Реанимация любви

   Жила-была женщина. Не молода уже, да не стара еще. Всю жизнь она трудилась, не покладая рук, а главное, головы – много трудилась, уважение и почет заработала, не бедствовала, хоть и в богачки не выбилась. Помогало то, что любила все, чем занималась. Это и силы давало, и настроение поднимало, и успех приносило.
   Не одна жила женщина – вместе с мужем. Вот уж тридцать лет и три года как вместе жили. И он работы не чурался. И умным слыл среди всех, кто знал его.  Уважали ее мужа, прислушивались к его слову – мог и отругать, и отчитать, и похвалить, и подбодрить. И семью достойно содержал, чтобы ни в чем не нуждались.
   Двоих детей вырастили. Хорошие дети получились – грех жаловаться. Разлетелись дети по разным странам – свою жизнь устраивать. И остались родители одни. Работа есть, друзья есть, чем досуг занять есть, а чего-то не хватает. И живут-то рядом, и ссор между ними нет, а и тепла тоже, и трепета нет – выветрился за тридцать лет. Нет-нет, да и взгрустнется каждому из них, как вспомнятся годы молодые, да мечты о любви на всю жизнь.
   Посмотрит она на него: вроде, занят все время чем-то, жизнью доволен, ничего больше и не надо, как будто. «Чего буду его своей недолюбленностью напрягать?»- думает. И живет себе дальше.
   Он на нее украдкой взглянет: в делах вся, в заботах, увлечена чем-то. «Хорошо, наверное, ей и без моих ласковых слов, без моих объятий» - и живет себе дальше.
Так день за днем идет, неделя за неделей летит, месяц за месяцем мчится.
   И вот однажды приходит каждому из них на вотсап сообщение от сына, и просит он их сходить по такому-то адресу, взять то, что там дадут им, чтобы потом ему, сыну, передать.
   Ничего не поняли родители, но сын был так настойчив в своей просьбе, что делать нечего – пошли по указанному адресу. Далеко идти пришлось, по дороге о том, о сем переговаривались. Но ближе к концу пути насторожились – дом, в котором предстояло что-то забрать, оказался домом, в котором они впервые встретились, и в котором прожили первые свои общие дни и ночи. Не заметили, как в подъезд вошли, держась за руки – и подъезд совпал. Волнение усилилось. И обоим одновременно почему-то показалось неизбежным, что придется позвонить именно в ту квартиру, с которой все у них начиналось. Эта мысль оказалась общей – впервые за долгое уже время – привыкли думать порознь. Позвонили в заветную дверь. Открыла им женщина с доброй, светлой улыбкой на лице: «Давно жду вас», - говорит. Заводит их на кухню, усаживает за стол, на котором чай уже расточает свой аромат, да пирог румяной корочкой поблескивает.
   А они все озираются – каждый угол какое-то воспоминание в себе таит. Попили чай, повспоминали те чудные дни той давней весны. Засобирались обратно. С хозяйкой тепло попрощались и вышли на улицу в обнимку, чего давно не было.
   Так и шли, обнявшись, словно боясь растерять что-то вновь обретенное. Уже почти дойдя до дома, вспомнили, что должны были что-то взять и передать сыну. Пока решали сейчас возвращаться, или уже в другой раз, знакомый звук нового вотсап-сообщения прервал их размышления. Сообщение было от дочери. Она очень просила их как можно скорее прийти по указанному адресу и забрать очень нужную ей вещь. В ответ на их переживания о забытом для сына послании, успокаивала, мол, брат поймет и согласится, чтобы они сейчас не возвращались за тем, что должны были взять для него. Дочь умоляла ни о чем не расспрашивать, а как можно скорее выполнить ее просьбу.
   Они и раньше-то не могли ни в чем отказать своей девочке, а тут она так убеждала, что ей это очень важно, что они тут же двинулись в путь.
   Догадались? Второй адрес тоже оказался не случайным. В подъезд этого дома они входили уже понимая, что их ждут новые старые воспоминания. Ситуация повторилась. Приветливая хозяйка, чайник на столе, любимые конфеты в вазочке. Разрешение пройтись по квартире, заглянуть во все уголки, в которые потянется душа. Они шли из кухни в гостиную, из гостиной в спальню, и с каждым шагом все дальше, все глубже в свою молодость: вот здесь стояла детская кроватка, вот здесь спортивная стенка, по которой дети любили лазать, а здесь – в ванной – устраивались пенные баталии. Вспоминались такие детали, которые, казалось, давно стерлись из памяти. А ведь нет – жили в ее закоулках, ждали случая, чтобы вынырнуть на поверхность, осветить лица улыбками.
   Здесь они уже не забыли, что должны что-то взять, чтобы передать дочери. Правда, как – пока еще не понятно. Но главное, не забыть взять. А хозяйка уже вручает им запечатанный конверт.
   Прощаются тепло, по-родственному. И выходят они на улицу. Уже смеркается, веет прохладой, а на душе – светло и радостно. Вот именно – на душе. Еще несколько часов назад выходили они из своего унылого дома двумя отдельными душами, а сейчас, словно сплелись в одну.
   Переживание этого единения вновь прерывает  звук вотсапа. Дочь пишет: «Мамуля, папуля, наконец, нашла через кого можно передать мне письмо. Человек будет ждать вас через час в ресторане по адресу…. У него там встреча, но он заберет у вас письмо. Я договорилась. Спасибо вам большое. Вы мне очень помогли».
   Ну, в ресторан, так в ресторан! Сейчас им было все равно, куда идти, главное вдвоем, вместе, взявшись за руки. Они шли по знакомому городу, знакомым маршрутом, а воспоминания словно налетали на них, кружили над ними вихрем – оказывается, их столько! Связанных и с этим сквером, и с этим поворотом, и с этим деревом (Ого, как оно разрослось!), и с этой автобусной остановкой….
   Швейцар галантно открыл перед ними дверь. Попросил раздеться – в одежде, мол, в зал нельзя. Делать нечего, пришлось раздеться. Благо, в рестораны сегодня не все ходят в вечерних платьях и смокингах. Начинают объяснять распорядителю зала, что им надо только передать письмо. «Мне сообщили, я провожу вас к столику», - отвечает он. Они покорно идут следом – оказывается, ожидающий их человек не в этом зале, а в другом. Ну, ладно – на несколько шагов больше. Распорядитель открывает дверь в следующий зал и пропускает их вперед….
   За столиком в углу… Нет, в это невозможно поверить! Они же так далеко, у них же столько дел и вечно некогда! Не может быть!.... Им навстречу поднимаются сын и дочь, прилетевшие из разных стран, с разных континентов. Как? По какому поводу? В голове прокручивается мысль за мыслью: может, какая-то дата, чей-то юбилей… Вроде нет.
   Объятия, слезы, желание разглядеть, потрогать, опять обнять.
- Как же вы решились в такую даль? А как дети без вас, как с работы отпустили? – ох уж это вечное родительское беспокойство.
- Да, как-то в разговорах с вами все последнее время не слышится радости. Спросишь папу, где мама, а он отвечает, что куда-то пошла. Спросишь маму, что делает папа, а она в ответ, что чем-то занят. Вот мы и решили устроить вам сюрприз. Просто так, без поводов! Сколько вы нам радостных моментов дарили в детстве, да и позже. И нам так захотелось увидеть вас счастливыми!
   И опять объятия, слезы, желание разглядеть, потрогать, снова обнять.
Тут спохватились, давай перед сыном извиняться, что забыли взять что-то важное для него в той, первой квартире. А он им в ответ:
- Ничего вы не забыли, все взяли, все сюда принесли – воспоминания свои, глаза, блестящие от радости, руки, сплетенные между собой. Ничего важнее этого быть не может, и именно за этим я просил вас туда пойти.
- Ох, и хитрец ты, - с ласковой укоризной сказала мать. – Но, тебе, доченька, мы принесли. Держи, письмо какое-то.
- А письмо это вам, - отвечает дочь.- Можете вскрыть.
Мать осторожно надрывает уголок конверта, дрожащей рукой разрывает его и достает… два билета на самолет. В теплую страну, к теплому морю.
- Мы так хотим, чтобы вы вспомнили, как любите друг друга, не любили, а любите, просто немного об этом забыли, - сказал сын, подойдя к ним и обняв сзади обоих.
- Помните, вы говорили нам в детстве, что главная сказка – та, которую люди делают своими руками, творят своими сердцами. Это – наша сказка для вас, - сказала дочь и нырнула в их объятия.
   Они стояли и плакали, обнявшись вчетвером: немолодые, хоть и не старые отец с матерью, в жизненной суете, казалось, растерявшие любовь, и их взрослые дети, эту любовь своим родителям вернувшие.