Чудо какое-то!

Не смог залезть в Интернет. День - суббота. Жаловаться некому. Решил включить телевизор.
Батюшки! А там с этих укров чернозём ошмётками осыпается! Война-то вовсе не в пользу Зеленского и Джо Байдена!
Смотрю и смакую!
Завтра-послезавтра война-то закончится?

Тут голос комментатора осторожно так сообщает, что какая-то бригада укров сдалась подчистую!
Русские-то не верят в собственную удачу? А чего не верить? Нет сопротивления, нет и смерти. Украм пришлось применить знание русского языка. Немцы-то сдавались молча.
А украм ляпнуть - сдаюсь на родном языке ничего не стоило. А кто будет стрелять по знакомому слову?
Бедные укры! Украину спасали от захватчика? А где эти захватчики? В Америке!

Да в той же Германии! И Франция не побрезговала бы отхватить кусочек.

Хорошо, что я два дня от Украинского Интернета отдохнул! Хотя бы свежим воздухом подземных коммуникаций наших войск надышался за двое суток свободного времени от Интернета!
За это время я тридцать километров пути проскочил. Устал? Не то слово. Трудно ехать на старом велосипеде, в котором куда-то запропастился тормоз, а велосипедисты старательно пролетают вплотную на приличной скорости. Знают, видно, что тормоза у меня нет. Столкнутся, все шишки на мне!

Очень страшно бывает. Но орать бесполезно, я это знаю. Потом по бокам часто стоят подозрительные люди. Что-то руками делают. Шаманы, что ли? Через несколько минут или больше, в коленях появляется боль, потом усталость.

Надо слезть с велосипеда и пройтись метров двести. Я уже два месяца не поднимаю гантели. Сил нет. К тому же, лень.

Почему, когда так легко пишутся стихи, я не вижу ни одного поэта в этой Удмуртии?
В трамваях усиленно с пассажирами говорят рупоры на удмуртском языке. Я оглядываю всех пассажиров. Ни одного удмурта! Цыган много. Русских не видно.

Я сейчас вижу только цыган. Это мои невольные родственники. Я для них теперь цыган на все времена.
Обрусели цыгане, но восьмой класс в их обучении последний. Моему другу не дали учиться в девятом классе второй раз. Отправили работать, не отметив в послужном списке ничего после восьмого класса.

Был ещё один друг. Десятый класс вытянули общими усилиями учителей.

Я уже только после института стал проявлять недюжинные способности в ученичестве.
Чего только я ни вытворял на любой работе в любом заведении!

Но об этом в другом рассказе.

Май