Нелегальный переход чешско-австрийской границы

Предыдущее - http://proza.ru/2016/10/27/136

Нелегальный переход чешско-австрийской границы у г. Микулова.

Из Польши до Австрии я добирался автостопом. Иногда ночевал в своей палатке. И вот 16.10.2016 я в приграничном чешском Микулове. Посетил местный замок, купил продуктов в супермаркете и пошел из города по скоростному шоссе к границе с Австрией.
Я уже почти было подошел к пограничному пункту. Дорога поднималась вверх и он скрывался за нею. Однако, чем ближе я подходил, тем больше сомневался. Последний водитель, что меня подвозил, сказал, что там погранпкнкт и досматривают.  Шоссе было скоростное и меня никто не брал. В итоге я остановился, перекусил на обочине и повернул обратно в Микулов, решив переходить границу нелегально, чтобы попасть в Австрию со стопроцентной уверенностью. Я выждал когда приблизился вечер и пошел от города по шоссе на запад. Я так боялся, что меня кто-то остановит, что стал идти не по шоссе, а за лесополосами высаженными вдоль. С собой у меня была только взломанная электронная книга Nook Simple Touche, на которой стояла программа Navitel с картами. Мобильник у меня украли еще в Украине. Расстояния я отмерял на глазок. Когда мне показалось, что я достаточно отошел от города я перешел шоссе и пошел по полям к границе. Уже в сумерках подошел к железнодорожной насыпи. Послышался и показался поезд. Я инстинктивно пригнулся с рюкзаком к насыпи. Надо мной простучали вагоны, в освещенных окнах которых проносились лица. Я хорошо видел людей, меня же никто не заметил в темноте. Между Польшей и Чехией никакой границы не было, она не охранялась. А здесь было возможно все, раз пограничники стояли на шоссе. Я перешел железнодорожные пути и увидел колючую проволоку. Ее было три ряда. Пошел вдоль и нашел место, где она была дальше и даже валялась поверженная на земле.  Однако, проход мне найти не удалось. Я нашел место, где проволока была ниже. Снял с себя рюкзак, перекинул через заграждение. Потом кое-как перебрался сам, немного разодрав штаны. Дальше проволочные ряды валялись на земле. Я приободрился. Трава здесь была очень высокая, по пояс. Каким-то чудом я вышел к старой дороге, которая по мосту пересекала канал. Я перешел по мосту и увидел перед собой австрийские поля перемежеванные с лесополосами. Светила полная луна. От моста я пошел по дороге, выискивая место для стоянки. Чувствовал себя неважно поэтому решил постоять пару дней. Наконец, я увидел небольшой клочок леса на развилке дорог. Зашел в лес и поставил палатку ( координаты 48.772639,16.538719).
   Однако, лучше мне не становилось. Воду для чая я набрал ночью в соседнем канале. Лежал в палатке и все время читал. 19.10.2016 начало болеть все тело, особенно суставы, сильно поднялась температура. Хотя было не холодно меня морозило. Я одел на себя все теплые вещи и закутался в свой пуховый спальный мешок, до -18°С экстрима. Измерил в подмышке температуру электронным градусником. 42.8°С! Я сначала не понял, что это. Много или мало? Наконец, сообразил, что это смертельная температура. Видимо, спальный мешок и теплая одежда помогли мне собрать в подмышке такую высокую температуру. Я стянул с себя спальник и выбрался из палатки охлаждаться. Меня пошатывало, в глазах рябило, появлялись белые пятна. Я испугался, что вот так и умру здесь, взял треккинговую палку и пошел в село просить жаропонижающее и чтобы меня отвезли к врачу. Прогулка по проселочной дороге под дождем меня освежила. Село Поттенхофен было маленьким и безлюдным. Я понял, что ни аптеки ни врача здесь не будет. Увидел церквушку. Зашел. Богатое убранство. Никого нет. Вышел и стал искать людей. Стучался в двери и на английском языке, говорил настороженным людям "I have a high temperature, a need a doctor", немного по-немецки „Apoteke, hoch Temperatur, Medizin“ , международными словами, показывал Т 42.8°C на пальцах, говорил, умираю «Ich bin kaput». Меня не понимали, или делали вид, что не понимают. Вид у меня был страшноватый, заросший с усами и бородой. Встретил на улице двух мужиков у машины. Спросил их. Они совсем не понимали по английски. У меня из рук вывалилась треккинговая палка и ручкой ударилась о машину. Они разозлились и заругались. Увидев, что нет никакой царапины успокоились. Я пошел дальше. Увидел едет авто. Помахал. Внутри женщина с детьми. Она говорила немного по-английски. Выяснилось, что медицинской помощи мне здесь никак не получить. Тогда я сказал, что нужно позвонить в полицию, чтобы они доставили меня к врачу. Женщина никуда звонить не стала, а я пошел дальше. Свернул на параллельную улицу и увидел деда в большом амбаре, который что-то делал по хозяйству. Он совершенно не понимал по английский, но слово полиция на немецком языке звучит похоже. Подъехала та женщина на машине. Сказали, что сейчас приедет полиция. Сейчас я уже не помню, кто вызвал полицию. Я сел на землю и стал ждать у большого сарая, (48°45'51.48"N, 16°32'55.40"E),  под дождем. Люди стояли в сарае, сидели в машине, но не предложили мне укрыться даже в сарае. Было очень холодно. Не люди спасли мне жизнь, а холодный дождь. В течении ~часа  попросил о помощи ~10 человек, но никто не помог. Одна женщина на меня накричала, что я лгу, «Неправда! Такой температуры (42.8°C) у живого человека не может быть!  Ты бы не мог ходить, ты бы лежал!». Я объяснил, что видел на табло термометра своими глазами. Полиция, видимо, приехала из Дразенхофена, что на дороге из Микулова. Это в 15 минутах на авто.
   Полицейские отвезли меня в участок в Дразенхофен и там мы стали ждать полицию из приграничного города Ла-ан-дер-Тайя. У меня была лихорадка, я плохо соображал и забыл сумку со своими документами, на улице возле сарая. Из-за высокой температуры стал рассеянный. Но люди не взяли ее на сохранение, не сообщили в полицию. Я измерил температуру. Из-за того, что промок под сильным холодным дождем она опустилась до 40.4°С. Показал градусник полицейскому, он сочувственно покивал. Я попросил воды, аспирина и врача. Холодной воды дали. Сказали, что никаких лекарств у них нет, а врач не положен потому, что у меня нет австрийской страховки.
Приехали 3 полицейских, из них одна женщина. По поведению, женщина была главная. Мне сразу приказали полностью раздеться и повернуться спиной. Они искали прикрепленные к телу наркотики или еще что. Женщина деликатно отвернулась. На спине на большом красном пятне у меня был клещ, но мне о нем ничего не сказали. Это он вызвал лихорадку. Они прощупали мою одежду и приказали мне одеться. Мы поехали в Ла-ан-дер-Тайя. По дороге я попросил их заехать в Поттенхофен, за забытыми на улице документами. Мои документы лежали в сумочке на прежнем месте. Я взял их и передал женщине-полицейскому.
   Когда мы приехали в Ла-ан-дер-Тайя инспектор жандармерии Лео Шустер (Leo Schuster) забрал документы и вещи. Меня кратко опросили, сфотографировали и сняли отпечатки пальцев. Обращались очень грубо. Снять отпечатки пальцев не получалось. Полицейский давил на палец сильнее и сильнее. Он пробовал много раз – сканер давал сбой. Я начал бояться, что он сломает мне палец. Было невыносимо больно. Я попросил дать возможность самому снять отпечатки. Получилось с первого раза. Я показал, что нужна не грубость, а аккуратность. Усилием отпечатки пальцев только размазывались по стеклу. Я дал полицейским адрес своего сайта. Сейчас он не работает и раньше там была только центральная табличка - https://archive.is/bWHwf. У меня забрали градусник и поместили в изолятор с двуспальной кроватью и шерстяным одеялом. Я боялся, что температура опять подымется до критической. Женщина-полицейский отказала, сказала, что градусник мне не нужен. Потом я выпросил его у другого полицейского. Они хорошо говорили по английски. Я спросил, а как же врач?! Мне с легкой угрозой в голосе ответили, чтобы ночью я никого не беспокоил.
Через некоторое время, в изолятор пришла женщина-полицейский. Она принесла польское назначение к зубному врачу и эмоционально спросила, «Почему ты пришел в Австрию, тебе там даже зубы лечили!?» Я ответил, «Извините очень болен. Позже объясню…».
   Меня заперли на ночь и сказали, чтобы я их не беспокоил до утра, мол, могу их позвать только если начну умирать. Всю ночь я стонал и просыпался от боли. К утру температура упала до 39.5°C
   Утром мне дали бутерброд и яблоко. Я заметил, что отношение полицейских ко мне заметно улучшилось. Может быть после изучения моего сайта, где мои картины https://artnow.ru/en/gallery/3/1516.html и труды по библеистике https://vasnas.livejournal.com/293243.html. Приехала переводчица Ирина Митина и полицейский Петер Крайлбергер (Peter Kreilberger) с 10:25 до 12:00 с ее помощью составил протокол запроса на убежище «Erstbefragung nach AsylG». Я искренне обрадовался русскоязычному человеку и рассказал ей про мои вчерашние злоключения, но она сделала все, чтобы это не попало в протокол. Она перевела вопрос протокола "Имеются ли у Вас жалобы на заболевания..", как "В состоянии ли Вы отвечать на вопросы" (естественно я ответил "да"), а вопрос протокола "Нужны ли Вам медикаменты" мне вовсе не задали. Таким образом по документам у меня вчера никакой температуры не было. На вопрос «Можете сказать что-либо против того, чтобы Вас вернули в страну взявшуюся предоставить Вам убежище (Польшу)?» я ответил, что покинуть Польшу вынудила польская администрация. Они искусственно создали невыносимые условия в лагере для беженцев. Однако Митина перевела, как "состояние лагеря катастрофическое" и наотрез отказалась переводить так, как я сказал.
После опроса меня любезно отвезли к моей стоянке и даже терпеливо подождали, пока я аккуратно упакую палатку и все вещи в рюкзак. Они предложили мне взять все сгрести и просто затолкать, но я сказал, что так не влезет. Они стояли метрах в 10 и болтали, а я минут 25 упаковывал вещи. Затем меня отвезли в центральный лагерь для беженцев Трайскирхен (https://maps.app.goo.gl/ywKnvzBjMKgaEmLd8) , где меня не досмотрели, считая, что это уже проделала полиция.


Лагерь для беженцев Трайскирхен. Австрия.

Оставляя меня, полицейские пожали мне руку и пожелали всего наилучшего. Меня быстро приняли-записали и направили на склад получать матрас, постельные принадлежности и средства гигиены. Мне было все еще очень плохо. Температура 39°C. Очередь большая. Я попросил обслужить меня без очереди. Кладовщик Вёдро сказал, что он отведет меня к врачу. Он попросил подождать его 10-15 минут снаружи на холодной улице, а потом отвел меня к другому корпусу и быстро без очереди завел к врачу. Врач измерила температуру моего лба на большом расстоянии бесконтактным инфракрасным градусником, показала табло, 36.6°C и записала в мою карточку. Она не знала, что у меня с собой есть собственный электронный градусник INTEC KFT-03. Я достал и  тут же измерил температуру в подмышке, 38,6°C. Ровно на 2 градуса больше! И показал табло ей. Я сказал, что мне нужна госпитализация, вчера было 42,8°C. Она, смотря в глаза и улыбаясь, ответила, что сейчас у меня нет температуры. Я был потрясен нереальностью происходящего! Я запротестовал! Она пожала плечами. Я показал градусник Вёдро. Но он не выглядел удивленным или озадаченным. Он тоже пожал плечами. Он был местный наемный работник.
Я сказал врачу, что мое заболевание странное. Я предположил, что это не простуда, а из-за клещей. Но я не могу их обнаружить, потому что нет зеркала. Мое зеркальце, как и многие другие вещи, было украдено в Украине. Врач не стала меня осматривать … Она дала мне жаропонижающее и сказала, что я могу уходить. Зачем тогда дала мне жаропонижающее, если нет высокой температуры?! На следующий день я поверил свой градусник с градусником другого врача. Показания совпали. Мой градусник показал даже на 0.1°C ниже! Но так и должно быть, я измерял в подмышке. У этого врача такой же градусник, как и у вчерашней женщины-врача. Он хороший человек, измерил мне температуру правильно, в ухе! Вставил прямо в ухо. Думаю, вчерашняя врачиха не измеряла температуру. Вероятнее, просто достала значение 36.6°C из памяти градусника, т.к. это официальное нормальное среднее значение температуры в подмышке. Позже я получу от полиции ответ на мое письмо. Полиция Нижней Австрии в GZ: E1/97389/2016-Ha от 10.01.2017 пишет, «После первичного допроса Вы были приведены служащими PI Laa в Thaya к PI Traiskirchen. Там Вы не болели и не нуждались в медицинской помощи. … Ваше лицо документировалось официальным актом служебными инстанциями непрерывно.  Эта документация логична и полна. Из неё для полиции нет никакого сомнения, что с Вами обращались прилично соответствующим образом и соответственно Вашему состоянию здоровья.».
   Меня отправили в большую комнату со множеством коек. Я разостлал матрас и белье, убедился, что весь рюкзак закрыт на замочки и пошел в душ. В душе, в зеркале я увидел на спине на большом красном пятне клеща и пошел к той же врачихе за помощью. Но к ней не пропустила медсестра. Она принялась было вытаскивать клеща плоским пинцетом, что грозит выдавливанием токсина в кровь. Я объяснил, что так делать нельзя, и объяснил, как правильно вытаскивать: или специальным пинцетом за голову, чтобы она не оторвалась, оставшись в теле, или придушить маслом, чтобы он вылез сам. Медсестра разъярилась, цитирую, «Иди к себе в комнату и больше сюда не приходи!» (Go in you room and don’t come back anymore!). Темнокожая медсестра была не настоящей, вероятно, просто беженка. Врач слышала разговор, но не вмешалась. Я ушел… К счастью у меня осталось несколько капель масла, и я с большим трудом покрыл им клеща. Через 15-20 долгих и мучительных минут, его можно было отцепить. Мучительных, потому что было очень трудно это делать одному. Клещ был на спине в труднодоступном месте.
   Я чувствовал себя очень плохо и просил госпитализировать меня на 1-2 дня, или хотя бы сделать анализ на геморрагическую лихорадку. Врачи медпункта Трайскирхен мне отказали. Я сам немного поправился только недели через две. Хотя у меня была лихорадка, меня поместили во временную «Transfer»-комнату с криминальными беженцами, что поступили туда одновременно со мной. Они сразу начали в комнате курить и громко разговаривать, есть и пить. Я сказал, что мне очень плохо и попросил их не курить и не кричать. Они возмутились, что я мешаю им наслаждаться свободным временем, но перестали. Главный у них был беженец Альсабак Фарад (Alsabak Fahrad). Он стал очень активно привлекать к себе блатных. Вместе хулиганили и подавляли других. Писатель, лауреат Нобелевской премии, Солженицин очень хорошо описал блатной мир. По поведению их очень легко узнать. Они интернациональны. Им не нужно хорошее знание языка, понимать друг друга. Они не исправляются. Они первоклассные лицемеры. Напускают на себя безобидный вид и при случае воруют, насилуют, убивают и т.д. Это звери в самом плохом смысле слова. Но что хуже всего они развращают вокруг нормальных людей. Я достал документы из рюкзака, где они были под замком и начал перебирать. Отложил внутренний российский паспорт в сторону, на кровать, под туристический карремат, чтобы потом положить в другое место. В этот момент хулиганы опять начали курить. Но на этот раз демонстративно. На просьбы прекратить, стали ругаться «Fuck you!» и т.п.. Ударили меня в грудь.Я спрятал вещи в рюкзак под замок и пошел к охранникам, чтобы заставить блатных перестать курить. Но паспорт спрятать забыл из-за горячки. Блатные за это время проветрили комнату. Когда я с охранниками вернулся, дымом воняло не сильно. Альсабак знал по-немецки, и смеясь сказал охранникам так, что они заявили, «Никто не курил! Ничего не происходит - всё нормально.» и ушли. Камер наблюдения не было, блатные делали, что хотели.
   Я спохватился паспорта и не нашел его. Обратился к администрации с просьбой помочь вернуть паспорт к охране, но они сказали, чтобы я обратился в полицию, что была неподалеку от лагеря. В полиции отказались зарегистрировать кражу и помочь вернуть паспорт. На вопрос, «Почему я лишен общечеловеческих прав?!» (Why I deprived of basic human rights?!), полицейский ответил, цитирую, «Потому, что ты беженец и потому, что вас много...» (Because you are a refugee and because there are many of you…).
   21.10.2016 меня перевели в постоянную маленькую комнату к чеченцам. Едва помещались двухъярусные кровати на 4 чел. Чеченцы предложили мне перевестись в большую комнату с 1 русским. Объяснили, что с русскими им неудобно быть вместе. Чеченец Султанов Болат, что был со мною во временной комнате, вчера матерился „Fuck you!“, сегодня пресмыкался, и умолял перейти к русскому вместо него. Я спросил разрешения администрации. Разрешили. Оказалось этот "русскоязычный" прибалт Игорь болен, как он сказал, заразной смертельной болезнью и держит всех чеченцев в страхе. Он может заразить слюной. Он не боялся чеченцев, это они боялись его. Он прямо говорил им, что думает о чеченской нации, а думал он о ней не совсем хорошо. Султанов Болат был в ужасе, и боялся, что его заразят, поэтому и просил поменяться с ним местами. Но обманул меня и не рассказал об опасности. С Игорем было очень хорошо. Он не курил, слушал музыку в наушниках, а тишина и чистый воздух это все, что мне нужно. С ним было очень интересно, он многое в жизни повидал. Я больше слушал, чем говорил.
   Я соблюдал гигиену, но почти сразу заразился клопами и конъюнктивитом. Левый глаз совсем перестал видеть. Я получил глазные капли.
   Кормили в большой столовой в основном нездоровой пищей: бобы, жареная картошка. На эти же деньги можно кормить здоровой, например, картошку варить, давать свеклу, вместо белого черный хлеб и т.п. Часто я голодал, лучше голодать, чем сознательно портить здоровье. Из 3 приемов пищи, только 1 был +- приемлем, поэтому я ел в 3 раза меньше, чем другие.
   Через неделю, 27.10.2016, меня с конъюктивитом и клопами перевели в лагерь в городе Вилах («Tiroler Stra;e 178, 9500 Villach)

(17.05.2024
19.05.2024)

Следующее - http://proza.ru/2024/05/26/1496