La Maladie du Soleil Глава XX. Resurrectio

«Я в гроб сойду и в третий день восстану,
И, как сплавляют по реке плоты,
Ко мне на суд, как баржи каравана,
Столетья поплывут из темноты».

Б. Пастернак

Глава XX. Resurrectio

Гроза прошла, и смерть отступила… Над Вавилоном и Пальмирой засияло вечное солнце. К руинам великих исчезнувших городов возвращались ушедшие; мучавшиеся от болезни излечились, а умершие восстали из своих могил. То был мир без времени, без конца.

Шарлотте снилась пустыня, в которой её преследовала смерть. Прах ночи летел в глаза… В пустоте некуда было спрятаться от вездесущего рока. Но кто-то зажёг для неё звёзды и нарисовал луну — и древний песок рассеялся, освободив погребённые временем вселенные. Путница видела скелетов, обретающих плоть. Воскреснув, они попрощались с ней…

Этот сон мог длиться вечно, если бы Шарлотту не разбудили крики попугая:

— Antichristus venit!

Теперь всё было так, как раньше. Серафимы и херувимы оставили Аврелия умирать, но она его спасла.

Шарлотта надела белое кружевное платье и венок из лилий и побежала к лучшему другу.

Он тоже соскучился… На лестнице попугай налетел на неё со словами «Я вернулся!»

— Ты умер и обрёл бессмертие! Скажи мне, что ты видел в конце пути?

— Ничего! Nihil!

— Я знала, что есть лишь ничто. И там, за чертой, нет ни Рая, ни Ада… Только пустота… — она хотела обнять лучшего друга, но попугай улетел в оранжерею.

— Шарли, иди завтракать, — позвал дядя Чарльз с кухни. — Я приготовил овсянку.

Он читал газету и ел яйцо всмятку. Как только Шарлотта села за стол, дядя отложил свежий выпуск «Таймс» и воскликнул:

— Ты ни во что не верила, но высшие силы помогли Аврелию! Теперь он здоров!

— Твоим высшим силам всё безразлично, — усмехнулась Шарлотта. — Они ничего не сделали, хотя могли… Поэтому вчера ночью я создала Эликсир и оживила попугая. Я сама удивлена, но, как видишь, он подействовал!

Лорд Делагарди подумал, что это шутка, и засмеялся:

— Своеобразный у тебя юмор…

— Я говорю правду...

— Пойми меня правильно... — дядя Чарльз не знал, какие слова способны выразить всю противоречивость его мыслей. — Я рад, что наш попугай вернулся. Но ты изменила ход времени, запустила необратимые процессы во вселенной. Тот, чье время ещё не пришло, мог сойти в могилу вместо Аврелия… Ты не подумала о последствиях? Ты уверена, что твой Эликсир несёт миру благо, а не зло?

— Я несу высшее благо, ибо я победила смерть. Все живые существа страдают. Эта жизнь, полная боли и отчаяния, бессмысленна. Ответь мне на вопрос, почему мы вынуждены так мучиться от болезней, от мира, от самих себя? Страдать всю жизнь, чтобы потом умереть? И это конец? Но ради чего была эта жертва? Ради смерти, небытия? Что ты чувствовал, когда видел агонию нашего попугая? Скажи мне, чем он заслужил эти страдания? Почему ангелы его не спасли? Почему в конце — темнота? Я пришла нарушить законы вселенной, изменить мироздание. Я подарю человечеству истину, бессмертие. Я одновременно уничтожу и спасу этот мир.

Шарлотта взяла из корзинки яблоко, но стоило ей откусить от него кусок, как оттуда вылезли черви.

— Ты бросаешь вызов мирозданию, — отметил дядя. — Это может закончиться катастрофой… 

— На протяжении всей истории мы видим триумф зла и погибели. Кто-то должен покончить с этим… Я заставлю ангелов, не знающих боли, спуститься на землю и заболеть чумой! Я превращу вавилонских богов в обычных людей. Пусть умрут те, кто придумал страдания и смерть! Остальные же будут жить вечно!

— Я не могу понять одну вещь… — задумался лорд Делагарди. — Ты хочешь спасти мир или уничтожить его?

— У меня нет ответа на этот вопрос…

Они замолчали.

За окном безликие люди в чёрных мантиях скитались по улицам и били в барабаны. От громких звуков у Шарлотты разболелась голова:

— Что за безумие там творится?

— Все отмечают праздник весны. Выглядит интересно, сходи, посмотри на весёлое представление...

***

Как только Шарлотта выбежала на улицу, её сбили с ног люди в белых капиротах, несущие пасо. В этих жутких остроконечных колпаках, полностью закрывающих лицо, они были похожи на палачей. Путницу напугала странная процессия. Звучал «Dies Irae»; флагелланты занимались самобичеванием прямо на улице. Идиллию шествия инквизиторов нарушило публичное сожжение алхимика. Пока Шарлотта наблюдала за мучениями осуждённого, скелеты весело кружились вокруг неё в танце смерти. Странница же мечтала, чтобы этот огонь не смог поглотить отчаявшегося учёного. Он не виноват, что преодолел невозможное и опередил своё время…

И, словно услышав её слова, пламя, не тронув алхимика, потухло. Инквизитор попытался вновь разжечь костёр — однако безуспешно. 

— Колдовство! — кричала возмущённая толпа.

В тот момент к зрителям вышел человек в алой мантии, скрывающий своё лицо за капюшоном.

— Среди нас ведьма… И я знаю, кто это! — он указал пальцем на Шарлотту. — Это она колдует!

Шарлотта не успела возразить, как её схватили палачи. Окружённая бесформенными средневековыми тенями, она представляла, как горит в огне инквизиции. Но эти фантомы — лишь прах, песок Сахары… 

— Умерев, я восстану, но вам не дано возродиться… — прошептала она и потеряла сознание.

***

Шарлотта очнулась среди разлагающихся трупов, костей и черепов. Чтобы встать, ей пришлось оттолкнуть обнимающего её скелета. Она истекала кровью, однако не помнила своих пыток. Ей не хотелось исчезнуть в этом склепе с покойниками, но путница понимала, что ничего не могла сделать: «Если бы я была настоящим магом, я бы не оказалась в таком месте…». Шарлотта посмотрела сквозь прутья решётки — в подземелье не было ни стражей, ни инквизиторов… Никого, кроме мёртвых… Но она чувствовала чье-то незримое присутствие… Неведомый голос на ухо шептал ей на латыни зловещие заклинания.

Тут дверь темницы отворилась, словно приглашая посетить Преисподнюю. В подземном лабиринте было темно, но каменные статуи демонов держали факелы, указывая путь. Шарлотта перешагивала через скелетов, так и не обретших истину. Странница спускалась в недра земли всё глубже и глубже. Её  путь лежал через миры новолуния. Но среди усопших она не чувствовала себя чужой. В этом невесомом белом платье она сама напоминала потерянного призрака, скитающегося по погибающим эпохам.

Шарлотта вновь оказалась во тьме веков. Ей чудилось, что она парит в абсолютной пустоте, в небытие. Но когда всюду зажглись свечи, путница осознала, что стоит в центре пентаграммы.

Из темноты на неё взирали бесчисленные лики мёртвых:

— Мы ждали твоего прихода… — молвили покойники.

— Это я привёл её сюда… — послышался голос сзади.

Шарлотта обернулась и увидела Дьявола.

— Если ты хочешь спасти человечество, ты должна помочь мне начертить магические круги, — он вручил ей окровавленный ритуальный нож.

Они принялись вместе рисовать круги. Шарлотта чертила верх круга, а Дьявол — низ. Алхимик не понимала, зачем столько кругов и почему те остаются пустыми.

Закончив ритуал, она легла в центр пентаграммы и посмотрела на несуществующее подземное небо. Эпохи сменялись, но эти звёзды оставались неизменными. Не имело значения, куда странница направлялась — в Вавилон, Дамаск иль Иерусалим — они всегда освещали ей путь. Даже здесь, в Преисподней, волшебные светила мерцали для неё, напоминая о бессмертии…

— Выпьем вина… — Дьявол протянул ей золотой кубок c рубиновой жидкостью.

Они чокнулись кубками. Сначала вкус вина ей показался необычным. У него было странное послевкусие… И ей понравилась его бархатистая горечь. Однако через несколько глотков она поняла, что пьёт не вино, а кровь...