Как Гусин брод манил Мамая

"И прослышал князь великий Дмитрий Иванович, что надвигается на него безбожный царь Мамай со многими ордами и со всеми силами, неустанно ярясь на христиан и на Христову веру" .

Полчища, сформированные Мамаем, характеризуется по численности как "великая орда" во всех, без исключения, средневековых источниках, как русских, так и зарубежных. Но сегодня находятся много скептиков, оценивающих величину Донского сражения как локальную стычку двух сторон в 6-10 тысяч, а русское войско, пришедшее на Донское побоище, в их понимании, - это только лишь конное войско, а о пехоте речь вообще не ведется!   Первым  аргументом  "знатоков средневековой ситуации"  является   утверждение, что  на Руси, якобы, просто невозможно было собрать такого количества воинов, которое указано в летописных источниках  (значительно более  100 тысяч).
 
Однако, трудно предположить, что за столетие  на Руси во всех княжествах произошел тотальный, гигантский демографические всплеск, да так, что в  исторических свидетельства зарубежных авторов 15-16 вв. о количественном составе русского войска  приводятся столь внушительные цифры, что говорить о 10 тысячах войска Дмитрия Ивановича - просто смешно. 
Давайте рассмотрим несколько таких документов.

Например, читаем "Сообщение о России, продиктованное в 1486 г. в канцелярии Сфорца московским послом Георгием Перкамотой", где о военной мощи русского государства следующее: 
"... когда этот Господин Герцог (прим.: имеется ввиду  царь Иван Васильевич)  хочет выступить с конницей в какой-нибудь поход, через 15 дней в его распоряжение предоставляются в каждом городе и деревне намеченные и выделенные для него люди, по каждой провинции, так что всего вместе собираются двести и триста тысяч коней и что оплачиваются они общинами, городами и деревнями в течение всего времени, на которое названный их господин хочет их занять и что в отдельных случаях может быть выставлено еще большее количество пеших, которых употребляет для защиты и охраны городов и важных мест и проходов, где должны проходить пехота и конница его, и для сопровождения обозов с продовольствием. Кроме того, что из своей страны [Герцог] имеет большое количество конницы, татары, живущие у границы, дают ему еще множество конных."

 А вот что писал Франческо Да Колло  - посол императора Священной Римской империи  в  "Доношении о Московии", в начале 16 века :
"Сей князь (Василий) может поставить под ружье около 400 тысяч конников, по большей части лучников, а также других — копьеносцев и владеющих саблями, при весьма малых расходах, ибо они воюют не по найму, но из любви, уважения, страха и подчинения, и обильное питание является для них единственной наградой" .

Следующий источник - "Письмо  Альберта Кампензе (прим: годы жизни  1490—1542) к Его Святейшеству Папе Клименту VII  о делах Московии" - содержит более подробные  сведения о составе войск Московского княжества и прилегающих к нему русских княжеств :
 "В Московском Княжестве считается до тридцати  тысяч Бояр или дворян, вписанных всадниками на воинскую службу и всегда готовых к бою, по воле Великого Князя. Сверх того Государь может всякий раз, когда только пожелает, собрать шестьдесят или семьдесят тысяч пехоты из молодых людей мужественных и уже совсем вооруженных. В востоку от Княжества Московского лежит Княжество Рязанское (Ducato di Rezan), в котором находятся источники знаменитого Танаиса, отделяющего Европу от Азии . В этом Княжестве считается до пятнадцати тысяч всадников, также из рода Бояр, а из простолюдинов можно без труда набрать во всякое время вдвое или втрое более сего числа. К северу и северовостоку с Княжеством Московским сопределено Тверское Княжество (Principato di Tuverda), превосходящее первое своей обширностью. Главный город Тверь (Tuverd), при знаменитой реке Волге (Volga) или Ра, весьма обширен и гораздо пространнее и великолепнее самой Москвы. В Тверском Княжестве считается срок тысяч всадников из Бояр, и из простолюдинов можно в случае нужды набрать вдвое или втрое более.
Сверх сего в Москве есть еще много других владений и Княжеств, как то: Княжество Ярославское (Iaroslavia), Шухерцонское (Sehuherzonia), Шаховское (Szachovenia), Рубенское (Rubenia), Хельмское (Chelmschi), Цубецувожское (Zubezuvoschi) и Климское (Chimischi 36). Каждая из сих областей занимает в пространстве от ста до ста пятнадцати миль и выставляет Государю своему, по его назначению, определенное число всадников – из дворян, и пеших воинов – из простого народа. Нужно однако же заметить, что Княжества, в начале сей главы нами описанные, населены более других и потому считаются главнейшими. Далее к востоку, по ту сторону реки Ра, лежит Княжество Суздальское (Ducato di Susdali) и многие другие области, жители коих единоплеменны с Московитянами, и признают над собою их власть. Впрочем все они почти в конец разорены от постоянных набегов Ногайцев (Nahaivi) и других Татар, обитающих далее прочих орд к северу и прилегающих к Суздалю с восточной его стороны ."

И, наконец, свидетельство от   1553—1554 гг. Ричарда Ченслора,  старшего кормчего в плавании по северо-восточному пути, побывавшего в Москве:
"Этот князь — повелитель и царь над многими странами, и его могущество изумительно велико. Он в состоянии выставить в поле 200 или 300 тысяч человек, и если он идет сам походом, то оставляет на всех границах своего государства немалое число воинов. На границах Лифляндии он оставляет 40 тысяч, на границе Литвы — 60 тысяч, а против Ногайских татар также 60 тысяч, что даже удивительно слышать. Однако он никогда не берет на войну ни крестьян, ни купцов. Все его воины — конные. Пехотинцев он не употребляет, кроме тех, которые служат в артиллерии, и рабочих; число их составляет 30 тысяч."

Вторым аргументом современных скептиков, не желающих признать величие сводного войска Дмитрия Донского, является утверждение, что в походе невозможно прокормить сколь - либо значительное конное войско. Однако,  зерновое изобилие Руси, порождаемое на плодородных средневековых землях, через которые шло русское войско, наши современники явно недооценивают, прокормиться на русских нивах могли и люди и кони, без особых проблем.
 
Так, в документе Альберта Кампензе о Руси  сказано:
"...есть громадное изобилие зерна, так что в ряде мест из-за излишнего количества его собраны удивительные и поражающие запасы пшеницы и другого зерна, особенно в тех местностях, которые удалены от моря, так как там нет никого, кто мог бы взять его и отправить в другое место."
 А вот еще одно свидетельство иностранца :" Имеют сии страны зерна и фуража безмерно,— несмотря на то, что земля покрыта снегом почти девять месяцев в году."

 Вывод: довольно обоснованно литературное предположение автора "Сказания о Мамаевом побоище", что Мамай накануне Куликовской битвы   "наказал всем татарам своим так: «Пусть не пашет ни один из вас, будьте готовы на русские хлеба!».
   
Что касается татарской орды, то о непритязательности в пище татар, идущих в поход,   венецианский купец, дипломат, путешественник и государственный деятель Иосафат Барбаро (годы жизни 1413 — 1494) писал следующее: "каждый Татарин... имеет при себе мешок из козлиной кожи, наполненный пшеничною мукою, замешанною на меду, на подобие теста, и деревянную чашку. Сверх того они стреляют по пути дичь, которой в степях водится множество и которую Татары мастера убивать из своих луков. Тесто, выше мною описанное, размешивают они с небольшим количеством воды и таким образом приготовляют себе похлебку, которою и питаются в пути. На вопрос, [18] сделанный мною одному из них, чем кормятся они во время странствования своего, отвечал он: «разве кто либо умирает с голоду?» что другими словами значит: «я довольствуюсь только тем, что необходимо для поддержания моей жизни, а до прочего мне нет дела». Кроме вышепомянутых яств Татары питаются еще в степях кореньями, травами и всем, что только можно употреблять в пищу. Самое необходимое вещество для них есть соль, ибо от недостатка оной зараждаются между ими болезни, как то: опухоль и гниение во рту и кровавый понос, от которого они нередко и умирают".

Особо занятна характеристика выносливости татарских лошадей, данная Иосафатом Барбаро:
"Лошади страны сей не хорошей породы, малорослы, имеют большое брюхо, не едят овса, и когда ведут их на продажу в Персию, то, желая похвалить их, говорят, что они едят овес; ибо, не употребляя оного, не могут они носить тяжестей."

Этот итальянский путешественник, бывший свидетелем миграции по степи  татар, так описывает их передвижение:
"Ведя за собою многочисленные полчища и множество скота, они вынуждены были разделить их на отряды, шедшие в значительном расстоянии один от другого, так, чтобы передние не могли истребить всего корма и всех жизненных припасов, назначенных для прочих отрядов. Одно крыло направлено было к месту, именуемому Паластра, а другое к Танаису, в месте, именуемом Бозагац (Bosagaz). Расстояние между ими составляло около 120 миль, [15] и на этом то пространств двигались эти полчища..."

Возвратимся к событиям времен Дмитрия Ивановича Донского.
 "Сказание о Мамаевом побоище" говорит, что когда  Мамай перешел  "великую реку Волгу со всеми силами, и другие многие орды к великому воинству своему присоединил", то дойдя до устья реки Воронежа (река Воронеж- левый приток до Дона),  "распустил всю силу свою..."
Смена дислокации от устья реки Воронеж - вверх по Дону,  в сторону московских (владимиро-суздальских) пределов проходила по обеим донским берегам.  Это,  как можно теперь предположить, во многом обуславливалось именно огромным количеством татарского  войска.

Свидетельство о двух частях орды, однозначно,  усматривается и из текста Задонщины: "У Дону стоят татары поганые, И Мамай царь на реке Мече..." (К. Меча - правобережный приток Дона, от ее левого берега  начиналось приграничье Владимиро - Суздальской земли, нейтральная полоса, которая в "Сказании..."  названа "Чур Михайлов").
Аналогичную картину  отмечают и булгарские источники (официальной наукой не признаваемые).

Итак, накануне сражения полчища Мамая были разделены на две части рекой  Доном. Соответственно, русской разведке понятен был замысел беклярбека Мамая объединить два своих крыла, используя донскую переправу.  На нейтральной полосе, на Чуре Михайловом, находилась самая подходящая переправа, к которой устремилось правое "крыло" ордынского войска и  которая в "Сказании о Мамаевом побоище" названа "Гусиным бродом".
 «Уже Мамай-царь на Гусин брод пришел, и одна только ночь между нами, ибо к утру он дойдет до Непрядвы. " - сообщает князьям русская разведка. А защитники  Владимиро - Суздальской земли уже встали у донских бродов, препятствуя объединению ордынцев.

Реальное местоположение этой переправы через Дон - в точке современного села Ольховец, Лебедянского района, Липецкой области. Древняя Непрядва теперь  называется речкой Перехвалкой, впадает в  Дон выше по его течению  в 8 километрах  (по прямому измерению на карте).  На правом берегу Дона, вблизи устья и истоков древней Непрядвы (Данковский район, Липецкой области) и на донских бродах, включая "Гусин", произошла знаменитая битва - Донское побоище.

Если бы защитники русской земли не успели подойти в эти места вовремя, то части ордынского войска спокойно объединились через "Гусин брод"  в том порядке, как  описывает переправу татар через Танаис (Дон) Иосафат Барбаро в своем "Путешествие в Тану" , в 1436 году: 
"Кеци-Махмет, сделавшись таким образом повелителем всей орды, возвратился в Июне месяце к реке Танаису и переправился чрез нее со всем своим народом, скотом, повозками и имуществом. Замечательно и удивления достойно, что эта переправа, продолжавшаяся двое суток, совершена была в большом порядке и столь же спокойно, как бы на сухом пути. Несколько человек посланы были, по распоряжению начальников, вперед, для приготовления деревянных плотов из леса, ростущего в большем количестве по берегам Танаиса. Сверх сего заготовлено было также множество фашинника из хвороста и тростника. Фашинник этот подвязали под плоты и повозки, к которым припрягли нужное число лошадей; потом пустили этих лошадей вплавь по реке, под управлением нескольких человек (вовсе нагих), и таким образом перевезли повозки и плоты с одного берега на другой."
Наши примечания к тексту: 
1.Фашинник - кустарник разного вида, идущий на фашины.
2. Фаши;на (нем. Faschine ; лат. fascis «связка, пучок, вязанка») — связка прутьев, пучок хвороста, перевязанный скрученными прутьями (вицами, верёвками или проволокой).

Свою стратегическую значимость для русского государства переправа "Гусин брод" сохраняла даже в 16 веке, правда, в документах  она указана как "Крятова переправа", и охранялась казачьей сторожей с таким же названием. На левом берегу Дона пролегал "Крятов" лог,   а  на правом берегу, на западе от этой переправы,  была деревня "Гусева Поляна" (в настоящее время уже исчезнувшая).