3 Арм дневник срочника СССР 1 часть 3 гл

Глава третья

На стрельбище — присяга иранца — натура хохляцкая

1. На стрельбище

До принятия присяги нас повезли на стрельбище стрелять по бумажным мишеням, отстрелялся я тогда из автомата плохо, больше напугав своих сослуживцев, чем бы они восторгались моими успехами. Сначала мы стреляли одиночными лёжа, мой результат 18 очков. Старшина даже удивился, спросив, а где третья пуля. Я находчиво сказал, что в десятке. Хотя какой из меня стрелок, когда первую пулю я сознательно послал в молоко, пристреливался, но потом собрался и поразил всё-таки мишень выбив 8 и 10 — сам себе на удивление. На гражданке я подолгу упражнялся в секции из мелкашки, а из автомата ни разу не стрелял, но видимо навык стрельбы остался.

— Ты что снайпер? — спросил старший лейтенант Петухов, рассматривая бумажную мишень и так и сяк. — Десять и восемь, молодец!

— Есть такое… — ответил я скромничая.
— Ну, держи на память, маме пошлёшь.

Потом нам вручили другие рожки, и мы стали готовится стрелять стоя очередью. Я замешался, у меня не получалось вставить рожок. Тогда сержант осмотрел его и решил заменить. Когда прозвучала команда, приготовится к стрельбе, я прицелился, ожидая команду — «Огонь».

Дальше следует команда «Огонь» и стреляю… вдруг мой автомат, стало неожиданно задирать и уводить в сторону, вываливая длиннющую очередь в молоко, чего я сам не ожидали даже не помню как я остановился, думаю, что скорее испугался. После разборок выяснилось, что какой-то умник положил на стол рожок не с тремя патронами, а половиной боекомплекта. Тот сержант, что вставил полный рожок, был случайный на стрельбище, типа принеси-подай и не мог определить по весу что рожок имеет больше патронов чем следует, а какой-то майор, узнав в чём дело наорал на меня, что хорош я гусь не смог разобраться с автоматом, а как мне разбираться, если уже рожок за меня вставили.

Да и откуда мне знать какой должен быть рожок по весу, если я его ни разу в жизни не держал в руках. Как сейчас помню, дежурный офицер мне сказал тогда, хорошо, что я выбил — 18 очков, а не 18 солдат завалил и подтвердил, что заполняемость рожка нужно определять повесу. И больше до второго раза через год из автомата я не стрелял, видимо не было необходимости этим заниматься тем более мне повару. А вот чистили мы свои автоматы каждую неделю, особенно затворную раму с его газовым поршнем будь он не ладен до блеска. Не стреляем, а его надо чистить, словно мы стреляем чуть ли не каждый день — совковый дурдом! А чего его чистить он и так блестит на 10 лет вперёд!

2. Присяга иранца

Был у нас в роте кроме цыгана и ребят из средней Азии ещё и иранец его родители были на дипломатической работе в СССР, а этот иностранец мог бы запросто откосить, но нет, этого дурака понесло в Советскую армию!

По-русски ни бельмес, этого придурошного и  так и эдак отговаривали, нет, говорит, хочу служить в армии. На то время оказывается, не только в Советском Союзе было понимание, что если не служил в армии, значит не мужик! А этот Козлодуев решился на это шаг просто так за идею!

Сначала он стал осваивать язык, уже имея при себе некоторый словарный запас. И это, кстати, военкомов не смутило, ведь служили с нами ребята всех национальностей. Я их не понимаю — они меня, так и жили, общаясь по-армейски и больше на пи*дюлях. Он мне — я ему. Я старался записывать только матерные слова и при случае уже знал, что мне говорит узбек с ласковой улыбкой на устах. Я не буду, приводить такие выражения вы их, и так знаете, кто продвинулся в этом общении. И естественно мог дать в глаз за такие слова.

Иранца звали Омедом, но сначала его пытались окрестить на русский манер типа Алика, но он на это имя никак не отзывался, да так и остался Омедом. Парень оказался полиглотом и стал быстро осваивать кроме русского языка и близкие к нему узбекский и таджикский. И скоро болтал с ними без умолку. Только была одна загвоздка, он не умел писать по-русски и, понимая, что говорит офицер, на полит. занятиях писал на родном фарси. Правда, потом выяснилось, что те, кто не владел русским письменно, вместо политики писали домой письма так делал и Омед. И были такие продвинутые хитрецы отвечающие офицеру, что он его понимает, но перевести то, что написал в тетради, не может. Выход нашёлся быстро, кто начинал косить по языковому барьеру, отправлялся брить Деда Мороза и скоро стали писать... по-русски! И таких хитро продуманных орлов было у нас предостаточно. В общем, ребята у нас были не пальцем сделанные.

Когда наступило время зубрить присягу, я уже знал её на зубок, приложив к этому усилия, будучи дневальным штудируя текст на стене, где были вывешены всякие обязанности. Присяга это было разовое предприятие, а вот обязанности дневального это было святое — забыл, получи дополнительный наряд.

К присяге готовились как на праздник, заранее наглаживая форму, кто-то давил на лице прыщи, чтобы морда на фото выглядела, покрасивши, кто-то подкрашивал ваксой отсутствующие усики.

Когда наступил день принятия торжественной присяги, мы построились на плацу, впереди — трибуна, рядом столики, всё накрыто красным сукном, знамёна, офицеры, приехавшие за тридевять земель чьи-то родители. Рота человек шестьдесят из новобранцев, настроение праздничное, можно сказать приподнятое. Хотя ещё вчера старики сказали, что до присяги мы были ребята вольные, а вот после нам будет жопа и лучше вешаться. Потому что после присяги и начнётся у нас самая настоящая армейская жизнь.

— Ага, словно нам её за месяц не показали! — "Вспышка слева — вспышка справа".

Я прочитал свою присягу буквально на одном дыхании, расставляя правильно запятые и ударения, как научил нас старшина Мевзос. Когда наступила очередь Омеда, старшина был белый как мел. Ещё накануне он прогонял всех по тексту и Омед всё никак не мог прочитать весь текст, не понимая написанные буквы. Так что он просто выучил весь текст на память.

— Ты главное смотри в папку и говори, типа читаешь, — сказал ему старшина.

Омед вроде бы всё понял, и они отрепетировали эту сцену несколько раз. Но когда Омед подошёл к столу и взял красную папку с присягой он выразительно посмотрел на старшину и… закрыл папку. К нему подошёл наш командир роты ст-л Петухов и помог её раскрыть, бубня ему сквозь зубы, чтобы он типа читал что там написано. Омед сначала «прочитал» верхнюю часть потом замешкался и долго смотрел на непонятные ему буквы, потом перевернул папку, чем поверг в шок присутствующих офицеров с большими звёздами. Ну, тут ему начали подсказывать по тексту, на что он только поводил плечами, чтобы не мешали, а потом выдал, отчего стоящие офицеры чуть не попадали со смеху.

— А шайтан свор собак… — сказал с ожесточением Омед и что-то быстро проговорил на фарси.

— Если же я нарушу… — подсказывал ему Петухов.
— Если же я нарушу эту мою… — подсказывали ему офицеры.

На что Омед ответил с оглядкой почти дословно.

— Э… я, что не знаю, что меня покарает Аллах Всевышний, клянусь суров кара советский народ!

Положил папку на стол и, не оглядываясь, пошёл становиться, в строй. Старшина, видя, что Омед не расписался, вышел к нему наперерез и сказал, что нужно расписаться за присягу. Омед вернулся и расписался в журнале, потом повернулся и… отчеканил чётко по-русски — Служу Советскому народу! Отчего старшина чуть не грохнулся в обморок потому что его несколько повело и он переступил ногами.

После присяги был праздничный обед апельсины и печенье. На Омеда приходили посмотреть все, кто видел сцену с присягой и поздравляли. Потом стали шутить.

— Шайтан свор собак!

Старшину не наказали за Омеда так сказать вошли в положение, ну иранец, ну ни бельмес по-русски, что же за него старшину убить!

Мевзос потом говорил, что чуть не провалился со стыда по самые уши. Ну и прислали на его голову артиста! А если подумать, то многие ребята не знали русского языка. Живёт какой-нибудь Анвар в Азербайджане, а тут повесточка шуровать на Дальний Восток, словно нельзя при доме отдать долг Родине. И ставят перед фактом, шпарь по-русски! А если меня русского к ним и получится то же самое. И вот не знаю смог ли бы я прочитать присягу, например на казахском языке, а ведь кроме принятия присяги надо ещё как-то надо общаться. И стал бы я чуркой безголосой!

3. Натура хохяцкая

Старший лейтенант Петухов командир нашей роты в Комсомольском полку узнал что я, оказывается, был поваром с образованием и естественно направил меня в столовую. Там на меня навалился старшина Ваня Пасько, отвечающий за работу столовой, и вручил мне меню с приказом варить обед и ушёл. Легко сказать варить, а я даже не знаю, как вообще там работать и с чего начинать. Примерно через пару часов моего безделья на кухню пришёл второй повар и тоже с образованием Серёга Оленин.

В общем, сидим и ждём у моря погоды. Скоро пришёл прапорщик самый главный здесь начальник и давай нас распекать, что сидим лодыря, гоняем, а надо уже обед готовить. А из чего так и не сказал. Опять сидим. Приходит Ваня Пасько и тоже начал орать, чего сидим и ничего не делаем, мы тоже в крик мать перемать! Приходит командир части Гайворонский и тоже начинает орать на нас, а мы вообще непонятках чего все орут и ничего не объясняют чего делать, где получать продукты и, как и на чём готовить, кастрюль-то нет!

И тут Оленин выдаёт командиру части.

— Да пошли вы нах и нах…

У Гайворонского глаза на лоб, его солдат посылает да ещё очень далеко.

— Я тоже не понимаю, какого хера вам от нас надо! — выпаливаю я.

Гайворонский психанул и приказал позвать старшину. Пока Ваню искали, он сказал, что если мы не приготовим обед, то отправит нас в дисбатовскую кичу могилу себе копать!

— Там вас быстро научат, как командира полка посылать к едрёной матери!

Из разговора с нами до Пасько наконец-то доходит, что мы вообще никогда не работали поварами на армейской кухне и тем более с огромными баками на 300 и 500 литров. Он зовёт своего начальника — прапорщика, и они стали нам объяснять, что делать, Гайворонский послушал их, всё понял и тут же объявил им строгий выговор и ушёл. Прапорщик спросил нас, почему мы сразу ничего ему не сказали.

— А нас кто-то слушал, наоборот все приходили и орали, — сказал Оленин.

Прапорщик вдруг развеселился, сказав, что не припомнит случая, чтобы командира полка при всех посылали на хутор бабочек ловить. Нам показали, как получать на складе продукты на день, с оговоркой, что на два дня нельзя придут ночью суровые старики и всё сожрут. А поскольку с варкой супа для обеда мы опоздали, то нам предложили на вечер готовить тушёную капусту с мясом Прапорщик вдруг развеселился, сказав, что не припомнит случая, чтобы командира полка при всех посылали на хутор бабочек ловить. Нам показали, как получать на складе продукты на день, с оговоркой, что на два дня нельзя придут ночью суровые старики и всё сожрут. А поскольку с варкой супа для обеда мы опоздали, то нам предложили на вечер готовить тушёную капусту с мясом, а солдатам выдали сухой паёк дожить до вечернего ужина.

Мы всю выданную нам свежую белокочанную капусту на удивление старослужащих, пришедших посмотреть на новых поваров, порубили средними шашками и забросили в бак на триста литров. Налили литров десять воды и закрыли крышку на тушение.

Когда пришёл Ваня Пасько, он посетовал, что нужно было добавить картофель, чтобы получился бигус. Мы конечно очень удивились такому идиотскому рецепту и объяснили, что именно от последнего случалась у солдат несварение в желудке и стойкая диарея.

Пришёл прапорщик и тоже запел туже песню, где картошка?

— Только идиот, мог приказать готовить тушёную капусту с картофелем да ещё с сушёным, — заявил ему бесстрашный Оленин.

— Я что, по-вашему, идиот? — спросил обалдело прапорщик.
— Ну, видать, что так, а ваше меню давно морально устарело и вы продолжаете травить солдат сухим картофелем то в брусочках, то мукой под манную кашу. Ели мы эту дрянь, знаем!

В общем, прапорщик выгнал всех посторонних с кухни, а нам сказал, чтобы мы шли и извинились перед Гайворонским. И вот пока мы ходили, этот гад открыл крышку и видит, что в баке одна капуста ну и направил в неё трубу для заливки воды.

Извинившись перед полковником за матюки, мы пошли обратно в столовую резать мясо для капусты. И вот через какое-то время я открываю крышку бака и с ужасом вижу какой-то мутный кисель вместо капусты. Оленин бросает резать мясо и бежит за старшиной. Я начинаю, открыв кран сливать воду, но отверстие забивается разваренной капустой, и тогда черпаком убираю воду, но капуста уже настолько разварилась, что я уже не справляюсь.

Прибегают Оленин и Пасько, Ваня спрашивает, как так случилось, что в бак попала вода, если я при нём закрывал его. Я начинаю догадываться, кто это мог сделать без свидетелей и говорю об этом Ване, тот соглашается, что прапорщик то ещё говно. И фамилия у него подходящая Насралладин.

— А он что туркмен? — спросил Оленин.
— Я сам толком не знаю, но говорят что он еврей с арабскими корнями. Вы только ему это не говорите. Говорит он конечно как коренной уроженец Рязани без всякого акцента, но натура у него хохляцкая.

В общем, вместо мяса накладываем тушёнки и понимаем, что скандала не избежать. Вся капуста превратилась в кисель, и только тут Ваня обратил внимание, что бак включён на полную мощность вместо средней.

— Ну, всё ребята по закону подлости вас заставят всё это съесть, — сказал Ваня, и посоветовал, спасти его задницу взяв всю вину на себя. — Вам ещё служить, а с меня звание снимут, а я рассчитывал без экзаменов пролезть в какой-нибудь институт.

Мы соглашаемся, потому нам и так накостыляют, и если разобраться Ваня вроде и ни при чём, и вот так получается, что мы как не крути стрелочники.

Когда настал обед, никто из старослужащих разбираться не стал, кто виноват, позвали нас на второй этаж где располагалась столовая и заставили съесть в пятилитровых бачках всё наше варево. Я осилил только четыре литра, а Оленин из-за сухости фигуры почти три. Потом мы конечно два пальца в рот и наизнанку. Позже мы пели перефразируемый куплет.

Вспомним мы пехоту и родную роту

И командира части, что дал нам прикурить!

Давай закурим товарищ оёёй

Давай закурим товарищ мой.


*Текст постоянно редактируется

Продолжение следует...

Сначала популярные отзывы:
(под моей редакцией текстов - народ не знаком с ворд)

1. Сергей Лаев

— Читать-то, конечно, весело, да и автор при написании больше, чем уверен, вспоминал с хохотом. Но на тот момент было далеко не весело.
.
Продолжение следует...