Одесситка Аллочка

               
 Посвящается светлой памяти необыкновенной женщины,
 с которой меня свела судьба всего на один год

  Мы с мужем переехали в Израиль  из Одесской области и попали в город Ашдод.  Жили   на съемной квартире шесть лет и очень обрадовались, когда нам предоставили социальное жильё  в 16-этажной высотке недалеко от моря.  Кроме комендантши Нади мы  никого не знали.  Здоровались со всеми.  Однажды я возвращалась из магазина, и меня позвала нарядная седая женщина,  сидевшая  на белом пластиковом стуле за колонной , справа от входа.
- Я ваша соседка, - представилась она. – Меня зовут Алла. У нас с Вами общий технический  балкон. Я живу в 99-й квартире.   Заходите ко мне.                Я  тоже назвала себя и пообещала, что как-нибудь зайду.  Так состоялось наше знакомство.  Я даже представить себе не могла, какая это замечательная  женщина.
   
 Через пару дней я услышала, что Алла меня зовёт к окну.   Из окна спальни, я увидела, что Алла мне протягивает пакетик с булочками. У меня перед окном стоит стол, так что мне было не дотянуться до пакетика. Поэтому я сказала, что сейчас зайду  к соседке.  Как была , в халате, я постучала в её дверь и вошла. Аллочка  сидела на  широком диване перед окном в очень красивой блузке и приветливо улыбалась.
-  Возьмите  булочки. Мне приносит моя метапелет (соц. работник), а мне столько не съесть.   
– Вы  одна живете? Я слышала мужской голос и думала, что Вы живете с мужем.
-  Да, давно живу одна. Муж мой умер десять лет назад.  Но ко мне часто заходит внук Игорь.  Он мне помогает развесить бельё и делает охотно всё, о чём попрошу.

  Я  села на стул напротив Аллочки и огляделась. Квартира  меня поразила какой-то изысканной красотой, начиная от маленького инкрустированного столика на колёсах  до великолепных  расписных глиняных тарелок на стенах. Большое окно за диваном было завешано  прозрачной гардиной. В углу великолепно вписался узкий буфет, за стеклянными дверцами которого виднелся фарфоровый чайный сервиз. Во всём чувствовался тонкий вкус хозяев.   Заметив мой интерес к тарелкам, Аллочка сказала:
- У моего  покойного мужа был  безупречный вкус, и ему очень нравились настенные тарелки, особенно необычные. Вот как эти – с кувшинчиками.

  Тарелка эта, в самом деле, поражала воображение. Восемь настоящих крошечных кувшинчиков как будто чудом держались на вертикально висящей зелёной с разводами тарелке. Я ими любовалась,  а  Алла продолжала рассказывать:
-   Куда бы мы ни ездили по Украине, мы всегда покупали тарелки. Знаете, когда мы уезжали в Израиль, у нас было 52 тарелки. Мы много раздарили своим друзьям и соседям. Сюда привезли несколько, самых любимых.
 
 С восторгом я узнала, что мы земляки, что Алла одесситка, жила  на улице Садовой  напротив главпочтамта.  С этого дня началась наша дружба.  Каждый раз, когда я приходила  к Аллочке, она поражала меня своей эрудицией,  своим жизнелюбием. Даже не верилось, что у неё нет высшего образования.  После школы она окончила медицинское училище и 36 лет работала медсестрой в шестом роддоме, который находился в парке Шевченко. Этот  роддом я хорошо помнила, потому что там у меня в 1964 году родился наш сын Дима. Но тогда Аллочка ещё там не работала.
 
  Меня восхищало в Аллочке всё! Её светлый ум, образованность, остроумие, интеллигентность.    Оказалось, что  у неё вшит кардиостимулятор, что ей часто бывает плохо, что ей трудно ходить. И при всем этом  она побывала  во многих странах, всем интересуется, много читает и в свои 88 лет любит разгадывать кроссворды и  решать « судоку», как и я.
 
   За время нашего общения  Аллочка рассказала  мне всю свою жизнь, начиная с самой войны, когда ей было шесть лет, а братику всего полгода. Отец ушёл на фронт и погиб, а маме с двумя детьми удалось эвакуироваться на Урал, в Свердловскую область. Там было очень холодно, и всегда не хватало еды. Мама работала на заводе, а дети оставались дома с бабушкой. Там, на Урале , Аллочка пошла в школу, в первый класс, хотя ей не было ещё семи лет. Училась хорошо.   Как только освободили Одессу, 10 апреля 1944 года, мама  засобиралась домой.  В ноябре они получили разрешение и возвратились в Одессу. Там Аллочка пошла уже в четвёртый класс.
 
    Слушать её было очень интересно. Мы ведь ничего не знали о доме, в котором живем. А Алла с мужем поселились  здесь с самого начала, когда дом только был сдан  и когда девятый этаж был последним.  Крыша, залитая цементом, не спасала от зимних дождей и постоянной сырости.  Никакие жалобы  не помогали, потому что недалеко от дома, на высоком холме был установлен маяк, а  около маяка была расположена воинская часть, Армии нужен обзор.  Но всё же было принято решение перевести воинскую часть в другое место и надстроить ещё семь этажей. Теперь мы живем в доме, под крышей которого написано на иврите огромными буквами «Башня света. Сэла».
   
  От Аллочки я узнала, какой замечательный у неё был муж.  Познакомились они  случайно. Она сидела с подружкой на скамейке во дворе. Только окончили они седьмой класс и думали о том, куда идти учиться дальше. Тут во двор зашёл молодой парень в бескозырке и тельняшке. Увидев симпатичных девушек, подошёл, поздоровался, представился   Лёнькой и завёл разговор. Оказалось что он недавно окончил мореходное училище, уже  ходил в рейс на катере и снова собирается в плаванье . Пока что он простой матрос, но выучится и станет капитаном большого парохода.
    С того дня  он стал часто заходить к Аллочке, познакомился с её мамой. Алла поступила в медицинское училище.  Лёня  ей нравился, но мама говорила, что  матрос – это не дело. Неожиданно  для Аллы и её строгой мамы  Лёня поступил в  новое ПТУ на улице Фрунзе, в котором готовили  модельеров одежды и давали среднее образование.   Когда Алла окончила медучилище, они с Лёней поженились и стали жить  с его мамой в коммунальной квартире. Лёня после училища ещё  окончил заочно Киевский институт лёгкой промышленности и стал знаменитым модельером. Его даже пригласили на выставку мод в Париж.
- И что, Вы поехали с ним вместе в Париж? – я была в восхищении.
- Нет, он ехал со своей группой и вёз модели на показ. Но потом мы вместе
  объездили весь мир, побывали в Париже и не только,  в  Майами, Сан-Франциско, в Вашингтоне, в Монако и многих других городах.  В Майами живет мой  брат Марк.  У него очень хорошая жена. Они уехали в США ещё в начале 80-х, когда только появилась такая возможность. Жена брата доставала нам туристические путёвки на экскурсии по Америке. Особенно мне понравился Вашингтон. Я постоянно сравнивала  комфорт американцев с условиями жизни в Одессе, с нашими коммуналками, туалетами и частым отсутствием воды в кране.
 
  Аллочка рассказала мне, что вернувшись из США, она уже не могла оставаться в коммунальной квартире и сделала всё, чтобы переехать в отдельную квартиру. Вот там уже можно было  навести красоту, создать уют и все условия для нормальной жизни.
   В  начале 90-х, когда распался Советский Союз и началась волна антисемитизма,  они решили  переехать в Израиль.   Я очень хорошо помню это время. Мы жили в посёлке, а когда приезжали в Одессу,  ездить в трамваях было горько и стыдно.  То и дело слышались восклицания по поводу и без повода: «  Езжайте в свой Израиль».  Многие тогда оставляли свои квартиры, родной и любимый город и ехали в полную неизвестность. Мама Аллы умерла, и Алла с мужем, сыном  Сашей, внуком и внучкой, а также с мамой своего мужа улетели в Израиль и оказались в Ашдоде. Жена сына ехать не захотела, и они развелись. Уже в Израиле он вскоре женился и живет отдельно. А Алла  много лет ухаживала за Лёниной мамой.
 
   Когда у Аллочки начались проблемы с сердцем, и ей поставили кардиостимулятор, она не захотела оставаться инвалидом, начала заниматься лечебной гимнастикой, ходить, и всем говорила, что ещё побывает всюду, что мечтает увидеть весь мир.  И эту мечту она сумела осуществить.
     Аллочка  всегда была неутомимой труженицей, замечательной женой, матерью и бабушкой.  Я поражалась тому, что она, несмотря на все свои болячки, каждое утро вставала и сама стелила свою постель, с трудом одевалась и выходила во двор, чтобы пообщаться с соседями. Она сама готовила себе еду, особенно любила рыбу. Когда муж был жив, она пекла и готовила всё, что он любит, к чему привык в Одессе. Здесь с этим, особенно с овощами, проблем нет. Но когда умер любимый  муж, у неё руки опустились. С тех пор  не печёт ничего, даже выбросила духовку и микроволновую печь.   
   
   Она много рассказывала  мне  о том, какой у неё прекрасный сын, внук и внучка, о  своих соседях , которые были её друзьями.  В нашем доме живёт старый ветеран войны. Все жители дома готовились торжественно отметить его столетний юбилей. День рождения у него 10 апреля. В зале отдыха собралось много людей. Аллочка тоже пришла и принесла ему подарок. Оказывается , у её мужа день рождения тоже был 10 апреля, и они праздновали вместе. 
 
   Однажды Аллочка сообщила мне, что в Израиль прилетает бывшая жена сына, мама Игоря, и что эта женщина остановится у неё. Отношения с невесткой у Аллы были замечательные. Алла уступила ей свою спальню, а сама спала на диване в салоне. Вместе они выходили во двор, сидели в тени и разговаривали. Я тоже познакомилась с Верой и услышала от неё много добрых слов в адрес Аллы. Как и я , она всегда восхищалась Аллой и была во многом ей благодарна. Внук Игорь  виделся с мамой, но уехала она в Одессу с тяжёлым сердцем, видя, какой он   непутёвый. Подробностей его жизни я не знала,  но знала, что он часто менял работу, и  у него всегда не было денег. Бабушка его жалела, отдавала ему большую часть своего пособия. 
   
   Позже я познакомилась с внучкой Аллы Роксаной. Она не замужем, хотя ей уже за тридцать.  Замуж не собиралась, считая себя некрасивой и мало привлекательной.  К тому же она была очень нетерпеливой, и это сказывалось во всём.  В конце лета она стала часто приходить  и гулять с  бабушкой. Алле было трудно ходить, и Роксана возила её на инвалидной коляске к морю и на базар. Однажды мы случайно встретились на овощном базаре. Бабушка Алла, вся красная от жары, пробовала маслины, а Роксана вполне была довольна собой.
   
    Аллочка много читала. Я приносила ей книги, которые ей нравились, как и мне. Это были книги Даниэлы Стил и Анны Берсеньевой.   Когда я в очередной раз принесла ей книгу, Алла сидела на диване очень грустная, с перевязанной рукой. Ночью она упала около кровати и не смогла самостоятельно подняться. Позвонила соседу и внуку Игорю. Вдвоём они её подняли и уложили в постель.
 
   Плохое самочувствие  было не случайным. Все мы очень переживали из-за трагедии 7 октября и войны с Хамасом. Сирены воздушной тревоги раздавались по нескольку раз в сутки,  днём и ночью. О том, чтобы уходить в комнату безопасности, речи не было. Мы были уверенны, что наша армия нас надёжно защищает. Страшно было только на улице – служба тыла постоянно напоминала нам правила поведения.

   Роксана теперь ночевала с бабушкой. В конце октября Аллу забрали в больницу, откуда она уже не вернулась – отказали почки.   До последних дней она была настоящей одесситкой – живой, душевной, всем интересующейся, остроумной.  Она мне  говорила: «Мне надо ещё пожить, чтобы помогать внуку Игорю».   Вот уже скоро год, как она ушла из жизни, а я всё не могу смириться с этой утратой. Как будто у меня забрали часть души.  Светлая память Аллочке!