Город на костях чёрный миф о Петербурге

Выражение, гласящее, что Петербург строился на костях, давно уже стало избитой метафорой. Русским косточкам в нашей матушке-России редко вели счет, поэтому цифры здесь назывались самые разные. Давайте, мы тоже попытаемся осмыслить, во что обошлась России северная столица.

Со времени основания Петербурга, 16 мая 1703 года, и до смерти Петра в 1725 году, в городе не утихали стук топоров и пенье пил. Каждая губерния должна была ежегодно присылать на берега Невы определенное количество людей — всего около 40 тысяч человек. Все они делились на два разряда: казенные рабочие получали только пищу, а вольнонаемные — еще и плату: три копейки в день.

Условия их труда были ужасными. В окрестных деревнях и мызах, разоренных войной, хлеба не было ни крошки. Рабочие голодали, довольствуясь в основном капустой и репой. Полуголодная жизнь в шалашах, среди болотных испарений обыкновенно заканчивалась горячкой или цингой. Иностранных инженеров поражало равнодушие русского простонародья к смерти. Когда кто-нибудь из рабочих заболевал, то просто ложился на голую землю и отдавал себя в волю Божию. Умершего клали на видное место и зажигали рядом восковую свечу, чтобы собрать подаяние на погребение. Набрав достаточно денег, тело завертывали в рогожу, и двое мужиков несли его на кладбище.

Иностранцы называли чудовищные цифры убыли рабочей силы: 60 тысяч, 100 тысяч человек только за первый год строительства (датский посланник при русском дворе Юст Юль в своих «Записках» за 1710 г.); писали, что ежегодно гибло две трети мобилизованных; называли даже цифру 300 тыс. погибших…

У современных авторов можно прочитать подсчеты и похлеще: будто бы Петр уморил в невских болотах чуть ли не треть всех российских мужиков.

Что может сказать по этому поводу современная наука?

Прежде всего стоит отметить, что никто из «иноземных очевидцев» не был в Петербурге в первые годы его строительства, и самый первый — Юст Юль, впервые увидел Петербург только в конце 1709 г. Таким образом, все они передают слухи, скорее всего циркулировавшие среди первых насельников новой столицы.

Один из них, знаменитый книговед и библиофил А. И. Богданов — автор первого труда по истории Петербурга, не называя конкретных цифр, заключает (по состоянию на 1712 год): «… и тогда где кто при тех работах находился, а Волею Божиею занемог, как по тогдашнему времени воздуха и новости места не без великаго упадку людей было; и кто где по Воли Божией умре, тут того и хоронили. И такими умершими телами все берега всех островов изнаполнены были» (Богданов А. И. Описание Санкт-Петербурга. СПб., 1997).

Археологи, со своей стороны, до сих не нашли на территории Петербурга следов массовых захоронений. Есть отдельные находки в районе Кронверка, Шуваловского дворца, есть подхоронения на допетровских деревенских кладбищах в центральных районов города — и это всё.

Первым усомнился в приведённых выше цифрах еще в конце XIX в. историк П. Н. Петров: «Мы увидели по спискам канцелярии строений, из года в год, именные перечни одних и тех же работников, из одних и тех же мест, что доказало жизнь и деятельность их, а не умиранье» [Петров П. Н. История Санкт-Петербурга с основания города до введения в действие выборного городского управления, по учреждениям о губерниях. 1703–1782. Переизд. М., 2004., 21–22].

В современной историографии первой пошла против течения О. Г. Агеева. Её подсчёты основаны на общей смертности в Петербурге по документу за 1716 г., согласно которому на сооружении будущего Невского проспекта из 3262 работных людей скончалось 27 человек, что составляет 0,74 процента. Исходя из этого, О. Г. Агеева выводит, что ежегодно петербургская стройка уносила около 150 человек, что за 1703–1715 гг. составило примерно две тысячи человек. Таким образом автор приходит к выводу, что сообщаемые иностранцами цифры — не более чем слухи, миф, отражающие реакцию населения «на дискомфорт петербургской жизни» [Агеева О.Г. «Величайший и славнейший более всех градов в свете» — град Святого Петра: Петербург в русском общественном сознании начала XVIII века. СПб., 1999, 79-81]. Следует учитывать и то, что в 1722 г. Петербург населяло не больше 40—50 тыс. жителей.

Интересно, что Ю. М. Овсянников, опираясь на другой документ того же 1716 г. (письмо петербургского губернатора А. Д. Меншикова кабинет-секретарю А. В. Макарову о скончавшихся в Петергофе и Стрельне более тысячи работников, хотя, скорее всего, речь идет об экстраординарном явлении — какой-то эпидемии, о которой необходимо было проинформировать царя), полагает, что на строительстве Петербурга погибал каждый третий работник [Овсянников Ю. М. Доминико Трезини. Л.: Искусство, 1987, 34].

Современной науке гадания не к лицу. Документы позволяют вычислить общее количество трудящихся за первые 10 лет строительства Петербурга. В их число входят:

  1. «Государственные» или работные люди, «посошане», «посох» — как их тогда называли. Посошан набирали из податного населения (государственных, дворцовых, помещичьих, вотчинных и церковных крестьян, а также из посадских жителей).

  2. Квалифицированные работники — то есть мастеровые, также набирались из податного населения и разделялись по специальностям (которых было более 20 и из которых преобладали плотники и каменщики) и по квалификации (мастера, подмастерья, десятники и рядовые).

  3. Помимо посошан к работам периодически привлекались урядники и солдаты. Именно они были основной рабочей силой при строительстве летом 1703 г. крепости на Заячьем острове.

  4. С 1710 г. в Невской дельте появилась новая категория работников — шведские пленные.

5. Наёмные работники и каторжники.

При общем подсчёте всех категорий трудившихся в Петербурге в первые десять лет получается около 227 тысяч человек. Сведения о смертности есть только за отдельные годы и почти всегда по небольшой части присылаемых работников, поэтому невозможно с высокой точностью подсчитать, сколько людей погибло на строительстве Петербурга в 1703–1712 гг. Средний процент смертности, по вероятным подсчетам, составил 6–8% (для сравнения: в конце XIX в. средняя смертность в России составляла 3,73%). Таким образом, получается, что количество погибших в первое десятилетие существования Петербурга находилось в пределах 13,5–18 тысяч человек [Андреева Е. К. Петербург — «город на костях»? [О мифологизировании истории) // Вопросы философии. 2013. №;6].

Приняв данную цифру, можно сделать вывод, что почти за два десятка лет (до окончания строительных работ в 1722 году) в петербуржскую землю легло примерно 26-36 тысяч человек — как в генеральной баталии. Так ведь для Петра строительство Петербурга и было генеральной баталией за новую Россию. И мы можем лишь провозгласить вечную память ее безымянным солдатам.