злого умысла. Виана поняла, что странные человечки уже давно следят за ней и решили, что она не опасна для них. Возможно, на это решение повлияли спокойствие и уверенность Ури.
Юноша не заговаривал с существами, они, вроде бы, тоже не интересовались общением с ним. Просто Ури был частью их мира, и они свыклись друг с другом. Виана же была незваным пришельцем, чужаком, вот почему поначалу на нее смотрели с недоверием. В свою очередь, девушка, заметив в зарослях пятнистое лицо или услышав шепоток и странный смех, каждый раз вздрагивала и цеплялась за Ури. Мало-помалу существа становились всё дружелюбнее и, в конце концов, Виана привыкла к ним.
Последние дни прошли как во сне. Виана спокойно шла за Ури, не беспокоясь ни о том, куда они идут, ни о том, сколько им еще идти. Она поклялась бы, что деревья расступались перед ними, давая дорогу, а иногда смыкались за спиной, не позволяя отступать. Она часто замечала, как ветки отодвигались, облегчая ей путь, и даже корни отползали чуть в сторону, чтобы она не споткнулась.
“Не может быть”, – нашептывал Виане какой-то внутренний голосок, но она почти не замечала его. Расслабившись, она сумела оценить красоту волшебного леса. По ночам среди деревьев, словно светлячки, мелькали крохотные сказочные существа. На рассвете некоторые из них пели песни, пронизанные глубокой и таинственной радостью. Цветы на полянах раскрывали свои лепестки, превращаясь в разноцветный крылатый ливень, когда два незваных гостя проходили мимо. На свисающей с деревьев паутине в предзакатных солнечных лучах сверкали жемчужные росинки. Крошечные существа прыгали среди огромных грибов самой причудливой формы. Вскоре отношение лесных жителей стало еще более дружелюбным, и Виана догадалась, что они соревнуются между собой, чтобы показать ей чудеса здешнего мира. Некоторые подлетали к ней и протягивали цветок, ягоду или зеленый бутон; другие вели к самой красивой и дикой излучине ручья, к тенистому водопаду, окутанному сияющей радугой, или к лужайке, устланной ковром из полевых цветов.
Как-то утром Ури разбудил Виану, сказав ей:
- Уже близко.
С сильно бьющимся сердцем девушка вскочила на ноги. Прежде чем пойти дальше, Ури приложил палец к губам, и Виана взволнованно кивнула.
За время своего пути девушка успела познакомиться с удивительными картинами Дремучего Леса и едва обратила внимание на двух летящих за ними существ в одеяниях, похожих на бутон цветка с большими белыми лепестками.
Пройдя еще чуть-чуть вперед, Ури повел ее вверх по склону оврага, поросшему молодыми деревцами. Забравшись на вершину, Виана вдруг остановилась.
До этого она замечала повисшую в воздухе странную, тяжелую тишину, но теперь уловила неясный звук, словно кто-то играл в унисон на свирели и флейте.
Девушка растерянно огляделась.
Она стояла на широкой, поросшей деревьями, поляне. Торчавшие из мшистой земли корни переплетались в плотную сеть, связывавшую деревья воедино. Стволы частично покрывала красноватая, чешуйчатая кора, словно деревья сбрасывали кожу. Гордо вздымавшиеся ввысь ветви тоже переплетались друг с другом. А листья…
Виана изумленно вскрикнула.
Листья этих деревьев были столь огромны, что даже самый маленький из них без труда закрыл бы лицо человека, как маска. Все они были развернуты в разные стороны, некоторые из них скручивались в трубочку, а прочие образовывали диковинные спирали. Понаблюдав за листьями, Виана с удивлением отметила, что они медленно и плавно движутся, хотя ветра не было.
Виана могла бы поклясться, что деревья свободно поворачивают листья, как танцор кружится под музыку. Только музыку они играли сами. Воздух свистел в листьях, а деревья заставляли их звенеть, как колокольчики, или сворачивали в трубку, чтобы они звучали как маленькие флейты, или потряхивали и крутили их под необычайно чудесную мелодию. Этот завораживающий хор не отпускал Виану до тех пор, пока она не поняла, что происходит.
Нигде и никогда ветер не пел так красиво. Это пели деревья. Виана заморгала, но подступившие к глазам слезы покатились по щекам. Девушка опустилась на землю и почувствовала дрожь корней. Она не могла сказать, сколько времени сидела, слушая пение деревьев. Казалось, в этой музыке говорилось обо всем, что происходило под небом – от подземных глубин до самых высоких облаков. Деревья пели о дожде, о земле, о ветре и солнце. Музыка проникала в душу и на крыльях уносила ввысь, туда, где рождаются звезды.
А тем временем феи танцевали и танцевали под пение деревьев, опьяненные пленительной мелодией.
Когда листья деревьев, наконец, замерли, Виана пробудилась от сна. Поняв, что жутко проголодалась, она задумалась, сколько времени провела здесь, слушая пение деревьев. В памяти всплыли истории о заблудившихся в Дремучем Лесу странниках, угодивших в ловушку чарующих фей и на века оставшихся околдованными. Девушка в ужасе посмотрела на свои руки, боясь увидеть их морщинистыми, как у старухи. Но все было таким же, как всегда.
И тут она увидела, что рядом с ней сидит заметно взволнованный Ури.
- Здесь, Виана, – охрипшим от возбуждения голосом сказал он. – Это мой дом.
Девушка во все глаза смотрела, как поднявшийся с земли одним прыжком Ури переходил от дерева к дереву, ласково поглаживая стволы, словно здоровался со старыми друзьями.
Виана встала и пошла за ним, в тень поющих деревьев, которые, казалось, наклонили к ней свои ветви, словно желая сказать: “Добро пожаловать в наши края”.
Она догнала Ури довольно быстро. Юноша стоял возле дерева, которое было чуть больше остальных. Вначале Виана подумала, что оно не из тех, что глубоко запали в ее душу, но, подойдя поближе, поняла свою ошибку: это было одно из поющих деревьев… только мертвое. На нем не осталось листьев, ствол высох и потерял свой изумительный красноватый цвет, став пепельно-серым. Кроме того, Виана с ужасом обнаружила глубоко врезавшуюся в кору зарубку от удара топора. Пальцы Ури пробегали по зарубке, словно желая исцелить дерево своим чудесным прикосновением. Глаза юноши наполнились слезами.
- Кто это сделал? – шепотом спросила Виана, почему-то не решаясь говорить в этом месте громко.
- Они, – коротко ответил Ури, но девушка содрогнулась от ужаса, сразу поняв, что речь идет о дикарях. Кто еще из людей мог наброситься на столь удивительное дерево?
Ури и Виана пошли дальше, встречая тут и там мертвые деревья; на каждом стволе виднелись ужасные отметины, словно кто-то хотел срубить дерево, но сделал это лишь наполовину. Виана недоумевала, зачем кому-то понадобилось оставлять такие зарубки.
Вскоре всё стало ясно. Ури испуганно вскрикнул и бросился к одному из самых больших деревьев. Виана побежала за ним и застыла с открытым ртом и бешено бьющимся сердцем.
Дерево было живо… пока. Кто-то сделал на его стволе такую же зарубку, от которой погибли остальные деревья. Струйка беловатого сока медленно стекала по стволу в стоявшую на земле бадью.
Виана обескуражено хлопала глазами. Так вот в чем дело… Кто-то надрубал деревья и высасывал из них сок, пока те совсем не засыхали… и не могли больше петь. Но зачем?
Она взглянула на Ури, ища ответ, но юноша был глубоко озабочен судьбой дерева. Он гневно оттолкнул бадью ногой, опрокинув ее на землю, и безуспешно пытался перекрыть струю ладонями. Измазанные соком руки безвольно повисли вдоль тела.
Виана хотела помочь Ури. Она отыскала плащ и собиралась обернуть его вокруг ствола, как перевязывают раненую руку, чтобы прекратить кровотечение, но юноша остановил ее.
- Нет смысла, – сказал он, качая головой. – Смотри.
Виана посмотрела вокруг себя и ужаснулась.
Множество деревьев находились в том же состоянии. Самые большие, с широкими стволами и уходящими глубоко в землю корнями, были точно так же подрублены, а сок аккуратно, до единой капли, собирался в стоящие возле них бадьи.
- Послушай, – начала Виана, но юноша внезапно закрыл ей рот, не дав договорить, и потянул за собой, чтобы они могли укрыться за стволом дерева.
Виана мигом сообразила, что им грозит опасность. Приготовив лук, она осторожно выглянула из-за дерева и увидела двух дикарок, осматривающих бадьи. Наполненные соком они относили в сторону, а вместо них ставили пустые. Виана долго держала женщин под прицелом, не решаясь спустить тетиву, пока те не затерялись в лесной чаще, и лишь тогда опустила лук.
- Вот оно что, – пробормотала она. – Дикари собирают сок поющих деревьев. Но зачем?
Ури посмотрел на девушку; в глубине его зеленых глаз затаилась глубокая печаль.
- Они лечат, – пояснил он. – Деревья.
От слов Ури Виана на миг остолбенела, неожиданно поняв, что отыскала родник вечной молодости, о котором говорилось в легендах. Правда, родник этот не бил из земли, как она представляла.
Он вытекал из поющих деревьев.
Глава 13
в которой говорится о походе и его ужасающих последствиях
Остаток дня Ури и Виана следили за дикарями, разбившими лагерь неподалеку в лощине. Оттуда в лес вела проторенная огнем и мечом дорога, по которой то и дело проезжали телеги, груженные огромными бочками с соком. Виана гадала, сколько времени понадобилось дикарям, чтобы одолеть Дремучий Лес; возможно, месяцы, возможно, годы. Даже многовековая традиция леденящих душу рассказов о подстерегающих в лесу опасностях не умерила безумие и необузданные амбиции дикарей. Они продирались через густой лес, бросая вызов его обитателям, побеждая притаившихся в чащобе чудовищ, прокладывали для своих телег дорогу, ведущую прямо в сердце леса… туда, где пели деревья.
Весь день Виана с ужасом наблюдала за дикарями. Она видела, как женщины переливают сок в бочки, мужчины грузят их на телеги, а подростки подгоняют волов, чтобы побыстрее вывезти груз из леса. Стало ясно, что дикарям нужно очень много сока, но зачем? Разве что Араку приходилось каждый день купаться в нем, чтобы быть неуязвимым? Или он привык подмешивать его в свое питье?
А может, он просто запасался драгоценной жидкостью на всю оставшуюся жизнь?
Безответных вопросов было множество. Почему деревья не защищались от подобной враждебности? Что сделали дикари с народом Ури? Всех погубили? Виана не решалась расспрашивать Ури, чтобы не заставлять его страдать еще больше.
В любом случае нужно сообщить Волку о том, что здесь творится. Виана наполнила фляжку соком из ведра; это будет доказательством правдивости ее рассказа. “Если Волк убедится, что это не обычный сок, то с большей готовностью выслушает меня”, – подумала она.
С наступлением ночи дикари развели костер и собрались у огня. Они распевали песни на своем грубом, гортанном языке и пили за здоровье великого Арака, а Виана люто ненавидела их за то, что они топчут все на своем пути. Неожиданно из шатра вышел какой-то невысокий, сухонький человечек, и все разом, как по волшебству, умолкли. Это был мужчина средних лет с длинными, седыми волосами, заплетенными в косицу; опираясь на искусно вырезанный деревянный посох, он кутался в темный плащ, украшенный бусинами, похожими на звериные зубы и когти. Лицо мужчины было разрисовано неизвестными Виане знаками, которые подчеркивали острый, пронзительный взгляд его черных глаз.
Виана узнала в человечке колдуна, совершавшего свадебный обряд дикарей со знатными нортианками. Сердце девушки екнуло, ведь именно он отдал ее жестокому и грубому Олдару.
Виана гневно сжала кулаки. Из своего укрытия она старалась услышать, о чем говорил колдун, но слов разобрать не могла: тот говорил слишком тихо. Впрочем, ему и не нужно было повышать голос: все присутствующие, даже самые свирепые мужланы слушали его внимательно и с благоговением.
- Интересно, что он здесь делает? – еле слышно прошептала Виана.
- Привязывает деревья, и они не могут двигаться, – так же тихо ответил Ури.
- Что ты имеешь в виду? – повернувшись к юноше, изумленно пролепетала Виана.
Ури глубоко вздохнул, стараясь собраться с мыслями и подобрать правильные слова.
- Они пришли давно, – пояснил он. – Хотели забрать кровь у деревьев, но те не дали.
- Они защищались?
Виана представила, как деревья вступают в бой и хлещут дикарей своими ветвями, но шансов у них все равно почти не было. Они ведь даже убежать не могли, а у людей было страшное оружие в виде топоров и огня. Могли ли деревья своими ветвями и корнями опрокинуть бадьи с заветным соком… хотя бы для того, чтобы восстать против такой участи?
- Он, – Ури показал пальцем на колдуна, – что-то сделал и сказал, и деревья уснули.
- Наложил на них заклятье, – передернувшись от отвращения, пробормотала Виана. – Что делал колдун, Ури?
Юноша снова вздохнул и устало потер глаза; он выглядел неважно, словно воспоминания высасывали из него все силы.
- У него есть вода, он кладет в нее что-то, как в суп. Потом макает палец в суп и что-то рисует на деревьях.
Виана собиралась что-то сказать, но в эту минуту колдун закончил свою речь, и все дикари как один затянули победную песнь.
Девушка обмерла, услышав слова песни.
В ней говорилось о несокрушимом воинстве, которое никто не сможет одолеть, о полчище дикарей, которые захватят южные земли, а затем и весь мир.
Виана руками зажала себе рот, чтобы не закричать от ужаса.
Бочки сока были не только для Арака; все воины омывались в нем перед каждым сражением и становились неуязвимыми.
- Нам пора возвращаться, Ури, – слегка приподнявшись, торопливо заговорила Виана, – нужно рассказать Волку и остальным. Гаррид был прав: в отрытой войне дикарей не разбить. Нужно найти другой способ.
Ури смотрел на девушку, ничего не понимая, внезапно его лицо страдальчески скривилось.
- Нет! – громко воскликнул он, прежде чем Виана смогла его остановить. – Ты должна помочь моему народу! Мы здесь, чтобы помочь моему народу!
Дикари обернулись и посмотрели в сторону их укрытия. Ури вскочил на ноги и теперь был отлично виден в свете костра.
- Бежим, Ури, нас заметили! – крикнула Виана и от души крепко выругалась про себя.
Она могла бы поклясться, что острые, проницательные глазки колдуна посмотрели на ее спутника со зловещим интересом.
На этом день слежки и закончился. Ури и Виана во весь дух неслись через густые заросли, а дикари гнались за ними по пятам. К счастью, лес сам прикрывал их следы. Ури быстроногим оленем мчался в темноте, таща Виану за собой, дикарям же приходилось светить себе под ноги факелом, чтобы не упасть. С другой стороны, деревья и кустарники, казалось, давали путь беглецам и мешали преследователям. Незадолго до рассвета, оторвавшись от погони, молодые люди остановились, чтобы немного передохнуть.
- Ури, мы не можем туда вернуться, – сказала Виана, заметив, что юноша снова смотрит назад, откуда они прибежали.
- Но мой народ…
- Знаю, – отрезала Виана, – но я ничем не могу им помочь. Ты забыл, что я всего лишь девушка?
- Ты сильная, – возразил он, глядя на нее с несокрушимой верой. – Я люблю тебя.
Виана привалилась к стволу дерева и задумалась, стараясь не выдать смятения, вызванного его словами.
- Послушай… вот что мы сделаем, – наконец сказала она, слегка запнувшись. – Я найду Волка и попрошу его привести подкрепление. Мы вернемся с большим войском и сразимся с колдуном и его дикарями. А потом отыщем твой народ и постараемся разузнать, что с ними стало, хорошо? Но прежде всего нужно прекратить поставку сока. Если сделать это, полчище Арака уже не будет столь непобедимым. И если нас поддержат короли с юга, мы сможем навсегда изгнать дикарей из Нортии и Дремучего Леса.
Ури внимательно слушал Виану и, нахмурив брови, пытался понять ее рассуждения.
- Хорошо, мы вернемся к твоему народу, – сказал он и кивнул головой, – а потом он поможет моему народу.
- Да, Ури, – улыбнулась Виана, – так и будет.
Ури счастливо рассмеялся, как мальчишка, и поцеловал девушку.
- Спасибо, Виана, – радостно сказал он.
- Тогда – в путь. Мы должны вернуться как можно раньше.
Итак, после долгого пути Виана и Ури вернулись в лагерь повстанцев, усталые и голодные, потому что шли почти без остановки. Одежда превратилась в грязные лохмотья, но Виана была дома, и это главное.
Однако на поляне девушку ждало необычное зрелище: лагерь опустел, многие хижины выглядели заброшенными. Костер потух, и лишь возле женской лачуги тлели угли небольшого костерка.
- Что такое? – воскликнула Виана, выбегая на середину поляны.
Ури неотступно следовал за ней.
- Эй, – громко позвала она, – есть здесь кто-нибудь? Куда все подевались-то?
- Они ушли, госпожа, – раздался голос за ее спиной.
Виана повернулась. Возле лачуги, у двери, стояла Дорея.
Виана бросилась к кормилице и очутилась, как в укрытии, в ее спасительных объятиях. От волнения Дорея крепко прижала девушку к груди; она была счастлива увидеть ее снова, но в то же время Виана заметила на ее лице тень тревоги и печали.
- Я думала, что больше не увижу вас, девочка моя, – со слезами на глазах пробормотала Дорея. – Когда вы с Ури ушли… А почему вы ушли вместе с Ури? – вдруг спросила она, подозрительно глядя на Виану.
- Мы ходили в самое сердце леса, – поспешно ответила Виана, увиливая от сути вопроса, – и видели поющие деревья. Дикари там, Дорея. Мне нужно поговорить с Волком. Где он? Арак готовится напасть на южные королевства…
- Знаю, – прервала девушку Дорея. – Потому они и ушли, Виана. Волк подготовил армию, и они направились к южной границе Нортии, чтобы остановить дикарей у реки Холодных Камней. Большинство женщин ушли отсюда, потому что без мужской защиты не чувствовали себя в безопасности. А я осталась ждать вашего возвращения. Волк сказал, что выгнал вас из лагеря, но я не теряла надежду, что вы вернетесь… Почему вы мне ничего не сказали, Виана? Если не хотели, чтобы я пошла с вами, так хотя бы попрощались…
Но Виана не слушала кормилицу. Новость об уходе повстанческого войска обрушилась на нее как ушат ледяной воды.
- Нет, нет, этого не может быть, Дорея, – машинально бормотала она. – Они не могли уйти…
- Они ушли, Виана, – твердо повторила Дорея, – ушли почти две недели назад. Волк не хотел больше ждать. Вы ему сами сказали, что дикари собираются по зиме напасть на южные королевства, вот он и решил опередить их.
- Но они… им не разбить дикарей. Сейчас никто не сможет победить их, Дорея. Это будет бойня.
- Поверьте, девочка моя, армия повстанцев не так беспомощна, как вы думаете. Волк давно ведет переговоры с королями южан; некоторые из них, хоть и заключили союз с Араком, чтобы сохранить свою независимость, тайно пошлют войска нам на подмогу. К тому же, у них тоже есть армия, готовая сражаться с дикарями, как только они перейдут через Холодные Камни. Волк говорит…
- Плевать, что там говорит Волк, – резко перебила кормилицу Виана. – Неважно сколько воинов выйдет на борьбу, дикарей им все равно не одолеть. Черт, что же делать? Мне ни за что не успеть догнать Волка до боя, но если не сказать ему…
- Не убивайтесь так, госпожа, вы слишком взволнованы. Доверьтесь Волку. В военном деле он смыслит лучше нас, женщин. Он знает, что делает.
Виана в ярости вырвалась из объятий кормилицы.
- Нет, не знает! – запальчиво выкрикнула она и в отчаянии покачала головой. – Послушай, Дорея, мы узнали секрет дикарей, о котором Волку ничего не известно, понимаешь? Если ему не сказать эту новость, дикари снова победят, и на этот раз окончательно.
- Понимаю, – Дорея тяжело вздохнула. – Тогда вам нужно выезжать, не медля ни минуты. На резвом коне, быть может, вы и догоните их прежде, чем они сойдутся с войсками Арака.
- Войска Арака, – задумчиво повторила Виана. – Они еще не двинулись в поход, так ведь?
- Не знаю, Виана, но в деревне пока тихо. Если властитель Торреспино со своими подданными думают присоединиться к войску короля, то в ближайшее время покинут эти земли, а пока что они здесь.
- Тогда, пожалуй, у нас есть шанс, – Виана слегка приободрилась и задорно тряхнула головой. – Я найду Волка, Дорея, и ему придется выслушать меня, иначе для Нортии не будет никакой надежды.
- Я всё понимаю, Виана, и знаю, что мне вас не остановить, – кормилица снова тяжело вздохнула. – Если вы что-то вбили себе в голову, никто не заставит вас изменить решение; с самого детства так было. Скажите только, что будете делать с Ури? Верхом он ездить не умеет, так что, взяв его с собой, быстро не поскачете.
Переживая за судьбу повстанцев, Виана напрочь забыла об Ури. Он был рядом, и это придавало ей сил, но в то же время в сердце закрадывалось сомнение. Они так долго были вместе, что мысль о расставании была для Вианы невыносимой. Дорея же во все глаза смотрела на юношу и, кажется, не замечала смятения девушки.
- Что с твоими волосами? – внезапно спросила она. – Почему они другого цвета?
Виана повернулась и, взглянув на Ури, с удивлением поняла, что его волосы уже не были белесыми; они потемнели, приобретя теплый каштановый оттенок. Когда это случилось? Ясно, что не вдруг, иначе она заметила бы. Скорее всего, они темнели постепенно, день за днем. Но почему? Девушка в изумлении подняла руку, чтобы погладить Ури по волосам. Юноша выглядел необычайно встревоженным.
- Виана, это так? – нерешительно спросил он.
- Дорея права, – ответила девушка, – твои волосы и вправду изменили цвет. Ты в порядке, Ури? Такое происходит со всеми твоими людьми?
Ури не ответил. Он испуганно поднес руку к волосам и взъерошил их, в отчаянии глядя вверх, словно желая рассмотреть свою голову.
- Нет… нет… нет, – пробормотал он и опрометью бросился к реке.
- Ури! – позвала Виана, а затем спросила вслух: – Что это с ним? Почему ему так важно, что теперь он не белесый?
- Белесый? – засмеялась Дорея. – Ури никогда не был белесым, госпожа. Все прекрасно видели, что раньше у него были зеленые волосы, правда, необычного оттенка; на солнце они слегка отсвечивали золотистым, но белесые? – Дорея помотала головой.
- А мне казалось… – Виана покраснела как маков цвет. – Впрочем, это не важно. Пойду искать его. Потом мы немного перекусим, и я тут же поеду на юг. А что касается Ури, – Виана немного помолчала, – потом решу.
- Как пожелаете, – ответила Дорея. – Я приготовлю отменное рагу, полагаю, вы изрядно проголодались… да и парень тоже, – добавила она, метнув на Виану подозрительный взгляд, но та уже пошла за Ури.
С тяжелым сердцем Дорея смотрела ей вслед. Она начинала понимать, что ее госпожу и лесного юношу связывает нечто большее, чем дружба. При других обстоятельствах добропорядочная женщина сделала бы все возможное, чтобы убедить Виану порвать с ним, ибо это было совершенно неподобающим для благородной дамы… “Впрочем, нужно быть реалистом, – подумала Дорея, – теперь мы живем в лесу, дикари захватили замок, и, в конце концов, никому и дела нет, что Виана и Ури вместе… За исключением, разве что, Арака, который, возможно, все еще желает выдать ее замуж за кого-нибудь из своих вояк, да, пожалуй, Робиана. Ни один из них даже землю целовать, по которой прошла моя госпожа, не заслуживает, – Дорея презрительно поморщилась, – так что мне тоже негоже вмешиваться”. Вздохнув еще раз напоследок, Дорея вошла в хижину и принялась готовить рагу.
Виана нашла Ури на берегу реки. Стараясь рассмотреть отражение своего лица в стремительно текущей воде, он неустанно повторял:
- Нет, нет, нет…
Девушка смотрела на него, гадая, почему он так расстроился из-за волос. Порывшись в котомке, она отыскала бархатную шкатулку с драгоценностями матери и достала из нее золотой медальон, усыпанный жемчугом.
- Ури, – мягко позвала она.
Юноша повернулся к ней и улыбнулся. “Он всегда улыбается мне, в любую минуту и при любых обстоятельствах”, – подумала Виана.
- Видишь это украшение? – спросила она, и Ури пересел поближе к ней, чтобы лучше рассмотреть вещицу. – Это мамин медальон. Его подарил отец; в тот день он завоевал ее сердце. Не потому, что медальон очень красивый и дорогой, просто он подарил его по-особенному. Мама спросила его, не вздыхает ли он по какой-нибудь даме, а он ответил, что всем сердцем любит самую красивую в Нортии девушку и никогда не посмотрит на другую. Мама, естественно, была обижена и захотела узнать, кто же эта счастливица. “Вы можете взглянуть на нее”, – ответил отец и отдал медальон. Мама открыла его, ожидая увидеть там портрет какой-нибудь знатной красавицы, и… – Виана отрыла медальон и улыбнулась, глядя на маленькое зеркальце внутри, – … когда она увидела свое отражение, то поняла, что папа очень тактично и остроумно сделал ей предложение. Мама не устояла перед его обаянием.
Виана умолкла, вспомнив, как часто в детстве мама рассказывала ей эту историю. Тогда она казалась ей очень романтичной, и сейчас Виана сожалела, что теперь отношения между юношами и девушками из нортийских дворянских семей зависят от хитрости, игры слов и двусмысленности. Она подумала, каким простым и искренним было признание Ури, всего три слова: “Я люблю тебя”.
- Ладно, – продолжила девушка, вернувшись в реальность, – вообще-то я хотела сказать, что это зеркало, и в нем ты сможешь рассмотреть себя лучше.
Ури вперился взглядом в маленькое зеркальце, изумленный четкостью своего отражения, но тут глаза юноши задержались на волосах, и он почти со злостью захлопнул медальон.
- Что с тобой, Ури? – обеспокоенно спросила Виана, отбирая украшение.
- У меня темные волосы, – с несчастным видом ответил он.
- Вижу. Почему они потемнели? Что это значит?
Ури не ответил.
- Волосы людей иногда меняют цвет, – продолжила Виана, пытаясь разговорить Ури. – Со временем люди стареют, и их волосы сначала седеют, а потом становятся совсем белыми. С вами происходит то же самое? С тобой и твоим народом?
Ури кивнул.
- Да, время… время меняет цвет, – сказал он, – но мне еще слишком рано.
Ури застонал.
- Ты имеешь в виду, что постарел, хотя еще молодой?
- Я должен уйти, – пояснил он. – У меня темные волосы, поэтому я должен уйти.
- Куда? К своему народу?
Ури снова кивнул.
- Мало времени. Темные волосы, это мало времени. Когда придет холод, я вернусь домой.
Виана вдохнула всей грудью.
- Домой, – тихо прошептала она. – В смысле, ты хочешь… бросить меня?
- Нет, Виана, бросить… нет, – Ури с грустью посмотрел на девушку. – Не хочу.
Виана догадывалась, какой трудный выбор стоит перед юношей, но не понимала, почему с наступлением зимы он должен уйти. Почему поход Ури за пределы Дремучего Леса был таким коротким? В какой-то момент он был обязан вернуться в свой мир… но Ури этого не хотел, потому что тогда ему придется расстаться с ней.
Куда он собирался возвращаться? Что сделали дикари с его народом? Вдруг они всех убили, а деревню сравняли с землей?
- Я могу пойти с тобой? – спросила девушка и судорожно сглотнула.
- Нет, Виана.
- Тогда останься. Что случится, если ты не вернешься? Когда закончится война, я получу свои земли обратно, и у меня будет собственное войско. Я смогу защитить тебя от всего на свете. Рядом со мной ты будешь в безопасности.
“И ты выйдешь за него замуж?” – поинтересовался коварный внутренний голосок, но Виана ему не ответила.
Ури не произнес ни слова, и девушка попыталась найти другое решение.
- Мы можем сбежать далеко-далеко, где никто нас не найдет. Ради тебя я откажусь от своего наследства, – выпалила Виана и поняла, что это правда. – Мы начнем все сначала, Ури, в другом месте, где я не буду Вианой де Рокагрис, а ты – героем, который должен спасти свой народ.
- Ты ничего не понимаешь, – Ури отрицательно покачал головой; в его странных зеленых глазах плескалась такая боль, что сердце девушки дрогнуло. – Я…
- Виана, – перебил его чей-то голос. – Виана, вы здесь?
Из густых зарослей кустарника выскочил Айрик и остановился возле них.
- Я знал, что вы вернетесь, – запыхавшись от бега, выдохнул парнишка. – Я сказал Волку, что выгонять вас из лагеря было неправильно, что находиться здесь у вас больше прав, чем у других. И еще сказал, что нельзя уходить без вас, но он меня не послушал.
- Айрик, ты тоже остался здесь, чтобы ждать меня? – Виана была растрогана.
- Конечно! – обиженно заявил парнишка; его задело, что Виана могла подумать о том, что он ее бросит. – И все эти дни был бы рядом с вами, куда бы вы ни пошли, – добавил он, метнув на Ури подозрительный взгляд.
- Это было слишком опасно, Айрик. Скажи мне, что с твоей семьей? Они тоже ушли?
- Вернулись в деревню. С тех пор как все солдаты ушли, здесь стало небезопасно, к тому же их больше не ищут из-за смерти Олдара. А голожо… то есть я хотел сказать герцогу де Кастельмар вообще все равно. Он теперь занят подготовкой к войне, своих людей муштрует.
- Что тебе известно о войне, Айрик? – Виана задумчиво прищурилась. – Что об этом говорят?
- Немного, – пожал плечами парнишка. – Знаю только, что вожди дикарей собираются идти в столицу, чтобы присоединиться к Араку до сражения. Никто толком не знает, с кем они собираются биться и почему. В деревне поговаривают, что они хотят провести в городе что-то вроде турнира.
- Они объединяются, чтобы перейти через Холодные Камни. – Виана покачала головой. – Дикари хотят захватить южные королевства.
- Тогда зачем они идут в Нормон? – в недоумении спросил Айрик. – Разве не проще было бы встретиться на границе? Нортия большая, так ведь? Неужели Нормон всем по пути?
- Ты прав, не всем, – Виана помрачнела и сдвинула брови. – Созыв всех дикарских вождей к королевскому двору прилично их задержит... В голову приходит лишь одна причина, почему Арак хочет собрать все войско в замке прежде, чем идти воевать… и, возможно, это даст нам шанс.
- Госпожа?
- Айрик, ты проголодался? Думаю, Дорея приготовила рагу на целую армию, так что поешь вместе с нами. Нам нужно многое обдумать.
- А что мы будем обдумывать? – с жаром поинтересовался Айрик.
- Удар по империи Арака. И если все правильно рассчитать, этот удар будет окончательным.
***
Чуть позже Айрик отправился в Кампоэспино, чтобы раздобыть лошадь, на которой он сможет добраться до южной границы Нортии. Если немного повезет, он сумеет догнать армию Волка раньше, чем они туда прибудут. В конце концов, мальчишка верхом на лошади скачет быстрее, чем мужчины, вынужденные скрытно передвигаться по опушке леса. Если хочешь застать дикарей сврасплох у Холодных Камней, до дня битвы нужно оставаться незамеченными.
Айрик должен был рассказать Волку, что Ури и Виана видели в чащобе Дремучего Леса. Впрочем, кое о чем девушка умолчала, например, о существах, с которыми они встретились, или о том, что деревья, кажется, живут своей жизнью. Зато она подробно объяснила Айрику, что дикари добывают из деревьев обладающий необычными свойствами сок, и в доказательство правдивости своих слов вручила ему наполненную соком фляжку, чтобы он передал ее Волку.
А еще Айрик должен был рассказать ему, что Ури и Виана собирались делать в Нормоне.
По сути, они намеревались добраться до столицы королевства, отыскать место, где Арак хранил бочки с соком и уничтожить запасы. Виана была уверена, что склад где-то в замке, поэтому Арак и собирает там все войска, прежде чем идти завоевывать южные королевства. Девушка еще не решила толком, как незаметно пройти по городу, пробраться в замок, отыскать припасы и лишить Арака чудесного сока (сжечь бочки или вылить сок в крепостной ров?). Про себя она подумала, что время еще есть, и решение обязательно найдется, но Дорею и Айрика заверила, что у нее есть превосходный план. Кроме того, она рассчитывала, что Волк, узнав положение дел, непременно пришлет подкрепление. Сейчас главным было не сразиться с Араком у Холодных Камней и помешать вторжению дикарей в южные королевства, а осадить Нормон и уничтожить источник непобедимости Арака, тем самым лишив непобедимости и его людей.
Попрощавшись с Дореей, молодые люди тронулись в путь, и Виана призналась Ури, что у нее нет ни малейшего понятия, как осуществить свою задумку, но юношу это не волновало. Не сомневаясь, он шел за ней, как верный пес, пока последние деревья не остались позади.
Тут он на миг остановился, пораженный открывшимся перед его глазами необычным видом. Виана догадалась, что Ури никогда не выходил из леса, и его удивили поля и равнины Нортии. Для него было новым, что деревья росли не везде, что был виден горизонт, а листвяного купола над головой не было. Виана призадумалась: правильно ли она поступила, попросив Ури пойти вместе с ней. Возможно, для него было гораздо безопасней остаться в лесу, тем более что внешностью он все равно выделялся, хотя волосы уже и не были белесыми как неспелая пшеница. Виана поделилась с Ури своими сомнениями, но тот был непреклонен, не желая расставаться с девушкой ни на минуту.
- У меня нет времени, – грустно сказал он. – Я хочу быть с тобой, помогать и спасти свой народ.
Переубедить Ури было невозможно, и Виана решила идти в Нормон вместе с ним; как-нибудь да справятся.
Чтобы Ури был не так заметен, Виана дала ему плащ с капюшоном, и они продолжили путь. Днем было еще жарко, но путники старались идти по ночам или на закате; после захода солнца в это время года становилось значительно холоднее. Шли они по главной дороге, рассудив, что дикари слишком заняты, чтобы ловить беглецов вроде Вианы де Рокагрис, и даже у людей Робиана были дела поважнее, чем думать. Решение было правильным, потому что никого из них они не встретили и бОльшую часть пути до Нормона проехали на попутной телеге с сеном.
В городе Виана предусмотрительно старалась избегать главных улиц. Похоже, за время правления Арака здесь мало что изменилось. Разве что кабаков и кузниц стало больше, да многими лавками владели дикари, а в остальном на вид все осталось как раньше. Впрочем, утверждать это с уверенностью Виана не могла, поскольку в прежние приезды всегда останавливалась в замке и в городе бывала очень редко.
Тем не менее, она узнала ярмарку, стихийно возникавшую неподалеку от ворот замка в дни праздников солнцестояния. Сейчас она выглядела не такой большой и бойкой, как раньше, но все-таки была.
- В честь чего ярмарка? – недоуменно поинтересовалась она у мясника.
- А то ты сам не знаешь, маленький негодник, – ответил мужчина. – В Нормон приехали все бароны короля Арака со своими войсками. Говорят, что намечается турнир, но правила пока не огласили, да и рыцарей не позвали. Может, конечно, у степняков все по-другому, но, сдается мне, что они готовятся к войне, – понизив голос, добавил он. – Славное время для торговли, хоть так хоть этак. В эти дни в городе будет полно людей, которым нужно есть или делать запасы для войны.
- Ясно, – буркнула Виана.
- Вы не здешние, так ведь? – спросил мясник, вглядываясь в лицо Ури, скрытое под капюшоном плаща.
- Нет, господин, мы с братом из Кампоэспино, – ответила Виана. – Приехали навестить родню, и нас удивило подобное оживление, вот и все.
К счастью для обоих, в эту минуту подошел покупатель, и торговец забыл о двух мальчишках, приехавших в Нормон и не знающих, что сегодня базарный день.
Виана обеспокоенно бродила возле замка, заполненного дикарями. Войска Арака начинали прибывать в город, и дикари делили свое время между кабаками и рынком, на что торговцы и рассчитывали.
Народа было слишком много, а замок хорошо охранялся и был укреплен. Ничего похожего на Рокагрис. В него так просто не войти, выдав себя за брата свинопаса. Поняв это, Виана почувствовала, как в душе все больше нарастает тревога и отчаяние. Время поджимало; нужно было срочно найти способ добраться до бочек с соком и уничтожить их, прежде чем Арак соберет все свое войско.
Однако обдумывать план было тяжело: слишком много чувств смешалось. Нормон навевал множество воспоминаний. Сколько себя помнила, Виана отмечала здесь праздники солнцестояния; огромные залы замка были свидетелями ее встреч с Робианом, их первых поцелуев украдкой и клятв в вечной любви. Здесь герцог де Кастельмар и отец Вианы обручили их, пообещав своим детям светлое и счастливое будущее.
Но в этих же стенах Виана видела, как ее мир разваливался на куски. Отец погиб, жених ее предал, а узурпатор выдал замуж за отвратительного, жестокого мужлана. Вся жизнь перевернулась… пожалуй, даже не в день раздачи девушек дикарям, а раньше… вечером празднования зимнего солнцестояния, когда Оки рассказал легенду о роднике вечной молодости, а Волк сообщил о готовящемся вторжении дикарей в Нортию.
- Виана, ты в порядке? – заволновался Ури, видя ее молчание.
- Да… да, все хорошо, Ури, – вернулась в настоящее Виана. – Уже поздно, нужно найти место для ночевки. Может, ночью я и придумаю, как войти в замок, в может утром, на рассвете.
Ури не возражал.
На обратном пути им пришлось сойти на обочину, уступая дорогу ехавшей к замку телеге. Виана остановилась и с интересом посмотрела на повозку, показавшуюся ей знакомой. Сердце девушки сильно забилось, когда она поняла, что телега нагружена бочками и едет из Дремучего Леса. Виана проводила ее взглядом, гадая, удастся ли дойти за телегой до самого замка и попытаться разузнать, где находится склад. Неожиданно она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и испуганно подняла глаза.
Колдун. Он сидел рядом с возницей и наблюдал за ними из-под кустистых седых бровей. Дикарь заметил и узнал их, в этом не было сомнения: вокруг было полно народа, но смотрел он только на них.
- Идем отсюда! – пробормотала Виана и потянула Ури за рукав.
Они быстро затерялись в толпе людей. За ними никто не погнался, но Виана услышала за спиной мерзкий, скрипучий смех колдуна.
На постоялом дворе они нашли себе жилье: конюх пустил их переночевать в конюшне при условии, что хозяин их не увидит… и в обмен на одну из драгоценностей, которые Виана носила с собой в котомке. Это было простенькое серебряное колечко, по сравнению с другими украшениями сущая безделушка, но девушке было очень больно расставаться с ним, ведь это было мамино колечко.
Молодые люди нашли укромный закуток и легли спать. Виана свернулась калачиком в объятиях Ури и закрыла глаза, чтобы слышать биение его сердца.
- Я не хочу потерять тебя, – прошептала она.
Юноша ничего не сказал. Они не возвращались к этой теме с того разговора в Дремучем Лесу, и теперь Виана думала, правильно ли она поступила, напомнив о ней. Может, следовало забыть о том, что рано или поздно Ури придется вернуться в лес, и просто наслаждаться, деля с ним минуты спокойствия, пока события не завертелись и не помчались вскачь.
- Это неправильно, – после долгого молчания ответил Ури.
- Что, по-твоему, неправильно? – Виана слегка приподнялась. – То, что мы вместе?
- Мы разные, Виана. – Ури покачал головой. – Я… не могу быть с тобой. Я должен вернуться…
- Я знаю, что мы разные. У тебя странная кожа и зеленые волосы… точнее, были зелеными. Ты родом из леса, а я выросла в замке. И что? У тебя и у меня два глаза, нос и рот, руки и ноги… Мы не настолько разные, как ты считаешь…
Ури прижал палец к губам девушки, заставив ее замолчать.
- Ты ничего не понимаешь, – сказал он, печально глядя на нее. – Я не такой, как ты думаешь.
- Ладно, это правда, что мы знаем друг друга всего ничего, но мне это неважно, понимаешь? Я знала Робиана с детства, и смотри, что из этого вышло…
Ури покачал головой.
- Я люблю тебя, Виана, – в отчаянии воскликнул он, – но я не могу. Не должен. Если ты все узнаешь… ты меня разлюбишь.
- То, что ты скрываешь от меня не может быть столь ужасным, Ури, что бы это ни было, – прошептала Виана, и ее глаза наполнились слезами. – Ты хороший. Ты очень хороший, я это знаю, я вижу. Я всегда буду любить тебя, что бы ни случилось. Но почему?..
Виана не успела задать вопрос, потому что снаружи послышался шум, и Ури встревожено поднялся.
- Что там такое? – пробормотала Виана, поднося руку к поясу, где висел охотничий нож.
В дверях конюшни появились конюх и трактирщик, а следом за ними, к ужасу Вианы, вошли и дикари. Девушка быстро вскочила на ноги, ища способ выбраться отсюда, но единственный выход был перекрыт дикарями.
- Они здесь, ваше величество, – произнес трактирщик, ткнув пальцем в сторону Ури и Вианы.
- Величество? – переспросила Виана и ужаснулась.
- Именно так должны называть меня мои подданные, – послышался спокойный голос Арака, короля дикарей. – И ты – одна из них, хотя упрямо считаешь себя выше моей власти.
Дикари расступились перед своим владыкой, и тот вошел в конюшню, не обращая внимания на грязь и вонь. Виана попятилась, держа нож наготове. Она понимала, что проиграла. Виана метнула гневный взгляд на предателя-конюха и тут заметила другого человека, вошедшего вслед за Араком: колдуна. Девушка задрожала, поняв, что не ошиблась: как она и предполагала, этот человек узнал их и сообщил Араку, что они в городе. С глубокой ненавистью Виана смотрела на колдуна, но тот и бровью не повел, впившись глазами в стоявшего рядом с ней Ури.
- Взять обоих! – коротко приказал Арак.
- Подожди! – отчаянно кричала Виана, сражаясь с дикарями, пытавшимися ее схватить. – Я понимаю, у тебя на меня зуб, но Ури ничего плохого не сделал! Отпусти его!..
- Ури? – переспросил колдун и, повернувшись к Виане, посмотрел на нее весело блестящими глазами. – Значит, так ты называешь это существо? Забавно… – с грубым, гортанным акцентом произнес он.
Виана продолжала бороться, хотя и понимала, что ничего не сможет сделать. В эту минуту она тревожилась больше за Ури, чем за себя. Дикари оттащили юношу от нее и поволокли к ногам колдуна и узурпатора нортийского трона.
- Ури не существо, а человек, – гневно выкрикнула девушка. – Хватит пялиться на него, как на мешок золота.
Колдун расхохотался, и от его едкого, сухого смеха у Вианы волосы встали дыбом.
- Значит, ты не знаешь…
- Не знает, – с ликующей усмешкой подтвердил Арак. – Ты ведь не совершила глупость, влюбившись в него, да? Что сказал бы наш уважаемый Робиан, узнав, что его прекрасная невеста пала так низко?
- Я больше не его невеста, – выпалила Виана, кипя от гнева. – И ты меня не собьешь с толку. Я знаю об Ури все, что только можно.
Это было неправдой, и все об этом знали. Виана старалась выглядеть невозмутимой, но на самом деле она была в смятении. Ури действительно скрывал от нее что-то очень важное, но она не желала смириться с тем, что дикари узнали эту тайну раньше.
Арак и колдун снова рассмеялись.
- Неужели? – Арак вытащил из-за пояса кинжал. – Кажется, пришло время избавить тебя от ошибки.
Он полоснул ножом по руке Ури. Юноша вскрикнул, и Виана испуганно закричала вместе с ним.
- Не трогай его!
Сердце девушки обливалось кровью, и в эту минуту она ясно поняла, как сильно любит Ури.
- Не трогай его, – повторила она и всхлипнула, – я сделаю все… все, что ты хочешь…
“Даже выйду замуж за другого мерзкого и неотесанного дикаря… – неожиданно для себя подумала Виана. – Все, что угодно, лишь бы Ури был на свободе, цел и невредим. Лишь бы снова увидеть улыбку на его необычном лице”.
- С чего ты взяла, что это из-за тебя, – презрительно хмыкнул Арак. – Ты всего лишь дерзкая женщина, которая не знает свое место.
Виана смотрела на Арака, ничего не понимая. Колдун наклонился к дрожащему как лист Ури и осмотрел рану.
- Хотя, надо признать, что для женщины ты очень храбрая, – продолжал король дикарей и заслуживаешь того, чтобы знать правду. Завтра на закате тебя казнят на главной площади. На глазах у всех, кто захочет прийти, чтобы посмотреть, как ты умрешь. Твоя участь послужит уроком всем, кто осмелится противиться моей власти.
Виана почти не слушала дикаря, думая лишь об Ури и колдуне.
- Делай, что хочешь, – вполголоса пробормотала она, – только отпусти Ури.
- Ты еще ничего не поняла, – вздохнул колдун. Он слегка отошел в сторону, и Виана смогла, наконец, увидеть в тусклом свете факелов рану Ури.
Вначале она и вправду ничего не поняла. Рука Ури была измазана какой-то беловатой жидкостью, и Виана подумала, что это сделал колдун, но, приглядевшись, заметила, что жидкость сочится из раны.
- Что это… – только и сумела выдавить девушка, окончательно растерявшись.
- Могут, по-твоему, человеческие раны так кровоточить? – спросил колдун, и каждое его слово отдавалось в голове Вианы кузнечным молотом.
- Я ничего не понимаю…
Глаза девушки наткнулись на взгляд зеленых глаз Ури.
- Прости меня, Виана… прости, – в глазах юноши метались вина и боль. – Прошу тебя… спаси мой народ…
Арак с отвращением прищелкнул языком, развернулся и вышел из конюшни. Дикари грубо схватили Ури и потащили прочь, вслед за своим королем. Колдун, не сводя глаз с драгоценного пленника, шел рядом с ним.
- Нет! Ури! – закричала Виана. – Что вы с ним сделаете? – девушка попыталась вырваться из рук дикарей и побежать за ним, но ей не удалось.
Издалека до нее донесся голос колдуна, приглушенный топотом выходивших из конюшни дикарей:
- Вырвем из груди сердце и выжмем до последней капли сок, как сделали с другими.
“Как сделали с другими…”
Слова колдуна еще мгновение плавали в воздухе, пока окончательно не растаяли.
Виана смутно сознавала, что ее вывели из конюшни и потащили прочь от Арака, колдуна и Ури по узким и темным улочкам, пока не вышли на дорогу, ведущую к замку. “Наконец-то я вошла в его стены, – с горечью подумала девушка, оказавшись во дворе замка, – правда не так, как задумала”.
Ее повели вниз по сырой и скользкой лестнице прямо в темницу. В былые времена, казавшиеся теперь необычайно далекими, король Радис заключал в это мрачное подземелье врагов Нортии. Виана и Белисия содрогались от ужаса всякий раз, когда думали о нем. Они часто придумывали разные истории, в которых их возлюбленные, красавец Робиан и отважный принц Бериак, побеждали бесцеремонных рыцарей и злых разбойников и отводили их в темницу на благо королевства и всех попавших в беду благородных дам.
Но такое Виане никогда не снилось даже в самых страшных снах: она и представить не могла, что, спустя время, Белисия погибнет, а ее приведут в подземелье двое грубых дикарей.
Когда девушку втолкнули в маленькую, вонючую каморку, она уже не думала об иронии судьбы.
Образ истекающего кровью Ури не выходил из головы; странная беловатая жидкость, текущая из нанесенной Араком раны, была так похожа на сок поющих деревьев.
“Могут, по-твоему, человеческие раны так кровоточить”, – спросил ее колдун. “Нет, конечно”, – мысленно признала Виана.
Она закрыла глаза, глубоко вдохнула, досчитала до трех и решила, что ей придется смириться с невероятным: Ури не был человеком. И все разом встало на свои места.
“Неужели это возможно? – размышляла Виана, забившись в угол темницы. – Как дерево может превратиться в человека… даже если оно поющее?”
Тем не менее, это было единственное мало-мальски разумное объяснение. Дикари напали на поющие деревья, а те не могли ни убежать, ни защищаться, поэтому они и послали одного из своих за помощью. Молодое деревце превратилось в человека, приняв облик своих врагов, чтобы найти способ бороться с ними. Очень странный человек с кожей цвета древесной коры и волосами цвета весенних листьев… и осенних. Виана неожиданно всё поняла, припомнив, что в конце лета волосы Ури потемнели, как листья на деревьях. Неужели осенью они тоже выпадут, как осыпается листва? Виана выбросила из головы образ облысевшего Ури; нужно было обмозговать кое-что поважнее.
А еще она поняла, почему тот странный юноша, которого она нашла в лесу, не умел ни говорить, ни есть, ни ходить: он попросту никогда не делал этого раньше. Ему удалось доползти до реки, впервые ощутив такие чувства как голод, жажда и усталость. Он опустил ноги в реку, ища драгоценную влагу, как искал ее корнями, не зная, что теперь ему придется пить ртом, поскольку рта у него никогда не было. Ури, вероятно, умер бы от жажды посреди реки, если бы она не нашла его там.
Всему, чему он научился… он действительно учился, как новорожденный ребенок, а не вспоминал. Вспоминать было нечего, ведь он не забыл ни свое прошлое, ни стоящую перед ним задачу. Ему просто нужно было понять, как вести себя в мире людей, прежде чем он сможет помочь своим.
Поэтому он всегда был Ури; у него не было другого имени кроме того, что дала ему она, ведь он был деревом, не умеющим членораздельно говорить.
Девушка дрожала в тени своего узилища. Как человек Ури многое испытал… он учился очень быстро… а еще он узнал любовь.
Виана не знала, есть ли у деревьев чувства, как у людей, но, если говорить о поющих деревьях, то разумом они определенно обладали.
Можно ли любить, не имея сердца? “Мой народ не чувствует это, – говорил Ури. – Не чувствует так”. Но теперь он был человеком… и полюбил человека.
Насколько Ури был деревом и насколько человеком? Он уже говорил и смеялся, как человек. Возможно, и любил, как человек.
Но вместо крови у него был сок.
Тот самый драгоценный сок, который дикари добывали из деревьев для большей славы своего короля.
И Ури это знал. Ему были хорошо известны целебные свойства его крови, его сока: именно им он излечил рану на ее плече.
Виана с горечью спрашивала себя, почему Ури так долго скрывал от нее свое происхождение. Хотелось верить, что поначалу юноша не умел внятно излагать свои мысли, а она, в свою очередь, не могла правильно сформулировать вопрос и понять истину, скрывавшуюся за его полунамеками. А позже… позже, возможно, любовь к ней и боль, которую вызывала мысль о расставании, повлияли на его решение хранить молчание.
Ури был деревом, а она – человеком.
Виана глубоко вдохнула. Всякий раз, думая о расставании и невозможности быть вместе с Ури, она чувствовала в сердце резкую боль. Возможно, Ури понял это и не хотел ей говорить… чтобы не заставлять страдать понапрасну. Но он был убежден, что рано или поздно им предстоит расстаться. Когда он собирался сказать об этом?
“Возможно, никогда, – грустно подумала Виана. – Быть может, он хотел таинственно исчезнуть в ночи, уйти в свой лес и больше никогда ко мне не возвращаться”.
Виана с трудом сдерживала слезы. Часть ее пребывала в замешательстве от недавнего открытия, но другая восставала против судьбы. Ури мог быть деревом… или был им по происхождению. Но теперь… теперь он был человеком, как она. Теперь они могли быть вместе. Ничто не могло помешать этому, кроме, пожалуй, верности Ури своему народу и его собственных сомнений на этот счет. Виана была готова закрыть глаза на истинную природу Ури, никому не говорить об этом, врать, что он всегда был человеком… лишь бы быть с ним. Но сможет ли Ури отказаться от своего леса… ради нее?
“Спаси мой народ”, – попросил он. Придя в самую сердцевину леса, Виана решила, что его народ исчез, то ли спасаясь от дикарей, то ли истребленный ими.
Она не понимала, что пытался сказать ей Ури: его народом были деревья. Поющие деревья, терпевшие ужасные муки от рук дикарей, постепенно выкачивающих из них кровь. Именно их и нужно было спасать.
Быть может… если она поможет Ури выполнить его задачу… он станет свободным и сможет быть с ней.
Но сначала нужно спасти его.
“Странно, – подумала Виана, – колдун с самого начала понял, кто такой Ури, но почему-то испытывал к нему особый интерес. В Дремучем Лесу у него и так целая куча других деревьев, хотя ни одно из них не имело человеческого облика. И все же… чем же Ури отличается от остальных? Его кровь… сок… лучше, чем у прочих? Что колдун собирается с ним сделать? Куда он повел Ури и зачем? Он сказал, что вырвет из его груди сердце. Но ведь это не серьезно, просто выразился так. А если серьезно?
Девушка с ужасом и горечью осознала, что ничего не может сделать для Ури. Она – пленница дикарей, и Арак приговорил ее к смерти.
Виана задышала глубоко и часто. Она боялась за себя, за Ури… за Нортию. Правду об Ури она узнала слишком поздно. Узнай она раньше… возможно, действовала бы по-другому. Но все ее решения и поступки так или иначе приводили к беде.
“Не все – напомнила себе Виана и устало улыбнулась. – Я встретила Ури. Снова полюбила. Кто-то, пожалуй, скажет, что Ури – неподходящий жених для знатной дамы вроде меня, но Робиан был подходящим, и что же…”
Девушка закрыла глаза. Она не жалела, что полюбила Ури. Что бы там ни было, оно того стоило. То, что они пережили … не имело цены.
Неожиданно Виана подумала, что, возможно, больше никогда не увидит Ури, и слезы безудержно хлынули из ее глаз.
Глава 14
в которой говорится о том, чем закончилась история благородной Вианы де Рокагрис
Виана проплакала всю ночь и бОльшую часть следующего дня.
Тюремщики считали, что она оплакивает свою жестокую судьбу, которая ожидает ее на закате солнца, но Виана плакала по Ури, по пережитым вместе с ним минутам и по тем, что они уже не смогут разделить. Временами, опомнившись, девушка начинала искать способ побега из темницы, но понимала, что это бесполезно. Тяжелая, прочная дверь была накрепко заперта. Крошечное окошко, через которое просачивался луч света, находилось слишком высоко и вдобавок было настолько маленьким, что пролезть в него было невозможно. В стенах не было ни малейшей трещинки, ни расшатанных плит, а потолком служил цельный камень.
Отсюда не сбежать. Заточение разбойников в королевских подземельях Нормонта было навсегда, иначе сказки, придуманные ею в детстве вместе Белисией, не имели бы счастливого конца.
Когда дикари пришли за Вианой, чтобы вести ее на казнь, она уже смирилась со своей судьбой. Отчасти девушке даже стало легче, теперь можно было прекратить борьбу. Она устала постоянно плыть против течения. Вот только Ури было безмерно жаль. Пока Виану вели к месту казни, она думала, что больше всего хотела бы в эти минуты знать, что с ним все будет хорошо, что кто-нибудь вырвет его из лап Арака и вернет обратно в лес. Ей была ненавистна мысль, что она умрет, так и не сумев ему помочь. По сути, она не только не помогла Ури спасти его народ, но и невольно выдала его врагам.
Поднимаясь на эшафот, Виана окинула взглядом собравшуюся на площади огромную толпу, ища кого-нибудь из друзей, чтобы крикнуть ему: “Спаси Ури!”, выразив тем самым свою последнюю волю. Она не заметила ни одного знакомого лица, но удивилась, увидев людское сострадание и сочувствие. Многие женщины плакали, а кое-кто хотел выразить свою поддержку. В воздухе висело напряжение. На дикарей, и особенно на палача, стоявшего со своим топором в ожидании казни у плахи, люди бросали откровенно враждебные взгляды.
“Они за меня, – внезапно поняла Виана, чувствуя в душе необычное тепло. – Они оплакивают мою гибель, ценят меня, а это значит… что они меня знают? Знают, кто я такая?”
Виана поискала взглядом Арака, желая понять, обескуражен он этим или разозлился, но ни его, ни колдуна на площади не было. Виана сочла это способом показать людям, что для Арака мятежная девчонка – ничтожество, не заслуживающее его внимания. Ее даже врагом считать нельзя – обычная преступница, ни больше ни меньше, было бы из-за кого королю тревожиться.
А еще этим самым Арак говорил ей: все, что она делала, было напрасным.
Виане снова захотелось плакать, и она яростно стиснула зубы. Ни за что нельзя дрогнуть именно сейчас, даже если Арак нанес ей последний удар, на который она не рассчитывала. Девушка пошатнулась, когда ее ставили на колени, и едва не ударилась лицом о плаху. Палач положил ее голову на колоду и взял в руки топор.
“Все кончено, – удрученно подумала Виана. – Мама, папа, Волк… Ури… мне очень жаль, простите…”
- Да здравствует Виана де Рокагрис! – вдруг зычно выкрикнул кто-то из толпы.
- Да здравствует!.. Да здравствует! – хором подхватило множество голосов.
Виана открыла глаза, подумав, что в данных обстоятельствах этот клич не имеет особого смысла, но увидела разъяренную толпу, словно зрители не хотели мириться с тем, что их героиня погибнет у них на глазах. Неожиданно из первых рядов вылетело тухлое яйцо; Виана не разглядела, куда оно угодило, но услышала треск скорлупы и последовавшие за этим проклятия палача. И тут же нормонцы принялись забрасывать тухлыми яйцами стоявших на эшафоте дикарей. Одно из яиц едва не попало в Виану, но это ее не огорчило. Она мысленно улыбнулась, пожалев, что здесь нет Арака. Она с удовольствием посмотрела бы, что бы он делал под градом вонючих яиц. Рыча от возмущения, дикари пытались сдерживать толпу. Палач попытался восстановить утраченное достоинство и снова взялся за топор, не обращая внимания на взбунтововшихся горожан.
В эту минуту нечто смертельно быстрое и точное подлетело к нему.
Дикари слишком поздно заметили, что это было не яйцо. Палач не успел даже вскрикнуть. Его глаза широко раскрылись от изумления, а рукотка топора выскользнула из пальцев. Поникнув головой, дикарь бессмысленно таращился на торчавшую из груди стрелу, а затем мешком рухнул на Виану.
Девушка подавила стон. Она не понимала, что происходит, потому что, стоя на коленях и положив голову на плаху, мало что могла увидеть. Первым делом ей хотелость избавиться от свалившейся на нее тяжести.
Растерявшиеся стражники не могли ей помешать; они изо всех сил пытались одновременно сдерживать толпу и понять, почему повалился наземь палач.
Просвистевшие в воздухе стрелы разили дикарей одного за другим, и наблюдавшая за казнью толпа в один голос воскликнула:
- Да здравствует Виана де Рокагрис!
Выхватывая спрятанные под одеждой палки, дубинки и ножи, люди бросились к эшафоту и накинулись на немногих оставшихся в живых дикарей.
Виане удалось сбросить с себя безжизненное тело палача, и она растерянно смотрела на торчавшую из его груди стрелу, по-прежнему ничего не понимая. Кто-то толкнул ее в сторону, прямо в середину толпы, и девушка почувствовала, как ее крепко схватили за руку.
- Нет! – попыталась вырваться Виана.
- Так спасать тебя или нет? – произнес тогда хорошо знакомый голос.
- Волк?
- Поблагодаришь потом, малышка. Уходим из этого гнездовья дикарей.
- А как же Ури? – растерянно спросила она.
- Черт возьми, Виана, неужели даже в такой момент ты не можешь захлопнуть рот? – раздраженно буркнул Волк.
Виана не успела ответить, потому что Волк потащил ее прочь от эшафота. Толпа расступилась, давая им пройти, а затем снова сомкнулась, прикрывая беглецов, пока они не скрылись в тихом переулке, находившемся далеко от площади. Виана остановилась, чтобы немного отдышаться.
- Что ты здесь делаешь, Волк? – оторопело спросила она.
- Снова спасаю тебя, что же еще. И, кстати, не нужно благодарностей.
- Нет-нет… в смысле, я тебе, конечно, очень благодарна… просто я не ждала тебя. Как ты смог прийти так быстро? Дорея сказала, что ты ушел из лагеря почти две недели назад. Как Айрик сумел тебя догнать?
- Айрик? – переспросил Волк. – Я не видел мальчишку с тех пор, как он напрочь отказался уходить и остался ждать тебя в лесу. К большому облегчению матери, надо заметить. Слишком часто он попадал в передряги. Из-за тебя, между прочим.
Виана покраснела.
- Я вовсе не хотела… – начала девушка и осеклась, связав концы с концами. – Постой… Если Айрик не передал тебе мое сообщение, а ты пришел сюда…
- Какое сообщение?
Виана глубоко вдохнула, стараясь собраться с мыслями. Слишком многое нужно было рассказать разом. Вдобавок Айрик увез с собой фляжку с волшебным соком, служившую подтверждением ее слов.
- Я узнала кое-что о дикарях, – осторожно начала она. – Я была в Дремучем Лесу вместе с Ури и видела их. Они тоже были там… дикари заполучили некое тайное оружие, которое даст им неоспоримое преимущество в войне… даже если нас поддержат короли с юга.
- Что еще за оружие?
Виана покраснела пуще прежнего.
- Я не знаю точно, – уклончиво ответила она, – но, по-моему, Арак собрал здесь все свои войска, чтобы поделиться тайной с ними.
Девушка ожидала, что Волк скажет что-нибудь язвительное, но, к ее удивлению, он думал, хмуро сдвинув брови.
- Я слышал, – помолчав немного, мрачно начал он, – что сегодня вечером Арак созвал вождей всех племен на большую пирушку. Возможно, это какой-то дикарский обычай, чтобы вожди пили допьяна за победу. В последние дни они только и делали, что с утра до ночи телегами свозили в замок бочки, и это еще не все. Что-то тут не то, потому что, насколько мне известно, ночью в замке не будет ни рабов, ни слуг, ни даже женщин. Только Арак и вожди дикарей. Это не понравилось мне с самого начала.
Виана почувствовала нарастающую тревогу.
- Нужно срочно пробраться в замок, – сказала она. – Ури в плену. Может, нам удастся спасти его, пока Арак с вождями будет пьянствовать.
- Сколько раз тебе повторять? – взорвался Волк. – Ты больше не в отряде. Держись подальше от мятежа. Я несколько дней планировал это нападение, а ты… постой-ка… – осекся он на полуслове. – Ты что-то говорила об этом неотесанном юнце, таскающемся за тобой повсюду? Зачем он понадобился дикарям?
- Ты пойдешь в замок? – в свою очередь спросила Виана. – Как ты мог планировать нападение несколько дней, если мы пришли только вчера?
Оба разом замолчали и сконфуженно переглянулись.
- С чего ты взяла, что всё крутится вокруг тебя и твоего дикого юнца? – проворчал Волк.
- Я… – Виана умолкла, услышав громкие голоса, доносившиеся с центральной улицы.
- Тебя ищут, – процедил Волк сквозь зубы. – Уходим.
Волк снова тащил Виану по улочкам города, пока они не добрались до какого-то подвала на самой окраине, где их ждал Гаррид и еще несколько мужчин.
- Виана, рад видеть, что спасение прошло успешно, – Гаррид улыбнулся.
- Что вы все здесь делаете, и откуда узнали, что меня будут казнить? – недоумевала Виана.
- Глашатаи раструбили об этом на все четыре стороны, – ответил Волк. – Понятно, Арак хотел, чтобы все узнали, что он, наконец-то, поймал назойливую лесную девчонку. А мы находились здесь по другому делу. Надеюсь, эта заварушка не насторожит дикарей и не спутает планы. Предполагалось, что мы здесь будем тайно, – Волк исподлобья сердито глянул на Виану.
- Прости, – Виана пристыженно опустила голову. – Я тоже должна была находиться здесь тайно, но по дороге мы столкнулись с колдуном, и он узнал Ури, – голос девушки сорвался. Казалось, весь мир вокруг нее вдруг рухнул. Напряжение последних часов сменилось глубокой усталостью. Дрожа всем телом, она уткнулась лицом в ладони. Виане снова хотелось плакать, и она с трудом сдерживала слезы.
- Ладно, – Волк нарочно отвернулся от девушки и посмотрел на мужчин. – Чем все закончилось на площади?
- Толпа вовремя разошлась, – ответил Гаррид. – Обошлось парочкой расквашенных носов, подбитым глазом и вывихом руки. Мы уже предупредили участников потасовки, чтобы они на несколько дней ушли из города на всякий случай, если дикарям вдруг приспичит отомстить.
- Сдается мне, их больше волнуют сегодняшние ночные посиделки, – усмехнулся другой повстанец. – Кроме того, Арак не может показать народу, как он обескуражен побегом Вианы, ведь он из кожи вон лезет, делая вид, что она лишь никчемная соплячка, а не настоящая угроза.
- Настоящая угроза? – недоверчиво пробормотала Виана.
- Ты несколько раз бросала ему вызов, к тому же ты еще и женщина, – ответил Волк. – Конечно, ощутимого вреда ты ему не нанесла, но для народа ты – символ сопротивления дикарям. Люди восхищаются твоей отвагой и дерзостью. Понятно, от простых людей нельзя ожидать понимания воинской стратегии, – добавил он с презрением, – их может восхитить что угодно.
- Ты хочешь сказать, если я подниму восстание, люди пойдут за мной? – быстро сообразила Виана.
- Может и так, – признал Волк, – только это будет резня. Перестань глупить, Виана. Я дал слово твоему отцу, что позабочусь о тебе и не позволю, чтобы ты снова оказалась в беде.
Виана мысленно улыбнулась. В их последнюю встречу Волк ясно дал понять, что больше не собирается держать свое слово, но время, кажется, смягчило его гнев.
- И все же я кое-что не понимаю, – от греха подальше Виана сменила тему. – Дорея сказала, что вы пошли на юг, чтобы ждать войско Арака на другой стороне Холодных Камней. Тогда что вы делаете здесь?
- Мы пришли, чтобы спасти одну даму, – гордо ответил Гаррид, а Волк метнул в него убийственный взгляд.
- Даму? – переспросила Виана.
- Речь не о тебе, – поспешно уточнил Волк. – Сегодняшнюю стычку мы не замышляли. На самом деле…
- Мы пришли, чтобы спасти из лап короля Арака Аналису де Бельросаль, – закончил за товарища Гаррид, не поняв, что тот вовсе не собирался делиться планами с Вианой.
- Девочку, на которой женился Арак, – прошептала Виана, мигом все поняв, – новую королеву Нортии. Сразу после свадьбы вы бросили ее на произвол судьбы. Почему же хотите спасти теперь, когда прошло столько времени?
Гаррид выглядел несколько смущенным.
- Послушай, Виана… – ледяным тоном начал Волк.
- И почему ее, а не меня или Белисию? – яростно выкрикнула Виана, все больше распаляясь. – Потому что она королевских кровей, верно? Или хотите утереть нос Араку? А как же остальные нортийские девушки, которые каждую ночь должны делить постель с мужьями-дикарями? Почему вы не подумали о них?
- Довольно, Виана! – гневно воскликнул Волк. – За вас мы сражались на войне, бились до смерти, чтобы лапы дикарей не коснулись вас. Многие рыцари и простые солдаты гибли, в то время как дамы вышивали и играли на лютне, сидя в замке, под надежной защитой его стен.
- Не наша вина, что мужчины заставляют нас заниматься ерундой, отстранив от важных дел, – защищалась Виана.
- Как ты думаешь, почему я настаивал на том, чтобы ты училась сражаться? Если я правильно помню, это тебя оскорбило, ты считала борьбу неподобающим занятием для девушки.
- Так меня учили, – Виана залилась краской.
- Ладно, – устало вздохнул Волк, – полагаю, одного спасения тебе мало, так что вечером мы отправимся в замок спасать молодую королеву. Ты пойдешь со мной, – сказал он и, немного помолчав, добавил: – Попытаемся найти и твоего дикого юнца.
- Правда? – сердце Вианы радостно забилось.
- Если этого не сделать, ты, безусловно, отправишься за нами и все погубишь, – ответил Волк.
Виана открыла рот, чтобы возразить, но в последнюю минуту решила промолчать. Если Волка рассердить, он может изменить решение и не позволит пойти с ним. А жизнь Ури зависела от этой вылазки.
***
Вскоре они отправились в путь. Виана едва успела наскоро перекусить и немного отдохнуть, поскольку уже вечерело, и пирушка дикарей вот-вот должна была начаться. Девушка немного растерялась, поняв, что Волк ведет повстанцев на окраину города, и королевский замок остался за спиной. Они остановились на первом перекрестке. Там их поджидал еще один мятежник с парой оседланных лошадей.
- Жди нас здесь, – приказал Волк. – Мы вернемся до рассвета.
У Вианы было множество вопросов, но она заставила себя молчать. Девушка шла за Волком по неровной, безлюдной местности, но, когда он сделал привал посреди глуши, не выдержала:
- Что мы здесь делаем? По-моему, мы должны идти в замок…
- Вечно ты со своими вопросами, – буркнул Волк. – Лучше закрой рот и смотри, глядишь, чему-нибудь научишься.
Виана хоть и с досадой, но подчинилась. Она с интересом наблюдала, как Волк внимательно оглядывал все вокруг. В конце концов он, вроде бы, нашел, что искал, потому что подошел к огромному дубу и закопошился у основания ствола.
Виана нежно погладила кору большого дерева и вздрогнула, вспомнив Ури. Часть ее все еще отказывалась верить в правильность догадки. Это было слишком сказочно, слишком надуманно, но, с другой стороны… Девушка смотрела на безмолвную тень дуба в лунном свете. Не может человек влюбиться в дерево. А если может?
- Кажется, есть, – голос Волка напугал Виану и заставил вернуться в реальность.
Послышался легкий скрип. Движимая любопытством, Виана подошла поближе и с удивлением заметила скрытую в корнях огромного дуба маленькую дверцу. Воображение девушки разыгралось, и она не смогла сдержать возбуждения.
- Потайной ход!
- Вижу, что отец не преувеличивал, говоря, что ты читаешь слишком много романов, – Волк быстро взглянул на Виану.
- Значит, это не тайный ход? – разочарованно протянула девушка, и Волк, не удержавшись, рассмеялся.
- Он самый, – подтвердил Волк и наклонился, чтобы протиснуться в дверцу, – только юным девушкам, как ты, не следует знать таких вещей.
- Отчего же? – поинтересовалась Виана, проскользнув в дверь следом за Волком. – Тайные ходы есть в любом захватывающем романе. Они нужны для того, чтобы влюбленные могли украдкой встречаться, а короли и королевы могли сбежать из замка в случае опасности.
Они немного постояли в темноте, пока Волк не зажег факел, осветивший открывшийся перед ними узкий проход.
- Правильно… а еще они нужны для того, чтобы скучающие принцы могли сбежать от своих утомительных обязанностей и тайком отправиться в город, чтобы повеселиться с друзьями.
- Не думаю, что… надо же, – прервала себя Виана, поняв, что Волк имел в виду. – Неужели ты, отец и король Радис?..
- Когда Радис был принцем, – уточнил Волк. – Как бы то ни было, а этот ход ведет сюда со времен первых нортийских королей, так что у него наверняка были самые разные применения.
Неожиданно Виана вспомнила, как Белисия рассказывала ей, что в день вторжения дикарей королева пыталась спасти младшего сына, вывести его из города через тайный ход.
- Волк, ты знаешь, что принц Элим пытался сбежать через него?
- Я слышал об этом, – ответил тот, – но, думаю, его перехватили по дороге. Этот проход все еще надежный, иначе Арак приказал бы его замуровать.
“Надеюсь, это так”, – подумала Виана.
Туннель петлял между переплетенных корней и огромных каменных глыб. Впереди протекал тоненький ручеек, и кто-то – может быть, сам король Радис в юности – заботливо перекинул через него доску, как мостик, чтобы прохожие не замочили сапоги.
- Волк, – сказала Виана, чтобы разрушить тягучее молчание, – что стоит за этим спасением? Почему нужно вызволять Аналису из дворца именно сейчас? Почему бы не подождать, пока дикари не уйдут на войну, тогда сделать это будет проще.
Он ответил не сразу.
- Уже давно, – раздался в полумраке голос Волка, – я поддерживаю связь с маркизой де Бельросаль.
Виана кивнула. Она вспомнила, как маркиза бросилась в ноги Араку, умоляя взять в жены ее вместо десятилетней дочери.
- Она живет при дворе, – продолжил Волк. – Ей разрешили остаться с малышкой-королевой в качестве фрейлины. Она нашла способ связаться со мной, узнав, что мы готовим восстание. Все это время я получал от нее весточки через доверенного посланника. Маркиза была моим осведомителем при дворе, ее помощь была неоценимой. Но неделю назад я получил послание с просьбой о помощи.
- Она просила спасти ее дочь, верно? – догадалась Виана.
- Аналиса уже не девочка, – только и сказал Волк.
Виана не сразу поняла, что он имел в виду.
- Уже не девочка? В смысле… ее уже посетила девица в красном, да?
- Именно так прекрасные дамы называют месячные? – в лоб спросил Волк.
- Не стоит говорить о женских делах столь открыто, Волк, – упрекнула его Виана и, к своему неудовольствию, невольно покраснела. – Послушай… – продолжила она, обдумывая новость, – если королева уже не девочка… она вполне может… зачать Араку наследника… верно?
- Само собой, – согласился Волк. – Пока что со дня свадьбы Арак не проявлял к жене ни малейшего интереса. Он держит ее в замке как еще один предмет обстановки, как украшение, но вскоре узнает, что она может забеременеть, и тогда…
Виана содрогнулась от ужаса, представив малышку Аналису в лапах этого скота.
- Нужно поскорее вытащить ее оттуда! – воскликнула она.
- Я пришел к такому же выводу.
- Чтобы Арак не породил ублюдка королевских кровей, имеющего право на трон Нортии? – предположила Виана, и Волк заметил в ее голосе обвиняющие нотки.
- Именно поэтому… и еще потому, что мне невыносима сама мысль бросить эту девочку на произвол судьбы, я и не смог спасти ни тебя, ни Алисию, – тихо ответил он. – Я обязан что-то сделать для Аналисы. Если бы я мог…
Волк не договорил, но это было и не нужно. Растрогавшись, Виана решила больше не задавать вопросов на эту тему.
Они все шли и шли вперед. Когда девушка уже начала отчаиваться, туннель окончился ржавой железной лестницей, вбитой в скалу.
Поднявшись по ней, они очутились в другом, похожем проходе, но не вырубленном в скале, а построенном между двух стен из огромных каменных плит. Он был таким же узким, но более удобным и не таким сырым. Справа в маленькие стенные отверстия просачивались тоненькие лучики света и омывали дорогу.
- Мы уже в замке, – прошептал Волк.
- Я так и подумала, – в тон ему ответила Виана. – А теперь что?
- Не гони лошадей. Сначала нужно добраться до королевских покоев так, чтобы нас не услышали. Там и перейдем ко второй части плана.
Виана не спросила, в чем он заключается; она была слишком взволнована предстоящей встречей с Ури. Издали доносились приглушенные каменными стенами голоса и смех.
- К тронному залу подходим, – сообщил Волк, и Виана кивнула, сжавшись как пружина.
С каждым шагом голоса становились все громче. Волк остановился возле пары крошечных отверстий в стене и заглянул в них. Виана вспомнила, что в ее любимых романах стены коридоров были усеяны отверстиями, через которые можно было подсматривать за кем-то. Часто они были скрыты от глаз за картинами, укрвшавшими залы дворца. Раньше это всегда казалось Виане несколько зловещим, но сейчас возможность устремить на Арака яростно-испепеляющий взгляд с портрета какого-нибудь древнего нортийского короля показалась ей забавной.
- Собрались, – шепнул Волк, – пьют и горланят, как всегда. Кажется, здесь только Арак, вожди и двое слуг, накрывающих столы. Интересно, что они затевают? Дикари всегда предпочитают открытый бой , без всяческих секретов.
- Дай посмотреть, – попросила Виана, отпихивая Волка в сторону.
Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться до глазка. Виана глянула в отверстие и увидела описанную Волком картину: рассевшихся вокруг длинного стола и наслаждавшихся пиршеством дикарей. Верховодил застольем самодовольно ухмыляющийся Арак. Рядом с ним, не притрагиваясь к еде, сидел колдун; перед ним стояла одинокая миска бульона, который он даже не попробовал.
Меж тем Виана обнаружила пару деталей, ускользнувших от глаз Волка.
Во-первых, в глубине зала стояло несколько бочек, в которые дикари сливали чудесный сок в Дремучем Лесу.
Во-вторых, к ножке кресла Арака был прикован… Ури.
Виана смотрела на Ури, и ее сердце разрывалось от жалости. Большинство дикарей не обращали на него внимания, но некоторые обращались с ним как с собакой: бросали ему объедки и дразнили, чтобы он их укусил. Свернувшись калачиком, юноша безучастно лежал на полу подальше от Арака. Когда какой-то дикарь походя пнул его ногой, Виана зарычала от ярости. К счастью, в зале было так шумно, что никто этого не заметил.
- Ури у них! – простонала она, умоляюще глядя на Волка. – Нужно вытащить его отсюда!
Рыцарь снова прильнул к глазку и заметил лежащего у ног Арака Ури.
- Кажется, им нравятся диковинные зверушки, – пробормотал он, к возмущению Вианы. – Хотел бы я сказать, что мы ему поможем, вот только ума не приложу, как его вытащить из зала, где полно дикарей.
- И… – начала Виана и осеклась, заметив, что с другой стороны стены, в тронном зале, всё стихло.
Волк и Виана одновременно прижались к стене и заглянули в отверстия.
Дикари умолкли, потому что Арак встал с кресла и собрался говорить.
- Мы пришли в самое время, – удовлетворенно хмыкнул Волк. – Наконец-то я смогу узнать, что задумал этот шакал.
Виана ничего не сказала, хотя и догадывалась о планах дикаря.
Арак говорил с вождями племен на своем родном, грубом языке. Речь узурпатора была не слишком цветистой; в обычае дикарей была немногословность. Волк нахмурился, пытаясь понять, о чем он говорит, но это было трудно, поскольку на языке захватчиков он знал лишь несколько слов. Виана же, прожив какое-то время среди дикарей, понимала короля гораздо лучше.
Речь шла об оружии, которое сделает дикарей непобедимыми и позволит им завоевать весь мир. Когда Арак сообщил вождям, что собирается поделиться с ними секретом, делающим его неуязвимым, все они в один голос одобрительно взревели.
- Какого дьявола, что он говорит? – буркнул Волк.
- Подожди, сейчас увидишь, – прошептала Виана; от нее не ускользнуло, что по знаку Арака двое слуг притащили к столу одну из бочек.
Дикари молча, с интересом смотрели, как слуги открыли бочку, и Арак сунул руку внутрь, велев слугам стоять возле стола. Когда он достал руку из бочки, она была измазана какой-то беловатой жидкостью. “Сок из Дремучего Леса”, – с ужасом подумала Виана.
- Что там? Что там такое? – недовольно бубнил Волк, стараясь разглядеть происходящее.
- Подожди, сейчас увидишь, – повторила Виана.
Однако даже она не была готова к дальтнейшему. Арак приказал слугам снять рубахи и намазал соком грудь одного из них. Только одного.
Никто и глазом не успел моргнуть, как он выхватил из-за пояса кинжал и вонзил его в сердца обоих слуг.
Одни из дикарей изумленно вскрикнули, другие расхохотались, думая, что это праздничный каприз короля, но все спокойно наблюдали, как несчастные слуги рухнули на пол и корчились в предсмертных судорогах у их ног. Один из них затих, уставившись в потолок широко раскрытыми глазами, а другой вздрогнул и снова встал, растерянный и изумленный. Арак вылил на него кувшин воды, чтобы смыть кровь, и дикари пораженно загомонили – рана на груди слуги чудесным образом затянулась.
- Вот волшебное снадобье, которое сделает нас непобедимыми, – объявил Арак. – Непобедимыми, но не бессмертными.
Он выхватил топор и одним махом отсек голову несчастному слуге, который радостно улыбался, думая, что избежал верной смерти. Отрубленная голова подкатилась к Ури, который вздрогнул и в ужасе отшатнулся, чтобы не видеть навечно застывшей на лице жуткой гримасы.
Дикари встретили поступок своего предводителя одобрительными хлопками и громким хохотом.
- Все племена, – продолжал меж тем Арак, – будут получать полдесятка таких бочек перед каждым сражением. Распоряжайтесь ими по уму, и никто не сможет одолеть вас. И тогда Степной Народ захватит весь мир.
Не понимая толком произошедшего, дикари молчали, словно одурманенные словами своего короля.
- Хвала Араку! – выкрикнул вдруг кто-то из них, и остальные, издав победный клич, осушили кубки во славу Степного Народа.
- Что это было? – спросил побелевший как полотно Волк.
- То, о чем я пыталась рассказать тебе с самого начала, – покачала головой Виана. – Исцеляющий сок. Его добывают из чудесных деревьев, которые растут в самом сердце Дремучего Леса. Там много дикарей, все они собирают сок, и, похоже, в лес пришли уже давно.
Волк задумался.
- Тогда… если это правда… у нас нет ни малейшего шанса против них.
- Нет, – согласилась Виана, – если только мы не уничтожим эти бочки или не нападем на Арака до того, как он снова намажется соком.
Волк посмотрел на девушку блестящими глазами.
- Значит, ты считаешь, что действие сока может закончиться? – спросил он с надеждой.
- Не совсем так, – задумчиво ответила Виана. – Арак пообещал вождям выдавать бочки перед каждым сражением, а это значит, что они снова становятся уязвимыми, если на коже не остается сока. После мытья, например, если они когда-нибудь моются, конечно… или после тяжелых упражнений, если сильно вспотеют.
- Приятно это слышать, – пробормотал Волк и отошел от стены, намереваясь идти дальше.
- Что ты делаешь? – набросилась на него Виана. – Нужно спасти Ури!
- Нужно спасти королеву и ее мать, – уточнил Волк, – и я намерен воспользоваться тем, что все собрались в зале.
- А как же…
- Я подумаю об этом по дороге, – отрезал он, – может, что-то и придумаю.
Виана смирилась с тем, что все было в руках ее учителя. Она послушно шла за Волком по проходу, душой оставшись в зале, где был Ури, и поклявшись самой себе, что без него не выйдет из дворца.
Несколько раз куда-то повернув, они поднялись по лестнице, как догадалась Виана, на верхний этаж. Волк прошел еще немного и остановился. Впереди и справа от его ног показался луч света, гораздо шире прежних.
- Это каминный дымоход, – прошептал Волк. – Им давно не пользуются, теперь он просто украшение, но в королевские покои приведет. – Волк повернулся к Виане и бросил сверток с одеждой, который девушка поймала на лету. – Одевайся, да поживее.
- Что это?
Волк тяжело вздохнул.
- Ты не можешь выполнить простейшего приказа, не задавая проклятых вопросов, и после этого еще удивляешься, что я вышиб тебя из отряда?
Виана и глазом не моргнула. Стоя в полумраке с кульком в руке, она пристально смотрела на Волка. Тот не выдержал и снова вздохнул:
- Это – платье, – ворчливо пояснил он. – Я не могу войти в королевские покои, не вызвав подозрения, а ты можешь.
Виана поднесла руку к своим коротким, непокорным волосам.
- Я подумал об этом, – опередил ее возражения Волк, – там есть какая-то вещица, которую женщины надевают на голову.
- Чепец? – разочарованно протянула Виана, развернув кулек. Несколько вещей упали на землю.
- А ты что хотела? – Волк пренебражительно махнул рукой. – Сейчас ты будешь горничной, а не герцогиней.
- Мантилью, – ответила Виана, поднимая упавшую одежду. – Отвернись и не смотри.
Волк закатил глаза, но отвернулся. Виане было непросто переодеться, стоя в узком проходе. Она с удивлением обнаружила, что с трудом облачилась в платье точно так же, как несколько месяцев назад с трудом втискивалась в мужскую рубашку и штаны. “Я так быстро забыла, кто я на самом деле? – спросила себя Виана и тут же ответила: – А кто я на самом деле?” Она отбросила прочь эти мысли. Не время рассуждать об этом, ей предстояло выполнять задачу.
Когда Виана пообвыклась с одеждой служанки, она повернулась к Волку, чтобы тот оценил ее вид.
- Сойдет, пожалуй, – заключил тот, оглядев девушку с ног до головы. – Поторопись. Через дымоход ты попадешь в маленькую комнатку рядом с королевскими покоями. Иди по коридору прямо, а потом сверни налево. Там тебя будут ждать.
- И что я им скажу? – неуверенно спросила Виана.
- Пароль повстанцев: “Сокол снова взлетит”.
Виана кивнула. Она знала, что сокол являлся символом нортийских королей, так что запомнить пароль было легко. Не решаясь лезть в гнездовье дикарей безоружной, Виана сунула в потайной карман кинжал, и на четвереньках поползла по дымоходу. Перед тем как вылезти из камина, Виана быстро огляделась. В комнате никого не было, и девушка, быстро вскочив на ноги, подбежала к двери и выскользнула в коридор.
Не медля ни секунды, она пошла вперед. Никаких колебаний, если она хочет выдать себя за служанку.
Виана старалась двигаться легко, но мешала тяжелая юбка. “Как можно было так долго носить эти платья?”, – подумала девушка.
Следуя указаниям Волка, Виана добралась до покоев королевы и нерешительно топталась на пороге. Дверь в комнату была приоткрыта, но внутри было темно и тихо.
Вероятно, там никого нет, или девочка уже спит. Разумеется, ни одна девушка не ждет визита в предрассветные часы.
Виана вдруг вспомнила, что сказал ей Волк: ее здесь ждут. Вдохнув поглубже, она шагнула в комнату. Дверь тихонько скрипнула.
- Кто здесь? – послышался голос маркизы де Бельросаль. Занавеси балдахина были приподняты, и в полумраке комнаты Виана заметила, как малышка Аналиса нетерпеливо приподнялась на кровати. Ее мать сидела в кресле у потухшего камина. Виана догадалась, что ни мать, ни дочь не собирались спать этой ночью, хотя Аналиса для вида легла в кровать и притворялась спящей.
- Я… – робко начала Виана.
- Как ты смеешь нарушать сон королевы, – гневно перебила ее маркиза. – Грелки давно принесены, а ее величество ясно дала понять, что сегодня сонные отвары ей не понадобятся.
- Я – растерянно повторила Виана и, вспомнив пароль, поспешно выпалила: – Сокол снова взлетит.
В комнате стало удивительно тихо.
- Мамочка… – пискнула Аналиса.
- Тише, – понизив голос, шикнула на нее маркиза и, обращаясь к Виане, спросила: – Кто вы и кто вас прислал?
Шагнув вперед, Виана плотно закрыла дверь. Она едва не выдохнула “Волк”, но вовремя вспомнила, что первое пришедшее на ум слово было всего лишь прозвищем старого рыцаря, а не именем.
- Граф Уртек, госпожа, – после недолгой заминки прошептала она. – Он ждет вас вместе с дочерью, чтобы вывести вас обеих из замка.
- Мамочка, наконец-то! – не скрывая радости, воскликнула королева и сжала руки.
- Сначала еще отсюда нужно выйти, – остудила пыл дочери маркиза.
Аналиса откинула одеяло и слезла с кровати, а Виана с удовлетворением отметила, что девочка полностью одета.
- Как мы выйдем из дворца, чтобы нас не заметили? – возбужденно спросила девчушка.
- За этими стенами есть тайный проход, ваше величество, – тихим голосом ответила Виана. – Дикари сейчас пьянствуют, так что нас не заметят.
Хотя путь от покоев королевы до дымохода был недолгим, Виана была встревожена не на шутку, и лишь когда маркиза с дочерью скрылись в дымоходе, она, слегка успокоившись, полезла вслед за ними.
- Ну наконец-то! Что так долго, Виана? – проворчал из сумрачного лаза Волк.
- Я тоже рада тебя видеть.
- Виана? – переспросила Аналиса, глядя на девушку сияющими глазами. – Значит, вы – та самая Виана де Рокагрис, которая сбежала от мужа-дикаря, бросила вызов Араку и спасла от ужасной участи Белисию де Вальневадо? – протараторила девчушка и, прежде чем Виана успела сказать про Белисию, закончила: – Меня так огорчило известие о том, что вы в плену, и вас казнят, но я безмерно счастлива, что вам удалось бежать. Я никогда не видела Арака таким разъяренным.
Виана слабо улыбнулась, хотя воспоминание о Белисии еще причиняло боль.
- У нас нет времени на разговоры, ваше величество, – довольно резко перебил девчушку Волк. – Нужно отвести вас в безопасное место.
- Рада, что вы смогли прийти на помощь, граф Уртек, – маркиза слегка поклонилась.
- Доблестные рыцари всегда должны держать свое слово, госпожа, – церемонно ответил Волк и шагнул в узкий проход.
- Ах, граф, – учтиво продолжила маркиза, стараясь подстроиться под шаг Волка, – представьте, как отрадно даме, жившей долгое время среди дикарей, вновь слышать изысканные речи. – Она немного помолчала и чуть тише добавила: – Вы, несомненно, доблестный рыцарь. На ваших плечах судьба королевства, и вы доказали, что достойны этой ответственности. Возможно, сестра сделала неправильный выбор… или вы ухаживали не за той сестрой.
От неожиданности Волк споткнулся, и Аналиса едва удержалась, чтобы не хихикнуть.
Виана же не обращала внимания на заигрывания маркизы; ей было о чем подумать.
- Что будет с Ури, Волк? И как же бочки с соком?
- Сейчас другое важнее, Виана.
Девушка прикусила язык, чтобы не потребовать немедленного спасения Ури; она знала, что ради него Волк не изменит свои планы.
- Значит, ты позволишь войску дикарей стать непобедимым? – выпалила она. – Если Арак раздаст эти бочки вождям племен…
- Бочки… – задумчиво повторила маркиза, склонив голову к плечу.
- Что вам об этом известно? – Волк на секунду остановился.
- Арак уже несколько месяцев хранит бочки в подвале замка, – маркиза сморщила нос. – Думаю, это пиво, “горящая вода” или что-то подобное.
- В подвале? Вероятно, вы имели в виду подземелье? – уточнил Волк.
- О, нет-нет. В северном крыле замка под землей есть большой подвал, в котором древние короли Нортии хранили разные святыни. Оружие, доспехи, наряды для торжеств, скипетры, гобелены… и даже кое-какие драгоценности. Там хранилась частица важнейшей истории Нортии, – маркиза вздохнула, – но пришли дикари и разграбили подвал. Все вещи они вынесли во двор и свалили в кучу. Всё, на их взгляд, ценное они растащили, а остальное сожгли на костре.
Волк задрожал от гнева, но ничего не сказал.
- И все для того, – продолжала маркиза, – чтобы набить королевский подвал своими вонючими бочками хмельного.
- Это не хмельное, – начала Виана, но Волк красноречиво приложил палец к губам, призывая ее молчать.
- Я знаю этот подвал, – сказал он. – Как-то раз я ходил туда вместе с королем Радисом, когда он был еще принцем. Он хотел показать мне мантию, которую наденет в день своей коронации. Вообще-то, ключи от этого тайного подвала были только у нортийских королей, но Радис знал, как войти туда и без ключа… по этим самым проходам. – Волк немного помолчал, а затем закончил: – Полагаю, стоит посетить этот подвал, перед тем как уйти.
- Вот уж не думала, что вы тоже любитель хмельного, граф Уртек! – укоризненно произнесла маркиза.
Волк собирался продолжить путь, но Виана решительно дернула его за рукав.
- Подожди. А как же Ури?
- Жаль, но нам сейчас не до него, Виана, – ответил Волк. – Прости.
Девушка молча вздохнула и пошла по туннелю вслед за Волком и дамами, делая вид, что смирилась с его решением.
Ни Волк, ни маркиза не обратили на Виану внимания, а вот юная королева обернулась и вопросительно посмотрела на нее. Девушка приложила палец к губам, и Аналиса понимающе кивнула. С сияющими от восторга глазами она спокойно пошла за Волком и матерью по тайному туннелю, и Виана поняла, что Аналиса ее не выдаст.
Она развернулась и пошла обратно, решив спасти Ури во что бы то ни стало. К тому же Виана надеялась, что в одежде горничной ей будет легче остаться незамеченной. Девушка вылезла из каминного дымохода и бесшумно выскользнула в коридор замка.
Сейчас у нее не было подсказок, которые помогли бы добраться до нужного места. Виана знала, что в большом зале, где сейчас дикари отмечали скорое завоевание южных королевств, когда-то из года в год нортийские короли собирали дворян, чтобы отпраздновать день зимнего солнцестояния. Однако ей никогда не дозволялось побывать в королевских покоях, даже когда она приезжала в замок как наследница Рокагриса, и теперь девушка бродила по покоям наугад, напряженно прислушиваясь к громогласным песнопениям дикарей. Наконец Виана спустилась по широкой лестнице на нижний этаж, который знала гораздо лучше. Глубоко вдохнув, она отправилась на кухню.
Пирушка подходила к концу, и особой суеты не наблюдалось. Яства давно были поданы, а дверь в большой зал плотно притворена. Слуги прибирали кухню и мыли котлы, обсуждая события дня. Стоя у двери, Виана быстро огляделась. На одном из столов она заметила тяжелый кувшин с вином и бесшумно взяла его.
С кувшином в руках Виана пошла в сторону зала, надеясь, что ее примут за служанку и пропустят внутрь. Ей было известно, что в зал никого не пускают, а слуг, которые были там во время пира, Арак убил, чтобы они никому не рассказали об увиденном. Однако попытаться стоило, а ничего лучшего Виана придумать не могла.
Она повернула за угол и едва не столкнулась с каким-то рыцарем. Виана быстро опустила голову и пробормотала извинения, покрепче сжав кувшин, чтобы не расплескать вино. Девушка чуть было не посмотрела в глаза дворянина, но вовремя вспомнила, что она сейчас служанка. Виана хотела идти дальше, но рыцарь крепко схватил ее за руку.
- Подожди!
- Господин, позвольте мне уйти, – с замирающим сердцем пробормотала она.
- Виана? – удивился тот.
Девушка подняла голову и от неожиданности едва не уронила кувшин.
- Робиан!
Несомненно, это был он. Не так много времени прошло с их последней встречи в лесной хижине, но Виане показалось, что Робиан выглядит более усталым.
- Что ты здесь делашь? – одновременно спросили они.
- Тише! – шикнула Виана. – Хочешь, чтобы меня обнаружили?
- А ты что хочешь, войдя в замок в такой одежде? – поинтересовался Робиан. – Подать Араку кубок с отравленным вином?
Виана смотрела на кувшин, жалея, что сама до этого не додумалась.
- Мне нужно войти в зал, – коротко сказала она.
- Никто туда не войдет, Виана. Там могут находиться только вожди дикарей. А королевским рыцарям поручена охрана.
- Ты меня выдашь? – Виана подняла голову и посмотрела Робиану прямо в глаза.
Робиан наверняка не забыл, как она выставила его в смешном виде перед слугой, но Виана надеялась, что он еще помнит времена, проведенные вместе. Или то, как он предал ее, отдав дикарям.
“Есть еще за что поквитаться”, – с горечью подумала Виана.
- Речь о каком-нибудь нелепом плане восстания? – спросил он, не ответив на вопрос.
- Возможно… – неожиданно в голову девушки пришла безумная идея. – Присоединяйся к нам, Робиан, еще не поздно. Присоединяйся к повстанцам и борись за свободу Нортии.
- Думаешь, я не думал об этом тысячу раз? – Робиан тяжело вздохнул. – Но мне приходится заботиться о семье. Если Арак узнает о моем предательстве…
Виана не сказала ни слова. С горечью в душе она повернулась, собираясь уйти, но голос юного герцога остановил ее:
- Ты знаешь, что я должен выдать тебя Араку, правда?
С сильно бьющимся сердцем Виана повернулась к нему.
- Я сохранил свою семью, титул и часть земель, – продолжил Робиан, – но все меня презирают. Нортийцы считают меня предателем, а дикари – шутом. Думаешь, я не знаю, что обо мне говорят? Могущественного герцога обвела вокруг пальца девчонка-мятежница, – с горечью добавил он. – Мое пребывание в Торреспино не почесть, а изгнание. Я не могу вернуться в Кастельмар, по крайней мере, пока не покончу с тобой.
Виана попятилась.
- Восстание обречено, Виана. Всех, кто докажет свою преданность королю Араку, ждет блестящее будущее в новой Нортии. А остальных – Волка, тебя и прочих мятежников – ждет только одно: смерть. Не только из-за себя я не знаю, на чью сторону встать, но также из-за родных.
Оба долго смотрели друг на друга, и Виана отчетливо, как никогда раньше, осознала, какая пропасть их разделяет.
- Я мог бы все вернуть, – сказал Робиан, – защитить свое имя, упрочить положение при дворе короля Арака… если выдам тебя ему.
Виана судорожно сглотнула, ища глазами выход и не находя. Один путь перекрыл Робиан, а другой вел в зал, полный дикарей.
- Но я этого не сделаю. Ступай, иди своей дорогой, куда шла. Я тебя не видел, – продолжил он и добавил, немного помолчав, – и ты меня тоже.
Виану захлестнула волна облегчения.
- Спасибо, Робиан, – от души поблагодарила она, но Робиан не ответил.
Он повернулся к ней спиной и походкой усталого старика побрел прочь, вниз по коридору.
Виана пошла дальше, горюя обо всех, кого потеряла. “Если бы дикари не вторглись в Нортию…” – в который раз подумала она. Ей было жаль Робиана за трудное решение, которое тому пришлось принять, и последствия которого он будет расхлебывать до конца жизни.
И все же для Вианы юный герцог де Кастельмар был частью прошлого, а сейчас нужно думать об Ури и бороться за него, чтобы в будущем они могли быть вместе.
Девушке все же удалось добраться до тронного зала. Возле дверей стояли два стражника. Виана с радостью отметила, что это были не нортийские рыцари, которые запросто могли ее узнать, а воины-дикари. Подходя к ним с кувшином в руках, Виана старалась выглядеть уверенной.
- Что тебе надо, женщина? – спросил один из стражников.
- Я несу вино его величеству, – ответила Виана и подняла кувшин.
Дикари расхохотались.
- Глупая женщина, Арак не пьет вино. Вино – для нортианских слабаков.
Виана совсем забыла, что дикари предпочитают пиво или что-нибудь покрепче, и теперь приходилось придумывать что-то на ходу.
- Это вино особенное, – Виана снова подняла кувшин, – изысканный напиток нортийских королей. Его с наилучшими пожеланиями послала королева.
Мужчины смотрели на Виану, как на докучливую муху.
- Арак не пьет вино, – повторил дикарь, и Виана была готова придушить его.
- Это – вино королей, ему понравится, – твердила она.
Дикари переглянулись и пожали плечами.
- Надо попробовать, пожалуй, – сказал первый и потянулся рукой к кувшину. Виана отпрянула назад. Завладеть кувшином дикарю не удалось, что изрядно его взбесило.
- Глупая женщина, – злобно прошипел он.
- Тревога! Тревога! – всполошенно кричал прибежавший откуда-то воин.
Виана застыла от ужаса. Неужели Робиан ее выдал, несмотря на обещание?
- В чем дело? Отвечай! – приказал один из стражников.
- Королевский подвал горит! – выдохнул тот.
- Подвал! Бочки! – в один голос воскликнули стражники.
Виана отошла в сторонку и издали наблюдала, как стражники спорили друг с другом, стоит ли сообщать об этом Араку, если он строго-настрого приказал ни под каким видом не прерывать пирушку. В конце концов, они все же решили войти в зал. Девушка ликовала, слушая, какая суматоха поднялась там, когда стражники сообщили новость. Волк, безусловно, сумел добраться до подвала, где хранились бочки, и поджечь их.
Дикари выбежали из зала во главе с взбешенным Араком, раздававшим приказы направо и налево, и Виана всем телом вжалась в стену. Сердце девушки бешено колотилось, но варвары были слишком заняты, чтобы приглядываться к простой служанке.
Стало понятно, что пир завершен. Виана вздохнула с облегчением: истинный король Нортии послал бы слуг тушить пожар, дикари же, напротив, считали, что важные дела нужно делать самим, а слуги и рабы могут только все испортить. Кроме того, Арак не был дураком и наверняка заподозрил, что пожар не случаен. Скорее всего, на них напали, и, значит, придется сражаться.
Чуть погодя, в коридоре стихло. Дикари спустились в подвал замка, но Ури среди них Виана не заметила. Вдохнув поглубже, девушка решилась войти в зал.
К своему разочарованию, она увидела, что из зала ушли не все. Двое дикарей сидели за столом, пили и доедали что-то из мисок. Виана увидела прикованного к ножке трона Ури. Он лежал в той же позе, что и раньше; возможно, он был ранен и потерял сознание. Сердце девушки дрогнуло.
Нужно действовать. Виана шагнула к дикарям и поняла, что времени разыгрывать старый спектакль с кувшином и королевским вином нет.
- Что ты здесь ищешь, женщина? – просипел один из дикарей и осоловело посмотрел на девушку.
Виана не ответила. Она подняла кувшин двумя руками и с силой обрушила его на голову дикаря. Кувшин разбился вдребезги, а удивленный варвар пошатнулся, но не упал. Виана схватила со стола железное блюдо и била им дикаря по голове, пока тот не рухнул на пол.
- Эй, ты! – придя в себя, заорал его товарищ и вскочил на ноги. Поднеся руку к поясу, он двинулся к Виане, и девушка в испуге попятилась назад, не зная, что делать дальше.
Неожиданно дикарь упал, споткнувшись обо что-то, и Виана увидела, что Ури не терял время зря, обмотав ноги врага цепочкой. Юноша молниеносно дотянулся до шеи варвара и стал его душить.
Дикарь пытался бороться, и тут Виана вспомнила о кинжале в потайном кармане.
Мгновение она колебалась, но Ури начинал терять силы. Виана не сомневалась – если дикарь сумеет освободиться, то без раздумий убьет обоих, и потому вонзила кинжал в грудь врага и не вынимала до тех пор, пока мужчина, дернувшись несколько раз, не упал замертво.
Виана с трудом сдерживала слезы. Вся дрожа, она крепко обняла Ури и закрыла глаза.
- Ури… Ури, хорошо, что с тобой все в порядке, – шептала она. – Почему они с тобой так поступают?
- Он хочет это, – юноша ткнул пальцем себе в грудь, и Виана вспомнила слова колдуна.
- Он и вправду хочет твое сердце? – ужаснулась Виана. – Он не может быть настолько диким!
Тем не менее нельзя терять ни минуты. Виана осмотрела цепочку, приковавшую Ури к огромному трону Арака.
- Нужно вытащить тебя отсюда, – пробормотала она.
Взгляд девушки упал на топор одного из валявшихся на полу дикарей, но она тут же поняла, что ей его не поднять: он был слишком тяжелым.
“Не получится, – подумала Виана, стараясь побороть тоскливую волну уныния, грозившую захватить ее сердце. – Я не могу остановиться на этом, зайдя так далеко. Должен же быть какой-то способ освободиться от этой чертовой цепи”. Она осмотрела цепь со всех сторон, но не нашла ни одного слабого звена. На цепи, вроде бы, и замка не было, словно Арак приковал Ури навечно, не желая его отпускать.
- Может, мы сможем тащить этот трон вдвоем? – дрожащим голосом предложила Виана.
- Сильно сомневаюсь в этом, моя дорогая девочка, – раздался голос за спиной. – Мне понадобилось четверо моих людей, чтобы перенести его к столу.
Виана испуганно обернулась. От дверей зала к ним медленно, словно охотящийся за добычей лев, шел Арак, нортийский король дикарей.
- Опять ты, – заявил он, – я уже сбился со счета, сколько раз ты вырывалась из-под моей власти, но больше этому не бывать.
Виана крепче сжала нож, сожалея, что под рукой нет лука, и понимая, что они с Ури проиграли. Пусть зал и был большим, Виана, пожалуй, сумела бы убежать, если бежать очень быстро, но оставить здесь прикованного к трону Ури она не могла.
- Отпусти Ури, прошу, – взмолилась она.
- Ты так и не поняла, кто он? – Арак покачал головой.
- Я знаю, кто он, – вздрогнув, ответила Виана. – Ты погубил уже многих из них в Дремучем Лесу, зачем тебе еще один?
- Ошибаешься, моя милая, – Арак вкрадчиво рассмеялся. – Именно сейчас, когда твои мятежники спалили все мои запасы сока, твой лесной дружок важен как никогда.
Арак подошел ближе, и Виана постаралась закрыть собой Ури, а тот пытался встать между ними. Дикарь презрительно усмехнулся.
- Волшебный сок защищает нашу кожу от ударов и ран, – продолжил он, – но не спасает от яда, старости или болезней. Если бы мы могли его выпить… это даровало бы нам бессмертие, но, к сожалению, все, кто пробовал сок, умирали от мучительных спазмов. – Арак снова вперился взглядом в Ури. – И вот одно из волшебных деревьев превратилось в человека… но в его венах – сок. Неужели тебе не понятно, что его кровь для нас не яд? – Арак отвратительно ухмыльнулся. – Его кровь можно пить.
Виана со страхом и отвращением смотрела на Арака, не в силах вымолвить ни слова.
- С помощью древнего обряда, который наш колдун готовит особенно тщательно, мы вырвем еще бьющееся сердце у существа, которое ты пытаешься защитить. – Арак снова осклабился. – Это будет мой следующий ужин.
- Ты не можешь говорить это всерьез! – воскликнула бледная как полотно Виана.
- Почему же? – возразил Арак, все так же мерзко ухмыляясь. – Как может хватиться сердца тот, у кого до недавнего времени его отродясь не было?
- Но теперь… теперь он… человек… – лепетала Виана.
- Неужели? Как давно? Скажи мне, как скоро, по-твоему, это чудовище снова пустит корни?
Виана не задумывалась об этом раньше, а сейчас и подавно не хотела.
- Это ты – чудовище! – вскипела Виана. – Как ты можешь говорить о том, что вырвешь сердце, так хладнокровно как… как дикарь?
- А мы, Народ Степей, для вас, славных нортийцев, и есть дикари, разве не так? Дикие, первобытные... варвары. Вот что я скажу тебе, глупая и дерзкая девчонка: любой воин “дикарь” сильнее и могущественнее самого напыщенного и говорливого нортийского рыцаря.
Чья-то тень скользнула за спиной Арака и что-то блеснуло в свете факела. Послышался плеск, и Арак вдруг осознал, что он мокрый с головы до ног. Яростно рыча, он повернулся к заставшему его врасплох человеку, державшему в руках пустую бадью.
- Может, воин-дикарь и сильнее нортийского рыцаря, зато рыцарь умнее, – произнес Волк и лукаво усмехнулся.
Виана радостно вскрикнула. Волк поднес руку к поясу и вытащил из ножен меч.
- Теперь мы в равных условиях, – сказал он, – или могущественный король дикарей боится сразиться один на один со старым, простым нортийским рыцарем без защиты своего волшебного бальзама?
Арак прищурился и кивнул, обнажив огромный обоюдоострый меч. Виана затаила дыхание.
Издав громкий воинственный клич, Арак бросился на Волка, но тот был начеку.
Клинки с грозным лязганьем скрестились. Рука Волка дрожала; его меч казался пугающе хрупким по сравнению с мечом Арака, и на мгновение показалось, что король дикарей победит, но Волк изо всех сил толкнул противника и сумел отбросить его назад.
Борьба была долгой. Арак был сильнее, и его удары оказывались сокрушительными, но Волк был проворней и ловчее, несмотря на то, что был старше. Было очевидно, что рыцарь мастерски владеет мечом: он делал обманные движения, наносил удары, защищался. Волк знал множество приемов и уловок, в то время как Арак просто махал мечом направо и налево. Однако ни знания, ни умение Волка ему не помогли бы, если хотя бы один удар Арака достиг цели. Виана заметила, что ее друг сражается без доспехов, которые давно перестал носить.
Виана затаила дыхание, когда меч Арака задел голову Волка.
- Ну уж нет, я не позволю тебе носить мое славное ухо на своей груди, – буркнул рыцарь.
- Какая мне польза от твоего трупа, нортиец? – прорычал в ответ дикарь.
Он развернулся и вытянул руку вперед, направив острие меча прямо в грудь рыцаря.
Волк увернулся… но не слишком быстро.
Меч вонзился в грудь старого графа Монтеферро по самую рукоять, и тот упал на плиты тронного зала.
Виана горестно вскрикнула. Она до самой последней минуты надеялась, что Волк окажется победителем в бою, уже заранее казавшимся неравным. Девушка не могла поверить, что Арак его убил, что история сурового и саркастичного рыцаря завершится подобным образом… Она хотела бежать ему на помощь, но Ури крепко держал ее.
- Пусти меня… пусти… – всхлипывала Виана, пытаясь вырваться из рук юноши и не сводя глаз с безжизненного лица Волка, – я должна пойти туда… Волк…
- Ты была крепко привязана к этому старику, верно? – равнодушно спросил Арак, вытирая кровь с меча о кожаные штаны. – Я его знаю: он со своими людьми бился с нами у подножья Белых Гор, а сейчас возглавлял мятежников, уничтоживших мои запасы сока.
Виана его не слушала. Она все так же пристально смотрела на тело Волка, а потому первой заметила, что его ресницы дрогнули, и едва не вскрикнула от изумления.
- Все кончено, – заключил Арак, отвернувшись от Волка. – Смирись, девчонка, ты потеряла…
Договорить Арак не успел. Волк бесшумно вскочил и всадил свой смертоносный меч между лопаток дикаря.
Виана никогда не забудет искаженного от изумления и боли грубого лица короля дикарей.
Он еще сумел, пошатываясь, повернуться к Волку лицом, когда тот выдернул меч из его спины.
- Как… – недоуменно пробормотал Арак, пока жизнь покидала его тело.
- Я говорил тебе, что нортийский рыцарь всегда окажется умней любого дикаря, – Волк покачал головой. – Или ты думал, что я подожгу бочки, не намазавшись сначала соком?
Ловким движением он снова пронзил Арака своим мечом.
Узурпатор дернулся в последний раз и рухнул на пол как подкошенный.
Больше он не шевелился.
Наконец-то Виана могла вздохнуть спокойно.
- Волк… Волк, как ты это сделал?.. Я считала… ты говорил… что это будет бой в равных условиях…
Волк хищно улыбнулся, живо напомнив Виане о звере, давшем ему прозвище.
- Я соврал, – коротко ответил он. – Двадцать лет изгнания, борьбы с дикарями, негодяями и бандитами научили меня кое-каким вещам, которые кодекс рыцарской чести упускает из виду.
Виана все еще не верила глазам.
- Тогда… ты жив… а он мертв…
- Да, Виана, – Волк тряхнул головой, – и это означает, что скоро Нортия будет свободной.
Ответить девушка не смогла. Она крепко обняла Ури и разрыдалась, но теперь от счастья.
Эпилог
в котором говорится о наследниках Рокагриса
Нортия была освобождена.
Армия повстанцев прибыла в Нормон гораздо раньше, чем рассчитывал Волк. Айрик показал военачальникам свойства волшебного сока, который он носил с собой во фляжке, и все сошлись на том, что нельзя ждать дикарей на южных границах королевства, а стоит перехватить их как можно раньше.
Итак, повстанцы напали на них спустя несколько дней после гибели короля Арака, когда в стане дикарей между вождями племен разгорелась борьба за власть.
Нортийцы шли в бой во имя королевы Аналисы, которую, несмотря на то, что короновал ее лидер повстанцев, на радостях все признали законной властительницей, узнав, что она спасена и находится в безопасности. Нападавшие помнили также о нортийских мужчинах и женщинах, страдавших под гнетом захватчиков.
Виана не принимала участие в тех боях. Набрав отряд добровольцев во главе с Айриком, она повела их по тропе, обнаруженной дикарями, к сердцу Дремучего Леса. Неожиданно напав на вражеский лагерь, нортийцы изгнали дикарей из чащи леса и бросились спасть деревья, хотя ни Виана, ни Айрик, ни тем более Ури никому не говорили, почему деревья так важны и каковы необычайные свойства сока, текущего по их стволам.
Вернувшись из леса, люди Вианы узнали, что отрядам во главе с Волком, удалось окончательно вышвырнуть дикарей из Нортии. Большинство варварских вождей бежали, а их колдуна, пытавшегося улизнуть из страны, изловили на королевской дороге, и разъяренная толпа сожгла его на костре.
Теперь предстояло восстанавливать королевство и приводить в порядок дворянские владения, хотя почти вся знать погибла на войне. Именно поэтому были прощены предатели вроде Робиана де Кастельмара. Им оставили их земли, но родовая честь была утеряна, и в будущем потомкам понадобится немало времени, чтобы восстановить их былое могущество и величие.
Аналиса осталась на нортийском престоле, а ее мать была провозглашена регентшей. Она упросила Волка остаться при дворе в качестве ее ближайшего советника и преемника, чтобы он совместно с маркизой правил королевством до совершеннолетия Аналисы. Ему возвратили титул, имя и земли, и он снова стал известен как граф Уртек де Монтеферро, хотя так и не смог избавиться от прозвища, под которым его знали те, кто восхищался его делами: рыцарь Волк. Спустя год он женился на маркизе Бельросаль, присоединив, таким образом, свою родословную к королевской.
Далекая от всего этого Виана вернулась в Рокагрис.
Шагнув рука об руку с Ури в ворота замка, девушка пошатнулась от нахлынувших чувств. Здесь она родилась, росла, жила. Здесь она в последний раз видела Белисию перед попыткой спасти ее, закончившейся столь трагично.
Теперь замок опустел. Дикари покинули его, чтобы сражаться с наступавшими с юга отрядами, а слуги разбежались кто куда, опасаясь за свою жизнь. Впрочем, Виане это было неважно.
Несколько недель Ури и Виана жили в замке одни, радуясь возможности побыть вдвоем. Это были счастливые дни. Они любили друг друга и знали, что навсегда запомнят это время.
- Женись на мне, – попросила как-то вечером Виана, отдыхая в объятиях Ури. Сказав это, она почувствовала себя очень смелой не только потому, что это мужчина должен делать предложение своей возлюбленной, но и потому, что могла представить, какое лицо будет у королевы, не говоря уже о лице Волка, попроси она разрешения на брак со странным юношей из лесного народа.
- Что значит “женись”? – спросил Ури. Виана улыбнулась.
- Это значит, что мы поклянемся друг другу быть вместе навсегда. Что наша любовь никогда не закончится.
- Не могу Виана, – тихо ответил он; лицо юноши было так печально, что при виде его у Вианы разрывалось сердце. – Я не смогу остаться с тобой навсегда.
Девушка закрыла глаза и вздохнула.
- Мне не нужно было говорить об этом, – прошептала Виана. За эти дни они почти забыли, что скоро всему придет конец.
Ури еще крепче прижал девушку к себе и пристально посмотрел ей в глаза.
- Я не смогу остаться с тобой навсегда, – повторил он. – Как сейчас, не смогу. Но обещаю, что всегда буду любить тебя… Всегда.
Виана разрыдалась.
Больше к этой теме они не возвращались.
Как-то ночью Виана проснулась и обнаружила, что Ури рядом нет. Она вскочила с кровати и, задрожав от холода, поняла, что в Нортию пришла осень. Все еще дрожа, девушка набросила на плечи плащ, и побежала по замку, зовя любимого.
Она нашла его во дворе, обнаженным, таким, каким увидела в первый раз. Он стоял и, казалось, не чувствовал ледяного воздуха, наступающего с севера. Подняв к небу свои зеленые глаза, он ждал рассвет.
- Ури, – прошептала Виана.
Юноша обернулся и посмотрел на нее, а потом улыбнулся. Печально и счастливо.
- Виана, – просто ответил он. – Прощай.
- Что?..
В эту минуту первые рассветные лучи поднялись над стенами замка, лаская растрепанные волосы Ури.
- Прощай, Виана, – повторил юноша. – Я люблю тебя.
Тело Ури стало меняться на глазах. Кожа потемнела и погрубела, волосы беспорядочно взметнулись ввысь. Ноги погрузились в землю, а руки потянулись к небу, ища живительного солнечного света.
- Ури… – растерянно пробормотала Виана и, внезапно осознав, что случилось, закричала, отчаянно и безнадежно, – Нет, Ури, нет!
Она бросилась к юноше, зовя его по имени, но тот с каждой секундой все менее походил на человека: на волосах и пальцах его проклюнулись нежные листочки, лицо исчезло под корой, ноги срослись воедино, а образовавшиеся из ступней корни прочно вросли в землю.
Рыдая, Виана обняла Ури за талию, ставшую стволом; она непрестанно твердила его имя, умоляя не уходить, не бросать ее. Но ни мольбы, ни слезы не остановили превращение. Когда солнце поднялось ввысь, Виана лежала у подножия молодого дерева, гордо устремившего к небесам свои ветви.
Она смотрела на него с мокрым от слез лицом. Это было одно из поющих деревьев; его листья тянулись вверх в поисках ветра, чтобы напеть нежную, печальную мелодию сладких воспоминаний о прошлом.
Прижавшись к корням дерева, Виана слушала песню, а потом запела вместе с ним.
- Спасибо, – сказала она, допев песню, и погладила кору дерева, которая была когда-то пятнистой кожей Ури. – Спасибо за все, что ты дал мне. Спасибо за то, что решил остаться здесь, со мной, вместо того, чтобы вернуться в лес, к своим, и там пустить корни. Я никогда не забуду тебя. И всегда буду рядом с тобой.
Здесь и нашли Виану Дорея, Айрик и остальные, когда вернулись в Рокагрис. Они немало удивились необычному дереву, столь быстро выросшему во дворе, и тому, что владелица замка выглядела грустной и безучастной в то время, когда все нортийцы от мала до велика праздновали падение короля Арака и изгнание дикарей. Виана так никому и не рассказала о причине своей тоски.
Как наследница Рокагриса она вернулась к своим обязанностям и стала приводить в порядок семейные владения, изрядно пострадавшие за месяцы ее отсутствия и правления дикарей. Айрик, Альда и Дорея остались в замке вместе с Вианой. Они всем сердцем любили свою госпожу и желали служить ей и дальше.
Каждый вечер после ужина Виана приходила и садилась у подножия чудесного дерева, чтобы нежно погладить его кору и спеть вместе с ним.
Проходили месяцы, и с каждым новолунием живот Вианы становился чуть больше, пока она не родила в свой срок близнецов – девочку и мальчика. Кто был отцом детей, она не сообщила, впрочем, никто и не расспрашивал об этом. Дворянские дома Нортии нуждались в наследниках и, если хотели выжить, приходилось закрывать глаза на сомнительное происхождение некоторых из них. Мальчика Виана назвала Корвеном в честь отца, а малышку – Белисией в честь лучшей подруги. Близняшки росли здоровыми и сильными и ничем не отличались от других детей. Темно-русые волосы их не имели странного оттенка, а кожа не была пятнистой. В их жилах текла красная кровь, как у обычных смертных. Даже цвет глаз они унаследовали от матери.
И все же Виана постоянно боялась, что однажды дети убегут из дома в лес, чтобы там пустить свои корни, потому что знала множество сказок о детях, рожденных феями, которые не могли устоять перед зовом колдовского мира, к которому они отчасти и принадлежали.
Но Корвен и Белисия росли среди людей и никогда не выказывали желания покинуть этот мир. В детстве они играли в прятки во дворе, укрываясь в ветвях поющего дерева. Когда близнецы выросли, это же дерево стало свидетелем первых слов любви, сорвавшихся с их губ, а позже наблюдало за первыми шагами родившихся у них детей.
Белисия вышла замуж за первенца королевы Аналисы, которую давным-давно взял в жены красавец-принц из южных земель. Таким образом, с годами Белисия стала королевой Нортии. Именно такой судьбы когда-то желала для себя девушка, давшая ей свое имя, чьи мечты так трагически оборвались.
Корвен остался в родовом замке и тоже женился на девушке из хорошей семьи. У них также родились дети, наследники владений Рокагрис.
Виана же, напротив, так и не вышла замуж. Злые языки судачили, что Робиан де Кастельмар приезжал к ней свататься, но как пришел, так и ушел несолоно хлебавши, а так ли это было на самом деле, Виана никому не рассказывала.
По правде говоря, они просто поговорили по душам. Разговор был долгим; Робиан повинился перед Вианой, но руки ее не попросил. Оба стали старше и мудрее и теперь могли вспоминать прошлое без гнева и боли. Со временем они даже сдружились.
Говорят, что каждый вечер до самой смерти Виана спускалась во двор, чтобы петь возле дерева. Даже когда волосы ее стали совсем седыми, глаза затуманились и почти ничего не видели, а пальцы скрючились от артрита, она нетвердым шагом, спотыкаясь, приходила навестить свое дерево.
Там она и умерла, а студеным зимним утром ее бездыханное тело нашли лежащим среди корней.
Все горько оплакивали Виану. Корвен решил похоронить ее под деревом, зная, что именно этого она и желала. Много людей приходило в те дни на ее могилу, и даже дерево поникло и всю долгую зиму молчаливо грустило, опустив к земле ветви с пожухлыми листьями. Оно не пело.
Но вот однажды весенним утром из земли пробился робкий росток, пробужденный к жизни первыми дождями и лучами солнца. Яркий зеленый стебелек вырос и обвился вокруг ствола поющего дерева.
И оно тоже ожило, вернув себе густую зелень. Все приписывали это приходу весны. Дерево вновь запело, и люди как раньше приходили к нему, чтобы послушать прекрасные мелодии.
Стремительно промчались годы. Корвен состарился и умер, уступив свое место наследникам. А много-много лет спустя засохли и умерли поющее дерево и вьюнок, выросший возле его корней.
Потомки Вианы не стали рубить высохший ствол, и он по-прежнему стоял на своем месте.
Обстоятельства сложились так, что со времени нашествия дикарей минуло несколько веков, и теперешний владелец Рокагриса отмечал свое пятидесятилетие.
В замок съехалось множество гостей со всех уголков Нортии; люди искренне любили и самого герцога, и его древний, славный род.
Стоя у дверей, он сам встречал каждого из гостей. Последний пришел, когда солнце уже закатилось за горизонт, но хозяин замка был непрочь и подождать; менестреля Оки все высоко ценили и любили, и герцог гордился тем, что почтенный сказитель принял его приглашение.
Он видел, как Оки брел по дороге, окутанный закатным светом. Пролетевшие годы коснулись и его: он стал совсем седым, шаг его замедлился, а спина еще больше ссутулилась над сучковатым посохом. Но глаза менестреля по-прежнему хранили былую живость.
Герцог сопровождал его от входных ворот, осыпая благодарностями и добрыми пожеланиями. Теперь двор замка Рокагрис представлял собой ухоженный сад, и лишь одно дерево выглядело здесь неуместным. Оки остановился у подножия древнего, мертвого, высохшего ствола.
- Мы по традиции храним его, – пояснил герцог, чувствуя себя несколько неловко. – Можно сказать, это часть семейного наследия, настолько важная, что ее даже включили в герб. – Он указал на вышитый на плаще фамильный герб Рокагрисов: рядом с первоначальной золотой башней стояло теперь зеленое дерево. – Мне говорили, что оно росло здесь со времен королевы Аналисы. А кое-кто из долгожителей даже клялся, что оно умело петь, – добавил герцог и улыбнулся, словно извиняясь.
Оки посмотрел на останки дерева.
- Ури, – только и вымолвил он.
- Что вы сказали?
Оки качнул головой.
- Сегодня вечером, мой господин, я расскажу вам правдивую историю об этом дереве, если вы готовы слушать. Думаю, она вам будет интересна, потому что в ней говорится и о Виане де Рокагрис, одной из ваших предков.
- В нашей галерее хранится ее портрет, – подхватил герцог. – Очень красивая женщина, но мне всегда казалось, что у нее такой грустный взгляд. Возможно, потому, что она воевала со степными дикарями, как мне говорили. Должно быть, она пережила ужасные испытания.
- Вне всякого сомнения, – улыбнулся Оки.
Тем вечером, как бывало не раз, огромный зал замка наполнился разговорами, смехом и песнями. Стол ломился от яств, которым могли позавидовать блюда, подаваемые в королевском дворце в день зимнего солнцестояния. Вино лилось рекой. А когда подали десерт, Оки начал свой рассказ.
Все слушали менестреля, затаив дыхание. Волшебство его слов перенесло гостей в стародавние, сказочные времена, когда девушки могли сражаться с дикарями… а деревья умели петь.
И, благодаря голосу Оки, Ури и Виана возродились вновь в воображении слушателей, чтобы снова прожить свою бесконечную историю любви.
Свидетельство о публикации №224051400002