2 Арм дневник срочника СССР 1 часть 2 гл

Глава вторая

Духи вешайтесь! — дневальный по роте

1. Духи вешайтесь!

Повествование здесь и далее идёт из армейского дневника, который я переписывал по памяти, так как у меня его отбирали старики и читали на вечерних посиделках в каптёрке за чаем с карамелью, по рублю за килограмм. Всем было интересно узнать последние новости. Потом, правда отстали и сказали, пиши, но показывай, что написал, но по правде.

И прозвище дали Писатель, которое меня иногда спасала от лишней работы. Если меня старики заставали за этим делом, то говорили, пиши-пиши Писатель и не трогали, и я расписывал целые портянки. Я писал всё - потом на вечернем разборе что-то подвергалось цензуре словно кто знал что по прошествии каких-то лет Писатель будет выкладывать весь наркомат куда не следует. А вообще доказано, что в армии любят людей творческих: гитаристов, гармонистов, писателей, таких как я ну и клоунов-весёлых ребят с которыми не скучно тащить службу.

Фотографий непосредственно моих лет службы я не нажил - время было такое что за фотоаппараты наказывали, а дембельские альбомы отбирали. Что успел то отправил домой и то не лучшего качества.

По приезду с Вокзала в воинскую часть Комсомольска-на-Амуре мы вели себя вызывающе с другими солдатами, не зная, однако что нам дали на откуп три дня, чтобы после начать воспитывать в духе любви к Родине. Для начала переписали всех в клубе, для чего вызывали по фамильно и показывали где расписаться. Я в виду сильного опьянения никак не мог попасть в свою строчку, и два раза расписался за других ребят, выписывая не мыслимые кренделя. После чего мою руку захватил офицер и стал расписываться, а я выводил буквы. Сержанта Сашку сопровождающего нас в эшелоне отправили под арест с понижением в звании, вернее понесли, потому что его развезло, и он сам идти уже не мог.

Потом мы пошли в городскую баню. Шагали мы кто как, орали матерные песни и кричали встречным офицерам.

— Полкан ножку тяни!

В бане стали мыться, кидаясь мочалками. Потом старшине всё это надоело, и он объявил, что горячая вода кончиться через двадцать минут. Все вдруг замерли и через пару секунд стали ожесточённо смывать с себя гражданские грехи.

Кто не успел, смывал мыльную пену под холодной водой и крыл старшину бойким матом.

— Ну, погоди, козёл вонючий!
— Ну, всё падла, ты покойник!

После помывки нам стали выдавать форму и мне даже пришлось меняться с один парнем галифе на галифе и с ростом там у них было что-то не так. Кстати форму я сохранил, а вдруг снова в армию, а я уже при параде! Одевшись, я отправился искать своего дворового дружка Сашку. Обойдя всех крикнул, где он есть. А он стоит рядом и смеётся.

— Ты что орёшь, вот он я, — говорит он.

Поворачиваюсь, и вижу, что передо мной стоит какой-то тощий дрыщ в шапке ушанке с лопоухими ушами в разные стороны и смеётся.

— Всё я от тебя мог ожидать но что бы выглядеть таким чмом, ну, это...
— В зеркало на себя посмотри, — говорит он.

Пошёл я к зеркалу. Смотрю, а там такое же чмо как мой кореш, только стоит с наглой мордой и нахально так разглядывает меня. Рядом в зеркале начинаются появляться те, с кем я ехал в армию. Боже, какие они все чмошники! И какие-то идиотские улыбки...

Пришёл старшина и приказал выходить на улицу и построится.

И мы построились, то есть сгрудились в стадо баранов и курим.

— Встать по двое! — командует старшина.
— Чего так орёшь, в ухо захотел, — говорит ему боксёр Гена Поросенков.

Старшина улыбнулся и стал всех строить по ранжиру. Потом сказал, чтобы попробовали маршировать на месте. Мы стали долбить сапогами по асфальту.

— Ничего научитесь. Через неделю научитесь правильно шагать в строю. Кто знает строевые песни?

Отозвались немногие. Старшина попросил напеть.

Ах, Гала, Гала, Галочка убила ты меня

И у моего сердца Галочка покой ты отняла…

— Понятно, а ещё? — спрашивает старшина.

Тут вылезает вперёд Славка Паршуков и таким приблатнённым голосом нараспев начинает петь подменивая буквы.

Что за ночь над городом Ташькентом

А чтой-то мне взгрустнулось в тишине…

Вдруг из середине под всеобщий хохот раздаётся куплет от Иван Иваныча.

Девки в озере купались и наткнулись на тростник…

Себе целки поломали, а сказали что лесник!

— Ясен ясень. Не плачь девчонка, все знают? — спросил старшина. — Не знаете, ладно пошли в часть.

Когда мы шли в часть кто-то запел.

Цыплёнок жареный, цыплёнок пареный

Пошёл по улице гулять.

И все его тут же поддержали.

Его поймали, арестовали

Велели паспорт показать.

— Отставить песню!

И тут Славка Паршуков снова выдал.

Артиллеристы — Брежнев дал приказ

Артиллеристы…

— Отставить песню! — заорал старшина.

Обратно мы шли почти в ногу, курили уже мало, гоняя сигареты по строю.

Балагуря и посмеиваясь над собой, мы дошли до своей части. На КПП нас встретили старослужащие со словами — Духи вешайтесь!

Старшина довёл нас казармы и сказал что теперь это наш дом на два года. Впрочем, нас может ещё ждать распределение по точкам. В казарме мы сняли свои шинели и построились.

Старшина для начала представился.

— Меня зовут старшина Мевзос, только если вы попробуете называть меня Мерзостью, накажу. Я белорус и не потерплю к себе такого отношения и зарубите это себе на носу и что вы уже в армии, а не дома.

— А если я башкир, — сказал кто-то из строя.

— А башкиру за такую вольность как выкрик в строю без разрешения положен наряд вне очереди, но сегодня нарядов вне очереди не будет за малым исключением. Я назначу в наряд тех, кого назначу, и так будет всегда.

Старшина сказал, чтобы мы написали хлоркой свои фамилии на изнанке своей одежды и номер своей войсковой части, чтобы не путать с чужой. И чтобы не рисовали голых женщин с сиськами. А так же запомнить место своих шинелей на вешалке.

Нам выдали иголки, погоны, шевроны, петлицы и показали, как правильно всё это пришить. Мне достались чистые погоны без жёлтых полиэтиленовых букв СА, на которые я прицепил металлические буквы СА, и металлические эмблемы которые у связистов назывались почему-то мандавошками.

— А они похожи на насекомых с лапками, — объяснили мне.

В казарме нам показали наши койки и показали, как правильно заправлять постель — табуреткой в угол на краях. Потом были ещё не менее важные действия, и кончилось тем, что некоторую часть солдат назначили в наряды. На мойку полов в штабе, в столовую чистить картошку и брить Деда Мороза, а дневальным по роте почему-то меня назначили именно меня, на это я никак не среагировал, продолжая стоять в строю. Тогда старшина сказал, что тот, кого он называет, откликается и выходит из строя и показал, как это делать правильно на примере.

— Лысенко.
— Я.
— Головка от хуа.
— Выйти из строя.
— Чего? — спросил Саня, — а причём тут я? Вон кому надо тот пусть и выходит.

И все засмеялись.

Старшина улыбнулся и сказал, чтобы все разошлись.

Как, только расслабившись, мы стали рассаживаться на табуреты последовала команда, построится. После чего начался армейский ад о чём мне рассказывал средний брат Володя. Подъём и отбой пока горит спичка где-то сорок секунд, муштра на плацу до того что стали болеть ноги, вечерние песни в строю про проклятую "Девчонку" до звона в ушах. А потом ещё вспышка слева и вспышка справа, засыпаешь на ходу и оказываешься… в Ленинской комнате зубрящим гимн Советского Союза с обязанностями дневального. Ехал в армию с надеждами увидеть сказку армейской жизни показанную в кино, а оказался в такой жопе!

Тех, кто начал отставать по учебной программе отправляли брить Деда Мороза. Работа спокойная не бей лежачего, только выходишь весь в человеческом дерьме и прямиком отмываться в умывальник. Брить деда Мороза, это сбивать выросшей из очка небоскрёб из замёрзших какашек. Они доращивались до высоты американского небоскрёба Эмпайр-стейт-билдинга, путём насирания на ящиках — чем выше куча, тем красивее смотрятся говённые сталагмиты. Когда уже было невозможно пристроиться очком такую сосулю примазывали к потолку. А когда из восьми отверстий вырастала последняя говённая борода, такого деда Мороза брили на лысо, опуская "№добровольца" по наряду с помощью верёвки на дно говнистого ущелья. Самое интересное мне ни разу не посчастливилось там побывать, потому что ради справедливости я предлагал просчитаться по детской считалке.

Аш тар дар ми
пики пики дар ми.
У у ри та та
аш тар да!

И всякий раз меня миновала сия чаша. Потому что это была хитрая считалка, и как её считать известно было только мне. И каждый раз все покупались на неё и не понимали, как я вечно не вылетаю первым. А тот кто первый тот и галит!

Этих считалок в моём пионерском детстве было доефени мамы...

Эники, беники
Цока, тамэ,
Абель, фабель, гумане
Пики пики грамматики флёус, вышел!

Кто вышел, куда вышел, хрень какая-то, а ведь это заученно повторяли все пионеры Советского Союза!

2. Дневальный по роте

Когда меня назначили дневальным по роте то дали два часа поспать, потом я прочитал свои обязанности (дневальный обязан… бу, бу, бу…) и, надев на ремень штык-нож, встал возле тумбочки. В мои обязанности входило поддержание общего порядка в казарме ну и и докладывать, что случилось или не случилось за время моего дежурства. Кроме того я охранял оружейную комнату но это было похоже на пародию чем на настоящее охранение. И как это было неудивительно, так было заведено везде и сделано на дурака. Любой кому нужно было завладеть оружием мог запросто подойти к дневальному и вырубить его. Оттопырить фомкой дверь и всё оружейка открыта.

И так случилось, что меня решили разыграть старослужащие из спортивной роты, жившие на втором этаже. Был там у них здоровый бугай - штангист Саша, натуральный Годзилла. И вот приходит он к нам в казарму, прошёлся туда-сюда и стал заглядывать в глазок оружейной комнаты. Ну, я ему посоветовал держаться отсюда подальше, а он как даст мне кулаком в лицо и сбил с ног. Ну, в те времена меня лучше не трогать — закипал с пол оборота. Не знаю, как всё получилось, только когда этот бугай заорал не своим голосом, я увидел на пузе его формы большое пятно крови. Оказывается, я в состоянии аффекта пырнул его штык-ножом.

Тут прибежали его товарищи, мои, офицеры из штаба… словом началась такая карусель! Меня тут же сняли с наряда и отправили в санчасть. Там мне поставили две скрепки на голове. Оказывается, когда Саша меня ударил, и я упал, то ударился головой об угол косяка входной двери, ну тут я сгоряча и выхватил штык-нож.

Привёл меня санитар обратно и говорит что у меня типа сотрясение мозгов и новая к биографии рана. Старшина не на шутку тогда перепугался, но больше за себя ведь его могли понизить в звании, а он собирался толи в институт поступать, толи в милицию. В общем, наорал он на спортсменов и сказал, что морду набьёт любому, кто хоть пальцем тронет духов из его роты.

Позже выяснилось что того бугая я не совсем зарезал, а только порвал верхнюю часть кожи под формой и ещё ему повезло тем что нож оказался тупее кирпича. Зато Саша потом всем показывал шрам от боя, как он говорил с бешеным Гладиатором.

Помню, как Герасим из духов заорал, узнав, что его назначили дневальным по роте после случая со мной.

— Не хочу дневальным по роте… дайте верёвку удавиться, суки!

Конечно, это было сказано больше в шутку, чем в серьёз и мы шли туда, куда нас назначали.

Когда порезанный Саша после поправки пришёл к нам в роту я подумал, что он меня точно прибьёт. Даже наш старшина Мевзос весь напрягся как тигр. Но Саша только похлопал меня по плечу и сказал мне, что я и он, большие друзья и если кто меня тронет, он тому гаду сначала отгрызёт уши, а потом отвернёт голову. Скоро на меня захотел посмотреть сам командир полка и Мевзос велел мне идти к нему на беседу. Гайворонский меня выслушал, сказал, что объявляет мне благодарность за службу и посоветовал больше так ножом не баловать, мол, ему такие неприятности не нужны. На том это дело и кончилось, а меня что удивительно после этого никто не пробовал ни разыгрывать, ни даже задирать. А с Сашкой Порезанным, мы действительно подружились. Его так и прозвали Порезанный, что ему очень нравилось. А меня вечно подначивали.

— Серж, а где твой друг Порезанный?

— Штагу дерёт, в натуре.
.
Текст редактируется. Продолжение следует...