Метровский ветер

Сергей толкнул одной рукой натужившуюся метровским (есть такое прилагательное?) ветром дверь станции «Петроградская», в другой зажав пятихаточку, отложенную на обратный путь. Метровский (есть?) ветер потянул пятихаточку из руки Сергея, но Сергей поплотнее стиснул пальцы и подумал: не потерять бы. Сорокет – на туалет, шесть десяток – на жетон, полтишок – на пирожок, ну и триста пятьдесят на бла-бла… Так всё ладненько получалось…
 Сергей бодро подошёл к автомату по продаже жетонов и какое-то вроде сомнительное воспоминание заставило его немного почитать инструкцию. Но официозный слог нагонял на Сергея скуку; и потому он, почти зажмурившись, сунул купюру в рот купюроприёмника. Тот засветился зелёной светодиодной помадой, мол – вкусно, и тут же звонко срыгнул восемью жетонами и двумя десятирублёвыми монетами. Сергей испытал чувство, хоть и в гораздо меньшей степени напоминающее то, когда перед самым поездом до Дели и последующим самолётом обратно в Россию, у него на базаре украли рюкзак с обоими паспортами. Он и тогда также просто стоял – без единой мысли или эмоции, будто пытаясь их расшевелить. Но на самом-то деле, если заглянуть поглубже туда, где от себя не спрятаться и туда, куда мы предпочитаем не заглядывать, ведь там, рука об руку, как два неразрывно сплетённых кольца, живут счастье и страх, то вот на самом-то деле, если туда заглянуть (а Сергей заглянул), там можно было бы услышать хохот первого и почувствовать мурашки второго, как признаки начинающегося приключения. Этот хохот Сергей и услышал. Эти мурашки почувствовал.
 В общем, сразу стало ясно, что рациональность только что выключилась, и комедию Духа придётся доиграть до конца смиренной марионеткой. Марионеткой-монеткой. Семью ненужными монетками..
 Всё же Сергей, наивно надеясь отделаться первым актом, подошёл к кассе. Женщина хмуро вскинула на Сергея брови.
- Извините, мне автомат дал жетонов на все пятьсот рублей, а мне был нужен – всего один!
- Так инструкцию читать надо, - голос из-за стекла без микрофона прозвучал, как задвинутая в дальний угол сознания самим же Сергеем, его же, Сергея, мысль.
- Купите, пожалуйста, у меня их обратно, - он произнёс это, делая вид, что не догадывается о возможных сложностях. Как само собой разумеющееся.
- Мы обратно не принимаем, запрещено.
«А ты чего ожидал?»
- Почему? – изобразил удивление Сергей.
- А вдруг Вы их подделали? – усмехнулась женщина.
 Сергей возразил в духе каких-то дебатов, где побеждает логика и ораторское мастерство, но никак не правила метрополитена:
- Постойте. Раз Вы сказали, что надо читать инструкцию, то, стало быть, согласны с тем, что жетоны – из вашего автомата.
 И тут бы, конечно, женщина уткнулась в своё противоречие, взяла бы у Сергея семь жетонов и дала бы четыреста двадцать рублей, если бы не одно обстоятельство. А именно. После слова «запрещено» Сергей ничего не сказал. Он провёл успешные дебаты в своём мозгу, победил и, отложив их для этого текста, как невинную забавность и доказательство своей гениальности, отошёл от кассы.
 Время жало, как вторые носки – впритык. «Пронестись в гуле исчезающего интернета по синей ветке вниз, чтобы сесть в машину. Заплатить водителю жетонами? Крайняя мера. Думаю, комедия не столь безвкусна.»
 Сергей постоял и, подгоняемый набравшейся очередью, как водой в желобе перед каким-нибудь препятствием, вроде песка или листвы; или как, ну, скажем, злобно сигналящими автомобилями перед чинно плетущимся оранжевым мусоровозом по одной из узких улочек Петроградской стороны, только и спросил:
- И что мне с ними теперь делать?
- Продайте кому-нибудь.
«А разве это правилами не запрещено?»
 Сергей не стал затевать новый спор: люди давно разрушили его веру в здравый смысл. Остаётся только надеяться, что на вахте небесных врат сидит кто посговорчивее.
 За сценой уже давно наблюдал охранник, только и мечтая, что стать актёром. Да пожалуйста.
- Извините, - снова начал Сергей, – мне автомат вместо… - но понял, что предыстория известна. – Не купите у меня жетоны?
 Охранник отлично справился с ролью, радостно произнеся свою реплику:
- Зачем мне? Я – работник метро!
 Сергей стал озираться, выбирая не самых хмурых, не самых быстрых людей, зажав в кулачке семь жетончиков и подумал: «Вот я и продаю жетоны в метро. Маргинальный элемент…»
- Простите, можно Вас спросить?
 Грубо отмахнулись рукой.
- Извините…
 Даже не посмотрели.
 Двое молодых людей с не самым довольным видом остановились, выслушали, ответили:
- У нас нет денег.
 Хуже всего реагировали те, кого Сергей вынуждал совершить подвиг: вынуть наушник. Но самым популярным оправданием, просто хитом, было: «У меня карта».
 Затем Сергей смекнул, что надо придумать уловку. Точно! Скидка. Вместо четыреста двадцати просить триста пятьдесят. За семь-то жетонов! В туалет – в маке, ну и без пирожка… Как ладненько всё получается…
 Но это решительно не подействовало. Люди как шли с каменными лицами, уткнувшись в телефоны, так и продолжали идти каким-то всё смывающим на своём пути потоком, как саранча. Сергей совался в этот поток и отлетал, как брызги от вентилятора. Но не только люди продолжали идти, продолжало идти и жать, как вторые носки – впритык – время, желая вытолкнуть Сергея из своего желоба как листву или песок, гудя ему, как оранжевому мусоровозу на одной из узких улочек Петроградской стороны…
 Тут Сергей приметил стоявшую на месте девушку с несколько кавказским типом лица, с несколько неформальным видом и несколько тем трудно внешне определимым качеством, что Сергей сначала нарёк «олдскульностью», а затем, чуть более пышно – человечностью. Непонятно, по каким признакам такие люди безошибочно узнают друг друга в толпе. То ли по слегка неопрятному, но такому естественному образу, более раскованному поведению, то ли по какой-то исходящей даже из бездействия скромности и вежливости, даже алертности, но скорее – по глазам. Они прилипают ко взгляду, а не ставят стену. К такому человеку Сергей без доли стеснения и подошёл, с юмором изложив ситуацию.
- Ну да, он сдачи не даёт…
- Почему же? – усмехнулся Сергей, - мне дал: двадцать рублей.
- Слушай, - сказала девушка, - только у меня нет наличных, у тебя есть карта?
 Сергей обрадовался:
- Конечно!
- Диктуй номер телефона.
 Но когда девушка зашла в онлайн-банк, Сергей заметил на её лице странное движение и не ошибся:
- Нет. Мне не хватит. Да и нужно мне всего два жетона.. извини.
- Да ничего, спасибо, - ответил Сергей и задумался.
«Ну да, те, кто готов помочь – помочь не могут, а те, кто могут – не готовы.» Он и так это знал. Но не почувствовал досады: суть была в отклике, а не в деньгах. К тому же он твёрдо решил продать всё оптом и решил снова попробовать в кассе, применив последний аргумент, что не слишком хотел пускать в ход сначала:
- Послушайте, я с другого города и у меня машина через полчаса, а деньги были отложены на дорогу. Купите Вы у меня эти жетоны.
 Но на этот раз уже через микрофон, довольно резко:
- Молодой человек, это запрещено! А вдруг сейчас инспекция придёт?
 Да, давление порождает давление. Что ж, осталось смиренно нестись с потоком по желобу, по узким улочкам эскалатора… Сергей опустил в щель восьмой (или первый?) жетон и прошёл сквозь турникет.
 На эскалаторе решил разнаушнить скейтера. С картой, на целый месяц вперёд.
- Да ты продашь их за такую цену, - заверил парень Сергея, крутанул доску в руке, вставил наушник и отвернулся.
 В вагоне Сергей спросил у женщины справа:
- Извините, можно Вас спросить?
 И получил, как Вы думаете, какой ответ? Вот такой:
- Нет.
У женщины слева. Карта. У ребят у двери. Нет денег. Но есть наушники, аж четыре: было благосклонно вынуто два. Весь вагон насторожился.
«Да пошли ты мне человека» - взмолился Сергей.
 Через освободившееся место слева от него сидела девушка и читала мудрёную книгу по косметологии. Внешних признаков «олдскульной человечности» обнаружено не было. Дорогие, чисто белые кроссовки. Нога на ногу. Ногти. Айфон. Ресницы. Невозмутимый вид. Но! Стоило только Сергею подсесть ближе – глаза прилипли. Правда, не так, как у той – у входа, а чуть не надменнее, а… - снисходительнее! И Сергей стал рассказывать историю так, будто просто хотел девушку рассмешить, в красках изображая своё глупое лицо у автомата, разговоры в кассе, включая дебаты, и ещё аккуратно прибавил «последний аргумент». Но это оказалось лишним. Девушка просто сказала:
- Окей, диктуй номер телефона.
 Сергей подумал, что ослышался, но номер продиктовал. Девушке, кажется, было всё равно, сколько переводить. Она была как будто заколдована или наоборот – находилась в состоянии невероятного самообладания. Может, второе исходило из первого, а, может, и первое – из второго. Сергей почувствовал себя даже неловко.
- Ну, - решил он пояснить, - шестьдесят на семь, это четыреста двадцать, а я тебе за триста пятьдесят. По полтиннику за монету. Пригодятся ведь.
 Девушка пожала плечами, будто усомнившись в математике. Сергей тогда и сам усомнился в таблице умножения и непонятно, убеждая или спрашивая, сказал:
- Ну, шесть на семь – сорок два ведь?
 Ещё раз пожала плечами. Перевела деньги. Сергей горячо её поблагодарил, прочитал за неё кружок на чётках (затем незаметно ими её коснувшись), доехал до Московской, ещё раз поблагодарил и – вышел.
 По дороге к маку, скидывая нищему бонус автомата-судьбы – двадцать рублей, как-то нелепо задел пальцами пластиковую мисочку нищего, потянув за край, будто метровский (?) ветер канувшую в рот автомата пятихаточку. Но старик держал крепко. Хотя, как убедился Сергей, если мир захочет что-то у тебя забрать и превратить в семь ненужных монет, а потом вернуть на твой счёт с учётом комиссии в виде комедии, что куда интереснее пирожка и платного туалета – он с лёгкостью это сделает.
 Сергей одел на лицо маску в маке, чтобы пописать, пописал, снял и, наконец-то сев в машину, спросил:
- Хотите анекдот? Не переживайте, он хорошо заканчивается и Вам не придётся везти меня за жетоны.
 И он рассказал эту забавную историю, умолчав лишь о том, что на карте у него были деньги, да и пара тысяч наличкой приютилось в кармане… Умолчал он об этом и самому себе, ведь иначе бы не вышло вжиться в роль. А так хотелось сыграть эту комедию метровского ветра! И страх, и счастье, и хохот, и мурашки , поверьте, были настоящими!