Студенческий строительный отряд

     В Советском Союзе было широко развито движение студенческих строительных отрядов, и социалистическое государство это поддерживала, потому что было дел громадье, и стране не хватало рабочих рук, а за два месяца летних каникул студенты успевали много чего построить и смонтировать. В Харьковском авиационном институте, где я учился на факультете двигателей летательных аппаратов, также на время летних каникул организовывалось много отрядов. В основном студенты занимались строительными работами, но были и лесные студенческие строительные отряды (ССО), которые забрасывались на вертолетах в тайгу, и там по договору с заказчиком студенты валили лес, штабелевали бревна, расчищали вырубленные участки от веток, нестандартных жердей и хлыстов.
     На нашем факультете было два лесных ССО: Форсаж и Десант. На 3-м курсе я тоже решил съездить и испытать себя на тяжелой физической работе, и, конечно, влекла романтика тайги, первозданной природы. Записался в отряд « Десант». С весны бойцы отряда под руководством командира Стаса Дробышева работали на общественных работах, на строительстве новых корпусов института и зарабатывали на нужды отряда в разгрузочных работах на ЖД станции Харькова. Во время работ командир отряда и ветераны присматривались к новичкам, и некоторых пришлось списать за слабую физическую подготовку, лень и недисциплинированность. В городском ателье нам сшили униформу бойца ССО «Десант», куртки и брюки. Перед отъездом я постригся налысо, чтобы оздоровить волосы, которые стали выпадать. Сдав досрочно экзамены, в конце июня выехали в Тюмень, но до нашего отъезда часть ветеранов выехали раньше в качестве квартирьеров,  для подготовки площадки под жилье, установки палаток и строительства кухни, а также разметки трассы для вырубки леса. Это была трасса под железную дорогу Тюмень – Сургут, необходимо было в сибирской тайге вырубить просеку шириной 100м и длиной порядка 9 км.
      На сей раз обошлось без заброски отряда на вертолетах, так как трасса уже подходила к Сургуту. На самолете приземлились в аэропорту Сургута, и затем нас отвезли на бортовых грузовиках на место дислокации отряда. Там мы обнаружили, что палатки уже стоят, между ними деревянные пешеходные дорожки и, к моему изумлению, увидел, что возле палаток стоят деревянные идолы Славянских Богов, которые были традиционным атрибутом отряда «Десант», правда, они мне  представлялись духами леса или кикиморами. Напротив палаток размещалась под навесом кухня с длинными столом и лавками. За палатками находилась сушилка для сушки одежды и портянок. Также наш городок обеспечивался электричеством от мотор-генератора.
      Нам выдали спецодежду: брезентовые штаны, куртку, каску и кирзовые сапоги с портянками. Потом, на следующее утро бойцам-лесорубам выдали топоры с топорищами. Мне достался хорошо закаленный и заточенный с тонкими щеками топор, топорище по наитию выбрал самое длинное и впоследствии не пожалел об этом. Также дали точильные бруски и рукавицы. В общем, лесорубы оказались полностью экипированными и готовыми идти в бой на суровую тайгу. Бойцам-дружбистам вместо топоров выдали бензопилы. У нас было две бригады лесорубов и одна дружбистов. Численность отряда не помню, видимо, около 35 человек. В состав отряда входили поварихи, три девушки-студентки ХАИ и доктор-студент медицинского института.  Как уже говорилось, командиром отряда был Стас Дробышев, а комиссаром коммунист Виктор Кулалаев. Каждой бригадой руководил бригадир, который распределял бойцов по рабочим местам в пределах вырубаемой полосы леса, следил за дисциплиной и работой, давал советы неопытным, объявлял ежечасный перекур и шабаш (конец работы).
     Командование провело энергичный инструктаж по технике безопасности, который для лесорубов в основном заключался в следующем, топором рубить так, чтобы траектория движения топора была подальше от ноги и тела, также предупреждать соседей о падении срубленного хлыста дерева и оглядываться по сторонам, чтобы на тебя не упало дерево соседа и как правильно держать топор при переходах, чтобы не пораниться. Затем, опытные лесорубы показали, как надо правильно срубывать ветки со ствола дерева и приемы рубки  подлеска, это деревья диаметром не более 100 мм, но когда мы уже набили руки и приобрели опыт, то рубили и 150 мм стволы, а удальцы и 200 мм.
      Затем, пошли на просеку, это было поблизости от нашего палаточного городка и начали рубить подлесок. С непривычки быстро уставали, кое-кто натер водяные мозоли, но держались бодро, ведь мы бойцы Десанта. В нашей бригаде ребята были из разных курсов от первокурсников и до 4-5 курса, последние были, конечно, зубры, мастера топора. К счастью в отряде оказалось двое юмористов,  которые нас веселили анекдотами и поддерживали хорошее настроение, К нам в бригаду попался Ваня, небольшого роста худенький, но жилистый, то есть крепкий парень, уже отслуживший армию. Об этих юмористах  будет отдельный рассказ.
     Первый рабочий день закончили рано, чтобы не перегрузиться. Последующие дни уже были строго по регламенту, рано утром подъем, завтрак и выход на просеку, через каждый час перекур на 10 минут, затем возвращение в лагерь, обед и часовой отдых, во время которого в основном спали, потому что нагрузки были большие. Затем опять на просеку и рубка леса.
     Работали по 10-12 часов, по началу, домой возвращались, еле волоча ноги. Только один наш спортсмен Саня Слипченко возвращался бегом, и так он делал регулярно, вызывая у нас восхищение его физической выносливости, о духовной силе мы тогда еще ничего не знали. Через неделю мы уже втянулись в работу и мышцы уже не так болели, как поначалу, также организм адаптировался к движениям лесоруба при рубке, и движение тела, рук и опора ног стали самыми оптимальными с минимумом затрат энергии. У меня, к примеру, был топор с длинным топорищем, я силы тратил только на подъем топора по круговой траектории, а при движении вниз на срубаемое дерево, топору придавалось только легкое ускорение. При длинном топорище радиус движения топора большой и кинетическая энергия его была существенно больше, чем при коротком топорище, да и не нужно было низко наклоняться, не напрягая мышцы спины. Во время дня строителя было организовано несколько конкурсов, так мой топор стал лучшим в отряде, но в конкурсе на лучшего лесоруба мне не хватило опыта и физической подготовки, чтобы быстро срубить дерево, победил ветеран отряда Леха из моего потока (фамилию не помню).
     Теперь нужно рассказать о таежной природе. Местность по длине нашей трассы была разнообразной, были участки ровного соснового леса, попадался березняк, осина, но особенно мне нравился кедр, не только с точки зрения красоты дерева, а еще его запаха, который наиболее остро ощущался на срубе, запах хвои был обалденный, поэтому я часто подносил к носу или щепку, или кусок ветки со срезом, это и освежало и наполняло дополнительной силой. Попадались заболоченные участки с редкими невысокими деревьями и кочками, которые были густо обсыпаны лесной ягодой, и во время перекуров ложились у этих кочек и объедались черникой, клюквой, брусникой. Уже подальше от нашей базы пошел бурелом, хаотично поваленных деревьев и трудно проходимый. Вместе с дружбистами разбирали завалы, распиливали стволы, обрубывали ветки и штабелевали по краям просеки. При нашей интенсивной, напряженной работе часто хотелось пить и пили болотную воду, а когда попадалась корча с ямой наполненной холодной водой, это было уже блаженство. На полянах среди кочек образовывались маленькие водоемы, в которых вода была прогрета солнцем, и мы с удовольствием принимали водные процедуры. Животый мир здесь как-то не был богат, медведи и волки нам не встречались, зайцы попадались, но часто можно было видеть и наблюдать за бурундуками, симпатичными зверюшками, а также белками. Но самым злым зверем, ежеминутно нас терзавшим были комары и мошкара, чтобы от них спасаться нам давали пузырьки деты, жидкость на спирту, которая помогала до первого обильного потения, по началу пользовались марлей, а затем, адаптировались к этим летающим зверям и обходились без деты и марли. Можно было видеть, как за головой идущего бойца развивался черный шлейф мошкары, это зрелище впечатляло.
      В августе бывали дождливые дни, но работы не прерывали, брезентовая одежда становилась колом, то есть как негибкий панцирь, на преодоление сопротивления одежды приходилось тратить дополнительные силы. Если был проливной дождь, и мы промокали до ниточки, то становилось зябко, и, несмотря на работу, бил колотун, трясло от холода, особенно это ощущалось на штабелевке бревен, при которой нет ритмичной согревающей работы. Тогда кто-нибудь смешил-« Вот сейчас бы кавуна и на мотоцикле в майке!» При продолжительных ливнях начальство нас раньше возвращало домой, где мы грелись у костра под навесом сушилки, при этом от нас пар шел столбом, и тут нас веселили наши юмористы, рассказывали один за другим смешные анекдоты, которых у них было неисчислимое множество. Порой было так смешно, что наиболее экспансивные катались по земле от смеха. У нашего юмориста Вани был своеобразный голос в нос, и когда он только начинал рассказ, мы уже все ухахатывались. Вот такая сила таланта!
     Работая на просеке на перекурах, кто-нибудь рассказывал интересное, вспоминали студенческую жизнь. Но главной темой разговоров первые две - три недели, обсуждали поварих: и первое невкусно, и второе, и на десерт тоже плохо, и где они учились так плохо готовить, только по компоту и чаю не была вопросов. Но уже к середине срока трудовой эпопеи наши девочки так наловчились готовить, что мы даже стали их хвалить, а когда на чей нибудь день рождения они подавали нам пирог или торт, то это было царское объедение, да и на ужин угощали нас вкусными пирожками и пирожными.  Когда пошла очень тяжелая работа нам давали на просеку каждому сухой паек, называемый нами тормозок.
      Недалеко от нас работал лесной отряд с Харьковского института радиоэлектроники. Это был их первый опыт выезда в лес, мы могли наблюдать, как они неумело работают. Например, смешно было видеть, как их боец сидя на бревне тюкает коротким топором по ветке, во первых это грубейшее нарушение техники безопасности, потом рубить нужно размашисто и стоя по другую сторону бревна от срубаемой ветки. Наш командир послал к ним наших опытных лесорубов, чтобы научить правильной и безопасной работе. Они за это нам были очень благодарны и даже прислали какой-то символический подарок. Еще нам было смешно видеть, как они укутывали голову и шею марлей, и это делало их похожими на арабов. В связи с этим наши остряки сочинили стишок –Арабы, арабы косили баобабы.
     Иногда нам устраивали банный день, неподалеку построили баньку и там купались, Один раз возили в Сургут на экскурсию. Этот поход, как-то не запомнился, но мы ценили заботу нашего начальства, которое организовало хорошее питание и иногда устраивало хороший досуг и праздники. На День строителя был праздничный обед, концерт художественной самодеятельности и спортивные соревнования и, главное, прием в бойцы ССО «Десант». Прием в бойцы был подобен жреческому мероприятию по принятию в число посвященных. Для этого специально оборудовалась палатка, горели факелы, в ней был трон лесного бога , возле него были жрецы, похожие на чертей, лица которых были вымазаны сажей, волосы взлахмочены, полураздетые и измазанные. Видок у них, конечно, был устрашающий. Новобранец заталкивался  в палатку, тут его огорошивали криком-«На колени собака!», били подушкой по голове, напуганный падал на колени, ему подносили ложку горчицы, как священный напиток амриты, чтобы съел его. Затем бедного претендента подводили к трону лесного бога, и тот объявлял, что новобранец принимается в ряды священного отряда лесорубов и торжественно выводился из палатки. Правда, такая жестокая процедура применялась для бойцов не достаточно работящих, ленивых и бестолковых. Для остальных новобранцев была облегченная процедура, без криков – «На колени собака!», а горчицу только подносили ко рту.
     Когда валка просеки подходила к концу, то из-за того, что нужно было много времени тратить на переход от лагеря до места работы, это около 9км, работодатель подвозил нас туда и обратно на бортовых грузовиках со скамейками. Закончив валку леса, стали штабелевать бревна по краю просеки. Во время штабелевки некоторые силачи стремились показать свою удаль и с минимальным числом бойцов поднимали толстые бревна и относили к штабелю, это было, конечно, рискованно, если вдруг у кого-то бы подкосились ноги или споткнулся, то могло и придавить бревном. Был такой случай, но с не толстым, а легким бревном, один боец споткнулся, а задний не дал команду на отброс бревна. Бедный парень упал головой в ямку, а ему на холку упало бревно, но оно оказалось выше краев ямки и шеи, а из под бревна выглядывал пострадавший с выпученными глазами. Смеясь, подняли бревно и бойца, осмотрели его шею, голову-все нормально, продолжай работать. У меня к концу штабелевки от постоянной сырости ног на подошве треснула кожа и тяжести не мог переносить, поэтому меня назначили корректировщиком правильности переноски бревен и отдающим команды на подъем и отброс бревна, помогал поднимать тяжелые бревна, а если где-то начинало падать бревно, подхватывал и звал на помощь. Были случаи, когда кто-то из несущих попадал в яму или оступался, нужно было сразу же синхронно всем грузчикам отбрасывать в сторону бревно, чтобы не придавило. Слава Богу таких случаев не было, хотя во время рубки подлеска и веток было пару порубов ног.
     Когда закончилась штабелевка бревен и можно сказать завершились все работы по вырубке просеки, по традиции ССО «Десант», на последнем самом толстом и длинном бревне вырезали два слова «П…Ц ТРАССЕ», затем всем отрядом подняли это бревно и отнесли на штабель, провернули так, чтобы видны были сбоку эти два слова.

Все бойцы становились на бревно, трижды кричали теже два слова, затем-Ура!!! Радостно смеялись и обнимались, а фотограф снимал эту сцену с самых лучших ракурсов.
      В нашем заезде 1972 года этим дело не закончилось, наш работодатель попросил вырубить еще участок леса на острове реки Обь и помочь в уборке сена бедному колхозу. Нас разделили на две бригады и отправили на место новой работы. Я попал на сено, работа легкая, это был для нас курорт. Вернувшись в лагерь , начали собираться в дорогу, а я с Володей Ширковым, вооруженным бензопилой, сбегали на просеку свалили пару кедров, насобирали шишек в мешок и вернулись в лагерь. Конечно, спиливать два крупных кедра для сбора шишек-это варварство, но мы были молодые и все было ни по чем.
     Возвращались через Москву, прошлись по Красной площади и зарулили в ближайщее кафе «Садко», выпили, закусили, стало весело и в голове ветер. Где-то ходили по столице, но слабо помню. На поезде вернулись в Харьков, получили заработанные деньги, на которые съездил в Минск и Ригу, там купил магнитофон и радиоприемник «Рига 103». Радиоприемник ловил много радиостанций и давал хорошее звучание, мне он долго служил до начало 2000 годов, когда был уже в Темрюке.
    По случаю успешного завершения эпопеи заказали значки, в виде закругленного пятиугольника , на котором была надпись« ССО ДЕСАНТ 1972 ХАИ», и в голубом небе летящий самолет. Потом был банкет в ресторане гостиницы «Харьков», который поставил точку в жизни ССО «ДЕСАНТ», 1972, ХАИ.