Вселенская грусть

 После работы я пошел домой. Там еще оставалось полбутылки моего любимого синеватого пойла. Этого должно было хватить, чтобы примирить меня с действительностью. Усевшись в кресло со стаканом в руке, я сделал глоток. Алкоголь не мешал ни моим мыслям, ни чувствам. Я вспоминал сегодняшний день, мерзкую рожу начальника, объявившего о моем увольнении. Я едва сдержался, чтобы не расплющить ее. Они выживали меня все эти годы, и наконец, им это удалось. По правде говоря, я знаю инициатора сего действия, это она во всем виновата. Ее императорское высочество Анна-Мария. Мной овладело отчаяние. Как же я так сильно скатился вниз? Тишина комнаты была мне ответом, а слушателем моим была сама пустота. Ведь это я Фред-Джо, бывший капитан, бывший император и бывший представитель цивилизации, которой больше нет. Кто я сейчас? Я и сам-то не знаю, занимал должность инженера в отделе разработок одного из министерств и сегодня бы выставлен вон. И почему- то думал, что благодаря всему, что я придумал и сделал для жителей этой захудалой планетки и лично для ее главы, заслужил хоть что-то.
 Я родился на другой далекой планете в сотне световых лет отсюда. Наша цивилизация считалась вполне развитой, но другие планеты мы заселять не решались. Отец мой состоял в совете управления, а я хотел стать пилотом. Поступил в академию. Не без его помощи. Естественно я не был лучшим ни в чем. Не в пилотировании, не в драках, не в командном управлении. Но я старался и приложил все силы. И стал тем, кем хотел.
 Но мы не знали главного. Цивилизация разрушалась, планета была отравлена, и совет проголосовал за то, что бы жизнь нашей расы продолжалась. Хоть в какой-нибудь форме. Несколько десятков лет строились тысячи кораблей, в которых помещалось двое – пилот и капитан. Мужчина и женщина. Нам было дано четкое задание – выжить и попытаться сохранить все накопленное наследие. Как? Не имело значение. Моим напарником-пилотом стала молодая выпускница академии Анна-Мария. А я стал капитаном.
 В назначенное время мы погрузились и группами стали отчаливать. Тогда я в последний раз видел своих родителей, друзей. Да, я скучаю по ним. И меня охватывает чувство страха, каждый раз, когда я думаю о них. Я боюсь, что они попросту больше не существуют. Не только для меня, но и вообще.
 Трудностей в пути было навалом. Сначала мы координировались с другими кораблями и двигались вместе. Но постепенно одни отклонялись, другие гибли.  Мы проходили сквозь метеориты, радиацию, черные дыры. Пока не остались одни. Наверное, в живых больше не осталось никого. Не знаю. Похоже, что нас занесло очень далеко. На эту планету приземлились только мы двое. Сигнал на нашу родину не доходил. И до сих пор не доходит. Так что в каком-то смысле мы тоже больше не существуем.
 А мы возрождались с тем миром, который строили своими руками. Планета уже была обитаема. Мы поделились с ее жителями своими знаниями. Благодаря нам они достигли невероятного технологического прогресса. Но, к сожалению, генетически им с нами было не сравниться. Мы жили гораздо дольше, были выше, сильнее, умнее. И нами была построена империя, а нас выбрали императорами.
 Но двух властелинов не бывает. И вскоре Анна-Мария, подвинув меня, стала единовластно править планетой. Естественно я злился, но сделать ничего не мог. Она перехитрила меня, а затевать восстание я не хотел.
К тому же, я заметил одну странную вещь. У всех жителей этой планеты были глаза черного цвета. А у нас с Анной-Марией были голубые. До того момента, как мы прибыли сюда. Но эта новая вселенная изменила нас. Теперь один мой глаз голубой, а другой черный. Там на нашей родной планете у нас была голубая светлая душа. Так вот тут мы родились с другой,  черной. И эта вторая душа вытесняет теперь первую, меняя нас. Теперь я чувствую, что стал совсем другим человеком. У меня поменялся характер. У нее также, хоть она это и скрывает.  И если мною овладело равнодушие и многое мне стало безразличным, то Анна-Мария стала лжива и властолюбива. И, в этом я думаю, скрывается причина, почему она сейчас правит одна. Мы с ней многое  вместе пережили, но она была лучше. И сам я был.
 И, сейчас от всего этого мной все чаще мной овладевает странное чувство, которое я в шутку прозвал вселенская грусть. Оно похоже на коктейль, в котором намешана часть отчаяния,  часть страха, щепотка бессильной злобы и, конечно равнодушие. Грусть остается печальным послевкусием на языке.
 Фред-Джо встал с кресла и  допил то, что осталось в стакане.  И тут вдруг в его дверь постучали.