Почтальон Катя

         В основе
       произведения-
    реальные события.


- И всё же нонешняя работа куда получше прежней-то будет, - продолжала рассуждать про себя  Катя, приближаясь к последнему переулку своего участка, где она уже  третий год работала почтальоном.
    - Там, у Розы Самуиловны на прежней работе, у врача-то зубного, чай запаришься: и по дому работа, и поесть приготовить, и на базар бежать ни свет, ни заря... Опять же люди эти ... с зубами их, идут да идут...
 А уборка на ком? Опять же на мне... Да только и слыхать-то...
    - Катя! Принеси..., отнеси.., прибери здесь.., вытри там...
    - Обалдеть, да и только. Замаешься небось за цельный- то день. Да и то! Все же из деревни забрали хоть. Город есть город . - Переходя от дома к дому, продолжая  раскладывать газеты и письма по почтовым ящикам, убеждала себя в правильности  выбранного жизненного пути Катерина.

      Последнее письмо в красивом конверте задержалось в руке девушки.
 - А..,  снова заграничное?
Да, вот и штемпель полевой почты.
И красивый конверт с розочками и сердечками почти  по всему полю быстренько вернулся в карман её почтовой сумки.

   
         Многим, жившим в этом рабочем поселке эта  невысокая рыжеволосая  девушка в цветастом, тоже больше  рыжем, под цвет волос,  крепдешиновом платьице и вязаном жакетике , в ботинках и с неизменной почтовой сумкой, была знакома. Частенько они встречали её на своей улице, а порой  и обменивались с ней парой-тройкой слов о разном.
-Здрасьте, Кузьминична! -
Весело, с улыбкой приветствовала Катя женщину, набиравшую воду из колонки.
 - Писем нет, а газетку я вам уже в почтовом ящике оставила, - опережая неизменный вопрос Кузьминичны, быстро, не замедляя шага сообщила ей девушка.
         Но сегодня женщина промолчала,  лишь  пристальным и всё же  долгим, выжидающим взглядом посмотрела на Катю.
Она и сейчас, спустя два года после войны, ждала хоть крошечной весточки от пропавшего без вести ещё в 1943 - ем мужа.
   - Все ждёт ! Четвертый год ждёт...  А ведь уж давно могла бы и другого мужа найти , ведь красавица редкая, одни косы эти ниже пояса, чего стоят. Да и до старости ещё далеко.
 - А! Дядя Никита! - не прошла почтальон и мимо сидящего  на скамеечке у дома с самокруткой пожилого мужчины, не смотря на июль,  одетому   в телогрейке , - контузия , полученная им в боях за Прагу давала о себе знать.
- Все курите...Вредно ведь, сами знаете. Тем более, что на здоровье жалуетесь,- улыбаясь, слегка пожурила мужчину Катя.
- Присела бы хоть на минутку-то, чай набегалась уже поди сегодня. Рассказала бы, что в мире делается, подвигаясь на лавочке и освобождая место для девушки.  - предложил он Кате .
- Спасибо, дядь Никита, некогда мне...
- Да и то, дело-то молодое, - лукаво подмигивая, - ответил мужчина. - На свидание небось торопишься...
- А может  и на свидание, - игриво , в тон ему ответила Катя.

    - Нет, не на свидание, не скоро ещё моё свидание... ,  Пете  чай ещё служить и служить, почти что год служить, - про себя заметила Катя. - Нонче июль ещё только. Ну.., а в марте вот два года прошло, как призвали его.

    Рабочий день  её  был закончен. Машинально девушка поднялась на ступеньки трамвая,  вошла в него и, продолжая размышлять о  своем будущем, с удовольствием разместилась на ближайшем свободном сиденье.
- Вот год ещё, там Петя вернётся, поженимся.
Да ведь какую-никакую свадебку сыграть надо, да хоть на приданое кой-чего подкупить бы надо.  Ох! Хорошо бы машинку швейную...
       Швейная машинка, такая, как была у её теперешней квартирной хозяйки тети Фроси, была её голубой мечтой.
 - Вот поди-ка её дочери чай самые нарядные. Ну конечно, у хозяйки руки-то золотые,- просто из ничего может такую красоту смастерить,- заглядишься...
Скоплю вот деньжат на китайский шифон , так может и мне свадебный наряд соберёт.

   Сидевшая впереди женщина в изящной соломенной шляпке обернулась к девушке.
- Не подскажите, где мне лучше сойти, мне на Инструментальный надо.
- А, так это со мной выходите, через одну остановку всего, - пояснила Катя.

    От остановки до дома было недалеко, а ей не терпелось домой, в свой, отгороженный в проходной комнате угол, но такой светлый, такой уютный угол.
     По сути это была крошечная комнатка с окном, в которой находились  всего-то: высокая кровать с подзорником, крошечный самодельный столик и полка с тремя крючками для одежды, на которых и размещался весь гардероб девушки.
   За весьма и весьма небольшую плату Катя и проживала, и столовалась здесь уже третий год.
 
      Хоть и большой была семья тети Фроси, хозяйки строгой и любящей порядок, но всё в жизни семьи было устроено так, что никто никогда никому не мешал.
      Раненько с самого утра все взрослые уходили на работу, младшая дочь хозяйки пятнадцатилетняя Зоя - в школу.
 Лишь сама тетя Фрося оставалась на всем хозяйстве, центром которого являлась большая русская печь-кормилица .
    А потому ещё прежде всех, часов до пяти утра поднималась хозяйка, дабы к семи в своей,   настоящей русской печи уже поджидали семейство и распаренная каша с сухофруктами  и томились до самого обеда потрясающие по вкусу щи с сельдереем, запекалась картошечка с грибами.
    Хоть годы эти первые послевоенные и не легки ещё были, но Горький, как город крупный промышленный, снабжался неплохо, а ещё более выручала деревенская родня, там уж, в их родной деревне , ягод да грибов было море.
   Вспомнив о томленых, обалденных по вкусу щах , горяченьких ещё, Катя прибавила шагу, уж очень любила она хозяйкину стряпню.
- Да уж, поди, тетя Фрося и хлеба свеженького прикупила, аккурат к пяти часам хлеб-то в ларек поселковый завозят, - предвкушая явное удовольствие,- рассуждала девушка.- Вот давеча такие батоны были! Рази (разве) в войну такой-то хлебушек ели...

    Щи были отменны, как всегда, горяченькие, - прямо из печи, благоухающие сельдереем с собственной грядки в саду.  Со
свежайшим Бородинским хлебушком  были они чистым наслаждением для проголодавшийся Кати.
- Спасибо, тетя Фрося!- улыбаясь она благодарила хозяйку.
- Что вкусно? Проголодалась небось, по улицам-то цельный день с такой-то тяжеленной сумкой ходила,-  женщина сочувственно, по-доброму улыбаясь, заметила  девушке.
- Тёть Фрось, а мне сегодня ничего не было?
- Да нет же, сама знаешь наш почтальон-то не из прытких, раньше семи к нам не заглядывает. И опять же, - ты чай только третьего дня, как письмо получила... Скучаешь небось по Петеньке своему?
А сама-то часто ли пишешь?

      Катя писала часто, почти еженедельно. Уже два года переписка была единственным средством общения девушки с женихом. 
    Хозяйка обернулась к Кате.
- Пойду-ка я малины соберу в саду на завтрашний пирог.Тетя Фрося достала с полки алюминиевый бидончик.
- Не хочешь со мной?
Наши-то сегодня к сестре моей Устинье поехали в центр, будут видать поздно.
- Дааа...- как-то неопределенно протянула девушка.
- И то.., отдохника лучше, ноги небось гудят, находилась чай за сегодня-то с почтой своей.
Катя лишь улыбнулась в ответ.

       В доме никого.., тишина, лишь мерно отбивают временной шаг ходики на стене.
  Все располагает к общению с любимым, письменному общению разумеется , и Катя, обмакнув ручку в чернильницу, сосредотачивается на письме.
  Привычно ложатся на обычный тетрадочный лист первые строки.
   - Здравствуй, Петенька!
Привет из Горького. Во первых строках моего письма.., - рука  выводит традиционно-привычные слова.
Катя задумывается...
- О чем же дальше-то писать, ведь давеча уж обо всем прописала.
Вспомнив о письме в своей почтальонской сумке, достает его и красивую открытку, но пробежав взглядом, откладывает в сторону.
- Да  это - поздравление, - с лёгким разочарованием замечает она.
Взять-то нечего и,  наклонившись, Катя достает из самого дальнего угла столика заветную коробку.
Вытряхнув содержимое на стол,  открывает первое попавшееся письмо из множества, там находившихся .
- Здравствуйте, дорогие и уважаемые мама, папа, дядя Николай, сестрички Нюра и Маша!
    Пишу вам уже  из Польши.
А отсюда и до Германии недалече...
Катя отбрасывает письмо в сторону.
- И вовсе не про любовь... И на что только я его оставила?
Звонок у входа побудил
её устремиться к воротам.
Кто это?
- А вдруг Петенька письмо прислал..?
 
       Но у ворот Катю поджидала её подруга Настя.
Девушка была родом из той же деревни, где родилась и выросла Катя, по сути даже приходилась ей родственницей, правда весьма дальней.
- Здравствуй, Катерина, вчера только-что  из Ветошкино приехала, вот передать тебе велели,- торопливо говорила Настя, передавая подруге гостинец.
- Держи, да не разбей смотри, тут яйца да ещё кое-что.
Я-то сама спешу, ить (ведь) на работу ещё в третью смену сенни (сегодня) выходить.
 - В третью смену? Это же всю ночь не спать...
 - Так чай не навсегда. Зато вон в прошлом-то месяце аж семьсот рублей заработала. И общежитие опять же почти-что бесплатно.
Переходи-ка к нам, а..?
- Сколько..? Сколько  ... заработала..? ! - Катя была явно сражена названной суммой..,
 и разговор подружек несколько затянулся.
      
       Тем временем тетя Фрося вернулась из сада. Конверты и исписанные листы на полу у входа в комнату Кати не заметить было не возможно.
Девушки не было, но окно комнаты  открыто настеж.
 - Похоже, что сквозняком сдуло.., - поднимая один из конвертов, догадалась она.
    Адрес , чужой, не знакомый, бросился в глаза  Ефросинье сразу, фамилия адресата - вовсе не Катина, дата на штемпеле явно не соответствовала сегодняшнему дню.
- 8.03, 1944, - с изумлением глядела женщина на адрес незнакомой полевой почты и эту дату... Подняла второе письмо.
И вновь, - не знакомы ни адрес, ни фамилия адресата.
 - Господи, боже ты мой! Что же это? Ведь это же все чужие письма-то. Выходит что наша-то квартирантка... присвоила все эти все письма, что ли?
Заметив на кровати ещё множество конвертов,  и просто  треугольников-писем, а на столике красивую, по виду заграничную открытку, она окончательно убедилась в правильности своей догадки.
  - Как же так? Письма- то с самой войны ещё..!
  - А люди  ждут...


       Вошедшая Катя мгновенно поняла, что произошло.
Вид хозяйки: суровый, совершенно ей  не присущий, не знакомое , привычное Кате доброжелательное выражение лица,  испугали Катю.
        Переведя взгляд с писем на вошедшую Катю, очень тихо, едва-едва слышно женщина произнесла.
- А они ведь ждут... Неужто тебе не жалко их? Людей... не жалко?
А ведь я тебя, девочка , считай в свою семью приняла... А ты..?
 Ефросинья в упор посмотрела  на Катю.
- Выходит третий год , как в своем доме воровку привечаю.
И  выходит, что не жаль тебе людей этих, а, если это - последняя весточка их?
А матери всё ждут, жены их ждут, дети...
Сказать, что женщина находилась в состоянии шока - не сказать ничего!
 
- Тетя Фрося! Тетя Фрося!
Простите вы меня. Я завтра же все отправлю.
И Катя  бросилась поднимать сброшенные резким порывом сквозняка письма.
- Нет уж, девушка! Тебе доверия нету. Собирай, собирай, да  все до единого отдай мне, я прям счас, не медля, отнесу их людям
И потом...- Секунду помолчав, добавила.- Сама чай понимаешь, что более в моей семье тебе.., тебе Катерина... жить невозможно.
- Я знаю, тетя  Фрося, - едва слышно ответила девушка, вручая ей коробку с собранными за почти три года чужими письмами.
- Я знаю... Одно прошу: " Никому не говорите... Никому! Пожалуйста... Об этом...
А я на другую работу.., на другую работу перейду, там общежитие дают... Не говорите, а, тетя Фрося! - Екатерина едва осмелившись поднять глаза на женщину, неумоляюще на неё смотрела.

-Аяй! Вот уж никак не думала, что ты, Катерина...
Ну никак не думала, - всё повторяла вконец ? расстроенная хозяйка, лицо её было бледно и печально.
Так стоявшую в  состоянии  полной растерянности  посреди комнаты с коробкой в руках, и застал её только что вернувшийся с работы старший сын Василий.
- Что с тобой? Мама что?
Давай-ка присядь и расскажи, что призошло-то. - говорил Василий, подвигая матери стул, на который она медленно, не выпуская из рук коробки, опустилась.
- Надо вот идти мне...
 - Далеко ли ты с этой коробкой собралась, ведь вечер уже?
Пришлось женщине объяснить ситуацию.
        Василий, прошедший фронт, едва выживший после тяжелейшего ранения, слушал молча.
 -Так что выходит надо мне идти...
- Нет, мама, дело к ночи идёт.
Давай-ка до утра обождем.
Завтра я получаю на автозаводе Победу для перегона в Воронеж. Вот мы на этой Победе всё быстренько и доставим по адресам, ведь это в Канавино ехать надо.
А письма я в своей комнате до завтра закрою.
Так и порешили.
       Уже на следующий день все письма были доставлены адресатам.
Василий уехал в Воронеж, никто больше из семьи о происшедшем так и не узнал, но все  были удивлены внезапным решением квартирантки Кати почему-то от них съехать.