Тайрага. Зов истока. Глава 11. Горячий парень

 

   Игорь часто вспоминал свой сон, настолько реальный, что ему казалось, выйди он сей час на ближайший каменный утёс и снова увидит зелёный ковёр, выстилающийся у его подножья, и нитку реки, поблёскивающую на дне ущелья. Он даже поймал себя на мысли, что как мальчишка надеется вновь увидеть А- лея и его жену Лею.
   Чувством, которое никак не связано с логикой, Игорь пытался связать себя с Тонким Миром, и получить ответы на все интересующие вопросы. Надеялся, что когда провалится в управляемое состояние сна, то сможет вернуться к событиям, которые ему пригрезились, и узнает, что было с народом Себора дальше. 
   Каждый вечер, мысленно рассуждая на эту тему, Игорь полагал, что если ему не удастся вернуться к своему сну, то он хотя-бы спросить у Лега хранителя, что это было. Однако, не смотря на все усилия у Игоря ничего не получалось.

   Так прошло несколько недель.
   Всё это время они занимали текущей работой.
Игорь оказался любопытным спутником, и старался вникнуть в каждую мелочь. Он интересовался всем, что сопровождало человека в тайге. Хотел понять, из чего складывается удача охотника и зависит жизнь путешественника. А старику доставляло удовольствие рассказывать городскому жителю всё, что знал. Отвечая на вопросы, Матвеич с терпением учителя разъяснял то, что ему казалось простым и обыденным. Он с удивлением для себя открыл, что жизненные мелочи, которых давно не замечал, для Игоря оказались  камнем преткновения. Горожанин не сразу уловил, как  завязать узел, чтобы тот не затянулся или на оборот, как сделать так, чтобы завязанное, развязалось одним движением. Как найти место, где сделать лабаз. Как определить, где пойдёт зверь, а где его не будет никогда и почему.
   Матвеич восстанавливал зимовье, давно требовавшее человеческого внимания. Игорь, ему помогал, как мог.. Разговаривали они не часто, в основном по делу. Каких либо серьёзных тем спутники больше не затрагивали.
   Матвеич по природе человек неразговорчивый, задавшись целью отремонтировать зимовье, восстановить уничтоженное временем и вандалами, мерно делал своё дело. Он специально не давал себе передохнуть, не смотря на серьёзный возраст. Для того, чтобы мысли о болезни не сверлили голову, он думал о своей убитой соседке и о том, кого  Прапорщик назвал убийцей.
   - «Василёк,» - рассуждал Матвеич, стругая старым рубанком доску. – «Неужели он? Ведь Севастьяновы в нём души не чаяли.  Своих-то вырастили, ну и решили сироту приютить… Сейчас поди в гробах переворачиваются, глядя на деяния Василька. А, если не он?.. Кто-то в зимовье напАкастил. Ушёл даже старый топор прихватил. Видать своего не было, а выживать надо. ОдежОнку старую забрал…». 

   -  Матвеич! - удивился Игорь, подходя к старику, - у тебя  и рубанок тут есть.
   - Ну а как без рубанка в тайге? Встанешь поутру, захочешь построгать чего-нибудь, хвать(!), а рубанка нет… И сразу жизнь не в радость, - отшутился старик.
   – Рубанку этому лет… чуть меньше, чем мне. От отца достался. Ещё в молодости, когда  это зимовье рубил привёз его сюда. Камнем вон нож подправил и готово… Видел, - старик спросил спутника, -  в зимовье, кто-то доску у стола обломил? Сей час вот эту достОчку стругну, и поменяю… Порядок будет.
   Очередной наступивший день выдался жаркий, и пока старик, в зимовье ремонтировал сломанный стол, Игорь на улице развёл костёр и начал готовить обед.
Матвеич закончив работу, присел рядом на бревно и наблюдал, как его спутник хлопочет у котелка.
   - Каша дело хорошее, - сказал старик, - но без мяса, она как-то хреново заходит.
   - А консервы? - возразил Игорь.
   - Да какое это мясо! – проворчал Матвеич. – Мои припасы, почти закончились и твои вроде-бы тоже на исходе. Святым духом я питаться не умею, поэтому свеженинки захотелось. Бульончика похлебать с козлятинки… Козёл сей час весь в низу, на зелёной траве. На солонец приходит рано. Да и потом, пока мухи нет, надо мясо повялить, впрок запасти.
   - А лицензия есть? – спросил Игорь, улыбаясь и щурясь от солнца.
   - Лицензии тут я выдаю, - спокойно ответил старик, глядя в костёр.
   - А мне дашь? – продолжил Игорь в том же духе.
   - Занимай очередь.
Игорь засмеялся, оценив шутку Матвеича и скаазал:
   - Да я шучу!..
   - А я нет, - серьёзно ответил старик, потом посмотрел на Игоря и заметив его смятение, улыбнулся давая понять, что тоже шутит.
   - Когда поедем? – поинтересовался спутник старика.
   -  Завтра с утра, сегодня уже поздно. Вниз спускаться будем, потом назад ехать. Это не быстро, - ответил Матвеич.
После принятого решения, остаток дня они провели в сборах к предстоящему пути. Пока Игорь перетряхивал свой походный рюкзак и решал, что брать, а что будет лишним, Матвеич успел съездить на коне к сушилке. Так он называл место, где планировал сушить мясо. Когда старик вернулся, они вместе перепроверили сбрую Чингиза.
   Ближе к вечеру дошло дело и до оружия. Матвеич достал из-под нар и вытащил из чехла, свою любимую двустволку.  Когда старик собрал ружьё и протянул спутнику, тот с любопытством взял его в руки:
   - Такого ещё не видел, - сказал Игорь.
   - «Белка», - пояснил Матвеич. – Я служил в Приморье, вот там её и купил. Раньше-то ружья в любом сельпо продавали. Или по почте можно было выписать. Это сейчас всё за семью замками. А тогда, по-другому было, с этим делом. Свободнее… И порядок везде. То ли, дураков меньше было? Проходили у нас в части соревнования по стрельбе, я их выиграл, получил первый разряд. А этот разряд давал право купить ружьё с нарезным стволом. Вот я эту «Белочку» и купил. Верхний ствол «мелкашка» - нарезной, а нижний двадцать восьмой калибр. Для тайги другого ружья и не надо. Лёгкое, с хорошим боем, сей час, таких не делают. Берегу его как зеницу ока. Сколько раз оно меня выручало. Кормилица.
   - Матвеич, а в каких войсках служил? – поинтересовался Игорь.
   - В стройбате. Три года лес валил, в дальневосточной тайге. Там с этой «Белкой» и охотился.
   - Подожди, не пойму. А как в армии со своим оружием? – недоумённо спросил Игорь.
   - А, тогда можно было, - пояснил Матвеич. – Оружие же для всех продавалось, и для солдат тоже. Вначале мы оружие хранили, кто, где место найдёт. Потом в одной из частей, кто-то, кого-то застрелил, и пришло указание всё личное оружие сдать в оружейную комнату. Я тоже сдал. Но как носом чувствовал подвох. Через месяц приходит распоряжение, изъять всё личное оружие у солдат. Мне старшина об этом шепнул. Мы с ним дружили. Бывало, даже на охоту меня собирал – консервы, хлеб. Всегда приговаривал, идёшь в тайгу на день, бери на два. Хороший мужик был, как отец родной. Фронтовик. Короче встал я ночью, когда все спали. Ружьё-то поставил в пирамиду с краю, через решётку можно было рукой достать. Вытащил его из пирамиды. На посту дневального по роте, стоял мой друг, - старик лукаво  улыбнулся и добавил, - так, что операция по изъятию прошла успешно. – Друга звали Бадыра. Тувинец… хороший парень. Ружьё достал и спрятал на чердаке. Чердак был опилками засыпан. Вот в этих опилках я его, два года и прятал, - старик посмотрел на ружьё и погладил рукой. – Командир роты, тогда сильно ругался, поймал меня за ухо, чуть не оторвал. Сдай говорит ружьё, по-хорошему, а то если найду, под трибунал отдам.
   - Не отдал? – спросил, усмехнувшись, Игорь.
   - Как видишь, - ответил старик. – Потом, когда демобилизовался, я его разобрал, сложил в чемодан, ствол-то всего шестьдесят сантиметров, и привёз домой.
   - Ну, да! Интересная история. Я не знал, что раньше солдатам можно было иметь личное оружие.
   - А с оружием у нас в стране всегда чехарда. Нет воли, понимания, что такое оружие. Воспитания должного нет, по отношению к оружию. Вот в армии было… Передерутся офицеры, постреляются или жену, кто с пистолетом погоняет, сразу указание – сдать всем офицерам личное оружие. Или наоборот… Служил же на Дальнем востоке в пятидесятых годах. Граница рядом. Хунхузы пАкостили, беглых в тайге много было. Убьют, кого-нибудь, сразу указание - выдать всем офицерам личное оружие. И вот такая дурость без конца. Сейчас-то с оружием вообще «тушите свет»,
- возмущённо сказал Матвеич. – Сейф… металлический…к полу, к стене прибить, два замка повесить, сигнализацию установить, отвернуться ключ выбросить, направление, куда выбросил забыть. Ну, это, что за дурость? – возмущался старик. – Раньше, в каждом доме на стене двустволка висела. Если зверь или недруг, то вот она родимая, - Матвеич указал на «Белку», которую держал в руках Игорь, - снял с гвоздя  и семья спокойна. А просто так не тронь… Мне, мой дед говорил, «даже палка один раз в год стреляет, а ружьё тем более». Поэтому, мол, никогда не направляй на человека оружие, если в этом нет необходимости.
   - Да, здесь ты прав, - подытожил Игорь. – А дедовщина, у вас в армии была? – спросил он с любопытством старика.
   - Ну, а как без неё, - удивлённо ответил Матвеич. - Если ты салага и от мамки только вчера пришёл, кто тебя учить будет. Дед -  старослужащий солдат. Только всему придел должен быть. А это уже от самих людей зависит, от солдат, ну и конечно от отцов-офицеров. Если ты, как сей час молодёжь говорит,  - ЧМО, то тебе никто не поможет. А если стержень внутри есть, то всё наладится. Всяко было…
  - Ну, расскажи, дед, - попросил с задоринкой в голосе Игорь.
   - Ну, а чё рассказывать. Был и у меня случай... Только нас прислали в часть из учебки. Утром подъём. Я соскочил, одеваюсь. Гимнастёрку надел, она раньше через голову одевалась, смотрю, а штанов нет. Новенькие мои штаны, рассматривает хмырь один, тот, что уже год  успел отслужить. Говорит мне, мол «походишь в моих старых». Я ему отвечаю, облезешь и неровно обрастёшь. Он мне по соплям. Я устоял и с левой ему… Тот упал. Я тогда штаны схватил и по морде засранцу, чтоб неповадно было. Короче драка началась, у него помощники нашлись, давай мне со всех сторон совать. Вот тут-то, мой дружок – Бадыра и вмешался. Мы с ним призывались вместе. Маленький, крепкий – тувинец. Встали - спина к спине и давай хлестаться. Нам конечно навтыкали, но мы не сдались. Деды разняли - те, кто последний, третий год дослуживали. Нас  с Бадырой отправили сортир драить, а любителю чужих штанов десять банок рубанули.
   - Десять банок, это как понять? – поинтересовался Игорь
   - Да как понять… Просто!.. – ответил Старик. – Объявляют тебе прилюдно, в чём твой проступок, предлагают лечь на табуретку. Если не ложишься положат. Спускают штаны, чтоб одежду не попортить. И десять, или сколько там назначат, раз солдатской пряжкой по голой сраке. Если в лесу, то вместо табурета пень, а вместо ремня сук какой-нибудь. Работали-то без ремней.
   - М-да жёстко, - отметил Игорь.
   - Это не жёстко. Это доходчиво… по-отечески. Наука запоминается на всю жизнь.
   
   В Игоре вновь заговорил навык оперативного работника и он продолжил задавать старику вопросы:
  - Что даже национальных группировок в подразделении не было?
   - Национальности были разные, но тогда на это никто не смотрел. Все мы были люди одной страны.

   - Ну, да, - задумчиво произнёс Игорь, повторяя слова старика, - «все мы люди одной страны». – Когда я служил, было уже по-другому.  Думаю, у Бога нет национальностей. Русские, чукчи, монголы, испанцы… какая разница.
Матвеич внимательно посмотрел на собеседника и вдруг неожиданно заговорил академически стройно:
   - Разницы нет, а национальности есть. «Нет национальностей!» – повторил он слова собеседника. – Не шельмуй чужими словами. Живи своим умом. Создатель дал возможность быть и развиваться многим народам. Он не создавал национальности, это так,  но создавал народы. И среди этих народов были те, кто прорубали себе путь «через тернии, к звёздам». Вместе с ними шли народы, кто принимал и понимал этот путь. Вот так среди народа славяне, образовался народ Русечи. Это те, кто стал стержнем этой цивилизации. Имеют ли они национальные признаки? Конечно да. Они(Мы) обрели их в ходе многотысячелетних испытаний эволюционного развития. Если бы Создателю не было нужно разделять нас на народы, то и не было бы этого разделения. А если оно есть значит Создателю это нужно.
   - Создателю, - повторил Игорь. – Ты сейчас говоришь прям, как мой друг Светослав. Он хоть и очень мудрый человек, но я всё же иногда с ним спорю. И по этому вопросу в частности… Смотри Матвеич, такая простая заковырка,- философствуя продолжал Игорь, - есть русская культура. Да? Но мы все такие разные. Как быть с теми, кто родился в смешанных браках.

   - Что значит разные? – переспросил старик. – Многонациональный народ? Если в этом смысле, то да. Если ты говоришь о русских, то мы не разные. А тот, кто родился в смешанном браке - ну, родился и родился. Это капля в море. Назвался русским, живёшь нашими традициями, разделяешь с нами наш образ жизни,  милости просим. Будь с нами. А если не можешь… определится, с национальностью, то это твои проблемы. И меня и всех русечей, этой проблемой грузить не нужно, если у тебя в голове ветер гуляет. Вот ты сей час сказал такую глупость… мол, «есть русская культура», намекая, что русских нет. Последнее время это стало модно повторять.  А скажи мне, мил человек,  дым без огня бывает?
   - Ну, ответ известный… конечно нет.
   - Ну вот. А, как может возникнуть русская культура без русских, без основы. Или ты хочешь сказать, что её создал, многонациональный народ нашей страны? Собрались как-то ненцы, немцы, узбеки, чукчи, удмурты и все остальные и решили… А не создать ли нам русскую культуру?.. – съязвил Матвеич.
  - То, есть хочешь сказать, что этнические русские существуют? – спросил Игорь, испытывающе глядя на Матвеича.
   - А тебя не мучает вопрос о существовании этнических чукчей, поляков, грузин или узбеков? – вопросом на вопрос ответил старик. – Наверное, нет? А почему тогда так остро стоит вопрос о существовании этнических русских? Ах, да!.. Русских-то нет, но есть русская культура, - с нескрываемой иронией произнёс Матвеич. – Если мы с такой идеей, в своей основе, обнуляющей национальное достоинство, начнём заходить в другие страны, которые идентифицируют себя как народ, имеющий национальный код, то от нас отвернутся. То обстоятельство, что с развитием цивилизации народы стали делиться на национальности - это объективный факт. Народ формирует культуру. Культура сплачивает и делает народ сильнее. Но, когда вы придёте со своим винегретом к другим народам, которые стремятся к сосуществованию,  и начнёте рассказывать им об генерируемой вами идеи - типа все мы русские, то будьте уверены они вас выслушают.  Но присмотревшись, по подробнее, по пристальнее  увидят, что за вашей культурой нет стержня. Нет народа, который она сделала сильным. Но есть народы, которые всё-таки имеют другую культуру, и культуру отличную от той, что вы называете русской. Что русскими они стали называться только в угоду сегодняшним политическим течениям. Увидев подмену, уважающие себя народы, свами разговаривать не станут. Вы можете врать сколько угодно и рассказывать узбеку или буряту о русском мире без русских. Но люди-то знают, что ваша новая теория - это только болтовня, что русские на самом деле существуют. Они увидят, что ваша болтовня только внешне привлекательна, а по сути, растворила русских и не сделала их сильнее. А если так то, где гарантия, что завтра вы не растворите их, так же как русских. Примут ли узбек и бурят вашу идею? Нет. Даже, если на каком-то этапе будут с вами соглашаться. Будут соглашаться пока это им выгодно.
   Игорь внимательно, не перебивая выслушал Матвеича и, когда тот закончил, он ещё раз произнёс:
   - У Создателя нет национальностей…
   - Опять двадцать пять!.. - глубоко вздохнув, перебил Матвеич. – Как ты попался на эту наживку? Вроде мужик не глупый! Для Создателя мы все равны, это верно. Но он не случайно разделил нас языками, цветом кожи, мировосприятием. Это одна из граней Замысла развития, которую мы(!) должны понять. Начиная свой урок, на первоначальном этапе Он(Создатель), разделил нас на народы. Развиваясь в указанном направлении, произошло деление на нации. Я уже говорил – это объективный процесс.
   - Зачем делиться на национальности? Для усиления вражды?.. парировал Игорь.
   - Для того, чтобы мы научились жить совместно, сохраняя свою идентичность.
   - Если б это было так просто, - продолжил Игорь. – Рассуждения на подобную тему вреднЫ, Матвеич. Ты знаешь, что будет, если мы сейчас на официальном уровне признаем, что русские - это народ этнически обособленный?  Сразу найдутся умники-провокаторы, тут же спросят, «а, где у русских земля?», «дайте нам нашу землю!». И понесётся… Гражданская война обеспечена, и как следствие крах государства.
   - Подожди… У вас же хватило ума сказать, что русских нет, напористо продолжал старик. – Почему у вас не хватает ума понять, что русские - это катализатор. Катализатор создания Мира, не ограниченного земельным наделом. Что русский этнос, помноженный на генерируемую им культуру, несёт идею - совместного сосуществованию. И территория в данном случае не имеет значения. Это же просто!.. Оглянись на вековую историю, и ты увидишь, что это так! Что там, где русские там мир и прогресс двигающий народы вверх по эволюционной лестнице. Мы никогда никого не уничтожали, не делали рабами и не называли людьми второго сорта.
   - Это так, но…
   - Не перебивай!.. – Матвеич резко оборвал собеседника. – Русечи – это единственный гвоздь в здании, что сегодня называют Россией. Обезличите его – выдерните гвоздь и здание рухнет. Создатель строит наш Мир тысячи лет… Русечи - это его авангард! Не мешайте Создателю. Как только вы обезличите его авангард - это будет равно уничтожению его Замысла.
   - И, что тогда?
   - И тогда всё повторится вновь. Мир начнётся сначала. И Создатель и мы начнём всё с нуля. И этот урок будет повторятся, такое количество раз, пока не будет понят и усвоен.

   Услышав последнюю фразу, Игорь вдруг вспомнил свой сон. Как, что-то похожее говорил А-лей, о исходе народа Себора о их миссии перед цивилизацией.
   Разговор стал эмоционально напрягаться и Игорь, решив его чуть разгрузить, неожиданно спросил:
   - Ты говорил «если живёшь нашими традициями», то ты русский. А какими традициями.
   Матвеич насупился. Было видно, что заданный вопрос вместо того, чтобы успокоить, наоборот разозлил старика. 
   Матвеич вдруг вскинул взгляд и спросил:
   - Тебе их все перечислить? Или это ты так спрашиваешь, чтобы позлить меня?.. Главная наша традиция это не быть Сукой. Ты знаешь, что означает это слово в нашем языке?
   - Ну… Самка собаки.
   - Вот, вот… Вот такие дураки как ты, даже не зная изводов слов, начинают рассуждать о том, есть русские или нет. Перевожу на твой язык. Сука – это смешивающая души. Только она, как ты её называешь, самка собаки, может принести потомство от разных кобелей в одном помёте. Не быть Сукой у нас означает иметь своё мнение, думать своей головой и не идти на поводу у первого встречного прохиндея, научившегося складно говорить.
   - Не злись Матвеич, - Игорь улыбнулся, стараясь успокоить собеседника.
   - Чего не злись!.. – продолжал распаляться стрик. – Ты сам-то русский или из тех, кто не может определиться? Вот с этого и начинается… В начале у людей стирают индентификацию, по принадлежности к своей истории, чтобы они даже не могли понять какого они рода-племени. Потом человеку сносят башку, пидарастическими «ценностями», чтобы он запутался, мальчик он или девочка. Ну и последний шаг - превращение его в животное на двух ногах. С тремя главными инстинктами – жрать, срать и размножаться. Создатель нас тянет за уши из животного мира, а мы вместо того, чтобы ему помочь, упираемся всеми четырьмя костями и норовим назад убежать.
Игорь усмехнулся:
   - Резкий ты мужик… Но ещё вопрос. Ты говоришь Создатель, учит нас жить вместе, но как я понял, не перемешиваясь, и при этом «сохраняя свою идентичность». Зачем?
   - За тем, Игорёк, что следующий этап развития, если мы этот пройдём, будет уже за пределами Земли, а туда без нужных знаний и нравственного развития не допускают. Самое большее, что нам могут разрешить - запускать смешные аппараты для изучения солнечной системы.

   Игорь больше не стал задавать вопросы Матвеичу. Ответы старика, вначале показавшиеся странными, заставили его задуматься. Он вдруг для самого себя сделал ошеломляющий вывод, что старик не так прост, как ему показалось в начале. Вспоминая беседы со Светославом, в памяти всплыли его слова, что люди, с которыми начинаешь тесно общаться, встречаются не случайно. Это люди носители информации. Информации, которая необходима, для опыта твоего развития.
Он больше не стал задавать вопросы Матвеичу на острые темы, видя как тот, принимает их близко к сердцу.

    Зная, что завтра предстоит длинный поход, оба решили пораньше лечь спать. Матвеич как обычно устроился по ближе к печке, погреть кости, а Игорь, упаковавшись в спальник, лежал рассматривая потолок.

   Солнце уже село за гору, но его свет, хоть и не был уже таким ярким как днём, пока не собирался покидать освоенные пределы. Серп месяца, показавшийся над верхушками елей, будто подталкивал дневной свет,  острыми рогами, прося уступить место своей темной спутнице.
 
   Спать пока не хотелось и прокручивая в голове только, что закончившуюся беседу, Игорь решил немного смягчить её концовку,  поэтому вновь заговорил с Матвеичем на тему, которая, как ему казалось, была приятна старику. Нет, он не заискивать перед ним, просто общаясь, почувствовал стальной стержень. Причём на этом стержне не было ни капли ржавчины.  И твёрдость его была такова,  что встречалась редко. Игорь почувствовал силу старика и сыновнее чувство уважения, проявилось само собой.
   Он спросил:
   - Матвеич, а  «Мелкашка» не слабовата для гор?.. 
   - Так, мы тут с «мелкашки» всё стреляем - от белки и до медведя. Это последнее время народ разбаловали карабинами разными. А раньше дробовик да «мелкашка» - выбор был не велик. Уметь нужно стрелять и тогда никакой «слабости» не будет.
   - Ружьё у тебя классное, я бы сказал красивое. И сохранилось хорошо, - заметил Игорь
   - Баба любит ласку, а ружьё смазку, - улыбаясь, прокомментировал Матвеич.

   После небольшой паузы Игорь вновь спросил:
   - Дед, я наверное утомил тебя своим любопытством?
   - Да, нет… Балабонь чего-нибудь, вместо радио. Всё веселее будет.
   - А чего всё я-то? Я уже рассказывал про себя. Теперь давай ты.
   - Было б чего рассказывать, - ответил старик, - родился, жил, придёт время, помру… весь сказ. 

   Видя, что собеседник просто так ничего не расскажет, Игорь начал задавать вопросы:
   - Матвеич, а ты всю жизнь здесь прожил?.. В горах.
   - Да, вроде всю, если не считать, как по молодости целину поднимал.
   - Ну и как? – спросил Игорь. – Поднял?
   - Ага, поднял. Не упала бы…, - пошутил Матвеич с серьезным лицом.
   - А чего так?
   - Я в Казахстане работал, там светлое будущее вперёд продвигал, а сегодня это светлое будущее опять ковылём заросло.
  - Жалеешь? – не унимался Игорь.
   - Да, ну!.. – ответил старик. Это их дело… казахов. Не хотят землю пахать, пусть баранов пасут. Весь наш район для них сено косит. Кормим их помаленьку.
   - Кого их?..
  - Ну не казахов же, - ответил старик.
   - Дед ну расскажи чего-нибудь. Как там было во времена твоей молодости, - продолжал Игорь, подначивая своего собеседника.
   - Да, как! Весело было. В молодости-то оно завсегда лучше, - с еле заметным сожалением в голосе проговорил Матвеич. – Если гуляли то всей деревней, если водку пили, то опять все вместе. Дрались деревня на деревню, но ни до смерти. Девок любили, но не обижали. Придёшь в клуб на вечёрки, а они там вдоль стенок стоят, как на подбор. Бери любую и замуж. Такого ****ства как сейчас не было. Кто с кем не попадя, на прополую…
   - А ты, дед,  тоже дрался? – спросил, улыбаясь Игорь.
   - Ну, а как? Кто ж по молодости-то не дрался. Было время, я даже любил это дело. Я ж левша. Слевой-то никто не ждёт. Очень удобно, - последнюю фразу, старик сказал усмехнувшись, будто вспоминая, что-то.
   - Ага, я заметил. Работаешь левой…
   И уже поддавшись воспоминаниям Матвеич продолжал:
   - А потом, как руку пускачём выдернул, так и прекратились мои драки. Потом женился… Ну и жизнь спокойнее пошла.
   - Пускачём это как?
   - Ни «как», а «чем». Пускач – это в тракторе движок такой… бензиновый, маленький, чтоб дизель запустить. Вот там, если шворка длинная, что на маховик наматывается, то когда  маховик в обратную сторону начинает крутится, шворку на себя наматывае. А, если шворка в руке, то вместе с рукой. Вот мне так и дёрнуло… С похмелья был, не поберегся и рука из плечевого сустава вылетела. Долго мучился. По ночам выпадывала… Начнёшь во сне переворачиваться, она хрясь(!) и вылетит из сустава. Больно…
   - Я так понял, ты трактористом был?
   - Ну, да!.. Целину то, я ж не палкой ковырял, - сказал Матвеич и прервал свой рассказ видимо, что-то вспоминая. - Чуть помолчав, продолжил:  - Как выдернул руку, с трактора пришлось уйти. Ну, а пока работал, то всякое было…
   - Ну-ка, ну-ка, интересно! - с азартом проговорил Игорь, побуждая старика, на рассказ.
   - Да, было дело… - начал Матвеич, - Алей на тракторе переплывал.
Игорь откровенно засмеялся, услышав начало и спросил:
   - Дед ты случайно не Мюнхаузен?
Старик, понимая шутку и сам улыбаясь, началу рассказа, продолжил:
   - Честно тебе говорю! Весной дело было. Я тогда свою судьбу испытывал и работал в одном колхозе, в степной зоне. Отрядили нас жерди заготавливать. На берегу Алея, тальник рос, в самый раз для этого дела.

   После последней фразы, Игоря будто током ударило и он переспросил:
   - Как ты сказал? А-Лея?..
   - Ни А-Лея, а Алей. А-а-а, ты ж не местный, - вспомнил старик. – Ну, река у нас такая в предгорьях течёт, – пояснил он собеседнику.
Сон, который Игорь уже начал забывать, вдруг вернулся в таких же ярких красках как был.

   Не обращая внимание, на озабоченность спутника, Матвеич продолжал:
   - Так вот. Дело было весной. Алей мог тронуться со дня на день. И тогда уже до тальника было б не добраться. Председатель колхоза послал нас на заготовку. В воскресенье…  А с той стороны по зимнику возвращалась наша машина ГАЗ – 51. Из города баб с базара везли. На реке уже забереги вышли… Днем вода текла, ночью замерзала. Не сильно, не широко, но текла, а посредине лед горбом приподняло, но ещё твёрдый был. Короче, водила решил, что проскочит, начал заезжать на лед и провалился передними колёсами, по самый капот. Водила к нам, на этот берег... Я на тракторе ДТ-54. Он ко мне, мол вытащи. Я ему говорю, «Белены объелся, что ли? У тебя две с половиной тонны вес, ты провалился, а у меня пять. Я сразу якорем на дно…». Он как разнылся, говорит своего бросили, мне… трус мол. Задели его слова за живое!.. Думаю, если утонуть суждено, значит не сгорю. Взял в ЗИПе ломик, подошёл к берегу. Тюк по льду у берега, пробил. Чуть дальше тюк… пробил. Ещё чуть дальше тюк… держит. Ещё дальше тюк… держит. Ага думаю – есть шанс. Поставил трактор на дорогу, метрах в 50 от кромки льда. Открыл обе дверцы, на всякий случай, чтоб выпрыгнуть успеть. Рыкнул пару раз дизелем на полную, врубил ему с места пятую и попер… Только я на лед он хрусть подомной и вода в кабину. Дизель ревёт… гусеницы молотят. Смотрю передком, траками зацепился и попёр. Под жопой лёд ломается, а перед успевает цепляться. И меня как на корабле в шторм то вверх, то вниз. Назад оглянулся, там льдины плавают. Смотрю трактор вправо пошёл, видать правая гусеница чуть быстрее крутится или лёд под ней пару раз, потвёрже попался. Хотел на себя левый фрикцион дёрнуть, вовремя остановился. Думаю дёрнуть за рычаг, значит гусеницу остановить. А если гусЯнка остановится, трактор ко дну пойдёт. Вовремя сообразил!.. Тут, уже на середину выехал, смотрю трактор болтать перестало, на середине лёд потолще. Трактор держит… Я его выровнял и направил, куда мне надо, - поясняя, Матвеич сделал движение руками, будто в его руках были рычаги трактора. - И опять вперёд - газ на полную… Перед самым берегом снова… У-ух! И вода в кабине. Но тут уже гусеницы на дне. У берега дно мёрзлое, траки зацепились, вылетел я на берег. Остановился, посмотрел… Льдины плавают, будто ледокол прошёл, - старик усмехнулся, вспоминая свою лихость. – Бабы наши всё это видели визжат , орут «дурак». И на меня и на водилу этого!. Я его зацепил, выдернул. Он ко мне, мол «назад не езди, утонешь! Вокруг лучше объедь через мост». Говорю ему – этот круг сорок километров, траки сотру. Сел и назад таким же макаром. Мужики потом, кто видел,  говорили «в рубашке родился». А председатель, когда узнал, чуть не загрыз меня. Всё орал, мол под суд отдам. Ну вот так!.. А ты спрашиваешь, как там было? Весело было, - усмехнулся старик, - есть что вспомнить.
   - Здорово, - сказал Игорь, оценивая рассказ Матвеича. – Я  б так наверное не смог. – А страшно было? Второй раз ехать, через Алей.
   - Тогда нет, - ответил старик. – В горячке нет, не страшно. Злой я был на этого водилу. Трусом меня назвал при всех. Я ведь, когда переехал на ту сторону, морду ему хотел, набить. Еле сдержался. Тут бабы ещё… Плюнул и назад поехал.
   - Слушай, дед, - сказал Игорь, - ты прям… горячим парнем был!

   После сказанного Игорем, воцарилась тишина.

   Матвеич вспоминал те далёкие дни, когда был молод, здоров и полон сил. Потом вздохнув, произнёс:
   - Когда-то слово старость было таким далёким… и казалось, что меня это не коснётся.  Косну-у-улось, - вздохнув сказал старик. – А теперь? Вроде вчера ещё молодой был! Помню каждую трещину на потолке в казарме, где служил. Ведь прошло совсем немного времени и всё… Тело стало не таким послушным. В душе-то я молодой совсем, а мясо состарилось. Тут болит, там болит…

   Старик ещё говорил, что-то, но Игорь уже не слушал. Он почему-то вспомнил свой сон и рассказ Матвеича о его приключениях на реке Алей.
   - «Странно», - подумал Игорь, и продолжил мысленно рассуждать, - «Лей, Алей. Странное совпадение… и сон на сон не похож.»
Размышляя об этом, Игорь не заметил, как уснул.