Во высокой ржи от войны не спрятаться

Видела Сталина на трибуне у мавзолея Ленина, слышала, как началась Великая Отечественная война в Юрмале, в восьмом классе заведовала избой-читальней, в 16 лет киркой копала окопы, ночью по 25 км ходила через поля на заседания райкома  - всё  это Татьяна Ивановна  Левшина.

 Из хутора - в  Москву

Ветеран Великой Отечественной войны (труженик тыла), вдова участника Великой Отечественной войны, ветеран труда Ростовской области и СССР, сейчас она живет в Таганроге. Восемь лет назад Татьяне Ивановне и ее дочери посоветовали для укрепления здоровья перебраться к морю, что они и сделали.
 У Татьяны Ивановны Левшиной – девять правительственных наград, в том числе медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
Родилась она 7 января 1927 года, в начальной школе училась в хуторе Ильинка Белокалитвинского района  Ростовской области. Вместе с Татьяной в семье росли четыре брата, и сестра.
 - Когда я оканчивала третий классе, в хутор из Москвы приехал погостить брат Николай. Будучи тогда кадровым офицером Военно-политического училища имени В. И. Ленина, он решил забрать меня в Москву, чтобы я продолжала учёбу там. И в первый же год (шел 1937), я попала на демонстрацию на Красной площади. Для маленькой девочки такое грандиозное шествие казалось настоящим чудом, а трибуне у мавзолея Ленина я увидела Сталина.  Рядом стояли Ворошилов, Будённый, Калинин и другие члены Политбюро. Попала я и на первомайскую демонстрацию в следующем году: снова поражалась тому, что вижу Иосифа Виссарионовича,- вспоминает Татьяна Ивановна.
В Москве девочка проучилась пару лет, а в 1940 году Прибалтику присоединили к Советскому союзу. Её брата, Николая Тынянова, в составе правительственной комиссии направили в Прибалтику, в город Ригу. Супруга брата с маленьким ребенком и Татьяна переехали туда тоже.

Холодное море Юрмалы

- Я училась в шестом классе, жили мы на территории военного городка, в специальном  доме для семей военнослужащих,  - поясняет Татьяна Левшина.
 Во всем этом районе Риги только в одной школе преподавали на русском языке, и находилась она далеко.
- Сидишь, согнувшись: холодно, в ноябре с утра еще темно, хочется спать… Однажды я ехала в школу трамвае на заднем сиденье, а впереди громко веселилась группа молодых людей, парни и девушки. Время еще ранее, что им так весело? Я прислушалась. Они, смеясь, рассказывали, что повесили пионера на площади Свободы в Риге, и написали «Не первый, не последний». А у меня пионерский галстук - красивый, шёлковый. Потихонечку, незаметно, убрала его под жакет, чтоб видно не было. Они на русском языке говорили, иначе я бы ничего не поняла. В Риге жили много русскоязычных людей. …С тех пор до школы я галстук носила только в портфеле, а там надевала, - рассказывает Татьяна Ивановна.
 Детей из семей военнослужащих направили в оздоровительный лагерь в Юрмалу, на берег Балтийского моря. Первый раз девочка увидела море – красивое, сколько хватает взгляда. Маша, так звали вожатую, сказала ребятам её отряда: «можете только ноги помочить, купаться не будем».
 - Куда там - купаться! Я сняла тапочки, ногу поставила, будто бы стала босиком на лед, - отмечает Татьяна Лешина.
 Как и сегодня в оздоровительных лагерях, детей занимали играми, танцами, песнями. Но Татьяне Ивановне почему-то запомнилась именно экскурсия к морю.

 Показалось, что это гроза

 …Ночью 22 июня 1941 года девочку разбудил сильный был грохот, стекла в окнах дребезжали, а где-то повылетали из рам, стены дрожали.
- Теперь-то знаю – это падали бомбы. А тогда никто не понимал, что происходит. Как любитель художественный самодеятельности, я вспомнила стихи: «люблю грозу в начале мая…», но тут поняла - уже конец июня. Укрылась и лежу. Когда всё стихло, нам сказали собрать чемоданчики, заправить постели, повели в столовую, хорошо покормили, выдали с собой сухой паек и объявили, что за нами уже выехали автобусы из города, - вспоминает Татьяна Левшина.
   В это время брат Татьяны Николай со своей военной частью, оказывается, находился на учениях: фанерные танки, деревянные пистолеты…Он оказался далеко от своей семьи в первый день войны.
- За нами приехали автобусы и повезли в Ригу. Может быть, я первая из всей Ростовской области встретила войну, а из тех, кто жил в родном хуторе, так точно, - отмечает Татьяна Ивановна.
 Когда детей привезли в город, пришли представители воинской части, и объяснили, что поступило распоряжение из Москвы: семьи военнослужащих предписано направить в Советский Союз. Никакого багажа брать с собой не разрешили, только то, что можно унести в руках.
 - Нас повезли на вокзал автобусы. Мне тогда исполнилось 14 лет. Мы играли в мяч на перроне. В это время объявили: поезд «Рига-Москва» прибыл на первый путь, разрешается посадка. Те, кто был ближе к выходу, ринулись на платформу, и тут послышались автоматные очереди. Люди у входа в вокзал упали, как подкошенные. На чердаках жилых домов напротив здания вокзала засели банде;ровцы и «Лесные братья». Это Татьяна поняла из разговора старших. Люди 40 минут сидели в здании вокзала, после - посадку всё-таки разрешили. Видимо, военные к тому времени разобрались с террористами (тогда их так не называли).
 
Десант СС

Пассажиры сели в вагоны, поезд тронулся…
-  Я деревенская девчонка, родилась в хуторе. Знаю, что такое поле, что такое пшеница, рожь. И любовалась возле окна. Сейчас иногда замечаю - небо бывает такое, как будто бы его подсинили изнутри…  Но такого голубого неба я никогда больше не видела, сколько живу. Вдоль всей дороги, как мы ехали, высокая рожь. На хуторе рожь у нас не очень жаловали, уважали пшеницу, ячмень, овёс.  А тут рожь - такая высокая, а я смотрю из окна и думаю: если бы зашла туда, никто бы меня не нашел…  Что удивительно, не встречалось ни одной зелёной травинки, ни сорняка – только посевы, сколько мы ехали. И вдруг машинист объявил по радиосвязи: «Просьба к пассажирам: пожалуйста, ложитесь на пол. Прижмитесь друг к другу, окна зашторьте, не выглядывайте. Впереди высадился большой десант». Люди послушно бросились на пол. Чувствовалось, что поезд пошёл быстрей. «Как это так? Почему нельзя смотреть в окно?» - я все равно щёлочку открыла, за занавеску выглянула, минутное дело. И увидела, как за окном мелькнули несколько человек в чёрной форме с белыми нашивками… Потом, много позже, мы узнали из кинофильмов - так выглядело обмундирование войск СС, - поясняет Татьяна Ивановна.
 Движение продолжалось недолго. Поезд замедлился, по связи машинист тяжело вздохнул и объявил: «Мы на территории Советского Союза! Проскочили пограничные столбы, все осталось позади». Состав остановился.   Детворе хотелось выскочить, посмотреть, что там?
 В это время в вагон зашли сотрудники НКВД в синих фуражках, объявили: «просьба всем покинуть вагон. Товарный состав с соседнего пути повезет вас в Москву. А этот поезд мы будем готовить под госпиталь».

Домой, в Ильинку

- Вы представляете, что такое товарный вагон? Ни сиденья, ни воды. Сколько дней мы ехали, не помню, да я и не замечала времени, - вспоминает Татьяна Левшина.
 Когда семья уезжала из Москвы, на их бывшую квартиру наложили бронь, вернуться в нее нельзя было. Они переночевали у двоюродного дяди, метростроевца, и депутата одного из районов Москвы. Невестка Татьяны Лидия собиралась утром отправиться в администрацию военно-политическое училища, выяснить, где теперь размещаться семье. Но в это утро Левитан зачитал по радио обращение ко всем жителям и гостям города Москвы от имени правительства: всем, у кого в семье дети до 5 лет, предписывали покинуть город. У семье у брата Татьяны на ту пору подрастал четырехлетний сын Юра. Лидии с сыном требовалось покинуть столицу.
- Вы представляете, как большая часть Москвы отправляется с детьми на вокзал: что там будет твориться? – замечает Татьяна Ивановна.
Дядя помог с билетами и семья благополучно отправилась на малую родину, в Ростовскую область. Лида – родом из Вёшек, и они с сыном сошли на станции в городе Миллерове, а Татьяна отравилась до станции Тацинская.  До Ильинки, родного хутора - 25 километров от этой станции.
- А там - какое движение? Папа заправлял бочки на синдикате(В Советском Союзе до конца 20-х гг. так звалась хозяйственная организация, объединявшая группу трестов. Вероятно, название у такого места сохранялось и позже, примечание автора) и возил тракторную бригаду туда, где убирают урожай, пашут. Я переночевала у родственников. Рассказали, как идти дальше, дошла к синдикату. И вдруг вижу своего папу, он у лошадей упряжь поправляет. Я подошла: «Здравствуйте». Отец поздоровался, лицо не поворачивает ко мне. Наверное, голос уже забыл: четыре года не виделись. И я спрашиваю: «Скажите, пожалуйста, как можно доехать до Ильинки?» А папа отвечает: «А тебе чё, в Ильинку надо?» «Да, в Ильинку!» И тут у него видать, что-то отозвалось внутри. Поворачивается…Обнимались, плакали, - вспоминает ветеран Великой Отечественной далекую встречу.
  Они приехали на полевой стан (вспомогательный производственно-жилищный комплекс, создавался колхозами и совхозами на удаленных от населённых пунктов участков, примечание автора). Начиналась страда, а в 30 метрах от полевого стана находился ток, куда комбайн зерно высыпал.
- Я прилегла - до того устала от всех этих переездов и переживаний! Услышав папино: «спи, дочка, ты уморилась», я тут же заснула. Проснулась от громкого крика, оказывается, голосила мама! Она в тот день с другими женщинами на току сортировала зерно. Мне так хотелось спать… Думаю, отчего кто-то кричит, а потом - дошло. Это ж мамин голос! – рассказывает Татьяна Ивановна.

Суп из кукурузы

    В хуторе подруги к их дому пришли, собрались соседи.  Когда началась война, в газетах и по радио мало что рассказывали. Никто не знал, какое положение на фронте, где и кто наступает. И все, у кого родные далеко от хутора, к Тыняновым прибежали. «Таня приехала, она ехала через всю страну. Знает, наверное!»
  В родном дворе девочку не узнала собака, - сорвалась с цепи и сильно укусила. О том дне напоминает белый шрам на локте у Татьяны Ивановны.
   …В 1943 году Таня продолжала учебу. Ростовскую область оккупировали, но немцы в их хутор не добрались. Как прежде, работали учреждения, в том числе и школа.
- Я училась в 8-ом классе, когда в апреле скоропостижно скончался папа. Три брата и сестра - на фронте, я старшая осталось. Братик Гриша младше меня на 5 лет. Еду тогда выдавали по карточкам, есть в семье стало нечего. Мама съездила на территорию Украины, выменяла на лучшие кофты и юбки ведро кукурузы и макуху. Кашу не варили, только суп. Не во всех семьях голодали. Там, где оставались взрослые мужчины непризывного возраста, они, случалось, ездили в поле, воровали зерно, да и получали больше, когда работали, - восстанавливает в памяти историю пожилая женщина.
   Беда не ходит одна. В год смерти отца в семье пала корова и околел поросенок. А зерно, что оставалось у семьи, еще при жизни папы, бригадира на хорошем счету, попросили для посева (нечем было засевать колхозные поля), обещав вернуть вдвое больше, но не вернули.
- Может быть, одних нас из всего хутора голод настиг настоящий. А на соседнем хуторе за речкой работала маленькая мельница: жернова превращали в крупу зерно, кукурузу, и за это пожилой хозяин брал пол-литровую банку того, что измельчал. «Таня, ты така гарна дивчина! Ешьте на здоровье, с вас брать ничего не буду». Ну, а я рада, что всё оставили… Ни кашу, ни пышки с этой кукурузы мы не готовили, варили только жидкий суп, - вспоминает Татьяна Ивановна.

Теплая земля борозды

Ей пришлось бросить учёбу в 8-ом классе и попроситься на работу. Отец в прошлом являлся красным партизаном Гражданской войны, да и брат служил в таком высоком военном чине: семью в хуторе уважали. «Таня, ты жила в Москве, всё знаешь, поможешь нам культуру поднимать»: девочку взяли заведующей в избу-читальню.
- У меня первая  запись в трудовой книжке «заведующая избой – читальней», - улыбается Татьяна Левшина.
  В «избе» действовали библиотека и клуб, готовили художественную самодеятельность, занимались агитацией: по дворам полагалось ходить, проводить беседы. С 16 лет девочку стали звать «Татьяна Ивановна». Молодёжь посылали в тракторную бригаду по несколько человек. Днём работают взрослые, им полагается отдохнуть. А молодёжь отправлялась в ночную смену. Татьяна днем работала тоже, да и домашние дела оставались на ней.
  «Таня, садись за плуг, пахать сегодня будешь!» Плуг – это такой прицеп к трактору, четыре огромных острых лемеха, да железное сиденье. Девушка радовалась: кроме того, что есть карточка, ещё из колхоза дадут что-нибудь конце месяца. Она заработает, и вместе с мамой и братом будут жить хорошо!
  - Я очнулась в борозде: пока землю пахали, уснула и упала. Хорошо, что расстояние между лемехами большое, а я худенькая, маленькая, и они прошли возле меня. Лежу, мне так хорошо: земля мягкая, тёплая, где-то трактор гудит. А потом слышу: меня кто-то, трусит, да с такой злостью! – рассказывает о том, как работала прицепщицей, Татьяна Ивановна. 
Трактор двигается по его меже, и у края поля ему надо поворачивать. Как прицепщику, Татьяне полагалось поднять рычаг, чтобы плуг повернулся вправо. Тракторист доехал до края межи, а никто не поворачивает механизм. Оглянулся – девушки сзади нет, испугался.
- Он меня тормошил и ругал. А как бы я сказала ему сказала, что падаю, если сама этого не знала? Тракторист усадил меня к себе в кабину. «Я теперь тебя никуда напущу, сам буду поднимать плуг!» Так закончилось моя «земляная» работа, - воссоздает в памяти давние события Татьяна Левшина.
Кирка и глина
Во время уборочной страды их по-прежнему посылали на субботники и воскресники - помочь пожилым женщинам, которые целый день на просушке  деревянными лопатами подбрасывали зерно вверх, чтобы оно не слежалось. Иначе оно греется и загореться могло. Подходили машины – полуторки, с красным полотнищем на борту кузова: «Все для фронта, все для победы!» Ребята грузили зерно в машины, и его везли на элеватор.
- В конце апреля принесли домой повестку: явиться, такого-то числа и в такой-то  час в сельсовет. Меня мобилизовали на оборонительные работы - рыть окопы. Сколько живу, об этом вспоминаю, врагу не пожелаю такую работу! Веками слежавшаяся земля и глина. Когда землю копали - ещё ничего, а глина крепче, чем бетон. Дали мне кирку, бью по земле, а оттуда искры летят… Одна радость была: нам вечером жидкий пшённый суп давали, и хлеб. Ребята поострее на язык тогда сочинили про его густоту: «крупинка за крупинкой гоняется с дубинкой». Спали под открытым небом, в летнем поле. Рядом стояла бричка, кто успевал, под нее спать лез, - рассказывает Татьяна Ивановна. Так продолжалось целый месяц.

  Вести о победе

От братьев и сестры с фронта - никаких известий, мама и девушка, конечно, сильно переживали…
- Возле сельского совета стоял большой вкопанный столб, с него вещала тарелка репродуктора. По трансляции мы узнали, что закончилась война. Кто на работе, кто дома - копается в огороде. Когда я узнала, сказала соседке, она другой, скоро все сбежались к сельскому совету. Плакали, смеялись. В течение военных лет многие получили похоронки, у кого-то погибли близкие, другие оказались тяжело ранены. Мои братья - Степан, Николай, Василий и  сестра Екатерина, слава Богу, вернулась домой благополучно. Оказалось, сестра работала в Сталинграде, перед знаменитой битвой их эвакуировали в город Чкалов, - вспоминает Татьяна Левшина.
  В декабре 1947 года, во время первых выборов после войны (тогда состоялись выборы в Верховный Совет РСФСР и местные Советы депутатов трудящихся, примечание автора) Татьяну выдвинули как депутата.  В июле этого же года ее одну из всего хутора приняли в кандидаты партии.
- Меня избрали тогда секретарем комсомольской организации. Товарищ Сталин любил работать ночью, и поэтому все райкомовские сотрудники тоже работали ночью. А вдруг Иосиф Виссарионович решит позвонить? Но он, конечно, не звонил в Ильинку.  Как-то по телефону сообщили: если есть кандидаты в комсомольцы, то такого числа к такому-то часу приведите их на бюро райкома комсомола. А это - в хуторе Литвиновка, в 25 километрах от Ильинки. И пять человек лунной и снежной ночью пешком  и с песнями отправились «в район», минуя поля и замершую реку. На заседании бюро ребят приняли в комсомол, а ночевать отправили к сотрудникам райкома. Татьяна ночевала у Моти, где ее перед сном накормили молочным супом.
-   Первый  раз в жизни ела молочный суп, где картошка и молоко. Сколько раз в моей жизни  пыталась сделать  такой же вкусный – не получается! Ем и думаю: как они богато живут – у них молоко и картошка, - рассказывает Татьяна Ивановна.
 … Осенью на первом послевоенном партийном собрании в районе она познакомилась с будущим мужем, на пять лет старше ее, перенесшим тяжелое ранение при освобождении Ленинграда, Дмитрием Ефремовичем, который работал директором школы и жил в 20-ти км от Ильинки…