Путешествие в Верхний Горький

(Из серии «Ватные Истории»)

Вначале Мью был просто контурным рисунком,  в порыве творческого вдохновения нарисованным Хрюней на стекле лоджии. И конечно, не подозревал, что его зовут Мью.  И торчать бы портрету смешного котика на стекле до тех пор, пока акриловый контур не осыплется зимой от мороза,  если б не приехали к Хрюше дорогие гости из города Верхнего Горького…
СпрОсите: бывают ли города с такими странными названиями — чтобы два прилагательных, да ещё рядом стояли? Отвечу: да каких только чудес не бывает в нашей прекрасной стране!

Дорогих гостей нашего Поросёнка звали Кролик и Котенок, и были они, как и сам Хрюнь, ужас какие творческие. И Котёнок, заметив на стекле лоджии гениально небрежный набросок растрепанного котика, немедленно взял над ним шефство, заявив Хрюне, что рисунок сей просто обязан быть законченным. А нежный Кролик поддержал друга, добавив, между прочим, что он, кажется, слышит стук сердечка этого котика. И серьезно так добавил: бросать на полпути будущие шедевры — не комильфо, а самое настоящее свинство…

И вот друзья, вооружившись тюбиками с витражными красками, приступили к раскраске котика. Цвет его шерстки сразу же вызвал горячие творческие споры. Экономный Хрюнь ратовал за то, чтобы использовать для этого краску, которой у него всегда оставалось больше всех других. А именно, изумрудную зелёную. В ответ на хохот Кролика и Котёнка, он обиженно бормотал себе под пятачок: «Подумаешь, умные какие нашлись! Мой кот, может быть, вскоре помощником самого Гудвина станет! И каким ему, спрашивается, быть, если всё в Изумрудном городе — словно зеленкой от ветрянки облитое?»
Категорически отвергнув Хрюнину идею зазеленевшего кота, Кролик с Котёнком ещё немного поспорили, каким же ему явиться на свет — романтично-серым или солнечно-рыжим, — и остановились на рыжем. Ибо каждый из них мечтал в душе именно о таком веселом, хулиганистом и очень-очень добром питомце.

И наконец котик был готов! Счастливо восседал он на стекле хрюниной лоджии в компании Жар-Птицы, Грибов с Мордами, разноцветья,  разнотравья и ярких буковок, складывавшихся в название бессмертной песни Битлз “All You Need Is Love”.
Хрюнь порывы своего творчества никогда не сдерживал, и ублажал посетившую его Музу всем, что только в голову приходило. Равно как и на любой поверхности, даже не всегда предназначенной для раскраски.
Непросветлённых гостей, при виде его творчества вертевших пальцем около виска, Поросенок тут же заносил в свой личный чёрный список, и отныне вход в его уютный хлевчик был им заказан.

И все бы хорошо, но не было у витражного котика имени. Гости из Верхнего Горького вскоре уехали домой, и кот на стекле тут же потерял для Хрюни особую прелесть, позволявшую объявить всему свету: «А вот это мы с Кроликом и Котёнком вместе рисовали»!
И вспомнил Хрюнь о своём рисунке лишь тогда, когда пошёл учиться в школу «Изысканная Вата» и принялся радовать лучших своих друзей яркими игрушками — на ёлку и под ёлку.
С трудом осилив ватного Ангела, подарок Кролику (ну не приспособлены грубые хрюнины копытца для лепки нежных крылышек) — Поросенок принялся выспрашивать Котёнка, кого же тот хочет повесить на елочку. И, к огромному его удивлению, оказалось, что Котёнок не только помнит о «том самом» рыжем котике на лоджии, но и желает такого же! Только, разумеется, не плоского, а объёмного, из ваты. Коего можно было бы и на ёлку подвесить, и под елочку поставить. Ну, или просто с ним подружиться.

***
И работа закипела! Забавные зверьки получались у нашего мастера гораздо лучше, чем ватные мальчики и девочки, а посему рыжий котик рождался быстро, весело, с огоньком. 
И, не успел ещё Хрюнь придумать, во что одеть будущего ватного малыша, как тот ожил и принялся активно участвовать в обсуждении собственного гардероба. В конце концов сговорились они с Поросёнком на летнем варианте одежды: свободных штанишках  на помочах и соломенной шляпке. Обязательно потрепанной: котёнок увидел такую у Хрюни в телевизоре, у деда, ведущего светскую беседу с Золотой рыбкой, и решил, что это — истинный символ независимости от зла мира сего в образе жадной и взбалмошной старухи!
И да, именно в это время наш ватный герой обрёл звучное имя — Мью. Ибо мяукал он не так, как делали это простые дворовые котята, а с самым что ни на есть английским прононсом!

Закончив экипировку Мью очаровательной подушечкой в фиш-стиле, призванном навевать спокойствие и сладкие сны, Хрюнь упаковал его в особую коробочку, склеенную его первым учителем,  Дедом Лисопадом «из того, что было», — и отнес на почту, для отправки в Верхний Горький. Совершенно не подумав, что впереди — бесконечные майские праздники, кои нежному, непривычному к тяготам длительного путешествия Мью, лучше было бы провести в его, хрюнином, хлевчике.

***
Длинные весенние праздники— это всегда шумно, весело и очень интересно. Кто-то из зверят в эти дни гуляет по родному городу или любуется красотами его окрестностей. Кто-то, вроде «ватанутого» на всю голову и копытца Хрюни, прилипает натруженной «Мадам Сижу» к потертой кухонной табуретке, пытаясь сдать «долги» по урокам и марафонам в любимой школе «Изысканная Вата»…

А кто-то, типа нашего Мью, лежит в картонной коробке и вспоминает не всегда приличные выражения Поросенка, произнесенные им в особо экстремальных творческих обстоятельствах.
Не спешите  порицать нашего милого Хрюню: поверьте мне, что обстоятельства у ватного мастера могут быть самые неожиданные. Вот, например, закончил он поздней ночью лепить своего «малыша», полюбовался им, да и подвесил на крючок к тёплой трубе в туалете. Чтобы, значит, высохла игрушка до утра, и можно было к ее раскраске приступать. А утром глядит Хрюнь — крючок пластмассовый сломан, и нет на трубе его «малыша»! Он — туда, сюда; весь пол в санузле пролазит; Мышу, вечную гостью незванную, на чем свет стоит отругает! А результат один: пропала игрушка, и все тут…

В конце концов, перевернув вверх дном всю квартиру и рассорившись с Мышей, Поросенок обнаруживает в унитазе нечто белое, расплывшееся, да ещё и с победно торчащей кверху проволочной петелькой… Далее следует немая сцена, мОгущая сравниться разве только с той, в коей мультяшный  Пятачок видит, что его огромный воздушный шарик превратился в жалкую зелёную тряпочку. 
Как мы помним, поросенок из «Винни-Пуха» выдержал испытание сие достойно, и нехорошими словами уши телезрителей не испачкал. В отличие от нашего Хрюни, отродясь на голубом и другого цвета экранах не появлявшегося, а стало быть, имевшего полное право быть самим собой. А именно, импульсивной, грубой, хоть и очень талантливой свиньей.

Итак, в процессе своего появления на свет Мью довелось услышать от Хрюни некоторое количество не очень хороших слов. Дело в том, что работал Поросенок наш весьма вдохновенно: то копытца свои суперклеем друг к другу намертво приклеит, то лапки у некоего зверька так обрежет, что окажутся они намного короче, чем положено каждому представителю его вида…
Да мало ли ещё на свете обстоятельств, преследующих великих ватных мастеров? Ну вот, и проскакивали при этом в речи Поросенка слова гневные и недобрые. А особо поминал он тот сказочно свинский день, в коий старый Дед Лисопад спровоцировал его на занятия ватным искусством.
 
Что же касается нашего любимого ватного котика, то вспоминать нынче Хрюнины «перлы» была у него своя, особая причина. «Долетев», а вернее, докатив на некоем наземном транспорте до Верхнего Горького всего-то за двое суток, Мью неожиданно застрял аж на четыре дня в почтовом отделении на улице с «говорящим» названием Кащенко… Ибо Тетя Почта в Верхнем Горьком — она тоже человек, и имеет право наслаждаться майскими праздниками наравне со всеми его гражданами.

Нет, не напрасно наш Хрюнь укутывал Мью длинными и тонкими обрезками бумаги: воздух, сохранившийся в такой куче, позволял Котику дышать.  Недаром уговаривал  Поросенок старую Почтовую Голубиху не швырять коробочку с Мью в общую кучу и обратить особое внимание на надписи красным карандашом: «Здесь ноги, на них коты обычно стоят» и «А здесь голова, ею они иногда думают».
Мью был упакован по всем правилам ватного искусства и, несмотря на мучительно долгое пребывание на улице Кащенко, он не задохнулся и не сошёл с ума.  И как же счастлив был ватный котик, когда чьи-то сильные руки подняли в воздух коробочку, в которой он был заточен, и до ушей его донеслось нежное мяуканье, в кое можно было влюбиться просто услышав его по телефону: «Скорее, скорее открывайте, ну нельзя же устраивать такие долгие праздники! Он же мог задохнуться!»

Яркий луч весеннего солнца ударил в мордочку Мью, котик зажмурился, и… оказался в объятиях Котёнка, так долго его ждавшего. А дома Котёнок познакомил его с Синим Котом Мьюсиком, появившимся на свет из массы для лепки в Хрюнином хлевчике примерно в то же время, когда и рыжий нарисованный котик на стекле лоджии. Поросенок наш, пребывавший тогда в состоянии особого вдохновения, провёл для друзей мастер-класс, призванный показать, что лепить — расплюснуть, и каждый это может.
И вот что интересно: слепив нелепого лохматого синего кота, Хрюнь совершенно о нем забыл. Да и Мьюсик, если честно, напрочь позабыл о своем создателе, счастливо проживая в Верхнем Горьком и греясь в лучах любви доброго и ласкового Котёнка.

23.05.2024