Словарь сравнений Н. Советной

                СЛОВАРЬ
                сравнений и сравнительных оборотов
                языка Натальи Советной


Бесперстых А. П.
Б53   Словарь сравнений и сравнительных оборотов языка Натальи Советной  / А. П. Бесперстых, 2024.

Словарь описывает около 650 единиц сравнений и сравнительных оборотов, иллюстрированных цитатами из поэтических произведений и прозы Н. В. Советной.
Предназначен для филологов, преподавателей русского языка, писателей, журналистов, и всех, кто не равнодушен к образному русскому слову.

                ПРЕДИСЛОВИЕ

Словарь сравнений А. П. Бесперстых продолжает серию изданий подобного рода.  А. П. Бесперстых подвижнически  изучает языковую стихию, являясь автором более 100 литературно-лингвистических словарей. Впечатляет не только круг персоналий: от классиков XIX – XX вв. (А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Н. А. Некрасова, Н. М. Рубцова и др.) до наших современников (К. В. Скворцова, Д. А. Мизгулина, В. М.  Мухина, Н. В. Советной и др.), но и  видовое разнообразие словарей. Данный лингвистический словарь, посвященный языку писателя, всесторонне раскрывает значимый аспект поэтики: специфику создания сравнений и их функциональные особенности, что позволяет реставрировать целостную картину творческой индивидуальности писателя. Подобный  род словаря языка писателя выстроен с учетом важнейших принципов лексикографического описания и включает различные блоки информации.
Принцип относительности и ориентированности на адресата учитывает важнейшую тенденцию современной лексикографии, поскольку предназначен для широкого круга любителей словесности, а не только для специалистов-филологов, преподавателей и др. При работе над Словарем автор основывается на наиболее важных способах его составления. Статьи с описанием сравнений и сравнительных оборотов строятся с учётом принятых  в лексикографии  стандартов.  Сравнения размещаются по первому компоненту, что облегчает поиск и ускоряет процесс подбора материала для анализа творчества писателя.
В словарной статье имеется несколько блоков информации, её содержательное  разнообразие не противоречит принципам экономности и простоты. Обратимся в качестве иллюстрации данного положения лишь к нескольким статьям словаря. При описании глаголов, входящих в сравнение, характерно следующее ниже наполнение микроструктуры статьи:
РАСТЕКАТЬСЯ * РАСТЕКАЛИСЬ словно ртуть. – Капли дождя. Набрякшее небо протяжно прогромыхало, сверкнуло на горизонте  и разом сыпануло дождевым горохом. Крупные редкие капли гулко падали на землю и растекались в дорожной пыли крохотными лужицами, словно ртуть (Дотянуть до  весны).
Выделение «объекта» помогает существенно сократить путь от набора необходимых единиц поэтики к систематизации подобного использования сравнений в текстах Н. В. Советной. Указана цитата, в которой приведены объект и «образ» сравнения, при этом их общий признак (основание) и   контекст восстанавливаются благодаря лапидарному цитированию и указанию на конкретный источник (текст).
Более распространенный пример, иллюстрируемый существительными.
СТРОЧКА * СТРОЧКА как боевой патрон (инд.-авт.).  Вся его нелёгкая жизнь вложена в творчество без прикрас, без обиняков, без ссылок на лирического героя. И почти каждая его строчка, как боевой патрон, начинена горячим чувством и животрепещущей мыслью, нацелена в будущее, расчищает ему тернистую дорогу (Жил-был Поэт).
СТРОЧКИ словно золотые песчинки. На многих страницах книги, словно золотые песчинки, строчки-раздумья, строчки мудрости: «Ты станешь Богом, если оставишь свою роскошь…»; «Страну, во всём счастливую, любить не трудно, куда сложнее любить униженную», «Свежеть ума и повышенная старательность – не последняя в любой судьбе черта» (Молитва о потерянном Рае).
– Словно разбегались. Мальчик открыл книгу и попытался читать, но строчки словно разбегались, смысл ускользал, а пальцы нервно подёргивались. Рассеянное внимание полностью теряло из виду страницу текста, а память возвращала к последнему туру так и не оконченной игры (Игра?).
Принцип простоты и эффективности при описании существительных в составе сравнения или сравнительного оборота аналогичны по своей функциональности и точности, семантическая ступенчатость описания, соблюдённая во всех столь разных описаниях, позволяет классифицировать сравнения в текстах Н. В. Советной как выразительное средство и как стилистический приём, востребованный либо для структурирования произведения (достижения композиционной стройности), либо для выстраивания логики развёртывания художественного образа. Данная особенность особо значима как при изучении индивидуального авторского стиля, так и для формирования целостной картины актуальных тенденций современной словесности.
В первом случае:
ТОРЧИТ словно сточенный карандаш – Чёрный пенёк.    Нет хозяина груши, в квартире многоэтажки живёт его поседевший сын. А на месте дерева торчит из земли, словно сточенный карандаш, чёрный пенёк (Старые пни).
Иллюстрация второго варианта с дополнительным историческим комментарием, сопровождающим отдельные  эпизоды:
ШАМИЛЬ * ШАМИЛЬ как царь. – Верно, говоришь. Шамиль был, как царь! Верили ему, уважали. Храбрый джигит. Снежный барс! А Белый Царь его словно околдовал… Скажи, чем? Благородством своим? Верой православной? Чем покорила имама Россия? (Узлы).
Шамиль (1797 – 1871) – глава мусульманского военно-теократического государства в Дагестане, возглавлял борьбу горцев Дагестана и Чечни против России.
Значимую роль играют стилистические пометы, используемые в Словаре (разговорное, просторечное, устаревшее, индивидуально-авторское, народное, областное), без них было бы невозможно воссоздать все компоненты художественного метода и своеобразие лирического героя Н. В. Советной.
Конечно, отбор сравнений и сравнительных оборотов характеризируется достаточной полнотой, что позволяет говорить о серьёзной роли данного источника в исследованиях поэтики современной прозы и поэзии.
Микроструктура  отдельной словарной статьи представлена в единообразном формате, небольшом объёме, в необходимых случаях расширяющимся за счёт исторического или этимологического комментария. Презентация подобного рода  информации определяется потребностями широкого круга современных читателей современной литературы. Так только такие существенные факторы, как устаревшие слова, хронологически отдалённые от современника исторические факты, различные стилистические свойства слов, используемых в сравнениях и сравнительных оборотах, становятся важной причиной расширения словарной статьи. Иллюстративный материал охватывает практически все изданные к моменту работы над Словарём лирические и эпические произведения, что позволяет сформировать гармоничное и максимально объективное представление не только о механизмах возникновения сравнений, но о природе сходства и различия приёма в разных родах творчества Н. В. Советной.
Данный словарь даёт целостное представление о характере, специфике и функциональных особенностях сравнений в эпических и лирических произведениях Н. В. Советной. Проблематика произведений писательницы затрагивает сложнейшие вопросы нравственности, долга, ответственности, памяти. Ей подвластен широкий спектр художественных средств для воссоздания разных характеров, её авторскому стилю свойственен глубокий психологизм. Знакомство со словарём сравнений становится серьёзным подспорьем в исследовании оригинального художественного мира Н. В. Советной, её поэтики. Спектр сравнений, скрупулёзно отобранный и систематизированный А. П. Бесперстых с учётом научных принципов создания словарей, позволяет составить представление о глубокой народной стихии авторского стиля, раскрывает способы создания сравнений, позволяет углубить и систематизировать представление о целостном художественном мире самобытного и талантливого поэта и прозаика Н. В. Советной.
Итак, Словарь является не только важным средством для постижения языка писательницы, выявления его оттенков и глубины, своеобразным путеводителем по проблематике и поэтике лирических и эпических произведений  Н. В. Советной,  но источником для формирования фундамента языка современной литературы в его преемственных связях с лучшими традициями  фольклора и классической литературы.
      И.  А. Казанцева,
доктор филологических наук, профессор.


                ОТ СОСТАВИТЕЛЯ

Сравнение – это образное выражение, в котором изображаемое явление уподобляется другому по какому-либо общему для них признаку, «это удивительное средство языковой выразительности, стилистический компонент, придающий любому тексту актуальность, образность, яркость» (М. Н. Крылова, И это всё сравнение: разнообразие структурных типов).
Сравнение помогает вычленить важную черту или свойство некоторого предмета, сосредоточить на ней внимание, наконец, придать строкам детальность и многогранность, воскресив в сознании читателя дополнительные образы. Поэтому-то сравнения остаются востребованным тропом для большинства авторов.
Многие русские писатели мастерски использовали сравнения в своих произведениях. Особенно много их у А. С. Пушкина, Л. Н. Толстого, А. П. Чехова, И. А. Бунина и др. Широко использует их и Наталья Советная.  В её произведениях, особенно в поэзии, мы находим множество неповторимых, порою парадоксальных образных сравнений, которые относятся к индивидуально-авторским: ТОРЧИТ ИЗ ЗЕМЛИ словно сточенный карандаш. – Чёрный пенёк; ТИХИЙ как времени седеющая прядь. – Апрельский снег; ШЕВЕЛИЛАСЬ В ДУШЕ будто собственный нераскаянный грех. –  Боль.
В сравнении мы выделяем: сравниваемый предмет (объект сравнения), предмет, с которым происходит сопоставление (средство сравнения, т. е субъект сравнения) и их общий признак (основание сравнения).  В Словаре сравнения размещаются по 1-ому компоненту (объекту сравнения):
АРМЕНИЯ * АРМЕНИЯ как душа-девица.
Основная роль в оформлении сравнительных отношений принадлежит сравнительным союзам: как, словно, будто, как будто, точно, что, чем и др.: ВОЗВЕРНУТСЯ как миленькие. – [Крестьяне]; ЯЗЫК словно прикипел к нёбу; ШАРАХАЛИСЬ будто от заразы. – Дети; УСЕЛАСЬ НА ЛБУ точно птица – Бородавка; ВОЛНОВАЛА БОЛЬШЕ чем грибное соревнование. – Тема разговора.
В качестве сравнительных союзов могут выступать и другие части речи: похожий, подобно, вроде и др.: БАБУШКА похожа на полярную сову; БЕРЁЗЫ похожи на светлые души праведников; СОСТОЯНИЕ подобное студню; БЛИНЫ ИЗ ТЁРТОЙ СЫРОЙ КАРТОШКИ вроде лакомства. – Драники.
 Для некоторых сочетаний характерно бессоюзное соединение. Сравнение в них выражено именем существительным в творительном падеже: БЬЁТСЯ дрожью. – Тревога; ВЗМЫЛА горлицей. – Душенька; ВЬЁТСЯ змеем-удавкой. – Трутовик.
В Словаре используются следующие стилистические пометы: разг. (разговорное), прост. (просторечное), устар. (устаревшее),  (индивидуально-авторское), народн. (народное), обл. (областное): ЖИТЬ как у Бога за пазухой.  – Разг.; ПОГОДА точно взбесилась – Прост.; БЛЕДНЫЙ словно разведённое молоко.  – Малиновый сок (о рассвете). ; ХОДИТ как рыкающий лев. – Диавол. – Устар.
Расширить и углубить смысл  сравнений позволит историко-этимологический комментарий. Например: БЕДУИНЫ похожие на нищих. Бедуины, похожие на нищих, но с мобильными телефонами в руках (для нас тогда ещё диковинка) пасли стада овец и коз (Давай зажжём иерусалимскую свечу!). Бедуины – это традиционные кочевые обитатели Аравийской и Египетской пустынь, проживающие в палатках и шатрах. ГРИБ-ТРУТОВИК словно праздничный рюш.  Остановится вдруг торопливый прохожий: Умирающий пень удивил-растревожил. – Глянь-ка: гриб-трутовик словно праздничный рюш! Вьётся змеем-удавкой,  льстивой  хваткою дюж. С ним пенёк, словно франт, хоть одёжка тесна… – Ах, красавец! Так смерть показалась красна (Трутовик). Рюш (фр. ruche) – элемент декоративной отделки дамской одежды в виде присборенной, плиссированной или гофрированной полоски ткани.
Источником подбора сравнений служат цитаты из всех произведений Н. Советной, как стихотворных, так и прозы.
Словарь описывает более 650 образных выражений (сравнений и сравнительных оборотов).

           УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
Инд.-авт. – индивидуально-авторское
Народн. – народное
Народн.-поэт. – народно-поэтическое
Обл. – областное
Прост. – просторечное
Разг. – разговорное
Устар. – устаревшее
Цит. – в цитате
 
 
 
 

                СЛОВАРЬ

Достоинство сравнения – его полнота, многообразие. Важно, чтобы сравнение касалось не одного признака, а многих.
                Д. С. Лихачёв
 
Нация хранится словом, им воспитывается и крепится.
                Владимир Личутин
               


    А

АИСТ
АИСТ словно ангел Божий (инд.-авт.).  Поля говеют стылою порошей, Озёра глаз своих на свет не кажут…  Смиренный аист, словно ангел Божий, Распят снегами, но не ропщет даже! (В Великий пост).

АНГЕЛОЧЕК
Как ангелочек. – Дашенька. «Надо что-то делать! – думала Марта [собака], – например, надо лизнуть её в щёку или в нос. Это ей обязательно должно понравиться!».  И она попыталась высвободиться из рук славненькой, пухленькой, как ангелочек, длинноволосой Дашеньки (Вопрос).

АРМЕНИЯ
АРМЕНИЯ как душа-девица (инд.-авт.).   Мне же Армения – словно птица, Что воспарит в вышине, Как песня, Как черноока душа-девица, В танце плывущая – свет-невеста («Никогда не была я в Армении…»).
– Как песня. – Там же.
– Словно птица. – Там же.

 Б

БАБУШКА 
БАБУШКА похожа на полярную сову (инд.-авт.).  Напротив неё сидела маленькая старушка в белом шерстяном берете, свалявшемся от многократных стирок.  Можно было предположить, что головной убор прятал под собой, скорее всего, жиденький хвостик седых волос, схваченных резинкой. «Эта бабушка похожа на полярную сову», – отметила про себя Настя (Простое чудо).

БАГРАМЯН
БАГРАМЯН словно горный орёл. Сын народа её, героический, Словно горный орёл, Баграмян («Никогда не была я в Армении…»).

БАТЮШКА
БАТЮШКА ВАСИЛИЙ как отец родимый. Как отец родимый, батюшка Василий Венчики златые бережно несёт (Венчание).

БЕДУИНЫ
БЕДУИНЫ похожие на нищих. Бедуины, похожие на нищих, но с мобильными телефонами в руках (для нас тогда ещё диковинка) пасли стада овец и коз (Давай зажжём иерусалимскую свечу!).
Бедуины – это традиционные кочевые обитатели Аравийской и Египетской пустынь, проживающие в палатках и шатрах.

БЕЖАТЬ
БЕГУ как наяву. Тебе бегу вослед, как наяву: – Не уходи! – Кричу, шепчу, молю, зову… Лишь ветр гудит («Спустя два года).
– Как по трапу.  – К реке. С обрыва к тучной осоке; Устало опустили лапы, – Змеились корни на песке… Туманом утренним объята, Бегу босая, налегке, По ним, корявым, как по трапу, К моей таинственной реке («С обрыва к тучной осоке …»).
БЕЖАЛИ словно лёгкие косули (инд.-авт.). – Дни.  Дни стремительно бежали друг за другом, словно лёгкие косули, которых новоявленный трезвенник однажды видел из окна автобуса (Глоток света).

БЕЛЁХОНЬКИЙ
БЕЛЁХОНЬКИ что чесночины. – Зубы. – Кириллушка, – ластилась Анисья к старшему сыну, – ты по должности и там и сям, приглядел бы где невесту нашему Стёпушке! – Видел в Ново-Андреевке. Такая краса, что, боюсь, не согласится. Косища, чуть не до пола, сама высокая, статная, словно точёная, брови в разлёт, заговорит, улыбнётся – зубки поблёскивают белёхоньки, что чесночины. Не был бы я женатым, сам бы посватался, – засмеялся Кирилл (Краса и орден).

БЕЛЫЙ
БЕЛАЯ как творог. – Масса снега. Снег, которого ждали весь декабрь и январь, густо укрыл клумбы под окном, засыпал тротуары и дорогу так, что с утра по ней уже торопливо прошёл неуклюжий бульдозер, раздвигая рыхлую, белую, как творог, массу, и оставляя по обе стороны от себя неровные рассыпчатые валы (Вопрос).
БЕЛЫЕ как свет. – Одежды. Мы помолились в благоговении на месте, обозначенном символическими кущами, где Христос «преобразился пред ними: и просияло лицо Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет. И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие» (Давай зажжём иерусалимскую свечу!).
– Как сугробы. – Маскхалаты. Немцы с полицаями нагрянули, когда стало совсем светло. В белых, как сугробы, маскхалатах, ввалились в хату, наполнив её ледянящим духом (Мошканская медсестра).
БЕЛЫЙ словно снеговичок. – Щенок. За ним [Алёшей] увязался маленький щенок-колобок. Его густая шерсть тоже покрылась инеем, и стал он совсем белым, словно снеговичок, только чёрные глазки поблёскивают (Байкал).

БЕРЕЧЬ
БЕРЕЖЁМ как ласковую мать. – Родину. В цит. Увереннее всех чувствовала себя Рита из Новогрудка. Когда она открыла свой чемоданчик… Пачки исписанных мелким почерком тетрадных листов! Рита выбрала для себя несколько сочинений, щедро предложила: – Разбирайте, девочки! – Инна взяла листок. Свободная тема: «Как невесту, Родину мы любим, бережём, как ласковую мать…» (Пучок травы).
Цитата из «Песни о Родине» В. И. Лебедева-Кумача.

БЕРЁЗЫ
БЕРЁЗЫ похожи на светлые души праведников (инд.-авт.).   Берёзы в лесу похожи на светлые души праведников в тёмной чаще грехов (Берёзы).
 
БЕСПРИЮТНЫЙ
БЕСПРИЮТНЫЙ как разбойник-тать. – Ты. Рябиновой горечи светятся грозди-огни, Листва на берёзе, как пламень свечи пред Пречистой. Но мглистая туча над лугом пожухлым повисла: На углях заката дымятся осенние дни. Бесприютный ты, как разбойник-тать (Без тебя).

БИТЬ
БЬЁТ набатом (инд.-авт.). – Железный лист.  В глухой деревне, на месте развалин каменной церкви чудом возвели новую. А священника нет – нет главы, отца-батюшки. Висит на дряхлеющей двери замок. Уже протекает кровля, загнивает деревянный пол, осыпается побелка, зеленеют стены. Грохочет на крыше оторвавшийся железный лист. Бьёт набатом, словно колокол. – Зовёт! (Набат).
– Словно колокол. – Железный лист. Там же.

БИТЬСЯ
БИЛОСЬ будто колокол. – Сердце. Иван Павлович подскочил с постели, его руки дрожали, лоб покрылся испариной, в груди, будто колокол, гулко билось сердце, он тяжело дышал. Не включая свет, вышел на кухню, ополоснул лицо и, опустившись на табурет, снова задумался (Кремень).
БЬЁТСЯ дрожью (инд.-авт.). – Тревога.   Фамилия – родня роднёй… Ах, как тревога бьётся дрожью! Шепчу в молитве: «Упокой казнённых хунтой, Правый Боже!» (Родня).

БЛЕДНО-ЖЁЛТЫЙ
БЛЕДНО-ЖЁЛТЫЙ словно покойник. – Иванов.  В одно мгновение от лица Иванова отхлынула кровь, бледно-жёлтый, словно покойник, он в злобном отчаянии швырнул газету в глаза Александру и бросился бежать (Канарейка).

БЛЕДНЫЙ
БЛЕДНЫЙ словно разведённое молоко.  – Малиновый сок (о рассвете) (инд.-авт.).  Раннее утро. Рассвет только начинает разливаться по горизонту бледным, словно разведённым молоком, малиновым соком (Пучок травы).

БЛИНЫ
БЛИНЫ ИЗ ТЁРТОЙ СЫРОЙ КАРТОШКИ вроде лакомства. – Драники. – Хочешь драников? – Нюрка радостно закивала головой. Блины из тёртой сырой картошки были вроде лакомства (Еменка).

БЛУЖДАТЬ
БЛУЖДАЮ как в тумане. – Я.  Разлука навеки… прощанья… потери… Родные мои далеко за годами – Закрыты, невидимы времени двери, А я всё ищу, как в тумане, блуждаю («Разлука навеки… прощанья… потери…»).

БОЛТАТЬСЯ
БОЛТАЛАСЬ как на шесте. – Рубаха. – Разг. На высоком пригорке  Матвей затянул на поясе латаные штаны, закатал рукава старенькой отцовской рубахи, что болталась на нём как на шесте (Узлы).

БОЛЬ
БОЛЬ как будто небыль (инд.-авт.).  Я взглядом прорастаю в небо! И боль моя, как будто небыль, И быль земная, словно космос, Где звёзды зыбкие, как росы (Я взглядом прорастаю в небо).
– Как мёртвая вода (инд.-авт.).  Тому, кто близких не терял, что за беда? О, как же давит стопудовая плита – Та боль мертвящая, как мёртвая вода! («Тому, кто близких не терял, что за беда?..»).

БРЕЗГОВАТЬ
НЕ БРЕЗГОВАЛ РЮМКОЙ как все. – Хозяин. Хозяин  был молчалив, суров и любил между делом, присев на крылечке,  подымить самокруткой. В праздник и рюмкой не брезговал. Как все (Угадывай любящим сердцем).

БРЕСТИ
БРЕДУТ словно схимники (инд.-авт.). – Сумерки-зимники.  Бредут по снегам, словно схимники, Молитву беззвучно творят Волшебные сумерки-зимники – Небесные рясы до пят! (Сумерки синие).

БРОВИ
БРОВИ похожи на чёрные крылья (инд.-авт.).  Учительница математики встретила прогулявшего урок Ваню грозно: её широкие брови сдвинулись к переносице и, соединившись, стали похожи на чёрные крылья, нос с горбинкой и гневно раздутыми ноздрями превратился в птичий клюв, а глаза так вперились в ученика, будто хотели просверлить насквозь (Кремень).

БРОСИТЬ
БРОСИЛ КУРИТЬ как отрезал. – Отец. Отец пошёл к врачу. Так и так, мол, чуть не помер! «Бросай курить, если жить хочешь!» Отец послушался. Дома выкурил последнюю и бросил. Как отрезал! (Кремень).

БУЛЬБА
БУЛЬБА горкой. Вот снега так снега! Это, братцы, по-нашему! В чугунке щи дымятся, из капусты из квашеной, Бульба горкой в тарелке, сверху жёлтое масло – Тает-катится, словно ледяные салазки (Масленица).
Бульба (белорус.) – картофель.

БУРЛИВЫЙ
 БУРЛИВА как кровь молодая (инд.-авт.). – Река.  Даже если – зима, и засыплют снега Все просторы от края до края – Под тяжёлыми льдами – живая река И бурлива, как кровь молодая! (Неужели зима?).

БУРУНДУКИ
БУРУНДУКИ похожи на белок. Мы изготовили себе кровати – нары в два яруса. Очень даже удобно. Правда, спать мешают бурундуки. Не пугайтесь! Это маленькие, как мыши, зверьки. На белок похожи. По спинке полоска бежит. Они не опасные. Шустрые, игривые. Зерно любят. Я ж говорю – как мыши. А мы в амбар пришли, им помешали, получается («Как из нашей из деревни…»).

БЫЛЬ
БЫЛЬ ЗЕМНАЯ словно космос (инд.-авт.).  Я взглядом прорастаю в небо! И боль моя, как будто небыль, И быль земная, словно космос, Где звёзды зыбкие, как росы (Я взглядом прорастаю в небо).

БЫТЬ
БЫЛ РЯДОМ словно и не уходил. – Ты. Ты сегодня был чувственно рядом, Словно вовсе и не уходил. Мы молчали – ни звука, ни взгляда. С места сдвинуться не было сил («Ты сегодня был чувственно рядом…»).

 В

ВАЖНЫЙ
ВАЖНЫЙ будто генерал. – Дельфиниум. Дельфиниум, важный, будто генерал, топорщил губы, громко сопел носом, раскачивался, словно парус, желая привлечь к себе злато-красавиц (Колокольчик).
Дельфиниум, или Живокость (лат. Delph;nium) – род однолетних и многолетних травянистых растений семейства Лютиковые.

ВАЛУНЫ
ВАЛУНЫ будто опознавательные знаки. У калитки, будто опознавательные знаки, важно почивают огромные валуны, вдоль забора высятся берёзы, ели, липы, дубы, уже очень давно высаженные Иваном Павловичем и Анной Нифантьевной (Кремень).

ВЕДЬМА
БАБА-ВЕДЬМА как в сказке. – Пила. И взъярилась, как в сказке, баба-ведьма – пила – Мой табун тополиный прогнала... («Тополя, тополя, вдоль родимых дорожин…»).

ВЕНТИЛЯТОР
ВЕНТИЛЯТОР будто чудовищный паук-великан. –В одно мгновение неведомая сила свалила его на пол и поволокла. Огромный вентилятор, будто чудовищный паук-великан, жадно всасывал беззащитную жертву (Кремень).

ВЕСЕЛИТЬСЯ
ВЕСЕЛИТСЯ словно ребёнок. – Полесовщик Тарас. В то же время полесовщик Тарас, который, напомню, «горелки даже в рот не брал», радуется и веселится естественно, словно ребёнок («Горе миру от соблазнов»).

ВЕСЁЛЫЙ
ВЕСЁЛЫЙ словно птичий. – Голос. Потянешь меха, пальчиками по кнопкам прогуляешься, и откуда-то изнутри голос раздастся: то тонкий, весёлый, словно птичий, то гулкий, как барабанная дробь, то грозный, будто грозовой, – но чаще всего такой говорливый, разухабистый, разливной! («…Вот диво! что за край прекрасный!..»).

ВЕСТИ
ВЕЛИ СЕБЯ как обычно. – Просто. Проживать ей пришлось в семьях «средних» американцев. Они не утруждали себя особым гостеприимством, не вытирали пыль на книжных шкафах и не пылесосили ковры, боясь ударить в грязь лицом, не пытались, во что бы то ни стало, накормить и напоить иностранку «до отвала» – вели себя естественно, просто, как обычно. И спиртного не употребляли! (В поиске сокровища).

ВЕТВИ
ВЕТВИ ЗАСНЕЖЕННЫХ ИВ словно лапки кошачьи (инд.-авт.).  Склонил до земли ветра сильный порыв Мохнатые ветви заснеженных ив, Они, словно лапки кошачьи, На наст опустились блестящий («Склонил до земли ветра сильный порыв…»).
 – Словно колыбельки для новорождённых (инд.-авт.).  Ещё не разразились зелёным «Уа-а-а!», не раскрылись, лишь, чуть проклюнувшись, показали нежные носики листочки плакучей берёзы. Заждавшиеся их ветви, словно колыбельки для новорождённых (Время любви).
РАСТОПЫРЕННЫЕ ВЕТВИ словно раскинутая сеть. Продираться же сквозь бурелом и кусты, цепляющиеся растопыренными ветвями, словно раскинутой сетью, было тяжело и утомительно (Дотянуть  до весны).

ВЕЧЕРИНКИ
ВЕЧЕРИНКИ похожие на свадьбу. После подобной вечеринки, больше похожей на свадьбу, многие семьи годами выплачивали кредиты (Вера. Вероника. Веринисе).

ВЗВЫТЬ
ВЗВЫЛ словно подстреленный волк. – Георг. Они писали радостные письма и присылали фотографии, на которых улыбаясь, поплёвывали на руины  поверженных городов. Они торжествовали! Но их больше нет... Они убиты! Они истлели...» – Георг тоскливо обхватил голову руками и взвыл, словно подстреленный волк (Дотянуть  до  весны).

ВЗГЛЯД
ВЗГЛЯД словно рентгеном просвечивает. Хозяйка восхищалась Мариной: «Ах, какая же вы красивая! Вам говорили об этом?». И Ваня нет-нет да и ловил на себе её внимательный, пронизывающий взгляд. «Словно рентгеном просвечивает!» (Узлы).
 – Словно сыщик. А ночь – морозна!  Взгляд же, словно сыщик, Повсюдумайские приметы ищет – В заснеженном лесу и в хмуром дне, И в полнолунном голубом огне (Апрельский лес – и постник, и молчальник…»).
– Словно через стекло. В маленьком кабинете письменный стол, два стула. Крупный человек в сером костюме, будто камень-гора. На преподавателя не похож – голос тихий, без угроз, а взгляд – словно через стекло – ни тепла, ни холода (Пучок травы).

ВЗДРОГНУТЬ
ВЗДРОГНУЛА как от удара. – Варя. – Ты, дрянь такая, зачем ты взяла машину?! Варя вздрогнула, как от удара, а он продолжал, переходя на крик: – Сколько времени теперь надо, чтобы её сделать! Ремонтировать ты будешь? Дрянь!.. – муж хлестал её грязными словами, не давая открыть рта (Удар).

ВЗЛЕТАТЬ
ВЗЛЕТАЛА соколом (инд.-авт.). – Весна.  Весёлая теплынь-весна По звонким лужам шлёпала, Взлетала в небо соколом,  В пыльце купалась пчёлкой И, словно с детской горки, Съезжала с крыш она! (Теплынь-весна).
ВЗЛЕТАЛИ словно светлячки. – Искры. Искры взлетали над языками пламени, словно светлячки. Смотреть на завораживающую пляску огня хотелось ещё и ещё, а лезть в черноту палатки на расправу оголтелым комарам желания не было (Пучок травы).

ВЗМЫТЬ
ВЗМЫЛА горлицей (инд.-авт.). – Душенька.  До самого донца разлучница-доля Испила терпенье души, как забаву, И болью плеснуло взамен! А душенька горлицей взмыла над полем, Где светом пронизаны вечные травы И немощен горестный тлен (Встреча).

ВИД
Как на виду. – Каждая сосновая иголочка. Яркий свет прожектора прочесал лес – каждая сосновая иголочка, как на виду. И тут же с новой силой оглушили взрывы и треск пулемётов (Мошканская медсестра).

ВИДЕНЬЯ
ВИДЕНЬЯ ПРОШЛОГО как призрачный судья (инд.-авт.).  По гололёду после лунной ночи, Морозной дрожи, слёзного дождя Бежать от боли – нету больше мочи! – Виденья прошлого, как призрачный судья («По гололёду после лунной ночи…»).

ВИТЬСЯ
ВЬЁТСЯ змеем-удавкой (инд.-авт.). – Трутовик.  Остановится вдруг торопливый прохожий: Умирающий пень удивил-растревожил. – Глянь-ка: гриб-трутовик словно праздничный рюш! Вьётся змеем-удавкой,  льстивой  хваткою дюж. С ним пенёк, словно франт, хоть одёжка тесна… – Ах, красавец! Так смерть показалась красна (Трутовик).

ВЛЕТАТЬ
ВЛЕТАЮ НА БОРТ как на волю. Влетаю на борт, как на волю Из душного плена тревог, Оставив костюмы и роли И «трубки» призывный звонок («Спешу на речной пароходик…»).

ВОДА
ВОДА НА ПОЛЕ как в полесских топях. Дожди, почуяв волю, ошалели – Вода на поле, как в полесских топях! В саду примолкли мокрые качели. И тянет дымом: в доме печку топят (Бабье лето).

ВОЗВЕРНУТЬСЯ
ВОЗВЕРНУТСЯ как миленькие. – [Крестьяне]. –Разг.  – Что я вам говорил! – ликовал он, обращаясь к полицейской своре. – Вот они! Сами явились, готовенькие. А вы собирались за ними по лесам шарить. Да эти скоты от своего хлева дальше трёх метров не отойдут, возвернутся, как миленькие! На бойню покорно поплетутся, вот увидите, – добавил приглушённым голосом (Кремень).

ВОЗВРАЩАТЬЯ
ВОЗВРАЩАЛАСЬ словно полсотни лет сбросила. – Наталья Арсентьевна. Домой Наталья Арсентьевна возвращалась, словно полсотни лет сбросила. Вся жизнь перед глазами пробежала. И лица, лица, лица… Живые! (Дотянуть до весны).

ВОЗВЫШАТЬСЯ
ВОЗВЫШАЛИСЬ словно горы. – Танки. Грохот, рёв двигателей заставили проснуться и выскочить на улицу. По дороге двигались… танки! Огромные зелёные танки. Я смотрела на них снизу вверх, а они возвышались надо мной, словно горы (Пучок травы).

ВОЗВЫШЕННО-КРЫЛАТЫЙ
ВОЗВЫШЕННО-КРЫЛАТА как помыслы у ангелов-младенцев (инд.-авт.). – Любовь.  Как помыслы у ангелов-младенцев, Чиста Любовь, возвышенно-крылата, И стелет путь ей белым полотенцем Святая Верность, что мудрей Сократов («О род сей мерзкий, грязь и блуд плодящий…»).

ВОЗНИКАЮЩИЙ
ВОЗНИКАЮЩИЕ словно миражи.  – Крыши домов. Иван залюбовался вершинами сопок, которые, отдавая чуть заметной акварельной голубизной, светились серебристыми, шершавыми заплатками оленьего мха-ягеля. Потом долго провожал глазами одиноко летящего лебедя, и вдруг заметил вдали возникающие, словно миражи, крыши домов (Кремень).

ВОЗНИКНУТЬ
ВОЗНИК словно из-под земли.  –  Улыбчивый человечек. Он просит, чтобы ты поймал ворону или достал вороньих яиц из  гнёзд, – словно из-под земли  возник  улыбчивый человечек, выполнявший обязанности переводчика (Кремень).
– Словно мираж. – Человек. – Помогите-е-е-е! – простонала Оля, теряя силы. Словно мираж, перед её глазами возник человек. Она смутно видела его коренастый силуэт. Осторожно пробираясь по разрушенной квартире, он не замечал Ольгу. Она прислушалась к его шагам, силясь понять, видение ли перед ней или живой человек (Узлы).

ВОЙНА
ВОЙНА как ведьма.  – Инд-авт. – Только бы не было войны! – повторяет, повторяет Инна Семёновна, пока фотографирую её в библиотеке. – Война, как ведьма, – замечаю я, – ступа её – Евросоюз, метла – ЦРУ, чёрный кот – НАТО. Избушки на курьих ножках – базы военные – по всему миру (Пучок травы).

ВОЛНОВАТЬ
ВОЛНОВАЛА БОЛЬШЕ чем грибное соревнование. – Тема разговора.  Андрей с сожалением оценил содержимое своей корзины. Однако тема разговора взволновала его больше, чем грибное соревнование (Узел).

ВОЛШЕБНЫЙ
ВОЛШЕБЕЫЕ словно порхающие эльфы-мотыльки (инд.-авт.). – Мальчики и девочки.  Лёгкие, словно воздушные, по-взрослому элегантные, гибкие, изящные мальчики в чёрных фраках и девочки в ярких летящих платьях кажутся, порой, нереальными, волшебными, словно порхающие эльфы-мотыльки, и даже трудно поверить, что наши дети могут так раскрыться в своих способностях, если рядом окажется талантливый педагог («…Вот диво! что за край прекрасный!..»).

ВОСПОМИНАНИЕ
ВОСПОМИНАНИЕ словно драгоценность. Теперь, когда свидетелей войны осталось совсем мало, каждое воспоминание, каждое слово словно драгоценность (Затаённое слово).
ВОСПОМИНАНИЯ как жизненные маячки. Память наша избирательна: у кого на плохое, у кого на хорошее. Светлые воспоминания, как жизненные маячки, – ориентиры и спасение (Старые пни).

ВОСПРИНИМАТЬСЯ
ВОСПРИНИМАЛОСЬ как тяжкий сон. Вечером тётю Любу увезли в больницу. Всё, что происходило дальше, воспринималось как тяжкий сон (Вера. Вероника. Веринисе).

ВОССТАТЬ
ВОССТАНУТ как живые. – Виденья. Если долго смотреть, как огонь пожирает поленья, Обречённые пеплом и тучною сажею стать, То из пламени, словно из плазмы тягучей, виденья, Как живые, восстанут  – не счесть многоликую рать! (Фантазии у печного огня).

ВПИТЬСЯ
ВПИЛСЯ ВЗГЛЯДОМ будто душу высасывал (инд.-авт.). – Полицай.  – Кто из вас Севостьянова? – Я, – у Натальи задрожали губы, кровь отлила от лица, в голове замутилось. – Трофим Севостьянов кем приходится? – полицай впился взглядом, будто душу высасывал (Дотянуть  до весны).

ВПОЛЗАТЬ
ВПОЛЗАЕТ словно следит за мною. – Тоска. Тихо тоска вползает, Словно следит за мною, Мучает грусть-слезами, Свет заслоняет болью (Тоска).
ВПОЛЗЛИ гремучей змеёй (инд.-авт.). – Гитлеровцы.   Девятого июля, на восемнадцатый день войны, по старой полоцкой дороге нескончаемой гремучей змеёй вползли в город гитлеровцы (Канарейка).

ВРЕМЯ
ВРЕМЯ будто застыло. Высоко в небе, в прозрачной, чуть дрожащей дымке чёрной точкой застыла птица. И время будто застыло (Узлы).
– Как скоростной поезд. Время-то, как скоростной поезд! А мы все – его пассажиры. Вот и мне скоро улетать. Пять деньков до самолёта (Вера. Вероника. Веринисе).

ВСКАРАБКАТЬСЯ
ВСКАРАБКАЛСЯ НА ДЕРЕВО словно обезьянка. – Алёша.  Алёша был совсем маленький, годика три ему тогда исполнилось, не больше. Вскарабкался на большое дерево, ловко так, словно обезьянка. Я испугалась: «Слезай немедленно! Если упадёшь с такой высоты, разобьёшься, руки-ноги переломаешь!» А в ответ: «Папа меня снова сделает! Он всё может!» (Вера. Вероника. Веринисе).

ВСТАТЬ
ВСТАЛ как вкопанный. – Сашка. – Разг. Пригласила я соседа к себе в гости, чтобы показать ему иконы, про Господа рассказать и про грехи… А Сашка зашёл и встал как вкопанный перед вот этим образом Цесаревича Алексея... (Два поклона).

ВСХЛИПЫВАТЬ
ВСХЛИПЫВАЛ как дитя. – Сашка. – Вот! – радостно воскликнула матушка Фотинья. – И Сашка расплакался! Разрыдался просто, всхлипывал как дитя… (Два поклона).

ВЦЕПИТЬСЯ
ГОТОВА ВЦЕПИТЬСЯ волчицей (инд.-авт.). – Вьюга.  Вербочка – чудо, когда на дворе Вьюга волчицей готова вцепиться, Ты не должна оживать в феврале, «Котикам» лучше б в апреле родиться! (Тучи сплошной снеговою волной).

ВЫБИРАТЬСЯ
ВЫБИРАЛСЯ как на повинность.  – В церковь. И если раньше в церковь я выбирался, как на повинность, то после визита к Вам я спешу туда, как в святая святых, – на свидание с Богом (Тайна русского Царя).

ВЫПОЛЗТИ
ВЫПОЛЗЛИ как тараканы из всех щелей. – Немцы. – Прост.  Казалось, что сама земля вздыбилась, разлетаясь брызгами грязи, комьями глины, расползаясь под ногами и колёсами вязкой, липкой жижей. Всюду – по дорогам, полям, оврагам, кустам и перелескам из-за Глинки до самых Москаленят – бежали, ехали немцы. И не понять было, куда, откуда? То ли от Городка, то ли к Городку? Выползли, как тараканы из всех щелей (Канарейка).

ВЫСВЕЧИВАТЬСЯ
ВЫСВЕЧИВАЕТСЯ как на рентгене. – Народ. – Вот я и думаю: рано ушёл Юрка! Такие, как он, не струсят, своих не предадут. Такие везде людьми остаются, куда бы судьба ни забросила. А сейчас народ высвечивается, как на рентгене: кто чем дышит (Кремень).

ВЫСКОЧИТЬ
ВЫСКОЧИЛ будто чёрт из кустов.  – Полицай Семёнов. – Прост.  И действительно, словно услышал, выскочил с обочины на дорогу полицай Семёнов, потный, раскрасневшийся на полуденном солнце. – Будто чёрт из кустов! Принесла нелёгкая, – успела шепнуть Женя (Дотянуть до  весны).

ВЫРАСТИ
ВЫРОС Иудою. – Сын. Так уж, Русь, получилось, что вырос Иудою Молоком твоим вскормленный родненький сын: Материнскую голову – псам, да на блюде им – Преподнёс за гроши и за адовый чин (Родники).

ВЫСТРЕЛИВАТЬ
ВЫСТРЕЛИВАЕТ словно дробью. – Гром.  Где-то далеко гремит гром. А дождь уже бьёт, выстреливает крупными, одиночными каплями, словно дробью, по спине, плечам, в лицо (Артподготовка).

ВЫТЯНУТЬСЯ
ВЫТЯНУВШИСЬ В СТРУНКУ словно на армейском плацу. – Любовь Антоновна. Мы были убеждены – нет таких событий в мировой истории, о которых не знала бы Любовь Антоновна. В строгом костюме, с красивой, высокой прической гладких темных волос, в туфельках на каблучках, с обязательной длинной указкой, следовала она по школьному коридору, вытянувшись в струнку, словно на армейском плацу (Небеса на коромысле).
ВЫТЯНУЛСЯ в струнку. – Федот. Федот вытянулся в струнку, замер, как на плацу. Во взгляде Ефросиньи засветилась решительность. Торжественным шёпотом она произнесла: – Я, гражданин великого Советского Союза, верный сын героического белорусского народа, клянусь… (Мошканская медсестра).
– Как на плацу. – Федот. Там же.
– Как перед начальством. – Обер-лейтенант. Год-два назад обер-лейтенант без промедления пристрелил бы этого бородатого мужика. Но сейчас… Он вытянулся в струнку, как перед начальством, перекатился с носков на пятки, повернулся к Развякову, который уже пытался подняться с бревном по скользкому склону (Пучок травы).

 Г

ГЕОРГИНЫ
ГЕОРГИНЫ похожи на солнышко. Многолетние георгины «Золотые шары» изо всех сил тянутся жёлтыми лучистыми головками ввысь, к солнышку, на которое похожи («Золотая середина»).

ГЛАЗИЩИ
ГЛАЗИЩИ словно шлемофоны у лётчиков (инд.-авт.).   Ефросинья Фёдоровна приподнялась, осмотрелась.  Низко над головой, едва не зацепившись за седую прядку её волос, выбившихся из-под платка, пронеслась стрекоза, спикировала на цветок ромашки, замерла. Глазищи, словно шлемофоны у лётчиков (Дотянуть до весны).

ГЛУБИНА
ГЛУБИНА как вечная тайна (инд.-авт.).  – У каждого свой крест, – произнесла задумчиво и взглянула на небо. Там был звёздный порядок и бесконечная глубина, как вечная тайна. От этой мистической красоты захватило дух! (Вера. Вероника. Веринисе).

ГНАТЬСЯ
ГНАЛИСЬ словно волки. – Немцы и полицаи. Немцы и полицаи растянулись вдоль всей улицы, за которой раскинулся большой болотистый луг, стреляли с крыш по убегающему к лесу Василию. Гнались за ним, раненым, словно волки… До спасительного кустарника чуть-чуть не дотянул Захаревич… (Небеса на коромысле).

ГОГОТАТЬ
ГОГОЧА будто гуси у кормушки (инд.-авт.). – О немцах.   Машина остановилась, не доехав до хаты Косинцев. Из клубов дорожной пыли, громко переговариваясь, гогоча, будто гуси у кормушки, показались немцы. В касках, с автоматами, они двигались уверенно, развязно, осматривая деревню (Небеса на коромысле).

ГОЛОС
ГОЛОС словно каменный.  – Знаешь, а тётя Катя из Орши ведь опять пыталась выкупить маму и сестёр, как когда-то всех нас из поезда. Только не подпустили и близко, чуть саму не арестовали. – А  Марфа, Таиса, Луша? – Валин голос словно каменный. – Маленькую не пожалели… Сволочи! (Мошканская медсестра).

ГОЛУБОЙ
ГОЛУБЫЕ как у дочки моей. – Глаза. Документы в порядке, значит, нету причин Волноваться при виде этих строгих мужчин С голубыми глазами, как у дочки моей, С добротою веснушек – россыпь аж до бровей («Вот граница… Да есть ли? Быть может, и нет?..»).

ГОЛЫЙ
ГОЛЫ как на пепелище. – Дерева. На гнилом болоте мокнут дерева, Ни красы, ни проку – хоть бы на дрова! Горестны и голы, как на пепелище, Их ломает ветер да надменно свищет… («На гнилом болоте мокнут дерева...»).

ГОНЦЫ
ТРИ СВЯТО-ОГНЕННЫХ ГОНЦА как ясны соколы (инд.-авт.).  Три белых воина явились взору, Три свято-огненных гонца, Как ясны соколы, – по синь-простору, Над Русь-печалью в три конца (Отраженье).

ГОРА
ГОРА АРАРАТ как мечта. Никогда не была я в Армении, Хоть и снилась гора Арарат, Как надежда, мечта и спасение, Как ступенька в Божественный сад («Никогда не была я в Армении...»).
– Как надежда. – Там же.
– Как спасение. – Там же.
– Как ступенька в Божественный сад. – Там же.

ГОРЕСТНЫЙ
ГОРЕСТНЫ как на пепелище (инд.-авт.). – Дерева.  На гнилом болоте мокнут дерева, Ни красы, ни проку – хоть бы на дрова! Горестны и голы, как на пепелище, Их ломает ветер да надменно свищет… («На гнилом болоте мокнут дерева...»).

ГОРЕТЬ
ГОРИТ драгоценным слитком (инд.-авт.). – Березняк.  На полях, где золота разливы, Разбросал клубки соломы-пряжи Август осени, сестре ворчливой, – Пусть нарядов солнечных навяжет! Замелькали, заиграли спицы – Загорелись листья знойным цветом, Березняк взыграл – горит искристо Драгоценным слитком в пепле лета (Осень).
– Костром. – Спелая брусника. А под ногами мох лежит ковром, Брусника спелая горит костром (Пока живу…).

ГОРОД
ГОРОД словно сковорода (инд.-авт.).  Чай со льдом, лимонад, вода... Камни – угли, асфальт горячий... Город, словно сковорода, Солнце жарит – попробуй спрячься! («Чай со льдом, лимонад, вода…»).

ГОРЧИТЬ
ГОРЧИТ как от дыма. – При слове «граница». Говор – точно такой же, что и дома звучит... Лишь при слове «граница», как от дыма, горчит («Вот граница… Да есть ли? Быть может, и нет?..»).

ГРАЧ
ГРАЧ словно монах умудрённый (инд.-авт.).  Глубокое светлое небо В холодной родной стороне. Здесь грач на проталине требы Справляет продрогшей весне. Он, словно монах умудрённый, Поклоны земные кладёт. Молитвою разгорячённый, Сдаётся и плавится лёд («Грачи прилетели»).

ГРИБ
ГРИБ-ТРУТОВИК словно праздничный рюш (инд.-авт.).  Остановится вдруг торопливый прохожий: Умирающий пень удивил-растревожил. – Глянь-ка: гриб-трутовик словно праздничный рюш! Вьётся змеем-удавкой, льстивой хваткою дюж. С ним пенёк, словно франт, хоть одёжка тесна… – Ах, красавец! Так смерть показалась красна (Трутовик).
Рюш (фр. ruche) – элемент декоративной отделки дамской одежды в виде присборенной, плиссированной или гофрированной полоски ткани.

ГРОЗНЫЙ
ГРОЗНЫЙ будто грозовой. – Голос. Потянешь меха, пальчиками по кнопкам прогуляешься, и откуда-то изнутри голос раздастся: то тонкий, весёлый, словно птичий, то гулкий, как барабанная дробь, то грозный, будто грозовой, – но чаще всего такой говорливый, разухабистый, разливной! («…Вот диво! что за край прекрасный!..»).

ГРОМ
Как гром. Газетно-книжный рай И с перебором – сон. Вдруг вспомнилось о доме и о маме… В стакане стынет чай… И вдруг – как гром, как стон: – Не дождали;сь они Победы в мае! («Качается вагон…»).

ГРЫЗТЬ
ГРЫЗИ как мышка. – Сухую корку.  – Мама, я кушать хочу… Хлебушка. Иван Леонович добыл из кармана сухую корку: – Грызи, как мышка (Пучок травы).

ГУДЕТЬ
ГУДЕЛ как в трубу. – Ветер. А ветер резвился, гудел, как в трубу, Лохматого барса трепал он и гнул, И снег осыпался в подножье, И мех превращался в порошу… слился («Склонил до земли ветра сильный порыв…»).
–Разъярённым зверюгой. – Ветер. Снегом метель засыпала округу, Снегом слепила глаза. Ветер гудел разъярённым зверюгой. Лебедь летел в небеса! («В выси озябшей – парящая птица…»).
ГУДЕЛИ как громадные шершни (инд.-авт.). – Самолёты.   Самолёты с крестами гудели над городом, как громадные шершни (Подкоп).
ГУДЯТ набатом грозовым. – Души колокола (инд.-авт.).   Весною ранней расцвела И вдруг зарёй весенней стала! Души твоей колокола Беседуют с водою талой, Гудят набатом грозовым, Рыдают от сердечной боли И тишиной плывут, как дым, И первоцветом шепчут в поле (Женщине).

ГУЛКИЙ
ГУЛКИЙ как барабанная дробь. – Голос. Потянешь меха, пальчиками по кнопкам прогуляешься, и откуда-то изнутри голос раздастся: то тонкий, весёлый, словно птичий, то гулкий, как барабанная дробь, то грозный, будто грозовой, – но чаще всего такой говорливый, разухабистый, разливной! («…Вот диво! что за край прекрасный!..»).

ГУСТОЙ
ГУСТЫЕ как мох. – Брови. – Внучка моя, Инночка, – Иван Леонович пристально посмотрел из-под густых, как мох, бровей, – что же ты наделала? Деток у мамы-утки… отняла! Немцы у матерей ребяток забирали. А ты… Отнеси утят к маме! (Пучок травы).

Д
 

ДАЛЕКО
ДАЛЕКО словно солнце.  Вы – Поэт! Вы от нас далеко, Словно солнце! И нет в том секрета, Что светить сквозь года нелегко, Но мы Вашей строкою – согреты!  (Александру Сергеевичу).

ДВИГАТЬСЯ
ДВИЖЕТСЯ словно по лугу – Машина. Дорога в конце деревенской улицы поросла густой, не вытаптываемой травой. Машина движется медленно, словно по лугу (Про кого?).
НЕ ДВИГАЛАСЬ будто впала в ступор. – Наталья. – Почему сидим? В Неметчину захотела? Но Наталья не двигалась, будто впала в ступор (Дотянуть до  весны).

ДЕЙСТВОВАТЬ
ДЕЙСТВОВАЛ УСПОКАИВАЮЩЕ словно голос психотерапевта. – Мерный гул электрички. Мерный гул электрички, которая должна была доставить её к Витебскому вокзалу, действовал успокаивающе, словно голос психотерапевта (Простое чудо).

ДЕЛА
ДЕЛА как трын-трава. – Прост. Качается вагон, Качаются слова, Плывут обрывки фраз по коридору, Мобильный перезвон, Дела – как трын-трава, И только разговоры, разговоры… («Качается вагон…»).

ДЕНЬ
ДЕНЬ ДЛИННОНОГИЙ словно аист (инд.-авт.).   День длинноногий, словно аист, бродит В благоухающе-волнующих лугах. Светло! И для тревог нет места, вроде, Медовый привкус сладок на губах… (Ты снова предаёшь...).

ДЕРЕВНЯ
ДЕРЕВНЯ как таинство женское (инд.-авт.).  Сколько горьких раздолий, где жизнь деревенская Не воскресла, не ожили хаты сгоревшие. Били в сердце фашисты –  побрали б их лешие! – Для Руси ведь деревня, как таинство женское (Былины).

ДОЖДЬ
ДОЖДЬ как мокрый шёлк (инд.-авт.).  Серый дождь, как мокрый шёлк. Серый ветер злой, как волк. Серы лица и одежды, И предзимний день бесснежный (Серый цвет).
Похож на мокрый снег. Апрельский день слизнёт слезу туманом, Весенне-розовым, ласкающе-дурманным. Заглушит стоны шелестящий дождь [(Хоть больше он на мокрый снег похож (Апрельский лес – и постник, и молчальник…»)].

ДОМ
ДОМ похожий на крепкий гриб (инд.-авт.). Вот здесь, на пригорке, по левую сторону от дороги, возле красно-коричневого дома, похожего на крепкий гриб, стояло дерево с толстым-толстым стволом (Аромат жасмина).

ДОЧЬ
ДОЧЬ похожая на мать. Пятнадцатилетняя дочь, яркая, как вишенка, похожая на мать, вежливо поздоровалась с гостем и легко вспорхнула по крутой лестнице на второй этаж (Узлы).

ДУША
ПРАВОСЛАВНАЯ ДУША подобна Иову. Кто без тебя я, Православная душа – Смиренья дочь и всей любви – основа? Крестом и верою свои грехи круша, В Святой Руси – подобна ты Иову (Кто без тебя я?).
Иов – главное лицо библейской книги Иова; праведный святой.
– Словно переродилась. – Душа. И Гавриил узнал об удивительном человеке – Иоанне Чурикове. А когда услышал его беседу-проповедь, то вся душа у него словно переродилась («Горе миру от соблазнов»).

ДЫШАТЬ
ДЫШАЛА как после бега. – Наталья.  Неожиданно показались деревенские хаты. Наталья замерла, только дышала шумно, как после бега, и сердечко колотилось, казалось, стучит так гулко, что пройди кто рядом, услышит (Дотянуть до весны).

ДЬЯВОЛ
Словно дьявол вселяется.  – В человека. – Прост. – Страшный разговор! Стоит ли начинать? Думаю, вам и так известно об особых зверствах над священниками, о трупах с изъятыми органами, о ритуальном поедании сердец православных. Я вам доложу, что после такого действа у человека действительно меняется сознание, в него словно дьявол вселяется (Узлы).

 Е

ЕВРОПА
ЕВРОПА словно вор. Неймётся Европе с обидой глухою, Лишившей её, словно вора, покоя С Девятого мая и с красного флага Над побеждённым немецким рейхстагом (Такое тяжёлое время настало).


 Ж

ЖАДНОСТЬ
ЖАДНОСТЬ как злокачественная опухоль. Человеческие страсти: ненависть, зависть, ревность, жадность… как злокачественная опухоль, – разрушают того, в ком живут (Страсти).

ЖАЛИТЬ
ЖАЛИТ как голодная оса (инд.-авт.). – Вьюга.  Видно, слишком прохудились небеса – Вьюга жалит, как голодная оса, Норовит ударить снегом да в лицо – Хоть святым ей назовись, хоть подлецом! (Видно, слишком прохудились небеса).

ЖАР
Словно жаром обдало. – Алексея. – Разг. Господи! – прошептал Алексей, и его вдруг словно жаром обдало: – Как же так? Ведь найденные в 2007 году останки детей Государя… всё ещё не похоронены! (Тайна русского Царя).
– Девушку. Последний раз говорю, отдай документы, сучка! – Девушку словно жаром обдало, её глаза презрительно сузились, и в следующую секунду она со всей женской силой залепила Валере мощную пощёчину, зацепив при этом ладонью капитанские звёздочки на погоне и ободрав до крови кожу (Честь имею).

ЖАТЬСЯ
ЖМЁТСЯ К ДЕРЕВУ словно к маменьке. – Маленький дубочек. За берёзовый ствол ухватился Несмышлёныш – дубочек маленький, Ещё тоненький он, не плечистый, – Жмётся к дереву, словно к маменьке! («За берёзовый ствол ухватился…»).

ЖДАТЬ
ЖДАЛ как всегда. – Котик. Елена Николаевна облегчённо вздохнула, и они с Мартой быстро направились вниз по лестнице. А на крыльце их, как всегда, ждал маленький чёрный котик с белоснежной звёздочкой на грудке и чистыми белыми лапками (Вопрос).
ЖДУ ОТВЕТА как соловей лета. – Народн. Здоровы ли соседи Ерашовы? Передавайте им привет. Другим соседям тоже. С тем прощаюсь. Жду ответа, как соловей лета! Ваш любящий сын и брат Василий («Как из нашей из деревни…»).

ЖЁЛТЫЙ
ЖЁЛТЫЙ словно подсолнух. – Самосвал. Малыш в синем комбинезоне выгружал на дорожку песок из кузова жёлтого, словно подсолнух, самосвала (Узлы).

ЖИЗНЬ
ЖИЗНЬ БЕЗ ТЕБЯ как год земной без мая. Тускнеет мир… Но ярче отблеск Рая! Жизнь без тебя как год земной без мая.  («Что будет, если год лишится декабря…»).

ЖИЛИСТЫЙ
ЖИЛИСТАЯ как руки старика. – Кора. Со временем кора сморщилась, корзина потемнела, изменила цвет на коричневый, стала жилистой. Как руки того старика (Память).

ЖИТЬ
ЖИЛ как раб. – Древнеримский воин. В цит. На могиле древнеримского (в Риме тоже разводили вино водой перед употреблением) воина, умершего две тысячи лет назад, написано: «Он жил как раб – пил неразбавленное вино» (Угадывай любящим сердцем).
Теперь я поняла, почему на могиле древнеримского (в Риме тоже разводили вино водой перед употреблением) воина, умершего две тысячи лет назад, написано: «Он жил как раб – пил неразбавленное вино»! (В поиске сокровища).
Цитата – эпитафия на могильном камне.
ЖИТЬ как у Бога за пазухой. – Разг. У нас с женой детей нет, так уж получилось. Будет нам вместо дочки. Образование хорошее дадим. Обеспечим. Будет жить как у Бога за пазухой... А нам – радость на старости лет! (Канарейка).

ЖУРЧАТЬ
ЖУРЧАТ как ручьи. – Слова. Слова, как ручьи, чистотою журчат, И взгляд издалёка – родимый… И, кажется, вместе мы греем внучат, Смиряя их вьюжные зимы! («До донышка выпито с чистых криниц…»).

 З

ЗАБЫТЬ
ЗАБЫЛА как отрезала. – [Валентина]. «Ох, Люда, Люда! – с болью думала она. – Разве можно было запрещать Георгию видеться со своим сыном? Почему ты решила, что так будет лучше им обоим? Разве было хорошо твоему Гоше от того, что он сам не помнит и не знает родного отца?.. Да и ты внука забыла… Как отрезала. Словно и не было его никогда!» (Покаяние).

ЗАБЫТЬЁ
ЗАБЫТЬЁ как чудо. Деревьям больно в одиночестве своём, Под диким ветром, с обнажённой кроной. Им во спасение – как чудо – забытьё: Покой холодный в дни зимы бескровной («Деревьям больно, когда падает листва…»).

ЗАВЕРТЕТЬСЯ
ЗАВЕРТЕЛАСЬ словно карусель. – Капель. Кто сказал, что дождик – серый? Он – из серебра! Занят срочным, важным делом – Стук-постук – с утра. Он плеснул на зонт водицы: Словно карусель, Завертелась, посмотрите, Быстрая капель! (Дождик).

ЗАВИСНУТЬ
ЗАВИСЛА словно вертолёт. – Муха. Жёлтая муха зависла, словно вертолёт, перед моими глазами (Встреча).

ЗАВИСТЬ
ЗАВИСТЬ как злокачественная опухоль. Человеческие страсти: ненависть, зависть, ревность, жадность… как злокачественная опухоль, – разрушают того, в ком живут (Страсти).

ЗАГИПНОТИЗИРОВАННЫЙ
Будто загипнотизированная. – Женщина. Эта полная, немолодая женщина маленького роста, с тёмным пушком на верхней губе молча, будто загипнотизированная, таращила глаза и не двигалась (Простое чудо).

ЗАГЛЯНУТЬ
ЗАГЛЯНУЛА другом. – Армения. Никогда не была я в Армении, Но спасителем, другом, послом В фронтовом жутком времени-бремени Заглянула сама она в дом! («Никогда не была я в Армении…»).
– Послом.  – Там же.
– Спасителем. – Там же.

ЗАГОВОРЁННЫЙ
Как заговорённый. – Тимофей Тимофеевич. Тимофей Тимофеевич до войны бригадиром трудился, поднял на ноги братишку и сестру, с Марфой детишек нарожали. Когда с финской вернулся – ни царапинки на нём. Немцы пришли – с первого дня на фронте. Тоже как заговорённый (Канарейка).

ЗАГОРЕТЬСЯ
ЗАГОРЕЛОСЬ словно огнём. – Тело. Женщина разделась и решительно ступила в ледяную воду: «Пресвятая Богородица, миленькая, помоги мне, пожалуйста, умоли Господа простить меня, умоли подать мне исцеление!» Она омыла лицо, руки и всё тело, которое вдруг словно огнём  загорелось... (В поиске сокровища).

ЗАГРАНИЦА
ЗАГРАНИЦА будто мёдом намазана. Девчонки же, чуть не поголовно, замуж за иностранцев желают, будто мёдом заграница намазана (Узлы).

ЗАГУДЕТЬ
ЗАГУДЕЛА словно растревоженный улей. – Россия. Загудела Россия, словно растревоженный улей. Заколобродила, заворчала, как разбуженный среди зимы медведь (Вечная связка истории).
ЗАГУДЕЛИ гулом. – Колокольни. – Прост. Раскалилось полюшко, запылило, Загудели гулом, русскою силой Колокольни, словно пчёлы на сотах: – Гэй! Ползёт, дымится гарь из болота! (Жара).
– Русскою силой. – Колокольни. Там же.
– Словно пчёлы на сотах. – Колокольни. Там же.

ЗАЖЕЧЬСЯ
ЗАЖЁГСЯ трепетной звездой. – Фитилёк. Зимний день короткий озарился светом – Фитилёк зажёгся трепетной звездой. На земном подсвечнике – хрупком белом свете – Стали мы для Бога свечечкой одной (Венчание).

ЗАКАЗ
Как по заказу. – «Теория запоя». У «смехачей» наших юмор сплошь алкогольный. То ли забыли, что не водкой единой жив человек, то ли поистощились на шутки (больно уж однобокие), то ли сами не представляют, как же Новый год – и без головной боли? Фильмы тоже как на подбор: то пьяный дядя, то тётя, а то и целым коллективом. И даже – «Теория запоя», как по заказу (Угадывай любящим сердцем).
«Теория запоя» – российский фильм 2002 года, режиссёр Наталья Погоничева.

ЗАКАЧАТЬСЯ
ЗАКАЧАЛОСЬ как вода. – Виденье. – О маловерный! – вдруг раздался гром, Виденье закачалось, как вода (Георгий).

ЗАКРУЖИТЬСЯ
ЗАКРУЖИЛСЯ ланью. – Смертный рок. И, нарушив свой зарок, Он [ветер] взмахнул крылами! А у древа смертный рок Закружился ланью… (Дудочка).

ЗАМЕРЕТЬ
ЗАМЕР как на плацу. – Федот. Федот вытянулся в струнку, замер, как на плацу. Во взгляде Ефросиньи  засветилась решительность. Торжественным шёпотом она произнесла: – Я, гражданин великого Советского Союза, верный сын героического белорусского народа, клянусь… (Мошканская медсестра).

ЗАРУМЯНИТЬСЯ
ЗАРУМЯНИЛАСЬ словно жаром обдало. – Фрося. – Я уже пояс выткала. Тебе…  Длинный-длинный! Повяжу – мой навеки будешь! – прошептала и зарумянилась так, словно жаром обдало. И затрепетала вся, только совсем не от холода (Кремень).

ЗАСОЧИТЬСЯ
ЗАСОЧИТСЯ как сукровица (инд.-авт.). – Боль.   Баба Вера, выслушав, подскажет. Иногда так человеку душу наизнанку вывернет, что вся её грязь, будто корка на ране, полопается. Боль, как сукровица, засочится, а то и кровью выступит (Платёж).

ЗАСТРЯТЬ
ЗАСТРЯЛО В МОЗГУ словно осколок.  – Страшное слово. Смуглое лицо Малахова вдруг побелело, как снег в тундре. А старший лейтенант кричал и кричал. Сержант не воспринимал его слов, он видел только шлёпающие мокрые губы и перекошенный рот, брызгающий слюной. В мозгу же застряло, словно осколок, страшное слово – три-бу-нал! (Кремень).

ЗАСТЫТЬ
ЗАСТЫЛ как столб. – Александр. Александр не шевельнулся. – Что застыл, как столб? – приблизился Сконечный и только теперь заметил голубоватые, с тремя жёлтыми полосами и тёмными пятнами  по бокам змеиные кольца. – Тьфу ты! Это подвязочная! Она не ядовитая. Пугает только (Узлы).
– Столбиком.  – Зайчишка. На грунтовой дороге столбиком застыл зайчишка. Машина всё ближе. Он не шелохнётся. На последних метрах всё же рванул вперёд, помчался, словно ночью в свете фар, а не среди белого дня (Жара).

ЗАТРЕПЕТАТЬ
ЗАТРЕПЕТАЛО будто от угарного газа.  – Сердце. Сомнения, словно чёрный дым, заволокли сознание, будто от угарного газа, затрепетало дедово сердце: «Хату спалять! Как пить дать – спалять мою хатку!» (Канарейка).
ЗАТРЕПЕЩЕТ будто знамя (инд.-авт.). – Осинка.   То ли боль-прощанье, холод знобкий, То ль обида: осень обделила!.. Вот осинка и горюет робко, Спрятавшись за потемневшей ивой. Зелена! Она ещё не знает, Что заря готовит ей обнову: Завтра затрепещет, будто знамя, И на снег осыплется багрово (Осень).

ЗАЯВИТЬСЯ
ЗАЯВИЛИСЬ словно привидения. – Мустафа с Иваном. Обернувшись на шум у двери, завсегдатаи-картёжники молча уставились на Мустафу с Иваном. Без шапок. Из телогреек и штанов торчат клоки ваты. Сами измученные, с кровоподтёками, синяками, ссадинами на лице и руках, с опухшими, красными глазами. Словно привидения, заявились и застыли у порога (Кремень).

ЗВЕНЕТЬ
ЗВЕНЯТ весёлыми синицами (инд.-авт.). –  Лучи.  И удивлюсь: какой же дивно крошечный Там глубины таинственный просвет! А вот, поди ж ты, сыплет солнца грошики В дождливо-зябкий мартовский рассвет. Они звенят весёлыми синицами Среди берёз, где пенится ручей, И золотятся рыжими ресницами Косуль-проказниц, добрых сказок фей («Когда в туманной, мутно-стылой серости…»).

ЗВУК
ЗВУК словно выстрел. В это время пассажиры легкового автомобиля, оказавшиеся местными жителями, врачами, переселившимися в деревню из города, организовали на выручку «пазик». Теперь не выдержал трос, звук был, словно выстрел, – он заставил меня вздрогнуть, хотя расстояние от машины до автобусной остановки, где я присела на скамейку, более пятисот метров («Домой вернуться никогда не поздно, всегда не рано»).

ЗВУЧАТЬ
ЗВУЧАТ как молитва. – Стихи. Многие стихи Т. Грибановой, будь они о родине, о деревне, о русском мужике, природе, православных праздниках или даже войне (цикл «Письма с фронта») звучат, как молитва («Моя тихая, славная, нежная…»).
– Покаянием. – Стихи. Многие строки Бориса Орлова, словно молитвы: «Господи! Дай помереть / Русским на русской земле».  Его стихи звучат покаянием («Я лунный  свет  ловлю  в  ладони»).
ЗВУЧИТ маршем Мендельсона. –  Капель. Звенят синицы. В кронах птичий гам. Вдруг всполошились старые вороны – Сквозь голос вьюжных и морозных гамм Капель звучит им маршем Мендельсона! («Зима в разгаре. На дворе февраль…»).
– Словно завет. Сыну Григорию поэт посвятил несколько стихотворений, одно из них звучит, словно завет… («Горевой цветок России»).

ЗДАНИЯ
ЗДАНИЯ МНОГОЭТАЖЕК словно раздвинулись. Этот могучий, величественный памятник мы заметили ещё в автобусе, когда ехали по Волгограду. Неожиданно кроны деревьев, здания многоэтажек, словно раздвинулись, и над ними мгновенно выросла огромная женская фигура с развевающимися на ветру одеждами и мечом, вонзающимся в проплывающие облака (От Минска до Волгограда).

ЗЕМЛЯ
ЗЕМЛЯ как будто посветлела. Как-то неожиданно вслед за дождём, не дожидаясь затишья, выпал первый снег. Порывистый ветер вдруг стал швырять густую снежную россыпь на мокрую землю. И она как будто посветлела… (Два поклона).
– Как скатерть-самобранка. Вдоль дороги – на свежескошенном лугу, пашне, стерне – аисты, аисты, аисты. Подросли птенцы. Подражая родителям, бережно ступают красными ногами по отчей земле, как по скатерти-самобранке. Не оторвать восторженного взгляда от больших белых птиц, так безотчётно волнующих душу (Скоро в дорогу).

ЗЁРНА
СНЕЖНЫЕ ЗЁРНА как росы. Как безбрежное море влечёт и влечёт человека, Так зовут нас просторы речные, пруды и озёра! И весною зовут, и порой, когда смежила веки Утомлённая осень, а крупные снежные зёрна На холодную воду, как росы, ложатся и тают, Зачиная ледовую просинь, как диво, как тайну (Притяженье воды). 

ЗЛОЙ
ЗЛОЙ как волк (инд.-авт.). – Ветер.  Серый дождь, как мокрый шёлк. Серый ветер злой, как волк. Серы лица и одежды, И предзимний день бесснежный (Серый цвет).

ЗНАТЬ
ЗНАЕТ как свои пять пальцев. – Степан Дергачёв. – Разг. Степан Дергачёв. Из местных. Все тропки-дорожки – как свои пять пальцев знает.   Трижды ходил за линию фронта из партизанской зоны. Выводил через Суражские ворота из окружения женщин, детей, стариков, доставлял оружие партизанам (Канарейка).
ЗНАЛ как свои пять пальцев. – Григорьев. – Разг. Григорьев был партизаном, и он знал порховские леса как свои пять пальцев (Поэзия Игоря Григорьева).
– Как облупленных. – Ильюха. – Разг. Чуть не каждый день за деревней шла расправа. Долго не разбираясь, подозреваемых в помощи партизанам немцы казнили. Ильюха, жизнью битый пройдоха, умел выходить из воды сухим, из огня – живым. Германцев он знал как облупленных. Ещё в Первую мировую целых четыре года в плену провёл («Как из нашей из деревни…»).

ЗОВ
ВДОВИЙ ЗОВ словно горький плач. Деревья сгорбились под тяжестью плодов, А ветви надломились, застонав, И, словно горький плач, их вдовий зов Катился спелым яблоком меж трав (Вокруг обломков развалившейся избы…).

ЗОЛОТИНКИ
ЗОЛОТИНКИ ПШЕНА словно искры зари (инд.-авт.).   Золотинки пшена на снегу ветровом, Словно искры весенней зари, Солнцеграевый пир под хрустальным кустом Ждёт-пождёт… И спешат сизари! («Золотинки пшена на снегу ветровом…»).

ЗОЛОТИТЬСЯ
ЗОЛОТИТСЯ как горний елей. – Хмарь. В обрамлении тихих бульваров Сиреневых, Придорожных кудряво-зелёных аллей Так берёзово светится имя Есенина, Что и хмарь золотится, как горний елей (Проспект Просвещения).
Хмарь (обл.) – пелена тёмных туч.
ЗОЛОТЯТСЯ рыжими ресницами (инд.-авт.). – Лучи.   И удивлюсь: какой же дивно крошечный Там глубины таинственный просвет! А вот, поди ж ты, сыплет солнца грошики В дождливо-зябкий мартовский рассвет. Они звенят весёлыми синицами Среди берёз, где пенится ручей, И золотятся рыжими ресницами Косуль-проказниц, добрых сказок фей («Когда в туманной, мутно-стылой серости…»).

ЗОЛОТОЙ
ЗОЛОТАЯ как детство. – Пора. Ах, золотая, как детство, пора С полными счастья кошёлками! …Вырублен лес. Облысела гора. Зори туманные, золкие… (Поминный год).

ЗУДЕТЬ
ЗУДЯТ словно бормашинки.  – Газонокосилки. Высокие заборы – дощечка к дощечке – непроницаемы, ещё моднее – из металлических листов. Мощные ворота. Солидные замки. Видеонаблюдение. Целыми днями зудят, словно бормашинки, газонокосилки (Лучше).

ЗЫБКИЙ
ЗЫБКИЕ как росы (инд.-авт.). – Звёзды.  Я взглядом прорастаю в небо! И боль моя, как будто небыль, И быль земная, словно космос, Где звёзды зыбкие, как росы (Я взглядом прорастаю в небо).

 И

ИГОЛКИ
Как иголок наторкали. – Прост. – С вами пойду! – Куда опять? – проснувшись, заворчала свекровь. Что тебе, как иголок наторкали? (Дотянуть  до  весны).
Наторкать – натыкать (прост.).

ИДТИ
ИДЁТ МЕДЛЕННО словно плывёт. – Папа. Папа печку натопил жарко, сам в рубахе, Ганиными руками вышитой, босиком, на чистом жёлтом полу, берёзовым голиком натёртым до блеска. Дочки постарались. Сам светлый, лицо гладкое, молодое, волосы с высокого лба назад аккуратно зачёсаны. Идёт по хате медленно, словно плывёт (Мошканская медсестра).

ИЗЯЩНЫЙ
ИЗЯЩНАЯ словно лань (инд.-авт.). – Майя.  В доме у Алиевых чисто и уютно. Тоненькая, изящная, словно лань, Майя, одетая в голубое платье и длинные шаровары, сшитые ею собственными руками в национальных традициях, ходит босиком, совсем не слышно (Хочу жить в Беларуси).

ИНЕЙ
ИНЕЙ словно пудра (инд.-авт.).  Ой, красна-красна весна В марте месяце! Звонко-солнечна она, Свет-прелестница. Инеем серебрена, Словно пудрою, Вьюгами заметена, Белокудрая (Весна-холодёночка).

ИСКРИТЬСЯ
ИСКРИТСЯ серебром. – Луна. Каждый шорох, всплеск водицы – Это звук твоих шагов… Серебром луна искрится Меж высоких берегов (Горожанка).

ИСЧЕЗНУТЬ
ИСЧЕЗЛА словно и не было. – Девушка. Исчезла девушка, словно и не было. Только мелькнул в глубокой норе длинный змеиный хвост (Сказка про Женю и Зелёного змея).
ИСЧЕЗНЕТ как страшный сон. – Кошмар. Крепко зажмурив глаза, Марина по-детски надеялась, что когда откроет их, кошмар исчезнет, как страшный сон. Разве можно поверить, что сейчас весь мир смотрит на убийство человека? (Узлы).
ИСЧЕЗНУТ словно канут в болото (инд.-авт.). – Перекрёстки раздумий.  За вагонным окошком растворяются тени, И глазам не догнать блеск холодной реки. Вдруг мелькнёт полустанок смутно-тайных сомнений. Перекрёстки раздумий, как в ночи светляки, Позовут и исчезнут, словно канут в болото («За вагонным окошком растворяются тени…»).

 К

КАПЛЯ
КАПЛЯ ВЛАГИ как кровь. Капля к капле – глоток, что спасёт от убийственной жажды. Капля влаги, как ток, и как кровь, что бежит в наших жилах (Притяженье воды).
– Как ток. – Там же.      

КАРАТЕЛИ
КАРАТЕЛИ как волки. – А что сделаешь? Дымом небо заволокло, страшно смотреть! Потом в болото ушли. Каратели же, как волки. Нет, какие же они волки? Они страшнее дьявола! Зверь-то подобрее будет... (Дотянуть до  весны).
– Страшнее дьявола. – Там же.

КАТАТЬСЯ
КАТАЕШЬСЯ как сыр в масле. – [Собеседник]. –Разг.  – Чем тебе власть не угодила?  Если когда гаишник  или начальник твой обидел, так ведь это не власть. Ты посмотри на себя со стороны: катаешься, как сыр в масле! – распалялся Иван Павлович (Кремень).

КАТИТЬСЯ
КАТИЛСЯ спелым яблоком (инд.-авт.). – Вдовий зов.  Деревья сгорбились под тяжестью плодов, А ветви надломились, застонав, И, словно горький плач, их вдовий зов Катился спелым яблоком меж трав (Вокруг обломков развалившейся избы…).
КАТИТСЯ словно ледяные салазки. – Масло.  Вот снега так снега! Это, братцы, по-нашему! В чугунке щи дымятся, из капусты из квашеной, Бульба горкой в тарелке, сверху жёлтое масло – Тает-катится, словно ледяные салазки (Масленица).
КАТЯТСЯ как мячики. – Гранаты. Разведка докладывала: зайти с тыла не удастся. Все подходы обстреливаются. Самураи сбрасывают гранаты, обмотанные чем-то вроде шпагата. Катятся с горы, как мячики, пока не остановятся внизу, как раз у наших позиций. Вот тогда и взрываются, управляемые («Как из нашей из деревни…»).

КАЧАТЬ
КАЧАЛО словно телегу на просёлочной дороге.  – Вагон. Василий подолгу смотрел на мелькающие вдоль дороги редкие домики, золотистые сосны. Вагон качало, трясло, словно телегу на просёлочной дороге («Как из нашей из деревни…»).

КИПЕТЬ
КИПИТ словно в муравейнике. – Жизнь.  С кружащегося над городом вертолёта, с этой птичьей высоты видно: словно в муравейнике или, к примеру, в улье, кипит хорошо организованная жизнь в моём маленьком, дорогом сердцу Городке («…Вот диво! что за край прекрасный!..»).
– Словно в улье. – Там же.

КЛЁКОТ
КЛЁКОТ словно крик. Он прилетел и крылья распростёр Над полем с чёрною проталиной. Весны не разгорелся жар-костёр –  В снегах – всего одна подпалина. Рванулся в небо клёкот, словно крик, И аист, как дитя, к земле приник (Возвращение).

КНИГИ
КНИГИ как люди. Книги – как люди. Каждая со своим характером, темпераментом, языком, знаниями, опытом, мировоззрением… Юные, зрелые, старые…  Одни неудержимо влекут к себе – не оторваться! – с ними интересно, радостно, светло... Другие – проходят, проносятся мимо, мимо, мимо внимания, понимания, чувств, не оставляя следа… Третьи – отталкивают с первых строк – несовместимы по духу… (Заглянуть в глубь  колодца).

КОЛОТИТЬ
КОЛОТИЛО как бульбу в решете, – Машину. Машину потрясывало на ухабах, и землеустроителей, учителей, езерищанских конторских в кузове тоже подбрасывало, колотило, как бульбу в решете,  но они лишь похохатывали, подшучивая, подзадоривая друг дружку (Дотянуть  до  весны).
Бульба (белорус.) – картофель.

КОЛОСКИ
КОЛОСКИ ЗЛАКОВ словно феи детской сказки (инд.-авт.).  Вьются шлейфы сочной краски, Чудно призрачны, легки… Словно феи детской сказки, Хрупких злаков колоски. Что-то шепчут удивлённо, Серебрятся надо мной (Травы).

КОМАНДА
Как по команде. Солдаты подняли головы от подушек. Девочка с родинкой на щеке, обмотанная платком, завязанным узлом на спине, смотрела на них с тревогой. Вдруг множество рук потянулось к карманам и, как по команде, десятки конфет «Бон-бон» поманили Инночку. Она шагнула вперёд… (Пучок травы).

КОМБАЙН
КОМБАЙНЫ будто божьи коровки (инд.-авт.).  Август ещё охвачен бушующей зеленью, буйной после непривычно щедрых июльских дождей и совсем не сезонной прохлады. Кажется, что лето только-только начинается. Но комбайны, будто божьи коровки, уже разлетелись, поползли по густым полям со спелыми колосьями пшеницы, ржи, ячменя, овса. Хорош урожай! (Божья коровка).

КОНЬ
МЁРТВЫЙ КОНЬ словно бурая гора (инд.-авт.).   Перевёрнутая телега лежала далеко в стороне, отброшенная мощным взрывом. Рядом, словно бурая гора, дымился испариной мёртвый конь. Как ещё не придавило такой тяжестью… (Канарейка).

КОРИЧНЕВО-ЖЁЛТЫЙ
КОРИЧНЕВО-ЖЁЛТАЯ словно выжженная земля (инд.-авт.). – Зелень.   Вместо ожидаемой сочной зелени, подобно той, что Вера видела в Сан-Пауло, пред взором предстала коричнево-жёлтая, словно выжженная земля (Вера. Вероника. Веринисе).

КОРНИ
КОРНИ как сваи. И пусть лихолетья стирают Ограды и холмики в прах, В нас дедовы корни – как сваи, И дедова вера – в сердцах! («И пусть лихолетья стирают…»).

КОРЧИТЬСЯ
КОРЧИЛОСЬ словно в судорогах. – Тело. Лицо исказилось страхом, и он начал считать тех, которые, невидимо для нас, обступили его, ожидая исхода души, чтобы взять её с собой: «…Пятьдесят семь… сто два… сто двадцать пять…». Голос становился всё громче, всё отчаяннее. Тело корчилось на металлической сетке, словно в судорогах… (В поиске сокровища).

КОСИТЬ
КОСИТЬ ЛЮДЕЙ словно травы. – О болезни. Придёт новая болезнь за грехи человеческие. Будет косить людей, словно травы. И войны никакой не надо – столько погибнет народа (Узлы).

КОСУЛИ
КОСУЛИ словно растворяются в воздухе. Застываю от неожиданности. – Косули! Пасутся… Вскидываю фотоаппарат. Поздно! Они словно растворяются в воздухе («Домой вернуться никогда не поздно, всегда не рано»).

КРЕПКИЙ
КРЕПКИЕ как клешни. – Пальцы. Отец ухватил подушку крепкими, как клешни, пальцами и с размаху запустил в сына: – Я тебе поеду в Ленинград! Ишь, удумал! (Кремень).
КРЕПКИЙ как настоянный чай (инд.-авт.). – Мороз.  С утра мороз крепкий, в тёмной январской ночи, как чай настоянный (Дотянуть до весны).

КРОНЫ
КРОНЫ ДЕРЕВЬЕВ словно раздвинулись. Этот могучий, величественный памятник мы заметили ещё в автобусе, когда ехали по Волгограду. Неожиданно кроны деревьев, здания многоэтажек, словно раздвинулись, и над ними мгновенно выросла огромная женская фигура с развевающимися на ветру одеждами и мечом, вонзающимся в проплывающие облака (От Минска до Волгограда).

КРУГЛЫЙ
КРУГЛЫЕ как у кошки.  – Глазки. Мария Семёновна обиженно зыркнула из-под «норки» круглыми, как у кошки, глазками (Блокадницы).

КРУЖИТЬ
КРУЖИЛИ словно невесомые мотыльки (инд.-авт.). – Слова.  Сочинял он [Глеб Горбовский] с детства, писал легко, мгновенно – чудесные слова кружили вокруг него, словно невесомые мотыльки, садились на густые волнистые волосы, мохнатые брови, опускались на руки, трепетали, удерживая равновесие, на быстрых пальцах («Так войди же под своды и ты!..»).

КРУПНЫЙ
КРУПНЫЕ как булыжники – Зубы. Огромная красная раззявленная пасть с жёлтыми, крупными, как булыжники, зубами, с языком, шевелящимся, как мокрое живое существо, дыхнула на мальчика дурным жаром («Как из нашей из деревни…»).
КРУПНЫЙ будто камень-гора. – Человек. В маленьком кабинете письменный стол, два стула. Крупный человек в сером костюме, будто камень-гора. На преподавателя не похож – голос тихий, без угроз, а взгляд… словно через стекло – ни тепла, ни холода (Пучок травы).

КУЛАЧИЩИ
КУЛАЧИЩИ как кирпичи. – У ефрейтора Павлова. Ефрейтор Павлов. Мужичок кряжистый, кулачищи, как кирпичи. Голыми руками, кого хочешь, возьмёт (Канарейка).

КУПАТЬСЯ
КУПАЛАСЬ В ПЫЛЬЦЕ пчёлкой (инд.-авт.). – Весна.  Весёлая теплынь-весна По звонким лужам шлёпала, Взлетала в небо соколом,  В пыльце купалась пчёлкой И, словно с детской горки, Съезжала с крыш она! (Теплынь-весна).

КУРИТЬСЯ
КУРИТСЯ дымкою. – Одуванчик. Вот дымкою курится подмаренник, И одуванчик золотом пролился, И из темницы к солнцу, тени пленник, Горох мышиный синий устремился (Цветы полевые).

КУСТ
КУСТ как загадочный барс (инд.-авт.).  Казалось, что куст, как загадочный барс, Который изящен,  пушист,  зоркоглаз, Готовясь к прыжку, затаился И с полем сияющим слился («Склонил до земли ветра сильный порыв…»).

 Л

ЛАДОНЬ
Как на ладони. – Бойцы. Дальше, до переднего края, разведчики пробирались ползком, предстоял самый опасный путь. Бойцы еле переводили дыхание, но времени на отдых не было. Начнёт светать – и они будут перед немцами, как на ладони (Канарейка).

ЛАСКОВЫЙ
ЛАСКОВЫЙ как руки матери. Встреча с творчеством Татьяны Грибановой – особая встреча. Мир её поэзии завораживает с первых строчек, потому что дышит исконно русским, простым и таинственным одновременно, ласковым, как руки матери, и печальным, как её глаза в миг расставания, суровым, строгим и в то же время сострадательным, милосердным духом – духом Родины, России («Моя тихая, славная, нежная…»).

ЛЕБЕДЬ
ЛЕБЕДЬ похожий на нимфею. Озёрная дорожка среди тростника в окаймлении жёлтых кубышек, белых лилий. Вертолётики стрекоз со стеклянными крылышками, сквозь которые видно небо. Лебедь, похожий на огромную нимфею, скользит по спокойной глубокой воде (Правда).
Нимфея (лат. Nympha;a) – род водных растений.

ЛЕДЯНОЙ
ЛЕДЯНЫЕ словно у мертвяка. – Пальцы. Немец схватил её за руку – пальцы его ледяные, словно у мертвяка. Пил жадно, большими глотками. И захрапел, шумно, тяжело (Канарейка).
Мертвяк (прост.) – то же, что мертвец.

ЛЕЖАТЬ
ЛЕЖИТ будто пан-господин (инд.-авт.).  – Блин.  В голубое окошко солнце просится в хату, И его в сковородку, в печь – хозяйка ухватом, А с угольев – на стол! Жаркий солнечный блин В центре важно лежит, Будто пан-господин («В голубое окошко солнце просится в хату…»).
– Как пёс (инд.-авт.). – Пригорок.  Деревья серы, небеса туманны, Пригорок, рыжий от сгоревших трав, Лежит, как пёс, дождями бит, обманут Теплом возвратным… Спит, кусты обняв («Прошла пора очей очарованья…»).
– Ковром.  – Мох. А под ногами мох лежит ковром, Брусника спелая горит костром (Пока живу…).

ЛЕЛЕЯТЬ
ЛЕЛЕЯТЬ как чадо. – Зло-клевету. О род сей мерзкий, грязь и блуд плодящий, Лелеющий зло-клевету, как чадо, Угарными изменами чадящий, Так сгинь же! Возвратись во чрево ада! («О род сей мерзкий, грязь и блуд плодящий…»).

ЛЕПЕСТКИ
ЛЕПЕСТКИ словно настоящие. Только как же на свадьбе без цветов? Вот и розочка тканевая есть – лепестки нежные, словно настоящие (Канарейка).

ЛЕС
В ЛЕСУ как рыба в воде. – Поэт. Разг. Жил-был Поэт. Серьёзный, настоящий, русский.  И в поле, и в лесу он как рыба в воде. Да и рыбку всякую знал, изловить умел (Жил-был Поэт).

ЛЕТАТЬ
ЛЕТАТЬ как птицы. – О людях. На венец терновый сменит он корону царскую, предан будет народом своим, как некогда Сын Божий. Война будет, великая война, мировая... По воздуху люди, как птицы, летать будут, под водою, как рыбы, плавать, серою зловонной друг друга истреблять начнут (Тайна русского Царя).

ЛЕТЕТЬ
ЛЕТЕЛА ласточкой. – Видавшая виды машина. Две тысячи километров «старушка» [видавшая виды машина] летела ласточкой. Но как только довезла хозяев до домашнего крыльца, так и встала. Ни с места! Сделал дело – гуляй смело! (Благословение).
ЛЕТИТ горлицей (инд.-авт.). – Душенька.  Пропустит ли стража на чудо-свиданье, И будет ли воля Господня на это, Иль крепок окажется сон? Но душенька горлицей с песнь-воркованьем, С сердечной молитвою вместо билета Летит в заповедный тот дом (Встреча).
ЛЕТЯТ острыми камнями. – Чайки. Над камышами чаек гвалт – Они кричат, кружат и вниз Камнями острыми летят На журавля, что в пене брызг, Отпор давая, бьёт крылом – Уже который час подряд! (Ночь пройдёт).
– Птицами. – Слова. Мы давно женаты, дома двое деток – Отчего ж коленки будто бы дрожат? Кто-то нам желает: – Будь союз ваш крепок! – Птицами на небо те слова летят (Венчание).

ЛЕТО
ЛЕТО словно лоскутное одеяло (инд.-авт.).  Нынче лето, словно лоскутное одеяло: солнечный день сменяется серо-дождливой неделей, неделя – солнечным деньком. И горожане стремительно сбрасывают ветровки, плащи, куртки. Улицы наполняются яркими сарафанами, футболками, шортами, соломенными шляпками… (Кусочек лета).

ЛЁГКИЙ
ЛЁГКАЯ словно взлетающая к небу (инд.-авт.). – Старинная церковь.  Старинная церковь в бело-синих тонах на фоне нерастаявшего снега показалась сказочно красивой и лёгкой, словно взлетающей к небу («Домой вернуться никогда не поздно, всегда не рано»).

ЛИЗАТЬ
ЛИЗАЛ ЛЁД как соль (инд.-авт.).  – Туман.  Прожорливый туман снега жевал, Прильнув к земле губами пухлыми, С дождями вместе лёд, как соль, лизал, Дымил в проталинах с травой пожухлою (Туман).

ЛИПНУТЬ
ЛИПНУТ как мухи. – Болезни. – Разг. Мальчишке, конечно, в деревне воля. И воздух, и питание – никакого сравнения. И бабушка с дедом дурному не научат. А в яслях болезни к малышам липнут, как мухи. Ей же на работу выходить, отпуск заканчивается (Краса и орден).

ЛИСТЬЯ
ЛИСТЬЯ словно павлиньи перья. Благодатна земля, по которой ходил Он! Среди сочной ухоженной зелени благоухают яркие розы. Пальмы опускают с верхушек высоких стволов резные листья, словно павлиньи перья (Давай зажжём иерусалимскую свечу!).

ЛИТЬСЯ
ЛИЛСЯ звоном. – Птичий гам. Плыл солнцем Храм над бледною землёю, Средь облаков плыл Божий Храм! Кресты блистали звёздною куржою, И звоном лился птичий гам (Отраженье).

ЛИЦО
ЛИЦО как солнце. – У Христа. В цит. Мы помолились в благоговении на месте, обозначенном символическими кущами, где Христос «преобразился пред ними: и просияло лицо Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет. И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие» (Давай зажжём иерусалимскую свечу!).
Цитата из Библии: Мф. 17:1–3).

ЛОВКИЙ
ЛОВОК что лис. – Борис Хахаев. Борис Хахаев. Этот хитёр и ловок, что лис (Канарейка).

ЛОЖИТЬСЯ
ЛОЖИЛИСЬ НА БУМАГУ метельными стихами (инд.-авт.). – Стоны.  Война по судьбе Поэта так прошлась, что израненное его тело осколки от снарядов на долгие годы в себе затаило, память жестоким  пламенем всю жизнь жгла, душа изболелась до донышка, а мучительные его стоны метельными стихами на бумагу ложились (Жил-был Поэт).

ЛОМАНУТЬ
ЛОМАНУЛ словно лось. – Владимир Васильевич. – Прост. Владимир Васильевич, освободившись от нас, как от пут, рванул по кустам с завидной прытью. – Ломанул, словно лось! – удивлённо-восторженно воскликнул о. Григорий и озабоченно взглянул на часы: ещё машину тащить из болота… («Домой вернуться никогда не поздно, всегда не рано»).

ЛУЖИ
ЛУЖИ как заплаты. Дождь Растворяет акварели, моет холст. Лужи, лужи –  как заплаты! Снег С тротуаров стёк водою – был и сплыл (Предзимье).
 
ЛЮБЕЗНЫЙ
ЛЮБЕЗЕН как давний друг. – Старый Новый год. Ах, Новый год, какой ты всё же старый! И в бороде, гляди-ка, снегопад. Как давний друг, любезен ты мне, право… Ой, погоди, к нам, кажется, стучат! (Старый Новый год).

ЛЮБИТЬ
ЛЮБИМ как невесту. – Родину. В цит. Увереннее всех чувствовала себя Рита из Новогрудка. Когда она открыла свой чемоданчик… Пачки исписанных мелким почерком тетрадных листов! Рита выбрала для себя несколько сочинений, щедро предложила: – Разбирайте, девочки! – Инна взяла листок. Свободная тема: «Как невесту Родину мы любим, бережём, как ласковую мать…» (Пучок травы).
Цитата из «Песни о Родине» В. И. Лебедева- Кумача.

ЛЮДИ
ЦЕРКОВНЫЕ ЛЮДИ словно служивый народ. Церковные люди, словно служивый народ: куда приказали, туда и идут. Вот и отцу Михаилу пришло благословение, как бы в награду «за успешное служение», переехать в маленькую деревушку, служить в крохотной деревянной церквушке (Батюшка Михаил).

 М

МАКУШКИ
МАКУШКИ У ДЕРЕВЬЕВ словно лодочки (инд.-авт.).  И дорожки в том лесу, и строчки-тропочки Поворотом-неизвестностью влекут, А макушки у деревьев, словно лодочки: Парус по ветру и вдаль – плывут, плывут (Рай берёзовый).

МАЛЕНЬКИЙ
МАЛЕНЬКАЯ как Крошечка-Хаврошечка. – Инна. Мила прибежала после обеда. Её пухленькие щёчки румянились, глаза блестели, сама она так и сияла, так и сияла. – Шутки вам, что ли, – свадьба у брата! Я сразу же забыла про ангину. Скорей, скорей рассказывай! Какая она, невеста? – Красивая! – гордо ответила подружка. Выдержала паузу, наслаждаясь моим завистливым нетерпеливым вниманием, и в доказательство добавила: – Инна маленькая, как Крошечка-Хаврошечка, и беленькие туфельки у неё, словно кукольные, – вот такусенькие! – показала она ладошками (Пучок травы).
Крошечка-Хаврошечка (народн-поэт.) – добрая девочка, героиня одноимённой русской народной сказки.
МАЛЕНЬКИЕ как мыши. – Зверьки. Мы изготовили себе кровати – нары в два яруса. Очень даже удобно. Правда, спать мешают бурундуки. Не пугайтесь! Это маленькие, как мыши, зверьки. На белок похожи. По спинке полоска бежит. Они не опасные. Шустрые, игривые. Зерно любят. Я ж говорю – как мыши. А мы в амбар пришли, им помешали, получается («Как из нашей из деревни…»).

МАНТЫ
МАНТЫ похожи на пельмени. Вскоре она приносит и ставит на стол миску с настоящим таджикским пловом и вторую – с мантами, похожими на наши пельмени, только более крупными, слепленными в виде розочек и сваренными на пару (Хочу жить в Беларуси).
Манты – традиционное азиатское горячее мясное блюдо.

МГЛА
 МГЛА похожа на трясину. За вагонным окошком растворяются тени, И глазам не догнать блеск холодной реки. Вдруг мелькнёт полустанок смутно-тайных сомнений. Перекрёстки раздумий, как в ночи светляки, Позовут и исчезнут, словно канут в болото. На трясину похожа заоконная мгла («За вагонным окошком растворяются тени…»).

МЕТНУТЬСЯ
МЕТНУЛИСЬ словно ящерки. – Старшие сёстры. Поезд замедлил ход, пыхтя, тяжело ухая, остановился. Патруль, осматривающий состав, миновал комаровцев, исчез в завывающем мраке. Петя, подтолкнув Мишку, нырнул под вагон: – Ползи, ползи скорее! – Следом за ними, словно ящерки, метнулись под поезд Василий, старшие сёстры Тася и Люба (Подранда).

МИР
МИР как в детстве. А в барханах, мыши словно, Дети роют, роют норы, Строят крепости и башни, Будто я – во дне вчерашнем, Дне далёком и счастливом… Мир вокруг, как в детстве, – диво! (Снегопад).

МОЛЧАНЬЕ
МОЛЧАНЬЕ как пропасть (инд.-авт.).  Ты приходишь, как будто случайно, В мои сны бесконечных два года. Что-то хочешь сказать? Между нами, как пропасть, молчанье, Немота без мостов и без брода. И ни слова опять («Ты приходишь, как будто случайно»).

МОРОЗ
МОРОЗ как роковой факир (инд.-авт.).  Метелей жаждет изнуренный мир, Алкают снега стылые берёзы, Уже мороз, как роковой факир, Оборотил цвет солнечный – в белёсый («Приветствую тебя, декабрь седой…»).

МОЧЬ
НЕ МОГ ОТВЕСТИ ВЗГЛЯДА словно заворожённый. – Он. Он смотрел на раззявленную печную пасть и, словно заворожённый, не мог отвести взгляда. Было удивительно, как эти люди, управляющиеся с пылающими ковшами, не вспыхивают, не сгорают щепками (Кремень).

МУЖ
МУЖ как ребёнок. И муж у неё с больным сердцем, тоже как ребёнок, одного надолго не оставишь (Вера. Вероника. Веринисе).

МУТНЫЙ
МУТНАЯ как в болоте. – Вода. Когда за Березину бои начались, река красная была от крови. Вода кипела, мутная, как в болоте (Мошканская медсестра).
МУТНЫЙ как помои. – Суп. Отвезли нас в «Пятый полк» – Шталаг 313. Был такой концлагерь возле железной дороги. Для военнопленных. Потом и простых людей стали туда отправлять. Но всё равно он оставался лагерем смерти. Тысячи, тысячи людей в нём погибли… Помню, хлеб несъедобный, суп из костной муки – серый, мутный, как помои (Пучок травы).

МЧАТЬСЯ
МЧИТСЯ стрелою (инд.-авт.). – Сныть.  И вот стрелою к солнцу мчится сныть. Вновь первоцветы одарили лаской. И звёзды вдруг устроили сюрприз: Мне небо опрокинули в эскиз! («Не дал мне Бог таланта живописца…»).
Сныть обыкновенная (лат. Aegop;dium podagr;ria) – многолетнее травянистое растение.

МЫ
МЫ как Колобок.  – Народно-поэт.  – Дедушка, немцы будут нас убивать? – Инночка прижалась к Ивану Леоновичу, спрятала лицо в его косматой мягкой бороде. – Не бойся ничего, моя внучечка, дед тебя в обиду не даст. Мы с тобой, как Колобок: и от волка уйдём, и от немца уйдём, и от смерти сбежим… (Пучок травы).
– Как кость в горле. – Разг. Лицемеры! Ведь на деле Америка и Евросоюз не помогают малым народам, а душат их. Душат! – Получается, что мы им, как кость в горле? – Ивану нравилось, что дядя Коля (полковник!) разговаривает с ним на равных, прислушивается к его мнению (Узлы).
– Как на ладони. Беженцы растянулись по голому заснеженному полю длинным, медленно движущимся караваном. Уставшие дети просились на руки к матерям, те, обессиленные, уговаривали: – Ещё чуть-чуть. Скоро снова отдохнём. Надо до кустов дойти. Здесь мы, как на ладони (Дотянуть  до  весны).
– Подобны Содому и Гоморре.  Подобны мы, когда бутылкой маним, Содому и Гоморре –  Продолжим согрешать и тоже станем  Мы Мёртвым морем! (В поиске сокровища).
– Словно великаны в стране лилипутов. Последнее препятствие – узкий ручеёк, вытекающий из озера. На самом деле это река. Её начало, исток. А потому мы, словно великаны в стране лилипутов, легко перепрыгнули Ловать и оказались у подножия высокого холма (Пучок травы).

Н

НАБРАТЬСЯ
НАБРАЛСЯ как свинья. – Валерка. – Прост. – Представляешь, что вытворил Валерка, мужик моей Светки?  Набрался, как свинья, да ещё с кулаками к ней… Потом собрал вещи и ушёл! А ей же к ребёнку в детский сад на утренник. С фингалом под глазом! А?! (Вера. Вероника. Веринисе).

НАВАЛИТЬСЯ
НАВАЛИЛАСЬ НА ПЛЕЧИ словно коромысло с тяжёлыми вёдрами (инд.-авт.). – Туга.   Наталья долго смотрела вслед, съёжившись от холода и от горькой соседской туги, что навалилась на её плечи, словно старое Машино коромысло с тяжёлыми вёдрами (Дотянуть  до  весны).
Туга (обл.) – печаль.

НАВИСНУТЬ
НАВИСЛИ гроздьями.  – Тучи. Не кружи, беда – птица грозная, Воротися в края заморские, Вот и тучи нависли гроздьями, И прицелились стрелы острые! (Ой, просторы, ой, ширь российская).

НАКИНУТЬСЯ
НАКИНУЛСЯ псиной бродячей (инд.-авт.). – Ветер.   Но ветра внезапного сильный порыв Накинулся псиной бродячей («Мохнатые ветви заснеженных ив…»).

НАЛЕТЕТЬ
НАЛЕТЕЛИ как коршуны. – Да ну вас! Я ж не за фашизм и не за Бандеру. Я за мир! Что вы на меня набросились? Вчера с родственником из Черкасс сцепился, сегодня вы налетели, как коршуны… (Кремень).

НАЛИЗАЛСЯ
НАЛИЗАЛСЯ как свинья. – [Павел Ефремович]. – Прост.  – Сколько ж можно? Себя не жалеешь, хоть бы нас пожалел! Опять, как свинья, нализался. – причитала до самого дома Ефросинья Ивановна (Кремень).

НАНИЗАТЬ
НАНИЖЕТ словно бусинки (инд.-авт.). – Время.   Ласково-солнышко будто прощается: Лето далече, морозы всё ближе… Но и зимою рассветы сбываются, Их, словно бусинки, время нанижет («Последыш»).

НАСМЕШКА
НАСМЕШКА как пощёчины удар (инд.-авт.).  Где искренность? Лишь западня обмана, И ядовитой зависти угар, Злословие куражится жеманно, Насмешка, как пощёчины удар… («Где искренность? Лишь западня обмана…»).

НЕБО
НЕБО словно аметист. Сентябрь, не тронутый морозом, Прохладен и прозрачно чист. И долу кланяются лозы. И небо – словно аметист (Туманен путь).
– Словно пирожок (инд.-авт.).  Небо, словно пирожок – Розовые щёчки, Сверху сыплется снежок, Будто из кулёчка (Зимой).

НЕДВИЖИМЫЙ
НЕДВИЖИМЫ словно в сказке о спящей царевне. – Лес и небеса. Словно в сказке о царевне спящей, Недвижимы лес и небеса, Скована река слюдой блестящей, И замолкли птичьи голоса (Зимний романс).
Сказка о спящей царевне – «Сказка о мёртвой царевне и о семи богатырях» А. С. Пушкина.

НЕЗНАКОМЕЦ
НЕЗНАКОМЕЦ словно привидение. – Чего сияете? – незнакомец, неприметной внешности, словно привидение, с альбомом репродукций Серова и «Каталогом Третьяковской галереи», смотрел свысока. – Мечтаете стать Левитанами? Васнецовыми? Шишкиными? А в деревню учителем рисования не хотите? (Кремень).

НЕИЗВЕСТНОСТЬ
НЕИЗВЕСТНОСТЬ как изощрённая пытка. Прошёл почти месяц. Никаких новостей. Эта неизвестность, как изощрённая пытка, выматывала душу. Но ещё страшнее были звонки с приглашением на опознание. После третьего Пётр не выдержал. Подскочившее от волнения артериальное давление добило его: с обширным инфарктом он попал в реанимацию (Вера. Вероника. Веринисе).

НЕНАВИСТЬ
НЕНАВИСТЬ как злокачественная опухоль. Человеческие страсти: ненависть, зависть, ревность, жадность… как злокачественная опухоль,  – разрушают того, в ком живут (Страсти).

НЕОБХОДИМЫЙ
НЕОБХОДИМА как воздух. – Истина. В наше время, когда в обществе доминирует индивидуализм, когда люди отдаляются друг от друга и от Бога, им, как воздух, необходима Истина (Дух Утешителя).
НЕОБХОДИМО как воздух. – Убеждение в непобедимости и нерушимости русского духа. Нет никакого сомнения, что убеждение в непобедимости и нерушимости русского духа необходимо в нынешнее время как воздух. Исполняются предсказания святых об особой роли России в сохранении человеческой цивилизации на Земле (Именной кирпичик).

НЕСТИ
НЁС как жизнь. – Батюшка. А потом был Крестный ход. Батюшка предложил мужчинам взять в руки хоругви и иконы, а этому человеку доверил нести Крест. И он нёс его, как собственное спасение, как жизнь… (В поиске сокровища).
– Как собственное спасение. – Там же.
 
НЕУКЛЮЖИЙ
НЕУКЛЮЖИЙ как мешок (инд.-авт.). – Иозас.  – А я как был мазилой, так и остался! Знаешь, родители ведь наказывали мне научиться метко стрелять, – он вдруг понизил голос. Иван удивлённо покосился на толстого, неуклюжего, как мешок, Иозаса: – Им-то это зачем? Или хутор охранять? Волки их стращают? (Кремень).

НОВЫЙ
НОВЫЙ ПОРЯДОК ВЕЩЕЙ не похожий на прежний. Новый порядок вещей, так не похожий на прежний, вошёл в жизнь и неузнаваемо изменил её облик, отозвавшись так или иначе во всех сферах народной жизни, в таких отдалённых её уголках и проявлениях, где о влиянии алкоголизма, казалось, не могло быть и речи («Горе миру от соблазнов»).

НОГИ
НОГИ как в печке. Нина притопывала перед осколком зеркала, приставленным к стене, в новых валенках, огромных, не по размеру, оттого неудобных, зато тёплых – ноги, как в печке (Канарейка).
– Как приросли к крыльцу. – Семёнушка! Родимый мой! Что же ты стоишь, в хату не идешь? – хочет бежать Фёкла к мужу, а ноги как приросли к крыльцу (Пучок травы).

 О

ОБЕЗУМЕВШИЙ
Словно обезумевшие. – Сестра и брат. – Не дам! Не дам! – вдруг закричала маленькая Ниночка и, широко раскинув руки, попыталась всем своим худеньким тельцем закрыть, спрятать лоток от словно обезумевших старших сестры и брата. – Она же попросила нас по-сто-ро-жить! А вы? Что вы делаете? (Воровки).

ОБЕССИЛЕННЫЙ
ОБЕССИЛЕННЫЕ будто выжатые страхом.   Домой возвращались обессиленные, будто выжатые страхом. У Жени ещё долго дрожали руки, шить не могла. Но – беда прошла мимо (Дотянуть до весны).

ОБЖЕЧЬ
Словно обожгло. – [Любовь Ивановну]. Пройти по дороге мимо знакомых хат, посидеть на скамейке возле крыльца, набрать в горсть родной земли и вдыхать, вдыхать её запах! –  думала она, закрыв глаза и медленно раскачиваясь из стороны в сторону. «Мария!» – вдруг словно обожгло её. Лицо озарилось радостью (Вера. Вероника. Веринисе).

ОБЛЕТАТЬ
ОБЛЕТАЮТ как вздохи (инд.-авт.). – Листья.  С берёзы облетают листья, Как вздохи, словно невзначай. Хотя ещё бушует зелень, Всё ж за листвою вслед – душа Летит в безудержном волненье, В слепых предчувствиях кружа (Туманен путь).
– Словно невзначай. – Листья. Там же.

ОБЛОЖИТЬ
ОБЛОЖИЛ как медведя. – Запад. – Теперь, Толик, с запчастями будет трудно, обложил нас Запад со всех сторон, как медведя. Санкциями (Кремень).

ОБРАДОВАТЬСЯ
ОБРАДОВАЛАСЬ словно выиграла по облигации. – Антонина. Антонина, не ожидавшая внезапного появления младшего брата, обрадовалась так, словно выиграла по облигации (Кремень).

ОБСУЖДАТЬСЯ
ОБСУЖДАЕТСЯ как правило. – Тема. В частых поездках, встречаясь с разными людьми, я давно обратила внимание на то, что разговор случайных попутчиков в непринужденной, ни к чему не обязывающей обстановке почти всегда касается, в той или иной степени, проблемы пьянства. Это популярная тема эмоционально обсуждается наравне с вопросами политики, погоды и материального уровня жизни. И… как правило, за бутылкой с хмельным напитком. Вот такой парадокс! (В поиске сокровища).

ОБУХ
Как обухом в лоб. – Прост.  Да на беду, в бригадиры-председатели не всегда ответственные крестьяне выбирались, затёсывались ловкачи: бездельники, пьяницы, как Ахрем Моисеев из Боровки. Народ возмущается, а он, как обухом в лоб: «Кто не согласный, тот есть антисоветский элемент! Заможных [зажиточных] кулаков раскулачили и – на Соловки. Вам то самое будет, а может, и расстреляем!» (Дотянуть  до весны).

ОБЪЯВЛЕНИЯ
ОБЪЯВЛЕНЬЯ как отмычки (инд.-авт.).  И объявленья, как отмычки От всех замков. Рябит в глазах! («Весь мир сегодня стал товаром…»).

ОГРОМНЫЙ
ОГРОМНЫЕ словно медведи – Псы. Огромные, словно медведи, псы – породистые кавказские овчарки – благодарно и верно охраняют дом (Два поклона).

ОДУВАНЧИКИ
ОДУВАНЧИКИ словно юные балерины (инд.-авт.).  Утренняя роса радужно переливалась в щедрых солнечных лучах. Одуванчики, словно юные балерины,  доверчиво расправляли  ярко-жёлтые юбочки-пачки, а над ними, озабоченно жужжа, сновали пчёлы (Дотянуть  до  весны).

ОКАМЕНЕТЬ
Словно окаменел. – Пётр. Пётр не отвечал. Прижав руку к груди, словно окаменел на стуле. Маленький, съёжившийся, резко похудевший за последнее время, с выражением безмерного горя на лице (Вера. Вероника. Веринисе).
Словно окаменела. – Мария. – Слышала, партизаны мосты на бычихинской дороге взорвали? Эшелон под откос? Вот и озверели. У нас похватали железнодорожников. Расстреляли сразу, на рассвете, – глухо объясняла  Мария, не в силах больше плакать. Она словно окаменела (Дотянуть  до весны).

ОКОЛДОВАЛ
Словно околдовал. – Белый Царь.  – Верно, говоришь. Шамиль был, как царь! Верили ему, уважали. Храбрый джигит. Снежный барс! А Белый Царь его словно околдовал… Скажи, чем? Благородством своим? Верой православной? Чем покорила имама Россия? (Узлы).
Белый царь – Александр II. 

ОКРУЖЁННЫЙ
ОКРУЖЁННАЯ будто стаей волков. – Квартирантка. Сквозь заледеневшее стекло он [старик] увидел, как шагнула за калитку, в октябрьскую стужу его квартирантка. С непокрытой головой, с крошечным дитём – беззащитная, обречённая, окружённая полицаями, будто стаей волков (Канарейка).

ОМЕРТВЕТЬ
Словно омертвела. – Вера. Вера словно омертвела. Она полуслышала, полувидела окружающее, но и то, что доходило до сознания, никак не задевало, не волновало её. Боль, как в том старом сне. Только реальная, невыносимая боль переполняла сердце, рвала его, не вмещалась в груди (Вера. Вероника. Веринисе).

ОНЕМЕТЬ
Словно онемела. – Наталья.  – Бабы, вы чего тут забыли? Или своровать что вздумали? – Женя испуганно закрутила головой. Наталья, бледная до синевы, словно онемела. Мысли, слова враз исчезли, язык, словно прикипел к нёбу (Дотянуть до весны).

ОПЕКАТЬ
ОПЕКАЛА как родную. – Ефросинья Гавриловна. Старший, сыночек, умер маленьким, а Верочку  Ефросинья Гавриловна опекала, как родную. Она всех  знакомых детишек оберегала (Вера. Вероника. Веринисе).
– Словно заботливая мама. – Тамара Васильевна. Тамара Васильевна опекала нас, словно заботливая мама (чувствуется педагогическая жилка), – подушки, пледы, аптечка и даже бутерброды и воду приготовила на всех. Кроме того – сценарий, костюмы, дипломы, сувениры, книги... (От Минска до Волгограда).
ОПЕКАЮТ словно малое дитя.  – Индийцы. – Был такой случай. Востоковед Людмила Шапошникова, работая в Индии, заметила, что местные относятся к ней странно: опекают, словно малое дитя. Индийцы стали так себя вести, когда поняли, что она не знает, как звали сестру её прабабушки! «Разве можно так легкомысленно относиться к памяти предков? – решили они. – Только умственно больной не помнит, не знает своей родословной» (Узлы).

ОПУСКАТЬСЯ
ОПУСКАЛИСЬ НА ВОЛОСЫ словно ласкаясь. – Снежинки. Сверху, из глубины тёмного неба, медленно падал чистый пушистый снег, снежинки плавно кружились в воздухе, словно ласкаясь, опускались на волосы, лицо, руки (Удар).
– НА ЛИЦО. – Там же.
– НА РУКИ. – Там же.

ОСВОБОДИТЬСЯ
ОСВОБОДИВШИСЬ как от пут. – От нас. Владимир Васильевич, освободившись от нас, как от пут, рванул по кустам с завидной прытью. – Ломанул, словно лось! – удивлённо-восторженно воскликнул о. Григорий и озабоченно взглянул на часы: ещё машину тащить из болота… («Домой вернуться никогда не поздно, всегда не рано»).

ОСЕНЬ
ОСЕНЬ словно полевая  уборочная машина (инд.-авт.).   Вот уже и осень, словно полевая  уборочная машина, сворачивающая в огромные катушки жёлтую солому, стала стремительно закручивать дни в клубки месяцев. Всё чаще и чаще замечала Вера жёлтые прядки в кронах берёз возле дома (Вера. Вероника. Веринисе).

ОСЛЕПИТЕЛЬНЫЙ
ОСЛЕПИТЕЛЬНА как свет. – Светлана. Прохожие улыбались и невольно долго любовались этой необычной семьёй. Необычной, потому что такую красивую и счастливую пару увидеть можно не часто. Светлана, так звали маму девочки, и впрямь была ослепительна, как свет («Чти отца твоего…»).

ОСТАНОВИТЬСЯ
ОСТАНОВИЛАСЬ как вкопанная. – Я. – Разг.  Краем глаза заметила я на горе, справа,  широченные пни и остановилась, как вкопанная (Старые пни).
ОСТАНОВИЛСЯ как вкопанный – Иван. – Разг.  Заметив крутящийся барабан, на который наматывался раскалённый красный провод, Иван остановился как вкопанный (Кремень).

ОСТРЫЙ
ОСТРЫЕ как бритва (инд.-авт.). – Ледяные когти.  Молчалива исповедь, искренна молитва. Зимнее чистилище надобно пройти. Ледяные когти острые, как бритва... Только нет к спасению лёгкого пути («Голые берёзоньки – беззащитно тихи…»).
– Как клинок. – Взгляды.  В Маньчжурии китайцы встречали советских бойцов-освободителей с красными флажками в руках, вывешивали их над нищими фанзами. Угощали солдат сладкими арбузами, сочными помидорами, огурцами. Выкрикивали пожелания долгой жизни. Но среди искренних светлых взглядов нет-нет да и мелькали улыбчиво-холодные, острые, как клинок («Как из нашей из деревни…»).

ОСЫПАТЬ
ОСЫПАЕТ ПЛОДАМИ словно градом. – Старая антоновка. Старая антоновка плодоносит не регулярно. Зато в урожай осыпает землю плодами словно градом. Спелые жёлто-зелёные огромные яблоки ароматно пахнут…детством! (Антоновка).

ОСЫПАТЬСЯ
ОСЫПАЛИСЬ как ноябрьские листья. – Стёкла. Землю вместе с деревней, лесочком, железной дорогой тряхнуло так, что не уцелело ни одного окна, стёкла осыпались, как ноябрьские листья (Кремень).
– Словно засохшие   листья (инд.-авт.). – Годы.  Жил-был Поэт. Серьёзный, настоящий, русский.  А редакторы, издатели, критики, литературоведы молчали. Не могли они знать тогда, кто же он, Игорь Николаевич Григорьев? А потом его не стало.  Ушёл 16 января 1996 года. Дни, месяцы, годы, словно засохшие листья, осыпались, укрывая могилу и память о нём… (Жил-был Поэт).
– Дни (инд.-авт.).  Там же.
– Месяцы (инд.-авт.).  Там же.

ОТКРЫТЫЙ
ОТКРЫТА как пред иконой святой (инд.-авт.). – Даль.   Даль ныне взору открыта! – Как пред иконой святой, Ветер, смиреньем увитый, Стих пред её наготой (Утро).

ОТОЗВАТЬСЯ
ОТЗОВЁТСЯ как звучное эхо. – Слово.  Через столетия мы поражаемся тем оценкам и выводам, которые делали классики русской литературы о своём времени, предвидя будущее. Но сейчас, размышляя о творчестве наших современников, можем ли мы с уверенностью говорить о том, что их слово отзовётся, как звучное эхо, через века? (Именной кирпичик).

ОТСТУКИВАТЬ
ОТСТУКИВАЛИ словно часы. – Колёса.  Иван закрыл глаза. Колёса мерно, словно часы, отстукивали километры, отматывая назад железные рельсы, а вместе с ними вертелось, летело неуловимое время, приближая почти осязаемое прошлое (Кремень).

ОЦЕПЕНЕТЬ
Словно оцепенела. – Крошка.  Крошка слышала голоса, но даже не шевельнулась. Она словно оцепенела от вчерашнего ужаса, от своего одиночества (Крошка).

 П

ПАДАТЬ
ПАДАЛИ яблоками. – Свиристели. Снеги светились и пели – В горних тонах птичий лад – Яблоками свиристели Падали, падали в сад (Свиристели).
ПАДАЮТ горячими искрами. – Звёзды. Месяц отчаянный светит неистово. Падают звёзды горячими   искрами... («Близится ночь, синева загустела…»).

ПАЛИТЬ
ПАЛИТЬ ИЗ БРАУНИНГА словно сумасшедший. – О Юровском. Вместо ответа прозвучал выстрел, и первая пуля, предназначенная Царю, вылетела из браунинга. Юровский начал палить, словно сумасшедший. Раздались выстрелы чекистов и латышей… (Тайна русского Царя).

ПАЛЬЦЫ
ПАЛЬЦЫ как гребень. – У Александра Николаевича. Александр Николаевич закрыл глаза, спрятал лицо в похолодевших ладонях. Но уже через минуту энергично прошёлся по седеющим волосам пальцами, как гребнем, решительно поднялся: – Пора домой! Жена заждалась (Узел).

ПАРТИЗАНЫ
ПАРТИЗАНЫ словно сквозь землю провалились. – Разг.   Уже смеркалось, а партизаны словно сквозь землю провалились. Неожиданно впереди посветлело. Фрося вышла на лесную дорогу, прислушалась: справа нарастал гул. Зарывшись в траву под кустами, спряталась (Мошканская медсестра).

ПАХНУТЬ
ПАХНУТ детством (инд.-авт.). – Яблоки.  Старая антоновка плодоносит не регулярно. Зато в урожай осыпает землю плодами словно градом. Спелые жёлто-зелёные огромные яблоки ароматно пахнут детством! (Антоновка).
– Белой кипенью весенних садов (инд.-авт.).   Там же.
– Голубым снегом (инд.-авт.).  Там же.
– Лёгким первым морозцем (инд.-авт.).  Там же.
– Молоком и хлебом с яблочным вареньем (инд.-авт.).  Там же.
– Сеном на бабушкином чердаке (инд.-авт.).  Там же.

ПЕНЁК
ПЕНЁК словно франт. Остановится вдруг торопливый прохожий: Умирающий пень удивил-растревожил. – Глянь-ка: гриб-трутовик словно праздничный рюш! Вьётся змеем-удавкой, льстивой  хваткою дюж. С ним пенёк, словно франт, хоть одёжка тесна… – Ах, красавец! Так смерть показалась красна (Трутовик).

ПЕРЕБРОСИТЬ
ПЕРЕБРОСИЛА будто щепку. – Невидимая сила. Ба-бах! Грохот сотряс землю. Невидимая сила кинула тарахтелку вверх, в воздух. Перебросила легко, будто щепку, через дорогу. Полыхнул огонь. Всё затянуло дымом. С неба посыпалась земля, камни... (Небеса на коромысле).

ПЕРЕДАВИТЬ
ПЕРЕДАВЛЮ как щенков. – Прост. – Давай одеялко! И падуху кидай! – брезгливо поморщившись, приказал незнакомец. –  Нищета советская! И глядите мне, чтоб молчок, а то передавлю, как щенков! (Кремень).

ПЕРЕКРЁСТКИ
ПЕРЕКРЁСТКИ РАЗДУМИЙ как в ночи светляки (инд.-авт.).  За вагонным окошком растворяются тени, И глазам не догнать блеск холодной реки. Вдруг мелькнёт полустанок смутно-тайных сомнений. Перекрёстки раздумий, как в ночи светляки («За вагонным окошком растворяются тени…»).

ПЕРЕЛОВИТЬ
ПЕРЕЛОВЯТ как кутят слепых. – Узников. – Иван, куда бежать-то? – Узники нерешительно затоптались на месте, завертели головами, в глазах заблестели огоньки… Но Иван Леонович сказал, как отрезал: – С ребёнком? Без документов? Без знакомых? Не зная города? Да нас переловят, как кутят слепых, и так же, как их, перетопят. Только в крови (Пучок травы).

ПЕРЕСТРЕЛЯТЬ
ПЕРЕСТРЕЛЯЕТ как цыплят. – Офицер. Прыгать, бежать надо, а ребята, как приросли.  Боятся, что офицер, как цыплят, их из винтовки перестреляет. Я им: «Брысь! Мальцы, брысь, брысь!». Ну, и сиганули в кусты, словно ветром сдуло. А немцы леса боятся. Постреляли с дороги наугад, преследовать не стали. В общем, повезло! (Мошканская медсестра).

ПЕРЕТОПИТЬ
ПЕРЕТОПЯТ как кутят слепых. – Узников. – Иван, куда бежать-то? – Узники нерешительно затоптались на месте, завертели головами, в глазах заблестели огоньки… Но Иван Леонович сказал, как отрезал: – С ребёнком? Без документов? Без знакомых? Не зная города? Да нас переловят, как кутят слепых, и так же, как их, перетопят. Только в крови (Пучок травы).

ПЕРЕТЬ
ПРЁТ как ненормальная. – Трава. – Разг. Дождь лил третьи сутки. Однако Анна Нифантьевна этому не радовалась, напротив – распереживалась: как бы не испортила рассаду фитофтора. Кажется, дождю не уставала радоваться лишь трава.  – Погляди-ка на неё,  – призывала Анна Нифантьевна мужа. – Прёт и прёт, как ненормальная! Торопится, пока ей свобода, знает, что под дождём драть её не пойду (Кремень).

ПЕЧАЛЬНЫЙ
ПЕЧАЛЬНЫЙ как времени седеющая прядь (инд.-авт.). – Апрельский снег.  Апрельский лес – и постник, и молчальник, Апрельский снег –  и тихий, и печальный, Как скорби затаённая печать, Как времени седеющая прядь (Апрельский лес – и постник, и молчальник…»).
– Как скорби затаённая печать (инд.-авт.).  Там же.

ПЕШКОМ
ПЕШКОМ как в детстве. – До речки. Лето. Жара. Одни мчатся за тридевять земель – купаться в море. Другие сетуют на жизнь…  А до речки, озера – рукой подать! Пешком. Как в детстве (Короткая память).

ПЁРЫШКО
ПЁРЫШКИ словно серо-белые лепестки. На мокрой траве – мёртвая птица. А вокруг, словно серо-белые лепестки, густо рассыпаны пушистые пёрышки, пёрышки… (Цветок).

ПИТЬ
НЕ ПИЛИ как теперь. – В России. Никогда в России не пили так, как теперь. При Иване III народу было разрешено употреблять спиртные напитки только 4 раза в год: в Николин день, на Святую Пасху, в Дмитриевскую субботу и на Масленой неделе (В поиске сокровища).

ПЛАВАТЬ
ПЛАВАТЬ как рыбы. – О людях. На венец терновый сменит он корону царскую, предан будет народом своим, как некогда Сын Божий. Война будет, великая война, мировая... По воздуху люди, как птицы, летать будут, под водою, как рыбы, плавать, серою зловонной друг друга истреблять начнут (Тайна русского Царя).

ПЛАВИТЬСЯ
ПЛАВЯТСЯ как сливочное масло (инд.-авт.). – Мысли.  Жаркий солнечный день. Кажется, даже мысли плавятся, тают, как сливочное масло (Жара).

ПЛАМЯ
ПЛАМЯ словно светлая человеческая душа (инд.-авт.).  – Скоро отъезжаем, не уходите далеко. Постойте у Вечного огня. На его фоне три берёзки, несмотря на молодую крепость, казались по-детски беззащитными. Вместо четвёртой прозрачно и невесомо возносилось к небу пламя, словно светлая, неуловимая взором человеческая душа. Огонь завораживал и пугал (Подранда).

ПЛЫТЬ
ПЛЫВУТ как дым (инд.-авт.). – Души колокола.  Весною ранней расцвела И вдруг зарёй весенней стала! Души твоей колокола Беседуют с водою талой, Гудят набатом грозовым, Рыдают от сердечной боли И тишиной плывут, как дым, И первоцветом шепчут в поле (Женщине).
ПЛЫЛ солнцем (инд.-авт.). – Храм.  Плыл солнцем Храм над бледною землёю, Средь облаков плыл Божий Храм! Кресты блистали звёздною куржою, И звоном лился птичий гам (Отраженье).

ПОБЕЛЕВШИЙ
ПОБЕЛЕВШИЙ как накрахмаленная простыня. –Мальчик. Мальчик, побелевший, как накрахмаленная простыня, заворожённо смотрел туда, где в зарослях черничника исчезла гадюка, и неестественно улыбался: – Я на хвост ей. Не заметил. А она поднялась и как ударит меня по ноге! (Кремень).

ПОБЕЛЕТЬ
ПОБЕЛЕЛО как снег в тундре (инд.-авт.). – Лицо.  Смуглое лицо Малахова вдруг побелело, как снег в тундре. А старший лейтенант кричал и кричал. Сержант не воспринимал его слов, он видел только шлёпающие мокрые губы и перекошенный рот, брызгающий слюной. В мозгу же застряло, словно осколок, страшное слово, проклятие, несмываемый позор – три-бу-нал! (Кремень).

ПОВЕСТИСЬ
ПОВЁЛСЯ как мальчишка. – Я. – Жена встретит – щей наваристых, картошечки горячей, холодца на стол. Уговорил-таки Артём, и я повёлся, как мальчишка. Вот уже мост через Пилицу позади… Что это? Никак сигналит племяш? Сигналит! Договорились же – никаких остановок! Тьфу ты! – чертыхнулся Александр. – Надо обязательно дотянуть до посёлка… (Узлы).

ПОВТОРИТЬ
ПОВТОРИТЬ как молитву. – Строки из стихотворения. Времена столь тяжкие, что надо как молитву повторить строки из его стихотворения: «В том строю не признавал я многое, в этом строе отвергаю всё» (Помяни моё слово).

ПОВТОРЯТЬ
ПОВТОРЯЛА словно заклиная.  – Марфа Павловна. Материнский голос звучал совсем рядом, но  сквозь общий вой девочка, как ни силилась, не могла разобрать слов, кроме одного, которое Марфа Павловна, словно заклиная, повторяла и повторяла: «Бежать!» (Кремень).
ПОВТОРЯЯ как молитву. – Заветное слово. – Победа! Война закончилась! – кричали они работавшим в поле женщинам. Побросав плуги, бабы тоже бежали домой, размазывая по щекам слёзы грязными от земли руками и повторяя, как молитву, то самое заветное слово, которое затаённо сохраняли в душе долгих четыре года: «Победа!» (Затаённое слово).

ПОГНАТЬ
ПОГНАЛИ как скотину. – Немцы. – Прост. Утром открыли ворота, автоматы на людей наставили, принялись выбирать молодых да крепких девчат и парней.  Построили в колонну по три человека, погнали, как скотину, в сторону Берёзовки. Немцы рядом, шли прямо по полю, потому что на дороге боялись мин (Узлы).

ПОГОДА
ПОГОДА точно взбесилась. – Прост. И погода точно взбесилась – небо заволокли густые тёмные тучи вперемешку с клубами дыма, редкий снег сменился колким ледяным дождём, резкий ветер бил по глазам (Канарейка).

ПОДБОР
Как на подбор. – Ребята. Класс был хороший, ребята все как на подбор: умные, целеустремленные, старательные. Родители у них заботливые, любящие, только вот… (В поиске сокровища).

ПОДБРАСЫВАТЬ
ПОДБРАСЫВАЛО как бульбу в решете (инд.-авт.).  – Машину.  Машину потрясывало  на ухабах, и землеустроителей, учителей, езерищанских конторских в кузове тоже подбрасывало, колотило, как бульбу в решете,  но они лишь похохатывали, подшучивая, подзадоривая друг дружку (Дотянуть  до  весны).
Бульба (белорус.) – картофель.

ПОДЖАТЬ
ПОДЖАЛА ПОД СЕБЯ НОГИ по-ребячьи. – Нина. Тринадцатилетняя Нина, сидя на телеге, совсем по-ребячьи поджала под себя ноги, испуганно придвинулась к матери (Канарейка).

ПОДКИНУТЬ
ПОДКИНЕТ РАКЕТ как кость собачонке (инд.-авт.). – Запад.  Торопится Запад помочь Украине: Как кость собачонке, ракет ей подкинет, А под настроение –  танком подразнит Фашизма ожившего тайный заказник (Такое тяжёлое время  настало).

ПОДНЯТЬСЯ
ПОДНЯЛОСЬ седой тенью (инд.-авт.). – Горе.  И уже чудится, что не тучи сгустились над погостом, а невидимо встало, поднялось седой тенью до самых небес неизбывное горе – вдов и матерей, сестёр и детей – Великой Отечественной, непрекращающихся военных конфликтов то в Чечне, то в Северной Осетии, то в Таджикистане, в Донбассе, в Югославии, Ираке, Ливии, Сирии… (Горькая любовь).

ПОЁЖИТЬСЯ
ПОЁЖИЛАСЬ как от холода. – Валентина. Можно вас попросить: не говорите маме, что я сюда приезжал! – Валентина поёжилась, как от холода, потом понимающе кивнула головой: – Само собой… Не переживай. Да и где я ей об этом могу сказать? (Покаяние).

ПОЙТИ
ПОШЁЛ как теля послушное. – Витюша. – Прост.  Витюша вдруг присмирел, скоренько оделся. Следом за другом пошёл, как теля послушное. Так под богородичное песнопение и до дома (Узлы).

ПОКАЗЫВАТЬ
ПОКАЗЫВАТЬ как наглядный материал. – Пьяных. Господи! Как боюсь за детей своих, как боюсь, чтобы они (не дай Бог!) когда-нибудь не начали пить и курить. Надо сделать все, чтобы вырастить их с иммунитетом к алкоголю и табаку. Будет Миша подрастать, буду ему рассказывать больше и больше. Пьяных показывать надо как наглядный материал: вот что эти бутылки с человеком делают (В поиске сокровища).

ПОКОЙ
ПОКОЙ как затишье перед боем. Серый свет – ещё не мрак! Он такой – не просто так. Серый – это цвет покоя, Как затишья перед боем (Серый цвет).

ПОЛЕ
В ПОЛЕ как рыба в воде. – Поэт. Разг. Жил-был Поэт. Серьёзный, настоящий, русский.  И в поле, и в лесу он как рыба в воде. Да и рыбку всякую знал, изловить умел (Жил-был Поэт).

ПОЛЗТИ
ПОЛЗЁТ змеёй (инд.-авт.). – Обман.  Ты снова предаёшь… Ты предаёшь! Глаза в глаза, а третьей лишней – ложь. И мутный взор, и голос вдруг чужой – Хмельной обман скользит, ползёт змеёй… (Стон).

ПОЛНОВОДНЫЙ
ПОЛНОВОДНА как в дерзком апреле. – Река. Неужели зима? Да неужто – снега? Словно сон… Так не хочется верить!  И ещё не сдаётся морозу река – Полноводна, как в дерзком апреле (Неужели зима?).

ПОЛОПАТЬСЯ
ПОЛОПАЕТСЯ будто корка на ране (инд.-авт.). – Грязь души.   Баба Вера, выслушав, подскажет. Иногда так человеку душу наизнанку вывернет, что вся её грязь, будто корка на ране, полопается. Боль, как сукровица, засочится, а то и кровью выступит (Платёж).

ПОМРАЧНЕТЬ
ПОМРАЧНЕЛ словно в преисподнюю заглянул. – Трофим. Однажды Трофим завидел в окно несчастную Мушку и вдруг помрачнел, словно в преисподнюю заглянул (Дотянуть до весны).
ПОМРАЧНЕЛИ словно туча. – Вы. – Мне показалось, что небо потемнело, будто перед дождём, а это вы помрачнели, словно туча. Простите, что мы расшумелись – побеспокоили вас! (Колокольчик).

ПОНИМАТЬ
ПОНИМАТЬ как аксиому. Талант писателя обнаруживается и в умении писать просто о сложном и важном. Читая Геннадия Иванова, вдруг начинаешь понимать как аксиому: жить без Родины человеку невозможно! Невозможно быть счастливым без Родины! (О книге избранных стихотворений Геннадия Иванова «Надо жить»).

ПОПЛЫТЬ
ПОПЛЫЛ НАД ПОЛОМ будто ковёр-самолёт. – Палас. – Народн-поэт.   Позапрошлым летом такими дождями залило, что в Нюркином дачном домике в один день старый палас поплыл над полом, будто ковёр-самолёт (Еменка).

ПОПРЯТАТЬСЯ
ПОПРЯТАЛИСЬ как мыши. – Полицаи. – Полицаи проклятые! Если бы не они, предатели! – Попрятались, как мыши, от народного гнева, – густым басом вступил майор. – Только земля-то круглая! Встретил я недавно одного… (Канарейка).

ПОРХАТЬ
НЕ МОГУТ ПОРХАТЬ как птицы. – О детях. На листке были изображения Бога и маленьких Ангелочков с крылышками. Вера любила рассматривать их, как любила рассматривать и картинки в детских книжках. Но была уверена, что в книгах – сказки и выдуманные истории. И, конечно, люди на облаках не сидят, а у маленьких пухленьких детей не растут крылья, поэтому они не могут порхать в небе, как птицы (Вера. Вероника. Веринисе).

ПОСТАРЕВШИЙ
ПОСТАРЕВШАЯ ЗА ПОСЛЕДНИЕ МЕСЯЦЫ будто за годы. – Ефросинья Фёдоровна. Мамочка, как ноги твои? Сдюжишь пешком? – жалостливо посмотрела на Ефросинью Фёдоровну, сгорбленную, с еловым кийком в руках, постаревшую за последние месяцы, будто за годы (Дотянуть до весны).

ПОТЕМНЕВШИЙ
ПОТЕМНЕВШЕЕ будто закопчённое. – Лицо.  Марфа гладила, гладила руки мужа, не в силах оторвать глаз от его потемневшего, будто закопчённого, лица, слушала, слушала, как говорил он, впитывая родной  голос, словно хотела накопить про запас (Канарейка).

ПОЭЗИЯ
ПОЭЗИЯ БОРИСА ОРЛОВА как раскалённая сталь (инд.-авт.).  Поэзия Бориса Орлова, как раскалённая сталь, в ней и твёрдость сплава, и высокий градус, потому что любовь, верность, вера не терпят середины, которая не имеет надежды («Я лунный свет ловлю  в  ладони»).

ПОЯВИТЬСЯ
ПОЯВИЛИСЬ словно вынырнули. – Два мужичка. За очередным поворотом неожиданно, словно вынырнули, появились два мужичка. Замахали руками – притормози! (Подранда).
ПОЯВИЛСЯ словно по волшебству. – Переводчик. Переводчик появился внезапно – словно по волшебству. Его умение неожиданно возникать в нужном месте поражало Ваню, он даже замер, как будто его уличили в непристойности (Кремень).
– Словно сказочный Иван-царевич. – Стёпа Дергачёв. – Народн-поэт. Перед ней стоял запыхавшийся филимоновский Стёпа Дергачёв. Паренёк был старше на несколько лет и казался уже совсем взрослым. Он так внезапно появился на лесной дороге, словно сказочный Иван-царевич (Канарейка).

ПРАВИЛЬНЫЙ
ПРАВИЛЬНЫЙ как по чертежу – Круг. На вершине мы осмотрелись. Правильный, как по чертежу, круг. Предки устроили поселение на холме, похожем на усеченный конус. Или они сами насыпали эту гору? Как она сохранилась до наших дней? Сколько было их, древних людей, если площадку можно обойти за десять минут? Как они защищались, трудились, любили – растили детей… (Пучок травы).

ПРЕДСТАТЬ
ПРЕДСТАЛИ осенними кралями (инд.-авт.). – Берёзы.  Вновь берёзы предстали осенними кралями – Ярко-жёлтые гроздья листвы средь зелёных ветвей... А меня поманило задонскими далями, Закружило неистово кружевом липецких дней! (Лев-толстовская осень).

ПРЕКРАСНЫЙ
ПРЕКРАСНЫЕ словно музыка стихов (инд.-авт.). – Косули.   И косули, именно они, лёгкие, грациозные, прекрасные, словно музыка стихов, не могли встретиться нам случайно! («Домой вернуться никогда не поздно, всегда не рано»).

ПРИВЕТЛИВЫЙ
ПРИВЕТЛИВ как и прежде. – Дом. Городок, мой город светлый –  Детства ласковые дни! Как и прежде, ты приветлив – Дом большой моей родни (Городок).

ПРИКРЫВАТЬ
ПРИКРЫВАЯ ГЛАЗА РУКОЙ словно козырьком. Андрей огляделся, прикрывая глаза от снега рукой, словно козырьком: справа чернеет большое озеро – ещё не замерзло, слева – темные развалины, зияющие пустыми окнами, грозящими и манящими мрачной таинственностью (Два поклона).

ПРИКРЫВАТЬСЯ
ПРИКРЫВАЮТСЯ как щитом. – Нацики. Нацики никого слушать не желают! Докучаевск снова обстреляли «Градом». В Николаеве под огонь попал автобус с гражданскими. Из Мариуполя не выпускают мирных, прикрываются ими, как щитом... (Кремень).

ПРИНИКНУТЬ
ПРИНИК К ЗЕМЛЕ как дитя (инд.-авт.). – Аист.  Он прилетел и крылья распростёр Над полем с чёрною проталиной. Весны не разгорелся жар-костёр –  В снегах – всего одна подпалина. Рванулся в небо клёкот, словно крик, И аист, как дитя, к земле приник (Возвращение).

ПРИНЯТЬ
ПРИМЕМ как дорогого гостя. – Василия.  Василий почувствовал себя неловко. Надо бы помочь. Он и не против. Но попробуй потом в поезд сесть! Стригунов заметил его смущение: – Не волнуйся, лейтенант, погостишь у нас. Примем как дорогого гостя («Как из нашей из деревни…»).

ПРИРАСТИ
Как приросли.  – Ребята. Прыгать, бежать надо, а ребята, как приросли.  Боятся, что офицер, как цыплят, их из винтовки перестреляет. Я им: «Брысь! Мальцы, брысь, брысь!». Ну, и сиганули в кусты, словно ветром сдуло. А немцы леса боятся. Постреляли с дороги наугад, преследовать не стали. В общем, повезло! (Мошканская медсестра).
– Словно приросла к стулу. – Вера. Вера содрогнулась, ей было неприятно и страшно, и одновременно стало смешно, потому что всё это показалось глупым и диким. Хотела выйти, убежать, но словно приросла к стулу (Вера. Вероника. Веринисе).

ПРИСТРЕЛИТЬ
ПРИСТРЕЛИМ как собаку. – Игоря. – Прост. – Ползи на обочину! – приказал бородач и, спустив штаны, помочился прямо на привставшего на колени Игоря. – На прицеле тебя держать будем до последнего. Начинай считать! До тысячи. Снимешь мешок раньше, пристрелим, как собаку. Понял? – он щёлкнул затвором (Узел).

ПРИТЯГИВАТЬ
ПРИТЯГИВАЛА словно волшебный мираж. – Жена. О жене вспоминал редко, а вспоминая, мучился угрызениями совести, хотя…в чём его вина? И всё-таки он давал себе слово, что идёт на свидание в последний раз, чтобы проститься. Проститься с Еленой? Она манила его, притягивала к себе, словно волшебный мираж… (Честь имею).

ПРИХОДИТЬ
ПРИХОДИТ как дар Божий. – Счастье. Оказывается, великое счастье – быть верующим христианином. И счастье это приходит, как дар Божий (Вера. Вероника. Веринисе).
ПРИХОДИШЬ как будто случайно. – Ты. Ты приходишь, как будто случайно, В мои сны бесконечных два года. Что-то хочешь сказать? Между нами, как пропасть, молчанье, Немота без мостов и без брода. И ни слова опять («Ты приходишь, как будто случайно»).

ПРИШИБИТЬ
Словно пришибло. – Николая. – Разг.   Николай сел на ступеньку, его словно пришибло. Однако сумел взять себя в руки, через секунду, щурился на солнце, как ни в чём не бывало (Узлы).

ПРИЮТ
ГОЛУБИНЫЙ ПРИЮТ словно свято-небесный Грааль (инд.-авт.).   На земле заревой голубиный приют – Словно свято-небесный Грааль («Золотинки пшена на снегу ветровом…»).
Грааль – символ бессмертия, духовной чистоты.

ПРОВАЛИТЬСЯ
Как сквозь землю провалился. – Павел. –  А где все мужики, которых призвали? – осмелела женщина. – Призвали? Так немцы же в Езерище расстреляли их, которые на фронт. Выясняли мы про твоего Павла. Нет его среди мёртвых. И в партизанах нет…И в полицаях нет… Как сквозь землю провалился. Может, схавала где? (Кремень).

ПРОГРЕМЕТЬ
ПРОГРЕМЕЛ словно Зевс. – Полковник Олиевский. Полковник Олиевский прогремел, словно Зевс: – Какой же Новый год без сюрприза? Получилось? А? Получило-о-ось!  Мариночка, красавица! – подхватил, словно ребёнка, чмокнул в щёку. –  Такая же тоненькая, нежная, как вербочка (Узлы).
Зевс – в древнегреческой мифологии бог неба, грома, молний, ведающий всем миром.

ПРОЗРАЧНЫЙ
ПРОЗРАЧНА словно с неба воды (инд.-авт.). – Правда.  Исчезни, лживых хитростей сплетенье! Сгори, коварство тьмы, в огне восхода! А пламень не имеет чёрной тени… Прозрачна Правда, словно с неба воды («О род сей мерзкий, грязь и блуд плодящий…»).

ПРОИЗНЕСТИ
ПРОИЗНЕСЛА словно отрапортовала. – Соседка. – Меня, между прочим, Валерой зовут. А вы зачем в Барановичи едете? – К брату. Хочу попрощаться… Пока живая! – бодрым голосом, словно отрапортовала, произнесла моя соседка и зачем-то ещё раз повторила: – Попрощаться. Пока живая (В поиске сокровища).

ПРОЛИТЬСЯ
ПРОЛИЛСЯ золотом. – Одуванчик. Вот дымкою курится подмаренник, И одуванчик золотом пролился, И из темницы к солнцу, тени пленник, Горох мышиный синий устремился (Цветы полевые).
– Словно летний солнечный дождик (инд.-авт.). – Детский смех.  Девочка бросилась на шею деду. Он поднял её на руки, закружил, и заливистый детский смех пролился, словно летний солнечный дождик, охлаждая разгорячённые головы взрослых (Узлы).

ПРОНИЗАННЫЙ
ПРОНИЗАНЫ словно солнечными лучиками (инд.-авт.). – Стихи Григорьева.  Преданностью Родине, любовью к ней и болью за неё пронизаны, словно солнечными лучиками, многие стихи Григорьева («Поверю в весеннюю Русь»).

ПРОНИКАТЬ
ПРОНИКАЛИ СКВОЗЬ СТЕКЛО И СТЕНЫ как человек- невидимка (инд.-авт.). – Ветер и холод.   Из квартир и офисов как-то незаметно исчезло то тепло, к которому все привыкли с начала отопительного сезона. Не смотря на утеплённые окна, ветер и холод, казалось, проникали сквозь стекло и стены, как человек- невидимка (Дорога).

ПРОПЛЫВАТЬ
ПРОПЛЫВАЛИ лебедянскими птицами (инд.-авт.). – Облака.  Облака в небесах лебедянскими птицами Проплывали над кущами щедро-непраздных садов, И на поле светились подсолнухи – ситцами. Да дурманили всякого запах и вкус пирогов… (Лев-толстовская осень).

ПРОРАСТАТЬ
ПРОРАСТАЮТ словно семя в прогретой земле (инд.-авт.). – Стихи.  Словно семя в прогретой земле, Сквозь столетья они прорастают (Александру Сергеевичу).
 
ПРОРВАТЬ
Словно прорвало. – Наталью с Женей. Не выпуская нож из рук, полицай, набычившись, переводил разъярённый взгляд то на одну, то на другую: – Ну? Молчать будем? И тут Наталью с Женей словно прорвало – в два голоса, перебивая друг друга, они заголосили: – Дорогу хотели сократить, по тропинке хотели… (Дотянуть до весны).
– Людей. Сначала было тихо, только раздавались лающие окрики немецких солдат. Потом словно прорвало: вопли и плач перепуганных детей и женщин огласили округу. Люди поняли, что их разлучают и, может быть, навсегда (Вера. Вероника. Веринисе).
– Оживший подвал. – Кто такие? – И вдруг мгновенно оживший подвал словно прорвало: – Красные! Это красные! – Наши-и-и! – Родненькие! – Рыдали, смеялись, голосили, кричали бабы. И Ваня тоже орал что есть (Кремень).

ПРОСИНЬ
ЛЕДОВАЯ ПРОСИНЬ как диво. Как безбрежное море влечёт и влечёт человека, Так зовут нас просторы речные, пруды и озёра! И весною зовут, и порой, когда смежила веки Утомлённая осень, а крупные снежные зёрна На холодную воду, как росы, ложатся и тают, Зачиная ледовую просинь, как диво, как тайну (Притяженье воды).
 – Как тайна. – Там же.

ПРОСИТЬ
ПРОСИТЬ словно милости. – Хлебного пая. Не случается так,  не бывает – С дубом рядом берёзке не вырасти: У корней его хлебного пая Тщетно будет просить, словно милости («Не случается так…).

ПРЯТАТЬСЯ
ПРЯЧЬСЯ как мышка. – Инночка. – Ты только не плачь, не кричи, сиди тихонько, когда нас погонят на работу. Прячься в солому… – Как мышка? – улыбнулась Инночка. – Да, да, как мышка! Умница ты моя! (Пучок травы).

ПЛАКАТЬ
ПЛАЧЕТ младенцем (инд.-авт.). – Первый гром.  Младенцем робко плачет первый гром, Зарёй благословлённый (Апрель).

ПЛИТА
МОГИЛЬНАЯ ПЛИТА словно две ладони (инд.-авт.).  У разрушенного храма, среди крапивы и широких листьев борщевика вздыбилась одинокая, расколотая пополам могильная плита. Словно две ладони, протянутые к небу  (Молитва).

ПРИВЫКАТЬ
ПРИВЫКАЮТ словно к человеку. – Пользователи. Многие пользователи испытывают к компьютеру личные чувства, словно к человеку, – сердятся на него, разговаривают с ним, скандалят. Учёные общение с «ящиком» сравнивают с эффектом наркотического опьянения (Игра?).

ПРЯТАТЬСЯ
ПРЯТАТЬСЯ В НОРЫ как суслики. – Ой, мама, что тут такого? Сон как сон. Гремит всё ближе и ближе, может, скоро, как суслики, побежим в норы прятаться (Канарейка).

ПУЛЬСИРОВАТЬ
ПУЛЬСИРОВАЛ словно могучее горячее сердце (инд.-авт.). – Родник.  Она знала, что родник пробивался и сквозь льды, которыми за студёные месяцы обрастало лоно земного ключа. Он пульсировал, словно могучее горячее сердце, заставляющее растекаться по жилам животворящую кровь (Канарейка).

ПЧЕЛА
ПЧЕЛА словно игривый щенок (инд.-авт.).  Словно игривый щенок, пчела вкатилась в чашечку цветка, вывалялась в жёлтой пыльце. Отяжелев, радостно загудела (Гудящее лето).

ПЫЛАТЬ
ПЫЛАЛА румянцем. – Заря. Вальсировал в небе аист, Пылала заря румянцем (Запоздалая весна).
ПЫЛАТЬ апрельскою зарёй. – Тебе. Пасхальной, радостной порой Тебе дано по Божьей воле Пылать апрельскою зарёй – Такая солнечная доля! (Женщине).

ПЬЯНО-МУТНЫЙ
ПЬЯНО-МУТНЫЕ словно покрытые пеленой. – Глаза. Чуть державшийся на ногах майор, с пьяно-мутными, словно покрытыми пеленой глазами, покачиваясь, долго смотрел в глубь сенника (Дотянуть до весны).

 Р

РАБОТАТЬ
РАБОТАЕТ как машина. – Русский. Обер-лейтенант, которого вовремя заметил Развяков, беспокойно перебирал пальцами рук за спиной. – Что с ним? – обратился к конвоиру, хватаясь за кобуру. – Русский работает, как машина. Наверно, у него закончилось горючее. Ослабел. Я думаю, ему надо поесть, – по-детски светло улыбнулся Антони (Пучок травы).

РАЗГЛЯДЫВАТЬ
РАЗГЛЯДЫВАЛ словно любопытная сорока. – Ваня.  Привозили немцев утром, вечером за ними приходила машина. Ваня остановился возле часового и, слегка наклонив голову, словно любопытная сорока, разглядывал заклятых врагов. Худые, понурые, с потухшими глазами, в потрепанной немецкой форме без знаков отличия они, казалось, были совсем неопасными, жалкими людьми (Кремень).

РАЗГОРАТЬСЯ
РАЗГОРАЯСЬ словно жгучая совесть (инд.-авт.).  – О восходе.  Раздвигая пространство, в даль врезается поезд, Мчится, встречами грезя, в покаянный рассвет. А восход, разгораясь, словно жгучая совесть, Сыплет жаркие искры на дорожный билет («За вагонным окошком растворяются тени…»).

РАЗЛЕТАТЬСЯ
РАЗЛЕТАЕМСЯ как птенцы из гнезда. Кто куда по делам разлетаемся, Как птенцы из гнезда отцовского, В суете ищем смысла тайного, Словно камушка философского («Со смирением и поклонами…»).

РАЗЛИВАТЬСЯ
РАЗЛИВАЕТСЯ сверкающей краской – Пламя. Разливается пламя сверкающей краской, Отражаясь в глазах (Закат).

РАЗЛИТЬСЯ
РАЗЛИЛАСЬ мёдом (инд.-авт.). – Синь.  Мёдом синь разлилась – Голубые ключи! – Свят-живая вода испоконно журчит… (Голубые ключи).

РАЗМАХИВАТЬ
РАЗМАХИВАЕТ словно кадилом. –  Главный помощник. Вслед за жрицей с чёрной свечой они глухо и мерно повторяют заклинания. Главный помощник, словно кадилом, размахивает странным металлическим предметом, напоминающим фаллос. Зловещие голоса звучат всё громче, громче, заполняя пространство, перерастая в неистовые крики (Узлы).
РАЗМАХИВАЯ РУКОЙ будто рубил воздух. – О Юровском. Юровский добавил, размахивая рукой, будто рубил воздух: – Николай Александрович, нам известно, что ваши пытались организовать для вас побег, хотели спасти вас…У них это не получилось... На нас же возложена почётная и ответственная миссия покончить с Домом Романовых! (Тайна русского Царя).

РАЗМЕЩАТЬСЯ
РАЗМЕЩАЛОСЬ как правило. – Семейство Григорьевых. Семейство Григорьевых размещалось там, как правило, на сеновале («…Вот диво! что за край прекрасный!..»).

РАЗМНОЖАТЬСЯ
РАЗМНОЖАЮТСЯ как черви. – Миллионы людей низшей расы. Если я посылаю цвет германской нации в пекло войны, без малейшей жалости проливая драгоценную немецкую кровь, то, без сомнения, я имею право уничтожить миллионы людей низшей расы, которые размножаются, как черви (Подранда).

РАЗМЯКНУТЬ
РАЗМЯК как снег весной. – Враг. –  О Москве мечтал ты, враг, Что ж, как снег весной, размяк? (За жизнь!).

РАСКАЧИВАТЬ
РАСКАЧИВАЮТ словно гамак. – Папа и мама. Папа и мама поднимают покрывало, на котором лежит малыш, раскачивают его, словно гамак (Счастье!).

РАСКАЧИВАТЬСЯ
РАСКАЧИВАЛСЯ словно парус. – Дельфиниум. Дельфиниум, важный, будто генерал, топорщил губы, громко сопел носом, раскачивался, словно парус, желая привлечь к себе злато-красавиц (Колокольчик).
Дельфиниум, или Живокость (лат. Delph;nium) – род однолетних и многолетних травянистых растений семейства Лютиковые.

РАСКИНУТЬ
РАСКИНУЛ КРЫЛА будто крест над миром (инд.-авт.). – Аист.  Уже апрель, да не видать проталин… Как медленно земля меняет кожу! И белый аист после странствий дальних Один над лугом, что метелью скошен. Гнездо и край родной благословляя, Крыла раскинул – будто крест над миром! И замер в тишине: ни птиц, ни лая... Лишь вьюжьи пелены над лесом сирым (В Великий пост).

РАСКРЫТЬСЯ
РАСКРЫЛАСЬ словно наяву. – Бездна. В реанимации, когда совсем было плохо, вдруг, словно наяву, раскрылась перед ним страшная   бездна, потянулись чьи-то лохматые лапы, которые пытались его схватить. Отмахивался, что было сил, увёртывался, но острыми когтями они всё же уцепились и потащили его вниз (Вера. Вероника. Веринисе).

РАСПОЛЗАТЬСЯ
РАСПОЛЗАЛИСЬ как квашня из кадушки (инд.-авт.). – Буквы.  Сыну исполнилось семь лет, он учился во втором классе по специальной развивающей программе «2000-сто». Что такое тетрадки в косую линейку, в которых когда-то, в начальных классах, учились писать мои ровесники, ему было неизвестно. Вот и расползались буквы на листке во все стороны, как квашня из кадушки (Учитель).

РАССЕСТЬСЯ
РАССЕЛАСЬ как на базаре. – Наталья. – Разг. – Собирайся! Расселась, как на базаре.  До вечера не дойдём (Дотянуть до весны).
РАССЕЛСЯ как пан.  – Сынок. – Разг. – Сынок, подвинься! Что расселся на лавке, как пан? Дай-ка гостю место, – просит Василиса Исаевна (Подранда).

РАССЫПАТЬСЯ
РАССЫПАЛИСЬ УЛОЧКАМИ словно ягоды из лукошка (инд.-авт.). – Хаты.  Светенке вспомнилась деревня, какой она была в его детстве. – Хаты рассыпались улочками, словно ягоды из лукошка. В школе детишек – не меньше тыщи (Узлы).

РАСТВОРИТЬСЯ
РАСТВОРИЛИСЬ как дни прошлой жизни (инд.-авт.). – Круги на воде.   Ровная тёмная поверхность пруда слегка всколыхнулась, породила три разбегающихся круга, которые через мгновение растворились, как дни прошлой жизни… (Платёж).

РАСТЕКАТЬСЯ
РАСТЕКАЛИСЬ словно ртуть. – Капли дождя. Набрякшее небо протяжно прогромыхало, сверкнуло на горизонте  и разом сыпануло дождевым горохом. Крупные редкие капли гулко падали на землю и растекались в дорожной пыли крохотными лужицами, словно ртуть (Дотянуть до  весны).

РАСТИ
РОСЛИ как на дрожжах. – Цены. – Разг.  Цены в магазинах и на рынке росли как на дрожжах, а попробовать молодой бульбочки не терпелось (Еменка).

РАСЦВЕТАТЬ
РАСЦВЕТАЕТ как вишнёвый сад. – Лес. Словно снова снег – вьюга из цветов! Щедро стелет май белизны покров. И в который раз, сотни лет подряд, Расцветает лес, как вишнёвый сад (По весне в лесу).

РАСЧУВСТВОВАТЬСЯ
РАСЧУВСТВОВАЛСЯ словно девчонка. – Трофим. Он подскочил с земли, отвернувшись, чтобы Наталья не заметила его волнения, глубоко вздохнул: «Не хватало только сырости! Расчувствовался, словно девчонка!» (Дотянуть до весны).

РВАНУТЬСЯ
РВАНУТЬСЯ В ДЕЛО как в бой. – О Павле. По голосу в трубке слышно, что Павел явно взволнован и находится в том решительно-собранном состоянии, когда готовность рвануться в дело, как в бой, измеряется самыми высокими баллами (Удар).

РЕБЁНОК
РЕБЁНОК будто чистый лист. – Рождается маленький человечек, – нарушила молчание Надежда Архиповна, – говорят, будто он – чистый лист. Что напишешь, то и получится. А так ли это? Каждый родитель мечтает о ласковом, умном ребёнке. В школе – светлому, доброму наставляют. Но приходит час, и делятся люди на героев и предателей (Подранда).

РЕБЯТКИ
РЕБЯТОК как КУРАНЯТОК. – Прост. – Полицаи же – мужики деревенские, свои, – рассудила по-бабьи. –  Неужто девок не пожалеют? Они же не вояки.  В тридцатых  нас власти с хутора сгоняли, не посмотрели, что ребяток, как кураняток, а  теперь с хаты сами побежим? (Мошканская медсестра).
Куранятки (белорус.) – цыплята.

РЕВНОСТЬ
РЕВНОСТЬ как злокачественная опухоль. Человеческие страсти: ненависть, зависть, ревность, жадность… как злокачественная опухоль,  – разрушают того, в ком живут (Страсти).

РЕКЛАМА
РЕКЛАМА как бомба. А что творится с продажей пива? Увеличилась на 18%! Этому росту особенно посодействовала телевизионная реклама. Она, как бомба, удар которой направлен на трезвость (В поиске сокровища).

РЕСНИЦЫ
РЕСНИЦЫ как чёрные крылья (инд.-авт.).   С другой стороны примостилась Татьяна, сестра Саши, она чуть моложе его, черты её лица яркие и выразительные, глаза большие, карие, а ресницы, как чёрные крылья (Дорога).

РЕЧКА
РЕЧКА как бабка-ведунья (инд.-авт.).  Босые следы на песке. И речка, как бабка-ведунья, Святой окропляет водой, Врачуя мне тело и думы Журчащей молитвой простой… («Спешу на речной пароходик…»).

РЕЧЬ
РЕЧЬ РУССКАЯ как неразменный звонкий золотник (инд.-авт.).  Кто без тебя я, мой родной язык? Ты голос памяти, раздумья, песни! Как неразменный звонкий золотник, Речь русская! И «мове» с ней – не тесно (Кто без тебя я?).

РИФМЫ
РИФМЫ словно краски. Стараюсь лес весенний рисовать. А в том лесу  –  такая благодать! К словам – слова и рифмы, словно краски, Добавлю, чтобы образ уловить («Не дал мне Бог таланта живописца…»).

РОДНОЙ
РОДНАЯ как мама. Не пью уже пятнадцать лет. По святым местам паломничаю. Если бы не помощь Божья, может быть, и не выдержал бы всех жизненных испытаний… Мы сейчас из Пскова. Ездили к старцу отцу Мирону. А за вас я всё время молюсь. Вы для меня родная, как мама… (В поиске сокровища).

РОЖДАТЬСЯ
РОЖАЕТСЯ как правило. – Ребёнок. Вообще, у курящих мамочек ребёнок, как правило, рождается с асфиксией: он испытывает постоянное кислородное голодание, что, несомненно, скажется на его здоровье и умственном развитии (В поиске сокровища).

РУМЯНЫЙ
РУМЯНЫЙ словно пропечён (инд.-авт.).  – День.  А день румяный, словно пропечён, Что май в начале самом – нипочём! С утра черёмухой пропах насквозь, И куст не куст – одна большая гроздь! («А день румяный, словно пропечён…»).

РУССКИЕ
РУССКИЕ словно бесчувственные. Русские, порой, демонстрируют потрясающее презрение к смерти…  Они не боятся холода, могут долго обходиться без пищи и в нищете, словно бесчувственные (Дотянуть до  весны).

РЫДАТЬ
РЫДАЛА ПО СГОРЕВШЕЙ  МАШИНКЕ ПУЩЕ чем по хате. – Ефросинья. Поздно уже было, свечерело, в хате лампу керосиновую засветили, дверь на крюк. Фроня за шитьём. До войны ещё научилась, отчим и машинку швейную справил. Когда при освобождении в дом бомба попала, рыдала Ефросинья по сгоревшей машинке пуще, чем по хате (Краса и орден).

 РЫКНУТЬ
РЫКНУЛ словно вепрь. – Полицай. За столом у окна полицай в немецкой форме, нарукавная повязка с надписью: «Treu Tapfer Gehorsam» [Верное и храброе послушание (нем.)], острым ножом строгал сало, на тарелке уже нарезанные вдоль солёные огурцы, крупная луковица, ломоть домашнего хлеба. – Это кто? – рыкнул раздражённо, словно вепрь, мотнув тупым подбородком (Дотянуть  до  весны).
Вепрь – дикая свинья, кабан.

РЫСКАТЬ
РЫСКАЮ как волк. – Я. Наташа возникла у машины неожиданно: – Бабуль, ты задремать успела, пока я, как волк, по кустам рыскаю? (Дотянуть до  весны).

РЫТЬ
РОЮТ НОРЫ словно мыши. – Дети. А в барханах, мыши словно, Дети роют, роют норы, Строят крепости и башни, Будто я – во дне вчерашнем, Дне далёком и счастливом… Мир вокруг, как в детстве,  – диво! (Снегопад).

 С

СБРОСИТЬ
СБРОСИТЬ как камень с шеи. – Суету. Сон раскалился  страхом: не успею! Ах, суета! Зачем ты, суета? Тебя бы сбросить мне, как камень с шеи, А я бегу, да снова – не туда! (Сон).

СВАЛИТЬСЯ
СВАЛИЛСЯ как с луны. – [Александр]. – Разг.  Андрей с сожалением оценил содержимое своей корзины. Однако тема разговора взволновала его больше, чем грибное соревнование, и он, распаляясь, продолжал: – Ты как с луны свалился! Ещё в семидесятых, на даче у кинорежиссёра Романа Полански были зверски замучены актриса Шарон Тейт с друзьями. Убийца расписал стены дома культовыми рисунками, перевёрнутыми христианскими крестами и пентаграммами (Узел).

СВЕРКАТЬ
СВЕРКАЕТ сказочной сокровищницей (инд.-авт.). – Секрет.  Если яркие стекляшки, фантики, камешки, пуговицы, бусинки уложить в земляные ямки, сверху накрыть куском стекла, получится «секрет». На солнце он сверкает сказочной сокровищницей, волнуя ощущением тайны, скрытой от чужих глаз песком, землёй или травой (Секрет).
СВЕРКАЮТ призрачным видением (инд.-авт.). – Лучи.  Лучи сверкают призрачным видением И прячутся в холодных облаках. Но жаркое весеннее брожение Уже бурлит в проснувшихся снегах! («Когда в туманной, мутно-стылой серости…»).

СВЕРШИТЬСЯ
СВЕРШИВШЕЕСЯ как маленькое чудо. Бывает, то, о чём даже мечтать не смеешь, вдруг сыплется, словно манна небесная! И начинаешь подмечать цепочку событий, которые вели тебя к  свершившемуся, как к маленькому чуду («Горе миру от соблазнов»).

СВЕТИТЬ
СВЕТЯТ как костры архипелага (инд.-авт.). – Лица на альбомных снимках.  И полдень утонул в туманной дымке. И ночью нет созвездий в лоне  мрака… Но лица, лица на альбомных снимках Мне светят, как костры архипелага! (Памяти брата Александра).

СВЕТИТЬСЯ
СВЕТИЛИСЬ ситцами (инд.-авт.).  – Подсолнухи.  Облака в небесах лебедянскими птицами Проплывали над кущами щедро-непраздных садов, И на поле светились подсолнухи – ситцами. Да дурманили всякого  запах и вкус пирогов… (Лев-толстовская осень).

СГОРАТЬ
СГОРАЮТ кровью (инд.-авт.). – Свечи.   Нынче в августе гром неслыханный, Зажигает пожары молния, Братья-каины с диким гиканьем Рушат гнёзда с птенцами вольными. Свечи кровью сгорают, плавятся, Звёзды тают и тихо  падают – Убивают их пули зависти И безумной гордыни адовой... (Аисты).

СГОРЕТЬ
СГОРЕЛА как свечка. – Хата. Дед Кузьма, дремавший на печке, проснулся от стука входной двери. Не открывая глаз, прислушался, о чём это в хате шепчутся? – Арестовали его! Хату бескатовские полицаи подпалили. Сгорела, как свечка. А потом ещё пять домов соседских – там же его родня (Канарейка).

СДУТЬ
Как ветром сдуло.  – Драчунов. – Разг.  Собиравшая малину женщина замерла, пригнув голову: ей на спину с разгону спикировал воробей. Воинственно чирикая,  «приземлился» ещё один.  Они скакали, атакуя друг друга, грозно трепыхали крылышками, угрожающе топорщили перья, никого не замечая… Дачница резко выпрямилась.  Драчунов как ветром сдуло! («Досудебное» урегулирование).
– Словно ветром сдуло. – Ребят. – Разг. Прыгать, бежать надо, а ребята, как приросли.  Боятся, что офицер, как цыплят, их из винтовки перестреляет. Я им: «Брысь! Мальцы, брысь, брысь!». Ну, и сиганули в кусты, словно ветром сдуло. А немцы леса боятся. Постреляли с дороги наугад,  преследовать не стали. В общем, повезло! (Мошканская медсестра).

СЕГОДНЯ
СЕГОДНЯ как век назад. – Дух первозданный, провинциальный. На полустанках российских дальних Так же сегодня, как век назад, – Дух первозданный, провинциальный Мирно витает у старых хат (Полустанки).
– Как никогда. Дима, 15 лет (заикание, раздражительность): «Читал стихи – произносил легко, хорошо, не заикался. Сегодня, как никогда, был хороший аппетит и хорошее настроение!» (В поиске сокровища).

СЕРДЦЕ
СЕРДЦЕ как камень. Бесчестен пьяный, и слова все ложны, Заврался просто до бесстыдства всем. Нет совести – бессовестный совсем. Бесчувственный – как камень сердце стало, Хоть выплакано слез о нём немало (В поиске сокровища).

СЕРЕНЬКИЙ
СЕРЕНЬКИЙ как мышь.  – Хомяк.  Мама мне зверька купила! Крошка этот очень милый: Серенький, как мышь, не броский, По спине бежит полоска (Хомяк джунгарский).

СЕРЫЙ
СЕРЫЕ будто стальные – Рога. Корова дышала тяжело, всхлипывала, хрипела, сучила мощными ногами, пытаясь вырваться. Её серые, будто стальные, рога угрожающе остро торчали, готовые в минуту проткнуть любого на их пути («Как из нашей из деревни…»).

СЖАТЬСЯ
СЖАЛАСЬ комочком. – Темень (инд.-авт.).  Дрожит огонь, и воск растаял, На потолке гуляют тени, И неразгаданною тайной В углу комочком сжалась темень («В квартире свет погас внезапно…»).
– Дуся. Дуся сжалась комочком в песчаной норе. За густыми ветками и корнями она была  незаметна. Только бы не закричать! Не выдать себя движением. Даже когда стихли выстрелы, голоса, топот ног, она лежала под сосной, не шевелясь, точно притаившийся зверёк. Лишь к вечеру, с трудом двигая сомлевшими ногами, отважилась выползти наружу (Узел).

СЖИМАТЬ
СЖИМАЯ словно тисками. – Ручищами. Света барабанила кулаками в могучую грудь капитана, требовала отпустить её, но он стоял как стена, сжимая её ручищами, словно тисками. Наконец, она вцепилась ему в лицо тонкими пальчиками с наманикюренными ногтями (Честь имею).

СИДЕТЬ
СИДИ как мышь. – Если немцы придут, сиди, как мышь, носа не кажи, вояка! – хмуро приказал Фёдор Ефремович. – А игрушку камушком отшлифуй, чтоб руки не занозить. Справишься сам? (Кремень).
СИДИМ как мыши. – В яме. – Бережёного Бог бережёт, мама, сами так учили, – возразила Наталья. – Нам траншею Трофим выкопал, а вот Дуня Кислова с бабами каждый день  с утра до ночи сама окопы роет. – Как мыши, в яме сидим. Тьфу ты! Нет твоих бомбовозов! Вылезай! (Дотянуть до  весны).

СИНИЙ
СИНЯЯ-СИНЯЯ как глаза (инд.-авт.). – Вода.  – Летом мы с Мустафой снова ходили в горы и обнаружили там, высоко над посёлком, озеро! И вода в нём была холодная, чистая и такая синяя-синяя, как твои глаза (Кремень).

 СИЯТЬ
СИЯЕТ румяной звездой. – Цветок на морозе (инд.-авт.).  То сохнуть оставит хозяйка, То поит водой ледяной, – А он, будь хоть жарко, хоть зябко, Сияет румяной звездой... (Цветок на морозе).
СИЯЛ словно светлячок. – [Юрка]. – Ваня, я нашёл! – сиял, словно светлячок. – В лесу, за болотиной, смотри! – он торжественно выкатил из кустов ржавую бочку. Хитько озадаченно обошёл находку, мучительно соображая, отчего друг так радуется этой дырявой посудине (Кремень).
СИЯЛО как начищенная сковорода. – Лицо. Толик схватил Ивана за руку. – Впечатлён? – гордость переполняла его, а раскрасневшееся лицо сияло, как начищенная сковорода. Можно было подумать, что он не год назад переехал в Макеевку, а родился прямо на заводе (Кремень).
– Как светло-голубой аквамарин (инд.-авт.). – Озеро Белое.  Множество озёр рядом с Белым имели тёмный, тёмно-синий или тёмно-зелёный цвет, а Белое сияло, как светло-голубой драгоценный аквамарин (В поиске сокровища).

СИЯЮЩЕ-ЧЁРНЫЙ
СИЯЮЩЕ-ЧЁРНЫЕ словно политые лаком (инд.-авт.).  – Скворцы.  Старушка в цветном платочке, щурясь на солнце, слушала, как звенит-поёт весенний воздух, как перекликаются сияюще-чёрные, словно политые лаком, скворцы (Подранда).

СКАЗАТЬ
СКАЗАЛ как отрезал. – Иван Леонович. – Иван, куда бежать-то? – Узники нерешительно затоптались на месте, завертели головами, в глазах заблестели огоньки… Но Иван Леонович сказал, как отрезал: – С ребёнком? Без документов? Без знакомых? Не зная города? Да нас переловят, как кутят слепых, и так же, как их, перетопят. Только в крови (Пучок травы).
– Саша.  – Сегодня? Сейчас? Нет, я не могу. Ты что? За детьми через час надо в садик, жену на смену везти. Нет-нет, не могу! – сказал, как отрезал, Саша (Удар).

СКАЗКА
– Как в сказке. Но тут подошёл ко мне сгорбленный седенький старичок и говорит: «Ты умойся больше, до пояса». Я его послушался, окатил себя водой, и сразу отпустило. Оглянулся, чтобы старичка поблагодарить, а никого нет. Искал его, да нигде не нашёл. Потом узнал его на иконе – это был преподобный Серафим Саровский. Вот такая история. Просто как в сказке… (В поиске сокровища).

СКАКАВШИЙ
СКАКАВШИЕ словно теннисные шарики. – Мы. Солнце смотрело на нас, скакавших по горе, словно теннисные шарики, и припекало макушки (Пучок травы).

СКАКАТЬ
СКАЧУТ мячиками. – Яблоки и груши. Мячиками скачут яблоки и груши – Зреют раньше срока – их не удержать Веткам, утомлённым зноем, пылью, сушью, Даже пожелтела горьких листьев прядь (Разгорелся август, словно лето хочет).

СКОЛЬЗИТЬ
СКОЛЬЗИТ словно паучок-водомерка (инд.-авт.). – Звук.  На противоположном берегу – человек. Говорит по мобильному телефону. Звук скользит по остывающей озёрной глади словно паучок-водомерка: на сотни метров слышно каждое слово… (Бабье лето).

СКОТ
ГОНЯТ как скот. – Немцы. – Разг.  В тысяча девятьсот сорок третьем немцы начали в городе массовые облавы устраивать. Оцепят улицу, прикажут жителям выйти на дорогу и, как скот, гонят всех к вокзалу. Там заталкивают людей в товарные вагоны без счёта и без разбора: женщин, мужчин, детей. Торопились фашисты, чувствуя скорое поражение в войне (Вера. Вероника. Веринисе).

СКРОМНЫЙ
СКРОМНАЯ как девочка-подросток (инд.-авт.). – Осина.  А у дороги тополя седеют дружно, Вздымают веток пепельные волны С серебряной листвою непокорной. Осина скромная, как девочка-подросток, Зарделась ярко вся: она смутилась просто… (И снова осень).

СКУЛИТЬ
СКУЛИЛА словно плакала. – Собака. Собака полюбила всех домашних. Соскучившись, бросалась к ним на встречу и жалобно скулила, словно плакала. При этом Марта издавала ещё какие-то особые звуки, которые невольно наводили на мысль о том, что она пытается… говорить (Вопрос).
СКУЛИШЬ словно зверь (инд.-авт.). Ты (ветер).   Нынче, словно зверь, скулишь ты у двери. Отдохни чуток, на скамью присядь – Обогреемся у костра зари! (Небо спутано колтунами туч).

СЛЕДОВАТЬ
СЛЕДОВАЛА как обычно. – Нина.  Десятилетняя Аня любила готовить уроки прямо на ступеньках Казанского собора, который располагался на Невском проспекте как раз напротив Аниного дома. Здесь и нашёл её двоюродный брат, ровесник Генка, который жил неподалеку от Театральной площади. За ним, как обычно, неизменно следовала младшая сестра – восьмилетняя Нина (Воровки).

СЛОВО
СЛОВО как капля. Слово, как капля, камень точит… (В поиске сокровища).
– Словно драгоценность. Теперь, когда свидетелей войны осталось совсем мало, каждое воспоминание, каждое слово, словно драгоценность (Затаённое слово).

СЛУЖИТЬ
СЛУЖИЛИ крылами. – Руки. Птицей счастливою я улетала в зарю, Крепкие руки твои мне служили крылами. Только закрою глаза – и опять с ветерками, Словно бы в детстве, над доброй землёю парю! (Папе).

СМЕЯТЬСЯ
СМЕЯЛАСЬ словно именины праздновала. – Александра Захаровна. Хозяйская дочка Александра Захаровна, молоденькая учительница, успевшая до войны закончить Высочанское педагогическое училище, потащила Наталью к столу: – И солдатика зови! Всем хватит! – смеялась заливисто, радостно, словно именины праздновала (Дотянуть до  весны).

СМОТРЕТЬ
СМОТРЕЛ как заворожённый. – Ваня. Якова Петровича Ваня заметил ещё издали.  Он хоть немного и побаивался соседа, но при встрече смотрел на него, как заворожённый (Кремень).
СМОТРЕЛА как на врага. – Юля. Вернулась – глаза горят, щёки пылают, говорит громко, возбужденно, слышит только себя. Весь вечер с подружками по телефону и в сетях – о коварстве и жестокости защитников порядка. На мужа, как на врага, смотрела. Так и до развода дойдёт… (Узлы).
СМОТРИТ словно буравит глазами. – Лётчик.
Всё случилось гораздо прозаичнее, чем она себе представляла. Вот он, лётчик из сбитого в Ларьках самолёта. Живой, даже не раненный, только перепачканный –  и лёгкое кожаное пальто, и нос, и подбородок. Смотрит из-под шлемофона недоверчиво, словно буравит глазами (Канарейка).
СМОТРЮ как заворожённая. – Я. Он показался ей очень приятным. Не киногерой, но –  хорош! Очень хорош! Смотрит открыто, спокойно, уверенно, но без горделивого превосходства. Высокий и плечистый, руки сильные. «Если такими обнимет, так и сердце остановится, – вдруг подумала девушка и испугалась. – Ой, что это я? Ещё заметит, что смотрю на него как заворожённая!» (Вера. Вероника. Веринисе).

СМЫСЛ
СМЫСЛ <ЖИЗНИ> словно философский камушек. Кто куда по делам разлетаемся, Как птенцы из гнезда отцовского, В суете ищем смысла тайного, Словно камушка философского («Со смирением и поклонами…»).

СНЕГ
СНЕГ похож на Снежка. – Снег похож на Снежка [кота], – философствовала Крошка, – только он холодный, а Снежок – тёплый и добрый (Крошка).

СНЕЖИНКА
СНЕЖИНКА словно сказочно счастливый фант (инд.-авт.).  А снежинка в золотой карете, Словно сказочно счастливый фант, В новогоднем лунно-дымном свете Вспыхнет искрой на цепи гирлянд («Снег бывает медленный и тихий…»).

СНИМАТЬ
СНИМАТЬ [одежду] как по команде. «Вот он, наш крематорий, –  мелькнуло тогда у Любы, и вдруг она, не понимая даже, что делает и откуда слова берутся, встала на колени и взмолилась: «Господи! Премилосердный! Прости нас, грешных! Спаси, сохрани и помилуй!»  Паника внезапно прекратилась. Узницы, сообразив, что надеяться не на кого, как по команде, стали снимать с себя чёрные куртки рабочей формы и забивать ими пламя. Все тогда остались живы! (Вера. Вероника. Веринисе).

СНОВАТЬ
СНУЮТ как в кроснах (инд.-авт.). – Люди.   Мимо люди, как в кроснах, снуют и снуют, Ткут холодного города даль… («Золотинки пшена на снегу ветровом…»).
Кросны  – станок для домашнего ткачества, характерный для белорусского народного ткачества.
– Как ткацкие челноки (инд.-авт.). – Маршрутки.  На выезде из города Хитько заметил голосующую у дороги пожилую женщину, опирающуюся на трость. Обычно он не брал попутчиков, зная, что автобусы и маршрутки снуют между Городком и Витебском, как ткацкие челноки, но в этот раз почему-то притормозил (Кремень).

СНЫ
СНЫ вроде чистильщицы-пемзы (инд.-авт.).  Я не верю, что сны бесполезны, Что они – лишь смешенье фантазий Или вроде чистильщицы-пемзы От неврозов и прочих «инвазий» (Встречи жду).

СНЯТЬ
Как рукой сняло. – Хмель. – У меня больше нет матери… И такая бабушка не нужна моему ребёнку… Пусть лучше у него не будет бабушки совсем, чем такая пьяница… Эти слова настолько потрясли Елену, что хмель как рукой сняло (В поиске сокровища).
– Сон. Егор Иванович? Заславль? Директор? Сон, как рукой сняло. Кровь отхлынула от лица. Всё сходится! (Узлы). –
– Сонливость. – Ты рехнулся, Малахов? – прохрипел сдавленным голосом. – Стреляться вздумал? Ну, ты и тундра! – дрожащими руками он выхватил винтовку и только после этого вздохнул с облегчением: – Да, брат, теперь комиссий не оберёшься… После такого события, всколыхнувшего всю часть, сонливость на посту как рукой сняло (Кремень).

СОБРАТЬСЯ
СОБРАЛОСЬ как в сказочном теремке. – Столько народу. – Народн.-поэт.  В овин на лето, пока землянка строилась, утеплялась, Иван Леонович, не мешкая, переселил семью из тесной баньки, где, как в том сказочном теремке, столько народу собралось. «В тесноте, да не в обиде!» – утешались погорельцы (Пучок травы).

СОГРЕТЬ
СОГРЕТО как бархатом. – Теплом. И снова в свой черёд приходит осень И заправляет нити ткацких кросен, Чтоб гобеленами и рыжими коврами Украсить землю пред студёными снегами. А в помощь ей стучится бабье лето – И всё теплом, как бархатом, согрето. И украшения в подарок, и наряды! (И снова осень).

СОЛНЦЕ
СОЛНЦЕ словно апрельское. Ах, вот почему день  декабрьский смеётся, Одет вместо снега зелёной травой! И, словно апрельское, дразнится солнце. Ни льдинки – курчавый туман над рекой (Мотив).
– Словно погасло. – Солнце. Неожиданно потемнело, солнце словно погасло (Вера. Вероника. Веринисе).

СОМНЕНИЯ
СОМНЕНИЯ словно чёрный дым (инд.-авт.).  Сомнения, словно чёрный дым, заволокли сознание, будто от угарного газа, затрепетало дедово сердце: «Хату спалять! Как пить дать – спалять мою хатку!» (Канарейка).

СОН
СОН словно явь. Объятия крепки в рассветном тумане, И сон, словно явь, на Божественной длани (Встреча).
– Словно в кошмарном сне. В голове стало как-то пусто. Словно в кошмарном сне, когда надо бежать, а ноги не слушаются, в них нет силы, и никак не сдвинуть их с места, я с большим напряжением, вдруг осевшим голосом отчаянно выдохнула: «Господи-и!» (В поиске сокровища).
Словно сон. Неужели зима? Да неужто – снега? Словно сон… Так не хочется верить! (Неужели зима?).

СОПКИ
СОПКИ словно большие подушки (инд.-авт.).  По дороге до Туманного, куда ни глянь, – покрытые снегом тундровые просторы, на которых, словно большие подушки, возвышаются сопки, сверкающие обледенелыми лбами (Байкал).

СОРВАТЬСЯ
Как с цепи сорвались. – [Бандиты]. – Прост.  – Видел бы, как они [бандиты] на наши покупки набросились. Жрали, жрали шоколадки, конфеты, вафельки, что ты для младшего вёз. Как с цепи сорвались. А когда до пива добрались… Кстати, с тебя босоножки кожаные сняли, ты сейчас в тапках, дерматиновых, такие в больнице дают, знаешь? (Узлы).

СОСНЫ
СОСНЫ как небожители. Сосны, как небожители, Как безымянных – тень, Помнят, что для мучителей – Лишь бы была мишень (Мемориал).

СОСТАВИТЬ
СОСТАВЛЕНА как мозаика (инд.-авт.). – Русская душа.  Русская душа  только кажется многогранной, сложной и противоречивой, ведь она составлена, как мозаика,  из многих народов. Нет никакой тайны! (Дотянуть до  весны).

СОСТАВЛЯТЬ
СОСТАВЛЯТЬ словно мозаику. – Слова. Ему нравилось составлять слова, словно мозаику, присоединяя их друг к другу, усиливая этим экспрессивную и смысловую нагрузку, создавать индивидуально-авторские эпитеты-приложения (Жил-был Поэт).

СОСТОЯНИЕ
СОСТОЯНИЕ подобное студню (инд.-авт.).  По тяжёлому блокадному времени девочка помнила, что такое смерть. Тогда к ней привыкли, она была рядом, ходила бок о бок с людьми, как естественное ежедневное событие. А может быть, это просто человеческие чувства от голода и боли замерли, стали малоподвижны, перешли в состояние, подобное студню (Тайна исцеления бабушки Улиты).

СОХРАНИТЬСЯ
СОХРАНИТСЯ как в сундуке под замком. – Всё. А слова песнопений наизусть знаешь? – Знаю! У меня очень хорошая память! Мамка, когда что-то надо не забыть, мне поручает: «Иди, Михайло, слушай! У тебя в голове всё сохранится, как в сундуке под замком!» (Вера. Вероника. Веринисе).

СПАТЬ
СПИТ словно в коконе замёрзший жёлудь (инд.-авт.). – Память.  В душе моей застыл ноябрьский холод, И грязь дорожная забрызгала подол, И, словно в коконе замёрзший жёлудь, Спит память о грехах… (Ноябрь).

СПЕЦОВКА
СПЕЦОВКА словно сито. – В мелких дырочках. Стихия! А ими управляет рабочий! Да, он защищён особой спецовкой, но она, хоть и жароустойчивая, всё равно уже словно сито, в мелких дырочках, прожжённых огненными мухами (Кремень).

СПЕШИТЬ
СПЕШУ как в святая святых. – В церковь. И если раньше в церковь я выбирался, как на повинность, то после визита к Вам я спешу туда, как в святая святых, – на свидание с Богом (Тайна русского Царя).

СПРЯТАТЬСЯ
СПРЯЧЕТСЯ словно в тучах. – Маленькая птичка. Маленькая птичка с оранжевой грудкой и чёрными крупинками глаз перепархивает с куста смородины на грядку – склёвывает что-то с комьев земли. Человек работает рядом, на расстоянии лопаты. Он копает – птичка скачет-порхает. Схватит крупного червяка, спрячется в зарослях малины, в потемневших осенних листьях яблони, словно в тучах… (Зарянка).

СРЕЗАННЫЙ
СРЕЗАННЫЕ точно лезвием. – Деревья. Всё чаще приходилось обходить огромные воронки, зияющие чёрными пастями среди пышного снега, обсыпанного земляной крошкой мёрзлых комьев, перелезать через обугленные, вывороченные взрывами или срезанные снарядами, точно лезвием, деревья (Дотянуть до весны).

СРЕЗАТЬ
СРЕЗАЛО будто лезвием. – Деревья. От мощного удара артиллерии разнесло вершину горы, деревья срезало, будто лезвием. Гром орудий слился с грохотом каменного дождя и криками: «Ура-а-а-!» («Как из нашей из деревни…»).
– Словно лезвием. – Куст ольхи. Со следующим артиллерийским залпом куст ольхи перед ними в одно мгновение срезало осколком, словно лезвием. Жеребец рванулся изо всех сил, Нина не удержала повод (Канарейка).

СТАТЬ
СТАЛА весенней зарёй (инд.-авт.). – Женщина.  Весною ранней расцвела И вдруг зарёй весенней стала! Души твоей колокола Беседуютс водою талой, Гудят набатом грозовым, Рыдают от сердечной боли И тишиной плывут, как дым, И первоцветом шепчут в поле (Женщине).
СТАЛИ свечечкой одной (инд.-авт.). – Мы.  Зимний день короткий озарился светом – Фитилёк зажёгся трепетной звездой. На земном подсвечнике – хрупком белом свете – Стали мы для Бога свечечкой одной (Венчание).
СТАЛО словно в мае. – Тепло. Вчера огонь в печи пылал, Теплом, как хмелем, опьяняя. И хоть очаг был стар и мал, Но всё же пламень обещал, Что в доме станет, словно в мае… (Вчера огонь в печи пылал).
СТАНЕМ Мёртвым морем (инд.-авт.). – Мы.  Подобны мы, когда бутылкой маним, Содому и Гоморре –  Продолжим согрешать и тоже станем Мы Мёртвым морем! (В поиске сокровища).
Мёртвое море – одно из четырех морей, омывающих берега Израиля.

СТЕКАТЬ
СТЕКАЕТ мокрым шёлком.  – Наст. Наст стекает мокрым шёлком, А у крыши взмокла чёлка, И капель пустилась в пляс! Ручейки танцуют вальс (Повеснело).

СТИХИ
СТИХИ словно бриллиант. Его стихи, словно отточенный, отшлифованный бриллиант, и это сказано не для красного словца. Для поэтов – это наука (Поэзия Игоря Григорьева).

СТОН
СТОН словно предсмертный. Гнали на казнь их сотнями – Пулям не до имён. Сосны скрипят высокие, Словно предсмертный, стон (Мемориал).
– Как стон. – Не дождались они Победы в мае! Газетно-книжный рай И с перебором – сон. Вдруг вспомнилось о доме и о маме… В стакане стынет чай… И вдруг – как гром, как стон: – Не дождались они Победы в мае! («Качается вагон…»).

СТОЯТЬ
[СТОЮ] как вкопанная. – Разг. – Гляжу – волк на краю дороги, впереди меня! Я – как вкопанная.  И он сидит, не варухнётся. Назад бежать уже надумала, до сосны, чтоб забраться повыше. Сидит. Тогда осмелела я, шаг навстречу, другой – не варухнётся (Канарейка).
СТОЯЛ как стена. – Капитан. Света барабанила кулаками в могучую грудь капитана, требовала отпустить её, но он стоял как стена, сжимая её ручищами, словно тисками. Наконец, она вцепилась ему в лицо тонкими пальчиками с наманикюренными ногтями (Честь  имею).
– Словно оглушённый.  – Василий. Словно оглушённый, стоял Василий на плацу и не сразу до него дошёл приказ ротного: «Запевай!» («Как из нашей из деревни…»).
СТОЯЛА словно соляной столб. – Наталья. Наталья, онемевшая, с широко открытыми глазами, отразившими покачнувшееся багровое небо, стояла, не шелохнувшись, словно соляной столб – Лотова жена, обернувшаяся посмотреть на сгорающий город (Дотянуть до весны).
– Словно Лотова жена. – Наталья. Там же.
Жена Лота (жена Лотова) –  безымянный персонаж Ветхого Завета Библии. Согласно Книге Бытия, превратилась в соляной столп, оглянувшись на разрушаемые небесным огнём нечестивые города Содом и Гоморру (Быт. 19:15 – 30).
СТОЯЛИ словно стражи. – Колонны. Оказавшись в величественном храме Рождества Христова, залюбовались огромными каменными колоннами, которые, словно стражи, стояли по обе стороны длинного прямоугольного зала со старинной мозаикой на полу и фресками на стенах (Давай зажжём иерусалимскую свечу!).

СТРАСТИ
СТРАСТИ как злокачественная опухоль. Человеческие страсти: ненависть, зависть, ревность, жадность… как злокачественная опухоль, – разрушают того, в ком живут (Страсти).

СТРЕНОЖИТЬ
СТРЕНОЖИЛ как буйных коней (инд.-авт.). – Век.   Тополя, тополя, вдоль родимых дорожин Вас, как буйных коней, у обочин стреножил Век короткий и яркий – даль, простор, облака, Вдоволь тёплого солнца и от звёзд молока («Тополя, тополя, вдоль родимых дорожин…»).

СТРИЖЕННЫЙ
СТРИЖЕННАЯ словно мальчишка. – Ниночка. Под низеньким маленьким окошком отцовского дома, на вросшей в землю лавочке, коротко стриженная, словно мальчишка, Ниночка так увлечённо наряжала тряпичную куклу, что не услышала скрипа калитки (Дотянуть до весны).

СТРОКИ
СТРОКИ словно молитвы. Многие строки Бориса Орлова, словно молитвы: «Господи! Дай помереть / Русским на русской земле».  Его стихи звучат покаянием («Я лунный свет  ловлю  в  ладони»).

СТРОЧКА
СТРОЧКА как боевой патрон (инд.-авт.).  Вся его нелёгкая жизнь вложена в творчество без прикрас, без обиняков, без ссылок на лирического героя. И почти каждая его строчка, как боевой патрон, начинена горячим чувством и животрепещущей мыслью, нацелена в будущее, расчищает ему тернистую дорогу (Жил-был Поэт).
СТРОЧКИ словно золотые песчинки. На многих страницах книги, словно золотые песчинки, строчки-раздумья, строчки мудрости: «Ты станешь Богом, если оставишь свою роскошь…»; «Страну, во всём счастливую, любить не трудно, куда сложнее любить униженную», «Свежеть ума и повышенная старательность – не последняя в любой судьбе черта» (Молитва о потерянном Рае).
– Словно разбегались. Мальчик открыл книгу и попытался читать, но строчки словно разбегались, смысл ускользал, а пальцы нервно подёргивались. Рассеянное внимание полностью теряло из виду страницу текста, а память возвращала к последнему туру так и не оконченной игры (Игра?).

СУЕТИТЬСЯ
СУЕТИЛИСЬ словно перепуганные крысы. – Немцы. Шёл 1943 год. Красная Армия стояла уже на подступах к оккупированному Витебску. Немцы волновались, суетились, словно перепуганные крысы. Тащили всё, что можно, к себе в Германию (Вера. Вероника. Веринисе).

СУНУТЬ
СУНУЛ как попало. – Он. – Совсем пьяный уже! А, выходя, бутылку свою с собой прихватил – допивать в одиночку будет, наверно. Если бы с ним кто «нечистый на руку» ехал вместе, так его же, лопуха пьяного, обчистили бы в два счёта. Смотри, он и паспорт свой сунул в сумку как попало – потерять ведь может!.. (В поиске сокровища).

СУЧЬЯ
СУЧЬЯ словно руки (инд.-авт.).  У дороги перед мемориалом огромная ветла, изогнутая, надломленная, наполовину высохшая, опустила искорёженные сучья, словно руки, к земле, ища опоры, защиты, утешения, и, укореняясь тонкими веточками, напитывалась соков её, держалась, стояла, вопреки времени и непогоде («Домой вернуться никогда не поздно, всегда не рано»).

СЪЕЗЖАТЬ
СЪЕЗЖАЛА С КРЫШ словно с детской горки (инд.-авт.). – Весна.  Весёлая теплынь-весна По звонким лужам шлёпала, Взлетала в небо соколом, В пыльце купалась пчёлкой И, словно с детской горки, Съезжала с крыш она! (Теплынь-весна).

СЫН
СЫН как ребёнок. Мы уже почти домой пришли. Может, и Алехандро успел приехать? Я вас познакомлю. Моему сыну уже за тридцать, а он у меня всё как ребёнок, – она огорчённо всплеснула руками (Вера. Вероника. Веринисе).

СЫПАТЬСЯ
СЫПЛЕТСЯ будто из кулёчка. – Снежок. Небо, словно пирожок – Розовые щёчки, Сверху сыплется снежок, Будто из кулёчка (Зимой).
– Словно манна небесная. Бывает, то, о чём даже мечтать не смеешь, вдруг сыплется, словно манна небесная! И начинаешь подмечать цепочку событий, которые вели тебя к свершившемуся, как к маленькому чуду («Горе миру от соблазнов»).
СЫПЛЮТСЯ как поминальные звоны (инд.-авт.). – Звёзды.   Ветер качается в кронах, И на заре, наяву, Как поминальные звоны, Сыплются звёзды в траву (80 лет спустя).

 Т

ТАЛИЯ
ТАЛИЯ как у нерожавшей девочки. – Тупые животные! – брезгливо скривился лысый полковник и перевёл взгляд на Наталью, которая, изогнувшись перед загнеткой, ловко поправляла чепелой дрова в печи. При этом тонкая талия, как у нерожавшей девочки, крутые бёдра и вся её изящная фигурка, подчёркнутая лёгким платьем, показалась ему такой обворожительной, что он похотливо цокнул языком: – Ах, жаль, что не арийка! (Дотянуть до весны).

ТАНЦЕВАТЬ
ТАНЦУЮТ как призраки.  – Снежные смерчи. Вдруг ветер подует – на поле восстанут виденья: Танцуют, как призраки, снежные смерчи – Так жутко и страстно! («На чёрном асфальте рисует узоры позёмка…»).

ТАРАКАН
ТАРАКАНЫ словно крупные подсолнуховые семечки (инд.-авт.).  Юркий полицай услужливо подлетел к женщине, столкнул горячую крышку. Пар шибанул в дощатый потолок. Сверху, словно крупные подсолнуховые семечки, посыпались из щелей тараканы (Подкоп).

ТАСКАТЬ
ТАСКАЛ словно тягловая лошадь. – Хитько. Подрядившись вместе с Михайловым на разгрузку, худенький, но жилистый семиклассник Хитько с раннего утра до дрожи в конечностях, словно тягловая лошадь, таскал и таскал тяжеленные тюки (Кремень).

ТАЯТЬ
ТАЮТ как сливочное масло (инд.-авт.). – Мысли.  Жаркий солнечный день. Кажется, даже мысли плавятся, тают, как сливочное масло (Жара).

ТВЁРДЫЙ
ТВЁРДЫЕ как камни – Мышцы. Наталья обнимала мужа, вдыхая запах его измученного тела, ощущая сухие, твёрдые, как камни, мышцы под бледной, с кровоподтёками кожей (Дотянуть до весны).

ТЕЛА
ТЕЛА БЕРЁЗОК как струи молока(инд.-авт.).  Тела берёз, как струи молока, – Воздушность, легкость, белизны восторг! И мало, мало слов мне бойкой прозы, И не уместен здесь «возможный торг» («Дорога. Поле. Лес чернеет хвойный…»).

ТЕЛО
ТЕЛО словно огнём загорелось. Женщина разделась и решительно ступила в ледяную воду: «Пресвятая Богородица, миленькая, помоги мне, пожалуйста, умоли Господа простить меня, умоли подать мне исцеление!» Она омыла лицо, руки и всё тело, которое вдруг словно огнём  загорелось... (В поиске сокровища).

ТЕМЕНЬ
ТЕМЕНЬ будто вечная ночь. В окно глянешь – просвета нет, темень в доме такая, будто ночь вечная (Кремень).

ТЕМНО
ТЕМНО как ночью. Солнца не видно, темно стало, как ночью (Вера. Вероника. Веринисе).

ТЕПЛО
ТЕПЛО как хмель. Вчера огонь в печи пылал, Теплом, как хмелем, опьяняя. И хоть очаг был стар и мал, Но всё же пламень обещал, Что в доме станет, словно в мае… (Вчера огонь в печи пылал).

ТЕРПЕНЬЕ
ТЕРПЕНЬЕ как забава. До самого донца разлучница-доля Испила терпенье души, как забаву, И болью плеснуло взамен! А душенька горлицей взмыла над полем, Где светом пронизаны вечные травы И немощен горестный тлен (Встреча).

ТЁТЯ
ТЁТЯ похожа на Бабу Ягу. – Мама! Эта тётя всё время следит за нами, когда мы с Мартой гуляем. Мы её боимся! Она на Бабу Ягу похожа. Что ей от нас надо? (Вопрос).

ТОНЕНЬКИЙ
ТОНЕНЬКАЯ как пасхальная вербочка. – Фрося.  Фрося, тоненькая, нежная, светлая, как пасхальная вербочка, тоже прижимается к стене. Мокрое платье липнет к ногам, спине, упругой груди – холод дрожью пробегает по телу (Кремень).
– Как ящерка. – Света. – Света, доченька, попробуй! Ты тоненькая, как ящерка, – заползёшь, а я тебе посвечу лампой, – сдалась Люба после тщетных попыток пролезть под печь (Подкоп).

ТОНКИЙ
ТОНКАЯ как вербочка (инд.-авт.). – Жена.  Трофим залюбовался женой. Тонкая, как вербочка, в лёгком платьице с голубыми цветочками – сама сшила к свадьбе (Дотянуть  до весны).
– Словно лозинка. – Нина. Свадьбу сыграли на Крещение. Нина – тонкая, словно лозинка, в платье с рукавчиками узкими, у плечиков – фонарики, по лифу – вафельки (Канарейка).
ТОНКИЕ как у музыканта. – Пальцы. Алехандро выпрямился, улыбнулся, разглядывая Веру. Вытер руки полотенцем, которое висело у него на плече, потом протянул для приветствия широкую ладонь с длинными, тонкими, как у музыканта, пальцами (Вера. Вероника. Веринисе).
– Словно паутинка. – Морщинки. Марина взглянула на часы – десять. «Ай-да молодчина, справилась быстро! – похвалила себя. – Теперь на кухню, готовить обед». У зеркала задержалась, поправила сбившиеся волосы, с грустью отметила тонкие, словно паутинка, наметившиеся морщинки у глаз (Узлы).
– Словно хворостинки.  – Руки. – Мамочка! – обняла Любу тонкими, словно хворостинки, руками. – Ты плачешь? – Женщина торопливо вытерла слёзы, прижала дочь к себе (Подкоп).
ТОНКИЙ словно птичий. – Голос. Потянешь меха, пальчиками по кнопкам прогуляешься, и откуда-то изнутри голос раздастся: то тонкий, весёлый, словно птичий, то гулкий, как барабанная дробь, то грозный, будто грозовой, – но чаще всего такой говорливый, разухабистый, разливной! («…Вот диво! что за край прекрасный!..»).

ТОРЧАТЬ
ТОРЧАТ будто оголённые рёбра. – Выломанные перекладины. Сепачёв с Вовкой помогли Наталье подняться с санок и молча застыли перед домом. Он зиял выбитыми окнами, чернотой пустого дверного проёма. Крыша разворочена, выломанные перекладины торчат, будто оголённые рёбра (Дотянуть до весны).
ТОРЧИТ словно сточенный карандаш (инд.-авт.). – Чёрный пенёк.    Нет хозяина груши, в квартире многоэтажки живёт его поседевший сын. А на месте дерева торчит из земли, словно сточенный карандаш, чёрный пенёк (Старые пни).

ТОЧЁНЫЙ
Словно точёная. – Невеста. – Кириллушка, – ластилась Анисья к старшему сыну,  – ты по должности и там и сям, приглядел бы где невесту нашему Стёпушке! – Видел в Ново-Андреевке. Такая краса, что, боюсь, не согласится. Косища, чуть не до пола, сама высокая, статная, словно точёная, брови в разлёт, заговорит, улыбнётся – зубки поблёскивают белёхоньки, что чесночины. Не был бы я женатым, сам бы посватался, – засмеялся Кирилл (Краса и орден).

ТРЕВОЖИТЬ
НЕ ТРЕВОЖАТ как прежде. – Развалюхи. Развалюхи эти уже не тревожат душу так больно, как прежде, когда ещё рамы со стёклами блестели, двери на петлях держались, крыши не провалились (Еменка).

ТРЕЗВОСТЬ
ТРЕЗВОСТЬ как нравственная ценность. Слушая об удивительных родовых судьбах династийных трезвенников, я вдруг задумалась о том, что, возможно, одна из причин негативного отношения в нашем обществе к трезвости, как нравственной ценности, кроется не только в потере современным человеком моральных и духовных ориентиров, но и в  тех исторических массовых гонениях трезвенников и верующих, которые пережили, к примеру, мои собеседники (Угадывай любящим сердцем).

ТРЕЩОТКА
ТРЕЩИТ трещоткой. – Мороз. Не прогонит нас мороз, Пусть трещит трещоткой. Вместе с нами верный пёс Греется – чечёткой! (Зимой).

ТРЯСТИ
ТРЯСЛО словно телегу на просёлочной дороге.  – Вагон. Василий подолгу смотрел на мелькающие вдоль дороги редкие домики, золотистые сосны. Вагон качало, трясло, словно телегу на просёлочной дороге («Как из нашей из деревни…»).

ТУМАН
ТУМАН пеленою печальной. Над полями – туман пеленою печальной, Облака напитались тоскливой слезой, Но в рассветной тиши, в серой дымке прощальной Поднимается солнце над стылой землёй (Над полями – туман пеленою печальной).

ТУФЕЛЬКИ
ТУФЕЛЬКИ словно кукольные.  – Инна маленькая, как Крошечка-Хаврошечка, и беленькие туфельки у неё, словно кукольные, – вот такусенькие! – показала она ладошками (Пучок травы).

ТЫ
ТЫ как щедрый Божий дар (инд.-авт.).  Глухою я жила да и незрячей. Ты рядом был, как щедрый Божий дар. Казалось, мало этого – иначе Должна гореть свеча: к чему нагар? («Глухою я жила да и незрячей…»).

ТЯНУТЬ
ТЯНЕТ словно репку. – Мама. – Народн.-поэт. Миша так застрял в снегу, Что взмолился: – Не могу Вытащить свою я ногу! Кто придёт мне на подмогу? Прибежал на помощь Тишка, За рукав он тянет Мишку. Лает громко, бьёт тревогу… Вот и мама на подмогу! Держит Мишу крепко-крепко, Тащит-тянет, словно репку: – Раз, два, три, четыре… Ах! Миша снова на ногах! (Снежный плен).

 У

УЗНИКИ
УЗНИКИ похожи на муравьёв. Узники копошились на берегу, тянули бревна на гору и были похожи на муравьёв, тянущих сосновые иглы к муравейнику (Пучок травы).

УКУТАННЫЙ
УКУТАННЫЕ как зимой. Распахнули дверь. Поток  света, хлынувший в сумрачное нутро сенника, высветил испуганные лица беженцев – замотанные в платки детишки, укутанные, как зимой, немощные старухи (Дотянуть  до  весны).

УЛЕТАТЬ
УЛЕТАЛА птицей. – Я. Птицей счастливою я улетала в зарю, Крепкие руки твои мне служили крылами. Только закрою глаза – и опять с ветерками, Словно бы в детстве, над доброй землёю парю! (Папе).

УЛЕТЕТЬ
УЛЕТЕЛ как птица. – Сыночек. – Сыночек мой, – тихо причитала [Вера], штопая маленькую дырочку, обнаруженную на рукаве рубашки, – занесла тебя судьба на край света, улетел ты, как птица, в дальние тёплые страны из дома родного… (Вера. Вероника. Веринисе).

УЛЫБНУТЬСЯ
УЛЫБНУЛСЯ по-детски. Антони. – Русский работает, как машина. Наверно, у него закончилось горючее. Ослабел. Я думаю, ему надо поесть, – по-детски светло улыбнулся Антони (Пучок травы).

УМ
УМА словно у котёнка. – У брата. Убедившись, что ребёночек жив и невредим, лишь слегка покраснели его лобик и щёчки, царапнутые мелко-зернистыми дорожными камешками, Антонина переключилась на брата, за которого, по старшинству, всегда чувствовала ответственность: – Как такое удумать мог? Семь классов уже, а ума, словно у котёнка (Кремень).

УНИЧТОЖАТЬ
УНИЧТОЖАТЬ как тараканов.  – Невакцинированных людей. Вакцинированные ненавидят невакцинированных, готовы их уничтожать, как тараканов, и наоборот! Не безумие ли это? Унижать, оплёвывать, оскорблять и убивать людей за язык, на котором они говорят – это возможно тому, кто принадлежит к человеческой цивилизации? (Кремень).

УПАСТЬ
УПАЛ как раненая птица. – Журий. Уже на следующий день ловко орудовал инструментами, легко передвигаясь по крыше. Работа увлекла. Позабыв об осторожности, Журий оступился, потерял равновесие и, как раненая птица, упал, заскользил вниз. Схватился за волнистые края черепицы. Не удержался (Вера. Вероника. Веринисе).

УПРЯМЫЙ
УПРЯМЫЙ точно козёл. – [Витя]. – Прост.   Отмучился отец Аркадий два дня, а на третий позвал Василия. – Забирай к себе, у тебя же дом. А мне с ним – ни сна, ни молитвы. – Как же забрать? Не слушается. Точно козёл, упрямый! (Узел).

УПРЯТАТЬ
УПРЯТАЛ словно тать (инд.-авт.). – Март.  Невыспавшийся март капризничает снегом, Речные льды на волю Не хочет отпускать, Он белой пеленой затмил глаза и небо И высоту соколью Упрятал, словно тать (Взгляд).
Тать (устар.) – вор.

УСЕСТЬСЯ
УСЕЛАСЬ НА ЛБУ точно птица. – Бородавка. Лицо у старушки круглое, плоское и белое, как берет на голове. Бесцветные ресницы незаметны, кончик тонкого носа низко опустился к бледным губам. Крупная бородавка уселась на лбу точно птица! Сейчас взмахнёт уставшими крыльями, взлетит и выпорхнет из вагона на перрон (Простое чудо).

УСИКИ
УСИКИ будто вычерненные. Часовой полицай, молодой парень с чёрными, под Гитлера, будто вычерченными, усиками, с удивлением рассматривал незнакомок с пустыми корзинками: – Бабы, вы чего тут забыли? Или своровать что вздумали? (Дотянуть до весны).
– Под Гитлера. – Там же.

УСПОКАИВАТЬ
УСПОКАИВАЛ как пушистый кот (инд.-авт.). – Мягкий полумрак.  Окна, закрытые жалюзи, не пропускали горячие солнечные лучи, поэтому мягкий полумрак, как пушистый кот, ласково трущийся мордочкой о горячую хозяйскую руку, успокаивал, заставляя волнующееся сердце биться ровнее, тише (Вера. Вероника. Веринисе).

УСТАВИТЬСЯ
УСТАВИЛСЯ словно потерянный.  – Арсентий Григорьевич. Лёшка жался к папке. Арсентий Григорьевич, словно потерянный, уставился невидящим взглядом в одну точку и машинально гладил-гладил девятилетнего сынишку по коротко стриженым русым волосам (Дотянуть до весны).

УЮТНЫЙ
УЮТНЫЙ как прежде. – Чердак.  Котята чувствовали себя одинокими на чердаке, который теперь не казался им таким уютным, как прежде (Крошка).

 Ф

ФАВОР
ФАВОР похож на большой пасхальный кулич (инд.-авт.).  Издали Фавор был похож на большой зелёный пасхальный кулич (Давай зажжём иерусалимскую свечу!).
Гора Фавор (Табор) находится в Галилее, в 11 км к юго-западу от Галилейского моря, в 9 км от Назарета.

ФИЛЬМ
ФИЛЬМЫ как на подбор. У «смехачей» наших юмор сплошь алкогольный. То ли забыли, что не водкой единой жив человек, то ли поистощились на шутки (больно уж однобокие), то ли сами не представляют, как же Новый год – и без головной боли? Фильмы тоже как на подбор: то пьяный дядя, то тётя, а то и целым коллективом. И даже – «Теория запоя», как по заказу (Угадывай любящим сердцем).

ФЫРКАТЬ
ФЫРКАЛ словно молодой жеребец. – Иван.  Иван растянулся на берегу и, плюхнувшись руками и лицом в прозрачную воду, шумно хлебал её, фыркал, словно молодой жеребец, и снова хлебал… (Кремень).

 Х

ХВАТАТЬ
ХВАТАЯ ВОЗДУХ как пойманная плотвичка. – Снова уходишь, когда мне рожать! Опять одна, – зарыдала беззвучно, хватая воздух широко открытым ртом, как пойманная плотвичка (Дотянуть до весны).

ХИТРЫЙ
ХИТЁР что лис. – Борис Хахаев. Борис Хахаев. Этот хитёр и ловок, что лис (Канарейка).

ХОДИТ
ХОДИТ как рыкающий лев. – Диавол. – Устар. В цит. «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить» – предупреждает Апостол (Угадывай любящим сердцем).
Цитата из Библии – 1-е послание Петра 5, стих 8.
ХОДЯТ РЯДЫШКОМ будто сестры-двойняшки. – Смерть и жизнь. – Смерть и жизнь рядышком ходят, будто сестры-двойняшки», – думал Иван Павлович, разглядывая чеканку (Кремень).

ХОЛМ
ХОЛМ похож на усечённый конус. На вершине мы осмотрелись. Правильный, как по чертежу, круг. Предки устроили поселение на холме, похожем на усечённый конус. Или они сами насыпали эту гору? Как она сохранилась до наших дней? Сколько было их, древних людей, если площадку можно обойти за десять минут? Как они защищались, трудились, любили – растили детей… (Пучок травы).

ХОЛОД
Словно холодом обдало. – Наталью. А Наталья только представила, как они с Трофимом явятся на порог отчего дома, так и обмерла. Словно холодом обдало (Дотянуть до весны).

ХРУСТАЛЬНЫЙ
ХРУСТАЛЬНЫЕ как у Золушки. – Туфельки. Раскрыла любимую книгу сказок. Буквы и цветные картинки поплыли перед глазами, превращаясь в белое воздушное платье, газовую фату и хрустальные, как у Золушки, туфельки… (Пучок травы).

 Ц

ЦАПЛИ
ЦАПЛИ словно судьи. Капли живые, серые капли, В заводях тихих, у гулкой дороги – Странные птицы – дикие цапли, Словно бы судьи, так чопорно строги (Цапли).

ЦВЕСТИ
ЦВЕТУТ словно чудо-нимфеи (инд.-авт.). – Дни и годы.  Косы радуга красит В яркий праздничный цвет. Пчёл медовые сласти Слаще всяких конфет! Словно чудо-нимфеи, Дни и годы цветут… («Лишь шагнёшь за калитку…»).
Нимфея (лат. Nympha;a) – род водных растений.

ЦВЕТУЩИЙ
ЦВЕТУЩИЕ словно пенящиеся (инд.-авт.). – Деревца.   Смотрела она на эти изумительно нарядные ветви, а видела тёплый майский день, цветущие, словно пенящиеся, деревца у домика из детства и маму, такую, какой она запомнила её навсегда (Вера. Вероника. Веринисе).

 Ч

ЧАЙКИ
ЧАЙКИ словно сатана (инд.-авт.).  Но чайки – словно сатана! Враждебным стал озёрный дом. Вода родимая – черна. Смешавшись с илом и песком, Прочь гонит журавля волна (Ночь пройдёт).

+ЧЁРНОЕ
В ЧЁРНОМ как сама смерть. – Мужчины.  Камера крупно выхватила людей, глазеющих на казнь. Мужчины. В чёрном, как сама смерть. Они не просто знали Саддама Хусейна, они льстиво служили ему, клялись в преданности. Теперь же равнодушно перебрасывались репликами и наблюдали (Узлы).

ЧИСТЫЙ
ЧИСТА как помыслы у ангелов-младенцев. – Любовь. Как помыслы у ангелов-младенцев, Чиста Любовь, возвышенно-крылата, И стелет путь ей белым полотенцем Святая Верность, что мудрей Сократов («О род сей мерзкий, грязь и блуд плодящий…»).

ЧИТАТЬ
ЧИТАЛА как обычно. – Княжна Татьяна. Серым утром 16 июля великая княжна Татьяна, как обычно, читала матери Евангелие, а Государь, задумавшись, сидел рядом (Тайна русского Царя).

 Ш

ШАМИЛЬ
ШАМИЛЬ как царь. – Верно, говоришь. Шамиль был, как царь! Верили ему, уважали. Храбрый джигит. Снежный барс! А Белый Царь его словно околдовал… Скажи, чем? Благородством своим? Верой православной? Чем покорила имама Россия? (Узлы).
Шамиль (1797 – 1871) – глава мусульманского военно-теократического государства в Дагестане, возглавлял борьбу горцев Дагестана и Чечни против России.

ШАРАХАТЬСЯ
ШАРАХАЛИСЬ будто от заразы. – Дети. – Разг.  От маленькой шестилетней Веры отвернулись соседские дети, люди показывали на Плотниковых пальцами и шарахались от них, будто от заразы («Горе миру от соблазнов»).

ШЕВЕЛИТЬСЯ
НЕ ШЕВЕЛЯСЬ точно притаившийся зверёк. – О Дусе. Дуся сжалась комочком в песчаной норе. За густыми ветками и корнями она была незаметна. Только бы не закричать! Не выдать себя движением. Даже когда стихли выстрелы, голоса, топот ног, она лежала под сосной, не шевелясь, точно притаившийся зверёк. Лишь к вечеру, с трудом двигая сомлевшими ногами, отважилась выползти наружу (Узел).
ШЕВЕЛИЛАСЬ В ДУШЕ будто собственный нераскаянный грех (инд.-авт.). –  Боль.  Столько лет уже минуло, а Василиса не успокоилась. Забывала. Надолго забывала о слабеющем хриплом плаче лежащего в подсобке малыша. Так казалось. На самом деле боль шевелилась где-то глубоко в душе, словно совесть, будто собственный нераскаянный грех (Что вы под ногами путаетесь?).
– Словно совесть (инд.-авт.). –  Боль.  Там же.

ШЕПТАТЬ
ШЕПЧУТ первоцветом (инд.-авт.). – Души колокола.  Весною ранней расцвела И вдруг зарёй весенней стала! Души твоей колокола Беседуют с водою талой, Гудят набатом грозовым, Рыдают от сердечной боли И тишиной плывут, как дым, И первоцветом шепчут в поле (Женщине).

ШИРОКИЙ
ШИРОКА как Волга (инд.-авт.).  -- Душа.  Запрягать мы можем долго: Широка душа, как Волга, Но и глубока  она – Не достанешь тайны-дна. За Божественным щитом Свят-Отечество – наш дом! («Запрягайте, хлопцы, ко;ней…»).

ШМЫГНУТЬ
ШМЫГНУЛА НОСОМ как ребёнок. – Семёновна. Семёновна изумлённо смотрела на гостей, молча кивала головой, иногда односложно отвечала. Прощаясь, Елена Николаевна наклонилась и поцеловала соседку в щёку. Переполненные болью и страданием глаза женщины вдруг вспыхнули тёплым, нежным светом. Она шмыгнула носом, совсем как ребёнок, и, сдерживая рыдания, зажмурилась. На редких ресницах заблестели слёзы (Вопрос).

ШУМЕТЬ
ШУМЕЛА словно улей с пчёлами. – Деревня. Деревня шумела, словно улей с обезумевшими пчёлами, потревоженными прожорливыми шершнями. Новость о начале войны всколыхнула и в одно мгновение перевернула жизнь, расколов вдребезги мечты, планы, семьи (Дотянуть до весны).

 Щ

ЩЁКИ
ЩЁКИ похожи на две пышные булки. Это был грузный мужчина среднего роста с поросшими щетиной расплывшимися щеками, похожими на две пышные булки, посыпанные маком (Простое чудо).

 Я

ЯЗЫК
ЯЗЫК словно прикипел к нёбу. – Бабы, вы чего тут забыли? Или своровать что вздумали? – Женя испуганно закрутила головой. Наталья, бледная до синевы, словно онемела. Мысли, слова враз исчезли, язык словно прикипел к нёбу (Дотянуть до  весны).

ЯРКИЙ
ЯРКАЯ как вишенка. – Дочь. Пятнадцатилетняя дочь, яркая, как вишенка, похожая на мать, вежливо поздоровалась с гостем и легко вспорхнула по крутой лестнице на второй этаж (Узлы).
ЯРКИЕ словно муляжи. – Яблоки. Круглый год в магазине яблоки – яркие, словно муляжи (Антоновка).

В Словаре зарегистрировано 659 образных выражения (сравнений и сравнительных оборотов).


ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

Бесперстых А. П. Не мудрствуя лукаво. Словарь образных выражений, Полоцк, 2005.
Бесперстых А. П. Словарь сравнений и сравнительных оборотов языка Николая Рубцова, Новополоцк, 2019.
Горбачевич К. С. Словарь сравнений и сравнительных оборотов в русском языке. М., 2004.
Мокиенко В. М., Никитина Т. Г. Большой словарь русских народных сравнений. М., 2008.
Огольцев В. М. Словарь устойчивых сравнений русского языка. М., 2001.
Словарь современного русского литературного языка Академии наук СССР. т. 1 – 17. М. : Л., 1950 – 1965.
Янкоўскі, Ф. М. Беларускія народныя параўнанні: кароткі слоўнік. Мн., 1973.

                ПРИЛОЖЕНИЕ

                С МИРУ ПО НИТКЕ…
(К творческому портрету Натальи Советной)

Андреев Анатолий Николаевич, доктор филологических наук, профессор, член Союза писателей Беларуси и Союза писателей России.

Наталья Викторовна Советная, на мой взгляд, как поэт раскрылась в самом трудном: ей удалось озвучить поэзию тишины. Слушать тишину отправляются туда, где бушуют стихии, – в природу. Это очень по-русски.
В русской поэзии ряд «тишина – природа – смысл» естественным образом замыкается на символический образ «мыслящего тростника». Неподражаемая тютчевская интонация, давшая миру глубокий поворот темы, стала, при всей своей эфемерности, нематериальности великой традицией. И всякому значительному поэту мимо неё пройти невозможно, ибо это тоже род вызова: традицию можно усвоить, присвоить, следовательно, отчасти преодолеть, чтобы не стать эпигоном; но сделать вид, что её не существует, – это ложь и фальшь, убивающие сам дух поэзии.
 Кстати, о звуках в поэзии. Наталье Советной хорошо известны поэтические «тайны ремесла», «стихов российских механизм» не составляет для неё секрета. Сакральный подход к тишине требует поэтических навыков, изысканной звукописи, например; вообще без известного уровня мастерства этот русский поворот темы не поднять. И мастерства Наталье Советной не занимать. Она приближается к уровню, о котором можно сказать: крепкий мастер. Номинация в русской поэзии весьма почётная.
(Из вступительной статьи «Поэзия тишины. Имя в русской поэзии Беларуси: Наталья Советная» к книге лирики «Увидеть ветер», Минск, 2014).

Андрюшкин Александр Павлович, прозаик, литературный критик, переводчик.

…Сегодня вновь идёт война, имеющая отнюдь не региональный (украинский) масштаб: размах и ставки в этой войне – всемирные. И сегодня вновь, оценивая произведения литературы, мы обязаны, прежде всего, подходить к ним с мерилами совести (не отказываясь, разумеется, и от художественных критериев). Именно такую – высоко моральную – точку отсчёта задаёт сам автор – известный российско-белорусский прозаик, лауреат многих премий Наталья Викторовна Советная – в своей новой книге «Кремень».
Книга содержит роман «Узлы» и две повести: «Дотянуть до весны» и «Кремень», последняя из этих повестей закольцована темой идущей сегодня спецоперации на Украине. Но подчеркну: книга именно закольцована – если угодно, оформлена – событиями на Украине, а вообще-то она содержит тексты, создававшиеся долго и отнюдь не сводимые к украинской проблематике.
Как по своему уникальному материалу, так и по уровню писательской работы данная повесть может быть поставлена в один ряд с лучшими отечественными произведениями о
 войне, например, с книгами о партизанах Василя Быкова. Пересказывать повесть я, конечно, в рецензии не могу, но искренне рекомендую её всем, кто ищет настоящую качественную русскую словесность.
Морализаторства и долгих рассуждений нет в книге Советной. (Хотя накал совести, уровень моральной требовательности автора и героев к себе самим – высочайшие…)
В книге Наталья Советная даёт возможность «высказаться» персонажам, а от навязывания собственных мыслей отказывается. Её суждения мы улавливаем через характеры, сцены, человеческие истории. Это, наверное, и есть признак светоносной и мудрой современной прозы – содержания не оторванного от жизни, но гражданственного.
(Из статьи «Кусок сегодняшней совести. О книге Н. Советной «Кремень», Гродно, 2022 – Москва, 2023»).

Воробьева Людмила Анатольевна, литературный критик, член Союза писателей Беларуси.

…Я благодарна автору книги, направившей меня на труд души, благодарна за её неравнодушное публицистическое слово, так досконально написанное, поражающее не только психологичной углублённостью, но и, прежде всего, словом-откровением, пронизывающем сердце, словом, взывающем к лучшему в человеке. Да, человек высок и в то же время может упасть в бездну, может неминуемо опуститься на дно. Не зря всемирно признанный писатель и пророк-философ Фёдор Михайлович Достоевский вымаливал его из этой бездны. И Наталья Советная, будто глазами Бога, осуществляет искания праведной истины, ведь грязь и чистота присутствуют в каждом, когда задача писателя – найти светлую сторону! Возможно, существуют вещи, которые в нашу искажённую прагматизмом эпоху важнее литературы, но не стоит забывать, что буквально всё можно выразить литературой, благодаря проникновенной силе слова.
Занимаясь литературой, мы занимаемся человеком. А человек – это всегда надежда! И автор, безусловно, даёт эту надежду своей книгой, соединяя в ней, казалось бы, несоединимое. Но впечатление такое возникает лишь на первый взгляд и верно лишь отчасти. При всей относительности, мы не можем отрицать взаимопроникновения прошлого, настоящего и будущего, к подобным категориям и обращается писательница, стремясь осмыслить себя и свою современность в широком потоке исторических событий. Отсюда – параллельное развитие в книге нескольких сюжетных линий, подвязанных в единую цепочку на тонком духовном уровне.
Вне всякого сомнения, Наталья Советная – глубоко верующий человек. Поэтому всё её творчество – это честное, искреннее, последовательное и самоотверженное стремление проложить путь к Истине, помочь не только сомневающимся, но и впавшим в отчаяние найти свою дорогу к Храму.
В авторских текстах нет никакого морализаторства, нравоучительной навязчивости и дидактичности. Читая её, неотступно возникает желание, отбросив все иллюзии, честно заглянуть в себя. И ей самой бесконечно радостно и светло, когда удаётся спасти чью-то «заблудшую душу». Без христианской любви, терпения и сострадания – это было бы невозможно.
Причём интересно отметить, что публицистика Натальи Советной не только разнопланова, она окрашена душевным лиризмом, её тексты хочется читать наравне с хорошим литературно-художественным произведением.
(Из статьи «Божественный свет любви и покаяния.
Размышления над книгой Натальи Советной «Угадывай любящим сердцем», СПб, 2019).

Дробышевская Валентина Станиславовна, филолог, педагог, член СП Беларуси и Всеармянского Союза писателей.

…Ни один образ не теряется у литературного критика Натальи Советной, ни одна художественная деталь не остаётся не замеченной в её зеркале: будь то сочный эпитет, порхающая метафора, меткое сравнение или экспрессивный перифраз. Всё настолько гармонично, светло и прозрачно, что кажется, это родниковая вода, прибывая с каждой новой статьёй автора, наполняет всё естество необычайно красивой мудростью, делая читательское восприятие чутким, глубоким, осознанным и позитивным.
(Из вступительной статьи «На незримой фотоплёнке вечности» к книге Н. Советной «Зеркало», СПБ, 2023).

Еленский Николай Георгиевич, филолог, доктор педагогических наук, профессор.

…Своё предназначение на Земле человек видит в том, чтобы «дарить, любить и помогать, себя в других теряя». Именно глубокая нравственность является смысловой доминантой всех произведений Натальи Советной. Стихи «поются»: на их рифмо-ритмическую структуру может прекрасно ложиться музыка…
(Из статьи «О поэзии Натальи Советной»).

Зайцева Ирина Павловна, доктор филологических наук, профессор.

…Знакомиться с тем, как воспринимает, эстетически постигает произведения современной литературы Наталья Советная, удивительно интересно: это всегда очень ёмкая, как правило – подчёркнуто индивидуальная и поразительная по своей точности и одновременно по образной конкретизации характеристика. Такое широчайшее, уникальное знание Натальей Советной современного литературного процесса и – что представляется особенно важным – системный и объективный подход к его изучению, на наш взгляд, даёт полное право назвать автора, с одной из книг которого читатель имеет счастливую возможность познакомиться, не иначе как Летописцем литературной жизни современной Беларуси.
Вторая, не менее поразившая меня особенность творчества Натальи Советной, – это глубинная и в то же время абсолютно естественная «проникнутость» его православными христианскими ценностями, как морально-нравственными, так и культурными. По сути, это необъемлемый элемент мировидения и мировосприятия автора, которое в большей или меньшей степени свойственно всем её работам. Наконец, ещё одна особенность авторской манеры Натальи Советной, которая, впрочем, абсолютно закономерно вытекает из двух отмеченных ранее. Думается, точнее всего будет определить её как душевная щедрость, хотя рамки даже этого понятия представляются в данном случае довольно «узкими». Хотелось бы прояснить, что в данном случае имеется в виду. Душевной щедростью обозначено то чрезвычайно редкое, по нашим наблюдениям, качество, которое позволяет обнаруживать в других (людях, о чьём творчестве размышляет в своих работах Наталья Советная) и предъявлять «всему миру» в наиболее «выгодном» свете всё наиболее значимое, жизнеспособное, привлекательное и для читательской публики, и для тех, кто заинтересуется литературным творчеством как профессионал.
 (Из статьи «Многоцветье судеб в судьбе Натальи Советной. О книге Натальи Советной «Одна судьба», СПб., 2018).

Казанцева Ирина Александровна, доктор филологических наук, профессор.

…Обращаясь к военной истории, Наталья Советная соединяет разрываемую на части духовную материю, ценности которой, лишь Богу известным чудесным образом, таятся под спудом и прорываются на свет в самые трудные времена и в наиважнейшие моменты для человека, сохранившего в себе подобие Божие.
Обращаясь к редко освещаемым в литературе и публицистике темам выживания и подвижничества мирного населения в жесточайших условиях оккупации Белоруссии, она задается вопросом об источниках победы и подвигов обычных людей. И всем своим творчеством отвечает на него.
Писательница обращается к жанрам, образам, мотивам и языковым средствам фольклора и христианства в синтезе, созвучном традиции православного писателя ХХ века В. А. Никифорова-Волгина. В важнейших эпизодах произведений, вошедших в книгу [«Затаённое слово»], поступки и мысли героев проявляют глубину и правдивость укоренённого в православии отношения к личности и противостоят западным ценностям личностного доминирования.
Автор книги тонко, опосредованно, через художественные детали передает глубинное (христианское!) мироощущение советского человека, прошедшего войну.
Наталья Советная владеет литературным словом так, как это свойственно писателям, хранящим классические традиции, поэтому замечательно использует его возможности. Обращение к диалектным словам, не нарушающим коммуникативного свойства понятности речи, помогает метко передать суть ситуации и характер героя.
Как талантливый писатель и психолог, как честный и чуткий гражданин Наталья Советная смело говорит о войне и проблемах современного мира, и от этого художественное значение её новой книги только возрастает.
(Из статьи «Светильник Победы. Предисловие к книге Натальи Советной «Затаённое слово», Минск, 2021).

Кирюшин Виктор Федорович, советский и российский журналист, поэт, переводчик и эссеист, книгоиздатель, редактор. Член Союза писателей и Союза журналистов России, Международной гильдии писателей.

…Нельзя не отметить высокую поэтическую культуру Натальи Советной. Стихотворения её; в хорошем смысле просты, то есть лишены формальной усложнённости, надуманной игры смыслов, вычурности. В то же время на каждом из них лежит печать личности автора: человека неравнодушного, немало повидавшего, но не утратившего искреннего, почти детского интереса к миру. Эта простота и ясность всегда существует в природе, и неслучайно многие миниатюры именно о ней….
(Из вступительной статьи «Чудо вечных перемен». О книге лирики Натальи Советной «На земном подсвечнике». СПб., 2016)

Козлов Анатолий Юрьевич, писатель, историк, сценарист. Член Союза писателей России.

Идти против течения – стоит труда. Особенно, если это течение самой жизни. Той жизни, в которой в последние времена большинство людей не только идёт в ногу со временем, но и стремительно несётся вперёд, обгоняя «конкурентов» и соплеменников, принимая состояние суеты как естественное, «обыденное». И в этой суете человек не замечает главного.
И по духу, и по содержанию книга [«Угадывай любящим сердцем»] Натальи Викторовны Советной, можно сказать, редкая для нашего времени – книга эта о главном. А это очень важно теперь для нас всех – не забыть главное в нашей жизни.
(Из вступительной статьи «Против течения идти нелегко. О книге Натальи Советной «Угадывай любящим сердцем» СПб., 2019).

Даяна Лазаревич, литературный переводчик (Сербия).

Рассказывать о творчестве Натальи Викторовны Советной – задача лёгкая только на первый взгляд. В её произведениях, кажется, всё представлено очень чётко, отношения открыты, любовь без грима и лишней сладости. Мир, вера, чувства – всё это живо и невероятно реалистично и близко каждому. Но всё же знакомство с произведениями этого интересного автора требует вдумчивого осмысления и глубокого, грамотного подхода читателя и критика… Я встретилась с поэзией Н. Советной в 2019 г. и тут же предложила перевести её на сербский язык. Мне потребовались месяцы, чтобы передать её правильный ритм, перевести очень аккуратные и продуманные рифмы, а также поэтические образы, полные света, надежды, патриотизма, философских размышлений о жизни, браке, любви, межличностных отношениях. В отличие от многих современных поэтов, пытающихся разрушить традиционные формы написания стихов, Н. Советная стремится уважать, развивать и лелеять их.
(Из статьи «Писатель света и жизни – Наталья Советная»).

Александр Андреевич Мартинович (Игорь Корнейчик), белорусский писатель, критик, журналист, литературовед. Член Союза писателей Беларуси.

…Примечательно и то, что книгу «В поиске сокровища» характеризует умение автора так подавать материал, что рассуждения и обобщения не только убеждают, но впечатляют, благодаря хорошему чувству слова. А что Н. Советная хорошо владеет пером, свидетельствуют и её рассказы, вошедшие в книгу, а также записки о паломничестве в Святую Землю «Давай зажжём Иерусалимскую свечу»…
(Из статьи «О книге Натальи Советной «В поиске сокровища», Санкт-Петербург, 2008).

Костюк Алина Ивановна, учитель русского языка и литературы ГУО «Гимназия № 9 имени Ф.П. Кириченко г. Гродно».

…Книга Натальи Советной способна взволновать читателя, заставить прослезиться или разбудить сердце, окостеневшее в горе, книга пронизана духом любви к человеку и жизни, она утверждает истину.
Книга «Затаённое слово» полна живой разговорной речи, мудрая простота её не прячется, а открывается в коротких незамысловатых предложениях. Беспокойство за судьбы мира в каждом рассказе, в каждой повести и в каждом очерке! И нетрудно догадаться, отчего они рождались. Они рождались от боли, ибо всякому рождению предшествует боль.
(Из статьи «Книга, рождённая от боли. О книге Натальи Советной «Затаённое слово», Минск, 2021).

Кошарная Светлана Алексеевна, профессор, доктор филологических наук, член Союза российских писателей.

…Отрадно отметить, что эта шолоховская, шукшинская, астафьевская, распутинская традиция обогащения языка художественной литературы речью человека из народа во всей её неповторимости и в то же время традиционализме продолжается сегодня в творчестве таких авторов, как Н.В. Советная. И словарь фразеологизмов, нашедших художественную реализацию в поэзии и прозе Н. Советной, подтверждает этот тезис. Фраземы и паремии в произведениях Натальи Советной выступают как восхитительные инклюзы, инкрустации авторского текста, органично и эстетично сообщающие ему прелесть народного языка и встраивающие текст в традицию русской культуры и литературы…
        (Из вступительной статьи «Свято-Русь Натальи Советной» к словарю А. П. Бесперстых «Фразеологизмы в произведениях Натальи Советной», СПб., 2023).

Куварина Татьяна Викентьевна, член Белорусского союза журналистов.

…Каждая статья о писателях и книгах в «Одной судьбе» – новое увлекательное, художественное, познавательное литературное произведение. Это сложный труд – постижение тайны другого писателя, его неповторимой души, живущей в созданном творении. Книга Натальи Советной не только поможет сориентироваться в многоликом книжном мире двух стран, России и Беларуси, не ошибиться в выборе, но и научит постигать тайну, именуемую литературным творчеством. Каждый читатель осознаёт её по-своему, однако что-то общее, единое есть во всех талантливых произведениях, что и сближает, роднит людей, на какой бы земле они ни родились – одна судьба.
(Из вступительной статьи ««Мы строим храм своей души…» О книге Натальи Советной «Одна судьба». СПб., 2018).

Леонтьева Светлана Геннадьевна, филолог, сурдопереводчик, член Союза писателей России.

…История – как есть весь охват – вширь! Мы видим простые человеческие судьбы. Война. Мир. Снова война. Война за наши души. Мы много говорим о патриотическом воспитании. Все три работы данной книги – энциклопедия и панорама. Это готовое пособие для учеников школ, эту книгу Натальи Советной надо изучать в институтах…
(Из статьи «Прозо-космизм Советной Натальи. О книге Наталья Советной «Кремень», Гродно, 2022 – Москва, 2023).

Любомудров Алексей Маркович, доктор филологических наук. Член Союза писателей России.

…Поэзия Советной находится в традиционном русле отечественной лирики, и это её несомненное достоинство. Оно сочетается с другим качеством, отличающим настоящего художника: стиль автора узнаваем и неповторим. У каждого поэта обычно есть несколько главных для его творчества образов-символов. В книге Советной самые частые образы – небо и свет. Это и путь к свету, и принятие света, жажда света, восторг перед сиянием. Свет всегда приходит с неба, и Небеса – другой идейно-образный центр, ещё одна нравственная и духовная опора поэта. Эти опоры необходимы, чтобы одолеть, разогнать мрак.
В ряде стихов очевидна попытка приблизиться к народным жанрам, фольклорной поэтике – былине, причитанию, запевке. Но вершин автор достигает в традиционной ритмике и лексике, сильные стороны Советной – образность, напевность, мелодика классического стиха. Среди поэтических тропов встречаются замечательные, оригинальные находки.
Эмоции протеста, гнева редки для умиротворенной книги [«В краю светозарной земли»] Н. Советной, но если они появляются – то разят точно в цель. Зло лишено всякой романтики, душа верующая сразу различает его настоящий облик – как свидетельствовал преп. Серафим, «бесы гнусны». Свои счёты с силами зла поэт-христианин сводит в стихотворении «О род сей мерзкий, грязь и блуд плодящий!»
(Из вступительной статьи «Светлая душа. О лирике Наталии Советной» к книге лирики Н. Советной «В краю светозарной земли», СПб., 2020).

Пациенко Геннадий Петрович, писатель, член Союза писателей России и Беларуси.

…Книга «Увидеть ветер» полна и рассуждений, и чувств, добрых, сострадательных, жизнеутверждающих. Особенно хочется подчеркнуть краткость, плотность, насыщенность духовной нагрузки на слово. Можно бы назвать книгу своеобразным дневником души во времени.
(Из статьи «Дневник души. О книге лирики Натальи Советной «Увидеть ветер». Минск, 2014).
…Ей, городской жительнице, удивительно зримо, точно удаются не только образы персонажей, но и картины их крестьянского быта, который она описывает так, что впору позавидовать мастерству. Писательница знает, как вьются верёвки для лаптей, как выдавливается льняное масло, запрягается конь, как струится из коровьего вымя молоко.
…Наталья Советная сумела почувствовать и передать тот особый дух, который помог не только выживать, но и верить, и приближать день, мечта о котором согревала и звучала в душе затаённым словом: «Победа!»
(Из статьи «Свеча на подоконнике. О книге Натальи Советной «Затаённое слово». Минск, 2021).
…Наталья Советная удивительно точно улавливает нерв произведений, извлекая из них самое важное и ценное. Она не только прекрасный писатель и критик с обострённым чутьём, но и психолог, кандидат наук, хорошо разбирающийся в чувствах и понимающий значение в жизни человека добра и любви, без которых общество делается похожим на стоящую на столе пустую солонку.
Наталья Советная – человек художественного мышления, тонкой души, какими только бывают люди от природы творческие. Но тут возникает сам собою вопрос: что же оно такое, это творчество? Скорее всего – умение извлекать из жизни её подспудное очарование, её таинство, её божественное миропонимание. Здесь сокрыт духовный код, которым Наталья Советная несомненно одарена. В гуще – густоте книжного рынка – отобрать десяток-другой книг – дело не лёгкое. Чувства индивидуальны, у каждого своё. Наталья Советная выбирает тех авторов, кто выстрадал, выносил свою творческую судьбу и приобрёл свою словесную интонацию, кто напитал добром душу и стал читателю другом и собеседником.
(Из статьи «Извлечение добра. Наталья Советная. Одна судьба: статьи, очерки, заметки о литературе, культуре, языке, душе. СПб., 2018).

Надежда Перова (Козлова Надежда Петровна) (1944 – 2022), прозаик, поэт, публицист, член Союза писателей России.

…Писательница выделяет в каждом рассказе опорные точки, вокруг которых завязывается замысел всей книги рассказов. Дар автора самобытный, огранённый изяществом собственной мысли, удивительной наблюдательностью, нередко неожиданным взглядом, она и пишет: «Дело-то серьёзное. Жизненное».
(Из статьи «Дело-то серьёзное. Жизненное, или О прозе Натальи Советной»).

Михась (Михаил Павлович) Поздняков, поэт, прозаик, критик, переводчик, филолог, член Союза писателей Беларуси и Союза писателей Союзного государства.

…Её стихи – словно животворный родник в загазованно-душном житейском пространстве. Они будто бы продиктованы ей из таинственных глубин, пропущены через чуткое и доброе, озабоченное и любящее сердце поэта-гражданина, поэта-патриота и в то же время – тонкого поэта-лирика. Поэтическое видение Натальи Советной объёмно, многозначительно, глубоко…
(Из вступительной статьи ««Поэзия, врачующая души. О книге Натальи Советной «Увидеть ветер», Минск, 2014).

Синенко Виталий Георгиевич, журналист, писатель, кандидат исторических наук, член Союза писателей России.

…Специальные знания учёного-психолога помогают ей в понимании поступков, движений души героев. Она видит то, что, порой, ускользало, не воспринималось нами среди бодрых маршей, и заставляет по-другому взглянуть, в том числе и на своих близких, матерей, бабушек, переживших подобное, выстоявших в страшной беде, но всю жизнь скромно молчавших на фоне героических отцов-фронтовиков и лишь во время праздничных шумных застолиц и салютов на День Победы, порой, вытиравших платочком непрошенные слёзы.
Проза Натальи Советной превращается в подлинную летопись войны. Правде факта она отдает предпочтение перед выдумками, фантазиями, которыми грешат многие современные молодые авторы часто от незнания трудного материала, который не укладывается в «мирные» представления о суровых временах лихолетья. Эти авторы хотят развлечь, удивить, а иногда повеселить и вымысел превращается в пародию на войну, а то и преступную ложь.
(Из статьи «Когда летописи важнее беллетристики. О книге Натальи Советной «Затаённое слово». Минск, 2021).

Вера Владимировна Сытник, филолог, журналист, писатель, член Международной гильдии писателей.

…Во всех случаях присутствие автора не напрягает, не отвлекает, а добавляет колорита в повествование – душевно-эмоционального и художественного.
Тонкое чувствование родного языка даёт писателю-публицисту Наталье Советной возможность в полной мере использовать его стилистические, фразеологические, лексические богатства. Чем Наталья успешно и пользуется, когда пишет свои книги. Сам процесс чтения книги как путешествие в лодке по реке, когда путешествие затягивает, а плеск волн, речной воздух освежают мысли и чувства.
(Из статьи «Творчество как духовный камертон. О книге Натальи Советной «Угадывай любящим сердцем». СПб., 2019).


Устинов Михаил Евстратович (1949 – 2021), прозаик, публицист, Член СП СССР, СП России.
 
…впечатление Ваши стихи производят самое благоприятное – в них видно искреннее намерение выражения христианских чувств, и доброй воли автора, и заботы о других.
(Из письма от 28 января 2008 года).

Фёдоров Виталий Владимирович, журналист.
…Рассказы о животных получаются у Натальи Советной пронзительно искренними, почти документальными, хотя и окрашенными в доступные для поэта творческие средства. Но ведь главное достоинство такой прозы – пробудить в человеке человеческое.
(Из статьи «Вглядись в себя как в зеркало… Заметки о прозе Натальи Советной»).

Краткая био-библиографическая справка
               
         
             БЕСПЕРСТЫХ Анатолий Павлович – лексикограф-русист, поэт. Родился в с. Черкассы Елецкого района Липецкой обл.  11 ноября 1942 г.
Автор 20 стихотворных сборников: «Пешком по Ноябрю», «В ожидании рассвета», «Межсезонье», «Русские триолеты», «Второе дыхание», «Пушкину посвящается», «Венок сонетов», «Стезёю памяти нетленной…» (избранное), «Третье дыхание», «С любовью к русскому слову» и др.
60 лет работает в области литературоведения и русской лексикографии. В издательствах Союзного государства вышло более 100 литературных и тематических словарей: эпитетов А. Пушкина, М. Лермонтова, Н. Некрасова, И. Сурикова, Ф. Тютчева, М. Богдановича, С. Бехтеева, С. Есенина, И. Тургенева, А. К. Толстого, Н. Рубцова, М. Пришвина, И. Григорьева, М. Исаковского, В. Бианки, Д. Ковалёва, А. Фатьянова, М. Румянцевой, В. Высоцкого, Г. Горбовского, К. Скворцова, Д. Мизгулина и др.; о счастье, о любви, о вере, о надежде, о душе, о гостеприимстве, о судьбе, о России, о русском слове, о литературе и творчестве и др.; словари афоризмов Пушкина, Лермонтова, Чехова, Достоевского, В. Путина и др.; фразеологические – «Не мудрствуя лукаво», И. Григорьева, Н. Рубцова, К. Скворцова, Н. Советной; сравнений и сравнительных оборотов – Н. Рубцова, И. Григорьева; словари русских пословиц «Мудрость наших предков», Л. Толстого; рифм И. Григорьева; словари ономастики Н. Рубцова и Игоря Григорьева; четыре продолжающиеся серии тематических словарей: «Природа в русских эпитетах» (вышло 12 выпусков),  «Моя коллекция русских пословиц и поговорок»,  «Моя коллекция русских эпитетов» и «Моя коллекция русских фразеологизмов»; словари языка публицистики Н. Советной, Г. Григорьева и др., «Библиографический указатель поэтических произведений Игоря Григорьева».
За плодотворную работу награждён литературными медалями Игоря Григорьева, Николая Рубцова и Симеона Полоцкого.
       Лауреат Международной литературной премия имени Сергея Есенина (2021) за «Словарь эпитетов С. А. Есенина»
      Дипломант XI Международного Славянского литературного форума «Золотой Витязь», посвящённого 75-летию Победы в Великой Отечественной войне (за книгу «Слово о Русском Слове»), а также награждён дипломом за многолетнее служение великому русскому языку и единению братских народов России и Беларуси.
      Член Союза писателей России, СП Союзного государства России и Беларуси и Белорусского литературного союза «Полоцкая ветвь».
Живёт в г. Новополоцке (Республика Беларусь).