Зыбкая явь сновидений. Часть 4. Гл. 6

  Вязкая липкая тьма, похожая на привычную хмарь межсонья не больше, чем едкий городской смог на туман росистых лугов, обволокла Диану. И всё же это было межсонье, а не владения Княгини. Побег удался! Вот только до мирного, обжитого Аита, похоже, было ещё далеко. Диана коснулась подвески с единорогом, попыталась связаться с Энди. Безуспешно.
  Растерянная, обессилевшая девушка сдалась на милость тьмы, позволив ей подхватить и увлечь её куда-то. И едва перестала сопротивляться, объятья тьмы из липких сделались нежными, ласковыми, убаюкивающими. В их тёплом покое затерялись страх и усталость, растаяли надежды и желания. Диане вспомнились истории, ходившие в Академии о Чёрных глубинах Аита. Рассказывали, что ониреты, попав туда, забывали явь, забывали себя, растворяясь и исчезая. Тогда это пугало её неимоверно, а сейчас... Воспоминания о страшилках скользнули по краю её сознания и сгинули. Остались только странные чёрно-белые видения, навеваемые тьмой. Музыкант во фраке, вдохновенно играющий на рояле среди ледяных торосов, и расфраченные пингвины, внимающие ему с почтительным восторгом. Юная жрица в чёрном хитоне, стареющая на глазах, превращающаяся в Княгиню. Гусар, с саблей наголо гоняющийся за филином. Диане даже показалось, что она слышит хлопанье крыльев и ехидное уханье птицы, каждый раз в последний момент уворачивающейся от гусара. Ди улыбнулась, глядя на забавляющегося филина, и вдруг откуда-то всплыла мысль: "Только по-настоящему сильный не побоится выглядеть смешным". Откуда? Да разве это сейчас важно?!
  Хлопанье крыльев стало громче. И тьма внезапно рассеялась, выбросив ошарашенную переменами Диану на пыльную обочину узкой - всего в пару шагов шириной - дороги. Вот только шаги эти делать не хотелось. От поверхности дороги струился тусклый зеленовато-голубоватый свет, едва достававший до обочины, дальше густой стеной клубилась тьма. Откуда-то - из того же источника, что и прежняя - пришла мысль, что на дорогу ей лучше не ступать, что обочина - самое безопасное место, если в этих местах хоть что-то можно назвать безопасным.
  - Спасибо, - поблагодарила она неизвестного спасителя, прервавшего её плаванье в Чёрные глубины.
  И даже не удивилась пришедшей мысли-ответу: "Дальше сама".
  Диана почувствовала прилив сил и с надеждой взглянула на запястье. Медный браслет был на месте, но связаться с его помощью с Графом не удалось. Она снова попробовала дотянуться до Энди, но и единорог хранил молчание. Похоже, что легенда о "зоне безмолвия" в Чёрных глубинах - не легенда, а самая что ни на есть правда. О том, что делать, если окажутся правдой и другие истории, думать не хотелось.
  - Ряв! - рядом с ней шлёпнулся очумелый и перепуганный чёрный бульдог.
  - Всё хорошо, Георг, - поспешила успокоить его целительница, уставшая удивляться и потому принявшая как данность, что понимает пса. - Её здесь нет.
  - Ряв?
  - Точно-точно. Она не полезет в воду за нами. И... спасибо тебе, малыш.
  Диана наклонилась и осторожно, готовясь в любой момент отстраниться, погладила бульдога. Он не возражал, напротив, сам сунулся под руку, так что целительница, продолжая гладить, наткнулась на ошейник. И тут же руку отдёрнула - на ощупь ошейник показался сплетением склизких червей.
  - Какая мерзость!
  - Ряв! - потребовал бульдог.
  - Ты думаешь, я смогу с ним справиться? - задумчиво спросила Диана.
  Пёс с надеждой посмотрел на неё.
  - Ладно, попробую.
  Диана и вправду хотела, чтобы Георг избавился от дряни, нацепленной на него Княгиней, чтобы он обрёл свободу. Кстати, совсем недавно она для поэтической игры сочинила... Девушка сосредоточилась, представляя, как ошейник распадается, как трясёт головой освобождённый бульдог. И продекламировала:
 
  Синоним счастья или непокоя,
  Весны беспечной сладостная сень,
  Она как наважденье ведьмовское,
  Безумия танцующая тень.
  Обманчива - и тягостна, и свята,
  Для всех одна, для каждого своя.
  Абстракция - и сущность бытия.
 
  Потом повелительно взмахнула рукой и добавила бульдогу:
  - Ты свободен.
  С громким шипением ошейник распался, разлетевшись по сторонам десятком то ли змеек-недомерок, то ли червяков-переростков. Змейки, коснувшиеся полотна дороги, вспыхнули и исчезли. Остальные так быстро, как могли, поползли в сторону мрака.
  - Рррррррррр!
  Когда Диана перевела взгляд от змеек на пса, то обнаружила, что тот превратился в чёрного мастифа - такого же короткошёрстного и тупомордого, как бульдог. Только размеры его заставляли вспомнить о предках мастифов, которых римляне называли "собака-лошадь". Георг с яростным рычанием бросился топтать шустро расползавшихся змеек.
  Раздавленные огромными лапами твари исчезали в чёрных вспышках.
  Диана присоединилась к Георгу, и успела затоптать пару змеек, пока тот расправлялся с остальными. Спастись во тьме не сумела ни одна из тварей.
  - Ну вот и всё, Георг, - облегчённо выдохнула Диана, гладя по спине пса.
  - Ряв! - отозвался он.
  - Не хочешь быть "Георгом"? - Ди на мгновение задумалась, обнаружив, что не только гладит, но и "подкармливает" собаку своей энергией. Пёс принимал угощение аккуратно, словно слизывал сахар с руки. И продолжал расти.
  - А "Черныш" тебя устроит?
  Пёс недовольно фыркнул.
  - Ну не Церберёнком же тебя называть!
  Мастиф снова фыркнул, но на этот раз уже по-другому. Похоже, что догадка оказалась близкой к правде.
  - Нет, "Черныш" мне нравится больше!
  Диана почесала новоявленного Черныша за ухом, но тот уже не радовался, напряжённо вглядываясь во что-то за её спиной. Девушка обернулась, но ничего не увидела. Ни образов, ни аур. Однако, продолжая вслушиваться и вчувствоваться вместе с псом, ощутила голод. Чужой голод. В следующее мгновение Диана обнаружила себя на спине Черныша, мчащегося по обочине вдоль дороги со всех лап. Она изо всех сил вцепилась в мастифа.
  Путешествовать по межсонью верхом оказалось сложнее, чем плыть по воле тьмы. Сильный ветер бил в лицо, неся в себе эманации приблудных кошмаров, а настоящий кошмар мчался за ними по пятам. Преследователи приблизились настолько, что Диана могла разглядеть на горизонте странные ауры, не светившиеся, а словно вбиравшие в себя свет, чёрные на сером сумраке обочины.
  - Черныш, ты знаешь, что это там?
  Пёс обернулся, и, в его ауре заплескалось беспокойство.
  - Рав! - буркнул он. И прибавил скорость.
  Лемы? Ещё один из обретающих плоть мифов? Ночные духи, питающиеся энергией спящих? Получается, подкормив мастифа, она приманила этих тварей?
  Несмотря на старания Черныша, лемы не отставали, а самые сильные - или самые голодные? - даже сократили расстояние между ними. И, если ничего не предпринять, скоро догонят. Она чувствовала себя как в страшной сказке. А как поступают в сказках девушки, желающие задержать преследователей? Бросают на дорогу, что под руку попадётся! Зеркало или гребешок...
  Не мешкая, Диана протянула руку и произнесла:
  - Густой гребешок.
  Сначала ничего не произошло, словно невидимый слуга, выполнявший во сне её пожелания, озадачился странной просьбой. Но затем на ладонь лёг маленький гребешок.
  Девушка, не оборачиваясь, бросила его за спину и пробормотала первое, что пришло в голову:
  - Гребешок частый,
  Поделись частью.
  Встань лес до небес,
  Чтоб никто не пролез.
  И, обернувшись, увидела взметнувшиеся поперёк обочины высокие деревья.
  - Сработало! - обрадовалась Диана.
  Но Черныш не сбавлял скорость. И вскоре за спиной снова замаячили чёрные точки лемов. Диана насчитала полный десяток тварей.
  - Зеркало, - приказала девушка.
  На этот раз её требование было выполнена без заминки. Бросив зеркало за спину, девушка прошептала.
  - Гладь зеркальная воды,
  От врагов укрой следы.
  Стихи были не бог весть какими, но зеркало, упавшее на дорогу, не разбилось, а разлилось широким озером.
  Диана снова вздохнула облегчённо, и даже Черныш немного сбавил скорость. Целительница почувствовала, что пёс порядком устал.
  - Хороший Черныш, хороший, - погладила его девушка, снова подкормив своей энергией.
  Пёс побежал бодрее. Пейзаж менялся. Дорога стала шире, свет, идущий от неё - мягче, стена мрака отступила, и к обочине из темноты подступили чахлые кустики. Но радость Дианы оказалась преждевременной, потому что вскоре их снова нагнали лемы. Уже можно было различить их треугольные головы и гибкие серо-бурые тела со скорпионьими хвостами.
  - Да что ж это такое! - возмутилась Диана. Она пыталась припомнить, что же надо было бросить на дорогу в третий раз, но не могла. И рассердилась, и на себя, и на неуёмных тварей. Но вдруг вспомнила, как охотилась с Беллой.
  - Указку, - потребовала она, подставляя ладонь. И ей в руку легла та самая указка, которой она орудовала во сне Белой Королевы.
  - От моей указки
  Берегите глазки.
  Предупредив таким образом преследователей, Диана обернулась, и сумерки над обочиной прорезал золотой луч. Он скользил то вправо, то влево... Страх перед светом оказался в тварях сильнее голода. Они подотстали, да и меньше их стало. Три твари и вовсе сгинули куда-то.
  - Уже лучше, - выдохнула Диана, и погладила Черныша, подбадривая и подкармливая.
  Пёс, почувствовав прилив сил, рванулся вперёд, туда, где обочина сливалась с переставшей светиться дорогой. Внезапно из стены мрака наперерез им выпрыгнул лем. В его оранжевых, по-лемурьи больших глазах светилось предвкушение. Он распахнул пасть, полную зубов-иголок, выпуская наружу длинный и мощный, как у хамелеона, язык.
  Черныш затормозил так резко, что Диана не удержалась и слетела с него на обочину.
  - Рррр, - зарычал пёс, готовясь к драке.
  Девушка отступила, чтобы не мешаться у него под лапами. Но из темноты на неё выскочила ещё пара тварей. Одна из них шмыгнула между Дианой и Чернышом, вторая отрезала ей путь к отступлению. Обе замерли на мгновение, наслаждаясь страхом беззащитной жертвы. И тут напомнила о себе подвеска-единорог. Молния, ударившая из неё в стоявшего перед ней лема, испепелила его на месте. От второго, более крупного её прикрыл возникший рядом Энди в чёрном доспехе.
  - Просыпайтесь немедленно, миледи, - приказал он.
  И Диана послушно проснулась.