Бабушкин буфет Глава 16 Катя

Глава 16
 Катя

Недалеко от Юриного дома находится большой и красивый парк, где можно погулять, посидеть на скамейке и зайти в читальный зал. В жаркую погоду храбрецы купаются в небольшом пруду. Эта, заполненная водой впадина, была местом, куда свозили трупы умерших от голода во время блокады. Со временем их перезахоронили в братском кладбище. Зимой этот пруд используется, как каток. Но перед тем, как пойти в парк, надо перекусывать дома: в парке нет ни буфета, ни кафе, ни ресторана.
Сегодня в почтовом ящике он нашел открытку. В парке открывается частный ресторан «Весна». В нем мы и отметим отвальную, решил Юрий. Рыночная экономика работает. Он зашел за соседом Петровичем, и, обсуждая трения президента Ельцина с Верховным Советом, (чем это может кончиться?) они отправились в парк.
Уже подходя к месту, где должен быть ресторан, они почувствовали легкий запах горелого, а еще ближе увидели дымок, поднимающийся там, где они собирались поужинать. Ужина не было, как не было и самого ресторана. Он сгорел дотла. На пепелище между еще дымящимися деревянными балками, обломками черепицы и осколками стекла бродила женщина, выбирая из обгоревших остатков сохранившуюся посуду, ложки, вилки. Женщина обернулась, и Юрий ее узнал.
– Катя! Что ты тут делаешь?
Она не сразу ответила и, воспользовавшись их замешательством, Петрович быстро распрощался.
Розовый передничек Кати был выпачкан сажей, на лице черные подтеки от слез, а под глазом красовался синяк. Она рассказала, что ночью люди в масках связали сторожа и подожгли ресторан. Когда приехали пожарные, все что они смогли сделать, это защитить от пожара соседние здания.
– Мы с мужем выиграли тендер на строительство ресторана, победив двух конкурентов, это их работа, – сказала Катя, – мы вложили в этот ресторан все наши сбережения и еще залезли в долги. Теперь мы нищие.
Она говорила, пытаясь прикрыть синяк.
– Что у тебя с лицом?
– Ресторан – была моя идея. Муж напился и ударил меня. Я бы от него ушла, но не знаю куда.
– Катя, мой дом для тебя всегда открыт. Брось эту посуду, и пойдем ко мне.
– Мне даже не во что переодеться.
– Пока воспользуешься одеждой моей мамы, тебе что-нибудь подойдет, а потом купишь все необходимое. Я при деньгах, только что продал в Малине бабушкин дом.
Катя бросила тарелки, вытерла слезы, окончательно, измазав сажей лицо, покорно пошла за Юрием.
Приняв душ, переодевшись и поев, Катя благодарно погладила Юрия по руке.
– Юрочка, можно я сразу лягу, последние дни были очень трудными.
– Твой муж знает, где я живу?
– Нет. Откуда ему знать?
– Тогда он тебя не найдет. Ты поживешь здесь, и мы решим что делать.
Он расстелил кровать, повесил на стул мамину сорочку, и Катя ушла в спальню. Прибрав на кухне, Юрий сел за стол и, обложившись учебниками, собрался продолжать занятия английским языком, но она его позвала.
– Юрочка, мне холодно.
Он вошел в спальню, ее одежда валялась на полу, а мамина сорочка по-прежнему висела на стуле.
– Еще одно одеяло?
– Нет, – Катя подвинулась, давая ему место, – ты не хочешь меня согреть?  Ну, чего ты ждешь, раздевайся.
Когда она уснула, положив кудрявую головку ему на плечо, он задумался. Еще один подарок судьбы, не слишком ли много? Он сказал «Ты поживешь здесь, и мы решим что делать». Эти слова были неосознанным продолжением прошлого. Того прошлого, когда она в институте подходила к его рабочему столу, ерошила его волосы и спрашивала: «Юрочка, ты перевел для меня статью?» А он весь замирал от прикосновения ее руки, заполненный необычайным чувством счастья. А потом она отшутилась ссылкой на Евгения Онегина. Сколько лет прошло? Недоступная Катя дышит ему в ухо. Может ли он взять на себя ответственность за ее судьбу? Ведь они оба уже другие. Он не знает, какая злая судьба сделала Катю из сотрудницы престижного института несостоявшуюся владелицу сгоревшего ресторана. Может ли он после Ады верить женщинам? Видели соседи, что он привел к себе Катю? Конечно, видели. Сейчас многие пользуются женщинами по вызову. Что о нем подумают? Что он скажет Петровичу? Сможет он ее у себя прописать? Что бы сказала его мама? Да, а завтра он улетает в Нью-Йорк. Как ей сказать?
Утром Катя обратила внимание на стоящие у дверей два чемодана.
– Юрочка, ты откуда-то приехал?
– Наоборот.
– Что наоборот?
– Сегодня я уезжаю, а точнее, улетаю в Нью-Йорк. Вот виза и билет.
– Как это неожиданно!
– Катя, это, конечно, неожиданно. Так сказать, стечение обстоятельств. Но ненадолго, а ты живи у меня. Я поговорю с соседом, Максим Петрович не оставит тебя в беде. А я еду, чтобы найти следы моего деда Марка Гуревича, который уехал в США в 1917 году. Это мне завещала бабушка Лея. От него было одно письмо. Да мне и самому интересно, представляешь, у меня могут быть близкие родственники американцы!
– А меня отсюда не выгонят?
– Нет. Квартира уже моя, приватизированная. Я оставлю тебе доверенность, будешь платить взносы в жилконтору. Потом я приеду, ты разведешься с мужем, и мы поженимся. И ты родишь мне сына.
– Ты уверен, что найдешь следы деда? Как ты собираешься это сделать?
– Во-первых, похожу по бумажным фабрикам, это была специальность деда, во-вторых, есть от него одно письмо с обратным адресом, и еще есть Нью-Йоркский адрес семьи его приятеля Рона, возможно, они что-нибудь знают. Наконец, обращусь в какое-нибудь агентство по поиску пропавших людей.
– А если ты кого-то найдешь? Как ты докажешь, что ты их родственник?
– Покажу наш семейный альбом, письмо деда из Нью-Йорка, его дневники. Есть у меня свидетельство о браке матери, там написана ее девичья фамилия – Гуревич. И есть свидетельство о рождении матери, там указан отец – Марк Гуревич. Покажу, наконец, рисунок ключа.
– Какого ключа?
– От квартиры, где деньги лежат. Шучу. Это дед откопал там, в Малине старинный ключ, который у него потом укради.
– А если ты никого не найдешь?
– Тогда мы решим, я буду тебе звонить. Катя, накрой на стол, а я схожу за вином и закуской. Устроим мою отвальную, и я познакомлю тебя с соседом Петровичем.
Катя поехала с ним в аэропорт. Позвали на посадку. Уезжать почему-то было грустно. Какие-то неясные предчувствия томили. Может быть, он больше никогда не увидит весеннего Ленинграда, не выпьет с Петровичем, и не обнимет Катю? Она как будто прочла его мысли.
– Юрочка, я передумала.
– Что передумала?
– Я возвращаюсь к мужу. Я не могу его бросить в такое трудное время, без меня он сопьется. Со временем ты меня поймешь. Я скажу, что ночевала у подруги, она меня не выдаст. Прощай!
Самолет взял курс на Прагу, а Юрий достал записную книжку и еще раз стал изучать намеченный план действий.