De verborum origine - blyadь

"Жену отдай дяде, а сам иди к б-ди" - эту странную поговорку довелось вычитать в одном из произведений Михаила Александровича Шолохова. Несколько раньше в романе-эпопее А.Н. Толстого "Петр Первый" мне запомнилась реплика одного из персонажей, адресованная царю: "Петр Алексеич,... я всё больше с бл...ми". Несколько позже, в дореволюционном издании "Воскресения" Л.Н. Толстого, попалась на глаза фраза Катюши Масловой, сказавшей Нехлюдову: "Я - каторжная, б-дь, а вы - князь". Ну и в  техникуме, на уроке литературы врезалась в память чеканная строка пролетарского поэта-футуриста: "... где харкает туберкулез, где blyadь с хулиганом да сифилис".

В наши дни это интересное слово из пяти букв прочно заняло одну из почетных позиций в словаре нецензурных слов и выражений и, в качестве междометия, нередко заменяется внешне благопристойным, но внутренне лицемерным существительным "блин". Приятно, однако, сознавать, что в разговорной речи мы продолжаем употреблять нашу исконную blyadь, запечатленную еще в новгородских берестяных грамотах! Вот и сегодня, 19 мая 2024 года, меня, шедшего из магазина «Дикси» домой, обогнала стайка нежных созданий, - девочек подросткового возраста, одна из которых, живо рассказывая что-то подружкам, непринужденно несколько раз употребила сие волшебное слово в функции междометия. Я даже засек точное московское время его произнесения – 13 часов 19 минут.

Однако если мы, соорудив хилое подобие машины времени, проникнем в глубь веков, то обнаружим, что наши предки, в том числе и особы духовного звания, не стесняясь, щеголяли сим, ныне запретным, словечком  и его однокоренными родственниками не токмо в разговорной, но и в письменной речи. Вам надо примеров? Их есть у меня!

1. По свидетельству архидьякона Павла Алеппского, посетившего Россию в 1656 году, "в этой стране у патриарха, царя и вельмож главное ругательство обыкновенно: "мужик, blyadин сын, то есть человек безумный". Павел Алеппский - сириец, иностранец, чего с него взять? Он неточно передал смысл услышанного им  выражения.
2. Протопоп Аввакум (1620-1682) восклицает: "... чюдно! давеча был blyadин сын, а топерва - батюшко!.."; и далее, толкуя XLIV-й псалом: "Богородицу согнали со престола никонияня-еретики, воры, blyadины дети".      

В данных незамысловатых контекстах притяжательное прилагательное blyadин(ы) (сын, дети) можно перевести как "сукин(ы)" сын (дети).

Но есть же и другие контексты (из сочинений всё того же Аввакума)! Например:

- "Дитя, али не разумеешь, яко вся сия внешняя blyadь ничто же суть, но токмо прелесть и тля и пагуба?..";
- «Да вси святии нас научают, яко риторство и философство – внешняя blyadь …» (из контекста следует, что «внешняя blyadь» - это фальшь, фикция, мишура, видимость, ложное представление, обман-ка);
- "Что есть ересь наша или сий раскол внесохом мы во церковь, якож blyadь дословят о нас никонияня, нарицают раскольниками и еретиками?.." (в контексте – «ложь»);
- «Преудобренная невесто Христово, не лучше ли со Христом помиритца и взыскать старая вера, еже дед и отец твои держали, а новую blyadь [Никона] в гной спрятать?...» (в контексте – «ересь»);
- «...трижды воспевающе, со ангелы славим бога, а не четырижды, по римской blyadи» (в контексте – скорее "ереси", чем «блудницы»).

Наконец, в церковно-славянском переводе Посланий апостола Павла находим:
- «не точию праздны, но и blyadивы» (1 Тим. 5,13; в переводе на русский язык – «болтливые»):
- «И нецыи глаголаху, что убо хочет blyadивый сей глаголати?» («Деяния Апостольские, Зачало 40, Лист 10, Библия Острожская; в контексте – «болтун», «краснобай»).

Предельная глубина погружения нашей хилой машины времени, зафиксировавшей интересующую нас лексику на уровне XVII века, это всего лишь век XIII, в котором некто Даниил Заточник поучал трудящихся:

«Девиця бо погубляет красу свою blyadнею…» (в контексте – «развратом»).

Делать нечего, и мы возвращаемся в XXI век, зачерпнув, однако, из века XVIII забавное словосочетание «честное blyadство», под коим разумелась «глазолюбность» (дам), т.е. по-теперешнему что-то вроде «флирта», практики «строить глазки» кавалерам. Наряду с честным б-дством к нам на борт попалась и следующая выдержка из Главы двадцатой - о содомском грехе, о насилии и блуде Артикула воинского (от 26 апреля 1715 г.):

"Артикул 177. От позорных речей и blyadских песней достойно и
надобно всякому под наказанием удержатись." (здесь интересующий нас термин можно перевести как "непристойных").

Итак, что же мы имеем? С одной стороны, запретные слова значили в старину то, что имеется в виду и поныне, т.е. «женщин легкого поведения», само «легкое поведение», т.е. «разврат», «прелюбодеяние» и т.п., а с другой – «еретиков», «дурных людей/трепачей», «ложь», «обман», «пустословие», «болтовню». Как же всё это могло сочетаться?

Придется заглянуть «в корень», как учил нас Козьма Петрович (Прутков). Оказывается, в праславянском языке существовала основа, реконструируемая славистами как *blad/*bled со значением «терять дорогу, блуждать», где гласные «а» и «е» были  носовыми. Таким образом, примерное звучание данной основы приближалось к «блонд/бленд». Носовое звучание сохранилось ныне только в одном славянском языке, – польском – поскольку только польский язык сохранил носовые звуки до настоящего времени.
 
Действительно, польский глагол bladzic (приблизительно звучание -  «блондзич») значит «блуждать, заблуждаться, ошибаться», а существительное blad (произносится «блонд») переводится как «ошибка»; его форма множественного числа - bledy (произносится «бленды») значит «ошибки».

У чехов на основе *blad/*bled сформировалось словарное гнездо, состоящее из глаголов «блоудит», «зблоудит се» (блуждать, терять дорогу, заблуждаться,  ошибаться), существительных «блуд» (заблуждение, ошибка, ересь), «блударж/блударжстви» (еретик, ересь), «блудиште» (лабиринт), «блудичка»  (блуждающий огонь, иллюзия) и прилагательного «блудны» (ложный, еретический, заблудившийся).

У соседей-словаков находим глагол «блудить» (блуждать) и «заблудить» (заблудиться, заблуждаться) – только и всего.

Южные славяне недалеко ушли от восточных. Так, «заблуждаться, ошибаться», «блуд/прелюбодеяние», «блудница», соответственно, будут:

-по–болгарски - да се заблуди,  блудство, блудница;
- по-сербски – бити у заблуди (т.е. пребывать в заблуждении), блуд, блудство, блуднице;
- по-хорватски – zabludjeti, blud, bludnica;
- по-словенски - bloditi, bludnost, слова, однокоренного русской «блуднице» нет.
 
В древнерусском языке основа *blad/*bled раздвоилась, постепенно утратив носовое звучание. В результате раздвоения в древнерусской речи  появились корни «блуд» и «blya(n)d» («блудити»/«бля(н)дити»), причем в последнем вначале писался юс малый (передававший носовой звук «ен»), который в русском языке постепенно стал произноситься как звук «я».

Эта двойственность, параллелизм, как видим, сохранялась довольно долго, пока подоснова «blyad», не утратила смыслов ошибочности, ложности, празднословия и окончательно не закрепилась за понятиями разврата, прелюбодеяния, чего-то постыдного и нехорошего и не превратилась в пренебрежительное определение жриц физической любви. В таком состоянии она покинула литературное поле русского языка и с XX века вошла в состав отечественной нецензурной лексики.

Несколько слов об индоевропейских истоках праславянской основы *blad/*bled. В германских языках  ей соответствует основа bland/blend  (смешивать, омрачать, теряться из виду), в балтских – bland/bluod (хмуриться, блуждать, быть неясным,  грязным).

Как ни странно, все эти основы лингвисты возводят к общему индоевропейскому корню *bhla/*bhleu/*bhel со значением «дуть, веять, набухать, раздуваться, разрастаться». Отсюда, якобы ведет начало и такое английское слово, как bladder (мочевой пузырь, пустомеля), а также жаргонизм  bla-bla-bla (треп, пустой разговор).