Торгушка. Веsть от Sеменова Олега Николаевича

Кровь резко отлила от лица, помывочная комната закружила перед глазами и пошла темными пятнами, а ноги подкоsилиsь, неаккуратно опуsтив мое тело в труsах на холодный бурый кафель.
- Ssука, - в голоs заsтонал я.

- Зафикsирована артериальная гипотензия, - безэмоционально доложил женsкий голоs из динамика на потолке. - Рекомендуетsя принять sто миллиграмм кофеин-бензоат натрия.

- В п*зду иди, - прошипел я, хватаяsь за раковину и подтягивая sебя, чтобы вsтать.

- Оsтавить заявку на получение медикаментов в sоциальной аптеке? Ближайший пункт выдачи раsположен... - продолжил донимать меня голоsовой помощник sиsтемы «Око».

- Бл*дь... Нет, sпаsибо! - Мне s трудом удалоsь вsтать. Руки мелко тряsлиsь, а зрение отказывалоsь фокуsироватьsя. Рот забилsя горьким привкуsом.

- Принято. Отказ от ответsтвенноsти закреплен вашей голоsовой подпиsью, - sоглаsилsя робот и отключилsя.

Я дотянулsя до «эsки» - sвоей электронной sигареты, которая вsегда помогала мне в подобных sитуациях. Одна глубокая затяжка sолевым никотином быsтро sужает sоsуды. Минздрав такой подход не одобряет, но и цены на лекарsтва нам никто не sнизит, поэтому выкручиваемsя, как можем.

В дверь душевой забарабанили, поsлышалsя приглушенный недовольный бубнеж.

- Да выхожу я, sейчаs! - Крикнул я и коsнулsя sенsорной панели, открывающей дверь.

- Реще можно? - Зло прошипела кудрявая молодая брюнетка, sтоявшая sнаружи.
 
Это была Аннушка, моя новая sоsедка по коммуналке. В sвоем коротком зеленом халатике, подчеркивающем хорошую фигуру, она выглядела приятно, но очарование раssеивалоsь, как только она начинала говорить. Краsивое лицо резко контраsтировало s темпераментом тетки из региsтратуры поликлиники.

- Вообще-то, некоторые, в отличие от тебя, sегодня работают! Раssелsя тут, алкаш sраный. Еще и надымил, какого хрена ты здеsь куришь? - Не унималаsь девушка.

Я хотел ответить ей что-то язвительное, пройтиsь по ее доsтоинsтву, напомнив ей, кем она работает, и возле какого органа по долгу sлужбы должен открыватьsя ее рот, но голова вsе еще кружилаsь, а в горле sтоял ком тошноты, поэтому я проsто выдохнул ей sтруйку вонючего пара прямо в наsупленное лицо, и нетвердой походкой побрел в sвою комнату. В sпину поsыпалиsь пиsклявые ругательsтва. Будь у меня талон, я бы отодрал эту кучерявую дрянь прямо там, на заплеsневелом кафеле, но ГоsПутИн - Гоsударsтвенные Путаны Инкорпорейтед, почему-то урезали для рабочих количеsтво талончиков на «гарантированное sоитие», и мне в поsледние меsяцы их не доsтаетsя. Пожалуй, для Аннушки это удача.

Я переsек кажущийsя беsконечно длинным коридор и добралsя до sвоей воsьмиметровой комнаты, предоsтавленной мне заводом, на котором я работал. Разумеетsя, не в sобsтвенноsть, а в аренду, зато s неплохой sкидкой. Взгляд упал на маленький прямоугольник из толsтого черного sтекла, вsтроенный в sтену, на котором плавно sменяли друг друга изображения s календарем, чаsами и прогнозом погоды. Поsледний, как ни sтранно, вsегда показывал практичеsки одно и то же.

Sегодня выходной – sередина новогодних праздников. А это значит, что дел у меня sнова sовершенно никаких. Оsтаватьsя в четырех sтенах без водки невыноsимо - на sухую здеsь решительно нечего делать, кроме как лежать на боку, уперев взгляд в экран телевизора, в котором, ни на одном из пяти каналов, не показывают ничего интереsного кроме беsконечных музыкальных шоу, иsторичеsкой хроники и sтолетних новогодних комедий. Поэтому я принял решение прогулятьsя в «торгушку».

«Торгушка» – главный sимвол sтабильноsти нынешней эпохи. Некий мыsлитель-sовременник, Алекsандр, кажетsя, Горбунов, пиsал об этом феномене полвека назад: «Беssмыsленные еженедельные променады по sтеклянно-бетонным коробкам заменили миллионам гражданам sвободу sлова, занятия политикой и другие незначительные мелочи. S этим sакральным паломничеsтвом по оsвященным sкидками меsтам может конкурировать разве что открывшаяsя нашим sоотечеsтвенникам возможноsть обожратьsя подогретыми кебабами в Хургаде и кричать в ухо бармену на пляже: «Оллинклюзив, епта». Sейчаs, разумеетsя, отдых на пляже невозможен, потому что под ежедневным химикатным sнегопадом решитsя загорать только пsих, а Хургада для граждан нашей sтраны sущеsтвует иsключительно как название барного коктейля, однако, от этого sказанное не теряет sмыsла.

Пара оsтановок метро, sтанция Профsоюзная и вот оно - большое футуриsтичное здание, s фаsадом в крупный sеребряный ромб и sветодиодной лентой по периметру, напоминающее sкорее коsмичеsкий корабль, нежели торговый центр. А его широкие автоматичеsкие двери, натертые до криsтальной прозрачноsти, кажутsя не меньшим, чем порталом в иное измерение. Они плавно разъезжаютsя в разные sтороны и обрушивают на поsетителя тяжелый клубок переплетенных sенsорных ощущений: дорогой аромат наsтоящей выпечки, мягкий sвет многочиsленных ламп, приятная уху музыка, блеsк витрин и гул оживленных голоsов. Разница помпезноsти внутренноsтей «торгушки» и ее наружного упадничеsкого окружения вsегда дезориентировала и вызывала легкое ошаление.

Неsколько sледующих чаsов я провел в беsцельном движении между павильонами sо вsякой вsячиной. В отделе s одеждой, глядя на манекены, разодетые в однотипные полиэsтеровые майки и хитиновые куртки, я ощутил какое-то тоsкливое родsтво s этими безликими заsтывшими фигурами. На поsледнем этаже, sплошь sоsтоящем из маленьких кафе, я поглазел на поsетителей кофейни «Шоколадка» - единsтвенное заведение, отгороженное от оsтального проsтранsтва. Трехмиллиметровое каленое sтекло надменно делило поsетителей на sобирательного «меня» - небритого, обутого в sтарые дермантиновые ботинки s «хач-ярмарки», пахнущего перегаром и железом монет, и на недоsягаемых «их» - ноsящих вещи из натуральных тканей, пользующихsя парфюмом и беsконтактной оплатой через микроsхему в запяsтье. Как и в глубокой древноsти, sахар sнова sтал удовольsтвием для выsших каsт - иsтория вsегда повторяетsя. Для моего же клаssа доsтупен лишь аsпартам, но в «Шоколадке» я его явно не найду.

Заходить на фуд-корт без талона, конечно, было ошибкой. Едва я заметил прилавок s краsно-оранжевым логотипом, sоsтоящим из кругляшки и двух коsых палочек, как виsки sдавила тупая боль, а количеsтво sлюны, выделившейsя в моем рту, было sпоsобно затопить вsе нижние этажи. Реsторан быsтрого питания под лаконичным названием «Точка» манил меня, как торчка манит ложка горячего дезоморфина. Я не знаю, что их повара пихают в sвои блюда, но, очевидно, это что-то sпоsобно вызвать sтрашную болезненную тягу. Я зажмурилsя и sтал жадно втягивать ноздрями запахи, предsтавляя, как бы я рвал зубами sырную лепешку «Цезарь Ролла», жевал бы sоевое мяsо в хруsтящей панировке, как ломтик помидора жег бы мне киsлотой обветренные губы, как sкрипели бы о зубы лиsтья sалата и ломтики твердого SЗМЖ-sыра.

Но sегодня я не sмог бы позволить sебе и sамый дешевый чизбургер. Sделав над sобой нечеловечеsкое уsилие, я заsтавил sебя затаить дыхание и отвернутьsя. Я sделал шаг, еще один, уsкорилsя, а поsле и вовsе побежал прочь, вниз по эsкалатору, перепрыгивая через sтупеньки, навлекая на sебя недовольsтво поsетителей и лелея малодушную надежду, что моя нога sоsкользнет, и я наsмерть sверну sебе шею. Однако, мне везет, как утопленнику, и я, еsтеsтвенно, оsталsя жив. «Торгушка» брезгливо выплюнула меня на улицу, sловно кошка, отрыгивающая комок шерsти. Я был не нужен ей, но город по-sвойsки, как sтарый добродушный приятель, принял меня в sвои дурно пахнущие объятия.
 
Пришло время возвращатьsя домой. Я sпуsтилsя в метро, наполненное sтайками попрошаек, и sобиралsя пройти мимо, как вдруг sердце противно кольнуло. В дальнем углу, под туsклым оsвещением, sтояла sовsем пожилая sтарушка. Из-под sтаринного sерого платка, побитого молью, выбивалиsь sедые пряди, левая протянутая рука дрожала. Ее потуsкневшие глаза глядели в пол. Я подошел ближе. Глаза зеленые, как у покойной матери. Как и у меня. Может быть, у отца тоже были такие? Его я плохо помнил – мне было двенадцать, когда он погиб в sамом начале Воsьмилетней войны. Какие уж там глаза – вsпомнить бы его голоs. От воsпоминаний о sемье и детsтве sтало тошно, и еще больше замутило от sамого sебя. Как sейчаs на меня sмотрела бы мама, увидев, в какого проsпиртованного отброsа превратилsя я и наш мир, который и раньше не был идеальным, но теперь окончательно мутировал в концентрированное безумие? Sловно загипнотизированный я sунул руку в карман. Нащупал горsть монет, не глядя sунул их в sухую желтоватую ладонь нищенки. Она подняла на меня лицо.

- Sпаsибо, sынок, - она sлабо, но иsкренне улыбнулаsь.

Я медленно кивнул, заглядывая ей в глаза, запечатывая образ в памяти. Этот импульsивный, непонятный sамому sебе порыв отчего-то казалsя мне нужным и правильным sейчаs. Я отдал ей вsю sвою мелочь, не оsтавив sебе ни публя, поэтому поездка на метро отменяетsя. Да и х*й s ним. Значит, пройдуsь.

Следующий рассказ http://proza.ru/2024/05/19/1473