Глава V

 Вернувшись в дом Колина, Виолетта принялась ждать и его возвращения. Поначалу девушка немного волновалась, но затем получила сообщение, в котором говорилось: «Будем ближе к вечеру, не беспокойся». Поскольку там было написано слово «будем», это означало, что Эмиля не оставят в больнице, поэтому Виолетте стало немного спокойнее. Оставшиеся пару часов она прождала мужчин уже без сильной тревоги, и вот наконец те вернулись.
  Колин как всегда был серьезным и сосредоточенным, а сам Эмиль все еще выглядел растерянным и явно чувствовал большую неловкость из-за связанных с собой недоразумений. Поэтому практически всегда молчал. Поздоровавшись с Виолеттой, врач сразу перешел к главному:
 - Ну что ж, я знаю, что ты хочешь узнать, Ви. Да, мои догадки подтвердились: ничего серьезного с нашим гостем нет и не было, большинство анализов такого не показали. Да, результаты некоторых еще нужно подождать, однако не думаю, что те будут сильно отличаться. Так что версии, что ему что-то подмешали или он сам случайно отравился неверны – ничего такого в его организме нет, никаких следов, в том числе наркотиков и алкоголя. Сейчас даже давление у него в норме, значит,  он и к гипотонии в целом не склонен. Так что да, у него просто было очень сильное переутомление, к счастью, без серьезных последствий. А вот что же касается его душевного состояния… Здесь все гораздо сложнее.
 - Пожалуйста, расскажи мне, - стала просить девушка, но Колин указал ей глазами на Эмиля, мол, в его присутствии делать это не очень этично. Поэтому врач попросил того отойти на время в комнату, после чего более тихим голосом продолжил:
 - Да, он был на приеме и у нашего психиатра. Что ж, тот сказал, что Эмиль – если его действительно так зовут – не симулирует, у него правда большие пробелы в памяти, однако это не результаты какой-то физической травмы, а именно эмоциональной. Словно память заблокировала некие очень болезненные для него события. Это как «Ну зачем мне помнить такое плохое, что со мной происходило – лучше я забуду это все навсегда!» Но и это еще не все: многие вещи, обыденные в нашей жизни, Эмиль действительно не знает. Например, он не понимал, как пользоваться ручкой: не знал, что нужно нажать на ее верхний кончик или снять колпачок, чтобы она начала писать. И он не забыл конкретно это – он этого не знал изначально. Психиатр сказал, что складывается впечатление, что Эмиль действительно долгие годы провел в полной изоляции от мира и людей, поэтому сейчас ему достаточно сложно адаптироваться к нашей реальности. А если прибавить к этому его провалы в памяти и отсутствие рядом близких, то… картина делается еще более печальной.
 - А как тогда объяснить то, что он прекрасно знает все, что связано с религией?
- Тут уж медицина не может ответить, - развел руками Колин, - но все и больше находится подтверждений, что господин Эмиль действительно воспитывался в семье фанатиков, державших его вдали от общества. Которые потом его сами же и прогнали. Ведь после больницы я ездил с ним и в наше отделение полиции. Думал: а вдруг что-то там выяснят? Но увы, не разыскивает никто такого как он. Даже близко похожих нет. И у них в картотеке людей с именем Эмиль, проживающих в нашем городе, всего трое или четверо, и по описанию и возрасту они тоже абсолютно с нашим не связаны. Вот такой заколдованный круг получается. Хоть научную работу по его случаю пиши.
 Виолетта опустила глаза.
 - Колин, а психиатр не допускал, что у Эмиля может быть какое-то душевное заболевание?
- Нет, нет, шизофрении и прочего у него тоже нет. Как и расстройства личности и аутизма. Признаться честно, до момента, когда Эмиль нам показал свои глубокие познания в религии и латыни, я думал, что он возможно умственно отсталый. Однако он весьма недурно соображает, просто словно все эти двадцать с чем-то лет своей жизни был заперт в клетке и никак практически не контактировал с внешним миром. В клинике он так удивленно смотрел не то что на оборудование – даже на белые кабинетные стены, словно оказался в таком месте в первый раз. Хотя ты знаешь, по оформлению там все как везде, как в любом медицинском учреждении.
- И что же в итоге сказали врачи? Какой окончательный вердикт?

 После небольшой паузы, Колин ответил:
- Я сейчас все скажу, только позову сюда самого виновника происходящего.
Когда Эмиль подошел, врач продолжил:
- Итого: обследование показало, что наш пациент практически полностью здоров, однако очень сильно дезориентирован в окружающем мире. Иными словами, в реальной жизни, в отличие от Библии, он разбирается не намного лучше младенца, и поэтому сейчас его нельзя оставлять одного. А поскольку его родственников или друзей мы найти не смогли, то…
 Слыша все это, юноша смущенно опустил глаза. Видя, как ему неловко, Виолетта торопливо сказала:
 - Ничего страшного, он может пока остаться у меня! Ты же знаешь, мои родители вернуться не раньше чем через восемь-девять месяцев, и они мне оставили достаточно средств, чтобы нам обоим хватило! Не считая еще моей работы в книжном магазине. Так что он больше не будет отнимать у тебя время и силы.
 Колин немного удивился.
- Вот, значит, как ты решила…
- Да, и он уже сегодня сможет заночевать у меня, а там посмотрим. Завтра я правда вновь должна быть на работе, но если Эмиль уже хорошо себя чувствует, я смогу взять его с собой. Думаю, миссис Попс не будет против. И еще: прости, если мы так долго отвлекали тебя от привычной жизни. Ты столько сделал для Эмиля и… Причем ездил с нами, покупал лекарства за свои деньги…
Мужчина смягчился от этих слов.
- Ви, прошу, перестань. Это все же часть моей работы, и это не было для меня настолько затратно. Если сам господин Эмиль не против того, чтобы временно пожить у тебя, я после ужина сам довезу вас до дома. Вы же возражаете насчет предложения той, кто вас и нашла?
 Эмиль проговорил:
 - Нет, конечно. И я бы очень хотел не быть для вас бременем, вот только… Я действительно не знаю, что мне пока делать.
- Пока вам ничего не нужно делать, кроме как приспособиться к нашей реальности, - подбодрил его Колин, - если справитесь, это уже будет гигантским шагом веред. А сейчас надо поужинать. Если что, Ви, не волнуйся, утром, пока ты еще спала, мы завтракали. Причем Эмиль, что в целом было ожидаемо, съел пару яблок с некоторой опаской. Запретный плод, как-никак!
- О, - внезапно предложила Виолетта, - а может, Эмиля надо сводить в церковь? Вдруг он найдет там кого-то из своих знакомых или сможет что-то еще вспомнить?
- Ну это уже не ко мне, - с улыбкой ответил Колин, - я все-таки специалист по нашему миру, и в религию предпочитаю не лезть. Если позже сами решите так сделать – я ничего не имею против. А сейчас нам пора, надо поужинать, прежде чем ехать в новое временное место пребывания моего уже физически выздоровевшего пациента! Если что, Эмиль, на мою двоюродную племянницу Виолетту можно положиться, пускай она порой и поддается слишком сильно эмоциям и преувеличивает степень опасности, как когда вас нашла. Но на нее всегда можно положиться, и в случае чего – я буду на связи. Надеюсь, больше вы не попадете в передряги.
 Эмиль вновь в ответ на это лишь кивнул головой, украдкой глядя на немного покрасневшую от смущения Виолетту. Но вслух юноша ничего не сказал – слишком много противоречивых чувств и мыслей сейчас в нем кружилось.