Как я совратил правоверного физика

     У  моего аспиранта Сергея – голова и руки. Каждый день он развешивает на растении свои произведения – хитрые датчики и печёт данные для диссертации.  Но время от времени я увлекаю его в дебри нетрадиционных опытов, дабы привить вкус  к романтике в науке. Сейчас я протягиваю ему газету с заметкой о приборе, которым тестируют экстрасенсов.
 
     Сергей ухмыляется:
      - Очередной вариант обычного школьного омметра? Впрочем, и без тестирования  не трудно определить, у кого поехала крыша. Знаете, всё это меня не колышет.
Я делаю новый заход, стараясь сыграть на его честолюбии:
      - Слушай, а ведь растение вместе с датчиками и усилителем – уникальный прибор. И по чувствительности он превосходит любой физический. Вот бы протестировать на нём паранормальных ребят!
      - Это мы проходили: растение узнаёт преступников, ловит предсмертные крики креветок… Там у Бакстера много методической грязи. Так что неизвестно, был ли ребёнок.
       - А ты проверь!

       Сергей пожимает плечами: мол, как хотите, я ссорится с шефом не собираюсь. Но по его глазам вижу, что идея пропустить через свой ОТК «изделие» знаменитого американца начинает ему нравиться.
        И я ловлю момент. Через какое-то время, под вечер, когда начальство разъехалось по домам, в нашем лабораторном подвале с экранированными стенами, мощным заземлением и кучей аппаратуры начинают появляться «народные» целители и их любопытствующие ученики.

        Представляю им Сергея – как эксперта их способностей. На лице эксперта – строгое и скептическое выражение.  Гости мужественно преодолевают неожиданно охватившую их робость и приступают к медитации – в общем, приводят себя в рабочее состояние.
        Но дальше дело не клеится: контакт с растением налаживается туго.   В ход идут объяснения: ослабленная энергетика, фаза луны, расположение звезд… Так что лучше – в следующий раз.  Я с пониманием и сочувствием киваю.

       Гости прощаются. Следом за ними прощается со мною и Сергей:
       - Погода была прекрасная – принцесса была ужасная! Привет Бакстеру!
      Н-да, задавил их мой правоверный физик. Я же знаю, как они могут работать: прошивают взглядом толстые стенки камеры, заставляя трепетать в ней растения с датчиками.

      На следующий день Сергей о вчерашнем – ни слова: об чём речь, ежели вопрос за-крыт.    
      - Какие у тебя планы? – пытаюсь я исподволь переломить ситуацию.
      - Да вот хочу без всякой внешней чертовщины проверить у растения суточную динамику электрических потенциалов.
      - Дело хорошее.

      А сам пристально смотрю на несговорчивое растение и потихоньку начинаю обращаться к Всевышнему: «Боже правый, сделай так, чтобы растение меня услышало и ответило на мои моленья». А потом – и к растению: «Родное моё, золотое и зелёненькое. Мы же – друзья. Уже сколько лет вместе! Пожалуйста, ответь мне. Покажи, что ты слышишь меня, Давай удивим нашим разговором моего Фому неверующего. Он – хороший человек, но затюканный атеизмом. Ну, пожалуйста!».

       И чудо свершается! Стрелка прибора начинает плавно ходить из стороны в сторону и рисовать на ленте красивую синусоиду. От умиления и счастья у меня щиплет в глазах: «Спасибо, спасибо... Пока достаточно. Перестань волноваться. Мы ещё успеем наговориться». И стрелка прибора снова выдает прямую линию.

      - Сергей! – кричу срывающимся голосом, - посмотри, что с прибором!
     Сергей задумывается и выносит вердикт:
      - Наводка от сети. Хотя - непохоже. Скорее, спонтанные сигналы.
      Спонтанные – значит, нерегулярные, непонятные, возникающие без видимых причин. Но зато они подпадают под классификацию, описанную в учебнике, и поэтому дальнейших объяснений не требуется.

     - Спонтанные, говоришь… Милое растение, - это я уже мысленно, - давай-ка ещё разик покажем ему нашу спонтанность.
      Повторяю свою прежнюю просьбу-мольбу – и растение отвечает! И похожим образом! Сергей озадачен: спонтанность-то странная. А я не даю ему времени опомниться:
      - Хочешь увидеть такую же реакцию растения через минуту? Через пять минут? Через полчаса? Ну!

      Подрастерявшийся Сергей выдавливает из себя:
      - Через пять минут.
       - Тогда стой и смотри на ленту!
       И – да, да! – ровно через пять минут из-под стрелки  прибора выползает на ленту знакомая чернильная змейка. А от  нас до растения – аж целых пять метров! А растение – в экранированном боксе!
      - Мистика! Неужели это ваши флюиды, - Сергей смотрит на меня так, словно видит меня впервые.

      Я же для точности опыта прошу растение подать голос в последний раз – и по-лу-ча-ю ответ, но уже тихий-тихий. Видать, устал наш бедненький живой прибор, брат наш меньший, Но краешек своей сокровенной Тайны всё успел приоткрыть!

     После случившегося мне хочется побыть одному, чтобы прийти в себя.
     - До свиданья, милые созданья! – это я говорю растению и обескураженному оппоненту Бакстера. Оппонент просит принести Рерихов. Ага, заинтересовался психической энергией.

     Я возношусь на шестой этаж институтского здания, влетаю в кабинет. Острое ощущение, что чудеса ещё не кончились. И память выдаёт недавний разговор с необычным человеком, который умеет работать с мыслеобразами, Значит, так: он создаёт фантом объекта, действует на него своим биополем, а ответ получает  от объекта-оригинала. В принципе,  программу будущего совместного опыта мы обговорили. И с объектом он лично уже познакомился -  когда заходил в подвал. И объект-то был – сегодняшнее растение! Вот уж везёт, так везёт!

      Тогда и не надо откладывать! Звоню. Конечно, товарищ оказывается дома и готов приступить к опыту немедленно. Прошу: как только закончит сеанс – сразу ко мне. От волнения не могу найти себе места.

      Наконец, стук в дверь и голос:
       - Готово! Вот программа!
      Бегу в подвал:
      - Сергей, давай скорей всю ленту и за мной: есть разговор!
       Знакомлю с гостем. Разворачиваю ленту – последний кусок, прокрученный прибором после моего ухода. На ленте через одинаковые промежутки времени – острые пики каких-то сигналов. И не хилые – в несколько десятков микровольт,  как у Бакстера, а раз в сто мощнее, как от химического раздражителя!

      - Опять растение шутит, - удивляется Сергей.
      А во мне всё ликует: получилось! получилось! Но стараюсь говорить как можно спокойнее:
      - Сейчас разберёмся. Вот только перенесём на ленту отметки с бумажки, которую при-нёс нам гость.

      Вскоре и моим коллегам становится ясно: сработала дальняя биологическая связь между человеком и растением!
     На какое-то время нас охватило оцепенение.   Но не от страха, как героев гоголевского «Ревизора», а от ощущения чего-то значительного и высокого, обдавшего наши души сладкой волной, - души не избалованных славой и зарплатой рядовых научных сотрудников.
 
      P.S. Это было незадолго до развала Советского Союза. Наши приборы ещё успели записать много интереснейших «разговоров» человека с растением. Теперь мой ученик  Сережа Шабала работает в Австралии, он - профессор Тасманийского университета, учёный мирового уровня. Верю, что ему до сих пор в науке и в жизни помогает романтика.