За Веру, за Отечество!

 Утром Виктория Леонидовна открыла входную  дверь, а там стоят двое с автоматами; она не знала за кого их принимать – за ополченцев  или за полицаев. Город тогда был под Украинским ополчением.
- Где твой выродок? – громко обратились они к ней с вопросом. Она не успела ответить, как в это время, услышав посторонние разговоры, на крыльцо вышел ее сын, протоиерей Андрей.
- А! К своим собрался? – набросились они на него с издевкой.
Мать и сына повезли в Лисичанск. Ехали по жилым районам. Конвоиры ихние,  таким-образом маскировались, чтобы не попасть в зону видимости СВО. Хмурилось мартовское небо. Молчаливо стояли стройные тополя вдоль дороги, с начавшими набухать почками. На них смотрели пустые глазницы окон многоэтажек. Мать и сын молчали.
- Ты почему не эвакуировался? С кем переписывался? – с  этих вопросов начали они свой допрос  по доставлении их, как оказалось, в пыточную Лисичанска.
Другой «беседовал» с матерью о том, что она родила «выродка» и что они помогают «содержать»
Московского патриарха.
Здоровенный айдаровец  вошел и начал бить сына; они его допрашивали в другой, смежной комнате. Это был, пожалуй, самый страшный момент для матери.  Мать подбежала к дверям, но тут второй айдаровец, такой же здоровенный, подошел, схватил ее за голову и повернул шею так, что матери показалось, что он развернул ее на триста шестьдесят  градусов. Все молитвы в этот момент вылетели из головы, и она твердила про себя только одну, извечно женскую: « Господи! Спаси моего ребенка!» Да, это для других он батюшка, а для нее ее сын – ее ребенок… Только потом, когда ее вывели в коридор, очертили и поставили в этот круг стул для нее, чтобы  не вставая двое суток, продержать ее на этом стуле – она подобрала все молитвы по порядку, вспоминала стихи и даже содержание классических произведений. Порой,  было боязно, что сын не выдержит пытки, но она знала, что у него крепкий стержень и  то воспитание, которое он получил в семье от мужчин.
-«-
Украинские власти давно воюют с православной церковью. Уже арестовали монахов в Киево-Печерской Лавре, вывезли все ценности под видом эвакуации, объявили церковь раскольнической и преследуют неугодных, особенно тех, кто относится к Московской патриархии.
Теперь правит Православная Церковь Украины (ПЦУ). Хрестоматийным объектом для их преследования и осуждения оказался протоиерей Свято-Тихвинского прихода, отец Андрей Павленко.
После избиения отца Андрея забросили в подвал, где находились человек двадцать арестованных и два уголовных элемента, которые хоронили умерших.
- Что Вы здесь делаете, батюшка? – спросил один из них. Отец Андрей узнал их; его приход много помогал нуждающимся и бездомным. Видимо, они воспользовались помощью церкви в свое время. Приход им дал еду, предоставил крышу и теплую постель. Отцу Андрею они достали коврик. Как оказалось остальные были объявлены политзаключенными, или мародерами за то, что подобрали вещи, подброшенные кем-  то  около  магазина.
Было ясно, что отца Андрея давно выслеживали. Он заявил свою позицию в мае 2014 года на референдуме: Луганской Народной Республике - быть. Начал ездить в гуманитарный штаб: «Что мы можем сделать, чем помочь? Люди ушли в основном в подвалы. Нужно было развозить еду, лекарства, свежий хлеб. Отец Андрей и в этой ситуации помогал оккупированным; выявлял больных и привозил в больницы людей. Главврач города Северодвинска встречал его приветливо, при этом подчеркивал: «Знакомтесь – это отец Андрей… Он из Московского Патриархата!». Видимо, его еще тогда приметили. Перед арестом также позвонил этот доктор, спросил: «Батюшка, ты где?» «Дома, в Северодвинске», - ответил он. «Тероборона приезжала и спрашивала про тебя. Спрячься в городе. Пересиди.  Добром это не кончится».
- Павленко, на выход! – крикнул конвоир. Отец Андрей встал и направился к выходу. Его поставили к стенке, подошли три карателя батальона «Айдар», вскинули автоматы…- очередь прошла выше его головы. Это было в понедельник. Затем они опять «беседовали» с ним:
- Осуди Патриархат Московский! Поддерживай раскольническую церковь. Запишись в тероборону Украины! Кроме этого предлагали сдать друга Владислава Плахоту.
- Скажи, что поехал отпевать попа. А когда они подойдут, мы их арестуем, а тебя отпустим.
Отец Андрей знал, что если бы это случилось – никого отпускать не стали бы, а всех расстреляли.
Ненависть их, накачанных наркотиками, одурманенных западной идеологией и их посулами  - не знала предела. Среди прочего, тероборона теперь может применять гранатометы, огнеметы, мины и снаряды. Перейди он и другие  в раскольническую церковь -  это смерть православию. Их церковь политизирована: она призывает не к добру, а к насилию.
А во вторник снова повели на расстрел. В этот раз спросили:
- А что ты не встаешь перед нами на колени?
- Я встаю на колени только перед Богом! – ответил отец Андрей.
Ровно десять дней й провел отец Андрей в подвале. Первый раз  встречая Пасху не дома. 
Суд вынес строгий приговор – 12 лет заключения. Но в плену он был гораздо меньше.
-«-
Владислав узнал об аресте Андрея на второй день после происшествия. Он вышел на доктора и тот сказал, что батюшка арестован. Конечно, Владислав Плахота, сам военный, постарался, чтобы Андрея Павленко включили в список на обмен пленными. Он перечислил в рапорте заслуги Андрея перед людьми и православной церковью, его неоценимую работу  по оказанию гуманитарной помощи  больным, старикам и детям, но в списках для обмена, почему то его не оказалось. Отец Андрей знал, что уныние – это грех и продолжал помогать людям несмотря ни на что   и в заключении. Составлял списки необходимых вещей, давал указания – кому, что привести, передать. Передачи, в основном приносила Виктория Леонидовна. Владислав не переставал хлопотать об обмене. Это был нелегкий и долгий путь. И вот, в День Андрея Первозванного, тринадцатого декабря, в его день ангела -  отца Андрея освободили! Добро победило зло. Морозный день сиял своей чистотой, прикрыв руины и обвалы. Среди этих руин возвышалась статуя Серафима Саровского, удивительным образом, оставшаяся целой при бомбежке и святой  молился, среди побитых деревьев и разрушенных зданий, подняв руки к небесам - за Веру, за Отечество.