На берегу озера

К северной части озера, которое подпитывается водами Сторицы, некогда сильной и полноводной реки Березины, на огромной территории пролёг продуктивный луг с богатой растительностью. Каждый год в сенокосную пору здесь собирается много народа. Звенят косы. Напоминают о себе бруски, подтачивая косы. -Жик, жик,- слышится их издавна знакомый шелест. Заметны поплёвывания слюны на мозолистые руки. Оно, хотя и ничего не значещееся, свидетельствует о готовности к продолжению работы. На прокосы обильно ложиться сочная трава, которая подсохнув, собирается впрок на продолжительную зиму, чтобы обеспечить скот сытой зимовкой.
    С раннего утра вся семья занималась по хозяйству. А как спала роса, отец и я с молодой женой, с вилами и граблями отправились на скошенный вчерашним днём погост.
    Трава на ярком солнце быстро подсыхала. Уже к часам одиннадцати- двенадцати, она, не потерявшая свой первозданный, тёмно- зелёный цвет, начала крошиться в руках. Нижние растения, защищённые от солнца, ещё содержали влагу. Подворошили травянную массу. Создали доступ перегретого воздуха и солнечных лучей к остальной массе будущего корма. Ещё через какой- то час, вместо недавно стоящей, радовавшей глаз зелёной травы, лежало щекочащее ноздри, пахучее сено. Согребли в валы. Это таки соединили несколько ранее разворошенных прокосов в один. Перебранное граблями плотно- сжатое сено с тяжестью ложилось в объёмные копны.
  -Такие не затекут. Если и дождь большой будет. А всё же быть ему. Сколько может длиться жара. Когда то погода измениться. Не в первой. Для сенокоса- хорошо. А для картофеля, овощей, пастбищ- беда. Когда это было, чтобы при таких богатых пастбищах, необходимо скот по вечерам подкармливать,- бормотал про себя отец. Возмущался, но, по всему видно, был доволен.
   Соседи по наделам с нескрываемой завистью посматривали на спорную работу. Да и причины находились для зависти. Не в каждую семью в этот тяжёлый период заготовки кормов приходила помощь. На одни руки- всегда тяжело. А потом ещё долго по деревне говорили какая у Костика невестка. И не ошиблись. Забегая вперёд скажу: всю жизнь жена Мария, через долгие годы пронесла верность семье, спаянную на любви, уважении и трудолюбии.
   Закончив работу, подошли к берегу озера. В безветрии вода казалась большим, блестящим зеркалом.Отец достал кисет. Бумагу. Насыпал значительную часть самосада. Расправил. Некоторая его излишняя часть посыпалась на траву. Большими, прокуренными пальцами завернул его в трубочку. Зажёг спичку. С удовольствием затянулся.
    Мария, не разделяя привычку курения, приблизилась к берегу озера.
- Красота- то какая.
   Озеро действительно манило к себе красотой. Центральная его часть, да и там где впадали воды Старицы, было глубоким. Оттого чистым от растительности. На дне вяло двигались стаи плотвичек, пескарей. Нет, нет, из глубины подымался окунь, а то и гляди, и щука. Жара не унималась. Крупная рыба и мелочь не резвились. Не проявляли страсть для утоления голода. Всё откладывалось на потом, когда сядет солнце. Когда ещё больше напомнит о себе голод. Тогда держитесь мальки, зазевавшиеся другие рыбы. А пока тишина. Если не считать птицы. Травинки у берега раздвинулись. Из них осторожно выплыли подрости- утята. Один из них клювом подтянул растение, что-то извлёк из неё. Другой, опустив клюв в воду, присматривался к малькам несмышлёнышам. Но послышалось тревожное “кряк- кряк” матери-утки и они, не успев осуществить желанное, быстро скрылись в прибрежной полосе. Лишь волнение возвышающихся над водой стебельков растений, свидетельствовали о их семейном присутствии.
    Западная часть озера была в стороне от спокойного движения вод Старицы. Преобладало мелководье, густо покрытое водной растительностью. В перемешку белые и жёлтые кувшинки создавали приятный водный ковёр на воде. Большие, тёмно- зелёные листья дополняли жёлто- белый цвет. На некоторых из них, несмотря на изнурительную жару, сидели озёрные лягушки.
   Мария, как заворожённая смотрела на чудо первоизданной природы. Выросшая вдали от рек и озёр, она по- своему воспринимала её красоту. Казалось, никто и ничто не нарушало её покоя. Лишь многочисленные дорожки по населённой ряске, по её не больших, округлых пластинках свидетельствовали о проделках диких уток, уже к этому времени повзрослевших утятах.
  Мария- химик- биолог. Воспитанник БГУ. Она не понаслышке знает белую кувшинку или по-научному - водяную лилию. Но вот чтобы так?  Поразительно. Потом, посмотрев со светящей улыбкой на лице, произнесла:
  - Коля, подари мне лилию.
- А что мне за это будет?
- Поцелую.
- А если сорву три, а может пять?
Она, посмотрев на рядом стоящего отца, выпускающего папиросный дым изо рта, густо покраснела. Как, никак, новичок в семье. Что подумают о молодой невестке.
- Это точно?
Она ничего не произнесла. Лишь еле заметным кивком головы подтвердила своё согласие. Я снял одежду. Босыми ногами ступил в перегретую воду. Она сначала подступила до колена, потом до пояса, до грудей. Вот и первые цветы жёлтой кувшинки. Невдалеке на длинном черешке висела водяная белая лилия. Ноги погружались в тёплый, вязкий ил. Чтобы приблизиться к этой красоте, сделал не большой шаг. Левая нога, как и раньше, опустилась в вязкий ил. Правая почувствовала что-то живое и скользкое. Выросши на реке и не раз встречаясь с таким явлением, понял: линь. Это он, спасаясь от тепла, в ожидании лучшего, залёг в ил. Я начал погружаться в воду.
 - Что случилось,- забеспокоилась Мария.
- Сейчас, сейчас. Кажется сюрприз. Я набрал воздуха, опустился под воду. Нащупал голову линя и, поддерживая левой рукой, поднял его из воды. Не менее красивого, чем цветы. Золотистая окраска и мелкая чешуя придавали ему привлекательный вид. Толстое длинное тело. Два- три килограмма, не меньше. Отец, знающий рыбак, от удивления покачал головой. Голыми руками такого великана.
   Затем были цветы. Их было много. И за каждый из них молодая супруга свои обещания сдержала. За что и до этого времени я её благодарен.