Месяц из жизни пенсионерки

Жизнь у пенсионеров  очень разная. Летом туристические теплоходы выпускают на берег толпы бабушек и дедушек в белых одеждах.  Говорят они   на финском,  английском или французском языках. Это западные пенсионеры заслуженно отдыхают и мир смотрят.  Может и не все западные пенсионеры могут себе это позволить, кто их знает.
 
Да и наши, российские очень по-разному живут. Не будем говорить о тех, у кого дети стали новыми русскими, чиновниками или знаменитостями и при этом не забыли своих родителей;  о тех, кто работал в органах правосудия и на государственной службе и о тех, у кого дети отбирают последний рубль, чтобы купить бутылку водки или тройной одеколон. Будем говорить о среднестатистическом российском пенсионере. Многие из них ещё в советские времена, когда не пенсионерили,  построили себе дачки вокруг города. По выходным  ездили на свой участочек в шесть соток, тащили  каждую досочку и строили, или брали кредит и собирали каркасный домик, за который потом год или два расплачивались.

Очередной отпуск тоже проводили там, то участок надо освоить, то баньку построить, то теплицу. Да и на зиму запастись дарами леса надо. Хорошим  подспорьем в деле проживания от зарплаты до зарплаты служили сушеные и солёные грибочки, варенье из морошки, брусники, клюквы. Выйдя на пенсию, они уезжают на дачу в мае и возвращаются в город в октябре. Там разработан каждый клочок земли и расписана каждая неделя  жизни. Когда и что сажать, поливать, полоть, собирать, варить, сушить, солить, закатывать. Внуки тоже там всё лето пасутся, всё-таки на воздухе. Разве уедешь куда-нибудь от этого? Да и на что? А дача и летом и всю зиму кормит. Любят они свою дачу и «отдыхают заслуженно» на земле с удовольствием пока инфаркт или инсульт на грядке не схватят. А до этого они вполне счастливы.

Мы же поступили проще – купили дом в городе. Ездить никуда не надо, собираться, добираться. Пятый год ремонтируем, благоустраиваем, пристраиваем. И тоже довольны.  Планы грандиозные и если время ещё отпущено, то осуществим. Но планы планами, а жизнь своё подбрасывает. Не зря народная мудрость говорит: «Не живи, как хочется, а живи, как можется». Иногда приходится делать перерыв  в осуществлении своих планов. Вот я и хочу рассказать про месяц такого перерыва.
Месяц это ноябрь. У меня ноябрь особенный. В этом месяце родилась я и мой единственный брат, только на год раньше. А ещё в советские времена в ноябре отмечали годовщины Великой октябрьской социалистической революции. Отмечали праздник весло, с удовольствием. Верили. Оказалась она совсем не великой и даже, можно сказать, – ужасный переворот. Но это тема другая, сейчас не о ней. В ноябре дни рождения у многих моих знакомых. Например, на работе мы объединяли три дня рождения в один, потому что в ноябре в нашем небольшом коллективе их оказалось ещё несколько. Ведь не будешь каждый день праздновать.

За удивительную урожайность на детей ноябрь должен благодарить зиму, а точнее её последний месяц – февраль. Темно и холодно, вьюги такие, что из дома выходить не хочется. Усталость от зимы, тоска по весне и любви. А результат – нарожали в ноябре, и рожать продолжают. Страны меняются, строй в них, правительства, а времена года, слава богу, неизменны.  В моей жизни наступил шестидесятый ноябрь. Первый, правда, только  из четырёх дней состоял.  За долгие годы жизни у меня появилось много родственников первой и не первой линии. Два мужа (не сразу, по очереди),  две дочери  промежутком в двенадцать лет, два зятя (один теперь бывший) и три классных внука. До этого ноября насчитывалось только два: старший и младший. Теперь их три: старший, средний и младший. И, всё-таки, по порядку.

Наступил очередной ноябрь. Осенние каникулы у школьников. Меня это касается, потому что я очень люблю, когда внуки приезжают на каникулы. Первого ноября в воскресенье встретили в девять утра московский поезд, приняли в объятия любимых внуков. Их мама привезла на неделю. Сама же вечерним поездом обратно – работа. К вечеру у старшего внука, десяти лет, поднялась температура. Мама, наша старшая доченька, засомневалась: ехать или нет? А надо сказать, что она месяц назад устроилась на новую работу. Представляете, через месяц уже на больничном? Мужа из-за кризиса сократили, другую работу он ещё найти не успел. В нашем мире всё меняется слишком быстро. Полтора года назад дочка подарила нам машину, а наступил момент и сама выкарабкивается. Уверена выплывет. Но, работа – важно, пожтому попыталась успокоить:

- Ну, что волнуешься? Вылечим, езжай спокойно.

Уговорила, проводили. Через час после её отъезда у внука температура поползла вверх. Горит весь – уже под сорок, рвота. Тяжело мальчишке очень. Хорошо ещё у нас помещений много, есть куда изолировать больного от здорового. Лекарства не мог принимать, сразу обратно выворачивало. Поила его водой по ложечке через каждые десять минут. Дедушка за водкой сбегал. Не держали её, не пил у нас никто. А если смешать водку с уксусом и водой да протереть ребёнка температура снижалась. По телевидению без конца страсти рассказывали про свиной грипп, количество летальных исходов считали. Ночью страшновато стало, скорую помощь вызвали. Врач скорой послушала мальчика, предложила в больницу. Представила я, как внук будет лежать в тёмной палате без меня и без мамы. Нет, думаю, никто там возле него всю ночь сидеть не будет, а я буду.
 
Какая мать не знает таких ночей? И страшно, и тяжело, а не можешь отойти от ребёнка. Ночь кажется длинной-длинной. Посматриваешь на часы, утра ждёшь, к дыханию ребёнка прислушиваешься, дышит ли. Почему-то днём не так страшно. Вернее, не днём, а уже с шести утра. Даже, если это зима и совсем темно на улице в шесть понимаешь, что уже утро. А если до утра дожили, то всё будет хорошо.  Вот и сидишь, водичкой поишь, мокрое полотенце на головку кладёшь, то укрываешь, когда знобит, то раскрываешь, когда жаром пышет. И так час за часом.
 
Не думала, что такое ещё повторится. И не важно, что тебе не двадцать пять и это не доченька. Тогда, в молодости, ещё и глаза слипались и в сон изредка проваливалась. А потом совесть мучила и мозг сверлила мысль «Как же ты можешь хотеть спать, когда твоему ребёнку так плохо?».

 А то вдруг к себе жалось появлялась. Все спят, окна в соседних домах тёмные. Страшно и очень одиноко. Руки, на которых лежал ребёнок, затекали и немели, спина ныла, голова тяжелела. Такими ночами вспоминалась Таня из пьесы Арбузова. Вот она могла не спать и себя не жалеть, когда ребёнок болел. Потом вдруг на мужа злость появлялась: «Вот он спит себе, а я тут одна!». И тут же следом другая: «Ему ведь на работу утром, а у меня больничный».
 
И вот опять. Стрелки на часах подлые, еле тянулись. Мысли шарахались от одного к другому. Всякие ужасные примеры из жизни в голову лезли. Не дай, господи!
И тогда, в молодости наплевала, что нас атеистами растили. Кроме как к нему, всевышнему, не знала к кому обратиться. Вот и просила его неумело, только помоги. Верила, ой как верила в тёмные  тревожные  ночи! На коленях стояла перед кроваткой и молила «Помоги, господи! Пусть лучше мне тяжело будет, только не ей!»

Думала, что у меня такие ночи уже позади, ан нет. Ещё одна такая. Лишь бы ему полегчало.  Сомнения раздирали, может зря в больницу не отдала к врачам поближе? А когда смотрела в эти больные, несчастные глазки, понимала, что любовь рядом тоже лекарство. Его успокаивала:

- Всё будет хорошо, родной, скоро тебе полегче будет. Давай ещё глоточек сделаем. Не бойся я не уйду. Закрывай глазки, я тебя поглажу.

 А внук спрашивал:

- Бабушка, а ты не отдашь меня в больницу?

- Да что ты, мы справимся, вот только давай свечечку поставим. Она температуру снизит. Неприятно, зато легче будет. Сейчас бабушка тебе опять полотенце холодной водичкой намочит. Так легче?

Наступило долгожданное утро, но легче не становилось. Термометр продолжал пугать. День сумасшедший: вниз на первый этаж вынести горшок у лежащей с переломом шейки бедра мамы, накормить её и младшего, а между всем этим – вверх, дать старшему ложечку воды, лекарство, посмотреть, не рвёт ли.

Встретила врача. Врач смотрела, слушала, выписала лекарства и оставила направление в стационар, если станет хуже. Тоже всё бегом, вызовов много, грипп. Мы постараемся, чтобы хуже не стало. Но, главное, что в лёгких чисто и симптомов менингита нет.

Дедушка носился в аптеку, в магазин за продуктами. Младшая дочь на последнем месяце беременности не могла зайти в дом и помочь из-за вируса. Выручала тем, что младшего прогуляться брала, чтобы не закис совсем. А если верить Комаровскому, на улице вирус не передаётся. Мама внука звонила несколько раз в день: «Как вы? Какая температура? Может мне приехать?» Если бы от маминого приезда дети выздоравливали, то конечно. А так, какое значение, которая из мам рядом?

Ура! Лекарства начинали действовать, облегчение наступило к вечеру второго дня. Следующая ночь прошла спокойнее. Старшенький оживал. Слабенький, с головокружением ходить, играть, читать не мог, но слушал с удовольствием. Сидела рядом и читала вслух. Чтобы ничего не упустить, написала на листе бумаги названия лекарств  и отмечала, во сколько и что принимали. Температурный лист тоже завела, как в стационаре. Он показывал, что температура снижалась каждый час на две десятых градуса, это радовало. Трудно себе представить, что температура тридцать восемь и шесть может так обрадовать. Ещё раз убедилась, как прав Эйнштейн. На третьи сутки поняла, что  мы выбрались. Но…

Выдал температуру младший. Второй этаж дома превратился в лазарет. Правда, младший переносил всё легче. Температура так не поднималась, рвота не донимала, просто спал, спал и спал. У меня уже два листа с отметками о приёме лекарств и замерами температуры  образовались.
 
Чуть детям полегчало, придумывали, чем заняться. Хорошо, что любили журналы  читать. Но, не весь же день читать. Да и приближался день рождения сводной сестрёнки. О подарке задумались.

- Бабушка, пойдём за подарком для  сестрёнки, - предложили внуки.

Бродить, да ещё по магазинам, ещё не желательно. Постаралась выкрутиться и предложила:

- Давайте сами сделаем подарок. Купить-то просто, особенно на мамины деньги.
 
- Что же мы можем сделать?

- Красивую кожаную шкатулку. Зато такой больше ни у кого не будет.

Наступили приятные моменты. Каждый вечер мы раскрывали книгу «Поделки из кожи», раскладывали инструменты, кожу, клей, картон, красивую ткань для внутренней отделки и в шесть рук резали, клеили. Получалось здорово. Внукам нравилось и мне тоже.

Детям  уезжать в субботу, но о дороге и речи быть не могло. В Москве объявили карантин и каникулы продлили ещё на неделю. И дети остались ещё на неделю. Главное, что выздоровели и мы могли гулять, ходили в боулинг, в общем отдохнули. Но…

В пятницу шестого ноября вечером позвонил младший зять с сообщением, что отвёз нашу доченьку в родильный дом. Хоть до срока ещё две недели, схватки уже каждые три-пять минут. Вот, вот третий внук появится. В родильном доме с утра пятницы объявили карантин по гриппу и зятя для поддержки не пустили. А они так этого хотели.
 
Вечер плавно перетекал в ночь, а мы мотались из угла в угол, ждали, звонили. В двадцать три – нет, в полночь – нет, в час – нет, в два – нет.  Дёргать  работников родильного дома неудобно, ведь им работать надо, а мы всё звоним. Попросила их  позвонить в любое время и продиктовала номер телефона.

- Не волнуйтесь, позвоним, - ответили доброжелательно.

И действительно, позвонили в пять тридцать:

- Родила, мальчика. Три килограмма шестьсот восемьдесят грамм, пятьдесят четыре сантиметра.

Бедная моя девочка, столько мучилась. Но, слава Богу, всё хорошо.

А дома они ремонт закончить не успели. Не хватило дней  восемь-десять. А у нас вирус гриппа. Решили, что они едут домой. С детьми бегали к родильному дому, вернее ездили. Дети на заднее сиденье, я за руль и вперёд. Выписывать должны были в среду. В понедельник пришла к дочке и зятю домой сделать ревизию наличия необходимых для новорожденного вещей. Утром во вторник, как всегда мамин горшок, завтрак, детей с дедушкой в боулинг, сама собралась в магазин. В одиннадцать раздался звонок от новоиспечённой мамочки:

- Меня сегодня выписывают. Выписка до половины второго.

Наша замечательная медицина! Палату им понадобилось освободить. А ей назавтра только швы снимать:

- Ничего, - сказали наши отзывчивые медики, - придёте завтра к девяти утра.

Это на четвёртый то день после родов! От четырёхдневного ребёнка! Но возмущаться некогда, опять за руль в магазин и в роддом. У нас с зятем на всё два с половиной часа осталось. Что такое аврал мы с Советском Союзе, знали не понаслышке. Прорывались. В тринадцать тридцать моя машина стояла возле родильного дома. Зять с приданным и цветами умчался в комнату выписки. Вынесли внука, доченька, еле передвигаясь, села в машину. Отвезла я их домой в ремонтируемую квартиру. Нет, они не лодыри, что так затянули. Они большие трудяги и творческие личности. Только пятого ноября, в четверг открывалась международная выставка «Отпечатки», посвящённая Белому морю, в которой они представили свой проект. Они делали его полгода. Труд огромный. Триенале  посвящена современному искусству. Зять не спал сутками, чтобы собрать их совместное детище – инсталляцию «Физиологус». В четверг состоялось открытие, в пятницу рожали. Удачно получилось, хорошо, что не наоборот.

Вот так седьмого ноября к нам вернулся праздник в виде дня рождения третьего внука. Мы все счастливы. Изменился статус бывшего младшего, он стал средним. Старший остался доволен, ведь его место в этом строю уже не изменится никогда. В пятницу, тринадцатого старший и средний уезжали домой, в Москву, с маминой подругой.

В девятнадцать часов мы с дедом помахали руками старшим внукам у вагона фирменного поезда Карелия, сели в машину и отправились за младшим. Ведь надо закончить ремонт в квартире, поэтому на десять дней, которых не хватило, они переехали к нам. Мы уступили им свою спальню на первом этаже, а сами перебрались наверх. Дело привычное.
 
Удивительно, беременных гоняют на какие-то занятия, а уходу за детьми не учат. Спасибо Комаровскому,  написавшему  книгу, куда можно заглянуть и найти что нужно. Ответы находим и в своей памяти, но нынче всё изменилось. Мы кормили по часам, ночью перерыв, водичкой поили, пеленали первое время. Теперь корми, когда захочет, ночью тоже. Воды оказывается детям, находящимся  на грудном вскармливании, не требуется. Молоко это и еда, и питьё. Старшая дочь, которая тоже ночью ждала появления племянника, делилась своим опытом, её подруга своим. Девчонки толковые – много полезного знают. Я помогала, чем могла, учитывая, что зять всё время на работе. Заметила, что дочь не восстанавливалась после родов, а наоборот чувствовала себя всё хуже. Созванилась со своим врачом, которому доверяю. Поехали на приём, получили направление на УЗИ. После него ошеломляющее известие – срочно в стационар. А маленький? Можете возить на кормления, говорят великодушно нам в больнице.

Сидела полдня на телефоне, искала, где могут взять с ребёнком.  Во всём городе нигде! Дочь плачет, мы с зятем шоковое состояние прятали за показным спокойствием. Со страхом думали о первой ночи без маминой груди рядом. Носились по аптекам в поисках бутылочек и сосок, которые не приведут к отказу от груди. Лезли в того же Комаровского. Покупали кучу российских сосок по его совету и экспериментировали с прокалыванием дырок. Долго и безрезультатно. Тут одно из трёх: или Комаровский подвёл, или у нас терпения не хватило, или в книге опечатка. Но как после прокалывания соски её порвать, а потом давать ребёнку так и не поняли.
 
Первый день показался адом, да и ночь тоже. Одевали, ехали, в машине малыш засыпал, у мамы спал. Опять одевали,  ехали, в машине спал, дома орал. Не забыть сменную обувь, бутылочку для сцеживания на ночь, памперс и пр. пр. После первой ночи тыкались по очереди спать и опять в машину. Интересно, доктора, которые выписывают нездоровых рожениц, осилили бы такой режим? Или они не в курсе истинной ценности грудного вскармливания? Или только правительству и президенту необходимо повышать рождаемость в России?

- Ну что вы, тут возят ребёнка, которому только пять дней, а вашему уже две недели, - утешали нас  в больнице.

Доктора в больнице заявили, что привозить ребёнка можно только с семи утра до десяти вечера. А в остальное время соска или ложка. Ночью ложка в двадцать дней - это звёздно. Отзывчивей докторов оказались охранники, они пускали и ночью. А мы возили  ночью.  Теперь уже стали возить по одному. В корзинку на заднее сиденье и в больницу.

 Представляете, из некоторых машин на всю улицу доносится музыка, разная, но чаще рок. А мои «жигули» неслись по городу с громким детским криком. Ведь ехали, когда есть хотели. Как быстро человек ко всему привыкает. Мы уже спокойно втянулись в ритм такой жизни. А если вспомнить, по литературным произведениям конечно, как люди выживали в концлагерях и гулагах, то даже жаловаться стыдно, у нас рай. Главное, чтобы все дети и дети детей  здоровы были.

Ноябрь всегда активный месяц, но чтобы до такой степени! Надо было найти время для звонков родственникам и друзьям, которых я всегда рада видеть в день своего рождения. Они это знали и приходили запросто. К сожалению, не в этот раз. Просто даже не смогла бы поговорить. Если внук спал, то я отвечала на звонки со шваброй или пылесосом в руках. А старенькая мама каждый день спрашивала, не выписывают ли нашу дочку, её внучку, забывая сразу, что ей ответили. Я тогда подумала: «Хорошо, что день рождения у меня в конце месяца, может с ноябрём   и активность спадёт.  И мы спокойно посидим с друзьями, декабря этак пятого и порассуждаем, какой же я счастливый человек».

 А ведь это действительно так! И тот давний ноябрь запомнился на всю жизнь.