Гробовщик

   На нашей 43 – ей кафедре принято считать, что ассистент Костя Купцов, рыжий и бородатый, – парень с юмором. Как-то раз, после выигранной  игры у «ихэтэшников», в которой Костя (обладавший пушечным ударом с обеих ног) положил четыре мяча, мы отправились  с ним попить пивка в стояк на Селезнёвке. В начале семидесятых это был шалманистый стояк, в котором пиво продавалось в розлив. К середине семидестых по многочисленным просьбам трудящихся, которых не удовлетворяла плотность напитка,  ручной розлив был заменён на автоматы, которые отпускали пиво по 20 коп за 0,4 л (дм3).  Не сказать, чтобы пиво стало заметно плотнее и содержало воды меньше, чем раньше, но место было «намоленное» и располагалось в пяти минутах ходьбы от «Селезнёвских бань». А потому очередь на вход в пивняк из распаренных мужиков с вениками в портфеле или просто под мышкой была обычно где-то на полчаса. К слову сказать, в «Селезнёвские бани», имевшие среди ценителей пара репутацию бани с хорошей парилкой (чуть ли ни лучшей в Москве), время от времени наведывался отставной тренер команды ЦСКА и сборной СССР по хоккею А.В. Тарасов, и обычные смертные могли созерцать его габаритную фигуру в её  полностью натуральном виде. Ну, как известно ещё со времен римской империи, в бане все равны. Надо отдать должное тем «банным» мужикам: никто к Тарасову с вопросами не лез и выпить не предлагал. Сидел он после парной в предбаннике один с термосом, полузавёрнутый в банную простыню. Ещё одним огромным плюсом «Селезнёвских бань» было то, что сразу после парилки можно было «остудиться» в бетонном бассейне с ледяной водой размером где-то три на три метра, достаточно глубоким, чтобы прыгать в него, не опасаясь достать дна…
   …Так вот, отстояв получасовую очередь, мы с Костей оказались, наконец, внутри пивного заведения. Нам не пришлось участвовать в острой конкурентной борьбе за пустые кружки, поскольку зная специфику обслуживания, мы приходили со своей посудой и запасёнными загодя двадцатикопеечными монетами.  Взяв пива и пакетик хрустящего картофеля мы, наконец, расположись у столика среди шума, гама, сизого табачного дыма и мужиков, которые в целях жесткой экономии семейного бюджета по-честному следовали всенародной традиции:  «Водка без пива – деньги на ветер».
   После первой выпитой кружки я сказал Косте.
   -Вот за «бугром» всё проще. Достаточно позвонить и заказать: "Будьте добры, четыре пива, воблу, креветок триста грамм". Всё доставят в кратчайший срок. Сервис.
   Костя взял наши кружки, пошел повторить, а когда вернулся, сказал.
   -А ты знаешь, у нас сервис тоже начинают понемногу внедрять.
   -Да?
   -Да. Вот, послушай.
   У меня год назад дядька помер. Огромный был мужик под два метра не из худых. Вот тетка тогда и говорит: «Надо вызвать похоронного работника и сделать заказ на гроб и ленты необходимой длины». Другие родственники сказали: «Надя, не надо».
   Тетка сказала: «Надо. Нужен гроб нестандартный. А где мы его сейчас купим? Сейчас и стандартный не достать», –  позвонила по номеру, который у неё был записан чернильным карандашом на клочке крафтовой бумаги, и все стали ждать похоронного работника. Он приехал ближе к вечеру, мужик. Он сказал: «Так, заморозочку, гроб нестандартный. Ленты какой длины?» Тетка на все согласилась. Мужик сказал: «Ну, тогда несите ведро и таз побольше». Все спросили: «Зачем?»
   -Для заморозки необходимо спустить кровь.
   Когда принесли и ведро, и таз, и еще две кастрюли побольше, мужик сказал: «Ну, теперь давайте все отсюда».
   -Куда?
   -А, куда хотите.
   Дядька жил в однушке на первом этаже, поэтому все вышли на лестницу и на улицу курить; и ждали больше часа. Когда мужик позвал обратно, все вошли и ахнули. Кроме тетки. Тетка только вздохнула. И в ведре, и в тазу, и в обеих кастрюлях (побольше) крови не было. Зато по полу растеклась огромная кровавая лужа. Также были забрызганы кровью потолок и обои.
   Мужик сказал: «Ну, теперь будет как огурчик. Месяц простоит». Потом он записал в тетрадочку про гроб нестандартный, про длину лент и уехал.
   Дядька помер в конце апреля, было еще не жарко, и запах появился только на следующий день ближе к вечеру. Открыли все окна. Открывали и дверь на лестницу, чтобы «протянуло». На время это помогало от запаха. Но соседи стали выражать недовольство.
   Из-за запаха поначалу отпевать отказались наотрез, но тетка дала, сколько надо*, и гроб поставили в церкви, но не открывали. Батюшка и пел, и кадилом махал, как полагается, на всю сумму.
  Что-что, а гроб был нестандартный. И выносили его из церкви все родственники, потому что он был неподъемный. Могильщики вчетвером поначалу не смогли опустить его в могилу, и гроб уронили. Тогда на помощь позвали еще могильщиков, взялись все дружно, и гроб уже опустили. И ленты были нужной длины с надписями золотой краской «скорбим безмерно», «брату от сестры», «от родных». Ленты тетку радовали. Она их сама завязывала, в черном платке, и была очень похожа на брата.
   -Так, что вот, - заключил Костя, допивая пиво, – у нас это тоже постепенно начинают внедрять. Сервис. Не все, конечно, получается сразу. Но с чего-то надо начинать…
   …Ну, я не знаю. Если это юмор, мне он не очень по вкусу. Хотя многим на кафедре Костин юмор нравится.   
   
*300 рублей. Три месячных оклада м.н.с. в АН СССР.

1981 г.