История, рассказанная одной старой лестницей

Некогда нарядная старая лестница, ведущая к озеру и пролегающая вдоль пышной ещё, но уже приготовляющейся к осеннему пиршеству красок, приговорённой листвы, повидала на своём веку немало. Пожелтевшие, даже скорее почерневшие, балясины и перила давно забыли прикосновение кисти со свежей краской, но зато они хорошо помнят дни златой осени, минувшие более века назад, когда по ступеням, ныне неряшливо поросшим травой и мхом, утратившим местами плитку и оставленным на медленное и окончательное умирание, неслись с лёгкостью молодой лани, вот в такой же, как сегодня погожий сентябрьский денёк, крохотные ножки юной графини с твёрдым намерением потопить в пучине вод свою неразделённую любовь, оставив ему на всю жизнь оскомину вины и горечи за её, столь рано оборвавшуюся, жизнь.

Она неслась, заливаясь слезами, капор с нежными розовыми фиалками, обрамляющими его поля, пал на спину, букли растрепались и промокли от слёз (с детства у неё была привычка промокать плачущие глазки своими шёлковыми каштановыми волосами), а балясины смотрели с грустью ей вслед и не могли остановить её стремительного порыва покончить раз и навсегда с этой постылой жизнью, в которой солнечный свет почему-то обошёл её стороной, дав волю мрачным тучам сопровождать её дни, сложившиеся на тот печальный момент в целых шестнадцать безутешных лет.

Она была уверена, что родилась на свет страдать и даже отчётливо помнила, как, только открыв глаза в этот мир и сделав первый вздох, её сразу же посетила эта горькая мысль...

"Ах зачем, ах отчего?" Этот отчаянный, не вопрос даже, а, скорее, стон души непрерывно срывался с нежных розовых губ, когда ножки, путаясь в кринолине, несли её к водной глади, у которой совершенно не было в планах принимать это юное создание в свои объятия. Но оно об этом ещё не знало.

Решимость несла её на крыльях, а драматизм ситуации придавал ещё больше уверенности в правильности избранного финала. Воображение рисовало последствия совершённого ею уже через каких-то несколько роковых минут. Она видела его, рыдающего над её могилой, и это придавало ей какой-то странной лёгкости, несмотря на то, что сердце колотилось, а душа изнывала от того, что никто-то сейчас не видит её, бедненькую, столь одинокую и столь прекрасную... Но это было не так!

Старая борзая, жившая у соседей по имению и уже давно потерявшая в силу возраста способность к охоте, в это время была выпущена хозяином побродить по осенним окрестностям (носиться и бегать она уже не имела возможности), предаваясь воспоминаниям о днях славной своей молодости в отъезжих полях, где она блистала как лучшая в губернии охотничья собака, на счету у которой было несчётное количество загнанных лис и зайцев, а про дичь уже и говорить не приходится. Ныне же былая слава, красота и осанка растворились аки дым от осеннего костра, хвост поник, шерсть поблекла, в слезящихся непрерывно глазах давно погас охотничий азарт, а вместо лая глухо разносился по округе скулёж - скрипучий, тоскливый, жалостливый...

Да, совсем забыла! Собака была ровесницей нашей героини. Они появились на свет в один день!

Но, несмотря на такое замечательное совпадение, которое, казалось бы, должно их сроднить, прекрасная страдалица всю жизнь боялась этой собаки, боялась до ужаса, боялась просто панически!

И вот, когда от роковой цели её отделяли считанные шаги и минуты, в кустах за лестницей вдруг раздался шорох, который, приближаясь, становился всё отчётливее.

О, ужас! Нет, только не это! Этого не может быть! Собака! Та самая! Которой она боялась больше всего на свете! О, Боже! Что делать? Бежать, бежать без оглядки! Через перила та не перепрыгнет, слишком стара, а пока она вдоль лестницы, путаясь в густых зарослях, настигнет быструю лань, в мгновение ока забывшую о своей решимости свести счёты с жизнью, эта лань будет уже очень далеко. Как она неслась!... Ни кринолин, ни бесконечные метры оборок на юбке не стали преградой для спасения жизни, которая этим утром была ничем иным, как разменной монетой.

Но некогда борзая, ныне же лишь отдалённо напоминающая представительницу этой статной грациозной породы, также ни живая ни мёртвая от страха, сидела в кустах, даже не думая из них вылезать, и благодарила судьбу за счастливое избавление от безумной и взбалмошной соседки, к которой она, положа лапу на сердце, тоже всегда относилась с некоторой опаской.

А та тем временем была уже далеко. Несчастная жертва неразделённой любви и едва не съеденная только что лютым зверем мчалась через лес, не разбирая тропинок, к отчему дому, где уже, к слову, успели хватиться её. Когда вдруг боковое зрение выхватило из проносящегося мимо лесного пейзажа яркие красные пятнышки. Они были такими привлекательными, что не остановиться возле них было невозможно. Тем более, что и борзая-то, к счастью, не пустилась по следу.

И вот через минуту шестнадцатилетняя графинюшка с превеликим наслаждением обрывает уже куст спелой лесной малины осеннего урожая. Малины так много, она такая крупная и сладкая! О, как прекрасна-то, оказывается, жизнь! Как она вкуснА! Как она отрадна!

А ведь и правда, героиня романа, пережившая бурю страстей и эмоций, прошла, можно даже сказать пролетела, за невероятно короткое время путь от твёрдой решимости покончить со всем разом, через встречу с кошмаром всей своей жизни и счастливым избавлением от него, до блаженного поедания спелой малины прямо с куста.

Какое же это было счастье, избежав страшных собачьих клыков и в то же время перемолов своими белыми зубками целое, наверное, лукошко сладкой ягоды, перепачкавшись ею по самые уши, примчаться домой, где уже начинали сходить по ней с ума (ведь воспитание никогда ранее не позволяло ей уйти из дому, пусть даже на короткую утреннюю прогулку, не испросив позволения у папеньки с маменькой).

А главное - он. Он страдал более всех и решительно не понимал, почему его наречённая невеста, столь горячо любимая им, так бурно отреагировала на косточку из вишнёвого варенья, которой он поперхнулся во время завтрака (на этот завтрак его любезно пригласила будущая тёща), в результате чего выскочил как ужаленный из-за стола, дабы не осрамиться кашлем, что могло привнести в умиротворение благостного застолья некие конфузные нотки. Не понимал, хотя и чувствовал интуитивно, что дело именно в ней, в этой злополучной косточке, что именно из-за неё подевалась куда-то его возлюбленная.

А она-то, она решила, что это был лишь повод для столь поспешного бегства, что он разлюбил её и покинул, даже не допив свой кофе со сливками, налитый ему из фарфорового кофейника с ангелочками её маленькой нежной ручкой. Ведь не зря же она сегодня во сне смотрелась в старое мутное зеркало, а нянюшка сказывала, что как зеркало приснится, так жди появления коварной разлучницы. Ох, и какая же тяжкая она, эта женская доля...

Но! Только не в этот раз. В этот раз всё разрешилось и райское блаженство примирения накрыло благоухающим куполом счастливых влюблённых, ожидающих дня и часа свадьбы сразу же после Покрова Пресвятой Богородицы, до которого оставалось рукой подать!

2023