Всегда хочется зиму

Я сижу у окна и провожаю старый снег. Он медленно тает, освобождая дорогу росткам травы. В воздухе еще есть белоснежные хлопья, на окне мороз расписывает узоры. Я сижу у окна и провожаю старый лист новым. Я так много хочу написать. Зимой у меня это хорошо получается. Я люблю зиму. Люблю не за белоснежный снег, не за праздники, а за то, что на улице слякоть, что светает поздно, а темнеет рано, что люди сонные и угрюмые, что… Но об этом позже. Говорят, что отношения, которые завязываются зимой, — самые крепкие. Но не об этом я хочу написать.

Мои родители познакомились в Новый год. Они были в гостях у моей тетки, муж которой и свел их вместе. Поженились ровно через три месяца. А через девять появился и я. В Новый год, в ночь с 31-го на 1-е. Для них я не был неожиданностью, как это часто бывает, а, наоборот, взвешенным решением. Моя мать хотела и любила детей, мой отец тоже. Вместе они хотели создать огромную семью. Но на тот момент появился лишь я.

Родители уделяли мне много внимания, они водили меня на различные секции, занимались моим образованием. Они во мне души не чаяли. Для них я был подарком на Новый год. Так что они часто говорили, что меня принес Дед Мороз, а я смеялся и верил им. Других детей находили в капусте, а меня во как! Прям сам Дедушка Мороз принес. Это выделяло меня среди остальных детей.

Рос я с безумным уважением к своим родителям. Действительно, они никогда не ругали меня за плохие оценки, практически никогда не поднимали на меня голос. Лишь изредка, когда я, возбужденный юношеским бунтарством, нарывался на ссору, они усмиряли меня. И то это не было криком, это было всего лишь повышение голоса на пару децибел.

Тогда еще зиму я любил из-за подарков на день рождения. Как и все дети, наверное. Но еще меня завораживала ёлка. Однажды отец принес ее настоящую, хотя раньше мы использовали только искусственный суррогат. А тут настоящая, пышная! Вся украшенная елочными игрушками, гирлянды светили зеленым, синим, красным и оранжевым. Я даже помогал наряжать ее. Становился на еще советскую табуретку, тянулся к веткам, чуть не падая, но уверенно нанизывая на ёлку игрушки. Я был тогда счастлив. И родители были счастливы. Они хотели еще ребенка, девочку, но как-то всё не выходило.

Помню, как я впервые пошел в детский сад. Это было рано, я тогда являлся еще совсем карапузом, только-только отлучившимся от материнской груди. Помню, что зашел и удивился тому, что в помещении стояла горка. Это, наверное, мое первое воспоминание.

В школу пошел я тоже рано, в шесть лет. Мне было тесно с одноклассниками, я хотел быть рядом с родителями. Они меня не обижали, как мои новоиспеченные коллеги. Меня шпыняли за то, что я был самым младшим, за то, что я не так хорошо учился. А еще я был рыжим, как отец. Так что в школе мне было не продохнуть где-то до класса пятого. Потом у меня и оценки стали лучше, и с местными мальчишками я нашел наконец-то общий язык.

Читателю может показаться, что я пишу о себе, но это не так. Я хочу написать о моих родителях, но строчки пока что не складываются воедино. Слишком больно, наверное, все это вспоминать. Нет, мои родители не умерли, они живут и здравствуют, но уже отдельно друг от друга. Вот так бывает. Семнадцать лет брака. Счастливого брака, который подарил им двое детей.

Постой, скажет читатель. Но ты ничего не писал о брате или сестре. Да, у меня есть сестра. Как родители и хотели. Разница у нас в семь лет. Она тоже рыжая, как и мой отец. Только еще и кудрявая в мать. Сейчас ей двадцать лет, она живет за границей вместе со своим мужем. Можно сказать, что она удачно вышла замуж. Но не об этом мой рассказ.

Отец получил повышение на службе, поэтому мы были вынуждены переехать в столицу. Я только-только наладил отношения со старыми одноклассниками, а тут подавай тебе новых. Но я вписался в коллектив. Это был уже шестой класс, сестренка моя уже ходила в садик, потихоньку училась читать и писать. У нее это хорошо получалось. Мои родители были горды ею. Что нельзя было сказать про меня. Оценки мои ухудшились, я стал прогуливать школу вместе со своими новыми друзьями. Мы собирались в компьютерных клубах и тратили все деньги, которые давали нам на обед. Тогда и начались первые молчаливые ссоры. А через полгода произошла трагедия. Не стало моей бабушки по материнской линии. Мать осталась сиротой. Отец пытался ее поддерживать, но часто пропадал на работе, был увлечен больше собой, чем ей. Конечно, он отвез нас на похороны. Как и полагается, проронил мужскую скупую, выпил за упокой. Но он был не с нами, а со своим проектом. Мать впала в депрессию. Она уволилась с работы, аргументируя это тем, что надо заботиться о сестренке. А у меня случился пубертат. Каким эгоистом я был! Я думал только о себе. Мне казалось, что все были настроены против меня. Кружки, в которые водили меня родители, мне не нравились. Я не хотел заниматься тем, чем хотели бы они. Я не хотел вырасти похожим на своего отца и не хотел быть похожим на мать. Я был против всех. И вместо того, чтобы сплотиться на фоне трагедии, мы разобщились. Отец все также пропадал на работе, мать нянчилась с сестрой и, казалось бы, никого не замечала. Она уже перестала меня нравоучать, изредка только говорила, что надо ходить хоть куда-то. А меня больше интересовал компьютер и те немногочисленные книги, которые сохранились у нас после переезда. Я даже пару раз уходил из дома, но через несколько часов блуждания по окрестностям, возвращался домой, голодный и испуганный.

Не сказать, что мать перестала меня любить. Она заботилась больше о сестренке только из-за того, что она была только на пути становления человеком. Она не могла жить без матери. Стоило ей куда-то уйти (я оставался с ней), она начинала визжать, плакать и беситься. С отцом она себя так не вела. Она вообще его редко видела. Однажды мать поехала с ней на море. По возвращении сестренка не узнала меня и заплакала. 

Отца снова повышали на работе. Мы купили себе дачу. Ездили туда летом. Я оставался один на один с матерью и сестренкой. Мы ходили по грибы, собирали ягоды, вместе читали. Отец навещал нас каждые выходные. Он привозил нам с сестренкой сладости, ей игрушки, мне какие-нибудь компьютерные игры. Я часто не выходил из дома. Природа была мне безразлична. Я все больше уходил в себя. Читал, играл. С сестренкой у меня были напряженные отношения. Признаюсь, я ее не признавал. Ругал ее постоянно за то, что она была маленькой, а я уже большим, как мне казалось. Я тогда не любил детей, да и сейчас не люблю. Я был бы слишком строгим отцом. В общем, с сестрой я обращался плохо. Казалось, что она ненавидит меня. Это обострилось, когда ей стало тринадцать. Но после развода родителей, мы не так часто виделись. Она училась в другой школе, поэтому пересекались мы только дома.

С отцом у нас не получалось найти общий язык так, как в детстве. Он хотел, чтобы я пошел по его стопам, а у меня не получалось. Позже он устроит меня на предприятие, на котором работал, но я его подведу. Я не смогу удержаться там больше нескольких месяцев. Но опять же, это отступление. Из-за того, что отец смотрел на меня как на равного себе, у нас не получалось вместе делать уроки, и я не ощущал его любви. Мать же относилась ко мне как к ребенку, хоть и немного отдалившемуся, но ребенку. Это мне нравилось до поры до времени. У родителей были конфликты на счет моего воспитания, но это были тихие конфликты. Когда мы с сестренкой ложились спать, они собирались на кухне и что-то тихо обсуждали. Я пытался их слушать, но фразы вырывались из контекста и получалась каша из смыслов, которые я принимал на свой счет. Мать не хотела, чтобы он обращался с сестрой так, как он обращался со мной. Она хотела, чтобы он чаще был дома, что его дочь и сын растут без него.

Я помню поездки на дачу с отцом. Мы ехали: я на переднем сиденье, сестра в детском кресле на заднем. Мы слушали музыку, которая нам нравилась (музыкальный вкус у меня от отца), разговаривали на какие-то темы. Он делился своими знаниями со мной, хотя я мало что понимал. Я же говорил ему какие-то факты о музыке, о книгах, которые я читал. Делился и сюжетами игр, в которые я играл. Это нас хоть как-то сближало. Мне это нравилось. Сестра мирно посапывала, убаюканная нашими разговорами и неспешной музыкой. Как выяснилось позже, она любила эти поездки.

Отец и мать начали отдаляться друг от друга. На даче это было видно. Из-за постоянного стресса и неудач на поле воспитания отец начал выпивать. Ничего страшного, просто пару бутылок пива по пятницам и субботам. Я до сих пор помню, как он сидит на веранде, курит и выпивает. Он подзывает меня и пытается со мной разговаривать. Я отнекиваюсь, мне с ним неинтересно. С матерью он практически не общался. Хотя мне казалось, что он сильно ее любит. С сестрой они ходили на речку. Сестра брала его за руку и училась выговаривать букву «Р».

Мне было семнадцать и я как-то легко переживал их развод. Я начал понимать, что происходит, когда за год до этого, мать уехала с сестрой в родной город. Они созванивались с отцом, но это было что-то вымученное, как будто долг. Отец радовался, когда разговаривал с сестренкой. Мне было уже не до их ссор. Я уже пытался сдать экзамены, поступить в университет. Отец очень плохо относился к моему выбору, но и слова плохого мне не сказал. Все было мирно. Жили мы особо друг друга не трогая. Он все также пропадал на работе, а я прогуливал уроки. Казалось, что он даже об этом и не догадывался.

Через год и мы отправились в родной город. Как я понял, отец ехал разводиться с матерью. Меня оставили на тетку. Была зима. Сестра ничего не знала об этом, она была так рада видеть отца. После всех судебных тяжб мать разрешила отцу взять дочку на дачу. Он это была их последняя такая поездка. Я не поехал, так как во всю готовился, к тому же зимовать мне там не хотелось. Я подошел к машине, сестра сидела на заднем сиденье и махала мне в окно. Она тогда еще ничего не понимала, она рада была воссоединиться с отцом после годовой разлуки. Я почувствовал себя гадко. Подкатил ком к горлу. Но эту сцену я никогда не забуду, я к ней часто возвращаюсь. Из-за нее я и люблю зиму.

На этом и кончается мои рассказ. Мать с отцом практически не виделись больше. Сестра иногда его навещала, но после переезда даже ему не звонила. Я тоже с ним не особо контактирую. В последний раз, когда я к нему заезжал, он выглядел подавленно. Осунулся, похудел, начал ходить с тросточкой. Зима кончается, уже кое-где пахнет весной. Растет трава под снегом. Дворник посыпает солью лед. Я ставлю точку.