Озеро. Русь

Озеро. Русь.
Есть у Исаака Левитана картина – «Озеро. Русь». Спит под полуденным осенним солнцем голубая озерная гладь. Дремлют холмистые берега с пашнями, лугами, кущами берёз, деревенскими хатами и церквушками. Застыли в синем небе пышные кучевые облака.
Это одно из красивейших озер Подмосковья – Сенеж.

Появлением своим озеро обязано построенной Екатериной II большой дамбе, преградившей путь течению двух малых рек. Сенеж должен был снабжать водой екатерининский канал, соединяющий Москву и Петербург. Строительство канала так и не было завершено, потому, что с появлением железной дороги он утратил свое значение.
Откуда пошло название – неизвестно. Вероятно старорусское, в духе Радонеж или Китеж. Хотя существует легенда, что государыня-императрица, прогуливаясь по берегу, сбивала с сапожек стеком густую озерную пену, и приговаривала: «Се неж! Се неж!» (Это снег! Это снег!)

Впервые мы попали на Сенеж случайно. Тогда мы всей семьей отдыхали в пансионате на Истринском водохранилище. Как-то утром, изучая туристическую карту, папа сказал: «Тут недалеко есть еще один большой водоем – озеро Сенеж. Давайте туда съездим». Мы погрузились в старенький автобус, и поехали в Солнечногорск.
Путь к озеру лежал через старый городской парк, в 90-е заросший крапивой и подлеском.
Когда мы вышли на городской пляж, сердце сжалось от восторга. Все было точно как на картине Левитана: блестящее, как голубой щит озеро, сонные камыши и два белых кучевых облака, зависшие в небе над всем этим великолепием. Мы решили искупаться. Вода была совершенно прозрачной, в глубине было видно каждую кудрявую зеленую прядку водорослей, каждый камешек и каждую рыбку. Мой маленький сын Ваня радовался брызгам.
Пора было собираться в обратный путь, но мы твердо решили, что обязательно приедем на Сенеж еще раз.

Следующим летом мы приобрели путевки в Дом творчества художников «Сенеж». Ехать второй раз на Истру нам не хотелось, там нас до полусмерти отравили тухлой курицей.
В день нашего приезда шел крупный дождь и по озеру гуляли большие волны, но моя безумная жена Аня, едва забросив вещи в номер, потащила меня купаться. В воду мы полезли в явно неподходящем месте, и я немедленно порезал палец о бутылочный осколок. А счастливая Аня плавала и ныряла среди озерных зыбей, как байкальская нерпа.

Мой маленький сынишка Ваня немедленно обрел добрых друзей: доброго и смышленого местного песика по кличке Черныш, которому он имел неосторожность почесать розовое пузо, и мальчика Андрюшу. Знакомство с Андрюшей состоялось следующим образом:
-Привет!
-Привет!
-Пошли рыбу ловить!
-Пошли…
К обеду они вернулись с рыбалки с трофеями: двумя прозрачными пакетиками – в одном плотвичка, в другом стакан убитых комаров. В последствии выяснилось, что Андрюшу в этой жизни ничего кроме рыбной ловли не интересует.
Следующим летом мой сын покорил сердце очаровательной черноглазой девочки Лизы. За обедом он подошел к Лизиному столику, и сказал Лизиной маме: «Добрый день. Приятного аппетита. А вы разрешите милой барышне со мной погулять?»
Две недели Ваня и Лиза были неразлучны. Мне очень запомнилась прогулка с детьми и Лизиной мамой на противоположный лесистый берег Сенежа. Путь туда лежал через длинный деревянный мост. Дети носились взад-вперед по дощатому настилу, уворачиваясь от многочисленных ос, которых там почему-то было великое множество, Лиза звонким голоском (она была солисткой детского хора) распевала песню «Мы юннаты – мы веселые ребята нашей солнечной страны!», а ее мама пела неустанные дифирамбы моему сыну.

Мы стали проводить на Сенеже все летние отпуска. И каждое такое лето я вспоминаю как островок счастья – молодеющие каждый раз от пьяняще-свежего воздуха родители, ошалевший от каникулярной свободы маленький сын, прогулки и купания… Озеро каждый день было таким разным: перламутрово-розовое и гладкое как стекло на заре, бирюзово-синее, покрыто белыми барашками в ветреный полдень, грязно-серое, мечущее на берег полные водорослей и лягушачьей икры валы в шторм…

Менялся сам пансионат, менялся состав его обитателей.
Когда-то Сенеж был всесоюзной Меккой художников. Но в 90-е большинство мастерских пустовало (слишком дорого стоила аренда). Простаивали уникальные трофейные немецкие граверные станки. Только в подвале еще торговали ватманом, углем, сангиной, соусом, ленинградской акварелью и масляными красками.
Но кое-кто из художников все-таки приезжал, например солнечногорский гравер Плаксин, приветливый, веселый, всегда слегка поддатый бородач, или смешная рыжая толстушка Наталия Богородская, автор прекрасных работ, посвящённых русской провинции. Она ежедневно подолгу восседала на залитом солнцем пляже в белоснежном купальнике, покрываясь багрово-коричневым загаром.

Ангелом-хранителем старых художественных традиций Дома творчества была библиотекарь Тамара Викторовна. Тамара была некрасива, мужа и семьи у нее не было, но возможно именно поэтому она обожала детей. За большим библиотечным столом всегда сидели разновозрастные ребятишки, - они рисовали, лепили из пластилина, мастерили из картона сказочные замки. Библиотечные стены превращались в огромную выставку ярких и радостных детских рисунков. Ваня ее обожал, и чувство это было взаимным. Тамаре Михайловне я когда-нибудь посвящу отдельный рассказ.

Благодаря организованным Тамарой экскурсиям нам удалось несколько раз побывать в расположенном неподалеку блоковском Шахматово. В первый приезд о сожжённой в 18-м году усадьбе напоминали только "огромный тополь серебристый" и заросли сахалинской гречихи. Но работы по восстановлению барского дома и парка велись очень быстро, и через три года дом уже принимал гостей. Мы прошли через блоковскую гостиную, вышли на парадное крыльцо, и сразу вспомнилось:
"И дверь звенящая балкона
Открылась в липы и сирень,
И в синий купол небосклона,
И в лень окрестных деревень... "

Были и другие интересные экскурсии-поездки: на клинскую фабрику новогодних игрушек, в путевой дворец Екатерины II, на сыроварню обрусевшего американского сыродела Джона, который изготавливал потрясающий выдержанный, сыр, замешанный на красном вине, в усадьбу Д.И. Менделеева Боблово.

Когда сын вырос, поездки на Сенеж прекратились. Но лет 5 назад, мы решили отправиться в Дом художника уже без Ивана.
Мы были очень разочарованы. Озеро зацвело, чего раньше никогда не случалось. Умерла Тамара Викторовна, не с кем теперь было поболтать по душам за чаем, не стало интересных экскурсий, а дверь в библиотеку была почти всегда закрыта. Погода, как и кормежка, были отвратительны.

«По несчастью или к счастью,
Истина проста:
Никогда не возвращайтесь
В лучшие места…»