Атланта. Глава 1. 4

Валерия с такой стремительностью взбежала на второй этаж, что очутившись на площадке, едва не потеряла сознание, пытаясь отдышаться. Ей понадобилось время, чтобы прийти в себя. Ничего не скажешь, Алла Евгеньевна сегодня слишком добросовестно затянула на ней корсет.

Приоткрыв дверь в библиотеку, она осмотрелась по сторонам. В комнате царил полумрак и прохлада.

Убедившись, что в здесь никого нет, Валерия с решительным видом переступила порог.

Уняв сердцебиение, она неторопливо подошла к камину и, скользнув взглядом по конструкции из ангелов, удерживающих в руках песочные часы, невольно приложила ладони к горевшим щекам. Как здорово, что ей удалось вовремя избавиться от общества Рудаковского!

Если бы не драка Глеба с Новиковым, она бы сидела там до сих пор, придумывая корректный ответ несчастному влюбленному. Валерия не хотела замуж. Ни за Рудаковского, ни за кого-либо вообще. По крайней мере, сейчас, потому что слишком ценила свою свободу, чтобы быстро, а самое главное, так глупо, с нею расстаться.

Конечно, рано или поздно ей придется покинуть дом приемных родителей, и сочетаться браком с тем, кого назначит ей Олег Викторович, (все-таки к ней сваталось столько молодых людей!), но от одной мысли, что через пару лет ей придется стать отрадой для глаз какого-то престарелого богатого вдовца с дюжиной ребятишек, её охватывал такой ужас, что гоня прочь от себя эти мысли, она старалась даже не думать о них лишний раз.

Устраивая судьбу детям, Олег Викторович, как и любой зажиточный плантатор, в первую очередь мечтал о собственной выгоде, поэтому частенько перебирая в уме фамилии благородных семейств, с которыми можно было «породниться» и, объединив плантации, тем самым укрепить свое положение в обществе, в мыслях он видел себя самым влиятельным и богатым собственником в округе. И только внезапно начавшейся войне с Союзом было суждено разбить его честолюбивые замыслы в прах.

Очутившись рядом с книжным шкафом, Валерия прошлась пальцами по корешкам книг.

Увлекшись чтением любовных романов ещё в пансионате, она любила помечтать о том, как в один прекрасный момент к ней заявится «принц», который не допустив её брака с нелюбимым, поможет ей сбежать, после чего устроившись вместе в какой-нибудь отдаленной местности, где им никто не будет мешать, они начнут новую жизнь. Вдвоем, лишенную горя и незаслуженных потерь. Поэтому надеясь скоротать обеденное время в кресле-качалке у камина за чтением подобной литературы, она внезапно вытащила из шкафа наугад какой-то роман, когда со стороны коридора раздались вдруг чьи-то голоса.

Встрепенувшись, Чехова принялась засовывать книгу обратно, но все было тщетно.

Застряв между медицинской энциклопедией и словарем латинского языка, этот экземпляр упрямо не хотел возвращаться на место, между тем голоса разговаривающих неумолимо приближались.

Один из них принадлежал женщине, второй — низкий, с более спокойными нотками — мужчине. Эти двое, похоже, направлялись именно сюда, ища для себя убежище от нескромных взглядов.

Невольно встрепенувшись, Валерия возобновила свою возню с книгой, но как ни старалась она засунуть её обратно в шкаф, у неё ничего не получалось. Эта вещь то и дело вываливался оттуда обратно. На дверную ручку тем временем уже легла чья-то ладонь.

Справившись наконец со поставленной задачей, Чехова ринулась к окну, пытаясь скрыться за широкими портьерами. Увы, кринолин её юбки оказался настолько широким, что как ни пыталась она подобрать его с пола, и удержать в руках, он то и дело топорщился из-под занавесок, рискуя выдать гостям её пребывание.

Тогда устремившись в отчаяния к дивану с высокой спинкой, она уселась напротив камина, стараясь обуздать собственное волнение.

Все произошло настолько стремительно, что она не успела придумать лучше варианта для своего убежища, довольствуясь первой, пришедшей ей на ум идеей.

Пропустив вперед свою спутницу, мужчина захлопнул за ней дверь. Вжавшись в спинку дивана, и затаив дыхание, Валерия поймала себя на мысли, что невольно прислушивается к их разговору.

Длительное время её никто не замечал, и тогда осмелев окончательно, она принялась слегка оглядываться назад, намереваясь рассмотреть лица этих двоих из-за спинки дивана. Мужчину она не видела, зато имела прекрасную возможность следить за мимикой лицо его спутницы.

Незнакомке было уже слегка за тридцать, но её внешность все ещё носила следы былого очарования, который дополнял её взгляд, полный страсти и шармы, коего Чехова не находила у своих молоденьких ровесниц.

Однако довольно долго прислушиваясь к болтовне этой красивой женщины, она никак не могла понять, почему её собеседник относится к ней с таким равнодушием, словно нарочно ожидая момента, когда та покинет библиотеку и оставит его одного.

— В том, что произошло, виноват только я один, — раздался его решительной, но спокойный голос. — Больше такого не повторится.

— Ты обещал с ней развестись, — настаивала женщина, пристально следя за выражением его лица.

— Я не должен был этого говорить...

На некоторое время в комнате вновь воцарилась тишина. Став друг напротив друга, эти двое продолжали молчать, словно не решаясь выразить вслух накипевшее, которое для кого-то из них могло стать последней каплей и той самой точкой невозврата.

Оторопев от ужаса, и боясь выдать свое присутствие каким-то неосторожным жестом, Чехова казалось перестала на миг дышать и даже слышать стук собственного сердца. Ведь происходившее на её глазах так сильно напоминало истории любовных романов, которыми она зачитывалась в пансионе, что наблюдая сейчас за этими двумя, старалась ничего не выпустить из внимания, чтобы потом втайне фантазировать над увиденным.
 
— Гордеев, ты ведешь себя сейчас как девица на выданье, — раздался голос той женщины, — которая стоит перед гардеробом, не в состоянии определиться с выбором платья для бала.

Гордеев? Эта фамилия показалась ей знакомой.

Ах, да, это наверное, тот самый гость из Европы, которого представил гостям Олег Викторович, как талантливого хирурга, приехавшего в Америку из Эдинбурга.

Ирландец, которого прозвали «светилом» британской хирургии, из-за чего мгновенно став персоной нон-грата в Старом Свете, он был вынужден изменить место своего нынешнего проживания, устав от насмешек завистливых коллег.

Так вот значит, кто находился перед ней! Неудивительно, что этот мужчина предпочел обосноваться в Новом Свете, где было больше возможностей для раскрытия собственного потенциала в медицинской сфере. Впрочем, это было, пожалуй, все, что она знала о Гордееве, который продолжал оставаться для неё и окружающих нераскрытой книгой. И ей не очень-то хотелось начинать знакомство с коллегой приемного отца путем вовлечения в скандальную сцену с одной из его пассий. 

Болтовня Рудаковского, которому приспичило выбрать именно этот момент для объяснений в любви, заглушила тогда слова Олега Викторовича, представившего всем своего гостя, поэтому проигнорировав появление на мероприятии ироничного иностранца с проницательным взглядом серо-зеленых, она думала только о том, как избавиться от навязчивого поклонника.

Ответив на приветствия гостей с нарочито напускной вежливостью, Гордеев поздоровался с ещё некоторыми джентльменами — сторонниками Конфедерации — после чего извинившись за временную отлучку, словно узнав кого-то в толпе, был вынужден всех их покинуть, уединяясь с какой-то женщиной.

— Забудь, что между нами было, и перестань меня преследовать, — услышала Чехова его голос, от которого веяло холодом. — Возвращайся в Эдинбург и живи, как жила раньше. Без меня. Тем более я всегда говорил, что если мне придется выбрать между женщиной и ремеслом, я выберу ремесло. 

— Но ты же говорил, что до сих пор любишь меня! — в полузабытьи прошептала незнакомка, цепляясь в его пиджак так, будто хотела испортить его одежду.   

— Даже если это так, возвращаться мы к этому не будем. Женщины несчастливы со мной, и после нескольких лет отношений, обычно заканчивают жизнь самоубийством. Ты хочешь оказаться в их числе?

В следующий момент между этими двумя что-то произошло, однако как не пыталась Чехова напрячь свой слух, пытаясь уловить, что именно это было, она так ничего не поняла.

— Не будет этого, Нина, слышишь? Не будет! — словно обезумев от ярости, мужчина схватил свою спутницу за плечи, и хорошенько её встряхнул.

Увы, с другими дамами он наверное держался куда приветливей и добродушней, нежели с этой женщиной. Оставалось только догадываться, что могло произойти между этими двумя совсем недавно, из-за чего этот Гордеев решил резко от неё дистанцироваться.

Судя по поведению, их отношения носили запретный характер, потому что он до сих был женат, но возвращаться к своей жене в Старый Свет не собирался, решив попытать счастья в Америке.

— Да брось мне зубы заговаривать, Гордеев! Это она тебя настраивает! — не отступала от своего незнакомка, продолжая его шантажировать.

Чехова впервые видела, чтобы объятая страстью женщина так унижалась перед мужчиной. 

Такая красивая и надменная с виду, она, казалось, была готова пренебречь последними крохами самоуважения и гордости, лишь бы добиться от этого Гордеева чего-то очень важного для себя, а тот по-прежнему смотрел на неё как на пустое место.

Будто её и вовсе не существовало для него, что он и пытался до неё донести. Та, увы, отказывалась внимать его словам. Не верила, что он собирался её бросить после всего, что между ними было.

На мгновение Валерии даже стало жаль эту несчастную. Неужели и ей самой когда-нибудь придется точно также унижаться перед мужчинами, в отчаянии бросаясь на шею тому, кому будет и даром не нужна?! Но тотчас усмехнувшись собственным мыслям, девушка с облегчением вздохнула, прогоняя их прочь.

Да она в жизни такого не допустит! Кто-то, а она себе знала цену, чтобы позволить кому-либо вытирать о себя ноги!

Между тем, хорошо было так рассуждать, не имея и приблизительно представление о подобных вещах в силу отсутствия пережитого опыта. И не познав ещё всю силу подлинной страсти, не почувствовав в реальности, как это — сходить с ума по конкретному человеку вопреки всем логическим доводам, она могла позволить себе подобные рассуждения, от которых за милю отдавало девичьей наивностью и инфантилизмом. Другого ожидать от неё пока не стоило.

— Послушай меня внимательно… Я уверен, ты найдешь себе более достойного мужчину, и забудешь обо мне, а жена она…

— Да пошел ты к черту со своей женой! — задыхаясь от возмущения, завопила Нина. — Гордеев, ты низкий человек! Ты…

Обуреваемая гневом, она вдруг сжала кулаки. Сердце Чеховой забилось сильнее.

«Сейчас что-то произойдет! Сейчас он залепит пощечину этой скверной женщине!» — промелькнуло у неё в мыслях.

И действительно, не прошло и пару секунд, как на её глазах разыгралась настоящая драма. Правда не совсем та, которую она рассчитывала увидеть. 
Возмущенная до глубины души встречным заявлением, женщина захотела отомстить этому человеку, который поиграв её чувствами, собирался теперь попросту избавиться от неё, неся всякую чушь.

Протянув вперед руку, Гордеев намеревался извиниться перед ней за брошенные сгоряча слова, когда в следующий момент тишину комнаты нарушил звук пощечины, напоминающий звонкий удар кнута.

Замахнувшись, любовница ударила его по лицу. На щеке мужчины отчетливо проступил красноватый след женской пятерни.

Подскочив на месте, Чехова зажмурилась. Теперь, (и она почти была в этом уверена), «светило» британской хирургии точно поколотит свою пассию, но её предчувствиям не суждено было сбыться.

Бросив оторопевший взгляд на свою спутницу, Гордеев хотел взять её ладонь в свои руки, но оттолкнув его в сторону резким движением, Нина внезапно направилась к двери, не в состоянии больше находиться с ним в одном помещении.

Он последовал за ней, пытаясь её остановить. И прекрасно понимая, что оставаться здесь не имело смысла, Чехова незаметно покинула свое убежище, устремляясь к выходу из библиотеки в надежде не пересечься ещё раз с этой сумасбродной парой, чье бурное выяснение отношение оставило в её душе неизгладимый след.

Глава 1.5

http://proza.ru/2024/05/18/695