Проклятые

          Судебное заседание близится к концу. На скамье подсудимых двое – Коврижников и Гасанов, совершившие убийство двадцатитрёхлетней Полковой Ирины. Причём один из них её муж. Вину не признают. Организатор убийства выглядит напуганным и подавленным, а исполнитель спокойным и уверенным, утверждая, что является лишь свидетелем преступления.

          Убили Ирину 10 июля 1995 года в автомашине по дороге в аэропорт. Убили из-за денег, да и не только из-за них. Старше Ирины на дюжину лет, Коврижников отчаянно ревновал красавицу-жену ко всем мужчинам. Она со своей стороны не особо щадила ревнивого и прижимистого мужа: иронизировала по поводу разницы лет, упрекая в недостаточном материальном обеспечении, и обещала уйти к более состоятельному мужчине.

          Расстаться по-хорошему с женой Коврижников не хотел и в голове всё больше и больше зрела мысль об её убийстве. Окончательное решение лишить жизни близкого человека появилось, когда узнал, что Ирина поедет в Москву по служебным делам с солидной суммой американских долларов, принадлежащих организации, в которой работала. В этом случае он рассчитывал не только избавиться от супруги, но и поправить своё материальное положение.

          Совершить преступление самому Коврижникову мужества не хватало, но для этого у него был Гасанов, в котором с первых дней знакомства видел человека способного на любое преступление. В отношении Гасанова в то время расследовалось уголовное дело. Как рассказывал сам Гасанов, он в одной компании вступился за девушку. Началась драка, а прибывшие по вызову сотрудники милиции не захотели разобраться и просто-напросто сделали его виновником.

          Про драку из-за девушки Гасанов, мягко говоря, сочинил. На самом деле, находясь на праздновании дня рождения своего знакомого, он «одурел» от выпитого спиртного и, расстегнув штаны, стал демонстрировать присутствующим интимный орган тела, громкоголосо требуя, чтобы все поочерёдно совершали с ним определённое сексуальное действо. Такое повторялось часто, как только он перебарщивал со спиртным, и поведение его в этом случае было непредсказуемым. Вот за это хамство, а точнее за особо циничное хулиганство, Гасанов и был привлечён к уголовной ответственности.

          Долго объяснять Гасанову что от него требуется не пришлось. Услышав про деньги, тот сразу оживился и предложил завести Полкову в лес и там задушить. Раскрыть такое убийство, уверял Гасанов, будет невозможно.

          До позднего вечера не расходились злоумышленники, обсуждая план будущего преступления. При этом Коврижников не раз впадал в сомнение и даже предложил отложить задуманное на неопределённое время, но этим самым только вызвал неудовольствие единомышленника.

          За сутки до намеченного убийства он как никогда был ласков с женой. Помог упаковать чемоданы, настоятельно посоветовав спрятать валюту на теле в нижнем белье. Расщедрившись, дал немного денег, чтобы она купила в магазинах столицы для себя подарок. Ночью уснуть не мог. Всматриваясь в лицо беззаботно спящей Ирины, вспоминал всё хорошее, что у них было, и искренне жалел обречённого на смерть человека.

          Утром Коврижников сказал жене, что его товарищ улетает в командировку, и просил взять с собой до аэропорта. До этого дня Ирина никогда не видела Гасанова и когда тот сел в автомашину, поздоровавшись со своим будущим убийцей, продолжила беседу с мужем. По дороге Коврижников под предлогом, что ему понадобилось в туалет, свернул в лес. На небольшой поляне становил автомашину. Кругом – ни души. Июньская зелень надёжно укрывала от посторонних взглядов. Осмотревшись, заглушил двигатель, что являлось сигналом к началу преступления, и исполнитель его тотчас набросил на шею девушки капроновый шнурок. Задыхаясь, Ирина попыталась вырваться, но Коврижников схватил за руки и, навалившись, прижал к креслу. В этот момент он почувствовал, как жизнь уходит из молодого тела жены и заплакал: искренне и навзрыд…

          Взять сам деньги Коврижников не мог; сказал Гасанову, где они находятся, и тот, пошарив под одеждой убитой, достал их. Часть американской валюты Гасанов, как и договаривались, сразу же забрал себе. Отечественные рубли после их пересчёта поделил поровну, а мелочь из дамской сумочки, не считая, сунул себе в карман. Не закрывая автомашину, душегубы разошлись в разные стороны: исполнитель преступления домой, а его организатор, зарыв на обочине дороги под дорожным знаком доллары, направился в милицию.

          По прибытию в дежурную часть Коврижников заявил, что с ним произошла удивительная история: привёз супругу в аэропорт, где зашёл в зал ожидания за информацией, а когда возвратился, то ни автомашины, ни жены на привокзальной площади не обнаружил. Заявление от мужа пропавшей супруги приняли, посоветовали успокоиться и идти домой.

          На следующий день с утра пораньше Коврижников поспешил за припрятанной валютой, переживая, кто бы её ни обнаружил. Беспокойство оказалось напрасным, деньги находились там, где он их оставил.

          Бытует мнение, что каждого преступника тянет на место совершённого преступления. Вот и Коврижников, рассовав по карманам доллары, решил сходить на место убийства.

          Стараясь не смотреть в лицо жертвы, открыл двери автомашины, но, уловив резкий запах смерти, тотчас захлопнул. Как и в минуты убийства его охватил приступ жалости и, опустившись на траву, он вновь зарыдал… Успокоился нескоро, а когда успокоился, достал из багажника бутылку с горючей жидкостью, облил автомашину и поджог.

          Особого труда раскрыть преступление работникам уголовного розыска не представило. На следующий день, трясущийся от страха Коврижников, подробно рассказывал, следователю, как и с кем, он совершил убийство. Оставалось только задержать исполнителя, но, чувствуя неладное, тот спрятался на даче у знакомой. Тем не менее его вскоре нашли и арестовали.

          На первом же допросе Гасанов также признался в убийстве и рассказал, как задушил человека. Однако впоследствии от своих показаний он откажется и заявит, что оговорил себя под влиянием угроз со стороны следователя.

          В судебном заседании Гасанов старательно «изобличал» Коврижникова и укорял в отсутствии мужества признать вину. Родители убитой Ирины смотрели на Гасанова с чувством отвращения. Они понимали, что этот человек убил их дочь, а сейчас пытается убедить всех в своей невиновности.

          В последнем слове Коврижников попросил учесть в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, свою любовь к жене, напомнив, что плакал при её убийстве, а Гасанов промямлил что-то про несправедливость и чёрствость государственного обвинителя, предложившего суду признать его виновным в совершённом преступлении.

          За умышленное убийство человека суд 16 мая 1996 года приговорил Коврижникова к двенадцати, а Гасанова к четырнадцати годам лишения свободы, из пятнадцати возможных, что мог назначить по действующему закону.

          На этом рассказ можно было закончить, но, как говорится, один штрих. В прошлом году, проходя по городскому кладбищу, я обратил внимание на могилу с фамилией на памятнике одного из осуждённых по делу. В кабинете сопоставил имя, отчество и дату рождения, указанные на памятнике, с теми же данными из приговора и убедился – в могиле захоронен Гасанов. Узнать причину смерти труда мне не составило – он умер от онкологии левого яичка. Тут же вспомнилось, как мать убитой Ирины, выслушав приговор, выкрикнула в лицо преступникам: «Сдохнуть вам от страшных болезней! Будьте вы прокляты!»

          От мучительной и страшной болезни умер Гасанов. Проклятье матери сбылось через четырнадцать лет – в год выхода убийцы её дочери на свободу. Как сложилась судьба Коврижникова – не знаю. Да, собственно, какая разница: все убийцы несут на себе проклятие своих жертв и омерзительно видеть не только их самих, но и их могилы. Огорчает одно, живут они среди нас, а когда «сдыхают», то есть, извините, умирают, хоронят рядом с обычными людьми, их жертвами, и в этом есть какая-то несправедливость.