Политический садизм садомазохизм в политологии

Политология – наука о власти. Как всякая наука, политология имеет своих классиков, наиболее выдающихся авторов научных трудов в области политологии. За 2500 лет развития политологии эта наука прошла четыре этапа – этап теорий идеального государства (античная политология Платона и Аристотеля, Полибия и Цицерона, 4 – 1 вв. до н. э.), этап атеистической политологии (политология Возрождения и барокко Макиавелли, Гроция, Гоббса и Локка), этап политологии Французского Просвещения (политология 18 в. Монтескье, Руссо, Гольбаха и Марата), этап политологии социализма (политология 19–20 вв. Прудона, Бакунина, Маркса и Ленина).
Среди всех этих шестнадцати классиков политологии половина исповедовали теории политического садизма, то учения о правильности бесчеловечного отношения власти к народу и народа к власти.
Политологическими садистами были в античности Платон и Аристотель, в Возрождении и барокко – Макиавелли и Гоббс, в Просвещении – Руссо и Марат, в социализме – Маркс и Бакунин.
Все эти теоретики садизма при жизни за свою политическую деятельность и за свои политические теории подвергались разнообразным мучениям – изгнанию (Аристотель, Гоббс, Руссо, Марат, Маркс, Бакунин), порабощению (Платон, Бакунин), убийству (Марат) и самоубийству (Аристотель). Только Макиавелли умудрился быть всего лишь запрещённым писателем – ни изгнание, ни порабощение, ни убийство, ни самоубийство его не коснулись. Понятно, что не только теоретическая логика и научный подход заставили этих учёных стать теоретиками садизма, но и собственная их мучительные судьбы сильно способствовали их оправданию жизненных мучений.
Как и положено всякому извращенцу-садисту, все эти теоретики садизма одновременно были мазохистами, теоретиками мазохизма – подчинения насилию, подчинения садисту. Подвергаясь в жизни тяжким мучениям, они эти мучения оправдывали в своих весьма убедительных и хитроумных теориях.
Как античный мудрец-идеалист Платон для создания своего идеально государства теоретически оправдывает необходимость истязать массы ни в чём не повинных людей? Люди, по Платону, в девяти десятых случаев – идиоты, дураки, невежды, склонные, как и всякие непросвещённые звери, к восстаниям, бунтам и революциям, к уничтожению высокой культуры, интеллекта, науки и мудрости. Всё, что может сделать идеальное государство, идеальные мудрецы, стоящие во главе этого идеального государства – свирепо, садистски подавлять этот естественный для народных масс, для толпы садизм.
Государство, считает Платон, обязано на насилие толпы, на насилие народа ответить государственным насилием. Надеяться, что народ поумнеет, глупо. Другое дело, что идеальный правитель должен быть идеальным мудрецом-всезнайкой, всегда и во всём действовать умно. Но государственное насилие настолько прочно обосновано в идеальном государстве Платона, что философ вводит в свой политический проект, кроме двух классов – правителей-мудрецов и глупого народа, третий класс – класс профессиональных насильников, профессиональных садистов, класс воинов, слепо подчиняющихся правителям-философам.
Государство, по Платону, всегда было, есть и будет насилием, садизмом, либо угрозой применения насилия, потенциальным источником садизма.
Аристотель соглашается с трёхклассовым устройством идеального государства Платона, но вносит в этот проект существенное усовершенствование – роль угнетённого народа, толпы, быдла в идеальном государстве должны выполнять рабы-иностранцы (гастарбайтеры), лишённые каких бы то ни было прав и свобод. Аристотель считал, что большинство наций, этносов – это прирождённые рабы, пригодные только для того, чтобы слепо, верно, мазохистски служить своим прирождённым господам из народов-господ, народов-садистов.
Поскольку сам Аристотель был греком, то он и считал греков, как это ни странно в наше время читать, народом-господином, народом-садистом. Народы Востока Аристотель считал прирождёнными рабами – персов (таджики – разновидность персов), скифов (разновидность персов, современные потомки скифов – осетины), индусов, армян, лидийцев, фракийцев, евреев, египтян, ассирийцев, вавилонян и прочих «савроматов».
Таковы античные садисты от политологии. Свои садистские теории они развивали под влиянием тяжкой античной действительности – революции, войны внешние и войны гражданские следовали в античном мире той эпохи непрерывно, одна за другой. Война и революция порождают садизм, порождают мазохизм, такова извращённая основа существования человечества.
В 16 в. возродилась наука политология после тяжкого интеллектуального упадка эпохи Средневековья, эпохи господства религии, мракобесия, господства садизма уже не теоретического, а непрерывно-варварского. Для совершенствования государства и общества возродившаяся политология стала выдвигать всё новые идеи в сфере власти и государства.
Итальянец Н. Макиавелли прославился в эту эпоху своей садистской теорией политической безнравственности – макиавеллизмом. Нравственность для идеального правителя («принца») – ничто, говорит Макиавелли, насилие – основа всякой власти. Макиавелли с видимым, садистским удовольствием и даже с художественным совершенством рассуждает о тотальном насилии идеального «принца». Без садизма политик не достигнет ни одной цели, всё потеряет, обрушится государство, в жалкое состояние придёт общество. Болтовня же о нравственности – только обман для дураков.
Н. Макиавелли в своём государственном проекте не нуждается ни в каких классах-сословиях общества. Для него государство – это идеальный правитель, обязательно безнравственный садист, иначе никак. Такова реальная политическая практика, констатирует наиболее успешный из шестнадцати великих теоретиков политологии (конечно, самый успешный – не изгонялся, не порабощался, не убивался и не самоубивался!).
Вторым великим садистическим политологом-возрожденцем был англичанин Т. Гоббс, прославившийся своим проектом идеального государства – «левиафана». Только чрезвычайно сильное государство, говорит Т. Гобсс, государство-садист, может по-настоящему вылечить вечно больное общество, вечно больного человека. Человек с рождения болен, болен садизмом, хищничеством, врождённым зверством. Только ответный государственный садизм, масштабное, массовое государственное насилие или угроза такого насилия может хоть как-то заставить людей вести себя друг с другом по-человечески. Только садизм вселенского масштаба и формирует более или менее приемлемое общество.
Таковы теоретики садомазохизма эпохи Возрождения и барокко. Как и античные садисты, возрожденческие садисты оправдывают свой теоретический садомазохизм необходимостью спасения общества от хаоса, беспорядка. Однако, в отличие от античных людей, эти реннесансные люди, гоббсы и макиавелли, мало беспокоятся о свободе и рабстве. Это уже не важно – раб ты или свободен, нравственная ли ты личность или аморальный злодей, важно навести хоть какой-нибудь порядок в этом свихнувшимся мире.
В следующую интеллектуальную эпоху, эпоху Просвещения, появились новые теоретические садомазохисты, оба почему-то франко-швейцарцы (что говорит о неожиданно высоком уровне извращённости швейцарского общества!) – Руссо и Марат. У этих всё просто – нужна революция! Человечеству эпохи Просвещения, очевидно, было очень скучно жить, очень уж однообразно – всё наука да просвещение, всё книжки да мудрецы, а хотелось политологическим садомазохистам взять в руки нож да топор!
Ж. Руссо считал, что угнетённый простой народ имеет полное право самым садистским (и мазохистским!) образом поступить с современной культурой, так сильно его, простой народ, угнетающей. Между прочим, сам самоучка Руссо отличался большими талантами – он был классиком не только мировой политологии, но и самым настоящим классиком мировой художественной литературы! Садомазохизмом Руссо отличался и в своей личной жизни – признавался (скорее всего, оклеветал сам себя из философских и художественных соображений!) в том, что сдал в детдом всех пятерых своих новорожденных деток, а в своём извращённом детстве испытывал физическое удовольствие от физических наказаний.
Ж. Марат, знаменитый революционер, убитый террористкой, в своих политологических теориях не только звал народ к топору, но ругал даже и английский политический строй, считавшийся в ту пору некоторыми очень даже неплохим. Символично, что политологический садомазохист, нестарый ещё и совершенно голый в момент своего убийства мужчина Марат был убит юной девицей – вполне себе садомазохистская смерть! За что боролись, как говорится, на то и напоролись.
Садомазохистская политология Просвещения внесла откровенную сексуальность в политологию. Сексом было пропитано всё Просвещение 18 века. Один великий теоретик откровенно признаётся в своих личных (лично им выдуманных!) садомазохистских деяниях и ощущениях (Руссо). Второй политолог-садомазохист своей смертью демонстрирует свои призывы к революции (Марат).
Эпоха Просвещения возродила революции, 19 и 20 века эти революции продолжили и теоретически поддержали эту революционную садомазохистскую политологию.