Гоголь и православие

    Статья "Гоголь и православие" в конкурсе "Русь моя православная" в рамках международного конкурса "Славянские встречи" в мае 2024 года награждена ДИПЛОМОМ ГРАН-ПРИ.

      О православии русского писателя Николая Васильевича Гоголя, чтобы понять его отношение к вере и религии, нужно говорить всесторонне, рассматривая  творчество писателя, изучая письма к друзьям, ссылаясь на поступки в быту и в духовной жизни. Только разноплановое изучение его действий и социального общества, в котором он жил, даст полную картину отношения Николая Васильевича к вере и христианству. Считается, что Гоголь в зрелом возрасте стал более верующим человеком, чем был в молодые годы, когда писал свои мистические произведения, такие как сборник повестей «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Вий», «Портрет», «Страшная месть» и другие подобные мистические повествования. Но это не так.
      Долгое время существовала "концепция двух Гоголей", которую определил В.Г.Белинский, утверждая, что «ранний Гоголь - это замечательный художник с большим будущим, но позже он изменил писательскому призванию, тронулся умом и церковники сгубили его». Эта концепция была популярна в советское время, т.к. тема религии была закрыта. По исследованиям филологов, учёных последних двух десятилетий, таких как Владимир Алексеевич Воропаев, эту теорию стали опровергать. Отрывки из писем Гоголя, разбор его произведений показывают, что в его видении религии резкой ломки не было. Он всегда был православным, церковным человеком. Молодость на то и есть молодость, чтобы увлекаться, искать свой путь и эволюционировать.
      Н.В.Гоголь родился 20 марта (1 апреля) 1809 года в селе Сорочинцы на границе Полтавского и Миргородского уездов Полтавской губернии, которая в то время входила в состав Российской империи и считалась сердцем Малороссии.  Николай Васильевич был потомком старинного  казацкого рода Остапа Гоголя гетмана Правобережного Войска Запорожского Речи Посполитой* и принадлежал к общности, которую нельзя назвать ни Украиной, ни Россией, а, «скорее всего, – Святой Русью».
      Полтавская губерния начала 19 века, как и вся Украина, — это православие, возведённое в культ во всех проявлениях жизни всего населения. Это весёлые рождественские праздники, колядки, гадания, песни и пляски, переплетающиеся с литературными мифами и реальными событиями из жизни народа. Пётр Первый на этой земле «разбил» шведов, а в селе Диканьки в Николаевской церкви венчался В.Л. Кочубей. Сорочинская ярмарка с её неудержимым национальным колоритом была известна всей Российской империи. 
      Н.В. Гоголя назвали Николаем в честь святителя Николая Чудотворца. Мать мальчика была верующей, суеверной женщиной и вечерами часто рассказывала детям истории про леших, ведьм, колдунов, чертей, которые и стали героями повести писателя «Вечера на хуторе близ Диканьки». Ребёнку, впитывающему в своё воображение необычные сказания, запомнились предания и рассказы о русалках-водяницах, о цветке папоротнике, который цветёт только одну ночь на Ивана Купала, истории про нечистую силу и леших.
      Одна из народных легенд гласила: Бог, обрадовавшись рождению сына Иисуса, выпускает на волю представителей тёмных сил, которые начинают вредить людям. Нечистая сила, якобы, появляется в день зимнего солнцестояния и исчезает в Крещенскую ночь. Похожие события писатель воспроизводит в своём мистическом повествовании «Рождественская ночь»: всё весело, шутливо, никого не обижая. К своим героям Гоголь относился как бы с лёгкой иронией, подтрунивая над ними и будто улыбаясь, порой, курьёзным ситуациям, происходившими с ними.  Мистика переплелась с реальностью.
      У меня всегда эта повесть Николая Васильевича вызывала улыбку и восхищение мастерством пера автора. И однажды моё восхищение вылилось в стихотворение «В святочную неделю»:

Под туманной луной завывает метель,
Снегом колким метёт, рассыпаясь!
То ли скрипнула дверь, оторвавшись с петель?
То ли леший зовёт, насмехаясь?
Святки держат в ночи всю бесовскую рать,
Из щелей силы тьмы выползают...
Черти, ведьмы, забыв, где их место и ад,
Обнаглев, по раздолью гуляют!
В свете звёзд под луной, с ветром споря во мгле,
Стонет чьё-то дыханье с надрывом...
Промелькнёт (или чудится?) тень на метле?
Иль хвостатый стучит зло копытом?
Нет, не верится мне! Только в сказках, в кино
Нечисть злостная вновь оживает!
Гоголь быль сочинил или небыль? Давно
На метле уж никто не летает!
Вот Крещенье наступит и снова народ
Позабудет гаданье и страсти,
Я не верю в чертей! Здесь фантазий полёт!
Боже...  чьи там раскрытые пасти??
И...  следы от копыт заметает метель...
Кто-то воет, взобравшись на крышу...
Строит рожи мне чья-то рогатая тень!
И вздыхает Солоха...  я слышу...
               
     Молодой Гоголь упивался мистическими рассказами, и кажется, что он насмехается над верой своего народа, но это не так.  Глубокое убеждение в истинном существовании православия в душе писателя присутствовало всегда. Его прадед был священником, дед и отец получили специальное церковное образование. Мать будущего писателя, как я уже упоминала, была очень религиозным, даже экзальтированным человеком.
      Когда пришло время получить образование, Николая определили в Полтавское училище, а в 1821 году родители отдали мальчика в только что открывшуюся гимназию высших наук князя Безбородко в городе Нежин Черниговской губернии. Гимназию называли лицеем, так как подобно Царскосельскому лицею, гимназический курс в ней сочетался с университетскими предметами, а занятия вели профессора. В Нежине Гоголь проучился семь лет, приезжая к родителям лишь на каникулы.
      Мне приятно сказать читателю, что я родилась в этом небольшом старинном, неимоверно красивом городе, основанном в 993 году, утопающем в изумрудной зелени и белоснежной сирени. Находящийся в 90 км от Киева, город  в 18 веке имел населения 11 тысяч человек, в то время как в Киеве проживало 8 тысяч.
В Нежине, где учился будущий писатель, и сейчас существует много древних православных храмов и исторических памятников.      
      Во время учёбы Гоголя в 19 веке уже было построено около 17 церквей, располагающихся по территории города крестообразно. Есть мнение,  что Нежин – место энергетической силы. Одна из церквей стоит в историческом центре города в пределах бывшей крепости, которая в 18 веке называлась Мостовой или Московской. Она была частью Киево-Московского тракта. В 1663 году в одной из Нежинских церквей, Николаевской, венчался гетман Богдан Хмельницкий. Гоголь, будучи воспитанным в религиозном обществе, в Нежине ещё больше проникся святыми мыслями о любви к земле православной. Вера в Бога для писателя была любовью к Руси, к русскому народу и к его истории.
      Это мировосприятие писателя ярко прослеживается в его произведении «Тарас Бульба», вышедшем в свет в 1842 году, пропитанном христианскими постулатами жизненных образов. Считается, что эта повесть рассказывает прежде всего о патриотизме казаков. Да, это так, но она повествует ещё и о беспредельной вере и любви народа к православию, чем автор подчёркивает, что служение Богу — это служение Руси. Герои повести – люди из жизни, которые преданны канонам церкви, заповедям и молитвам. Главный герой повести Тарас Бульба говорит: «Когда и ляхи начнут против веры нашей чинить, то и ляхов бы били».  Тарас Бульба, как и остальные казаки,  поднимали оружие «во славу христианства».
      Пушкин о повести Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки» писал: «Вот настоящая весёлость, искренняя, непринуждённая, без жеманства, без чопорности. Какая чувствительность!». Но Николай Васильевич к концу жизни жалел о написанных мистических легендах, писал, что ему «становится жутко от плодов, которые мы, не думая, вырастили, от тех страшилищ, что подымаются из наших творений». Писатель шутил с нечистой силой, с предметом его смеха, но позже понял, что эта дьявольская сила занимает его сознание и пугает. И это чувство неопределённой тревоги засело в его подсознании на всю жизнь.
      Можно сказать, что самое нехристианское произведение Гоголя — это «Страшная месть».  В нём описывается жизнь великого грешника, в душе которого зародился  бог-чудовище, определивший поведение человека. Главная мысль повести – любое зло будет наказано. Страшные повествования о злодее написаны так колоритно, что многих вводят в заблуждение: а был ли Гоголь верующим всегда или стал таким к  концу жизни?
      Я думаю, что как художник слова, Николай Васильевич имел право описывать самые разные проявления жизни. Кто хоть немного представляет себе историю и культуру края, где родился будущий писатель, тот поймёт, что вся жизнь писателя была подчинена божественным заповедям и законам.
      Православно-языческая смесь, как ни у кого другого в русской литературе, проявляется во всём раннем творчестве Гоголя. Он с детства боялся нечистой силы, но писал о ней и даже заигрывал. Ведь неведомое притягивает, манит к себе яркими красками, заколдовывает разум, но уже в самой ранней юности, не ступив ещё на поприще писателя, Гоголь выражал в своих письмах осознанную веру «в единство и единственность жизненного пути, назначенного ему свыше, – пути служения Богу».
      Как я уже писала, одна из идей в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» – вмешательство демонических сил в жизнь человека. Но интересно наблюдать, как возрастает реализм Гоголя уже в «Петербургских повестях», и этот реализм тоже связан с преклонением к единственному, - к Богу, где Николай Васильевич ставит ряд нравственных проблем, хотя всё равно использует и «свои» мистические вставки.
 
      Близкий друг Гоголя филолог С.П. Шевырёв полагал, что в повести «Портрет» автор «так раскрыл связь искусства с религией, как еще нигде она не была раскрыта». Комедия «Ревизор» и 1-й том «Мертвых душ» также имели неявно выраженный христианский подтекст. Современник писателя архимандрит Феодор (Бухарев) видел в гоголевских произведениях обличение людских пороков, как подобие православного служения. Называя в повести души «мертвыми», Гоголь, кроме социального смысла, показывает на утрату веры у людей и на их пороки, не присущие христианину. В комментариях к своей пьесе Николай Васильевич писал о фразе из «Ревизора»: «Страшен тот ревизор, который ждет нас у дверей гроба», имея ввиду нашу «проснувшуюся совесть». Этот «ревизор» видит и чувствует человека всегда. И это есть Бог.
       Во время работы над 2-м томом «Мёртвых душ» у Гоголя наступил духовный кризис. Даже поездка в Иерусалим не помогла исправить ситуацию, но, приблизившись к святыням православных храмов, он ещё больше постиг душевную святость верующего человека.  Поездки состоялись в феврале-марте 1848 г. Писатель побывал в Иерусалиме, Вифлееме, Назарете, на Иордане. В письме В. А. Жуковскому он писал, что провел ночь в храме Гроба Господня и «удостоился приобщиться от Святых Тайн, стоявших на самом Гробе вместо алтаря». Из Иерусалима Гоголь писал отцу Матфею, что молился о нём с благодарностью Богу – «за то, что послал мне Вас, бесценный друг и богомолец мой».
       В процессе длительной подготовки к изданию 2-го тома «Мертвых душ» (1848-х – 1850-х гг.) Гоголь фактически становится христианским мыслителем. Его внутренняя «духовная работа» исходила из личных размышлений и переживаний о моральном облике христианина. Во многом её обусловили и болезни, преследовавшие писателя. Гоголь считал, что для выполнения высокой миссии литератора, ведущего людей к правде и истине, он должен сначала преобразовать самого себя. На эту «духовную работу», безусловно, влияли некоторые светские и церковные лица, в первую очередь граф Александр Петрович Толстой, священник Матфей Константиновский.
      А.П. Толстой, впоследствии ставший обер-прокурором Священного Синода, был убежденным сторонником мистико-аскетического направления в православии, и, как свидетельствует переписка его с Гоголем, в этом ему поспособствовали произведения самого Николая Васильевича.
               
      Зимой 1843/44 гг. Гоголь написал сочинение «Правило жития в мире», где указывал на «любовь к Богу» как основу правильного миропонимания, призывая избегать уныния и любое своё деяние сопровождать «душевной внутренней молитвой». Эти правила обществом не были приняты, что вызвало у писателя великую досаду. Да, неприятие его «правил» огорчило писателя, но не остановило. Он продолжал стремиться к абсолюту, служить ему, указывая, как ему казалось, единственно верный путь.
      В Веймаре у Николая Васильевича, где он был вместе с А. П. Толстым, появилось острое желание принять монашество. Но отец Стефан отговорил его от монастырского служения. Гоголь всецело хотел посвятить себя церкви, чтобы быть ближе к Богу и помогать страждущим. В связи с этим желанием Николай Васильевич написал статью «Размышления о божественной литургии», которая современниками и церковью была, можно сказать, совершенно не принята, что ещё больше повлияло на его душевное состояние писателя.

      В начале 1847 г. вышла книга Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями». С одной стороны, она носила характер исповеди автора, с другой – содержала размышления об искусстве и в быту в современном обществе (в стиле религиозно-социального утопизма). Книга скорее напоминала сборник статей разнопланового характера. Здесь есть размышления и о театре, и о русской поэзии, живописи, и о русском духовенстве. Ссылаясь на священное писание, Гоголь даёт житейские и религиозные советы друзьям, проповедуя истинные ценности христианина. Пишет, что человеку нужны болезни, «они очищают и ведут к смирению». «Жаль, - продолжает Николай Васильевич,- что наше светское общество не в силах встретиться со Христом». Почему, напрашивается вопрос?  Конечно из-за нравов общества и из-за бездуховности людей.
     Во времена Гоголя Русская церковь подвергалась нападкам со стороны западного духовенства. Но Гоголь спорил с ними, утверждая, что «церковь наша есть жизнь».
     Книга Гоголя «Выбранные места» вызвала неоднозначное отношение  как друзей к написанным темам в статьях, так и духовенства. В.Г. Белинский обрушился на Гоголя с уничижительной критикой, отметив, что «Россия видит свое спасение не в мистицизме, не в аскетизме, не в пиэтизме, а в успехах цивилизации, просвещения, гуманности». Это, конечно, мировоззрение материалиста.
     Сдержанный отзыв о книге дал и архимандрит Игнатий (Брянчанинов). Он отметил, что в ней «виден человек, обратившийся к Богу с горячностью сердца», но указал и на то, что «книга издаёт из себя и свет, и тьму», потому что мало в ней святости,  и поэтому она «не может быть принята целиком и за чистые глаголы истины». Вдохновение Гоголя, как писателя, говорил архимандрит, "мешает преподносить людям божественную истину". За слова надо отвечать.  Гоголь был очень огорчён таким выводам, написав Брянчанинову: «Меня очень испугали слова ваши, что книга моя должна произвести вредное действие и я дам за нее ответ Богу». Писательская душа Гоголя разрывалась от предназначения его быть монахом и в то же время – писателем.
     Причины гоголевского кризиса 1840-х – начала 1850-х гг. были в очевидном противоречии между его стремлением к монашеству и литературной работой, которую считал своим призванием. Из-за отсутствия поддержки друзей и некоторых духовных лиц, которым он всецело доверял, Николай Васильевич заболел. Но, как твердый в своих намерениях человек, он пытался завершить свой многолетний труд. Гоголь-мыслитель писал, что надо отказаться от произвольной игры в творческом воображении, и, поскольку автор – верующий христианин, то в область его «художественного восприятия не должны входить телесные чувства, а лишь - духовное, таинственное бытие, которое должно передаваться с убеждением истинного христианина».
      Художник слова разъяснял, что писатель не имеет права творить «под влиянием страстных увлечений», иначе богоданную силу слова он извратит во вред себе и людям и призывал, что «обращаться со словом нужно честно. Оно есть высший подарок Бога человеку».
      Также Николай Васильевич подчёркивал, что «своим словесным творчеством писатель должен с благодарностью служить Богу, не пытаясь занять место Творца всего мира, не пытаясь поучать других людей без особого на то Божиего соизволения».  П. А. Вяземский отреагировал на произведение писателя обидным высказыванием: «Вдруг ни с того ни с другого, так сказать, не прерывая речи, заговорил он совсем другое... Многим не верится, что перед ними тот же человек, что слышат они тот же знакомый и любимый голос».
      Но с другой стороны, многие священнослужители одобрили его книги.  Например, Архимандрит Антоний (Медведев), наместник Троице-Сергиевой Лавры, сообщал, что «очень многим доволен» в новой книге, что он «радуется духу» Гоголя и желает ему «не бояться говорить громко в этом мире» о христианских истинах. Священник Тарасий Середонский (настоятель храма при русском посольстве в Неаполе) благодарил Гоголя за «искренность его писем», писал, что «от них веет истинно христианским чувством». П. А. Плетнёв назвал книгу Гоголя  «Выбранные места» «началом собственно русской литературы».
      Уважаемые проповедники русского православия увидели в содержании книг душу истинного христианина, страждущую и верующую с своё божественное предназначение.
      После выхода «Выбранных мест» вокруг Гоголя сложилась атмосфера непонимания и неприятия его мыслей, но это не отразилось на его отношении к церкви и даже укрепило его стремление к христианскому смирению и покаянию, но такая обстановка подорвала здоровье писателя.
      С.Т. Аксаков в письме от 9 декабря 1846 года написал Гоголю: «Не нравится мне ваше религиозное направление», поддерживая этим нападки на Гоголя критика, журналиста Сенковского Осипа Ивановича, написавшего в своих мировоззренческих проповедях о Гоголе: «Новый Гомер впал в мистицизм». На что Николай Васильевич ответил: «От ранней юности моей у меня была одна дорога, по которой иду. Я был только скрытен, потому что был неглуп – вот и все. Причиной нынешних ваших выводов обо мне... было то, что я... отважился заговорить о том, о чем следовало бы до времени немного помолчать, покуда слова мои не придут в ту ясность, что и ребенку стали бы понятны. Вот вам вся история моего мистицизма».               
      В последние годы жизни Гоголь много ездил по святым местам, всё больше убеждаясь в святости православной веры. В июне 1850 г. писатель посетил Оптину пустынь, где молился на богослужении и общался с монахами-старцами. Рассказывая о монастыре в письме А. П. Толстому, писал: «Думаю, на самой Афонской горе не лучше. Благодать видимо там присутствует».
      Осенью 1850 г. Николай Васильевич ездил в Одессу, откуда намеревался отправиться на Афон. Но поездка не состоялась. Он всё больше и больше ощущал свою литературную деятельность как религиозный акт.
      В декабре 1850 г. Гоголь писал отцу Матфею: «Молюсь, чтобы Бог превратил меня всего в один благодарный гимн Ему, которым бы должно быть всякое творенье...». Летом 1851 года, возвращаясь с юга, Гоголь второй раз посетил Оптину пустынь, просил, чтоб его взяли на службу монахом, но ему отказали, сказав, что он должен радовать читателей своим творчеством.
               
      В начале 1852 г. Гоголь дал прочитать рукопись 2-го тома «Мертвых душ» отцу Матфею, приехавшему в Москву. Священнику не понравился образ священнослужителя в книге, и он попросил эти главы не печатать, а лучше уничтожить. Также он указал Гоголю на фантастичность одного из героев (губернатор, «каких не бывает»), отметив, что писателя из-за этого «осмеют» даже более, чем за «Выбранные места».
      В те же дни отец Матфей говорил с Гоголем о неукоснительном соблюдении поста и возмездии за грехи, обличал Гоголя в излишнем увлечении А.С. Пушкиным, который «был грешник и язычник». Вскоре Гоголь сжег рукопись 2-го тома, над которым работал 10 лет. Только неизвестно, сделал ли он это сознательно или случайно, приняв рукопись за ненужные бумаги, как он говорил А. П. Толстому.
      Нервные переживания ослабили нездоровый организм Гоголя – он заболел и через несколько дней умер, несмотря на усилия графа и многочисленных врачей (есть мнение, что лечение проводилось неправильно). Многие считали отца Матфея виновным в трагических событиях последнего месяца жизни великого писателя. Но сам священник отмечал, что общался с Гоголем прежде всего как пастырь-духовник, помогая ему очистить душу, и вовсе не призывал его к отказу от художественного творчества. Чтобы там ни было, но потрясение одно за другим сломили психическое состояние писателя. Он стремился к лучшему образу жизни, праведному и, по его мнению, единственно верному,  но непонимание окружающих разрушало и опустошало его.
     Современник Гоголя литературовед и критик В. Мочульский считал, что Гоголь заложил основу в развитии русской литературы, заключавшуюся в переходе от эстетики к религии, а В.Зеньковский утверждал: «Всё это опиралось в душе Гоголя на то изначальное представление о силах зла, о бесовских наваждениях, какое было связано с его религиозным миром. Как не знал Гоголь сомнений в бытии Божьем, так не знал он сомнений и в реальности злых сил».
     Иеромонах Симеон (Томачинский) - директор издательства Сретенского монастыря, кандидат филологических наук, автор диссертации о Николае Васильевиче, писал в своих работах, что Гоголь жил, «как инок, хотел принять монашество, часто приезжал в Оптину пустынь, но старец Макарий сказал, что его труды нужнее на литературном поприще. И вообще, Гоголь - самый церковный писатель из классиков русской литературы, наиболее близкий к Церкви не только по идеям и мировоззрению, но и по своей жизни. Гоголь не только принимал активное участие в службах, исповедовался, причащался, но и глубоко изучал церковное богослужение».
     Ежедневно Гоголь не только читал утреннее и вечернее молитвенное правило, но и обязательно главу из «Евангелия», «Апостола» и «Ветхого Завета» и житие святого. У него была большая библиотека творения святых отцов Церкви, из которой он выписывал цитаты. В гостях у друзей (у писателя не было собственного дома) после обеда он любил доставать эту тетрадь и зачитывать слова святых отцов вслух. Тетрадь сохранилась и вошла в полное собрание сочинений.
     По верному наблюдению критика и публициста П. В. Анненкова, «Мертвые души» явились для Гоголя «той подвижнической кельей, в которой он бился и страдал до тех пор, пока вынесли его тело бездыханным из нее».
     С этими мыслями перекликаются слова о писателе его друга В.А. Жуковского: «Настоящее его (Гоголя) пpизвание было монашество. Я увеpен, что если бы он не начал свои «Мёpтвые Души», котоpых окончание лежало на его совести и всё ему не давалось, то он давно бы стал монахом и был бы успокоен совеpшенно, вступив в ту атмосфеpу, в котоpой душа его дышала бы легко и свободно».
      Николай Васильевич в одном из своих писем оповещал: «Одною из главных причин моего путешествия к святым местам было желанье искреннее помолиться и испросить благословений на честное исполненье должности, на вступленье в жизнь у Самого Того, Кто открыл нам тайну жизни».
      В 1912 году оптинский старец Варсонофий, сочувствуя писателю, говорил: «Гоголя называли помешанным. За что? За тот духовный перелом, который в нем произошел и после которого Гоголь твердо и неуклонно пошел по пути богоугождения, богослужения».
         
    Дорога в святости
 Гоголю Н.В

Своим деянием и верой
В чистейшем замысле Творца
Он удосужился надменной
Улыбки близких, как венца
Его уму, таланту, свету,
В котором в нервном блике чувств
Хотел служить лишь человеку
Ради молитвы и искусств.
Дорога в святости манила,
Познав всю глубину миров:
Есть правда Истины и сила
Благоухающих даров,
Что преподнёс Всевышний Разум:
«Не укради и не солги…»
Он честен с нами был... Ни разу
Себе, Творцу не изменил.
               
    В заключение в ответ на вопрос о православии Николая Васильевича Гоголя, была ли у него истинная вера в юности или нет, приведу отрывок из его письма Аксакову в 1844 году: «Но внутренно я не изменялся никогда в главных моих положениях. С двенадцатилетнего, может быть, возраста я иду тою же дорогою, как и ныне, не шатаясь и не колеблясь никогда во мнениях главных, не переходил из одного положения в другое». То же говорится и в письме Гоголя к П.А. Плетневу от 29 мая/10 июня 1847 года: «Путь мой, слава Богу, тверд... дорога моя все одна и та же. Она трудна, это правда, скользка, и не раз уже я уставал, но сила святая, о нас заботящаяся, воздвигала меня вновь и ставила еще крепче на ноги».
    Вера   «позднего»   Гоголя   часто демонстрируется    фанатичной,  суровой, и    даже – верой  без  любви,  но возможно ли  так  думать о  человеке, который написал  в   завещании: «Соотечественники!..   не   знаю  и  не  умею, как вас назвать в  эту   минуту.  Прочь  пустое приличие!  Соотечественники,  я   вас  любил;   любил  тою любовью,   которую   не высказывают, которую мне  дал Бог, за   которую благодарю его,  как  за лучшее  благодеяние, потому что  любовь  эта  была  мне в радость  и утешение...»  Сравните со знаменитыми словами Бульбы перед боем: 
«Нет, братцы, так любить, как русская душа, – любить не то чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал Бог, что ни есть в тебе...Нет, так любить никто не может!».
     Искренние слова Николая Васильевича в завещании, обращённые ко всем людям, говорят о такой великой душевной любви писателя, которая сравнима с божественной сокровенной любовью Всевышнего, создателя всего живого, и которая говорит о несокрушимой вере самого Гоголя в единственно верную истину, - Веру в Православие.
      
  Справка: «Речь Посполитая» –федеральное государство, которое возникло в результате объединения Королевства Польского и Великого княжества Литовского в 1569 году.
Литература:
Бережков Михаил Николаевич, «Город Нежин в начале 19 века»;
Википедия, «Биография Н.В. Гоголя»;
Википедия, «Церкви в Нежине»;
Викитека, «Гимназия высших наук и лицей князя Безбородко. Нежин»
Воронский А.К., «Гоголь»;
Золотусский Игорь, «Гоголь», М., Молодая гвардия, 2009г
Михайлова В.А.,»Начало творческого пути Гоголя»;
Православие, ру;
Позднякова Мария, статья  «Наскучился суетой мирской»;
Степанов Николай, «Гоголь», М., Молодая гвардия, 1961г.