Соседи

   В раздумье, вышел на окраину значительного по размерам хозяйственного двора. Со стороны не большого кустика ивы и засевавшей поросли лисохвоста послышался торопливый шорох. Подняв голову,улыбнулся. "Насмерть" испуганный, как показалось, ещё сонный заяц во всю прыть не бежал, а, казалось, в огромных прыжках летел по воздуху.
- Напугался. С чего бы это? Никакой опасности.
Это я так понимаю. Мирные для него люди или извечные враги- для него всегда остаются загадкой. Хотя загадка ли? И в одном, и в другом случаях от многих можно ожидать беды. Защищаясь, дикий страх его гнал всё дальше и дальше, пока не скрылся от предполагаемой опасности. Убедившись, что нет погони, он снизил скорость бега, а за тем и совсем остановился. С болью в душе подумал о  благоустроенной лёжке, обеспечивающей спокойный, здоровый отдых. В раздумьях, сделал несколько вялых прыжков обратно .
Любопытствуя, виновник тревоги приблизился к месту предполагаемого отдыха напуганного "косога".  Без труда заметил: прижился с опытом. Мелкий, редкий кустарник. Хороший обзор, без внимания человека, хищных животных и, что особенно важно, бродячих собак. Эти бестии для него- полная головная боль. Как ввяжутся- не отцепятся. Долго сопровождать будут. А здесь для него спокойно и безопасно. Вокруг зелёные клевера и злаки. Почему не жить. Заячий «санаторий». Нет, нет да и зёрнышки при их транспортировке остаются. 
-И вправду заячий санаторий - подумал заяц. Только жить и радоваться жизнью. А что потревожил человек? Зря так получилось. Испугался, поспешил. Не зря поговаривают: заяц- трусишка. Какие мы есть, так и поговаривают. В раздумьях, заяц провёл раскосыми глазами по горизонту. Везде спокойно, если не считать прохаживающегося невдалеке от лёжки человека.
- Что ему надо?-подумал заяц. Все работают: зерно с полей убирают, подрабатывают его, в зиму заготавливают. Даже мне немножко остаётся. А он? Бродяжничает по хозяйственному двору,  таких как я пугает, с бурной ночи спать не даёт.Только не знал "косой", что это не только  человек, а человек- руководитель сельскохозяйственного предприятия. Ему до всего дело есть, в том числе и диких, таких как он, животных.
Заяц, довольный, наклонив голову, острыми зубами отщипнул, как отрезал, достаточно не малую ветвь белого, молодого, от того сочного, пахнувшего медом, ароматного клевера и, по ходу его пережёвывая, всё ближе и ближе приближался к своей лёжке.
Нарушитель же заячьего спокойствия прошёлся вглубь этой малообжитой хозяйственной территории. Внимательнее посмотрел по сторонам. Не сдержавшись, ахнул: так вот где зайчишкино жилье. Не мудрёное, но практичное. Недоступное для уборки на корм скоту разнотравье, пощипанные острыми зубами ветви кустиков ивы.
К месту пришёлся старый, временем потрёпанный, не имеющий хозяйственной ценности, обильно покрытый ржавчиной лист железа, который  копируя местность, с юго- восточной стороны, образуя подстрешье, несколько приподнят.
Заяц, задолго до этого ночью вояжируя по этой территории, так же по достоинству оценил преимущества природно- искусственного образования. Передними лапами подкопал под листом железа грунт. Вновь построенная лёжка стала заметно шире и удобнее. Осмотревшись вокруг, убедился: обзор хороший, на случай тревоги- отход не захломленный, открытый участок земли позволял быстро скрыться. Что ещё нужно беззащитному зайчишке?
Прежде чем снова залечь после активной ночи на отдых, он инстинктивно поднялся на задние лапки, повертел то в одну, то в другую сторону головой. Напряжённо повёл ушами. Не заметив ничего тревожного, сам себе произнёс: как всегда спокойно. С этими мыслями он поудобнее улёгся в такое приятное, комфортное, надёжное место. Вскоре заячий мозг во сне отключился. Только длинные уши, как локаторы, вслушивались в окружающую среду, да большие на выкате глаза не переставали сверлить знакомую окрестность.
Спал после случившейся тревоги заяц долго. И только когда вечерние сумерки потянулись по  свежей траве, кустарникам, да повисший серый пар из перегретого противопожарного водоёма растянулся по ближайшей округе, он проснулся. Вылез из перегретой собственным телом и тёплым летним воздухом лёжки. Одним лёгким движением передней лапки смахнул накопившийся пот возле глаз. Сладко, до хруста в костях, потянулся. Поднявшись на задние лапки, осмотрелся вокруг. Всё, как и раньше, было спокойно.
Надо же было этому человеку внести такой ранью, когда после ночи только разоспался, ошеломляющую тревогу,- неотступно сверлила мысль восприимчивую заячью голову. Но ничего. Все мы творения одной природы. С этой  мыслью он приблизился к засевшему вокруг лёжки нежному, сочному, щекотавшему ноздри пахнущего мёдом белому клеверу и, увлёкшись им, начисто забыл про все тревоги проходящего дня.
Сожалея, что напугал зайчишку, испортил ему дневной отдых, руководитель поспешил уйти от его лёжки. И снова случилась незадача. Вблизи противопожарного водоёма, густо поросшего по берегам злаковой растительностью, в испуге вскочила серая куропатка и со свойственной только ей чиер-рих, чиер-рих, чиер... быстро перебирая ножками, побежала от вторженца. За ней в подлёте по пять- десять метров, чередуясь с передвижением по земле, со спринтерской скоростью, повторяя сигналы матери- куропатки, пытались не отставать с десяток долговязых, сереньких с заметным светлейшим подбрюшьем, до неузнаваемости напуганных птенцов. И вдруг серо- коричневые птенцы исчезли, как бы растворились. Не видно было и матери- куропатки. Только ее уже более спокойное и менее яркое чиер, чиер- рик... свидетельствовало о их присутствии.
- Надо же, подумалось, что ни шаг, то новая тревога для братьев меньших. Пусть и безвредная, но тревога. Откуда им знать о намерениях стороннего. Вот и приходится всеми доступными средствами защищаться. Другая мысль успокаивала: по этой тревоге жить можно. Не только жить, но и всем субъектам одной матушки- природы уживаться.
Возмутитель спокойствия ещё раз окинул взглядом территорию беглецов. От глаз не ускользнуло, что несколько серо- коричневых комочков зашевелились. На фоне светло- зелёного пейзажа демаскировали себя. Затем спокойно, как ничего не бывало, подошли к матери- куропатке. Следом за ними, по одному-двое, это сделали остальные. Более решительные к этому времени не преминули возможности подобраться под распущенные крылья матери и, получив такую возможность, успокоившись, отдыхали.
Удовлетворённый увиденным, повернул в сторону противопожарного водоёма. На низменном берегу "зачавкала" под обувью переувлажненная земля. Испуганные озёрные лягушки огромными прыжками поспешили ретироваться в прогретую за тёплые ночи и длинный, солнечный день воду. Через считанные минуты они появлялись на её поверхности и их плоские, угловатые головки, словно недозрелые плоды жёлтых лилий, неровно рассыпанные по водной глади, с любопытством взирали на возмутителя спокойствия. И это обоснованно. Природа- есть природа. Что зайчишкам, что куропаткам, что другим животным, птицам, рыбам, пресмыкающимся надо жить. А жить,  проявляя осторожность, сохранять себя.
Проникшись увиденным, отметил: дикие животные не одинаково относятся к человеку. Различают добро и зло. Стоит посмотреть на белого аиста: и живёт рядом, и в быту возле него. Где человек, там и он. Размерно шагает в стадах пасущихся животных, сопровождает технику на полях. То же скворцы. Скворечницы для них- от человека, а они помогают ему бороться с сельскохозяйственными вредителями.
И плисочки такие. Добрую часть времени с человеком на поле. Как бы выросли вместе. Хорошее соседство: и рядом с человеком, и на расстоянии от него. Это значит: доброта- добро сеет.