Дроздование пана Хрипновича. Акт 29. В люльке

Пояснение. Тема сатирической пьесы — неутомимый поиск врагов отечества со стороны отдельных "охотников". Мерлезонский балет продолжается!
Все совпадения имен случайны, хотя прототипы у персонажей пьесы есть, и многие реплики принадлежат им дословно.
Главный герой — пан Хрипнович, старый королевский охотник.

МЕСЯЦ 5-ый.

Акт 29-ый. В ЛЮЛЬКЕ

   По всему королевству разнеслись слухи, что старый пан Хрипнович совсем плох. Не узнает своих, обнимается с чужими, заговаривается, почти ничего не ест и просит дать ему свободу.
   Опечаленные такими новостями, старые товарищи Хрипновича решили его навестить. Долго думали, каких деликатесов захватить с собой, каких гостинцев.
   И вот пан Слюнкевич, еще более оплывший, и почти высохший пан Свистович появились в гостиной своего однокорытника, как говорят в бурсе,  пана Хрипновича.
К ним вышла худенькая, маленькая, темная как тень, мрачная хозяйка поместья. Было видно, что она не рада гостям.
— Тс-с, — приказала она шепотом, прижав палец к бледным губам. — Супруг мой спит. Не будем его беспокоить!
   
  Панове замялись. Как же так, им хотелось поговорить с Хрипновичем, хотя бы посмотреть на него. И деликатесы вручить лично.
  После того, как они передали хозяйке какие-то баночки и пакетики, она немного смягчилась. На цыпочках два старика прошли в опочивальню пана Хрипновича.
 
  Каково же было их изумление, когда они увидели посреди комнаты люльку средних размеров, а в ней  спящего старичка Хрипновича, спеленутого в кокон. Во рту у него была массивная пустышка, похожая на трубку, и порой "младенец" причмокивал.
  Пани Хрипновичева с улыбочкой присела на стульчик и стала покачивать люльку. Старику, видно, снилось, что он плавает на лодочке в море  или едет в бричке по проселочной дороге. Он даже улыбнулся и причмокнул громче обычного.
 
   Потрясенные увиденным, гости собрались на цыпочках удалиться... Как вдруг у Хрипновича открылся один глаз. Глаз обвел настороженным взглядом комнату и прищурился, в обычной манере Хрипновича. Казалось, старик не видел гостей и не узнавал их.
  Пани дернула за подвешенную к люстре веревочку, и раздалось птичье щебетание. Там, в люстре, сидел заводной скворец.
Хрипнович выплюнул пустышку и скрипучим голосом произнес:
— Что, птичка, опять клевещещь на короля нашего? опять глумишься над доблестным паном Хрипновичем?
Птичка умолкла, и Хрипнович торжествующе улыбнулся: победа!

 — Пан Хрипнович! Вы ли это, дружище? — со слезой в голосе воскликнул Слюнкевич.— Не узнаете друзей своих?
  Хрипнович вздрогнул от посторонних звуков. Он уставился на пана Слюнкевича и не мог вспомнить, где он раньше видел этого старика. Пан Свистович подсказал ему ласково:
— Да это же мы, друзья ваши, пан Слюнкевич и пан Свистович. Как  поживаете, дорогой? Что это вас запеленали, зачем?
  Хрипнович стал тужиться и вытащил одну руку из кокона. Он протянул ее к Слюнкевичу   и вцепился в его лапсердак. Ему даже удалось сесть, и он с яростью вытащил и вторую руку.
— Ведьма! — закричал он на старуху, и та мигом выскочила из спальни. — Связала меня по рукам и ногам! Дайте Хрипновичу свободу! Враги окружили нас со всех сторон! Дроздихи обнаглели! Спасайте меня из плена, я есть хочу!!!
Свистович мигом сбегал в гостиную и схватил со стола какую-то баночку.
— Кушайте, дружище! Очень питательно! Новинка! По большой цене в королевстве, из-под полы достали!

Хрипнович запустил щепоть в баночку и отправил горсточку лакомства в рот.
— Что-то хрустящее! Ой, как вкусно! Спасители мои! А что это?
— Дары Китая, жареные сверчки королевские!
Хрипнович застыл с открытым ртом, из которого вывалился непережеванный черный сверчок. Казалось, со стариком сейчас случится падучая.
— Не бойтесь, пан Хрипнович, мы все уже сидим на сверчках! Даже и на черной мухе! Ах, как питательно и вкусно!
— Но я не хочу... я не буду... я не привык... дайте кусок мяса, — плаксивым голосом возопил Хрипнович.
— Мяса нет. Великий мор среди овец и коров. Запрещено есть даже и курицу, пока не привыкнем к сверчкам и мухе. Да вы не печальтесь, из переработанной мухи уже делают краковскую колбасу, а еще пекут рогалики и хлеб.

— Сколько же я спал? Кто меня запихнул в люльку? — гневно вскричал Хрипнович.
— Да мы не виделись всего полгода. Помните, вас хотел прибить пан Ершевич, а потом он ограбил наши винные погреба и бежал с цыганами в Литву?
— Его поймали?
— Поймали. И заставили снова быть королевским летописцем. Он пишет роман про нежить всякую. Теперь он знаменитость. Хотите, проведает вас?
   
  Пан Хрипнович задумался. Бандита Ершевича он побаивался. Но уж очень хотелось выбраться из люльки.
— Приглашайте. Только без сверчков, с коньяком и настоящей колбаской.

Друзья обнялись, расцеловались, помогли Хрипновичу вылезти из люльки и откланялись.

Менуэты.

ПРОДОЛЖЕНИЕ  — http://proza.ru/2024/05/24/828