5. Письмо второе

Письмо 2.
Не сердись, любимый!
Просто я забыла дома телефон. Когда обнаружила это, возвращаться было уже поздно.
Я чувствую, когда ты взволнован. Я не нахожу себе места.
Мне сразу вспоминаются наши встречи, твои слова, губы…
Я помню, как ты сказал, что любишь…
Еще до начала наших близких отношений мне хотелось подняться с тобой на пагоду храма Утренней Зари. Вокруг её верхней части обычно натягивают оранжевую ткань. Я  сажусь под неё и остаюсь там минут на 10. Так делают многие. Там мысли расслабляются и думается легко. Истина становится абсолютно явной, это помогает принять важное решение. Особенно, если мешают усталость и проблемы. На вершине ощущается необычный приток энергии - потом встаёшь, и, несмотря на прежнюю усталость, снова скачешь, как девочка.
Но тогда мне хотелось совсем не этого. Под оранжевой тканью бывает не видно лица. И я надеялась, что смогу тебя поцеловать. Я ещё только думала об этом, а моё сознание уже содрогалось от неслыханной наглости.
Но тогда тебе важно было явиться с докладом к послу… Я а слонялась по ярмарке в ожидании твоего звонка или смс-ки.
Оставалась надежда на ужин. И когда ужин был отменён, я пыталась понять, почему же так расстроилась. Вдруг мне  стало абсолютно ясно: я ехала в БКК не на ярмарку, а только ради того, чтобы увидеть тебя. Просто увидеть и побыть рядом. Объяснить это было нельзя, и я даже испугалась своих мыслей. Между нами ещё не было ничего, а ты уже тогда зачем-то был мне очень-очень нужен. Причем насовсем. И как я ни пыталась всякими умными доводами заставить замолчать моё сердце – огонь в груди разгорался только сильнее. Притяжение. Только так могу это объяснить.
А когда мы поднялись на площадку пагоды – там не было оранжевой ткани! Да она была уже и не нужна.
Как ни странно прозвучит, но для меня эта страна уже навсегда связана с тобой. Этот звон колокольчиков, палящее солнце, лица тайцев и их непонятный язык, твоя сияющая улыбка и вкус манго.
Хорошо, что ты сказал мне эти важные слова именно там. Они прозвучали очень легко, как бы, между прочим, но совершенно откровенно. И я знаю им цену. Знаю, как непросто такое сказать, когда любишь... Помню, как тогда всё застыло у меня внутри. Я, словно боялась спугнуть это мгновение. Теперь я понимаю: слышать признание от любимого мужчины – огромное счастье! И хочется сделать всё возможное, чтобы это счастье было очень долгим – длиною в жизнь.
Потом всё было озарено этим счастьем: и паром, и отель (я не помню деталей, я тогда улетела…), и вечерний ресторан. За ужином я поймала себя на мысли, что мне очень хорошо с тобой. Словно так было всегда. И всегда так будет. Коктейль, выпитый залпом, дал о себе знать почти сразу - на речном трамвайчике. И я ощутила истинное блаженство, вдыхая твой запах, касаясь носиком и губами волос под рубашкой и слушая шум воды. Знаешь – там возле твоего плеча так уютно!
Мимо проплывали огни ночного города, и так хотелось, чтобы этот вечер никогда не заканчивался…
Но мы-то знаем, что если что-то заканчивается, то тут же начинается нечто другое – новое и однозначно лучшее!
Люблю тебя, Саша.
Неужели это не сон???