Вл-02-04 Вальпургиева ночь районного масштаба

ВОЛШЕБНАЯ ЛАВКА 2

     Проверить свою новую способность он смог уже скоро. Прибывшая на хорошей иномарке старушка светилась салатовым. В ней он узнал знахарку Бабу Катю, к которой когда-то ходили он сам с Попрошайкой, и которая опознала в парне с мельницы Посланника. А «темный» колдун, который в детстве подарил Сашке нож и в самом деле подсвечивал блестящим чёрным контуром. Он узнал повзрослевшего Сашку и приветливо помахал ему. Вопреки устоявшемуся мнению, что «тёмные» куда богаче «светлых» приехал он на древнем УАЗике-буханке, списанной «неотложке» серого цвета с красными крестами на окнах.

     На них гости не закончились. Площадка перед придорожным кафе стала заполняться легковушками всех марок и расцветок. Входная дверь хлопала всё чаще впуская причастных к магическому миру. Домовых больше не было, а вот ведьм, колдунов и знахарок поднабралось порядочно. С трудом верилось, что их столько в городе и округе. Их ауры сияли разными цветами от бледно розового, до иссиня-чёрного. И что подметил Сашка, одеты все были в светлое. Даже «тёмный» колдун, Сашкин знакомый, всегда ходивший в чёрном, в этот раз вырядился в белый костюм. Сашка поделился своими наблюдениями с Катериной, сновавшей между столиками.

     – А, – беззаботно отмахнулась та, – традиция. Существует устойчивое поверье, что в Вальпургиеву ночь нельзя одеваться в чёрное. Пренебрегающего этим обязательно ждёт беда.
– Да, ладно, – не поверил Сашка, – Это реально работает? Оденешь чёрное и тебе кранты?

     Он на всякий случай оглядел свою одежду, напоминавшую камуфляж. Девушка, глядя на него, усмехнулась:

     – Охотников проверить на себе пока не нашлось. Не дрейфь. Твой камуфляж по факту не чёрный, так, что сойдёт. Но если стремаешься, у меня спортивный костюм имеется как раз кремовый. Сейчас такие в моде, унисекс.
     – Спасибо, обойдусь, – покраснел Сашка и, хоть как-то стараясь сгладить неловкость, спросил, – А что ещё не рекомендуется в Вальпургиеву ночь?

     Девушка скорчила смешную рожицу припоминая:

     – Точно нельзя ругаться и ссориться. Да, ещё в эту ночь нельзя приносить домой сирень.
     – Сирень? – удивился новоиспеченный Смотритель Сашка, – Обычную сирень?
Почему?
     – Кто знает, – пожала плечами Катерина, – Только этот запрет не про нас.
     – Чего так? Мы особенные?

     Девушка рассмеялась:
     – Какая сейчас сирень? В наших широтах до её цветения ещё месяц.

     Разговаривая с Сашкой, она нет-нет, а оглядывалась на входную дверь, словно поджидая кого-то. Понятно кого, Сусанина-младшего. Интересно, а браки Смотрителей с Лешими не возбраняются? Чтобы не томить девушку, он отпустил Катерину. Тут же кто-то из посетителей позвал её. Сам же Сашка принялся разглядывать тех, кто собрался на Вальпургиеву ночь. Большинство гостей знакомы друг с другом, с улыбками здоровались, разговаривали. Никакого напряжения не чувствовалось, «тёмные» со «светлыми» беседовали по-приятельски. Интересно, такая идиллия только на Вальпургиеву ночь с запретом на свары?

     Гости, чуяли в нём Смотрителя поглядывали на него с интересом. Дмитрий Иванович еле успевал варить кофе. Как и при Сашкином деде кофе он тоже варил в турке на песке. Ещё одного знакомого он заметил здесь – это отец Лизки-Вампирши с которой Сашка дружил, будучи пацаном. С нею вместе они попали в дикий переплёт, были похищены и освобождены необычным парнем с мельницы и его верным псом. Сашку Лизкин отец не узнал. И не мудрено, столько лет прошло. А ещё Сашка заметил, что за исключением Домовых, в кафе находились только люди. Нежити, как то: Лембы – слуги Лешего, Кикиморы и Русалки, и много ещё кого собирались на площадке перед кафе. Внутрь они не заходили. Может им некомфортно находиться на территории Волшебной Лавки? «Надо потом уточнить у Смотрителя», – решил Сашка. И ещё его удивляло, почему все собрались в кафе. «Слёт состоится прямо здесь?» – недоумевал он, а вновь спросить у Катеньки он постеснялся.

     Пока суть да дело за окном завечерело. Посетители по одному или парами стали покидать кафе. Собрались и Домовые.

     – Иди за ними, – сказал Сашке Дмитрий Иванович.
     – А Вы?
     – Закроюсь и приду тоже.

     Сашка следом за Домовыми вышел из кафе. Площадка перед ним была уставлена машинами. Нежити вперемешку с колдунами вереницей шагали по тропинке к домику Смотрителей, огибали его слева и пропадали в лесу. Сашка двинулся за ними. Сколько раз он ходил этой дорогой. Тридцать шагов по обочине шоссе, потом вниз в прогал между дорожными заградителями. Дальше тропинка приведёт во двор: слева огород соток на пять под всякую зелень, справа сараи, а за ними соток тридцать картошки. Всё так и есть: и огородик, и сараи, и место, распаханное под картошку. «Боже, в этом мире что-нибудь меняется?»

     Следуя за всеми, он обогнул дом, где когда-то жили прежние Смотрители – Иван Петрович и Евдокия Иосифовна, его дедушка с бабушкой. Машинально он отметил, что дом то обновили: крышу перекрыли, окна новые вставили и внутри ремонт наверняка. «Трех богатырей», аляповатую картину на брезенте, висевшую у кровати Сашка;, конечно же выкинули. Не место ей в жизни новых Смотрителей. Знать бы куда выкинули, Сашка забрал бы себе как память о стариках. «Надо будет спросить про «Трёх богатырей» у хозяев».

     Дальше еле заметной лесной тропинкой он шёл за босоногой Мавкой  и рыжим котом. Интересно, кот чей-то питомец или заявился на шабаш самостоятельно? В пионерлагере, после отбоя пацаны рассказывали страшилки, в которых колдуны и ведьмы оборачивались животными. Сашке запомнилась одна из них, в которой мужики поймали белого коня, повадившегося топтать поля. Они подковали его и заперли в сарае. А поутру коня там не оказалось. И местная ведьма с того дня перестала появляться на людях. Зашли проведать её, а у ведьмы к рукам и ногам подковы прибиты. Может, это тоже и не кот вовсе, а какой-нибудь колдун?

     Наконец они добрались до большой поляны. Странное дело, Сашка совсем не помнил её хотя в своё время облазил всё в округе. Посередине поляны горел костёр, оттеняя опускающуюся на лес темноту. Здесь уже собралось достаточно народа. Были все те, кто заходил в кафе, а также нежити, что топтались на стоянке перед Волшебной Лавкой. Над головами порхали феечки, а под ногами крутились помощники ведьм коты и скакали неугомонные анчутки. Присутствующие расположились кру;гом, «тёмные» по одну сторону костра, «светлые» по другую. Остальные, по большей части нежити, стояли где придётся. Собрание, слёт или съезд мифологических существ, колдунов и знахарей никак не начинался. Все терпеливо ждали чего-то или кого-то, переговариваясь между собой. Сашка стоял столбом чувствуя себя не в своей тарелке. Заметив неподалёку Лизкиного отца, он потихоньку переместился поближе к нему. Поздоровавшись с Вампиром, он напомнил о себе, о том, что видел их с женой, когда они приходили в гости к его деду после Лизкиной инициации. Она тогда впервые попробовала человеческую кровь, Сашкину кровь. Вампир конечно же помнил эту историю и поохал на возмужавшего молодого человека:

     – И институт окончил? И в армии послужил? В ВДВ? Достойно, весьма достойно.

     Сашка спросил про Лизку, и Вампир похвалился, что та тоже отучилась в институте, но не на доктора. То, что «не на доктора» сказано было с сожалением. Насколько помнил Сашка местные Вампиры были медиками в нескольких поколениях. Конечно же ему обидно, что единственная дочь не пошла по стопам родителей. «И пока не замужем», – было произнесено тоже с лёгким сожалением. Где работает бывшая подружка узнать Сашка не успел, у костра появился Дмитрий Иванович с дочкой. Девушка принесла с собой адресную папку и деревянный пенал. Примерно такой, только покороче и пластиковый был у Сашки, когда он учился в младших классах. На запястье у девушки также висел небольшой мешочек. С их появлением народ вокруг начал смолкать. Не дожидаясь пока всё стихнет, Смотритель поднял вверх руку, привлекая к себе внимание и заговорил:

     – Обычно на Вальпургиеву ночь мы собираемся совсем по другому поводу. Но сегодня не до веселья, сегодня особый случай: убиты наши друзья-коллеги, наши собраться: Леший с женой. Признателен вам за то, что оставили свои дела и нашли возможность появиться здесь у костра.

     Народ на поляне живо воспринял слова Смотрителя и ту новость, которая, наверняка многим уже известна. Это добрые вести тащатся пешком, дурные летят на крыльях. Смотритель опять поднял руку, привлекая к себе внимание:

     – Преступление мы, конечно, не оставим безнаказанным, но с этим чуть позже. Сперва узаконим права некоторых членов нашего сообщества. Новиков Александр, – он указал пальцем на Сашку, – стал Смотрителем. Прошу любить и жаловать.
Старорежимное выражение, красивое и столь необычное сейчас. На Сашку тут же все обратили внимание больше с любопытством, чем с неприязнью. Уже хорошо, значит в этих краях Смотрителей уважают.

     Дмитрий Иванович, как ведущий собрание, продолжил:

     – Вторым пунктом будет передача обязанностей погибшего Лешего его сыну. Это дело тоже безотлагательное. Леса наши не могут оставаться без хозяина.
К нему вышел Сусанин-младший. В свете костра, на фоне тёмного леса он и в самом деле казался настоящим Лешим: здоровенный, с крепкими ручищами, в камуфляже, как и Сашка, с всклокоченными волосами. Кто-то уже знал его, а многим он был незнаком и народ с интересом разглядывал его.
     – Не робей, давай, – подбодрили его из круга.
     – А зовут то тебя как? – поинтересовались уже с другой стороны.
     – Егор Сусанин, – глухо ответил тот.
     – Ты можешь, как твой предок, городскую администрацию в болота завести? – спросил задорный девичий голос, не иначе молодой ведьмочки.
 
     Она стояла по другую сторону от костра и Сашка не мог её разглядеть.

     – Пусть лучше всяких чучмеков из города спровадит, – предложил кто-то другой.
     – Точно, – поддержали его, – скоро прохода от них не будет. По телефону разговаривают вся улица их слышать должна, наглые.
     – Они даже спят на полу, – как самый страшный грех мигрантов сообщил кто-то из Домовых.
     – Тихо! – вместо отца за Егора вступилась Катерина, – Не время зубоскалить.
     – Да, – поддержал её Дмитрий Иванович, – Все вопросы и предложения к Егору как к Лешему, пожалуйста потом, после приведения его к присяге.
 
     Он кивнул дочке, и Катерина передала Егору адресную папку. Тот раскрыл её и принялся торжественно читать. «Я, такой-то такой, обязуюсь… та-та-та, та-та…» Сашка не вслушивался в слова присяги. Он мысленно жалел Егора: «Хоронишь себя, паря, в лесу. После жизни в столице в провинции тоскливо, а тем более в глухомани».

     – Это его доля, – негромко сказала стоящая рядом женщина, – К такой жизни он готовился с детства. Да и в заполошенной столице ему было неуютно. Даром, что Москва. И потом, сколько не бегай, от судьбы не убежишь. 
 
     Сашка с удивлением глянул на неё, затем сообразил, что та прочитала его мысли. Надо поаккуратнее с ними, чтобы потом не краснеть. В этот момент Егор закончил читать. Катерина из пенала достала гусиное перо, обмакнула его в чернильницу, подала Егору. Тот расписался в листе с присягой. По тому как над его головой расцвёл ярко-зелёный ареол, Сашка понял, что обряд инициации свершился. Народ аплодисментами и одобрительными криками приветствовал нового хозяина лесов. Катя тем временем аккуратно убрала в пенал гусиное перо, которым расписался Егор и спрятала чернильницу в мешочек. Сашку заинтересовали её манипуляции, и он спросил Лизкиного отца:

     – Почему он расписывался пером? Традиция такая или нормальной ручки не нашлось?
     – Это не просто перо, – слегка улыбнулся Вампир.
     – Перо какой-нибудь волшебной птицы? – предположил Сашка.
     – Нет, простого гуся, но оно особенное. Этим пером сам Пушкин писал «Руслана и Людмилу», – и, видя изумлённые глаза молодого человека, Вампир добавил, – У этого пера своя замечательная история. Слуга Пушкина продал его за пятиалтынный фанату Александра. В семье того господина перо хранилось два поколения. Потом о нём забыли и даже потеряли.
     – А как же оно нашлось?
     – Когда их дом пошёл под снос, перо передал Смотрителям Домовой, живший там. Между прочим, оно сильнейший артефакт, как и перо Джованни Мочениго .
Сашка хотел было спросить кто это такой и почему его перо тоже магическое, но тут заговорил Егор. Сначала он поблагодарил всех, а потом спросил у общества:
     – Если кто знает, как погибли мои родители, расскажите.
 
     Внутрь круга вытолкнули смешного, нелепого мужичка в замызганном костюме и кроссовках не по ноге.

     – Аука, – шепнул Сашке Лизкин отец, – слуга Лешего. Он всегда в курсе того, что творится в лесу.

     Аука, стесняясь скопления народа, принялся рассказывать, чему стал свидетелем. Слушать его напрягало, потому, что тот постоянно повторялся, как бы вторя эхом самому себе. Из его рассказа выходило, что Лешачиха, собирая лекарственные травы, наткнулась на людей, перегружающих какие-то ящики из микроавтобуса в Газель. Якобы она узнала одного из них и заговорила с ним. А потом в неё выстрелили. Она упала. Аука сбежал оттуда и разыскав Лешего, всё рассказал ему. Уже вдвоём они запутали Газель в лесу, заставив ездить по кругу, а потом навели страхов на водителя и грузчиков. Те убежали, а Леший сев за руль Газели, перегнал её в другое место спрятав машину от чужих глаз. Когда они угоняли Газель, по ним начали стрелять. Одна из пуль попала в Лешего. Он сначала ничего не сказал, а потом ему сделалось плохо. Аука помог ему добраться до дома, где тот и умер от кровопотери. Была ещё проблема вызвать домой Егора. Никто из слуг Лешего не знал, как это сделать. Телефонами они не пользовались. Потом кто-то догадался отнести мобильник Лешачихи в город знакомому Домовому из магазина «Эльдорадо». Тот разобрался со смартфоном и позвонил Сусанину-младшему.

     Егор слушал Ауку с каменным лицом. Когда тот закончил рассказывать, все вокруг принялись возмущаться произошедшему в их лесу. Судя по реакции произошёл случай из ряда вон выходящий. Как понял Саня, люди крайне редко причиняли вред колдунам или всякой нежити. Первых они боялись, а нежить ещё надо знать, как истребить. Большинству это вообще не под силу. По большей части подобное случалось по неосторожности или во время войны, когда крушили всё и вся. В пику всеобщему настроению Смотритель произнёс:

     – Одно дело война, революция, не щадящие никого и ничего. Но здесь, в наше время, на нашей земле…

     Вверху, над поляной, захлопала крыльями большая птица, мелькнула тень над костром и рядом с Егором опустилась черная лебедь. На миг показалось, что у неё голова девушки в золотой короне. Корона действительно имелась, но голова оставалась всё же лебединой.

     – Ого! Птица-Обида, – обронил Лизкин отец.
     – Что за Птица-Обида? – тронул его за рукав Сашка.
     – Прекрасная птица печали, – негромко пояснил Вампир, – Дело серьёзное.
     – Что это значит?
     – По преданию Птица-Обида встаёт на защиту своего народа, когда правнукам Даждьбога грозит серьёзная опасность. Говорят, клин чёрных лебедей видели в небе во время Куликовской битвы.

     Чёрная лебедь подошла к Егору, заглянула ему в глаза. Затем она пересекла круг, подошла к Сашке и, схватив его клювом за рубашку, потянула за собой. Он, ведомый чудо-птицей вышел к костру. Здесь лебедь отпустила его и вернулась к Егору. Предполагалось, что Сашка должен сказать что-то собранию. Он откашлялся и начал:

     – Я ещё не знаю всех законов вашего, – и тут же поправился, – а теперь уже моего нового мира. Но закон «Око за око, зуб за зуб» надеюсь в этом мире тоже имеется. И придумали его не мы, а наши предки много веков назад. А они дело знали. Поднявший руку на наших братьев, на наши святыни, на наш уклад должен быть наказан без всякой жалости. Только так. Если оставлять преступления без наказания, то нам не только на голову сядут, нас поработят или вообще прогонят с нашей земли.
 
     Вокруг возбуждённо загалдели. Сашка, чувствуя поддержку и поймав кураж, продолжил:

     – Скорее всего Лешачиха, – и обернувшись на Егора, поправился, – жена Лешего стала невольной свидетельницей чего-то запрещённого, преступного, скорее всего передачи наркотиков. За что она и поплатилась. Ну, а дальше по нарастающей. Можно сказать, что это несчастный случай, если бы это были не наркотики. Вся беда от них. Найдём убийц Лешего с женой, накажем их, а проблема останется. Ещё и войну с наркомафией получим. Зло нужно давить на корню. Согласны? И ещё, с наркомафией одному-двум мстителям не справиться. Тут надо действовать сообща.

     Это вызвало среди присутствующих шумное обсуждение, которое в конце концов ни к чему не привело. «Хочешь управлять толпой – не давай ей думать, – говорил их замполит в армии, – Разные мысли, разные идеи в толпе сродни броуновскому движению – суеты много, а поступательного движения ноль. Толпа должна думать одинаково, ей всегда нужен лидер, как пастух стаду. Стань им, если тебе нужна победа».

     – Ну так как? – громко спросил он у этой самой толпы, – Готовы помочь? Или вам всё равно, что наркотики расползаются по улицам, губят молодежь? Из-за этих наркотиков убили наших Лешего с женой. Сердце клокочет отомстить за них. Вы как?

     Народ поутих, потом опять зашушукался. Затем от «светлых» вышла баба Катя.

     – Нам очень не нравится, что людей травят наркотиками, – сказала она, – «Светлые» готовы оказать любую помощь, чтобы избавить город от этой дряни. Мы сочувствуем Егору, но всё же против мести, потому, что она разъедает душу. И в то же время мы исповедуем принцип «Аз водам». Потому мы за наказание убийц Лешего и его жены.
 
     От «темных» говорил знакомый Сашке колдун.

     – Не секрет, что мы подпитываемся людской энергетикой, – начал он, – Это наша сущность, которой не избежать. Я давно хотел сказать и надеюсь многие меня поддержат – энергетика людей стала портиться. Это не значит, что они стали злее-добрее. Проблема в качестве этой энергетики. Отупляющий телевизор, отучающий думать интернет, отвратительная медицина и, наконец, наркотики. Наркоманов стало угрожающе много. Если так дальше пойдёт, скоро здоровых совсем не останется, прекратится род. От лица «тёмных» заявляю, мы тоже поможем в изгнании этой дряни из города.

     «Светлые» плюс, «тёмные» плюс. От домовых выступили, сказав, что тоже помогут. И всё. А дальше? Одни заявления. Где отряд добровольцев или боевиков от каждого клана? Кто с наркодельцами биться будет? Сашка один? Ну, обучили его кое-чему в армии, ему одному хоть и с местной, а всё же наркомафией не справиться? Сашка недоумённо оглянулся на Дмитрия Ивановича. Тот стыдливо опустил глаза:

     – Тебя лебедь выбрала, – как бы оправдываясь, пробормотал он, – Тебе и бой вести. А мы уж поможем.

     Подбодряя его к Сашке подошла Птица-Обида, потерлась головой о его ногу, вытянув длиннющую шею заглянула ему в глаза, затем пронзительно крикнула, захлопала крыльями, разбежалась и взмыла в небо. Она улетела, а Сашка остался в качестве будущего героя и победителя местной заразы. Надо было оставаться дома.

Продолжение http://proza.ru/2024/05/29/1077