Утро

В три часа ночи ездят, кому не лень. В двадцать минут пятого - только такси.
За забором семейная драма: родители кричат на сына за то, что он не хочет жить самостоятельно. А он ещё желторотый. Ему бы в гнездо, прижаться к теплому боку мамы. Нет. Выгоняют.
На качелях сидит девочка. Она думает о клубнике размером с ладонь, об огромной оранжевой луне, которая медленно поднимается с аэродрома и превращается в стальной белый диск посреди черного неба. Думает о вырезках из газет с изображением кумира и о выброшенных со скандалом картинах. Думает о неизбежности жизни и ценах на недвижимость. Жалеет желторотого.
Жизнь сокрушается о том, что кто-то думает, что живет её. Это она живет. Сначала спешно, вприпрыжку, второпях, жадно проглатывая моменты. Затем устало и медленно, как мельничное колесо, которому перекрывают воду. Медленнее и медленнее.
Колесо останавливается. Высыхает. Трескается. Рассыпается в труху. Смешивается с землей. Тянется свежей травой к белому стальному диску на светлеющем небе.
Покрывается росой.
Спит.