Агент Моссада

Самолёт торжественно пролетел над кварталами Яффо и Тель-Авива и, совершив вираж над лесом, уверенно опустился на взлётно-посадочную полосу. Дима, Юля, Миша и родители Юли спустились по трапу и сели в автобус.
   На выходе из аэропорта их встретили Лёва и Аня. Увидев за спиной Димы чехол для гитары, Лёва усмехнулся и произнёс:
   - В Израиле ходит такая майса: если олим выходит из самолёта без скрипки, то у него в багаже рояль.
   - Гитара инструмент не хуже, - сказал Дима. - Нужно добавить в эту майсу и гитару.
   - Не возражаю. Ты мне сегодня сыграешь? Я тебя уже лет пятнадцать не слышал.
   - Если квартира нам понравится, что-нибудь сыграю, - пошутил Дима.
   - Квартира неплохая, четыре комнаты, - заверил Лёва. – Записались в договоре вашими гарантами.
   - Спасибо, Лёва, - сказала Юля и чмокнула его в щеку.
   - Познакомьтесь с моим Мишей, - представил сына Дима.
   - Сколько тебе лет? – спросила Аня.
   - Пять, - ответил мальчик и протянул вперёд ладонь с растопыренными пальцами.
   - О, ты уже большой, - улыбнулся Лёва. – Я познакомлю тебя с моей дочкой.
   Прошло два месяца. Удостоверения личности, которые они получили ещё в аэропорту, позволили им открыть счёт в банке и записаться в больничную кассу.  Они жили своей новой жизнью и терпеливо ждали приглашения в ульпан.
   По выходным к ним приезжал Лёва с женой. Юля заваривала чай и все усаживались вокруг стола в небольшом примыкающем к маленькой кухне помещении.
   - Знаете, как называется комнатка, где мы сидим? – с видом знатока спросил Лёва.
   - Нам уже соседка сказала, - ответил Дима. – Кажется, пинат охель.
   - Верно, - подтвердил Лёва. - Означает - «столовая», а дословно – «угол для еды».
   Он отхлебнул чаю, закусил пирогом и посмотрел на Диму.
   - Самое важное для вас теперь – язык, - авторитетно произнёс он. – Будет иврит, будут работа и деньги.
   - Два дня назад мы получили письмо из управления абсорбции. Открыли, а оно, конечно, на иврите. Юля пошла к соседке, и та перевела. В воскресенье в восемь утра пойдём в ульпан.
   - Покажи-ка письмо, - попросил Лёва.
   - Юля, куда ты его положила? – спросил Дима.
   - На полке в шкафу. Ты знаешь, там все наши бумаги.
   Дима кивнул и вскоре появился с письмом. Лёва взял конверт и развернул лист бумаги.
   - Очень хорошо. Здесь и адрес. Кстати, ульпан недалеко от вас. Там неплохой матнас, общественный центр с библиотекой. А рядом бассейн. Обязательно туда запишитесь.
   - Так нам и сказали, - вздохнула Юля. – Только не верится, что я когда-нибудь заговорю на этом языке.
   - Ты что, глупей соседских домохозяек? – вспыхнула Аня. – Не заметишь, как он влезет тебе в голову.
   За разговорами проходило время, и Лёва с Аней уезжали домой в Писгат-Зеэв.
   Минуло несколько дней. В воскресенье утром было ещё свежо после ночной прохлады. Возле матнаса стояли группки людей, с любопытством рассматривая проходящих мимо. Отовсюду доносились отрывки русской речи. В вестибюле их окликнула сидящая за небольшим письменным столом женщина.
   - Вы сегодня начинаете курс? – спросила она по-русски.
   - Да, - ответил Дима.
   - Ваша фамилия?
   - Мельман.
   - У меня в списке есть Дмитрий и Юлия.
   - Это мы, - сказала Юля. – С нами ещё мои родители.
   Она повернулась и позвала их.
   - Что вы испугались? Здесь все свои.
   - Не волнуйтесь, я их направлю, - заявила женщина. – А вы поднимайтесь по лестнице. Первая комната направо. Мы собрали три класса со всей округи. Есть ещё два продвинутых. Они заканчивают через месяц.
   - Спасибо, - поблагодарил Дима.
   В комнате, уставленной двумя рядами столов, сидели уже человек двенадцать. Кое-кого Дима уже встречал в магазинах или на улице. Он кивнул двоим знакомым. Те улыбнулись ему.
   - Марк, - сказал один, пожимая руку.
   - Саша, - назвался другой и тоже протянул руку для пожатия.
   - Не ожидал, что мы здесь соберёмся, - сказал Дима. – Не ульпан, а русский клуб.
   - И я так думаю, - заявил Марк. – Если бы его не было, надо было бы его организовать.
   Юля тоже увидела знакомую.
   - Ты не обидишься, если я к ней подсяду? – спросила она.
   - Очень обижусь, - засмеялся Дима. – Познакомьтесь - моя жена Юля.
   - Красавица, - улыбнулся Саша. – А наши жёны вон сидят.
   Дима окинул комнату взглядом и увидел мужчину лет сорока, сидящего за столом во втором ряду.
   - Это место занято? – спросил его Дима.
   - Располагайся, - ответил тот. – Я Павел.
   - Дима, - произнёс он и пожал протянутую руку.
   В это время в комнату вошла молодая миловидная женщина, держа в руке папку, и окинула всех приветливым взглядом.
   - Меня зовут София, - сказала она по-русски с лёгким акцентом. – Буду вести вашу группу.
   - Расскажите о себе, Софья, - попросил мужчина интеллигентного вида, сидящий у окна.
   Она улыбнулась и охотно произнесла:
   - Я из Питера. Родилась там. Родители привезли нас с братом сюда в начале семидесятых. Меня семилетнюю, а брата десяти лет. Училась в школе, потом два года служила в армии. Поступила в Еврейский университет. Поработала в школе. А когда началась эта алия, решила пойти преподавать в ульпан. Мне показалось, что это важней. Я ведь тоже русская еврейка. Чем лучше я научу вас ивриту, тем успешней пойдёт ваша новая жизнь, тем лучше вы устроитесь и больше будете зарабатывать.
   - Молодец, детка, - послышался голос сидящего сзади пожилого мужчины. – Не зря тебя сюда привезли.
   Все зашевелились, смотря на него, и одобрительно заулыбались.
   - Вы замужем? - спросил кто-то.
   - Да. У меня дочь. Ей три года. Ну ладно, мы ещё поговорим обо всём. Давайте заниматься. Хочу пройтись по списку и познакомиться с вами.
   На перемене Павел рассказал Диме о себе. Он преподавал в Самарском университете историю КПСС и в порыве откровенности признался, что в нём нет ни капли еврейской крови.
   - Каким ветром тебя занесло в Израиль? – спросил Дима.
   - Ветром любви, - усмехнулся Павел. – Однажды в городе увидел красивую женщину и решил за ней приударить. Оказалось, что она еврейка. А узнав, что я гой, встречаться отказалась. Влюбился, как собака. Её родители были против, но я был настойчив. И мы поженились. Потом перестройка. Я сдал свой партбилет, уволился из универа и стал настаивать на отъезде. Жена и её родичи вначале не хотели. Но когда стали уезжать их друзья, согласились и поехали.
   - Дети есть?
   - Сын. Ему пять лет.
   - А где жена?
   - Ира решила заниматься в вечерней группе. Она дома с сыном. Кстати, прекрасно шьёт. Если вам что нужно пошить, лучше её не найдёте.
   - Ну, это вопрос к жене, - сказал Дима.
   - У меня тоже умелые руки, - заявил Павел. – Надеюсь, что-нибудь найду.
   - Не волнуйся, будешь работать. Хорошие работники везде нужны.
   Жили они в религиозном квартале, и однажды он разоткровенничался:
   - Задолбали меня попы, Дима. Как не встретишь кого-нибудь, улыбается, спрашивает, о традициях рассказывает. Ну какой из меня еврей?   
   Прошли недели две – три. По ульпану стали ходить рискованные выражения на иврите, содержавшие напоминающие матерные слова на русском языке. Кто-нибудь посмелее произносил их с особым смаком, и мужчины посмеивались, посматривая по сторонам. Особенно популярным было такое: «ани меод мудаг, ше ибадти чек дахуй». Оно означало: «я очень волнуюсь, что потерял отложенный чек». Дима сказал его Юле.
   - Ты думаешь, только мужики такие смелые? – улыбнулась она. – Женщины не хуже вас. Вот тебе ещё одно: «лидфок аль хашульхан».
   - Я знаю, - произнёс Дима. – «Стучать по столу».
   - А вот и нет. «Трахаться на столе».
   - Здорово, - засмеялся Дима.
   Однажды в класс зашёл мужчина среднего возраста. София спросила его о чём-то и, поняв его намерение, одобрительно кивнула. Он быстрым взглядом прошёлся по рядам.
   - Мишегу михем роце лаавод? – произнёс он.
   Дима понял. Ещё вчера он повторял слова, когда листал тетрадь. «Лаавод» означало «работать». Он мгновенно поднял руку и громко сказал «ани». Мужчина заметил и поманил его к себе. Дима подошёл к нему. Присоединились ещё двое, Фима и Лёня, с которыми Дима был уже знаком.
   - Яков, - представился тот и пожал им руки.
   София вышла с ними в коридор. Яков что-то сказал, и она перевела.
   - На военную базу требуются подсобные рабочие.
   Он снова что-то произнёс. 
   - Завтра в семь утра вас подберёт машина возле супермаркета, - перевела она.
   - А как быть с ульпаном? – спросил Фима.
   Она кивнула и обратилась к Якову. Он ответил и потрепал парня по плечу.
   - Он сказал, что вас будут привозить обратно в половине пятого. У нас есть группы, которые занимаются с шести часов вечера. Вы можете присоединиться к ним.
   Юля его решение поддержала. Они уже не раз говорили о том, что пора выходить на работу. Язык усваивался не так быстро, как им хотелось. Уже мечтали о покупке автомобиля. А деньги неумолимо уходили на вещи, о которых даже не думали.
   Без десяти семь Дима уже был возле супера. Фима стоял на автобусной остановке, ёжась от прохлады.
   - Израиль не такая жаркая страна, - пробубнил он.
   - Потому что Иерусалим находится в горах, Фима. Высота от шестисот до девятисот метров.
   - Я знаю, но это меня не греет.
   Подошёл Лёня и пожал им руки. Микроавтобус остановился и из окна выглянул Яков.
   - Бевекаша лашевет, хаверим, - сказал он.
   Дима понял и направился к машине. Фима и Лёня последовали за ним.
   - Ну ты профессор, - усмехнулся Лёня, усаживаясь возле него.
   - Так потихоньку язык и выучим, - ответил Дима.
   Машина тронулась и поехала по улицам арабского района Бейт Ханина. Потом стала подниматься по дороге, ведущей на возвышенность, и покатила по городу.
   - Рамалла, - произнёс молчавший до этого Яков. – Ир арави гдола.
   - Мы едем через Рамаллу, хаверим, - вздохнул Дима. – Думаю, не стоит говорить об этом нашим жёнам.
   - Это и ежу понятно, - пробасил Лёня.
   Как только они выехали из Рамаллы, Яков повернулся к ним.
   - Хигану, - сказал он и указал на разбросанные на холме дома справа от дороги. – Зэ ишув Бейт Эль.
   На блок-посту его приветствовал охранник и поднял шлагбаум. Через несколько минут машина въехала в ворота и остановилась возле одноэтажного здания. Яков привычно ступил на асфальт. Они охотно вышли из микроавтобуса и последовали за ним. Дима посмотрел на часы. «Полчаса, - подумал он. – Неплохо».
   В комнате, куда их привели, за письменным столом сидел мужчина в полувоенной одежде цвета хаки. Он приветствовал всех, бросил взгляд на парней и поднял телефонную трубку.
   - Нахум, таво элай, бевекаша, - сказал он.
   Через несколько минут в комнате появился мужчина среднего возраста.
   - Шалом, хаверим, - приветствовал он. – Правильно сделали, что согласились поработать.
   - А что это за предприятие? – спросил Дима.
   - Моссад, - сказал Наум. – Слышали о таком учреждении?
   - Конечно, - произнёс Фима. – Хотя не думал, что оно такое бесхитростное.
   - Таких отделений много по всей стране, - пояснил Наум.
   Он улыбнулся и повернулся к начальнику. Тот открыл дверцу стола, вынул из ящика несколько бланков и протянул их Науму.
   - Таазор лагем лемале тфасим, - попросил он.
   - Бесимха раба, Ави, - ответил Наум. – Пошли, ребята, ко мне.
   В комнате, куда они вошли, Наум усадил их за большой стол.
   - Так, давайте заполним бланки по-быстрому.
   - Они же на иврите! – возвестил Лёня.
   - Но вы же в ульпане что-то пишете? – успокоил их Наум. – Так что вы волнуетесь?
   Он переводил, а они, потея от напряжения, выводили буква за буквой. Иногда Наум подсаживался к одному из них и помогал записывать незнакомые для них слова. Не прошло и часа, как бумаги были заполнены и Наум отнёс их начальнику.
   - Так, вас надо покормить, - сказал он. – Здесь есть маленькая столовая.
   Она оказалась довольно большой по сравнению с другими комнатами. На столе стоял бочок с горячей водой, банки с молотым кофе, чаем и сахаром. Рядом лежали на подносе сэндвичи с сыром, нарезанные помидоры, морковь, огурцы и красные перцы. В ещё неоткрытых маленьких баночках - тунец, а в большой тарелке - хумус.
   - Пятнадцать минут вам хватит? – спросил Наум.
   - Надеюсь, - ответил Дима. – Не ожидал такого изобилия.
   - Ничего особенного, - парировал Наум и вышел из столовой.
   Парни с аппетитом поели и выпили кофе. Наум вернулся.
   - Пойдём, покажу вам типографию.
   Они вышли во двор и направились в стоящее рядом здание. В большом помещении мерно гудела печатная машина.
   - Работа не сложная, парни. Нужно катать из склада, - он показал на дверь в конце помещения, - рулоны бумаги и помогать печатнику заправлять их в машину. А печатную продукцию забирать и переносить на те стеллажи. Печатник вам скажет, куда что положить.
   - Понятно, - сказал Фима.
   - Вас будут направлять и на другие дела, - добавил Наум.
   - А в каком звании начальник? – спросил Дима.
   - Ави? Он майор.
   - А подписку о секретности с нас брать не будут? – поинтересовался Лёня.
   - Не похоже. Пока я этого не вижу. Просто Ави захотел дать вам возможность заработать. Он добрый малый и хорошо платит. В основном здесь занимаются бывшим Советским Союзом. Наверное, это ещё одна причина нанять вас на работу.
   Наум подошёл к печатнику и что-то спросил. Тот махнул рукой и указал на пол, на котором были разбросаны затоптанные листы бумаги.
   - Он просит убрать с пола. Лучше это сделать руками. А потом прикатить два рулона. Сегодня потребуется много бумаги.
   День прошёл в несложной работе в типографии. В столовой в час дня было многолюдно. Они получили пакеты с едой и сели в дальнем конце комнаты. В четыре часа их ждал во дворе тот же микроавтобус, а через полчаса они уже вышли у супермаркета.
   Дома его ждали.
   - Куда тебя возили? – с привычным женским нетерпением спросила Юля.
   - В Моссад, - ответил Дима.
   - Да ты что! И что они спрашивали?
   - Ничего особенного. Это в аэропорту нас-таки спрашивали.
   - А где это? – не унималась обеспокоенная Юля.
   - Недалеко, полчаса отсюда.
   - Что вы там делали?
   - Катали рулоны бумаги, ставили их в типографскую машину, подбирали бумагу с пола. Работа простая.
   - Вот не думала, что в Моссаде занимаются такой хернёй.
   - Там не только хернёй занимаются.
   - Только прошу тебя, не лезь в их дела. Прикинься дурачком.
   - А я так не умею, - вздохнул Дима. - Боюсь переиграть.
   - Ну ладно, агент ты мой дорогой.
   Она обняла его и спохватилась:
   - А вас там кормили?
   - Два раза. Завтраком и обедом.
   - Ого, неплохо.
   Дима стал рассказывать, что он там ел. Юля с интересом выслушала его и подвела черту:
   - Богатая организация. Стоит поработать. А какую зарплату получишь?
   - Тысячи две – две с половиной, - прикинул Дима.
   - Ух ты! Деньги нам нужны. Мишеньку в русский детский садик устроить. Автомобиль купить. Хозяева хотят увеличить плату за квартиру.
   - Меня, дорогая, уговаривать не нужно, - произнёс Дима.
   - Тебя покормить? Есть котлеты с картошкой.
   - Не откажусь. Потом часок отдохну и в ульпан. Что сегодня учили?
   - Прошедшее время. Оно мне надо?
   - Конечно. Без языка хорошей работы не найдёшь. Ты же не хочешь заниматься никайоном?
   - Я понимаю. Но не лезет в меня этот иврит твою мать. Сижу, как собака. Всё понимаю, а сказать не могу.
   - Обязательно влезет. Все вокруг говорят. Они что, умнее тебя?
   Юля вздохнула и поставила на стол тарелки с едой.
   - Вкусно, - оценил Дима. – А где Миша?
   - Он с родителями на детской площадке.
   - Я вот подумал… Коль я работаю и с нами родители… Надо бы брату сестрёнку завести.
   - Ты это серьёзно? – удивилась Юля. – Ты снова хочешь испортить мне фигуру?
   - Ну, пару месяцев походишь с животиком. А потом опять станешь красавицей.
   Дима поднялся из-за стола, подошёл к ней, поцеловал и поднял её на руки.
   - Что, прямо сейчас? Мои скоро вернутся.
   Он опустил её на пол и направился в гостиную. Там он снял со шкафа гитару и прошёлся по струнам.
   - Ты говорил, что министерство культуры пригласило тебя выступить, - сказала Юля.
   - Да. Надо подумать, что исполнить.
   Он наклонился над декой, вспоминая свой классический репертуар. Потом взглянул на жену и заиграл мелодию красивой украинской песни.
   Утром возле супермаркета их снова подобрал микроавтобус. Маршрут их изменили. Теперь, минуя ворота арабской деревни Каландия, они проезжали поселение Адам и сворачивали на север. И так объезжали Рамаллу с восточной стороны.
   С каждым днём работа пополняла словарный запас Димы. Он начал говорить на иврите с печатником и другими сотрудниками, которые улыбались в знак поощрения и дружески похлопывали его по плечу. Руководство ненавязчиво посматривало за ним, и однажды к нему подошёл Яков.
   - Ави хочет с тобой поговорить, - сказал он.
   - Когда?
   - Минут через десять. Стране можно помогать не только уборкой помещений.
   В кабинете, кроме Ави, находился ещё один сотрудник, работавший в дальнем конце коридора.
   - Садись, Дима, - сказал Ави, указав на стул. – Это Эли, начальник отдела, который изучает страны Содружества Независимых Государств.
   - Приятно познакомиться, - произнёс Дима.
   Тот кивнул ему в ответ. 
   - Он обратился ко мне с просьбой предоставить ему человека, знающего русский. Как у тебя с языком?
   - Начинаю что-то понимать и говорить.
   - Прекрасно, - сказал Эли. - Нам нужна твоя помощь. У нас есть документы, касающиеся арабов Иудеи и Самарии. Они получили образование в СССР.
   - Интересно, - признался Дима.
   - Нам удалось собрать снимки их дипломов. Они на русском языке. Мы хотим произвести их сортировку.
   - Надеюсь, у меня получится, - произнёс Дима.
   - Вот и хорошо, - заявил Ави. – Конечно, никто из родных и друзей не должен знать. Мы думаем, что большинство арабов адекватные люди. И всё же нам желательно знать, кто из них способен в силу полученных профессий принимать участие в террористической деятельности.
   - Что вы имеете в виду? – спросил Дима.
   - Изготовление оружия, ракет, взрывчатых веществ, поясов смертников, - пояснил Ави.
   - Понятно.
   - Поработай с Эли, - закончил разговор Ави. – Он тебе всё покажет и объяснит.
   - Я что-нибудь должен буду подписать? – спросил Дима.
   - Мы тебя проверили. С тобой всё в порядке.
   В комнате, куда привёл его Эли, находились ещё трое сотрудников. Эли посадил его за свободный стол возле окна и положил перед ним три папки.
   - В них несколько сотен документов. Тебе нужно разделить их на две части. В одной будут копии дипломов журналистов, филологов, юристов и врачей. А в другой – все остальные.
   - Остальные – это физики, математики, инженеры, - сказал Дима.
   - Само собой, - подтвердил Эли. – Они-то нас и могут интересовать в первую очередь.
А люди гуманитарных профессий могут призывать к борьбе с нами, но оружие, скорей всего, делать не способны.
   Он окликнул и подозвал одного из сотрудников. Тот подошёл и протянул Диме руку.
   - Работать будешь с Моше. Он знает арабский язык. Ты будешь называть ему имя по-русски, а он - вводить имя и прочую информацию в компьютер на иврите. 
   Три недели Дима проработал в паре с Моше. Приобщение к некоторым секретам Израиля повысило его самооценку и желание быть полезным.
   - Чем ты там занимаешься? – спросила как-то Юля.
   - Ерундой, бумажки перебираю, - ответил он.
   - Ох, чует моё сердце, что ты обманываешь, - сказала она. – А впрочем, почему бы не поработать агентом?
   - Никому не говори так, - предупредил Дима. – Могут и поверить.
   Фима и Лёня тоже интересовались, что он там делает.
   - Ничего особенного, - отвечал он. - Помогаю переводить кое-что с русского.
Когда папки опустели, Эли поблагодарил за помощь и Дима вернулся в типографию.
   Однажды в одном из отделов пропал какой-то секретный материал. Это вызвало переполох. Начались поиски и расспросы. Дима видел, как мужчина в спецодежде вынимал из мусорных баков большие полиэтиленовые кульки, вытряхивал их на асфальт и что-то искал. Через несколько часов он зашёл в кабинет Ави и доложил о находке. Оказалось, что убиравший в его отделе работник случайно задел стопку бумаг на столе, и документы упали на пол.   
   Один раз по пути в Бейт Эль их остановили солдаты.
   - Хефец хашуд, - сказал один из них. 
   - Подозрительный предмет, - пояснил водитель. – Эти сволочи специально бросают что-нибудь на обочине дороги.
   Специальная команда поставила на землю робота. Он смешно и неуклюже подкатил к сумке и начал по ней стрелять. Взрыва не произошло. Солдаты открыли движение, и скопившиеся с двух сторон машины продолжили свой путь.
   Так продолжалось четыре месяца. Дима метался между работой и ульпаном. За это время он успел выступить на концерте, и представитель министерства культуры вручил ему красивое удостоверение участника конкурса музыкантов. На стоянке возле дома уже поблёскивал белой краской автомобиль «Dayatsu». Он купил его, получив в банке небольшую ссуду. Наконец из министерства труда прибыл документ, подтверждающий его диплом и разрешающий преподавание. 
   - Ты походи по музыкальным школам, - предложила Юля.
   - Конечно, дорогая. Джеймса Бонда из меня не вышло.
   - Не так плохо преподавать гитару, - улыбнулась она. - Во всяком случае, всегда будешь рядом.
   Дима попросил отпуск и проехался по матнасам. Кое-где заинтересовались и приняли на работу. На следующий день он сообщил майору, что увольняется.
   - Честно говоря, думал подготовить документы для оформления тебя на постоянную работу, - вздохнул Ави. – Но ты хочешь преподавать гитару.
   - Это моя профессия. Правда, я ещё и техник по телефонной связи.
   - Мы всё о тебе знаем. Если всё же захочешь, приходи. 
  - Я вам очень благодарен. Вы мне неплохо платили, и я подучил иврит.
   Ави по-дружески улыбнулся и пожал Диме руку. А вечером Юля сказала, что беременна.