Вчера живой. Часть 2

История памятника адмиралу Завойко

С бюстом адмирала В. С. Завойко у Георгия Фёдоровича случилась особая история.
Во Владивостоке Василий Степанович Завойко никогда не был. Однако именно здесь в начале прошлого столетия решили увековечить память прославленного адмирала. Поговаривали, что генерал-губернатор Восточной Сибири граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский искал удобную гавань, желая основать там морской порт. Со временем он мог бы стать форпостом Российской империи на Тихом океане.

Он выбрал Николаевск и поделился своими планами с Завойко. Тот посоветовал не торопиться и обратить внимание на южные гавани. Бухта, которая будет в последствии названа Золотой Рог, не упоминалась. Но к совету Завойко Николай Николаевич прислушался. Так что в появлении будущей столицы Приморья есть и роль адмирала…

Вскоре после смерти Василия Завойко во Владивостоке был организован комитет по увековечиванию его памяти. Деньги на отливку памятника собирали по подписке по всей России. Одним из первых жертвователей стал император Николай II. Известный столичный скульптор Илья Гинцбург в 1904 году отлил статую Завойко из тёмной бронзы. Ещё четыре года ушло на то, чтобы доставить её во Владивосток.

Открытие монумента приурочили к 10-летию кончины Завойко и к 50-летию подписания Айгунского договора. Торжественная церемония состоялась 18 мая 1908 года. В 1923 году памятник снесли, а позже на этом месте появился памятник Сергею Лазо...

Поговаривали, якобы на пьедестале даже остались сапоги от прежнего памятника. Однако Георгий Федорович эти мнения опроверг, заметив, что памятник един с сапогами, что невозможно было бы сделать, оставайся сапоги на пьедестале.

В 1995 году капитан I ранга Александр Груздев провёл Георгия Шароглазова в архивы Общества изучения Амурского края и, напечатав первую фотографию Завойко, посоветовал взяться за образ адмирала. По его мнению, именно у Георгия это может получиться. И тот решил воплотить предложение в жизнь.

Трижды начинал фигуру адмирала с учетом постамента. По рассказам самого Шароглазова, он мучился два месяца, а «жандарм с шашкой» всё никак не лепился. Получался, как он отмечал, невыразительным. Фотография была низкого качества, на ксероксе её увеличить тоже не получалось — все смазывалось. В 2003 году попытался еще раз, и опять не понравилось.

Третий раз взялся за адмирала в 2006 году. Вот уж поистине, «бог троицу любит». Адмирал «ожил». Всего Шароглазов сделал три бюста. Один в 2007 году подарил Обществу изучения Амурского края (ОИАК), членом которого был. Другой, чуть меньшего размера, отвёз в музей Тихоокеанского флота. Это было уже в 2010 году. Причем, действительно подарил. И сей факт не был широко освещен в местной прессе.

— Вот так просто, из рук в руки, бюст адмирала Василия Степановича Завойко перешёл в собственность Военно-Исторического музея Тихоокеанского флота. Делать подарки так приятно. Но есть и шкурный интерес: хочу, чтобы адмирала Василия Степанович Завойко помнили на флоте все: от матроса до адмирала, — такую запись оставил скульптор под фото на своей страничке в ОК.

А вот на Камчатке адмирал бывал. 15 февраля 1850 года Василий Степанович Завойко был назначен исполняющим должность камчатского военного губернатора и командира Петропавловского порта. Вступил в должность 5 августа 1850 года, а 25 июня 1853 года за отличие был произведён в генерал-майоры с утверждением в должности.

За период губернаторства (1850—1855) В. С. Завойко многое сделал для развития Камчатки и города Петропавловска. Организовал сооружение в порту пристани, верфи для постройки каботажных судов, построил литейные мастерские, новые дома и казармы, лечебницы.

Во время Крымской войны в августе 1854 года Василий Степанович Завойко руководил обороной Петропавловска от нападения англо-французской эскадры. Одержав победу, 17 ноября 1854 года был переаттестован в контр-адмиралы.

Весной 1855 года В. С. Завойко возглавил операцию по срочному перебазированию военно-морской базы из Петропавловска в устье Амура.

18 февраля 2011 года в средней школе № 17 г. Петропавловска состоялось торжественное открытие бюста видного деятеля Российского Флота, адмирала, первого военного губернатора Камчатки, Почётного гражданина Петропавловска-Камчатского Василия Степановича Завойко.

Февраль для такого события выбрали не случайно, в этом месяце страна отмечает День защитника Отечества, а еще 16 февраля исполнилось 113 лет со дня смерти адмирала. Школа находится в посёлке, названном именем знаменитого земляка, да и сама с 1997 года носит его имя.

На торжественный митинг по случаю открытия бюста пригласили и автора. Глава Петропавловска Владислав Васильевич Скворцов представил приморского скульптора Георгия Фёдоровича Шароглазова, который работал над созданием бюста адмирала Завойко, и вручил ему благодарственное письмо.

Пионерам подводного плавания

Памятный знак «Пионерам подводного плавания на Тихом океане» решено было установить в 2006 году по просьбе участников Дальневосточного клуба моряков-подводников. Депутаты Владивостока поддержали идею ветеранов-подводников.
И Георгий Фёдорович приступил к созданию эскиза, а затем и макета памятного знака. В 2008 году памятник был установлен на Корабельной набережной во Владивостоке, напротив легендарной подлодки С-56.

Во время закладки памятного камня вице-адмирал запаса А. Конев положил под глыбу с бронзовой дощечкой небольшой плоский, хорошо зачищенный морем камень, который передали в главную базу ТОФ подводники Камчатки. Таким образом, и они пожелали быть сопричастными к этому значимому событию.

Первые российские подводные лодки появились на Дальнем Востоке перед Русско-Японской войной. 5 января 1905 года был создан отдельный отряд миноносцев, приданный отдельному отряду крейсеров. Миноносцами в то время называли подводные лодки. В 1905 году во Владивостоке насчитывалось 13 подводных лодок. Их названия высечены на памятнике.

29 апреля 1905 года миноносец (подводная лодка) «Сом» впервые атаковал вражеские японские корабли в районе острова Русский. Это стало одной из причин, по которым японцы отказались от атак Владивостока

Памятник шахтёрам

2013 год для Георгия Фёдоровича оказался наиболее продуктивным. Сразу несколько работ были выполнены. И все интересные и значимые.
Памятник шахтёрам установлен в посёлке Трудовом Приморского края на бывшей шахте Подгородненская. Создание скульптуры заказало шахтоуправление. Она выполнена из окрашенного полимербетона.

Образ пришёл к автору не сразу. После долгих поисков решил, что это должен быть шахтер, который выходит после смены. Куртка нараспашку, на шее фонарь, в руке отбойный молоток, подмышкой — каска.

Всё понравилось в эскизе заказчику, лишь инженер по технике безопасности нашёл в образе некоторые несоответствия правилам, принятым в шахтах. Георгий же говорил мне, что получилось именно то, что он и планировал.

— Моя любимая работа. Посмотрите на лица людей, которые в этот день отмечали свой профессиональный праздник День шахтёра. Все они уже БЫВШИЕ, шахта Подгородненская была закрыта.

Работа делалась с особым одушевлением и необычайно легко. Приезжали шахтёры, привозили атрибуты: каску, прибор спасатель, фонарь шахтёра, сапоги и главный инструмент их труда — отбойный молоток. Кто, кроме них, воспримет эту фигуру так близко к сердцу? Почти как на параде, в полном обмундировании.

— Как воин перед последним боем. Это и есть его последний забой, последний выход из шахты. Больше он в шахту не пойдёт. Несёт с собой отбойный молоток, да кусок угля в руке —на память целого поколения, спускавшегося в забой», — так охарактеризовал Георгий Федорович свою работу.

Жители вглядывались в лицо статуи и пытались понять, кого из них изобразил скульптор. Настолько реалистичным получился персонаж, что каждый шахтёр видел в нём себя. Отныне каждый год в свой профессиональный праздник у подножия памятника собираются бывшие шахтёры и вспоминают свои стахановские подвиги на благо Родины…

Для справки:
В начале 1937 в п. Трудовое (ст. Угольная) проводилась бурразведка, которая обнаружила большие запасы угля, а уже в мае-июне этого же года была открыта разведочная шахта № 1. В декабре 1937 построили и пустили в действие шахту № 2. Добыча угля в ней производилась отбойными молотками, машин не было, на поверхность уголь поднимали лошадьми.
Шахта № 3 («Подгородненская») была сдана в эксплуатацию в 1941 году с проектной производственной мощностью 120 тыс. т в год. Действующие угольные копи находились в ведении Хабаровского треста.
В начале Великой Отечественной войны шахты № 2 и № 3 законсервировали. Шахту № 2 — навсегда, её оборудование направили в Кузбасс, а шахту № 3 поставили на сухую консервацию. В 1944 году шахта № 3 возобновила добычу угля. Её укомплектовали рабочими и инженерно-техническим составом. Начальником шахты был назначен Кияшко, главным инженером Бухвастов, главным механиком — Кузнецов, рабочих и служащих набрали 300 человек.
Яркими страницами в историю угольной отрасли Приморского края вошли годы восьмой пятилетки (1965—1970) — годы высокого трудового энтузиазма. Бригада В. Ф. Зубана первой освоила узкозахватные комбайны 2К-52 и ЛГД-2 и установила в декабре 1966 г. рекорд края, добыв за месяц 22 217 т угля. За освоение новой техники и выдающиеся заслуги в труде Василию Филипповичу Зубану присвоено звание Героя Социалистического Труда.
Однако, начиная с 1969 года, добыча на шахте стала неуклонно снижаться. Сказались сложные горно-геологические условия в связи с переходом к отработке нижележащих пластов; уменьшение рабочей мощности пластов; недостаточное выделение капвложений. В результате шахта была ликвидирована.
За период эксплуатации шахты было добыто 8 млн. 335 тыс. тонн угля. Невыработанные запасы оцениваются в 19 млн тонн. Работу шахты обеспечивали более 800 человек, в основном жители микрорайона «Подгородненка» п. Трудовое.
Стоит заметить, что в посёлке Трудовом есть ещё один памятник работы Г. Ф. Шароглазова. Он посвящен работникам кирпичных заводов.

Моряк вразвалочку сошёл на берег…

Памятник моряку торгового флота можно увидеть во Владивостоке на тротуаре Океанского проспекта у перекрестка с ул. Адмирала Фокина. Горожане его приняли, что называется, «как своего».

Ему дали имя Эдик. С ним здороваются и трут на удачу его большой палец, поднятый вверх в жесте «голосования» такси. С наступлением холодов морячка утепляют шапочкой и шарфом, а к Новому году наряжают в мишуру. Эдик — «свой в доску», понятный и близкий многим из недавнего прошлого Владивостока.

Куртка нараспашку, брюки клёш по моде тех лет, характерная морская осанка. Его судно только что пришвартовалось в родном порту, а он сам сошёл на причал, вышел в город и ловит такси. В его фигуре что-то очень хорошо знакомое…

А все началось с того, что 9 сентября 2004 года тогдашний главный редактор радио «Европа плюс Владивосток» Руслан Вакулик записал в популярном на тот момент Живом Журнале идею о памятнике культовой профессии, которая бы связывала сразу несколько поколений владивостокцев.

Идея была озвучена, но окончательно оформилась и была реализована позже, в 2009—2011 годах. Главный художник города Павел Шугуров, работавший в то время над культурным пространством Владивостока, подключился к проекту, активно представлял его на всех инстанциях. Городская администрация и мэр Игорь Пушкарёв поддержали идею.

Автором проекта стал скульптор и в прошлом сам моряк загранплавания Георгий Широглазов. В тот же год он сделал эскиз и рабочую модель знаменитого ныне морячка торгового флота. Он называл эту скульптуру «Памятник портфелю Георгия Фёдоровича Шароглазова». А все потому, что от модели, которую сделал автор, осталось не много. Там подправили, здесь изменили… Внесли коррективы, порой не соответствующие действительности семидесятых годов.

— Мне не нужно было ничего придумывать — я делал себя. Работа над скульптурой шла легко и свободно. Общий образ в голове возник сразу, а детали — пластинки под мышкой, портфель у ног обсуждали совместно, — рассказал скульптор. — Например, таких длинных волос у моряков не было, и жест «большой палец вверх» появился ближе к концу восьмидесятых, когда появились видеокассеты с зарубежными фильмами». Ну, таково было желание тех, кто утверждал эскиз.

Первоначально на руке висел зонтик, уже потом рука трансформировалась в жест голосования. Не совсем доволен остался Шароглазов окончательным вариантом, это, по его мнению, уже больше коллективный труд.

Продолжение следует