Кудис. книга 1. глава 19

Глава 19
Среда, последний день марта, выдалась солнечной и уже по-настоящему теплой. На небе с утра не было ни облачка, а к полудню температура поднялась до 18 градусов, и даже вечно дующий на холмах ветер не мог остудить это весеннее тепло, рвущееся в мир после зимы. Во время перекуров я выходил на балкон – огромный, вдоль всего этажа, такие были на каждом, туда в теплое время высыпали ходячие больные и даже врачи – прятался в самом уголке с сигаретой, как школьник, и всё равно ловил кайф. Ветер был таким свежим, таким свободным, он выдувал все темные и печальные мысли, все тревоги, все сожаления. В такой день забываешь обо всем, что не укладывается в счастливую картину мира, и я с радостью позволил мыслям о Клубе и о Ирине Сергеевне улететь вместе с порывами этого весеннего ветра.
Моя смена была до 16.00, поэтому я не брал с собой основательный обед, ограничился безвкусным пюре и такой же жареной курицей в нашем кафетерии, предвкушая то, чем я твердо решил побаловать себя после работы – огромной порцией жирного уличного фастфуда. Я это заслужил, думал я еще утром, переодеваясь в ординаторской, после всех этих стрессов я как-то истощился и намерен был пополнить запасы энергии чем-то очень калорийным. Жаль, столик мне, скорее всего, не достанется, рассуждал я, у Бакари всегда было полно клиентов, даже в лютый мороз все столики возле ларька были заняты, а сегодня – без сомнений. Но это не испортило мне настроение, я решил, что пойду в сквер… только не к монументу Матери и Ребёнка.
Но, кажется, солнце, наконец вышедшее на приличную мощность, разогнало не только сырость и холод, но и всю черноту – весь день был просто наполнен приятными мелочами, от случайных улыбок, до конверта с кругленькой суммой – благодарность от пациента. Я никогда не брал и не беру деньги до того, как человек выпорхнет из-под моей опеки здоровым, частенько не беру их и потом, но если вижу, что это от сердца и с искренней благодарностью – принимаю и тоже благодарю.
Но на этом доброе волшебство не закончилось, мало того, что я ушел из больницы ровно в 16.05, уже само по себе чудо, дойдя до ларька Бакари, я увидел свободный стол, высокий и без стульев, за ним можно было только стоять, но черт возьми, такую картину я не видел уже… да не помню, видел ли вообще! Однако очередь перед ларьком была как всегда пестрая и оживленная. Наверняка все двинули в сквер, предположил я, кому охота стоять посреди пыльной улицы, когда рядом лавочки, тишина и свежий воздух, особенно в такую погоду. А мне вот как раз хотелось хоть раз поесть именно здесь, для меня это было в новинку.
Подростки с разноцветными волосами толкались и галдели, обсуждая что хотят покупать, двое патрульных уже расположились за одним высоким столом, сосредоточенно поглощая нечто, по виду напоминающее гиро, их машина стояла возле тротуара с открытыми окнами, пенсионер с собакой с чипом в ухе тоже желал отведать вредной еды, возможно, он разделит ее со своим лохматым другом, подумал я и тоже встал в очередь, бросив жадный взгляд на всё еще пустой стол. В больших городах не оставишь вот так вещи на столе, чтобы его не заняли – не увидишь ни столика, ни вещей, но этот день был слишком хорош, чтобы портить себе настроение несущественными переживаниями, поэтому я решил, что если его не заняли до сих пор, возможно, он ждет меня – еще одно чудо этого дня, а если его сейчас займут, что ж, у меня есть альтернатива ничуть не хуже.
Стайка разноцветных будущих дизайнеров передо мной наконец сделала заказ, пенсионер поинтересовался, откуда они такие необычные, «Региональное училище дизайна, отец», - бойко ответил парень с ярко-синими волосами, убранными от висков назад и перехваченными зеленой резинкой, почему-то он показался мне похожим на эльфа их какого-нибудь психоделического мультфильма. Странная ассоциация, но именно так я и подумал.
- Ишь, ты, - ухмыльнулся дедок и слегка дернул поводок, обращая внимание собаки на себя, - в наше время таких и слов-то не знали, да, Чарли?
Чарли, которому от силы было лет 7, мигнул глазами в знак согласия и вернулся к обнюхиванию тротуара.
- Что ваше хочет, пожилой господин? – услышал я знакомый голос Бакари и невольно заулыбался. Я просто тащился от его акцента, думаю, как и многие его клиенты.
Дедушка взял двойной чизбургер себе и чикенбургер своему песику, чем очень растрогал молодых дизайнеров, которые всё еще ожидали некоторые блюда, я отметил, что они не собирались занимать столик, возможно, тоже решили поесть в сквере или возле своего училища. Хорошо, подумал я, даже если придется разделить компанию этого милого старика, я совсем не против.
- Ааа, доктор Симеон! – расплылся Бакари в улыбке, когда я подошел к окошку делать заказ, - как идут жизнь? Что вы сегодня?
Последний вопрос был касательно моих дел или заказа, я так и не понял, но радужно улыбнулся в ответ:
- Сегодня – жизнь прекрасна, - сообщил я, и поспешил добавить, чтобы не задерживать очередь, за мной уже стояла какая-то парочка и дама с ребенком. – Мне большое гиро в пите и большой чай.
- Счастье, когда жизнь хорошо, - закивал Бакари, повторяя своему сыну и по совместительству повару мой заказ, - ожидание вам 5 минутэ.
Меня это вполне устраивало, я заплатил, как всегда оставив сдачу ему, и снова услышал про почетное место для меня в их будущем ресторане.
- Вам всегда быть почетным гости, - заверил меня Бакари, - слышали, Табит, этот господин всегда будет скидка в нашей ресторане!
Табит, его младший сын, даже не повернулся, чем снова вызвал у меня улыбку – иногда декорации мира не меняются годами, и это дает тебе чувство покоя и надежности, чувство, что ты дома, где всё на своих местах и всё знакомо.
Ожидая заказ, я занял всё еще свободный столик, подставил лицо солнцу и ветерку и зажмурился, слушая шум города. Мыслей не было никаких, и это было так приятно, я просто ловил момент, мой мозг был занят ощущением тепла на коже, нежными поглаживаниями ветра, запахами еды, выхлопных газов и множества духов, а еще первых цветов и проснувшейся земли. И больше ничего, и это был настоящий релакс. Дедушка с собакой, которую он, судя по чипу в ухе, спас с улицы, удалился в направлении многоэтажек за сквером, ярковолосые подростки тоже ушли, Бакари позвал меня забрать заказ. И я даже рискнул оставить на столе куртку – не хотелось мне терять мое драгоценное место. Конечно, сквер по всем параметрам был лучше, но в сквер я ходил практически всегда, а вот за столиком постоять удавалось крайне редко, а посидеть – вообще никогда. И потом, сегодня мне надо было совсем в другую сторону, я планировал зайти в магазин мужской одежды по совету одного из врачей и прикупить себе что-то на весенне-летний сезон, погода как раз подталкивала. В общем, настроение у меня было самое радужное, я даже поймал себя на мысли, что жду пятницы, чтобы снова пойти в этот странный Клуб. Вот уже где было совсем не скучно и крайне необычно. В ярком свете солнца я снова думал о нем как об интересном приключении, неопасном и совершенно безобидном. Ну травят люди байки о том, что пережили и не смогли понять, я такой же, и что? Этот никак не портит жизнь в лучшие ее моменты, и никак не влияет на наличие этих самых моментов, к счастью. Зато там интереснее, чем где бы то ни было за всю мою жизнь, ничего более таинственного и изысканного я не видел. И побывав там, я теперь ощущал себя членом какого-то привилегированного сословия, знающего и видевшего больше, чем положено простым смертным. И, не буду врать, это чувство было приятным.
Я разместил на столе довольно большой сверток с гиро и огромный стакан с чаем, мне нравилось вдыхать этот дразнящий аппетитный аромат до того, как я начну есть, это тоже было отдельным удовольствием, делающим нашу нелегкую человеческую жизнь немного приятнее. Совершенно не обращая внимания на людей, я глубоко вдыхал поднимающийся над свертком пар и зажмуривался, как довольный кот. Надо сказать, что никому точно так же не было до меня дела, одни из немногих жирных плюсов больших городов.
Дама с ребенком сделала заказ и подошла к моему столику.
- Мы вам не помешаем, - в ее фразе было больше утверждения, чем вопроса. Что ж, счастье не может длиться вечно, - ставь стакан, Артёмка.
Я изобразил вежливую улыбку и подвинул куртку, Артёмка, который едва доставал головой до стола, тут же поставил стакан с колой, захватывая территорию.
Ладно, начал успокаивать я себя, я просто отгорожусь от них и буду наслаждаться солнцем, едой и предстоящими событиями. Я ведь даже не надеялся занять место, так что, в сущности, получил даже больше, чем планировал. Глубоко вдохнув аромат моего гиро, я развернул его и открыл рот, намереваясь откусить огромный кусок… И тут я увидел. Рот так и остался открытым, меня как будто парализовало, а в голове билась лишь одна мысль: какого черта?!
К ларьку по улице шел тот самый нацмен! Нет, это уже просто нереально! Снова он! Как будто мы преследовали друг друга.
Я застыл, не в силах даже шевельнуться, волна непонятного страха, злости и недоумения обжигала грудь, вздымаясь в ней каким-то чудовищным цунами. Должно быть, лицо у меня было крайне странным или даже пугающими, потому что Артёмка без всякого стеснения громко поинтересовался у мамы: «Дядя больной?». Но я слышал это каким-то периферийным краешком сознания, в моем мире сейчас доминировал один раздражитель – в черной куртке и белоснежных кроссовках, идущий прямо ко мне.
Почему, бился в голове вопрос, почему мы всё время встречаемся?! Таких совпадений не бывает! Что за чертовщина??
А мой навязчивый незнакомец тем временем совершенно спокойно подошел к ларьку, похоже, тоже наслаждаясь погодой, равнодушно окинул столики взглядом, задержавшись чуть дольше на полицейских, и принялся изучать меню. Мне тоже достался быстрый безразличный взгляд, он меня не помнил и не узнавал, хотя, почему должно было быть иначе? 
Мне удалось закрыть рот, но вот оторвать взгляд от пузатого нацмена никак не получалось, как будто я увидел анаконду, ползущую посреди города, или слона, вышагивающего по улице. А он так же невозмутимо сделал заказ и отошел немного в сторону, ожидая, пока его приготовят. Сейчас он уйдет, подумал я, возможно, на этот раз навсегда, это огромный город, каковы шансы встретить тут кого-то снова? Раньше ведь я его не встречал, или просто не обращал внимания… вот именно, сейчас он уйдет, и я упущу возможность узнать, что было после того, как он покинул Клуб. Сейчас здесь не было ненужных свидетелей вроде его семьи или моих друзей, сейчас я мог…мог… что? Не знаю, но я вдруг понял, что не могу его упустить, не могу вот так просто потерять единственную ниточку к хоть каким-то ответам.
Знаете, иногда так бывает, голова как будто отключается, и ты как бы со стороны наблюдаешь, как вытворяешь странные вещи, о некоторых ты потом жалеешь, некоторые выливаются в большие неприятности, а иногда этот всплеск безумия превращается в отличное приключение. Не поймите меня неправильно, это не про пациентов психиатрии, просто иногда, когда тебя агрессивно толкают, ты говоришь себе: я просто уйду, я не стану обращать внимания и раздувать конфликт, а потом вдруг видишь, что толкаешь обидчика в ответ; или на вопрос: «хочешь прыгнуть с парашютом?» твой рот вдруг говорит: «Да», в то время как разум вопит внутри: «Что?? Нет! Я не хотел!». И ты прыгаешь, потому что уже поздно поворачивать назад.
Я бросил свое такое желанное гиро, бросил куртку на столе и вдруг понял, что иду к нему, хотя понятия не имею, как начать разговор и чем всё это закончится.
- Простите, - услышал я свой голос, а разумная и рассудительная часть моего сознания уже даже не вопила, она просто зажмурилась и уползла куда-то в черную дыру. – Можно вас на пару слов?
Он повернулся, одаривая меня мрачным недружелюбным взглядом. Боже, что я делаю, успел подумать я, а потом мой рот произнес:
- Я вас узнал, вас ведь зовут Артак, да? Мы с вами встречались…
- Да, ты тот тип из ресторана, - вот почему я недолюбливаю некоторых представителей нацменьшинств, они со всеми на «ты» и рождаются с убеждением, что наглость – лучшая стратегия. – Откуда ты знаешь мое имя?
Однако такой холодный прием ничуть не сбил волну решимости, вдруг выросшую во мне.
- Вы сами назвали. В Клубе, в прошлую пятницу, помните? Вы были там, - гнул я свое, но в его глазах не видел ни узнавания, ни вспыхнувшей искры смущения или даже злости, когда напоминаешь человеку о том, что он очень хотел бы забыть. – Помните, Мадам и ее телохранители?
 Он молчал, глядя на меня равнодушно и враждебно одновременно, так люди смотрят на городских сумасшедших или на сомнительных торговцев, которые предлагают ювелирные изделия в парках и переходах.
- Вы отказались принимать Правила и ушли, громилы проводили вас…, - ничего, на его лице не отражалось ничего из того, что я так хотел бы увидеть, - я… я просто хотел знать, что было потом. Мы все немного испугались и…
И тут он наконец вышел из ступора, оглянулся как-то воровато, как преступник перед нападением, и, приблизившись ко мне, зашипел, почему-то не глядя мне в глаза:
- Слушай, псих, - от него несло табаком и удушающим одеколоном, как будто он вылил на себя весь флакон, - я не знаю, откуда ты знаешь мое имя и почему меня преследуешь, но лучше тебе отвалить на хер, ты понял?
Он метнул быстрый взгляд на полицейских, наверное, они тоже заинтересовались нами, они-то чувствуют, когда начинает пахнуть жареным.
- Еще раз подойдешь ко мне, гомик гребаный, я тебе башку снесу, ясно?
Шока у меня не было, живя и работая в этой стране, привыкаешь к таким вот диалогам, а работая врачом, привыкаешь и к некоторым более жёстким вещам. И я тоже понял, что присутствие полиции действовало как смирительная рубашка для обоих.
- Слышь, остынь, а то придется мне тебя успокоить, - спокойно и с нажимом ответил я, нависая над ним, я понимал, что драку нам никто не позволит затеять, я этого и не хотел, я просто хотел поставить точку, выяснить то, что мне было нужно, раз уж я так далеко зашел. – Еще раз оскорбишь меня, и я тебя найду и раскрою тебе череп, не здесь и не сейчас, - я слегка кивнул на полицейских за моей спиной, готов спорить, они уже потеряли интерес к своему кофе, -  ты меня понял? А теперь послушай, как делают нормальные люди, когда с ними разговаривают.
Он молчал, сопя, как паровоз, уже хорошо.
- Я тоже был в том Клубе, я всё видел. И я хочу знать, почему ты отрицаешь…
- Да не был я ни в каком Клубе! – заорал он, отшатываясь от меня. В этот миг наши глаза встретились, и я понял, совершенно четко, что он не врет и не увиливает от ответа, в этих глазах была злость, испуг и абсолютное непонимание.
– Полиция! Уберите его от меня, ради Бога! – он обращался к двум патрульным, которым-таки не удалось спокойно допить кофе, такая уж работа. - Долбаный псих! Оставь меня в покое, я не знаю ни про какой Клуб, что ты пристал ко мне?!!
- Так, что здесь у нас происходит? – услышал я голос з спиной, и тут же по бокам возникли две фигуры в темной форме.
- Пристал ко мне! – не унимался нацмен, эмоционально размахивая руками, - что хочет от меня?! Я его не знаю, видел в ресторане один раз, теперь он меня преследует…
- Никого я не преследую, - я представлял, как на нас сейчас все лупятся, зрелища в больших городах любят ничуть не меньше, чем в маленьких. – Видимо, я просто обознался. Я подошел, спокойно и культурно спросил, никого не оскорблял…
- Ясно, - перебил меня один из патрульных, судя по погонам, лейтенант, - документы можно?
- Конечно, - ответил я самым смиренным своим тоном, - они в рюкзаке, сейчас достану.
- У меня нет с собой! – с вызовом ответил нацмен, - я не обязан их носить…
Плохое начало общения с полицией, злорадно подумал я, роясь в рюкзаке, благо, его я не оставил на столике.
- Тогда мы имеем право задержать вас до установления личности, - с таким же злорадством объявил патрульный лейтенант.
- Меня?! За что?! Вот так значит, да?! На меня напали, я еще и виноват?!
Я протянул паспорт и удостоверение врача, в больнице всем такие выдавали.
Мой расчет оправдался, патрульный сразу взял удостоверение с красным крестом, внимательно сравнил фотографии в паспорте и в нем и вернул мне документы.
- Если у вас нет больше вопросов к этому гражданину или к нам, - сказал полицейский, уважительно глядя на меня, - можете идти, всего доброго.
- Нет, никаких вопросов, - ответил я, пряча документы в рюкзак, - и вам всего хорошего. Извините, - последняя реплика была адресовала нацмену, это была часть шоу, никакой вины я не чувствовал, а вот желание хоть как-то отыграться за такое хамское поведение – дааа!
Нацмен фыркнул в ответ, вполне предсказуемая реакция, я отвернулся и пошел за курткой и остывшим уже гиро, а за моей спиной музыкой прозвучали слова: «Пройдёмте к машине». Я знал, что полиция любит трясти таких вот мутных товарищей, ведущих себя вызывающе, и, как правило, всегда находилось, за что их можно было потрясти.
Бывший гость Клуба что-то гневно восклицал, но всем, думаю, было понятно, что попав в цепкие лапы полиции, он уже так просто не уйдет. Сам виноват, подумал я, меньше гонора, больше цивилизованности - и всё могло бы сложиться по-другому. Однако отходя к своему столику, я ясно ощутил, как под адреналином и злостью от этой стычки медленно шевелится нечто большое и тяжелое – страх.
Посетители лупились на меня во се глаза, как я и думал, мама с Артемкой даже отодвинулись от моих вещей, но столик не бросили, и это почему-то наполнило меня презрением к ним. Только Бакари с невозмутимым видом Чеширского кота всё так же стоял возле окошка заказов, Бог знает, сколько чего он повидал, каждый день из года в год работая на улице, так что наша маленькая стычка его ничем не удивила.
- Вы собирались драться с ним? – поинтересовался Артемка, но мама ту же шикнула на него и прижала к себе, не глядя на меня, как будто я был опасным маньяком или бешеным животным, и чтобы не спровоцировать нападение, лучше было избегать зрительного контакта.
- Нет, - ответил я, заворачивая гиро и подхватывая стакан с остывшим чаем, - не в этот раз.
Когда я пошел по улице в сторону магазина, как и собирался, патрульные уже усадили моего неприятного почти знакомого в машину, ловушка захлопнулась, подумал я и не сдержал улыбку. Есть мне расхотелось, но я всё же решил не отказываться от гиро, холостяки умеют ценить готовую пищу, в конце концов, я мог разогреть его дома и поужинать. А пока страх, выросший вдруг в груди, задавил своей массой все остальные чувства. Этот человек не врал, я видел его глаза, он правда ничего не помнил о Клубе. И это после 5 дней??
Что произошло там? Что они сделали с ним? Что они сделают со мной, когда моя история будет рассказана, или если я просто не приду? А ведь сегодня уже среда, в пятницу я должен быть там, я обещал, я добровольно согласился стать членом этого странного Клуба.
Во что я ввязался, думал я, шагая по залитой солнцем и весенними ароматами улице и не замечая ничего, кто это, черт возьми, такие, и на что еще они способны? Что ж, я хотел приключения, я его получил, только вот, как глупая бабочка, порхнувшая на свет огня, я только сейчас осознал, что это приключение по-настоящему опасное. И что от этой опасности полиция не спасет.