Глава 31. Стася

Меня разбудило яркое майское солнышко. Оно ослепляло, падая прямо на ресницы. Перекатившись на живот, я собиралась улечься на грудь к Стасу, но порыскав ладонью по соседнему месту поняла, что оно холодное. Открыв глаза, я смогла убедиться окончательно, рядом со мной никого нет. Мозг сразу стал подбрасывать неприятные мысли, в которых Стас снова выпивает. Неохотно поднявшись с кровати, я накинула на плечи короткий шёлковый халатик бордового цвета и пошла на поиски своего парня. Нашёлся он сразу же, моя фантазия не успела разыграться на полную мощность.

Стас сидел за столом в кухне и пил кофе с пончиками. Картина, увиденная мной, умилила меня. Давно он не выглядел настолько непринуждённо. И стоило мне только-только расслабиться, как в груди тисками сдавило сердце. Возле выхода на балкон стояла та самая девка с пирогами и идиотским выражением лица. Что она здесь делает? Как Стас мог её впустить после всего, что овца учудила? Мне одной неприятно видеть её на своей кухне или..? Наверное одной, Стас вон сидит и доволен.

— Привет Настя, — заметила меня наглая соседка. — Проходи мы тут завтракаем.

Глаз у меня дёрнулся. Ещё бы немного и я убила бы стерву, и плевать на закон. Как она посмела явиться сюда? Страх потеряла? Я для неё шутка? Я ей покажу шутку. Не понимая, что делаю направилась на встречу к ней, но между нами встал Стас. Он приобнял меня за плечи и посмотрел с какой-то невысказанной просьбой.

— Почему она тут? — всё романтическое настроение было загублено одной сценой на кухне, и теперь вряд ли сегодня что-то измениться в лучшую сторону. — Для какой цели? Ты специально её впустил, чтобы меня позлить?

— Не говори глупостей, — попытался он успокоить меня, но я в нервах отшвырнула его руки.

— Я не понимаю Стас, у нас только начинает налаживаться нормальное общение, как появляется она и всё портит. Ты можешь не впускать в свою квартиру всех подряд? — постепенно повышала я голос.

— Я пришла попросить прощения, — подала голос шавка позади Соловьёва. — Стас сказал: ты любишь пончики, и я сделал их для тебя. С ежевикой.

Глаза мои ещё немного и полезли бы на лоб. Да как он посмел распространяться о моих вкусовых предпочтениях каким-то незнакомым подозрительным личностям?

— Что ещё ты ей сказал? Что? — выкрикнула я и толкнула его. — Как я общаюсь с другими парнями, ты бесишься, но самому тебе разрешено? Где справедливость?

— Стася успокойся, давай не будем устраивать скандал в присутствии посторонних, — словно я ядовита, он не прикасаясь пытался держать меня на месте. Испугался, что я удушу эту потаскуху? Я ведь могу.

— Я не хочу становиться причиной ваших ссор, простите, я ухожу, — снова проклюнулась сучка, и попыталась пройти мимо нас, но мой парень её притормозил.

— Что ты делаешь Стас? Пусть проваливает, — я пыталась держать себя в узде, но никаких нервов не хватало. При одном виде этой Кати меня будто подбрасывало вверх.

— Замолчи Стася, — одарил он меня ледяным взглядом, — не тебе меня учить, кого принимать у себя в гостях, а кого нет.

Рот мой раскрылся от удивления.

— Получается я всего лишь гость здесь?

— Получается, — подтвердил он.

— Ребята прошу, перестаньте, так нельзя, — вела себя как ангел Катя, и пыталась привести нас в чувства. Меня не проведёшь, я не слепая курица, чтобы доверять таким девушкам как она.

В горле у меня застрял ком. Почему он так со мной себя ведёт? Я только что видела, как Стас улыбался, получается, он делал это для Кати, а я? Я, что обманывала саму себя? В голове помутилось. Она внезапно закружилась, и затошнило. Бросив всё происходящее, я выбежала из кухни и побежала в туалет. Там я несколько минут испытывала ужасные ощущения, и происходило это в полном одиночестве. У меня есть Стас, но у меня нет любимого парня. Как бы не пыталась ничего не получается. Это просто какое-то наказание.

Усевшись на туалет, я накрыла лицо ладонями и заплакала. Никогда из меня не вырывались насколько громкие всхлипы. Я рыдала как в последний раз. Словно потеряла что-то важное в своей жизни, человека. За меня кричала та самая маленькая Стася, которая потеряла брата много лет назад на колесе обозрения. Когда мой брат близнец умер, я осталась в полном одиночестве, и никто так и не смог занять его место по достоинству.

Дверь в ванну открылась. Я поспешила стереть с лица признаки слёз, но раскрасневшиеся глаза меня выдавали с потрохами. Стоило Стасу оказаться в ванной, я подбежала к раковине и стала лихорадочно умываться. Пыталась смыть с себя соль, оставшуюся на щеках. Он не должен видеть меня слабой, он недостоин. Никто и никогда не будет достоин. Я ненавижу его, я проклинаю день, когда встретила. Глупая наивная школьница Стася старавшаяся быть сильной и счастливой ради семьи, не показывающая как на душе скребли кошки.

Стас подошёл ближе и протянул мне мягкое полотенце. Я забрала его из рук парня, а потом швырнула в урну рядом.

— Мне не нужна твоя забота. Сегодня же я вернусь домой. Я устала спасать наши отношения. Мы не слышим друг друга. С тех пор как я переехала, стало всё только хуже. Вчера ночью ты ушёл, — мои слова ударили его под дых. Стас испуганно отступил назад. — Я не стала названивать и требовать объяснений. Клянусь, если бы не эта тварь на кухне сегодня, я бы и не упомянула твою отлучку. И мне плевать, где ты пропадал до четырёх часов утра. Даже не начинай оправдываться. Всё это уже не имеет никакого значения.

— Вчера я был у Жеки, — всё же открыл он рот в надежде найти это противное оправдание. — И я не пил. Мы просто посидели с друзьями, пообщались, а потом я сразу поехал домой.

— Ну, здорово, что тебе ещё сказать? Однако это не ничего не меняет, — я собиралась гордо пройти мимо в спальню, чтобы начать собираться, однако Стас преградил путь к отступлению.

— Ты высказалась, позволь и мне излить душу Стася.

— Дерзай, — разрешила я, пряча покрасневшие глаза. Как же хотелось убежать и не слушать, я боялась, что он меня снова переубедит.

Стас достал из заднего кармана мой телефон, и включив экран поднёс к моему лицу. Смартфон тут же разблокировался. Пока я не до конца осознавала, к чему он ведёт. Стас стал копаться у меня в телефоне, а я стояла напротив него и с каждой секундой промедления, всё больше хмурилась.

— Что ты делаешь? — попыталась я отнять телефон, но высокий Соловьёв задрал руку вверх.

— Дай дочитать письмо из Англии. Ты ведь со следующего семестра туда переберёшься, я разве не прав? — негодующе поинтересовался Стас.

Теперь на шаг назад отступила я. Неужели меня подставил собственный смартфон? Но этого не может быть, письма приходящие на почту не отсвечиваются на экране блокировки. Здесь явно что-то нечисто.

Мой гнев немного затих, зато в Стасе он начал сиять новыми красками.

— Помнишь, я был плох в изучении языков? А помнишь, кто помог мне усовершенствовать английский на базовом уровне? Твоё рвение к учёбе и желание всем вокруг помогать сыграло с тобой злую шутку Стася, — говорил он вроде обыденные вещи, но меня они цепляли не хуже заточенного крючка, на который попадаются рыбки в пруду.

— Я собиралась рассказать, — постаралась я сохранить невозмутимость. Он не заставит меня снова испытывать вину. Я ему не позволю. — Хотела дождаться лучшего момента, но теперь это не к чему.

— Да уж, лучшего момента не найдёшь, — протянул он мне мой телефон, и я забрала его. — Ты поставила мне условие, а сама-то собиралась выполнить свою часть? Или тоже ждала момента?

Вспомнил про родителей. Классно. Ну, это его излюбленная тема для ссор.

— Какая разница Соловьёв? Я уезжаю в Лондон в сентябре, ты уже нашёл с кем ворковать, так что смысл знакомить с семьёй потерян окончательно.

— Я не ворковал, — протестовал он, — ты себе как обычно что-то навыдумывала и обиделась.

— Тогда почему ты рассказал ей о том, что я люблю есть? Какое ей дело? — во мне снова стал, загорался праведный гнев. С чего вдруг я стала такой вспыльчивой? Я же никогда не веду себя так глупо.

— Она попросила прощение, и спросила, как тебе угодить, чтобы и ты согласилась на мир, я и ляпнул… и с какого перепугу мы снова поменялись ролями? Почему ты опять на меня наезжаешь Зарецкая? Ты блин в конец охренела? Постоянно пытаешься контролировать, меняешь меня, хотя должна любить таким, какой я есть, — Стас перешёл на ругань.

Меня буквально взорвало. Я подошла в плотную к парню, и решила высказаться по достоинству, как он давно заслуживает:

— Я меняю тебя? Ты смеешь мне говорить подобное в упрёк? Милый мой всё совсем наоборот. Ты изменил меня. Только вспомни Стас, какой я была до нашего знакомства, и вначале отношений. Я веселилась, шутила, вела беззаботную жизнь, а потом появился ты и внёс во всё это сумбур. В кого ты меня превратил? Я постоянно грущу, ссорюсь, скандалю. Из-за тебя я чувствую себя лишённой чего-то большего, жизни, в которой меня изо дня в день не упрекают, а поддерживают. Ну не сказала я тебе о чёртовом Лондоне и переводе, а ты сразу завелся, притащил мой телефон и стал тыкать им мне в лицо. А мог бы порадоваться за меня. Подойти обнять, поцеловать, сказать: что это твоя возможность Стася, ты обязана жить и радоваться. Но вместо слов любви я слышу из раза в раз одни гадости, — проклятые слёзы стали течь по щекам снова, а я даже не замечала их. — А знаешь Соловьёв, хочешь, я ради тебя любимого брошу все, что у меня есть. Я итак отказалась от себя самой, теперь откажусь от учёбы и шанса работать в Англии переводчиком. Ты будешь жить в своё удовольствие, будете с Бекетовым на пару спиваться, а я стану ждать тебя каждый день дома с половником в руке. Такую жизнь ты для меня хочешь?

— Стася, — попытался он сделать ко мне шаг, но я остановила его, вытянув руку вперёд.

— Всё что я пыталась в тебе поменять это твой алкоголизм, который ты не признаешь. Я пыталась помочь тебе. И знаешь что, бросив бухать, ты бы остался прежним, просто без вредной привычки за плечами. Всё, в остальном я вела себя как примерная девушка. Я не меняла тебя, — уже в отчаянии кричала я. Не могла оставить это «ты изменила меня» в покое. Оно задело меня за живое. В ушах стоял его голос и эти слова, а сердце от них разбивалось.

Я не заметила, как слёзы лились градом, капая на одежду и даже на плитку в ванной. Не удержавшись на ногах, я чуть не упала, но меня подхватил Стас. Он вовремя подбежал и схватил за талию. Однако я всё равно потянула его за собой вниз. Так я и оказалась на его коленях прижатая к груди, как мне и хотелось сделать это утром перед пробуждением.

— Прости, — гладил он меня по волосам и приговаривал, — прости меня сладкая. Я такой урод. Прости.

Внутренне я была опустошена, как и физически измучена. Бессонница в те часы пока его не было, дома меня добила.