Владыка

               

               
Он восседал прямо посредине тротуара, на влажно тёплой крышке люка канализационного колодца.
 Было раннее, морозное утро. Стояла та, особая зимняя тишина, которая бывает только, когда серебристо-белый иней кружевными узорами осеняет Мир и укрывает собою все огрехи человеческого бытия.
 Изредка из подъездов домов выбегали люди. Их восприятие, наглухо забитое заботами будущего дня, не в состоянии было вместить в себя красоту этого утра, но они всё же замедляли шаг и, сами не зная, почему старались не скрипеть громко снегом.
Двор был большой, но бестолково разбросанные старые пятиэтажки рвали его на мелкие неравные части. Посредине самой большой из них, как и положено, во всех культурных городах, красовалась помойка.
 По причине остановки завода по переработке пище отходов, их перестали собирать, но люди по привычке всё сыпали и сыпали, и образовался огромный курган, под которым едва угадывались контуры контейнеров. Местная администрация под страхом лютого денежного штрафа приказали жильцам свернуть выполнение продовольственной программы и ссыпать пище отходы вместе с бытовым мусором в приезжающую по утрам мусоровозку.
Вот и в это чудное утро двор постепенно заполнялся полусонными людьми в наспех накинутых поверх ночных рубашек и пижам, тёплых одеждах. Подходили и стояли, в основном, поодиночке изредка кивая знакомым и полу знакомым соседям, и только неугомонные старухи, переваливаясь с боку на бок на негнущихся с утра ногах, шаркая растоптанной обувкой, торопливо устремлялись друг к дружке, сбиваясь в стайки и делясь подслушанными за ночь новостями.
А он восседал и с величественно равнодушным видом, прищурив глаза, созерцал это движение жизни. Он - был кот, но люди с уважением называют животных подобных ему - котярами. По-моему, даже среди котяр, это был наилучший представитель. Огромных размеров, грязно серой масти с признаками уже не далёкой старости, но всё ещё могучий и страшный для своих противников, тот кот был явным властелином всех окрестных подвалов. Он знал этот мир во всех его проявлениях. Сколько боёв провёл он, утверждая свою власть, знает только его шкура вся иссечённая шрамами да разодранные в клочья уши.
 Сейчас, завершив все ночные дела в своих кошачьих владениях, котяра отдыхал. Огромный жизненный опыт позволял ему сохранять полнейшее спокойствие. Он угадывал намерения людей раньше, чем они сами их принимали. По одному звуку шагов, кот мог безошибочно определить, кто и с какой целью к нему приближается. Казалось, рухни сейчас небо то и это событие не нарушит его величественного созерцания.
Но вот в одном из подъездов скрипнула дверь, и появилось сначала ведро, а потом протиснулась и его владелица, рано располневшая дама ещё приятных лет. В другой её руке удобно, как на перине покоилось существо, которое некоторые почему-то называют собаками, скорей всего из-за их способности издавать звуки, отдалённо напоминающие собачий лай. Почуяв свежий морозный воздух, существо забеспокоилось, запищало, засучив лапками и, наконец, заботливой и осторожной рукой хозяйки было установлено на снег.
Погуляй, Жанночка.
 Пока произносились эти слова Жанночка, заливаясь пародийным лаем, устремилась по широкой дуге к ближайшей кучке тоскливо ждущих людей. Выпугав двух слабонервных бабушек и взвизгнувшую, прикрываясь ведёрком, девчушку, она круто развернулась и под победный вопль хозяйки:
 - Жанночка, не смей! Что больше походило на ату, их, ату! Взрыхлила снег и понеслась дальше. Грозная и непобедимая семенила она мелким галопом по жесткому насту и вдруг заметила вдалеке кота. Вот она - цель! Резко изменив направление, Жанна увеличила скорость, насколько это было для неё возможно, и пошла на сближение. Её лай перешел в истошный визг вой, и она очень торопилась, а вдруг кот успеет удрать! Но котяра и не думал убегать. Он вообще никак не отреагировал на её манёвры, хотя конечно не упускал из виду с момента появления во дворе.
 Боевой задор и сила инерции не позволили Жанне оценить необычное поведение противника и вот она уже рядом. Остановка, яростный бросок - кот сидит, ещё бросок - кот сидит. Не встал, не выгнулся, не фыркнул, он продолжал сидеть с таким видом, как будто пребывал в абсолютном одиночестве и только сатанинский огонёк, зажегшийся в его узко прищуренных глазах, говорил о том, что он весь внимание. Вконец одурев от безнаказанности и обманутая внешней пассивностью кота, Жанна произвела ещё один выпад и проскочила ту, только ему видимую черту.
 Последовал неуловимо быстрый, с чуть выпущенными когтями взмах лапой и вот лапа уже на месте и вряд ли кто ещё заметил, что произошло.
 Владыка по-прежнему неподвижно и величаво созерцал мир.
 Но в этот мир добавилось, душераздирающее верещание, нет, не бегущей, а летящей над снегом шавки.
Ай-я-й-яй!
Она влипла в ноги и чуть не свалила ничего не понявшую и грозно зыркавшую по сторонам хозяйку.
Женщина лихорадочно ощупывала и осматривала свою любимицу. Я подошел поближе и только тут смог оценить все благородство Владыки. Тем же самым движением он мог бы распустить ей шкуру, как минимум на три части и от начала хвоста  до кончика носа, но на пострадавшей были всего две неглубокие царапинки за левым ухом...
Минут через двадцать я уже шагал на работу, котяра все еще грелся на люке, но, уже свернувшись клубком, и вид у него был почти домашний.
Ну, ты и даешь, мужик, пробормотал я еле слышно, но он приподнял голову и, может мне показалось, но на его истрепанной роже появилось вдруг чуть лукавое выражение и он хитровато мне подмигнул...