Бабушка-Будда

Проходя мимо какой-то пятиэтажки, я присел на лавочку зашнуровать ботинок, а заодно покурить.

На соседней лавке молчала бабулька. Серьёзная как Будда, она смотрела на мир сурово и осуждающе. Видимо, не ждала от мира ничего хорошего. И на меня она тоже посмотрела довольно мрачно.

У подъезда остановилась полицейская машина. Люди в форме прошли в дом. Бабушка косо взглянула вслед блюстителям порядка.

- Наверное, к Бугрову идут, - сообщила она мне. – Живёт у нас на первом этаже Колька Бугров. Я знала, что он плохо кончит. Вчера напился в зюзин якорь, поди набедокурил чего? Украл, ограбил или в депутаты пошёл?

Я взглянул на окно в подъезде – серые мундиры поднимались выше.

- Они не на первый идут, - сказал я бабушке-Будде. – Дальше поднимаются.

- Ага! – сказала бабка. – Значит, на второй, по душу Светки Супиной приехали. Слыхал про Светку? Она економист в промторге. Стерва ещё та. И ворюга хорошая. Я так и чуяла, что Супина плохо кончит…

Никакую «економистку Супину» я не знал и вообще никого в этом доме не знал, но включился в бабкин мозговой штурм.

- Не угадали, - сказал я, следя за окнами. – Полиция прошла выше второго этажа.

- Ну конечно! – встрепенулась бабулька. – К Артюхиным, на третий этаж. У Артюхина на лбу написано, что он уголовник. Я знала, что он плохо кончит. Только не попадался ещё ни разу, но сколько верёвочке ни виться… Наверное, убил кого-нибудь.

Я задрал голову кверху – полиция мелькала на следующем лестничном марше.

- Прошли на четвёртый, - доложил я.

- Странно, - сказала бабушка-Будда. – Хотя… кто у нас на четвёртом? О, как я сразу не дотумкала? Это они к Люське Пачкиной идут! А почему? Потому что Люська с турком путается. Занимается прости-турцией. Прости-турка она. Вот и накрыли органы голубушку! Я всегда говорила, что Пачкина плохо кончит.

- Они на самый верх поднялись, - сказал я. – На пятый.

Бабулька насупилась и задумалась.

- На пятом я сама живу, - буркнула она. – И народ у нас приличный, не то что внизу… Нет, вру! Ха-ха, это к Витьке-соседу идут. Точно! Витька ночью музыку врубает и жену колотит, это всем известно. Знала я, что он плохо кончит…

К подъезду подкатила карета «скорой помощи». Врачи с чемоданчиками тоже вошли вслед за полицией.

- Ого, медицинский полк прибыл! – сказала бабка-Будда. – Это на первый этаж, к Марфе Игоревне. С животом всё мается, бедная. Я знала, что она плохо кончит.

Однако на первом этаже белые халаты не задержались и продолжили путь дальше.

- Значит, на второй идут? – определила востроглазая бабулька. – Там Сенюхин – горький алкаш со стажем. Говорила я ему: не пей больше моего деда! Не послушался Сенюхин – и вот, плохо кончил.

- Врачи идут выше, - заметил я, наблюдая за окнами. – На третий повернули уже.

- Стало быть, к Антоновне спешат, - резюмировала бабка. – Она давеча с давлением опять валялась, страх смотреть. Даже семечки со мной есть не пошла. Как бы совсем плохо с ней не кончилось.

- Доктора уже на третьем этаже… - сказал я. – Нет, тоже мимо, на четвёртый поднимаются!

- Кто у нас на четвёртом? – спросила себя бабка. – Там одни хронозявры, вот что. Не этаж, а эвакуационный госпиталь. Я так мыслю – к Дринчуку бригада приехала. Он последние дни сам не свой ходил. Вот и доходился. По глазам видно было, что плохо кончит Дринчук.

- С четвёртым тоже промашка, - возразил я. – Они на пятый поднимаются, туда же, куда полиция прошла.

- Опять на наш этаж? – вскинулась бабка-Будда. – Что за проходной двор у нас сегодня? То месяцами никто в дом не зайдёт, а тут сразу все!

Почесала подбородок, перебирая возможные кандидатуры на визит врачей на своём этаже.

- Вот дурья башка! – воскликнула радостно. – Наверняка Машуху госпитализировать хочут, соседку мою распутную. Машуха у нас наипервейшая гулёна в районе. Тут два варианта. Либо ей чужой мужик по щам навешал, либо заразой какой наградил в процессе любовного слияния. Вот тебе и результат! Сто раз говорила я ей: плохо кончишь ты, Машуха…

Дверь подъезда отворилась, оттуда выглянула бабкина соседка.

- Нина Андроновна! – крикнула она бабке-Будде. – Чего тут расселась, старая? Твой дед скорую вызвал, врачи-менты понаехали, а она на солнышке балдеет и ноль внимания!

- К нам понаехали? – изумилась бабулька. – Мы вроде не ждали никого!

Но тут же вспомнила:

- Ой, я же деда недавно чайником по лбу треснула и проветриться с горя пошла. А пусть не задирается, барбос. Говорила я ему: плохо ты кончишь, Стёпа…