Я не хочу загнуться, пока до конца не выпью...

В один из дней далекого 1954 года в лицее Тюрго, что находится в 3-м округе Парижа, некий учитель рисования схлопотал стулом по голове от семнадцатилетнего ученика по имени Клод. Удар оказался судьбоносным. Учитель за оскорбление на  национальной почве получил травму головы, а весь остальной мир получил уникального  кинорежиссера.  Из лицея драчуна исключили в тот же день. Одержимый кинематографом Клод не огорчился, а отец, наконец, смирился  с  нежеланием сына учиться, купил ему кинокамеру, снял с денежного довольствия и отправил Клода в свободное плавание со словами: «Деньги на пленку заработаешь сам!».

Если удар стулом мог  при благоприятных условиях и не состояться, то увлечение мальчика кинематографом было предопределено всей предыдущей жизнью. Во время оккупации Парижа немцами мать Клода прятала сына от гестаповцев в кинотеатре. Маленький Клод целыми днями сидел в зале и смотрел все фильмы подряд. Мог ли он не влюбиться в кино? Он просто напитался страстями, высокими чувствами, героикой и музыкой старых кинолент, что навсегда определило его фирменный стиль. Критики несмотря на полярно противоположные оценки некоторых фильмов режиссера, сходятся в одном: Клод Лелюш  —   романтик, лирический поэт кинематографа.

Если вы смотрели культовый фильм Лелюша эпохи 60-х - «Мужчина и женщина» - вы с ними согласитесь. Прелестная история любви, где есть все, что нужно для успешной мелодрамы: красивый дуэт талантливых актеров, изумительные декорации, созданные самой природой, дождь, который так сближает влюбленных, потрясающая музыка и конечно же море. Кто только ни пытался после Лелюша повторить его успех с тем же набором слагаемых — а нет, не получилось. Видимо, было в фильме Лелюша нечто большее,  некая субстанция, которую иные именуют талантом, или вдохновением, или поразительным чутьем, которое вполне сродни таланту. И  пока критики ломали копья, пытаясь  открыть наивным зрителям глаза, показать коммерческую сущность фильма, называли Клода ловким галантерейщиком, творившим по принципу: чего изволите,  упертая публика упорно заполняла кинотеатры и плевать хотела на умствования критиков.

Я  опоздала с просмотром фильма лет на тридцать. И смотрела его уже вместе со вторым фильмом.  Двадцать лет спустя Лелюш снял продолжение «Мужчины и женщины» и с треском провалил эту идею. Видимо, и он тосковал по ошеломительному успеху первого фильма и решил повторить его, побить, как в спорте, свой собственный рекорд. Не удалось. Фильм «Мужчина и женщина. Двадцать лет спустя» - бледная копия оригинала. И даже звездный дуэт Жан-Луи Трентиньяна и Анук Эме не спас картину. Насколько я была очарована первым фильмом, настолько же разочарована — продолжением. Но и сам маэстро трезво оценил провал. Настолько трезво, что когда задумал снять третий фильм, второй — просто снес из своей памяти, будто его и не было.

Третий фильм -  «Лучшие годы жизни», на мой взгляд,  большая победа Лелюша прежде всего над  самим собой. В 28 лет он снимает фильм о любви мужчины и женщины, акварельными красками набрасывает сто оттенков нежного, сто оттенков серого  без единого грамма пошлости. Молодому мужчине, влюбчивому, романтичному,  лирически настроенному вполне удалась изысканная акварель о любви. Но никому до Лелюша не удавалось опоэтизировать глубокую старость.  Никому. А ему удалось. То, что он сделал -  непостижимо.  Он разрушил и опроверг, просто стер в прах, все стереотипы о старости.

Скандал, начинается с названия фильма: лучшие годы жизни — и это о старике с глубоким альцгеймером,  доживающем свой век в пансионате, иными словами, в доме для престарелых. Сейчас в меня будут кидать тапки, мол, в таком шикарном доме для престарелых, можно жить прям с рождения. Газончики, вазончики, приторно-вежливый персонал. Чего ж не жить-то! Все так, клетка, конечно, позолоченная, но все же клетка: инвалидное кресло,  неподвижность и потеря памяти — это все о нем. А он, на минуточку, в прошлом гонщик-экстремал, Представляете его образ жизни тогда и теперь! Но даже не  это главное.

Думаю, в 1966 году, когда вышел фильм «Мужчина и женщина», половина мужского населения  Земли влюбилась в Анук, а половина женщин была очарована Жаном-Луи. В такой ситуации решение показать поклонникам постаревших на 50 лет героев — было  обречено на провал. Все помнят, что случилось с «Иронией судьбы 2». Попытка та же самая — словить успех на проверенных временем героях культового советского фильма. Но «Ирония...» № 2 с треском провалилась.  Постаревшие любимые  актеры в новых обстоятельствах смотрелись жалко.  И это стало самым большим разочарованием. Теперь, после фильма Лелюша, я понимаю, почему это произошло.

Режиссер «Иронии...» № 2 Тимур Бекмамбетов на тот момент был вполне себе молодым 46-летним человеком. А молодым нельзя снимать фильмы о стариках. Молодые не любят, не понимают стариков, боятся их, так как панически боятся состариться. Потому что в мире усиленно  насаждается культ молодости. И в рамках этого культа  старики —  балласт, отработанный материал. Никому не хочется быть отработанными материалом. Всеми силами люди стараются отодвинуть старость. Но Лелюш совершил невозможное. Он позволил своим героям состариться вместе с ним.  Он понимает их. Более того, он любит их.

Постаревшие Анук и Жан-Луи все время в кадре крупным планом. И бог ты мой, как же они прекрасны! Фильм статичен — ни тебе погонь и быстрой смены кадра, ни тебе крутого экшена. Герои просто разговаривают, вспоминают прошлое, все время повторяясь.  Впрочем, одна погоня в этом фильме все-таки есть. От нее перехватывает дыхание, и голова кружится. Жан-Луи мчится по утренним, полупустым улицам Парижа. Мелькают дома и деревья, а перед глазами — его глазами — лицо Анны. Молодое, прекрасное. И этот полет в прошлое невыносимо прекрасен. Как прекрасен этот жалкий беспомощный старик в инвалидной коляске, читающий стихи Бориса Виана:

...пока не совсем растратил
все то, что люблю и знаю,
пока не истерлись даты,
пока я еще ныряю -
в зеленую тайну моря,
где в неповторимом вальсе
водоросли струятся,

Я не хочу загнуться,
пока до конца не выпью
губы твои губами...

Словом, до Лелюша я и подумать не могла, что старость может быть  прекрасна. А может, и прав был Гюго, говоря: «Лучшие годы нашей жизни — это те, которые мы еще не прожили»?

 Он подарил мне надежду.