Цвела черемуха

Татьяна шла по пустынной ночной улице. Редкие машины, проезжая мимо, приостанавливались. Водители удивленно смотрели на шедшую в одиночестве молодую девушку.
– Девушка, вас подвезти? – спросил один из них, остановившись. –Уже поздно, а вы одна. Не страшно?
– Нет, мне уже ничего не страшно, – ответила Татьяна и пошла дальше.
Но водитель медленно ехал за ней.
– Позвольте я вас все же подвезу. Я не могу оставить вас одну. Не прощу себе, если с вами вдруг что-нибудь случиться.
Но Татьяна молчала и продолжала медленно идти вперед.
Тогда водитель остановил машину и вышел. Поравнявшись с девушкой, он спросил:
– У вас что-то случилось?
– Случилось, – ответила Татьяна.
– Не расскажете?.. Я понимаю, не знакомый человек… и все такое… Павел меня зовут. Можно узнать ваше имя?
– Таня.
Она остановилась и пристально посмотрела на Павла.
– Вы уверены, что вас не ждут дома? – спросила она.
– Меня в самом деле не ждут. Некому. Хотел завести собаку или кошку, да не получится.
– Это почему же?
– Элементарно. С ними же надо гулять, ухаживать. А мне некогда. Работа занимает все время. И даже свободное, которого у меня практически не бывает.
– Чем же вы занимаетесь?
– Я врач.
– Похвально, – вздохнула Татьяна. – И где же вы работаете?
– В московской клинике.
Татьяна посмотрела на него удивленно.
– А что же вы делаете тут, в нашем богом забытом городишке?
– Вот приехал, ищу гостиницу. Покажете? – спросил Павел.
– А что ее искать? Вот она через три квартала, – ответила Татьяна. – Вы приехали сюда кого-то спасать? И кого же?
– Сложный пациент. Да вам это не интересно. Позвольте я все-таки вас отвезу домой.
– Вам завтра рано вставать, – сказала Татьяна. – Езжайте в гостиницу. А я сама дойду до дома. Здесь недалеко.
– Упрямая вы, – сказал Павел. – Но и я настойчив. Я не оставлю вас одну посреди ночи. Или вы настолько уверены в жителях своего города, что никого и ничего не боитесь?
– Нет, не уверена. Но раз вы настаиваете… Пожалуй, поедем. И то только потому, что вам завтра рано вставать. Вы должны отдохнуть.
Павел довез Татьяну до дома. Поблагодарив его, она зашла в подъезд. Павел еще немного постоял и поехал в гостиницу.
Дома Татьяна без сил опустилась в кресло. Шел второй час ночи. Спать не хотелось. Она восстановила в памяти весь прошедший день до мельчайших подробностей.
Было раннее весеннее утро. За окном цвела черемуха. Весна нынче выдалась ранняя и такая теплая. Татьяна, как обычно, заварила чай. Она не любила кофе и предпочитала ему только чай. Сергей тоже по утрам пил чай. Он привык к ее вкусам за столько лет их совместной жизни. Они любили друг друга.
И вот в это самое утро он вошел на кухню как обычно. Но Таня сразу почувствовала странное напряжение.
– Доброе утро, Сережа, – сказала она, – тебе, как всегда покрепче?
– Доброе, Танюша. Мне, как всегда.
Они сидели друг напротив друга и молча ели приготовленные Таней бутерброды, запивая горячим чаем.
– Танюша, мне надо тебе кое-что сказать, – сказал Сергей, откашлявшись.
– Ты заболел? – участливо спросила Татьяна.
– Нет, что ты? Дело не в этом.
– А в чем? – голос Тани стал тревожным.
– Танюша, выслушай меня и пойми правильно. Только не перебивай, пожалуйста.
– Хорошо, я слушаю тебя.
Она сразу почувствовала не хорошее. Сердце бешено заколотилось. Сергей собирался с духом. Ему было непросто, и Таня это видела. Что же он хочет ей сказать? Может остановить его? Пусть скажет потом. Ведь такой день на дворе разыгрывается. У нее сегодня выходной. Она хотела погулять с ним в парке, съездить на озеро и вообще провести этот день вместе. Он в отпуске уже неделю и сидит дома один, пока она на работе.
– Танюша, – повторил он. – Я хочу тебе сказать…
Он снова замолчал. Татьяна ждала.
– У меня будет ребенок, – выпалил он.
– Чтоо? – удивлению Тани не было предела. – Не поняла. Вот ты сейчас что такое сказал?
– Прости. Я не то сказал. Я хотел сказать, что я ухожу от тебя. У нас с Мариной будет ребенок.
Его слова были как гром среди ясного неба. Казалось, на нее обрушили ушат холодной воды. Она сидела не шелохнувшись. Слова застряли в гортани, во рту пересохло.
– Прости… Мы давно встречаемся, – продолжал он. – Я хотел раньше тебе сказать, но не мог. А теперь, когда будет ребенок, я не имею права не сказать тебе.
Он посмотрел на нее и тут же опустил глаза.
– Я не держу тебя, – сказала она глухо. – И не виню. У нас с тобой нет детей и теперь понятно, что виновата в этом я. Так что можешь идти к Марине. Я желаю вам счастья.
Она говорила спокойно, без эмоций, хотя в душе кипела буря неприятия и бессилия. Что она могла сделать? Ничего. Обвинить его в подлости и предательстве? Накричать на него? Устроить истерику? Нет, это было не в ее правилах. И допрос учинять ему она тоже не хотела. Зачем? И так все ясно.
– Ты можешь идти прямо сейчас, – сказала она все так же спокойно. – Я соберу твои вещи.
– Не надо, Танюш, я сам, – сказал он виновато и вышел из кухни.
Таня сидела за столом, как изваяние. Она все еще не верила в то, что услышала. Может быть, он так пошутил? В голове образовалась каша. Мысли прыгали одна, набегая на другую. Господи! Что же делать?
Из оцепенения ее вывел раздавшийся не кстати телефонный звонок. Звонила мама.
– Танечка, ты говорила, что сегодня у тебя выходной.
– Да, мама.
– Не могла бы ты свозить меня к бабушке? – спросила мама Ольга Петровна.
– Мамочка, я тебе перезвоню, – ответила Таня и положила телефон на стол.
Теперь она не знала, как скажет маме и бабушке. В комнате что-то с грохотом упало.
Татьяна вбежала в спальню. Сергей лежал на полу. У кровати стояла дорожная сумка, в которую он собирал свои вещи. Таня кинулась к нему, послушала сердце, схватила руку, пульс не прощупывался. Она судорожно набрала номер скорой.
– Побыстрее, пожалуйста, моему мужу плохо. Он не дышит.
Скорая приехала быстро. Оказав первую помощь, Сергея повезли в больницу. Таня поехала с ним. Прождав в коридоре довольно долго, Татьяна подбежала к доктору, который вышел из палаты реанимации, вытирая пот со лба.
– Как он, доктор?
– Уже хорошо. Не беспокойтесь, жить будет.
Таня опустилась на диванчик и, прикрыв лицо руками, заплакала.
– Ну-ну, успокойтесь, с вашим мужем все в порядке. Переволновался, перенервничал. С кем не бывает? Теперь все будет хорошо. Полежит у нас, подлечим.
– Это что у него, инфаркт? – подняла заплаканные глаза на доктора Татьяна.
– Да. Хорошо, что сразу вызвали неотложку, –ответил доктор. А сейчас вам лучше пойти домой. Завтра придете. Сегодня нельзя.
Таня кивнула и медленно направилась к выходу. Она не понимала, как теперь поступить? И кто такая Марина? Надо же и ей сообщить. Но она не знала, где искать ее.
Состояние невесомости испытывала в эти минуты Татьяна. Она ощущала себя между небом и землей. Она шла вдоль коридора больницы и ей казалось, что она плывет, не касаясь пола.
Выйдя на улицу, она добралась до скамейки, плюхнулась на нее и тяжело вздохнула. Ей казалось, что у нее самой сейчас остановится сердце, так бешено оно колотилось.
«Надо позвонить маме», – подумала она и достала телефон.
– Слушаю тебя, Танечка, – сразу же ответила мама.
– Мам, как ты? У тебя все хорошо? Ну слава богу! Я в больнице, – сказала Таня.
– Что случилось, дочка? – обеспокоенно спросила мама.
– Сережа попал сюда с инфарктом.
– Да что ты говоришь? Ой, какая беда. Как же так, Таня? Что у вас произошло?
– Ничего, мама. Собирались ехать к тебе, он вдруг упал посреди комнаты.
– Боже! Я немедленно еду к тебе.
Мама Татьяны Ольга Петровна была женщиной хоть и сентиментальной, но решительной.
– Ты еще в больнице? Я возьму такси и приеду за тобой.
Таня не возражала. Ей сейчас необходимо было с кем-то пообщаться. Тем более с мамой. Она очень ее любила. И поэтому сказала так, чтобы не расстраивать. Мама воспитывала Таню одна с первого класса. С тех самых пор, когда осталась одна. В произошедший с отцом несчастный случай не верил никто. Не мог он опытный электрик со стажем перепутать провода, чтобы произошло замыкание и его ударило током. Не мог и всё. Но расследование этого дела вскоре прекратили из-за недостаточности доказательств и квалифицировали как несчастный случай на производстве.
Ольга Петровна приехала быстро.
– Где он? – спросила она, выйдя из такси.
– В реанимации, мама. Поехали домой. Я очень устала, – сказала Татьяна.
– Спасибо тебе, Танюш, – сказал Сергей, проснувшись. Таня сидела возле его кровати и дремала.
Услышав голос мужа, она посмотрела на него и улыбнулась.
– Доктор заходил, сказал, что у тебя все хорошо, – сказала она.
– Да, я знаю. У меня к тебе просьба. Ты не могла бы мне привезти мой телефон? – спросил он.
– Вот возьми, – она вынула из сумочки его телефон и протянула ему.
– Спасибо. Ты всегда предвидела все, что мне нужно, – он взял телефон и тут же стал набирать номер.
Татьяна поняла, что он хочет позвонить Марине. Но ее телефон был вне зоны доступа.
– Я могу съездить к ней и сказать, что с тобой произошло, – Таня смотрела на мужа вопросительно.
– Нет, не стоит. Я сам позже позвоню и скажу.
– Ну, как знаешь, – сказала она. – Я, наверное, пойду. С тобой все в порядке. Потом Марина тебя навестит. У нее когда срок?
– Должна уже. Так она, наверное, тоже в больнице. В роддоме то есть, – обрадованно сказал Сергей.
Татьяне были обидны его слова, но она понимала, что он настроен решительно и все равно уйдет. Она и не держала его. Пусть идет, если решил. Да и ребенок не должен расти без отца.
Татьяна отвернулась от мужа, немного постояла и направилась к двери.
– Танюш, прости меня, – тихо сказал Сергей. – Я уверен, у тебя тоже будет все хорошо.
Таня, молча, кивнула и вышла.
В коридоре она села на стоявшую у двери палаты кушетку.
– Вот так встреча! – услышала она уже знакомый голос. – А вы как здесь?
Павел присел рядом и смотрел на нее.
– Здравствуйте, Павел. Так вы значит здесь кому-то спасали жизнь?
– Спас уже, – улыбнулся он. – Теперь могу спокойно и с чистой совестью уезжать.
– Уже? И даже не посмотрите наш город?
– Посмотрел бы. Если вы мне его покажете.
Он смотрел на нее своими зелеными глазами, не моргая. Татьяна смутилась и встала.
– Я от мужа, – она кивнула на палату. – У него инфаркт.
– Печально. Но я так понял, все обошлось, раз он уже в палате?
– Да, спасибо, все хорошо.
– А я здесь пробуду еще неделю вообще-то. Надо проследить динамику своего пациента. Уеду только после того, как увижу стабильность и положительную динамику.
– Ясно, – сказала Таня и вздохнула.
– А вы чего так вздыхаете? Ведь все обошлось.
– Да, – Таня снова вздохнула. – Если не считать, что он уж не мой муж.
– Не понял вас…
– А что тут непонятного? Встретил другую. Ребеночка сделал. А я пойду своей дорогой. Без мужа, без детей. Мама хоть поддерживает. Переживает, правда, очень. Но что поделать? Такова жизнь – не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
– Простите… я не знал…
– Да вы-то тут при чем? – с досадой сказала Татьяна. Губы ее дрожали. Она изо всех сил старалась сдержаться, но слезы сами полились ручьем. Она побежала к выходу.
– Вот так поворот, – сказала Павел, поглаживая затылок.
Татьяна села в машину и завела мотор. Правильно мама вчера ей сказала, что не стоит бегать к нему в больницу. Пусть зазноба его выхаживает. А он этого заслужил. Все мужики, которые имеют связи на стороне, заканчивают инфарктом.
– Уж не знаю, с чем это связано, но факт остается фактом, – и Ольга Петровна стала перечислять всех знакомых мужчин, которые так или иначе столкнулись с сердечной недостаточностью именно из-за таких вот связей.
– Ой, мама, это просто совпадения, – пыталась возразить ей дочь.
– А вот и нет, не просто совпадения. Уж поверь моему опыту и наблюдательности, – настаивала Ольга Петровна. – Вот попомнишь мои слова, Таня, не стоит он твоих переживаний. По мне так пусть катится к своей зазнобе.
– Мама, я в любом случае не могу его сейчас бросить в таком состоянии.
– Ой, да делай ты что хошь, – махнула на нее рукою мать. – Только потом не жалуйся, что ноги о тебя вытер.
Вот и вытер, получается. Татьяна никак не могла поверить, что он вот так запросто при ней стал названивать Марине. Хоть бы подождал, пока она уйдет. Это не просто бестактно, это не по-человечески.
Таня сидела в машине и тихо плакала. Слезы катились и катились из ее красивых глаз, и она никак не могла успокоиться.
На крыльце появился Павел. Похоже, что он отработал и собирался ехать домой. Вернее, в гостиницу. Заметив Татьяну, он подошел.
– Хорошо, что вы еще не уехали. Подвезете меня? – спросил он.
– В гостиницу? – спросила Таня, утирая слезы. – Садитесь.
– Спасибо вам большое, а то мою машину попросил брат.
– Брат? У вас здесь еще и брат?
– Да, он здесь живет уже давно. Он-то и настоял на моем приезде. Друг его попал в аварию. Хотели ногу ампутировать.
– Ого! И вы его спасли?
– Получается, что так, – скромно ответил Павел.
– А могу я вас попросить, Павел?
– О чем хотите. Если в моих силах, я помогу.
– Вы же будете завтра в больнице, загляните в палату к моему мужу. И позвоните мне. Я не приеду к нему завтра. Но о его здоровье переживаю. Да и потом, мне надо найти его новую жену Марину. Надо сообщить ей о случившемся.
– Хорошо, Татьяна, я присмотрю за вашим бывшим.
– Да мы еще не развелись. Но разведемся. Вот только на ноги встанет.
– А вы сильная женщина, Татьяна. Я никогда бы не ушел от такой, как вы. Покажите мне ваш город. Недолго. Всего лишь часик вашего времени отниму.
Татьяна, не задумываясь, согласилась. Павел понравился ей. Но как человек.
Подъехав к гостинице, Таня спросила Павла:
– А вы говорили, что никого в этом городе у вас нет. А как же брат?
– Это я так… Сказал, потому что Артем живет своей жизнью в маленькой квартирке со своей девушкой, которая тоже, кстати, ждет ребенка. И где бы мне еще там притулиться? Вот я и сразу в гостиницу.
– Понятно все с вами. Ну что ж, буду ждать вашего звонка, – сказала Татьяна.
– Сделаю все, как вы попросили. О! А вот и Артем со своей девушкой.
К крыльцу гостиницы подъехал мотоциклист, сзади него сидела девушка. Они спешились. И тут Татьяна заметила животик у его спутницы. Она была красива. Черные волосы были заплетены в косу, которая змейкой спала на спину, когда она сняла шлем.
Павел вышел из машины и направился к ним.
«Странно, – подумала Татьяна, – сказал, что машину взял брат, а брат приехал на мотоцикле».
Павел посмотрел в сторону Татьяны и махнул ей рукой на прощание. Они втроем вошли в двери гостиницы. Татьяна сидела в машине и думала о том, что все мужчины лгуны. Вот и Павел мудрит, то никого в городе не знает, то вдруг оказывается, здесь живет его брат.
– Таня, дочка, ты уверена, что справишься? – спросила мама по телефону.
– С чем, мама?
– Со всем этим. Все-таки какой он… твой Сергей…
Татьяна услышала, как мама всхлипнула.
– Мама, ты что, плачешь?
– Нет, дочка. Мы с тобой так к бабушке и не заехали. А она ждет. Давай съездим на выходных. А?
– Мамочка, конечно, съездим. И зачем нам ждать выходные? Поедем прямо сегодня?
– Ой, Танечка… она будет очень рада.
Бабушка Тани Таисия Семеновна была еще бодра и жизнерадостна. Она никогда не унывала, несмотря на свой возраст. Даже когда не стало дедушки, она старалась держать себя достойно. Только по ночам, когда уже все спали, она зарывалась в подушку и тихо беззвучно плакала.
В то лето они все гостили у них в деревне. Ничто не предвещало беды. Дедушка Петр Савельич был веселым и добрым.
–Тая, ты у меня самая красивая бабка в мире, – говорил он, обнимая бабушку.
– Болтун, – отмахивалась от него бабушка, держа в руках кухонное полотенце.
И вот когда его не стало, бабушка делала вид, что все естественно.
– Кто-то умирает, а кто-то рождается, – говорила бабушка Тая.
Это потом Таня поняла, что бабушка просто не хотела, чтобы дети видели ее слезы.
Татьяна посмотрела на часы. Они показывали без четверти четыре.
«До деревни езды сто километров. Успею заехать домой, потом в магазин купить для бабушки что-нибудь вкусненькое и за мамой. К вечеру будем на месте», – подумала Татьяна и собралась. Работы все равно сегодня было мало. Всего одно дело, которое Татьяна уже почти закончила.
Она работала в адвокатской конторе и была сама себе хозяйкой. Бывший владелец этой конторы передал ей все полномочия и права на нее, а сам укатил за рубеж. Там у него образовалась семья.
Татьяна и сама хотела отделиться и открыть свою, а тут так подфартило и не надо было искать новое помещение. Со временем Татьяна надеялась выкупить это помещение и саму контору.
Через полтора часа Татьяна заехала за мамой. Ольга Петровна вышла с большими пакетами.
– Мама, зачем ты такие тяжести таскаешь? – Таня вышла из машины. – Да и я уже все купила для бабушки.
– Да я немного взяла с собой продуктов. Я ведь останусь у нее до осени. Что мне делать одной в городе? Хочешь и ты оставайся. Бабушка будет так рада.
– Садись, мама. Разберемся на месте, – сказала Татьяна, садясь за руль, предварительно поставив в багажник пакеты.
– Таня, а ты уверена, что с Сергеем все будет хорошо? – вдруг спросила Ольга Петровна.
– Что ты имеешь в виду? – Таня удивленно посмотрела на мать.
– Ну… как сказать? Жалко мне его. Запутался мужик. Он хоть уверен, что ребенок от него?
– Это их дела, мама. Меня это не касается, – грубовато ответила Таня. – Он знал, на что шел. И никогда, слышишь, никогда не напоминай мне об этом.
Она резко остановила машину у обочины и вышла. Пройдя вперед, она села прямо на траву и закрыла лицо руками.
– Прости меня, дочка, – тихо подошла Ольга Петровна к дочери.
Таня подняла голову. Глаза ее были сухие.
– Вся в бабушку, – сказала Ольга Петровна, вздохнув. – Был бы жив твой отец…
– Поехали, мама.
Ольга Петровна смотрела на мелькавшие вдоль дороги деревья и думала о своем.
Они уже свернули с трассы на проселочную дорогу, когда у Тани зазвонил телефон.
– Танюш, привет! Ты не пришла сегодня. Что-то случилось? – услышала Татьяна голос мужа по телефону.
– Все в порядке. Ты как?
– Ко мне сейчас заходил доктор. Я впервые его вижу. Как-то странно смотрел на меня.
– Доктора все странно смотрят, – ответила Татьяна, поняв, что заходил Павел, как и обещал.
– И вообще он сам странный какой-то.
– Ты не думай ни о чем, поправляйся, – сказала Татьяна. – Ты сообщил Марине?
– Не могу до нее дозвониться. Может, она уже стала мамой?
– Дай мне ее телефон, я могу попробовать дозвониться, – предложила Татьяна.
– Не надо, Танюша, я не хочу тебя напрягать. И прости меня.
– Ты не накручивай себя, Сережа. Я скоро приду в себя. Мама тебе привет передает, – Татьяна посмотрела на Ольгу Петровну.
– Ольга Петровна? Спасибо большое. Неожиданно. Ей тоже привет. Хотя мне так перед ней стыдно.
– Я за рулем. Позже созвонимся, – сказала Татьяна, наехав на какую-то кочку так, что машину тряхнуло, заставив Ольгу Петровну подпрыгнуть.
– Ой, Танечка, ты меня угробишь, – сказала она, ухватившись за ручку над дверкой.
– Прости, мама, забыла, что это не асфальт.
– Это потому, доча, что ты давно не ездила к бабушке, – укоризненно сказала Ольга Петровна. – Что говорит твой оболтус?

Ольга Петровна недолюбливала Сергея, но уважала. Недолюбливала, потому что считала его не парой для ее дочери, а уважала за его честность, порядочность и трудолюбие. Уж чего-чего, а деньги в доме у них водились всегда. Ольга Петровна, конечно, огорчилась, узнав от дочери о проступке зятя. Для нее это было неожиданностью. Она ведь считала его порядочным.

– Не хочу говорить о нем, мама. Наглости хватает упрекать меня в том, что я, видите ли, сегодня не зашла его проведать. Вот скажи мне, мама, в чем моя вина, что я не могу иметь детей? – Татьяна снова остановила машину и посмотрела в упор на Ольгу Петровну.
– Тааня… Что ты? Почему ты так решила? – Ольга Петровна даже отстранилась.
– Ну вот получилось же у его Марины. А у меня никак… В чем моя вина?
– Ты мне задаешь этот вопрос? Я не могу ответить тебе на него. У нас в роду все имеют детей. Да и ты, думаю, не исключение. Может быть, несовместимость какая или еще что.
Вдруг Ольга Петровна прикрылась ладонью, словно боясь, что ее услышат и прошептала, наклонясь к дочери:
– А ты с другими мужчинами не пробовала?
– Мама… Ну ты совсем…
– Прости, я просто спросила, – сказала Ольга Петровна и села поудобнее, скрестив руки на груди.
Они еще не подъехали к дому, а Таня увидела, как бабушка уже стояла у калитки в ожидании.
– Маам, а бабушка знает, что мы едем? – спросила Татьяна.
– Нет, вроде. Мы как с ней тогда поговорили… Ну, когда я просила вас отвезти меня к ней, так и все. А что?
– Да ничего. Вон она стоит у ворот, видишь?
– Ну и зрение у тебя, доча. Я бы и не увидела.
Бабушка улыбалась, дотрагиваясь до уголков глаз белоснежным платочком, который до этого мяла в руках.
– Родные мои, как же я рада. Слава богу, приехали.
– Мама, ну что ты? Вот мы с тобой.
– Бабушка, – Таня обняла бабушку крепко.
– А где же Сереженька? – спросила бабушка.
– Он не смог приехать. В больнице он. Инфаркт.
– Мама, ну зачем ты так сразу? – Таня смотрела на Ольгу Петровну укоризненно.
– А что я такого сказала? – развела руки в стороны Ольга Петровна.
– Айда-те в дом, – сказала бабушка. – Потом будете разборки устраивать. Все глаза проглядела, ожидаючи-то.
– Ты что же, мама, с тех пор и стоишь у ворот, как поговорили с тобой по телефону?
– Так и стою, – засмеялась бабушка. А чево мне старой? Времени хоть отбавляй. Стой себе, да стой.
В избе пахло свежеиспеченным хлебом. Таня сразу же почувствовала ту атмосферу, когда был еще жив дед. Казалось, что вот сейчас он выйдет из комнаты, широко раскинув руки и крикнет: «Ну, наконец-то, ети его в кочерыжку». Дед много знал прибауток и поговорок. Слушать его было одно удовольствие.
Бабушка смотрела на дочку и внучку с таким благоговением, что Ольга Петровна отвернулась. Таня поняла, что мама плачет. Она обняла ее и усадила на табурет. Бабушка всплеснула руками и захлопотала. Таня с Ольгой Петровной взялись ей помогать.
До поздней ночи горел свет в избе Таисии и с улицы сквозь занавески было видно, что три женщины сидят за столом и о чем-то разговаривают.

– Татьяна, добрый день. Я был у вашего мужа. Он вполне себе ничего, – сказал Павел. – Может мы с вами сегодня вечером встретимся?
– Сегодня не получится. Да и завтра тоже. Я у бабушки в деревне, – ответила Таня.
– Жаль. А послезавтра я уезжаю.
– Удачи вам и спасибо.
– С кем ты разговариваешь, Танечка, с утра пораньше? – бабушка, как всегда, сама встала очень рано. Она успевала сделать все по дому и к полудню уже занималась своим любимым делом – перечитывала классиков. Она хоть и старенькая была, но зрение сохранила свое до сегодняшних дней. И читала без очков. Соседские бабули завидовали ей. Но эта их зависть была не злой.
– Тая, Бог тебя наградил хорошим зрением, потому что ты в молодости не смотрела ни на кого зло, старалась не видеть плохого. Вон даже Петра своего никогда не уличала и не корила за то, что он поглядывал на других. Делала вид, что не видишь этого. Ну и сила воли у тебя, подруга, – говорила соседка Серафима, чуть помладше Таисии. – Я бы не смогла. Вмиг бы вцепилась в космы и все повыдергала.
– Ну… И чего бы добилась? – спрашивала Таисия. – Много ли вон Агафья добилась, нападая на своего целыми днями? Только и слышно было, как она его пилила, да пилила. И что из этого вышло?
– Ой, Тайка, твоя правда, – соглашалась Серафима. – Дура баба, что сказать?
Но все уважали Таисию за ее справедливость и неконфликтность. Иной раз надо бы и постоять за себя, а она лишь улыбнется, да и пойдет дальше.
– Малахольная, – говорили вслед ей кумушки на лавочках, лузгая семечки.
Таисия ни на кого не сердилась. Даже на появившуюся было соперницу. Как-то раз произошел у нее с мужем Петром инцидент. Загулял мужик, да серьезно. Не стала Таисия устраивать скандалы, да разборки, а просто пришла к сопернице поговорить.
Ты, говорит, Анна, береги его, Петра-то. Больной, мол, он насквозь. Работать больно-то нельзя. Спину ломит, потому как радикулит у него простреливает. Мазать надо особой мазью. Вонючая она, ну, а что делать? Не погибать же мужику. Лекарства вот по расписанию подавать ему надо. Сердце пошаливает. Вот, говорит, тебе и расписание. Его нужно придерживаться строго. Иначе, мол, произойдет сбой и надолго заляжет в больнице. Опять же не ест он что попало. Каждый раз нужно ему готовить свежее, да не жирное. Режим и рацион соблюдать надо тоже строго. Вот и рецептики его любимые. Хочешь жить с ним, угождай, да помалкивай. Не любит он, когда перечат ему.
Вот и поговорили. Выгнала та зазноба Петра тем же вечером. Пришел он к Таисии, словно пес побитый, прощение стал просить. А я, говорит Таисия, не сержусь на тебя. Ты ведь как дитя неразумное повел себя. А для меня так – чем бы дитя ни тешилось. И с тех пор Петр больше и не смотрел ни на кого, кроме Таи своей. Вот ведь как бывает.
Много воды с тех пор утекло. Многие и позабыли давно об этом. А бабушка мудрая и умная не старалась напоминать даже себе, не только мужу своему. Ни словом, ни жестом не напоминала. Наверное, поэтому и прожили столь долгое время в мире, да согласии.
Татьяна очень любила свою бабушку Таю. Бабушка отвечала ей взаимностью. Души во внучке не чаяла. Заступалась за нее всегда, независимо от того, виновата ли была Танечка или нет. Ольга Петровна обижалась порой на маму свою, Танину бабушку.
– Мама, ты испортишь мне ребенка, – говорила она. – Лучше уделяй больше времени себе. Займись чтением.
– Да я все уже перечитала, – говорила бабушка.
– А ты еще раз почитай. Это полезнее, чем учить ребенка не понятно чему, – отвечала Танина мама.
Дедушка не вмешивался в дела женщин. Он предпочитал оставаться в стороне, нежели попасть под раздачу.
Вот и сейчас бабушка присела рядышком с внучкой и посмотрела на нее своими ясными еще глазами. А глаза ее были красивые до сих пор. Такие же, как и у Татьяны.
– Бабулечка, ну что ты хочешь, чтобы я тебе рассказала? – спросила Таня.
– Расскажи, что у тебя происходит в жизни, почему ты одна, не с мужем?
Она так смотрела на Таню, что Таня не выдержала.
– Хорошо, ба, я расскажу тебе. Заодно попрошу совета твоего. Я знаю, что не посоветуешь плохого.
Бабушка улыбнулась и обняла ее.
Таня рассказала, что Сергей попал в больницу с инфарктом и ей, Тане сейчас очень тяжело.
– Я сразу это заметила, – сказала бабушка. – У тебя в глазах все написано. Только прошу тебя, Танечка, ничего не скрывай от меня. Иначе я не смогу тебе помочь. Ты ведь тоже такие слова говоришь людям, которые приходят к тебе за помощью. Так ведь? Вот и ты мне расскажи всю правду.
– Бабушка, тебя не проведешь и не обманешь, даже если сильно захочешь. Расстаемся мы с Сережей. У него другая женщина и у них будет ребенок.
Бабушка ничем не показала ни недовольства, ни огорчения, ни удивления. Она спокойно смотрела мимо Тани и чему-то улыбалась.
– Ба, ты что? – недоумевала Таня на такую реакцию бабушки.
– Если Бог что-то у тебя отбирает, значит, приготовил для тебя что-то более важное и ценное. Доверься ему и поступай, как велит тебе твой разум. А сердце подключится само. Иногда бывает, что надо поступить так, как подсказывает сердце. Но не в этом случае. Я знаю, что говорю. Поверь своей бабушке. Ты пока еще любишь его. Любишь всем сердцем. И можешь натворить много не нужных вещей. А это не хорошо.
Бабушка продолжала смотреть на Таню. А Таня вникала в то, что услышала.
– Бывает так, что надо поступить наоборот. Вопреки всему.
– Это как, бабушка?
– Я же сказала, наоборот. Не понимаешь?
– Нет, не понимаю.
– Ты сейчас зла на него. Зла на ту женщину. Даже на себя злишься. А ты отпусти. И прости. Нет ничего упрямее своего самолюбия. А ты плыви по течению, будто это все не с тобой происходит. Мужчины все ведут себя, как дети. Начнешь ребенка своего учить уму-разуму, он начнет противиться, делать все наоборот. А когда понимаешь его и не навязываешь свои мысли, он начинает прислушиваться. Так и тут. Не показывай ему своих амбиций. Ушел и пусть уходит. А ты не убивайся, но и не делай вид, что тебе безразлично.
– Я поняла, бабушка, – сказала Таня.
– Вот и правильно, что поняла. И запомни одну вещь. Если твой – никуда не уйдет, а если не твой – зачем же держать его? Твое от тебя никуда не денется никогда, останется при тебе, как ты его ни гони и не избавляйся.
– Да, бабушка… Как же я тебя люблю! – Таня вскочила со стула, обняла бабушку и расцеловала ее. – Моя самая-самая любимая бабулечка.
Какая бы стойкая бабушка ни была, а и она не выдержала такой ласки и нежности внучки, что на глаза навернулись слезы. Но это были слезы радости от того, что они так понимают друг друга.
– Опять о чем-то шепчетесь? – подошла к ним Ольга Петровна.
– Мама, как хорошо, что вы у меня есть, – сказала Таня. – Я очень-очень люблю вас обеих.
Теперь и у мамы появились слезы. Она стояла и улыбалась от счастья.

Внезапно раздался телефонный звонок.
– Танюша, меня выписывают через неделю. Ты не могла бы привезти мне кое-какие вещи? – голос Сергея звучал так глухо, что Тане показалось, будто он плачет.
– Что случилось, Сережа? – спросила она и посмотрела на маму и бабушку. Они обе насторожились, но каждая по-своему. Бабушка в ожидании чего-то хорошего, а Ольга Петровна стояла в таком напряжении, что, казалось, вот-вот крикнет в трубку что-то грубое и дерзкое.
– Хочу увидеть тебя, – ответил Сергей.
– Я приеду, Сережа. Через пару дней.
– А да… ты же говорила, что ты у бабушки в деревне, – ответил Сергей тем же голосом. – Надеюсь, она по-прежнему здорова.
Татьяна не помнила, чтобы говорила Сергею про бабушку. Она говорила об этом Павлу.
– Мне нужно будет уехать, – сказала Таня, глядя на бабушку.
– Поезжай, Танечка. Ты там нужнее, – ответила бабушка.
– Как же? Сереженьке плохо, надо упокоить. А где же его зазнобушка? – мама говорила, еле сдерживая себя.
Таня вспомнила, как мама еще совсем недавно сама же беспокоилась о Сереже. А тут такая вспышка неприязни.
Но Ольга Петровна вдруг успокоилась.
– Бабушка права. Поезжай, дочка. Ни слова больше не скажу. Это твоя жизнь. Попросишь – помогу. Попусту вмешиваться не стану.
Через два дня Татьяна ранним утром ехала по безлюдному шоссе в город. Погода была прекрасная в отличие от ее настроения. В воздухе пахло свежей появившейся зеленью и чем-то неуловимым, от чего немного кружилась голова. Впереди был крутой поворот. Но Таня не ждала ничего плохого. Машин на дороге почти не было.
Внезапно Татьяна ощутила какое-то чувство опасности. Съехав на обочину, она заглушила мотор. Сердце бешено заколотилось. Что это?
Она вышла из машины, вдохнула глубоко свежего утреннего воздуха. Сердце не переставало колотиться. Таня приложила руку к груди и ей показалось, что она воочию услышала, как оно стучит.
Вдруг мимо на бешенной скорости пролетел джип, из окна которого слышалась оглушительная музыка.
– Ненормальный, – сказала Татьяна и принялась ходить вокруг машины, вдыхая свежий воздух.

Сердце постепенно успокоилось. Она села за руль, но ехать почему-то никуда не хотелось. Она положила руки на руль и опустила голову. Послышался еще мотор машины. Она подняла голову и увидела, что мимо проехала еще одна иномарка.
Сколько она еще простояла бы, но услышав где-то далеко впереди звуки сирены, завела машину и поехала. Скоро показался крутой поворот. Едва преодолев его, она увидела впереди мигающие огни скорой, пожарной машины и спасателей. Через минуту на место аварии еще подъехала полицейская машина, затем еще одна.
Перед Татьяной развернулась страшная картина. Джип, который пролетел на скорости мимо, весь искореженный стоял в стороне от дороги. Посередине дороги, перегородив ее, накренился рефрижератор. Дорога была усыпана мелкими осколками стекла. Врачи на носилках несли человека в свою машину. Спасатели вынимали из джипа еще людей.
Татьяна вышла из машины. Иномарка, проехавшая мимо нее через несколько минут вслед за джипом, тоже стояла на обочине. Видимо, водитель и вызвал скорую и спасателей.
Татьяна стояла и смотрела на все это и в голове прояснилось. Она вдруг ясно осознала, почему ей так не хотелось ехать, ведь на месте этого джипа могла быть ее машина. Она поежилась.
К водителю иномарки подошел полицейский и они о чем-то стали разговаривать. Затем полицейский подошел к ней.
– Капитан Волков, – представился он. – Здравствуйте. Вы тоже свидетель аварии?
– Нет, я только что подъехала, – ответила Татьяна. – Но я видела, как тот джип пролетел мимо меня на большой скорости. Я на обочине стояла.
– Так и запишем. А имя и фамилию вашу я могу у вас узнать? – держа в одной руке карандаш, в другой планшет, на котором была прикреплена бумага, спросил капитан.
Татьяна назвала имя и фамилию. Капитан посмотрел на нее внимательней.
– Что вы на меня так смотрите? – спросила Татьяна.
– Нет, ничего. Ошибся, – сказал капитан и пошел в сторону своей машины. Там он по рации что-то говорил, потом посмотрел на Татьяну издалека и отвернулся.
«Странный какой-то этот капитан», – подумала Татьяна и тоже села в свою машину. Сколько предстояло здесь проторчать, было неизвестно. Но что долго – это было очевидно.
К вечеру Татьяна была в городе. Измотанная долгим ожиданием на дороге, она без сил вошла в квартиру и, не разуваясь, прошла в гостиную. Бросив ключи на столик, она села в кресло.
Где-то далеко послышался звонок телефона. Мелодия была знакомая. Татьяна не сразу сообразила, что это звонит ее телефон. Звук был еле слышен, потому что телефон лежал в сумочке. Она с трудом поднялась с кресла и пошла за сумочкой. Пока она шла, звонок прекратился. Она посмотрела, кто ей звонил. Номер был не знакомый.
Взяв телефон, она вернулась в свое кресло. Телефон зазвонил вновь.

– Это Татьяна? Я Марина. Вам Сергей должен был рассказать все.
Наступила пауза. Татьяна, не ожидавшая этого звонка, растерялась и не знала, что ответить.
– Вы меня слышите? – продолжала разговор девушка, назвавшаяся Мариной.
– Слышу. Что вы хотите от меня?
– От вас лишь одного, чтобы вы отпустили Сергея. Он не любит вас. У нас будет ребенок.
– А вы в курсе, что Сережа в больнице? – спросила Татьяна.
– В больнице? – удивилась Марина. – А что с ним?
– Инфаркт.
Снова наступила пауза.
– Что же вы молчите? – теперь уже задала вопрос Татьяна.
– Я не знала, – пролепетала Марина. – Что же теперь будет?
– Это вы у меня спрашиваете? – Татьяна повысила голос. – Идите к нему и там вместе с ним решите, что же теперь делать.
Татьяна сбросила вызов и задумалась. Но телефон зазвонил вновь. Татьяна уже хотела нагрубить, но услышала голос мамы.
– Танечка, ты доехала? Что же ты молчишь? Мы же волнуемся.
– Мамочка, со мной все в порядке. На дороге была авария, пришлось проторчать там, пока все не закончилось. Но ты не волнуйся, я была только сторонним наблюдателем.
– Ты меня не обманываешь? – голос мамы был встревоженным.
– Зачем мне обманывать? Вот сижу в кресле в своей квартире.
– С кем ты разговаривала? Я тебе звонила.
– Не важно, мама. Как бабушка?
– В порядке бабушка. Ты уже была у Сергея?
– Нет еще. Уже поздно. Завтра съезжу, отвезу ему вещи, как он просил.
– Ладно, доченька, отдыхай. Позвони завтра.
– Хорошо, мама. Целую вас с бабулечкой.
Утром Татьяна собрала вещи мужа и поехала к нему в больницу.
Сергей обрадовался ее приходу. Но перед тем, как зайти в палату, Татьяну остановил доктор.
– Вы к Привалову?
– Да, – ответила Татьяна.
– На днях вашего мужа выписываем. Но хочу вас предупредить о том, что ему крайне вредны всевозможные эмоции. Как огорчение, так и радость. Хотя бы первое время, пока будет идти реабилитационный период. Кстати, о реабилитации. К сожалению, квоты закончились. Если у вас будет возможность вывезти его в санаторий своими силами, то это будет просто замечательно.
И вот Татьяна в палате.
– Танюша, ты пришла, – Сергей приподнялся.
– Лежи, лежи. Я принесла тебе одежду, как ты просил, – сказала Татьяна.
Она помнила, что говорил ей доктор перед входом сюда. Поэтому решила не говорить Сергею о звонке Марины. Кто знает, как он среагирует на это, огорчиться или обрадуется.
– Танюш, я тебя не узнаю. Ты какая-то как сама не своя. Что-то случилось? Или что-то с бабушкой. Она такая славная.
– Нет, ничего не случилось. И с бабушкой, и с мамой все в порядке. Марине та и не дозвонился?
– Не берет трубку. Я думаю, что она уже с ребеночком и ей не до звонков. По идее это я должен был быть с ней рядом, а я вот тут.

Он смотрел на Таню виновато, словно оправдывался перед ней. А она не могла никак принять такое отношение. Она чувствовала себя не женой, пусть даже бывшей почти, а жилеткой, в которую плачется мужчина, когда-то так любивший ее и которого любила она. Сильного, красивого, уверенного в себя и такого надежного. Сейчас он представлял жалкий образ, на который ей было стыдно смотреть.
Даже жалости не было к нему, презрения тем более не было. Какое-то безразличие и более ничего не испытывала она в эти минуты. Ей вдруг очень захотелось домой. Она встала.
– Ты уже уходишь? Даже не побудешь еще пару минут? – как-то испуганно спросил он, как ребенок, которого оставляют одного.
– Мне пора, – сказала она сухо и вышла, не оглядываясь.
Таня вспомнила слова бабушки и улыбнулась. А и в сам деле зачем удерживать прошлое? Пусть переживает тот, кто это прошлое перечеркнул и решил начать все заново.
Перед ее глазами встала картинка из того самого прошлого. Вот так же цвета черемуха, когда они с Сергеем встретились. Тогда им казалось, что это навсегда.
Всю дорогу домой Татьяна вспоминала свое знакомство с Сергеем. Он тогда казался ей таким надежным, что она долго не раздумывала, когда он предложил ей выйти за него.
«Ах, черемуха белая, сколько бед ты наделала…», – неслось из динамика, который вдруг включился сам собой.
«Вот и подтверждение моим мыслям, – подумала Татьяна и подхватила: – Ароматом дурманила, только сердце поранила. Я ведь знала заранее, это только игра».

Подъехав к дому, Татьяна увидела ту самую девушку, которую уже видела с братом Павла на мотоцикле. Тогда она показалась ей красивой. А сейчас, подойдя к Татьяне, девушка выглядела злобной и неприветливой. Лицо ее было искажено и выражало ненависть.
– Я знаю, вы жена Сергея Татьяна, – сказала она. – Как вы уже догадались, я Марина.
– Здравствуйте, Марина. Что привело вас ко мне? – спокойно спросила Татьяна.
– Я вас ненавижу, – выпалила Марина и отвернулась.
– Вы приехали для этого, чтобы высказать мне свою ненависть? – спросила Марина по-прежнему спокойно.
– Нет, не только, – повернулась Марина. – Это вы довели Сергея до инфаркта. Он говорил, какая вы гадкая и подлая.
Марина слушала и удивлялась Сергею, как он мог влюбиться в такую?
– Что еще говорил вам обо мне мой муж? – спокойно продолжала разговор Татьяна.
– Сережа очень хотел ребенка, – сказала Марина и посмотрела на Татьяну.
– Ну вы же ему и подарите этого ребенка. В чем вопрос-то и какая проблема?
– А проблема в том, что он теперь инвалид. Как мне с этим жить? – Марина закрыла лицо руками и заплакала.
Татьяне на миг стало ее жаль. Она даже хотела подойти поближе и приобнять ее, успокоить как-то. Но Марина вдруг резко вскинула голову и снова посмотрела на Татьяну.
– Вы успокойтесь. Если вы его любите и у вас будет ребенок, тогда все пережить можно. И с инфарктом живут люди и счастливо живут, – сказала Татьяна.
– Вот только не надо меня сейчас лечить. Я вижу, вы нормальная. Можем поговорить с вами спокойно? – спросила вдруг Марина и пошла к скамейке.
Татьяна последовала за ней.
– Я могу быть с вами откровенной? – спросила Марина.
– Надеюсь на это, – ответила Татьяна.
– Дело в том, что, когда я познакомилась с вашим мужем… с Сережей, я уже носила в себе этого ребенка.
Татьяна округлила от удивления глаза. Но Марина продолжала:
– Не удивляйтесь и не перебивайте, вы сейчас все поймете. Парень мой к тому времени, узнав о ребенке, бросил меня. Я была в отчаянии. И тут появился Сережа. Я увлеклась, и чтобы забыть Артема, закрутила с Сергеем. Потом сказала ему, что ношу его ребенка.
– Обманули в общем, – вставила Татьяна.
– Я просила не перебивать. Так вот. Недавно я встретила Артема. Вернее, он нашел меня сам и сказал, что понял свою ошибку и готов ее исправить.
– И вы тут же забыли про дорогого Сережу.
– Я не буду больше ничего вам рассказывать. Вы не умеет слушать, – сказала Марина и, как обидевшийся ребенок, отвернулась от Татьяны.
Татьяне стало все ясно, даже, если Марина больше не скажет ничего. Но Марина повернулась к ней.
– Татьяна, я виновата перед вами.
– Но зачем вы так поступили, Марина? Разве можно играть человеческими чувствами?
– Мне стыдно. Тем более он скоро родится. Я не знаю, что мне делать, – она снова заплакала.
– Слезами тут не поможешь. Почему вы не отвечали на звонки Сергея? И зачем мне звонили и наговорили гадостей?
– Я запуталась. Артем снова бросил меня. Я разозлилась. Я хотела вернутся к Сергею. Но вы сказали, что он в больнице. Меня не устраивает такая перспектива. Кроме того, что малыш будет на руках, еще придется убирать и ухаживать за инвалидом... Который никто для нас с малышом. Зачем мне все это?
Она смотрела на Татьяну такими невинными глазами, что Татьяне стало противно. Как так можно манипулировать человеком ради своего благополучия? Татьяна этого не понимала.
– Как теперь мне быть? – всхлипнула Марина.
– Вы у меня это спрашиваете? А когда уводили моего мужа ради собственных амбиций, не думали ни о чем, кроме своего благополучия. Поступайте как знаете. Я в этом вам не советчица. Прощайте.
Татьяна встала со скамейки и направилась к дому.
– Не говорите ничего Сергею, – крикнула ей вдогонку Марина.
«Ну и нахалка! – подумала Татьяна. – Бездарная самовлюбленная дура».
Дома Татьяна подошла к окну. Марины нигде не было видно. Татьяна поставила чайник и села в кресло, включив телевизор. Она воспроизвела в памяти весь разговор с этой взбалмошной особой. Значит, ребенок не Сергея. Некий Артем папаша этого ребенка. А что же Сергей? Что с ним будет, когда он об этом узнает? И не отвечала она на его звонки, потому что в то время ей было и без него хорошо.
Вдруг Татьяне снова стало плохо. Она схватилась за сердце. Да, что же это такое? Снова какое-то предчувствие? И тут ей нестерпимо захотелось есть. Она услышала, как вскипел чайник. С трудом поднявшись с кресла, она побрела на кухню. В холодильнике на тарелке лежали вчерашние котлеты. Разогрев их в микроволновке, Татьяна принялась поглощать их с таким аппетитом, что забыла про сердце. Запив пищу чаем, она пошла в спальню.
На тумбочке лежал альбом. Видимо, она оставила его тут, забыв убрать. Она села на кровать и раскрыла альбом.

Просматривая старые фотокарточки, она вспоминала свое детство. Вот бабушка Тая еще молодая держит ее, Таню на руках. Дедушка рядом стоит и улыбается. Вот мама с отцом счастливые смотрят друг на друга, взявшись за руки. А это кто? Тане на глаза попалась совсем старая фотография какого-то военного. Строгое, но красиво лицо с выразительным взглядом. Таня не помнила и не знала этого человека. Но кого-то он ей напоминал.
Ночью, уже лежа в кровати, Татьяна все вспоминала, кого же напоминал ей тот военный с фотографии. Но так и уснула, не вспомнив.
Утром снова позвонила мама. Таня совсем забыла им с бабушкой перезвонить.
– Мамочка, доброе утро. Ты прости, что опять не позвонила вчера.
– Как ты, Танечка? Бабушка очень волнуется. Говорит, что ты скрываешь что-то.
– Это она про аварию? Глупости. Я жива и здорова. Ничего со мной не случилось. Нет повода для беспокойства, дорогие мои. На выходных приеду.
Не успела Таня закончить разговор, как ей снова позвонили.
– Доброе утро, Татьяна, – сказал Павел. – Мы можем с вами встретиться сегодня? Завтра я уезжаю.
– Не знаю, надо ли, – сказала Татьяна.
– Но вы обещали мне показать город. Обманули?
– Но вы ведь тоже меня обманули, сказав, что никого у вас в этом городе нет.
– Я же объяснил, что так и есть. Брат живет своей жизнью. И если бы не его друг, я бы и вас не встретил здесь. Так что? Принимаете мое предложение?
Татьяна решила, что вот он шанс узнать про Марину все. Если его брат встречается или даже живет с ней, то Павел должен знать подробности.
– Хорошо. Давайте встретимся часов в пять вечера. А сейчас я на работу. Дел накопилось, наверное, за мое отсутствие.
– Договорились. За час до встречи я вам еще позвоню.
Татьяна была довольна собой. Интересно, Павел знает об этой Марине то, что Марина рассказала ей о самой себе вчера?
С этими мыслями она и поехала в свой офис, то есть в адвокатскую контору.
Дел у нее за время отсутствия не накопилось. И это ее не радовало. Она села за стол и включила компьютер. Ничего нового она в нем не обнаружила. Ни писем, ни ответов, ничего.
«Если так пойдет дальше, – подумала она, – придется искать другую работу». Но мало-помалу все-таки пришлось заняться рутиной. Она перебрала все документы, рассортировала, привела в порядок бухгалтерию и всю остальную документацию.
В четыре часа ей позвонил Павел.
– Наша встреча в силе? – спросил он.
– Да, я уже свободна. Можем прямо сейчас и встретиться, – ответила Татьяна.
Они гуляли по набережной, если можно было назвать так небольшую аллею, тянувшуюся вдоль берега реки на приличное расстояние. Запах цветущей черемухи навевал на Татьяну воспоминания о молодости. Она снова вспомнила, что именно здесь Сергей сделал ей предложение.
– Я завтра уезжаю, - сказал Павел
– Вы уже говорили об этом.
– Вам все равно, встретимся ли мы вновь?
– А вы бы этого хотели?
–Очень бы хотел. Таня… – Павел остановился и взял ее за руки.
Аромат черемухи кружил и кружил голову, как в те далекие счастливые времена.
– Таня, вы такая… такая…
– Обыкновенная я, – ответила Татьяна. – Уже поздно, пора по домам.
– Вы сейчас так говорите, как будто вот сейчас выглянет в окно ваша мама и напомнит, что пора домой.
– Помните те времена? – улыбнулась Татьяна.
– Как их забыть? Особенно когда цветет черемуха, – ответил Павел.

Татьяна так и не осмелилась поговорить с ним о его брате и Марине. Да и как начать такой разговор? А Павел, словно почувствовав, что интересует Таню, сам начал разговор о брате.
– Вот и Артем. Он младше меня ненамного, и мы очень с ним разные. Казалось бы, одни родители, а почему дети у них такие разные? Вот вы у своих родителей одна или есть брат – сестра?
– Одна. И мама с бабушкой. Вот и вся наша семья, – ответила Татьяна.
– А как же муж, который в больнице?
– А он уже не мой муж.
– Не понимаю вас, Таня.
– У него другая женщина, которая готовится стать матерью.
– И кто же она такая, что осмелилась на такой поступок? Ведь на чужом горе своего счастья не построить.
– Вы говорите, как умудренный жизненным опытом человек, – сказала Татьяна.
– А оно так и есть. Вот взять Артема. Для него ничего не существует, кроме мотогонок и своего мотоцикла. Жил с девушкой. Все было прекрасно. Вместе гоняли, она от него не отставала в этом плане. Но потом вдруг все как отрезало. Залетели голубки. А он оказывается, не готов становиться отцом. На этой почве расстались.
– Ну, а почему бы не избавиться от ребенка, раз такие дела? – специально задала провокационный вопрос Татьяна.
– Таня, вы серьезно? Вот вы бы избавились? Вот и Марина посчитала, что не стоит Артем этого.
– Мариной значит зовут его девушку.
– Да, Марина. Я поговорил с ним. Он вначале ни в какую. Но потом вдруг решил, что надо становиться уже взрослым. Нашел ее, попытался начать все сначала. Но молодо-зелено. Не нашли вновь общий язык. Сказал мне, что она неверна ему и неизвестно еще, чей это ребенок. Вот так-то. Кто их разберет молодежь эту.
– А сколько им лет?
– Марина постарше года на два. Артему двадцать пять.
– Вы сказали, что разница у вас с братом в возрасте большая. На сколько же он вас младше?
– На семь лет, – ответил Павел. – Я уже в первый класс пошел, когда он появился на свет. Помню, с пацанами во дворе носились, когда родители приехали из больницы. Мама позвала домой. Развернули его, а он такой маленький, страшненький. Ручонки трясутся, синий весь. Но не плакал. Смотрит на меня своими глазками и сучит ручонками, да ножонками. Покряхтывает.
– А вы? Как вы реагировали? – спросила Татьяна.
– А как мне реагировать? Я сам мало что понимал тогда. Ну комочек живой и комочек. Противный, как мне тогда показалось.
– Не ревновали родителей к нему?
– Нет. Как-то не задумывался даже. Наоборот, помогал маме во всем. Даже ночью просыпался, чтобы покачать его, когда он плакал. А теперь вот вымахал и слушать меня не желает. Сам с усам.
– А у меня ни сестренки, ни братика. Была сестра. В три годика заболела пневмонией. Мама тогда так убивалась. Отец так вообще сильно сдал после этого. Мне тоже тогда было семь. И тоже в первом классе училась. Не понимала ничего. В день похорон я каталась с горки с другими ребятишками. Потом вдруг вспомнила, что мама наказывала домой прийти в такое-то время. А я забыла. Потом вспомнила, побежала. И так бежала долго, пока не догнала машину, на которой везли сестру. И то мама увидела, что я бегу, попросила остановиться и подождать.
– Печальная история, – вздохнул Павел.
– Печальнее не бывает, – подтвердила Татьяна. – Мама долго переживала. До сих пор вспоминает Наденьку.
– Надежда. Красивое имя. Мою маму тоже звать Надеждой. Отец у меня военный врач. Мама тоже.
– Поэтому вы тоже стали врачом?
– Отчасти. Я вообще не изменяю традиции. И дед мой врач, сейчас в отставке. И прадед был лекарем. Один Темка не нашего поля ягода. Терпеть не может медицину. Хотя поступил в медицинский легко. Но учиться не стал. Не мое, говорит, и все тут.
– Чем он вообще занимается, кроме мотоцикла? – спросила Татьяна.
– Да ничем.
– А на что же он живет? Еще и девушку содержит, а теперь еще и ребенок.
– Есть какое-то дело. Не рассказывает. Говорит, что, имея такое дело, и работать не надо.
– Вам не кажется это странным? Вдруг это что-то незаконное?
– Был с ним на эту тему разговор и не раз. Просил не лезть не в свое дело, – ответил Павел. – Вот как с ним еще разговаривать?
– Как-то надо, наверное. Вляпаться в дурное дело не проблема, а вот выкарабкаться из этого будет гораздо сложнее, – сказала Татьяна.
– Вы это говорите, как адвокат?
– И как адвокат тоже. Но прежде всего как человек. Жалко молодежь, которая лезет куда не надо ради денег.
– Может еще пройдемся? Ведь времени по сути не так уж и много, – сказал Павел. – Чувствуете?
– Что?
– Запах какой, – Павел потянул носом воздух.
– А давайте. В самом деле не хочется домой, – согласилась Татьяна.

Они шли по аллее молча. Запах черемухи снова и снова возвращал Татьяну в те ушедшие счастливые далекие дни, когда они вот так же бродили с Сергеем. Вспомнился первый поцелуй и жаркие слова, после которых у Тани голова кружилась еще долго.
Павел время от времени поглядывал на Татьяну, которая улыбалась и глядела вдаль.
– Таня, чему вы все время улыбаетесь? – прервал ее воспоминания Павел.
– Так просто. Вспомнилась юность, молодость, – ответила Татьяна.
Но говорить о Сергее она не хотела. И чтобы разрядить обстановку, она спросила:
– Павел, вы же не торопитесь?
– Не тороплюсь. Напротив, хочу побыть с вами как можно дольше.
– Тогда скажите мне, Павел, как вы думаете, куда уходит любовь? Вы сами любили когда-нибудь?
– Как же без этого? Была у меня любовь еще в институте. Но уехала она в другую страну после получения диплома. Так и потерял я ее из виду, – сказал Павел.
– Но вы продолжаете ее любить? Извините за вопрос.
– Да нормально все. А касаемо вашего вопроса, куда любовь уходит, расскажу вам одну историю.
Таня внимательно слушала Павла и было у нее ощущение того, что подобное она где-то слышала.
Она посмотрела на Павла и увидела его ясный взгляд.
«Дежавю, – подумала Татьяна. – Где-то я уже видела эти глаза»
А Павел продолжал свой рассказ.
Дед мой Иван Степаныч, как я уже говорил, тоже был военным врачом. Случилось ему встретить в городе, где стояла их воинская часть, девушку одну. Та была замужем, ребенок уже был. Но не заладилось что-то в семейной жизни той девушки. А дед так ее полюбил, что готов был и ребенка ее принять.
– А она его любила? – спросила Татьяна.

– Любила, наверное. Но не получилось у них ничего. Вернулся ее блудный муж, в ногах валялся. А она простила ради ребенка. И осталась с ним. Дед долго не мог забыть ее. Пытался вернуть. Просил ее бросить все и уехать с ним в Карелию.
– Почему в Карелию?
– Родина его там. Вот и тянуло его в родные края.
– А как же служба? – снова спросила Татьяна.
– Заканчивался у него срок службы.
– И что, так и не женился?
– Почему? Женился. Дети появились. Но ту любовь пронес через всю жизнь. До сих пор вспоминает.
– А нынешняя жена не ревнует?
– Бабушка-то? Нет. Она была святая. Не от мира сего будто. Кроткая такая. Нет ее уже давно, бабушки моей. Вот так и жил дед. Жил с одной, а любил другую. Но жену свою не обижал. Уважал и тоже любил по-своему.
– А разве так можно? Сразу двоих любить?
– Получается, что можно. Любовь любви рознь.
– И все равно мне это не понятно, – сказала Татьяна. – Разве может одно сердце любить сразу двоих?
– Вы имеете в виду моего деда и бабку? Я не утверждаю, что была любовь у них обоюдная. Но то, что они жили дружно и никогда не ссорились, знаю точно. Мама рассказывала. Да и дед такой у меня спокойный. Кстати, когда бабушки не стало, он фотографию той, которую всю жизнь любил, в рамку поставил.
Татьяна слушала рассказ Павла и в ее душе зарождалось какое-то непонятное чувство. Он рассказывал будто-то о ней. Вот он встретил ее, Таню, такую несчастную. Полюбил или нет, не важно. А она все еще думает о своем Сереже, который давно уже стал для нее чужим. Почему так бывает? Ну, не любит мужчина жену свою. Зачем тогда держит рядом и не отпускает? Играет на ее чувствах? Знает, что она его любит и пользуется этим?
Татьяна не хотела это понимать. Она была слишком чувствительной натурой. Она не умела лицемерить, лгать и подстраиваться под удобную ей ситуацию. Слишком прямолинейно она смотрела на жизнь. Да и жизнь ли была у нее после всего случившегося?
Мама, Ольга Петровна, очень переживала за нее. И как было не переживать, когда у дочки такое в жизни? Ольга Петровна всегда уважала своего зятя, Сергея. Она и подумать не могла, что он способен на такое. В ее понимании предательство – крайний случай неуважения к тому, кого когда-то любил. Предавший один раз, предаст и второй.
А Татьяна думала иначе. Она верила больше своей бабушке Тае. Та всегда говорила, что любит не тот, кто постоянно говорит об этом, а тот, кто поступками доказывает свою любовь.
Она говорила так и при этом ее глаза увлажнялись. Татьяна понимала, что на душе у бабушки что-то такое, о чем она всю жизнь жалела.
«Поеду на выходных в деревню и поговорю с бабушкой. Она всегда говорит дельное» – подумала Татьяна.
На следующий день Павел уехал. Он звонил ей каждый день. И всегда у них находилось, о чем поговорить. Таня уже начала скучать по нему. Но не понимала еще своих чувств. Ей просто хотелось общаться с ним. Так легко и спокойно ей было рядом с этим человеком. Но это было в моменты, когда она напрочь забывала про Сергея.
И вот Сергей вновь напомнил о себе. Он позвонил ей ранним утром выходного дня. Таня еще спала. У нее была трудная неделя. Она хотела отоспаться и после обеда ехать в деревню к бабушке и маме.
– Что ты хотел, Сергей? – спросила Таня сонным голосом.
– Танюша, ты извини, что я разбудил тебя. Просто так сильно захотелось услышать твой голос, – ответил Сергей.
– Знаешь, у меня вчера был такой трудный день, – сказала Татьяна.
– Ну извини, – снова извинился он. – Ты поспи, я тогда позвоню позже.
– А что Марина? Так и не ответила тебе? – поинтересовалась Таня. Ей уже расхотелось спать.
– Нет, не дозвонился. Вот выпишут, съезжу в роддом. Наверное, она там.
Татьяне расхотелось даже говорить с ним. Какой он был наивный и глупый.
– Я перезвоню, Танюш, – сказала он и в трубке послышались короткие гудки.
– Чего звонил? – пожала плечами Татьяна. – Разбудил только. Так хорошо спала. И сон какой-то снился хороший.
Таня закрыла глаза и попыталась вспомнить, что же ей снилось. Но вспомнить так и не удалось. Она еще немного полежала и решила позавтракать и в дорогу.
На улице было пасмурно. Собирался дождь. Тучи сгущались на небе.
«Вот этого бы очень не хотелось», – подумала Татьяна. Она не любила трассу в дождливую погоду. Пока Татьяна была в ванной, ей звонила мама. Таня увидела пропущенные звонки и перезвонила.
– Мамочка, ты мне звонила, а я в ванной была. Собираюсь к вам ехать. Только позавтракаю.
– Здравствуй, доченька. Мы ждем тебя. Приезжай поскорее.
После звонка Ольги Петровны на душе у Татьяны стало тоже пасмурно, как и на улице. Что-то случилось, подумала она. Иначе мама бы не стала звонить так рано.
Татьяна не стала завтракать и вышла к машине. Дождик уже начал накрапывать, отчего поверг Таню в еще худшее настроение. Она села в машину, включила дворники. Влево-вправо, влево-вправо двигались они, размазывая пыль на лобовом стекле, оставляя грязные полоски.

Наконец, город остался позади. Татьяна ехала по шоссе, которое еще было сухим. Дождь сюда еще не добрался. Неожиданно лампочка заморгала красным светом.
– Ну надо же… как же я забыла, что заправлялась давно, – в отчаянии сказала вслух Татьяна.
Но она помнила, что впереди была заправка. Она дотянула до нее. Заправилась и уже хотела уезжать, как внутри заурчало. Желудок тоже требовал подзаправиться. Здесь же при АЗС было дорожное кафе. Татьяна решила зайти и подкрепиться. До бабушки было ехать еще минут сорок. К тому же неожиданно небо разверзлось раскатом грома и тут же полил сильный дождь.
Татьяна нашла свободный столик возле окна, к ней тут же подошел официант.
– Что желаете? – участлив спросил он.
– Что-нибудь легкое и чай, – сказала она.
Официант отошел, а к ее столику подошел капитан полиции. Тот самый, который опрашивал ее при том страшном ДТП.
– Разрешите? – спросил он и не дожидаясь ответа, сел напротив. – Татьяна Олеговна Привалова, добрый день. Не поверите, но я рад этой встрече.
– Почему? – спросила Татьяна.
– Предоставился случай извиниться перед вами. Я принял вас за…
– За кого?
– Пришла ориентировка на мошенницу, которая оказалась вашей тезкой. Представляете? Я когда фамилию, имя и отчество увидел, глазам своим не поверил. Но все равно думаю, как так, ее же поймали уже. Позвонил дежурному. Оказалось, что на месте та, ваша тезка.
– Серьезно? В нашем городе есть моя тезка? – удивилась Татьяна.
– И не одна. Представляете. Вас аж четверо! – округлил глаза капитан.
– Ого, – Татьяна была удивлена не менее, чем сам капитан.
– А как же вас зовут, капитан Волков?
– Вы даже фамилию мою запомнили, – сказал капитан.
Татьяна пожала плечами.
– Разрешите представиться? Волков Сергей Михайлович, – он встал и взял под козырек, при этом фуражка его лежала на соседнем стуле.
Татьяна рассмеялась.
– Ах да, я понял, чему вы смеетесь. К пустой голове, тьфу ты… к неприкрытой голове руку не прикладывают.
Таня засмеялась еще громче. Тут ей принесли чай и бутерброд.
– Извините, капитан Волков Сергей Михайлович, с вашего разрешения я позавтракаю. Не успела дома.
– Куда же вы так торопитесь, что даже не успели позавтракать? Если не секрет, конечно, – спросил капитан.
– В Сосновку к бабушке и маме, – ответила Татьяна и принялась за бутерброд.
– В Сосновку? Так у меня там живет брат с семьей. Я там всех знаю. А ваша бабушка не Самохина Таисия Семеновна?
– Она самая, – снова удивилась Татьяна, перестав жевать. – Вы меня удивляете, капитан.
– Чем же? Просто я там родился и вырос. Но вас что-то не знаю.
– Я еще маленькая была, когда родители уехали в город.
– А я и деда вашего помню. Хороший мужик был дед Петро.
Татьяна смотрела на нового знакомого с интересом. Зеленые глаза были удивительно красивы. Как же она не заметила этого в тот день?
– А сейчас вы в какую сторону? – спросила она.
– В город. Как раз из Сосновки, – ответил капитан, поглощая бефстроганов с гречкой.
– Ну что, рада была знакомству, капитан Волков… Сергей Михайлович. Мне пора. Да и дождь закончился.
– Надеюсь, это не последняя наша с вами встреча? – спросил он.
– Все может быть. Жизнь не предсказуема, – ответила Татьяна и вышла.
Подходя к машине, Татьяна чувствовала его взгляд.
Глава 8
До деревни Татьяна доехала быстро. Дорога была сухая, дождь прекратился.
Мама встретила ее на крыльце.
– Доченька, как хорошо, что ты приехала, – сказала Ольга Петровна.
Татьяну насторожили тревожные нотки в ее голосе.
– С бабушкой все в порядке? – спросила Таня.
– Слава богу, уже все в порядке с бабушкой. Вчера температура была. Я так испугалась, – Ольга Петровна положила руку на грудь.
– Что же ты не сказала?
– Зачем? Чтобы ты разволновалась и летела сюда, сломя голову? – сказала Ольга Петровна. – Еще и дождь прошел с вечера. Трасса, поди, мокрая.
– Дорога сухая, мама. Я спокойно доехала. Хотя ливень был, но недолго. Где бабулечка?

– Уснула только что. Все у окна сидела, тебя ждала. Не нравится мне ее здоровье. Надо бы врачу ее показать, – тихо сказала мать.
– Давай свозим в город прямо завтра, – предложила Татьяна.
– Так ведь не поедет.
– Ну хотя бы местному врачу показаться.
– Был вчера местный фельдшер. Ничего толком не сказал. Мол, возраст и все такое. Что, мол, вы хотите. Нет, в город надо, Танечка, в город.
– О чем вы тут шепчетесь? Уж не мою ли душу обсуждаете? – на крыльцо вышла бабушка, укутываясь в теплую шаль, хотя было тепло, даже жарко.
– Бабулечка, – кинулась ей на шею Таня. – Что же ты, а? Простыла что ли? Ты уже не болей, ишь чего удумала.
– Как я рада, что ты приехала. И хворь как рукой сняло, – сказала бабушка, улыбаясь. Но глаза ее были грустные. – Ты на выходные, внучка?
– Посмотрим, как ты будешь вести себя, – тоже улыбнулась Таня.
– Пойдемте в избу. Что на крыльце топтаться? – сказала бабушка.
А в избе пахло пирогом.
– Это бабушка твоя настояла, чтобы сделать тебе яблочный пирог, как ты любишь, – сказала Ольга Петровна.
– Вроде еще только весна на дворе, не осень, а у вас уже яблоки, – сказала Таня.
– В магазин как раз завезли вчера. Я сбегала по настоянию бабушки.
– Спасибо вам, мои дорогие, что так обо мне заботитесь, – сказала Татьяна и обняла и маму, и бабушку.
– Давайте пить чай, пока пирог горячий.
– Погоди с пирогом, Олька, – сказала бабушка. – Дай ребенку поесть с дороги.
– Ой, нет, бабушка, я перекусила в кафе при заправке.
– Тю, перекусила она. Нешто дома не найдется чашка горячих щей? – и бабушка захлопотала по кухне. Ольга Петровна только руками развела, глядя на дочь.
– Вот такая у тебя бабушка, – сказала она. – Неугомонная душа.
– Ба, а тебе привет.
– От кого это?
– От Волкова Сергея. Знаешь такого?
– Волковых-то знаю. Погоди, погоди… Сергей… это тот, что помладше. В милиции служит.
– В полиции, бабушка.
– Да всё одно. И что же он? Где ты его встретила? Здесь-то старший остался. А тот давно усвистал в город. Хорошие они ребята. И родители были хорошие.
– Почему были, бабушка?
– Так давненько уже. Почитай годков десять как ушли один за другим. Сначала Авдотья, царствие небесное. Потом и Мишка вслед за ней, – бабушка перекрестилась.
– Я их тоже помню, – сказала Ольга Петровна. – Молоко, да творог у них брали, да, мама?
– Точно, брали. Пока их Зорька жива была, – подтвердила бабушка.
– Старая корова была? – спросила Таня.
– Не старая. А не углядел пастух. Ногу сломала, провалившись в яр. Пришлось на мясо пустить. А там и Агафья слегла. Как хоть он Серега-то Волков?
– Да нормально, бабушка.
– Давно ли знакомы?
– Два раза виделись. То есть первый раз он приезжал на аварию. Ну, когда я от вас ехала. Потом второй раз сегодня встретились случайно в кафе.
– Вот оно как бывает. Круглая все же земля, – вздохнула бабушка.
Татьяне не терпелось завести разговор с бабушкой о деде Павла. Она почему-то была уверена, что именно о ней рассказывал Павел, когда говорил про своего деда.
Бабушка заметила, что Таня бросает на нее нетерпеливые взгляды.
– Что, егоза, поговорить о чем-то хочешь со своей бабкой? – спросила она. – Ну пойдем поговорим.
– Может завтра, мама? – сказала Ольга Петровна. – А сейчас поедим все-таки, а?
– Зачем же на завтра откладывать то, что можно сделать сегодня, прямо сейчас? Правда, внуча? Только вначале и правда надобно покушать. И не возражай. Быстро к столу, – скомандовала бабушка.
Татьяна и сама не ожидала от себя, но поела щи с таким аппетитом, что попросила еще добавки.
– Вот это по-нашему, – сказала бабушка.
Потом был пирог с чаем.
– А завтра сделаем вареники с брусникой. У меня с прошлого года еще брусничка осталась, – сказала бабушка. – Ну пошли что ли, пошепчемся.
– Идите, идите. Я здесь все приберу и посуду вымою, – сказала Ольга Петровна.
– Потом к нам присоединяйся, Олька, – сказала бабушка. Она звала именно так Ольгу Петровну, не Ольга, а Олька. Иногда называла и Лёлей.
– Садимся на кровать, – сказала бабушка. – Ну… что ты хотела услышать или спросить?
– Бабулечка, помнишь ты рассказывала о человеке, который тебя любил очень сильно, а ты любила дедушку?
Бабушка задумалась, и улыбка осветила ее лицо. Она вспомнила.
– Ванечка, – тихо сказала бабушка. – Как же, конечно, помню и не забывала никогда.
Когда она назвала это имя, Таня поняла, что правильно не ошиблась. И это один и тот же человек.
– Ох, как давно это было… А кажется, что только вчера.
– Это он, бабушка? – и Татьяна показала бабушке фотокарточку того человека в военной форме.
– Ой, Ванечка… – бабушка взяла ее в трепетные руки и прикоснулась к ней губами. – Откуда она, Танечка?
– Из альбома нашего. Случайно увидела. Теперь понимаю, что это тот же самый человек, про которого рассказывал мне Павел, – сказала Таня.
– Что за Павел? – спросила бабушка
– Внук этого Ванечки. Он врач. Приезжал в наш город по работе. Мы случайно встретились.
– Ой, Танечка, не слишком ли много случайностей у тебя? – улыбнулась бабушка, гладя внучку по голове, как маленькую.
– Сама удивляюсь, – ответила Таня и положила голову бабушке на колени. – Я спросила у него, куда уходит любовь.
– А что он?
– Он и рассказал историю с его дедом. Сказал, что настоящая любовь никуда не уходит. Он всю жизнь пронес любовь к тебе в своем сердце. До сих пор вспоминает.
– Он жив? – бабушка схватилась рукой за сердце. – Как это неожиданно. Только не может одно сердце любить двоих. Знала я о его чувствах. Но любила я деда твоего, Петра.
– А как же Иван?
– Что Иван? Встретились мы не в лучшее время.

И бабушка рассказала почти ту же самую историю, которую услышала Таня от Павла, но только в своем, бабушкином, понимании. Бабушка не давала повода Ивану, а он все равно влюбился. Раньше Таня думала, что не бывает любви платонической. А теперь поверила. Бабушка не будет обманывать и кривить душой.
– Мы ведь с ним даже ни разу не поцеловались, – сказала бабушка смущенно. – Прости, что говорю тебе такие слова. Но ты уже не маленькая девочка, сама все понимаешь.
– Бабушка, неужели так и не смогла его полюбить?
– Как тебе сказать? Вот хоть и говорят, что не может одно сердце любить сразу двоих, а у меня внутри возникает сомнение. Что же это тогда, как назвать это чувство? Благодарность? До сих пор вот здесь щемит, когда вспоминаю о нем.
Бабушка встала, подошла к старому комоду и вынула оттуда сверток. Развернув его, она нашла фотографию, где она еще молодая. Стоит она в цветущей черемухе и смотрит куда-то в сторону. Как потом сама сказала, на него она смотрела. А он ее фотографировал.
– Черемуха цвела, когда мы встретились с Ваней, – сказала задумчиво бабушка.
А Таня смотрела на бабушку во все глаза и слушала ее во все уши. Такая трогательная и романтическая история.
Она вспомнила то недалекое время, когда они вдвоем с Сергеем гостили у бабушки. Так же цвела черемуха. Они сидели на лавочке возле дома. А черемуха пьянила и дурманила. И Тане казалось, что никогда-никогда не закончится их счастливое время.