Спасти эксгибициониста

            Научная конференция шла своим чередом. Алексей сидел в первом ряду и поминутно ловил на себе доброжелательный и чуточку томный взгляд Авдотьи Андреевны, которая торжественно восседала за отдельным столиком на сцене конференц зала. Она была организатором и спикером мероприятия. Стародубцев разглядывал вычурный столик, должно быть, позаимствованный из реквизита городского театра. Как же это она воздержалась притащить себе трон викторианской эпохи. Должно быть, не нашла подходящий или просто не успела. Кураторша много времени провела в салоне красоты. Причёска и макияж были безупречны. Умела Авдотья правильно подать себя и обставить любое дело с размахом. Старая стерва надоела ему до чёртиков и сегодня Стародубцев приготовился отомстить ей за все унижения, которые пришлось пережить за последний год. Диплом лежал у него в кармане, а значит все его усилия и усилия его родителей не пропали даром. Не мог же он позволить отчислить себя с последнего курса, а для кураторши это как два пальца об асфальт. Обломала строптивого студента и рада. Стародубцеву неожиданно пришла в голову мысль, что он сам для неё такой же красивый столик и ничем не отличается. Только функции у них разные. Стародубцев оказался в этом зале по протекции Авдотьи Смирновой, поэтому злился и презирал себя не меньше своей кураторши. Вместо научный руководитель теперь употребляют слово куратор. И развелось этих кураторов видимо-невидимо. Отчасти это даже справедливо, на научных руководителей старой школы эти люди совершенно не походили. Скальпелем рыночных отношений перерезали сухожилия преемственности поколений. Советские традиции за ненадобностью вышвырнули, а на их место внедрили всё псевдоевропейское. Реформаторы не слишком старались, кособоко вышло. В мире либеральных ценностей, с бедных студентов не гнушались брать плату по бартеру. Авдотья Андреевна брала натурой. Возможно, в других учебных заведениях всё обстояло как-то иначе, но Стародубцеву не повезло. Алексей никак не мог получить зачёт. Когда студент догадался, что от него требуется, сопротивлялся до последнего, и всё же уступил Авдотье. С того дня Стародубцев искренне и горячо ненавидел свою кураторшу.

               Сегодня Алексей решил послать её к чёрту. Нет дорогуша, ты ещё пожалеешь обо всём! Ничего не подозревая, Дуся улыбалась ему с самым невинным видом – с неё всё как с гуся вода. Призывать к совести такую особь не имеет смысла. Алексей смотрел на ухоженную женщину, которая с гордым видом восседала на сцене и удивлялся полному отсутствию у неё даже зачатков совести. Удивительно незамутнённый сомнениями взгляд. Слово куратор прекрасно подходило Авдотье Смирновой. Чем шире толкование иного слова, тем безответственнее его применение. Так и Авдотья – сидит примус починяет, да гранты под очередное важное дело ловко выбивает. Высшая школа давно научилась дурить родное государство, а государство делает вид, что ничего не видит. Грант получен, благополучно распилен и все участники процесса довольны. Дуся была в этом деле настоящим профессионалом. Правильно подать заявку на новый грант умеют многие, но не все знают, как его получить. Она продолжала собирать научные конференции, двигая современную социологию, где совершенно неважно, что говорит докладчик. Стародубцев, как новоиспечённый специалист, не думал и не гадал, оказаться в такой кампании. Авдотья Андреевна Смирнова свалилась на голову Алексея Стародубцева на последнем курсе магистратуры. Что-то не поделила кандидат наук на старом месте работы и, в поисках нового пристанища, прибилась к новой кафедре, благо мир не без добрых людей. К пятидесяти годам добрых людей среди знакомых у Авдотьи набралось немало. Только свистни, и желающие порадеть за родного человечка сразу найдутся. С охотой или без всякого желания, но постараются помочь. Всем хорошо известно, что за елейным голоском Авдотьи Андреевны скрывается злопамятный и мстительный нрав. В эпоху всемирной паутины достать человека труда не составляет вообще. Некоторые так и делают. Мстят своим конкурентам или просто не понравившимся людям, не сходя с места. Зарегистрировался под любым ником и можно сутки напролёт изводить кого угодно. Алексей сразу приглянулся Дусе, и она стала навязчиво опекать студента. Стародубцев крутился как уж на сковородке, но делать нечего, магистратуру кончать надо и оказался он всё же на дачке у Смирновой. Алексей презирал себя за это, а Авдотью возненавидел с того дня. Родители ничего не знали про то, каким нетрадиционным способом их сыну достался диплом о высшем образовании. В их советскую бытность такое даже в страшном сне не могло привидеться. Нынче ещё и не такие коленца выделывают кураторы высшей школы – Стародубцев почитай отделался лёгким испугом, хотя и осквернил при этом мужское достоинство.

             Алексею было крайне неприятно лицезреть свою обидчицу, но делать нечего, терпеть её осталось недолго. Авдотья, привычно жонглируя словами и фамилиями коллег, уверенно вела своё мероприятие и даже не подозревала, какую каверзу подготовил ей протеже. Сегодня он выступит, а потом сделает тёте красиво ручкой и прекратит этот позорный водевиль. Кураторша сама настояла и выдала ему карт-бланш на выступление. Смирнова подкараулила Алексея в буфете и успела шепнуть ему: «Что это вы любезный друг меня избегаете? Я о вас позаботилась и включила в список докладчиков. Готовьтесь!». Стародубцев посмотрел на неё и растянув губы в подобие улыбки, выдавил из себя слова благодарности. А сам подумал: «Что старая жаба надеешься на вознаграждение? На это раз обойдёшься!». Но старая жаба упускать свой шанс не собиралась и к вечеру нашла повод заманить Алексея к себе домой. Она отправила ему смс-сообщение с настоятельной просьбой забрать портфель с документами в приёмной декана и отнести к ней домой. Коричневый портфель с двумя отделами и двумя металлическими замками на карманах достался ей от прежнего хозяина кабинета и валялся без дела в шкафу. Авдотья набила его бумажным хламом, портфель стал похож на сильно перекаченный мяч для американского футбола. Стародубцев выругался и всё же потащился с этой поклажей к Смирновой. Дуся встретила его в домашнем халате и была сама любезность:

            – Заходи, дружочек. Поставь сумку в комнате. Я потом разберу.

            Стародубцев бросил объёмный баул и поспешил обратно в прихожую. Алексей почти налетел на Дусю в дверном проёме:

            – Мне пора. Авдотья Андреевна, извините, я сегодня очень тороплюсь, мне надо домой. – сказал Алексей, хотя и не надеялся, что удастся отделаться от любовницы и в этот раз.

            Женщина перегородила ему путь:

            – Алексей Николаевич, что мы с вами, ей богу, как дети. Перестаньте делать вид, что вы не понимаете зачем вы здесь. Пойдём пить чай Алёша, не зли меня напрасно. У меня завтра трудный день и я хочу расслабиться.

            Стародубцева всегда удивлял тот факт, что, даже совершая свои гнусные дела, люди не перестают поминать при этом бога. Вот и Авдотья спокойно вспоминала бога в любом случае, точно речь шла о китайской фарфоровой статуэтке. Что-то вроде красивой безделицы. От одной только мысли о том, что сейчас произойдёт Алексей покрылся мурашками. Он не был ханжой, и женщины у него были, но к этой жабе он испытывал стойкое отвращение. Дело даже не в большой разнице в возрасте, Алексей как-нибудь пережил бы такое. Его вымораживала до пяток невыносимая манерность этой особи, изображающей из себя светскую даму. Каждый раз приходилось притворяться и ломать себя. В добавок ко всему, Алексей страшно боялся того, что у него ничего не получится и тогда полный крах. На фоне всех переживаний не доставало ещё сделаться импотентом. Когда он уходил от неё, Авдотья дала ему набросок речи для выступления на научной конференции. Домой Алексей возвращался мрачнее тучи. Родители не лезли к нему с расспросами, они считали, что сын переживает из-за расставания со своей девушкой. Светлана перестала бывать у них и выводы сделать было не трудно. Перед сном он смотрел городские новости, какой-то эксгибиционист третирует жителей старого района. И мысль поменять тему доклада возникла сама собой. Алексей даже подскочил от радости с дивана и пошёл на кухню пить чай. Спать ему теперь совсем не хотелось. Ещё он вспомнил, как на первом курсе девочки никак не могли сдать зачёт по физкультуре. Они просили Лёшку пробежать с ними кросс по территории парка.

              – Зачем это? Я уже получил зачёт.

              – Лёшечка, ну пожалуйста, пожалуйста! Сбегай с нами разок.

              Умоляли его девочки. Сказать о том, что в кустах акации притаился эксгибиционист, они стеснялись. Пугал их не столько субтильный мужичонка распахивающий перед ними плащ, сколько то, что накануне весь город был взбудоражен слухами о маньяке. А вдруг это он. Конечно же Лёшка помог девчонкам сдать зачёт. Теперь прослушав новости, Алексей вспомнил старую историю, развеселился и решил, что эта тема прозвучит бомбически. Стародубцев был полон решимости преподнести своей ненавистной пассии сюрприз, то-то смеху будет.

              На следующий день Алексей с воодушевлением ждал своей очереди, даже томный взгляд Авдотьи раздражал его меньше обычного. Изображая заинтересованность, терпеливо выслушал добрый десяток ораторов, и всё же поплыл. Чтобы не заснуть, принялся разглядывать витиеватые загогулины ножек стола, за которым восседала кураторша. Сколько фантазии и старания приложил краснодеревщик, чтобы обработать кусок дерева. Выточить, отшлифовать, покрасить и покрыть золочёной патиной. Сейчас всё намного проще, стандартные разрезы на древесно-стружечной плите и конструктор готов. Последний доклад Алексей пропустил мимо ушей, он так увлёкся изучением растительного орнамента на ножках стола, что не сразу обратил внимания, как Дуся засучила своими артритными нижними конечностями. Смирнова, картинно восседавшая на сцене, как обычно, истолковала всё на свой лад. Она несколько раз игриво перекинула ногу на ногу и глазки её заплыли маслянистой плёнкой. Заметив это, Стародубцев злорадно усмехнулся, размечталась старая жаба, но он ничем не выдал себя. Ещё минута и Авдотья, приняв монашеский вид, смиренно с лёгкой долей торжественности в голосе, объявила:

              – Коллеги! Минуточку внимания. Я хочу представить вам следующего докладчика. Это молодой учёный, человек без всякого сомнения талантливый. Уж поверьте моему опыту. Стародубцев Алексей Николаевич, прошу любить и жаловать.

              Смирнова горячо аплодировала, в зале раздались жидкие хлопки. «Да тебе бы в театре играть! Это я-то молодой учёный? С чего бы вдруг!?» – подумал Стародубцев. Встал и уверенной походкой направился к трибуне. Он готов был бежать бегом, чтобы, не откладывая больше ни на одну минуту приступить к отмщению. Ему хотелось поскорее увидеть, как будет сползать лицемерная улыбка с лица ненавистной жабы-кураторши. Возле сцены Алексей споткнулся о массивную деревянную трость профессора из Томска. Старик плохо слышал и его посадили ближе всех к трибуне на специально приготовленное удобное кресло. Падение не сбило боевого настроя, наоборот раззадорило «молодого учёного». Подойдя к трибуне, Алексей взял стакан и сделав несколько глотков воды, обратился к залу:

              – Уважаемые коллеги! Тема, которую я намерен озвучить сегодня не должна вас шокировать. Все мы знаем о таком явлении, как эксгибиционизм. Странно, что современная социология делает вид, что этого нет. И это самая настоящая проблема, друзья мои. Чего мы стыдимся? Почему проблема эксгибиционистов тщательно замалчивается в нашем обществе. Разве мы живём не в демократической стране?

               Алексей выдержал паузу, и посмотрел на Авдотью: «Что съела, дура старая! Я же молодой учёный. Талант!». В глазах Смирновой читалось лёгкое недоумение, а он решительно продолжил с самым серьёзным видом:
               – Мы живём в демократической стране! Так чего же мы стыдимся и замалчиваем больной вопрос. Лицемерно отмахиваемся от этой проблемы, считая её ничтожной. А между тем, для некоторой части нашего общества это самая настоящая трагедия. Почему мы не желаем этого замечать, мы не готовы протянуть руку помощи ближнему. И не поднимаем вопросы социализации эксгибиционистов. Если есть такое явление, значит его необходимо обсуждать. Вы согласны со мной, профессор? – тишина в зале удивила Стародубцева, и он решил оживить своё дурацкое выступление прямым диалогом с профессором из Томска.

               Старик, по всей вероятности, уже слегка задремал. И никак не ожидал обращения к своей персоне, но не растерялся и закивал в ответ, делая вид, что соглашается с высказыванием оратора. Алексей, конечно, сожалел, что втянул старого профессора в свою игру, но ему хотелось расшевелить собравшихся. Встряхнуть зал после нудных речей, где чаще всего переливали из пустого в порожнее. Стародубцев рассчитывал, что гость из Томска возмутит фамильярность никому не известного выскочки и он скажет: «Вон! Пошли вон из зала! Шутки шутить со стариками! Не позволю!». Но убелённый сединами учёный с неподдельным интересом уставился на Стародубцева и весь подался вперёд в своём кресле. Он покрутил настройку слухового аппарата и повернулся правым ухом к выступающему. Это ёрзанье удивило и рассмешило Алексея, но ему ничего не оставалось как продолжить свою речь с натиском Наполеона:

               – Я внимательно изучал этот вопрос под руководством моего куратора, всем вам хорошо известного учёного, кандидата наук Смирновой Авдотьи Андреевны.

               Стародубцев указал рукой в сторону Дуси, которая впала в анабиоз и сделалась замороженной треской. Она не могла поверить своим ушам, лихорадочно соображая, как выйти из сложившейся ситуации, чтобы при этом сохранить лицо. Алексей видел, как старая жаба поперхнулась и потянулась к стакану с водой. Он сложил ладони рук вместе, но заламывать их по театральному передумал:

               – Так вот. Авдотья Андреевна первая обратила внимание на это постыдное явление для общества с развитой демократией. Если мы хотим идти в ногу со временем, мы просто обязаны привлечь внимание к проблемам эксгибиционистов. И обязаны признать, что это большая проблема. Настоящая проблема! Надо сказать проблема-проблем! Человек не виноват, что родился эксгибиционистом. Более того. Несчастный мальчик до определенного времени даже не думал об этом. Рос, мужал. Ничего не подозревая, ходил в детский сад, школу, дружил с ребятами. Играл в баскетбол. И в один прекрасный момент. Бац! Оказывается, он не такой как все. Проблема свалилась на него, как снег на голову. И что ему с этим делать? Как дальше жить такому человеку? С кем поделиться своей бедой. Если общество не готово его принять. Он замыкается в себе и скрывает своё горе. Я видел такого. Бедолага вынужден ездить на велосипеде в длинном плаще, а это неудобно и опасно. А что ему остаётся делать? Чтобы распахнуть свой плащ где-нибудь в отдалённом парке или старом дворике. Ему же надо туда как-то добраться. Вот и крутит педали, несчастный. Рискуя в любой момент упасть со своего велосипеда, и стать посмешищем толпы. Опять же на велосипеде легче скрыться от злых людей, если тебе решат надавать тумаков. После твоего представления. Никого не интересует, что у тебя жена и дети. Что ты добросовестный гражданин и налогоплательщик, и даже ходишь на выборы. У тебя даже есть диплом победителя литературного конкурса. Надают в табло и фамилию не спросят.

               Зал наконец-то стал подавать признаки жизни, кое-где раздались смешки. Смирнова так же пришла в себя и обратилась к Стародубцеву:

               – Спасибо, Алексей Николаевич! Мы заслушали вас с большим вниманием. Идите на своё место.

               – Но это ещё не всё.

               – Всё, Алексей Николаевич! Всё! У нас лимит по времени.

               – Нет. У меня установлен таймер. Я свой лимит ещё не выбрал.

               – Достаточно, Алексей Николаевич! Мы вас поняли.

               – Не знаю, когда я не хотел сдавать экзамен у вас на даче, тогда вы меня понять не захотели. Дайте договорить. Я же честно отпахал на вас в постели два дня. Тогда вы не возражали и не говорили про лимит времени.
 
               Зал оживился ещё сильнее. Смирнова выронила микрофон и стала пить воду прямо из бутылки. Стародубцев обратился к профессору из Томска:

               – Как вы думаете, профессор, социология – это точная наука? Историки тоже в один голос твердят, что история – точная наука, разоблачения сыплются как из рога изобилия. Доктора наук превратились в блогеров и поливают друг друга на чём свет стоит. Так что не знаешь кому верить. Остаётся только верить Авдотье Андреевне Смирновой, которая озаботилась проблемами эксгибиционистов. Я полагаю, что решение этого вопроса очень сильно продвинет науку вперёд.

               Старик рассмеялся и стал аплодировать:

               – А вы шутник, батенька! Шутник, однако! Хороший парень, он мне нравится. Так нам и надо! Молодец!

               Под аплодисменты и одобрительные улыбки Стародубцев покинул зал. Ненадолго заскочил в отдел кадров института, забрал подписанное заявление и вышел. Пока учёные заседали, в городе прошёл ливень. Проезжавшие автомобили то и дело норовили облить грязью пешеходов. Ожидающие зелёного сигнала светофора горожане ругались и с ненавистью смотрели на водителей. Обычно Стародубцев так же злился на владельцев авто, но не сегодня. Сегодня он не плыл в общем потоке, а летел над родным городом, улыбался солнцу и весело прыгал через лужи. Алексей бежал к своей Светке. На минуту остановился, чтобы купить букет цветов и насвистывая полетел дальше. Старая жаба знала, что у него есть девушка, это её не остановило. Кураторша вцепилась в студента мёртвой хваткой. Юноша несколько раз приводил Светлану в институт, чтобы Авдотья Андреевна видела их вместе, ничего не помогло. После того, как в зачётке Алексея, наконец-то, появилась заветная оценка, Светка догадалась, где он провёл майские выходные и не смогла простить. Теперь Стародубцев окончательно освободился от ненавистной кураторши и надеялся вернуть свою любимую.