Братская могила Страшные отголоски 1937 года

 
 "Семнадцатилетний вихрастый паренёк сидел около печки. В топке потрескивали дрова. За окном уже давно стемнело, но ему не хотелось спать. Он внимательно вслушивался в каждое слово своего собеседника, а сердце разрывалось на кусочки от боли и обиды за себя, за свою семью, за искалеченные судьбы и отнятые жизни очень близких и совсем незнакомых ему людей.

  В эту холодную ноябрьскую ночь 1949 года в полсотни километров от родного дома он узнал горькую правду. Его собеседник. то и дело утирая платочком слёзы с глаз, шептал:
  -Ты, Гаврюшка, если доживёшь до того времени,когда всё это можно будет говорить, так расскажи людям, через какой ад  нам пришлось пройти! А пока молчи, не то тоже пойдёшь туда, откуда твой отец не вернулся.."( газета " Каменские известия"  за 28 ноября 2013 года).
 Прочитав всю статью, я узнала о судьбе своего родного дедушки по папиной линии, так как в ней  упоминалась фамилия  Трояшкина Фёдора Гавриловича. Раньше спрашивала у мамы, какая судьба моего дедушки, которого я и видеть-то не могла, так как родилась после его смерти. Мама отвечала:
  -Взят по линии УНКВД.
  История эта началась в далёкие тридцатые годы, когда в стране бушевали политические репрессии. Тридцать седьмой выдался самым страшным: только в этот год на Алтае арестовали 22230 человек, из которых были расстреляны 14296. Говорили. что в сёла даже приходили разнорядки на количество арестованных: неважно.кто попадёт в число врагов народа, но пьяниц,лодырей. безграмотных не трогали, выбирали самых лучших.
 28 июля 1937 года из села Чуманка Баевского района в машину НКВД посадили сразу пятерых: Фёдора Трояшкина, Петра Болычева, Степана Ковалёва, Матвея Фомина и Мартына Полупопова. Их забрали по подозрению в контрреволюционной деятельности.
  13 сентября того же года их судила тройка НКВД, в составе которой были коммунисты, зачастую малограмотные, имеющие два- три класса образования, да и то в церковно- приходской школе.
   Трояшкина. Болычева и Ковалева приговорили к высшей мере наказания, а Полупопова и Фомина- к 8 годам лишения свободы без права переписки.
 
 Фомину посчастливилось с перебитыми ногами на костылях вернуться домой из Красноярского края с лесоповала, а выросший сын  Полупопова приехал к нему, чтобы узнать. что случилось с его отцом.
, -После ареста нас переправили в Каменскую тюрьму, где мы с твоим отцом сидели вместе в камере до суда,- рассказывал Матвей Фомин в ту ноябрьскую ночь повзрослевшему сыну своего односельчанина, сгинувшего навсегда в застенках Свободгулага Амурской области.
  -Камера была переполнена настолько, что дышать нечем было,а отдыхать ложились по очереди. расстрелы приговорённых к смертной казни не прекращались. Копать могилы в Дурном Логу ежедневно назначали команды из шести человек, таких же заключённых. Одни готовили место, другие ранним утром после расстрела закапывали трупы. Каждый раз команда могильщиков обновлялась.
 Фомин рассказал об одном случае во время расстрела:
 - Вот как-то на место казни привезли новую команду Разметили могилу. Конвоиры раздали наточенные лопаты заключённым. Старший скомандовал, чтобы  начинали копать. Вдруг такое началось! Зеки. как саблями стали махать лопатами: трёх конвоиров тут же насмерть зарубили, а четверых ранили, но не смогли овладеть их оружием- тут другие охранники подоспели. Бунтовщиков, не сходя с места, расстреляли. Тем из них,кто подавал признаки жизни разрубили лопатами головы. После этой неудавшейся попытки побега конвой, сопровождавший на место казни усилили.
 Дурная слава лога!

 - А вы с отцом в Дурном логу были?,- дрожащими губами спросил Гаврил.
 Лицо  отца юноша помнил с трудом. ведь пять лет ему было тогда. В семье он младший. У родителей шестнадцать детей было.Большинство из которых умерли в раннем возрасте. Запомнил мальчишка. что жили неплохо: у отца золотые руки были, плотницкое его мастерство на всю округу высоко ценилось.Запомнил и дом, который забрал колхоз под контору. когда после ареста отца имущество конфисковали. Хорошо хоть детей из дома не выгнали, а разрешили жить в одной из комнат.где печка была.
 Там на печи маленький Гаврюшка свой кабинет устроил:грифельную дощечку притащил. да писать учился. О дальнейшей судьбе отца в силу возраста и догадываться не мог.

 - После гражданской войны один наш земляк служил в НКВД командиром взвода охраны в той самой Каменской тюрьме,- продолжал рассказ дядя Матвей- Так вот однажды он шепнул нам, что видел список из девяти человек, которых расстреляют 26 сентября в четыре утра. мол, наших там трое да ещё шестеро из окрестных сёл Каменского района. Их после суда в камеру смертников определили, так что даже проститься с ними, пока живы,было нельзя.
  После того бунта на месте казни охрану усилили. а из Новосибирска наблюдатель прибыл, чтобы следить за ходом исполнения ПРИГОВОРА.
  За три дня до расстрела односельчан мы с Мартыном попросили земляка походатайствовать, чтобы в команду могильщиков попасть
  26 сентября утром рано нам скомандовали" На выход". Везли в машине не знаю куда- только наверху маленькое оконце было, но, видимо, в Дурной лог. Куда же ещё?
  - Выпустили нас, когда всех уже расстреляли.Старший скомандовал:
  -Сбросить трупы в яму! Мы с Мартыном в яму спрыгнули, нам сразу наших подали. мы их  вместе положили на правый бок. У всех расстрелянных по одному отверстию от пули было сзади в затылке.
  Взяли мы лопаты, а конвой двойным оцеплением стоит с оружием наготове. стали закапывать. Полметра земли набросали и команду услышали:
  -Прыгайте в яму! Ровняйте, утрамбовывайте ногами хорошенько! И так несколько раз, чтобы холмика над могилой,  не осталось.
  Один мужик с горькой ухмылкой говорит:
  -Боитесь, что вылезут и убегут?
  Тут надзиратель в руке как закричит:
  - Молчать, сволочь! Сейчас продырявлю башку насквозь- будешь в этой яме десятым!
  ВОТ ТАК ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ СУДЬБА РЕШАЛАСЬ!!!
   Сколько наших земляков покоится в том логу, о котором ещё с времён гражданской войны ходила дурная слава? Не зря и название такое он получил.

 Сейчас там установлен памятник жертвам репрессий, расстрелянным в советские годы. Сколько земляков, посмертно реабилитированных сгинули в застенках той же Каменской тюрьмы?! Сейчас в этом здании на улице Ленина располагается психиатрическая больница.
.
            ПРОШЛОГО  НЕ  ВЕРНУТЬ!  НО   ПАМЯТЬ ЖИВА !

   Немного успокоившись, Матвей Фомин продолжал:
 - Один я,Гавриил, выжил, а отец твой умер в тюрьме от сердечной болезни 18 февраля 1943 года.

  В девяностые годы ГавриИла Протопопова всё же допустили в архивы КГБ для ознакомления с материалами дела отца.Он узнал подробности допросов:
  -На 19 допросах отец отрицал причастность к контрреволюционной деятельности, а на двадцатом сознался,-утирая платочком слёзы говорил постаревший и поседевший восьмидесятилетний Гавриил Мартынович-сломался под пытками- не зря,где подпись его стоит бурые пятна.

  Матвей Фомин рассказывал, как коммунисты пытали.Плотно привязывали к креслу, били чем попало и куда попало,вгоняли под ногти иголки, зажимали тисками ладони, что кости трещали. Люди сознание теряли, сходили с ума.
  Согласно документам его отец Мартын Полупопов был похоронен в Амурской области на кладбище для заключённых.

  Не решается его престарелый сын Гавриил Мартынович поехать на могилу своего отца,так как сам уже стар, боится, что его сердце не выдержит долгожданной встречи. Хочется ему ещё пожить, детям.внукам, правнукам порадоваться, а уж если и умереть, то на Родине, на Алтае.
      ПОСЛЕСЛОВИЕ.
  Эта трагическая история рассказала нам о казни моего родного дедушки ТРОЯШКИНА ФЁДОРА ГАВРИЛОВИЧА, ПОСМЕРТНО РЕАБИЛИТИРОВАННОГО ПОСТАНОВЛЕНИЕМ ПРЕЗИДИУМА АЛТАЙСКОГО  КРАЕВОГО СУДА ОТ 17 МАЯ 1961 ГОДА.

                ПОСЛЕСЛОВИЕ.

   Я с детьми проработала в школе  45 лет Брала семилеток и шестилеток и учила их до третьего или четвёртого, до шестого класса экспериментального,а в спецшколе до седьмого, так как дети в этой школе учились только до 14 ЛЕТ.
 Всегда старалась показатЬ ученикам свой город, водила их на все предприятия, на природу. Часто мы на автобусе ехали на конец города в сторону Барнаула к Дурному логу, клали цветы к памятнику, пионеры отдавали салют
  В 1977 году я привела к этому памятнику мой выпускной третий класс, в котором учился мой меньший сынок Саша, Он стоял рядом с памятником своему родному прадедушки, не зная об этом!

 ВСЁ ВЫЯСНИЛОСЬ ИЗ ПИСЬМА В ГАЗЕТЕ "КАМЕНСКИЕ ИЗВЕСТИЯ".